Сапфировое сердце

Глава 1

Введение

Хрупкая, почти полупрозрачная, словно призрак, она стояла на черных мраморных плитах. Тонкая пижама едва доставала до босых ступней. Пальцы рук шевелились, перебирая незримые струны и откликаясь на их звучание напевом сомкнутых губ.

Девушка раскачивалась в центре пентаграммы, напоминая маятник с исходящим от ее тела мерцанием синевы. Она никого не замечала вокруг, погрузившись в себя и одной ей слышимый мотив.

По углам пентаграммы, скованные серебристыми нитями, стояли четверо демонов. Во взгляде каждого горела злоба и жажда убийства. Они мечтали уничтожить стоящего перед ними врага. Вены на их шеях набухли, а на запястьях алели порезы. Демоны не могли вырваться. Враг слышал скрежет их клыков, рычание, чувствовал искрящийся от напряжения воздух.

Заострившееся белое лицо девушки обдуло порывом ветра — короткие пряди волос зашевелились. По венам тонких ослабевших рук заструилось синее пламя. Оно заполнило ее сердце, окрасив сапфировым цветом, и оплело горло изнутри. вместе с песней.

Внезапно песня, наполнившаяся силой пламени, прервалась, и глаза широко распахнулись. На лице замерло выражение легкого удивления, словно она не поверила в то, что лишилась своего дара, а вместе с ним и жизни. Превратившись в фарфоровую куклу с остекленевшим взглядом, она упала на холодный пол. Из приоткрытого рта тонкой струйкой вытекла кровь.

Один из демонов дернулся и, гневно рыча, с треском разорвал нити. Его поджарое мускулистое тело с угольно-черной кожей объяло синим пламенем.

— Твоя смерть пришла за тобой, — процедил он, и нити лопнули на других заключенных…

Начало

С утра Артемия Мерезина приняла решение — пора взять себя в руки и забыть о личной драме. Клаус поддержал хозяйку недовольным мяуканьем — было время кормежки. Накрыв белоснежным брюхом свою именную подушку, кот недовольно подергивал пушистым рыжим хвостом в ожидании еды. «Его Величеству» было глубоко фиолетово, почему гость с вонючими носками покинул их чистенькую квартирку с вылизанным до блеска полом, на котором только Клаусу позволялось оставлять следы в виде шерсти. Кот и не догадывался, что тип ушел от хозяйки по причине большой и пламенной любви к другой самке, и не понимал, почему должен страдать его пустой желудок. Сворованных со стола крекеров ему было мало.

Артемия же не догадывалась о близившемся расставании. Она была настолько занята своей музыкальной группой, выступлениями, покупкой струн и прочими рабочими вопросами, что даже не заметила, когда осталась одна с гадким чувством предательства.

Арти начала встречаться с парнями лет в восемнадцать, но отчего-то ей ни с кем не везло. Будто некий рок преследовал все ее отношения, заканчивающиеся почти всегда по одному и тому же сценарию — измена или фраза: «Ты не такая, как все. У тебя короткая стрижка, и вообще, я хотел бы девушку попроще… Будь, как все».

Вначале она с легкостью переносила расставания, но измена Влада стала последней каплей. Всегда сильная и неунывающая, Арти дала слабину. Эта новость пошатнула ее хрупко выстроенное душевное равновесие и разрушила все в один миг.

Задобрив с утра проснувшийся желудок овсянкой, девушка долго стояла на балконе, сжимая пачку сигарет, припрятанную когда-то глубоко в ящике стола на черный день, и думала: «Закурить или нет?».

Парни по музыкальной группе— они же лучшие друзья— предложили переломать Владику пару-тройку конечностей, а потом дружно напиться. Тихомир, лидер их группы и по совместительству барабанщик, нравоучительно отметил: «Клин клином вышибают». Но Арти не была настроена на новые романтические отношения.

Все они: гитарист Алекс (он же Сашка), бас-гитарист Ярослав (Яр), Тихомир и клавишник Женя симпатизировали и восхищались ей. Арти была не просто их лучшей подругой, но и солисткой с невероятным голосом.

Все началось с поступления в университет, где Артемия сначала познакомилась с Евгением Яковлевым и Александром Найтом, вместе с Ярославом и Тихомиром. Вчетвером они оказались на одном факультете «Международных отношений».

На вечеринке для первокурсников студенты веселились в одном из московских баров. Попивали коктейли, знакомились с однокурсниками и наслаждались ночной жизнью города. Кто-кто из студентов предложил спеть в караоке. Микрофон плавно переходил от одного к другому, пока не оказался в руке у Артемии. Девушка без стеснения приняла его и выбрала одну из композиций «Within Temptation». Она спела так, что от удивления у однокурсников отвисли челюсти. Настолько голос Мерезиной был схож с голосом солистки известной группы. Тихомир обмолвился, что с такими данными девушке стоит организовать собственную группу или заняться сольной карьерой.

— Я как раз получил от отца новую гитару! — заговорил Александр или, как он всем представился, Алекс. Парнишка среднего роста с золотистым загаром, косой челкой выгоревших на солнце светлых волос и пирсингом в ушах. — Прислал мне ее из Штатов. На его тонких губах заиграла белоснежная улыбка американца, а под густыми бровями сверкнули голубые глаза. Среди брутальных парней Алекс выглядел как мальчишка-подросток, неизвестно как затесавшийся в компанию взрослых. Скромно одетые студенты с завистью смотрели на его брендовые джинсы, новенькие кеды и висящие на шее наушники «Маршалл», которые еще не поступили в продажу в России.

— Я играю на бас-гитаре, — поднял руку Ярослав, обведя окружающих пронзительным взглядом серых глаз.

Внешне они с Тихомиром походили на братьев: оба высокие, широкоплечие, в меру подкачанные, с ежиком темных волос. Из-под рукавов футболок до запястий тянулись замысловатые узоры татуировок. Эти двое выглядели старше своих одногруппников и пользовались вниманием сидящих рядом девушек. Среди них Артемия сильно выделялась. В отличие от других, она была без макияжа, а платье ей заменили черно-серые джинсы с болтающейся на бедре цепью и футболка в цвет с изображением Черной метки из «Гарри Поттера». И если одногруппницы обнажили длинные ноги в юбках и платьях, то Артемия предпочла скрыть свое тело. Ссутулившемуся в балахоне Жене, из-под капюшона которого торчала челка темно-русых волос, Артемия напомнила черную всклоченную ворону с большими синими глазами в обрамлении длинных ресниц.

Арти, Тихомир и Ярослав активно обсуждали создание музыкальной группы, на удивление восприняв эту идею всерьез. Окружающие же одаривали их скептическими взглядами.

— Вот чудаки! — насмешливо сказали однокурсники. — Спели по паре песен и думают, что таланты!

Но никому из троицы не было дела до мнения окружающих. Их поддержал Алекс, а вместе с ним и Женя. За весь вечер Артемия услышала от последнего разве что несколько коротких фраз, в остальном он оставался молчалив и угрюм. Внешне Женя не был ярким и шебутным, как Алекс, или чрезмерно харизматичным, как Тихомир с Ярославом. Зато обмолвился, что умеет играть на фортепьяно и занимается баскетболом.

Это знакомство положило начало не только их крепкой дружбе, но и группе «Sirin»[1].

Звонок в дверь заставил Артемию оставить пачку сигарет нетронутой. Она догадывалась, кто мог нагрянуть в такое время. Поправив съехавшие с пояса пижамные штаны, девушка пошла открывать.

В дверях стоял Ярослав с двумя стаканчиками кофе на подставке и коричневым бумажным пакетом из «Макдональдса» рядом с ее домом. Арти жила вместе с котом, на которого у нее была аллергия, в новостройке на Ленинском проспекте поблизости от университета. Девушка подобрала беднягу в одну очень холодную зиму.

В тот вечер они с ребятами возвращались после репетиции. На улице стоял мороз минус двадцать, так что нос из шарфа не высунешь, а ресницы слипались, покрываясь тонким инеем. Неподалеку от «Макдональдса» Арти услышала жалобное мяуканье. Проваливаясь в сугробы, она пошла на жалобный голосок, хотя парни ворчали, что она может заболеть. Крепким здоровьем девушка не отличалась: худая, бледная, а в снег все равно полезла. Оттуда ее потом под мышки вытаскивал Евгений, подняв как веточку вместе с мокрым комком шерсти в руках.

Пока мальчишки отогревались на кухне в квартире чаем и кофе, Арти с Женькой отнесли ужасно тощего котенка в небольшую ветеринарную клинику в ее доме. Ветеринар осмотрел нового питомца, тщательно отмыл и велел откармливать и заботиться, перед этим сделав в загривок прививку и скормив ему лекарство от глистов.

С тех пор из тощего комка вырос невероятно пушистый и большой Клаус, который своим весом придавливал гостей к дивану. Женя даже пожаловался, что если он, как баскетболист, ест больше других, то Клаус может съесть еще больше.

Из родителей у Арти остался отец, и тот постоянно был в командировках, работая дипломатом. Мать девушки, Амалия, сгорела от рака, когда дочери было шесть лет. Родственников, кроме тети Греты, младшей сестры матери, и дяди Демиура, двоюродного брата отца, не было. Не так давно тот переехал из Италии и обосновался в загородном доме в Подмосковье. Но Артемия видела его совсем маленькой и плохо помнила, да и отец нечасто о нем упоминал, поэтому девушка решила, что у них не самые теплые отношения.

С шести лет ее воспитывала тетя Грета, она обожала племянницу. Каждое лето Арти проводила у нее в Будапеште. Жила в шикарном доме, обставленном дорогой мебелью ручной работы, где в сервантах стояла посуда из королевского фарфора с монограммой, на стенах висели картины в тяжелых позолоченных рамах, а полы укрывали мягкие персидские ковры. У девочки был полный шкаф фирменной одежды, множество игрушек и книг. В детстве Артемии казалось, будто она жила в доме настоящей аристократки. Ей нравилось помогать тетушке с выбором изысканных платьев, висящих в огромной гардеробной, наблюдать, как Грета делает себе прически и макияж. Но больше всего Арти обожала их совместные уроки игры на фортепьяно и пение. У тетушки был невероятный голос, она обучала Артемию пению не хуже, а быть может и лучше, чем преподаватель в консерватории. Откуда у нее были эти таланты, девочка не знала. Ведь тетя рассказывала, что нигде не обучалась — это природный дар.

В отличие от строгого отца, Грета многое ей разрешала, например, не спать до полуночи. Но случались дни, когда и тетушка укладывала ее в кровать пораньше. Она тушила свет и уходила из дома, а возвращалась под утро румяная, с пухлыми губами и без помады. Входила в детскую и долго сидела у кровати племянницы. Гладила ее по длинным черным волосам и шептала:

— Ты так быстро растешь, очень скоро… станешь такой же прекрасной и сильной, как твоя мамочка, — от тети пахло вином и табаком. Ее волосы и бархатное платье были пропитаны ароматом дорогих сигар, так пахло от отца.

В летнюю пору, когда экзамены были наконец-то сданы, а корочка диплома пылилась на книжной полке в ожидании трудоустройства, девушка предпочитала никуда кроме репетиций и концертов не выходить. Последним ее развлечением были свидания с Владом, но и они исчезли из жизни Артемии.

Как и остальные, Ярослав заметил, что измена Влада повлияла на подругу, и всячески старался ее поддержать:

— Не стоит встречать дорогого гостя с таким выражением лица, как будто кто-то умер!

На зависть хмурой Артемии, Яр как всегда выглядел радостным и полным сил. Гладковыбритый, с едва уловимым ароматом хвои и сандала, в фирменном поло и вычищенных кедах, он являл собой мечту одиноких, а точнее, брошенных девушек. Да, друг действительно был хорош собой, только до всех его достоинств Арти не было никакого дела. Сейчас она чувствовала себя заледеневшей героиней сказки о «Снежной королеве», чье сердце заполнило равнодушие. В такие моменты ей хотелось, чтобы природа была с ней солидарна, и к мрачному настроению прибавилась непроходящая ночь. Даже покурить Арти не могла себе позволить, оберегая голосовые связки от никотина. Сегодня она решила сделать себе поблажку, правда, не сигаретами, а кое-чем другим.

— Нужно поехать в «Икею» и наконец-то купить мне нормальные шторы. Спать невозможно, — пожаловалась она, забирая у друга подставку с кофе. «Да, сюда только сигареты и не хватает. Пить кофе с коньяком, а не сиропом, как следует затянуться сигаретой и выдохнуть клубы дыма», — мечтательно думала Артемия, отпив горячий напиток.

— Купим, не переживай, — Яр скинул кеды и прошел за ней в уютную просторную кухню в деревенском стиле. — Не перепутай с моим капучино! Я не могу начать день без кофе, — он обернулся к настенным часам. — Кстати, уже начало одиннадцатого, — на подоконнике Ярослав заметил пачку сигарет и нахмурился, но решил не читать подруге нотацию о вреде курения.

— Да-да, — отмахнулась Арти, протянув ему бумажный стаканчик. — Я помню, что репетиция в час.

На балконе стояла ее гитара, солнечные лучи заставляли струны мерцать. Вчера перед сном Арти немного порепетировала. Бывало, по вечерам они с ребятами частенько собирались у нее дома: смотрели фильмы, чаще ужастики, обсуждали новые композиции и страны, в которых хотели бы побывать и выступить с концертами.

Талант всех участников группы принес им быструю популярность, и их стали приглашать в разные города Европы. Приходилось отпрашиваться с занятий, делать липовые больничные справки, лишь бы на пару дней вырваться из Москвы. Тихомир наловчился быстро улаживать все коммерческие, юридические вопросы и неприятности по учебе, представляясь менеджером «Sirin». Благодаря его хитрости сессии проходили без лишней нервотрепки, и группа могла ни о чем не волноваться.

— На улице так тепло и хорошо, а ты дома сидишь, никуда не выходишь, — укорил ее Ярослав, устроившись на кухонном диване. — И так бледная, как смерть.

— Не нравится — не смотри. Я придерживаюсь аристократичной бледности, — повторив любимую фразу тетушки, Артемия гордо вздернула нос.

Футболка, которую она когда-то отхватила у Женьки, висела на ней мешком, скрывая и без того небольшую грудь. Хотя бывало, Арти удивляла парней ее наличием, надевая что-то облегающее. Тихомир посмеивался над подругой, отдавая предпочтение барышням с крупными формами, а вот Ярослав скромно отмечал, что и второй размер груди неплох.

Как-то раз, в надежде округлить подруге филейную часть, Тихомир притащил Арти в спортзал, где они занимались с Яром и Женькой. Неделя активных занятий обернулась для Артемии двумя неделями жуткой мышечной боли и вывихами запястий. Тренер только удивлялся тому, какой хрупкой оказалась девушка, а Женя впервые вспылил, накричав на друзей и пристыдив их. С тех пор они с Арти стали ходить в бассейн. Хотя Тихомир и здесь не удержался от острот в адрес подруги, сказав, что в сплошном купальнике та выглядит еще более плоской, чем обычно. Но Арти было все равно.

— Да нет, мне все нравится, — парень скользнул взглядом по ее затылку с торчащими волосами, тонкой шее, проступающим сквозь футболку позвонкам. Он знал Арти пять лет. «Как быстро пролетело время».

— Раз нравится, то не булькай. Судьба и так подкинула мне этого козла Влада, — она драматично воздела руки к потолку. — За что?!

Спустя время с момента расставания она осознала, что их разрыв был к лучшему.

«Да, чертовски неприятно и отвратительно чувствовать предательство. И от кого? От слабохарактерного и трусливого Влада, который ничего кроме фразы “Я боялся тебя расстроить, но сердцу не прикажешь” не мог сказать», — думала она.

— Да на здоровье, мерзкий червяк, — пробубнила себе под нос Артемия, помешивая ложечкой глясе.

— Ты что-то сказала? — Яр удивленно вскинул брови. Клаус устроился у него на коленях и урчал, пока его чесали за ухом.

— Ничего. Все вы предатели, — девушка злобно глянула на кота. — Этот пойдет к кому угодно, кто посулит ему корм или лишний раз почешет брюхо.

— Ну, я же не кто-то, а твой друг и товарищ по группе. Так сказать, идейный вдохновитель, ¾Яр состроил невинную рожицу.

— О да! — девушка рассмеялась, убирая челку за ухо.

Сидя бок о бок, они перекусили. Яр переключал каналы телевизора в поисках чего-то пристойного для просмотра. А когда подруга закончила с завтраком, Ярослав выключил злополучную коробку и проследил, как Арти ушла в спальню.

Вернулась она уже при полном параде, а точнее… волосы как всегда всклокочены, потертые облегающие черно-серые джинсы и, к его удивлению, подчеркивающая высокую грудь ромбовидным вырезом, футболка. Ярослав давно понял, что какой бы брутальной Артемия ни хотела казаться, женственности в ней куда больше, чем в тех, кто носил нежные платья и длинные волосы. А таких была половина их университета. Подруга скрылась в ванной, и он услышал шум воды.

— Так ты решила, как проведешь это лето? — спросил Яр.

— Отец звал меня во Вьетнам, но, черт возьми, не выношу длительные перелеты и ему об этом прекрасно известно, — выкрикнула Арти из-за двери.

«О да, ему-то точно известно, и он знает, что ты никуда не полетишь. А в это время он исполняет поручения Его Величества Далиона».

Она выглянула с зубной щеткой в руке:

— А ты?

— Скорее всего, на очередной сбор родственников в Инсбруке. Ты же помнишь, у моих родителей там дом.

— О, везет, … тоже хочу. Что может быть лучше гор и озер? Не люблю пляжный отдых, жару. После расставания с Владом чувствую, что надо куда-нибудь свалить, — она вытерла губы полотенцем и потушила свет. — Я готова, пойдем.

— Так в чем проблема, давай со мной. Насколько я помню, виза у тебя открыта до конца декабря.

Девушка призадумалась:«Одно дело ехать одной или просто с Ярославом и совсем другое — знакомиться с его родственниками».

— Не знаю, уместно ли это будет? Я ведь не напрашиваюсь на вашу семейную тусовку.

— Будь спокойна, если что, это мне даже выгодно. Мама замучила меня. Каждый раз пытается познакомить с какой-нибудь подругой сестры или дочерью ее знакомых.

— Ну да, а то, что подружки у тебя меняются каждый месяц, ей знать необязательно, — Арти многозначительно посмотрела в серые глаза Ярослава. Друг был далек от смазливой внешности, от него исходила уверенность и мужественность, которых так не хватало Владу.

«Должно быть, поэтому девушки не дают ему прохода. Возможно, будь я на их месте, тоже бы засмотрелась на Яра», — но в душе у Арти все перегорело. Боль от предательства и измены до сих пор преследовала ее по ночам, не давая спать и мешая спокойно наслаждаться летом.

— Ты меня сейчас взглядом прожжешь, — Ярослав странно улыбнулся. — Снова думаешь о том подонке Владе? — в его голосе послышались нотки ревности, а во взгляде появилось нечто такое, от чего у Арти возникло странное волнение…

— Иди уже! — она толкнула друга к выходу и закрыла квартиру.

На машине Яра они за десять минут доехали до репетиционной базы. Та находилась недалеко от университета на втором этаже бара, заведение принадлежало их другу.

Это было первое место, где они выступили и получили признание публики. Второй этаж, до этого полностью отведенный для нужд персонала, отдали в распоряжение группы. Деньги за аренду Тихомир исправно перечислял Кантимиру, а точнее, Всеволоду Игоревичу Кантимировскому. Владелец бара под названием «Courtisane» — «Куртизанка».

Название говорило само за себя, но по части внутреннего распорядка питейного заведения все было пристойно. На второй этаж можно было попасть через бар.

Чем-то это место напоминало ирландский паб, преобладали красно-зеленые оттенки. Стены были отделаны темными деревянными панелями, местами под кирпич, красные диванчики с разделительными перегородками из разноцветного стекла для уединения посетителей. Для группы сделали скидку, и они частенько обедали или ужинали в «Куртизанке». Основными в меню были мясные блюда, несколько видов супов, салатов и сэндвичей, которые так любил Евгений. Разнообразные закуски к очень длинному списку пива. Некоторые сорта наливали далеко не в каждом баре Москвы, и от клиентов не было отбоя, особенно, во время спортивных матчей. Тихомир и Алекс любили делать ставки, периодически выигрывая круглые суммы.

Наверху Яра и Арти уже ждали другие члены группы. Это была их последняя репетиция, после которой все разъезжались на лето.

Алекс с Тихомиром играли в приставку с таким азартом, что воздух в помещении нагрелся, и Артемия включила кондиционер. Женя сидел в кресле, вытянув длинные ноги на небольшом столике, и как всегда что-то ел. Когда бы девушка ни встретила баскетболиста, он хрустел чипсами, шоколадками или еще какой-нибудь едой. Ему постоянно нужно было пополнять запас калорий после игр и тренировок. Негласно он взял на себя обязанность откармливать и саму Арти, возвышаясь над миниатюрной девушкой, как скала.

— Когда уже создадут джойстик наподобие меча, чтобы не нажимать на эти кнопки, — пожаловалась Артемия, садясь на собранную Женей табуретку из Икеи.

— Ага, ты и настоящий-то меч не смогла бы поднять, — Тихомир активно щелкал кнопками, пока на телевизоре не высветилась надпись «Game over». — Вот дьявол! — дальше разразилась его обычная брань, после которой все взялись за инструменты.

Арти и Ярослав начали распеваться, а другие играть, пока Тихомир не был удовлетворен совместным результатом. Позже они спустились на первый этаж и устроились за столиком на диванчиках.

В дневные часы здесь мало кто бывал. Из посетителей сидели пожилой мужчина с бокалом вина и пара работяг, смотрящих повтор футбольного матча.

— Ну что, кто куда едет? — поинтересовался Тихомир, сидя напротив Арти с Женей. Алекс занял стул чтобы не теснить парней.

— Я к отцу в Нью-Йорк, матушка уже упаковала чемодан, — лучась улыбкой, проговорил он. Из всей их группы именно Алекса можно было назвать легкомысленным и беззаботным. Он был неугомонным мальчишкой, вечно дергающим Артемию за локоток и на что-нибудь жалующимся, будто она его старшая сестра.

— Бабушка звала на Селигер. Мы с матерью и сестренкой едем туда, — меланхоличное выражение вечной скуки на лице Жени сменилось мечтательным. Он любил отдых на природе, вдали от городской суеты. По рассказам Жени, все детство он провел у бабушки, и только после поступления в университет, перебрался жить в Москву.

— С тобой все понятно, ты вечно либо с родственниками, либо на баскетболе, — Тихомир махнул рукой официантке: милая блондиночка тут же подошла к нему, и на ее круглых щечках появился нежный румянец. — Варя, душа моя, принеси нам, пожалуйста, порцию фирменных сэндвичей с картошкой фри.

— Боюсь, этой порции мне будет маловато… — пробубнил Женя.

— Вот же проглот, — процедил Тихомир. — Ладно, этому что-то посытнее и мохито, только безалкогольный.

— Три стопки финской водки, — спокойно попросила Арти. — И лимончик не забудь.

Парни бросили удивленные взгляды на подругу. Она редко когда пила, и это был недобрый знак.

— Хорошо, — Варя улыбнулась и ушла.

За столом воцарилась тишина, пока Артемия не почувствовала на своем лбу широкую ладонь Жени. Друг смотрел на нее с озабоченным видом:

— Что-то не так?

— Просто захотелось, — она закатила глаза, чувствуя, как пальцы Жени гладят ее по голове — это всегда ее успокаивало, и только ему она позволяла так делать.

— Да ладно, сестренка, брось ты все думать об этом хмыре. Хочешь, я привезу тебе что-нибудь из Штатов? — Алекс сложил локти на столе и невинно захлопал ресницами. — Может, новую сумочку от известного бренда?

— Ага, сам эту сумочку потом и будешь носить, вместе с той мини-юбкой, которую притащил в последний раз, — девушка ехидно ухмыльнулась. Юбка была не так плоха: темно-синяя, джинсовая, с потертостями в некоторых местах, но такими явными, что была видна обнаженная кожа и белье. — Еще бы сразу чулки в сетку мне подарил и оставил на обочине.

От таких слов Алекс поперхнулся принесенным мохито и поспешно вытер подбородок протянутой Яром салфеткой.

— Я и наша депрессивная барышня полетим на мой семейный слет в Инсбрук, — озвучил Ярослав, наблюдая, как девушка выпила первую стопку водки. Не нравилось ему состояние подруги. Она всегда приходила на концерты с улыбкой, но после измены парня в ней что-то угасло. Однажды, когда девушка думала, что ее никто не видит, Яр застал ее плачущей. Наблюдал, как она умывает лицо холодной водой, подставляет его под сушилку, чтобы ушла краснота, и закапывает глаза каплями. Поначалу парни тоже ничего не замечали, а затем… стали потихоньку вытаскивать ее из квартиры, чтобы она постоянно находилась с кем-нибудь из них. И неважно, был то поход в кино на очередной мультик с Алексом, или Женина тренировка, поездка по городу с Тихомиром или посиделки с Яром. По вечерам они с парнями чередовались в дежурстве, зависая у Артемии дома, дожидаясь, когда девушка начнет клевать носом, чтобы уложить ее спать. Втайне Артемия была благодарна им за заботу, но предпочитала держать все в себе.

— Австрия, значит! А можно мне с вами? — спросил Алекс. — Помнится, там хорошие горнолыжные курорты… — он спохватился, и улыбка потухла на его лице. — Сейчас же лето, какие лыжи.

— Никакого тебе сноуборда, проваливай в свои Штаты, — подколол его Тихомир, хрустя картошкой фри. Сэндвичи в «Куртизанке» он уважал, они были одними из его любимых блюд в меню. Не считая нововведения на завтраки в качестве яичницы с беконом, омлета и панкейков с джемами.

— Пора паковать чемоданы, заодно проветришься, а то смотреть тошно, — Тихомир бросил недовольный взгляд на подругу, которая скривилась и уткнулась лбом в плечо Жени. — Что с тобой стало? Если раньше ты была просто стройняшкой, то теперь я смело перевожу тебя в разряд скелетов.

— Кетчупа не принесли, — огорченно отметил баскетболист. — Так невкусно…

— А ты сам куда-нибудь поедешь? — спросила Артемия у Тихомира и опрокинула вторую стопку водки.

— Ну,… мое сиятельство с дЭвушкой летим на Мальту. Море, солнце и круглосуточные плотские утехи. Так что вам, детворе, и не снилось, — он гордо выпятил грудь.

— Смотри не лопни, деточка, — Артемия покрутила соломинку, заставив кубики льда в стакане с Жениным мохито всколыхнуться.

— Об этом позаботится моя пассия. Да и ты там присматривай среди снежных гор за этим барсом, — он бросил на нее и Ярослава насмешливый взгляд. — Кто знает, чем закончится такая поездка.

«Что еще за намеки, не пойму его. Или это он так напоминает, что клин клином вышибают? Ну уж нет, хватит с меня плотских утех», — она сходила за порцией кетчупа для Жени, и вместе они стали поедать картошку фри. Арти пока что не решила, лететь с Яром в Инсбрук или же лучше навестить тетю Грету в Будапеште. «Я ведь не напрашиваюсь ему в невесты. Если его родня меня достанет, перееду жить в отель. Деньги есть».

Пока подруга планомерно накачивалась спиртным, парни обсуждали возможные концерты, один из них должен был пройти в Праге. Они рассуждали так: лучше пусть Арти пьет у них на виду, чтобы они отвезли ее домой, а не как в прошлый раз.

Подобный случай произошел прошлым летом в Крыму, когда они дружной компанией отправились среди ночи в клуб отмечать выступление их группы. Подруга покинула вечеринку и решила отправиться домой пораньше. Неожиданно к ней пристал неизвестный тип. Резко прижав опьяненную девушку к холодной стене и возвышаясь над ней, он крепко сжал ее руки. Тогда Арти прокляла свой выбор одежды, впервые надела короткое платье с босоножками. Больно ударившись затылком, она начала медленно оседать на землю, пока неизвестный пытался что-то с ней сделать. Если бы не оказавшиеся рядом Женя и Ярослав, неизвестно чем бы все закончилось. Баскетболисту достаточно было один раз ударить в грудь незнакомца, чтобы тот перекатился и разлегся в луже из пива. Ярослав издал странный звук, похожий на рык, после чего они поймали такси и уехали на съемную квартиру. Женя внес Арти, находящуюся в полуобмороке, внутрь, а Ярослав сбегал в магазин и купил несколько пакетов с замороженными овощами.

Приложив их к затылку подруги, они с Женей стали развязывать злополучные ремешки на босоножках Артемии. Девушка очнулась и, вздрогнув, сорвалась с дивана и побежала в ванную.

Бедняжку выворачивало наизнанку, а в мыслях билось осознание самого сильного страха — ее могли изнасиловать. Протрезвев, она приняла ледяной душ и, обернувшись полотенцем, присела на мягкий коврик под раковиной. Там ее и обнаружил вернувшийся Тихомир. Словно старший брат, он накинул на нее халат и отнес в спальню. Перепуганный Алекс суетился рядом со стаканом воды и тазиком.

Артемия выпила последнюю стопку ледяной финской водки, чувствуя, как голова идет кругом. На душе сразу полегчало, и мысли о Владе перестали ее мучить. Женя бережно обнял ее за плечо и прошептал:

— Тебе не следовало так много пить.

Девушка кивнула и, причмокнув губами, провалилась в крепкий сон.

— Увозите, — велел Тихомир, глядя на Женю. — А я на своих двоих доберусь до дома.

— Сестренка, лапушка. Ну что же ты так убиваешься из-за этого козла? — заканючил Алекс, гладя подругу по руке и забирая из ее расслабленных пальцев пустую стопку.

— Жень, возьмешь ее? — Яр встал из-за стола, пока Тихомир расплачивался по счету.

— Угу, — баскетболист обнял миниатюрную Артемию за талию одной рукой и неторопливо встал, взвалив девушку себе на плечо и выйдя к парковке.

— Я хотел предложить ей поехать со мной, к бабушке на озеро, — поделился Женя, устроив голову Арти у себя на коленях, когда они отъехали от бара.

— А чего ты раньше не сказал, я бы с Инсбруком тогда не влезал! — почему-то огрызнулся Яр.

— Не решился…

— Нерешительный он какой! В таких вещах надо брать инициативу в собственные руки. Невозможно ведь постоянно быть одному. Другой на твоем месте давно бы встречался с какой-нибудь фанаткой. У вас на матчах полным-полно красоток.

— Они все не такие, — Женя убрал прядь волос со лба Артемии. — Я предпочитаю других.

— Удивительно слышать подобное от тебя. Хотя, зная, какой ты…

Иногда Ярослав видел в Евгении взрослого, молчаливого, но страшно заботливого человека. Когда же дело касалось отношений, тот превращался в улитку, прятался в своей раковине, и никак не получалось его из нее выманить: ни красотой девушки, ни другими ее достоинствами. Исключением была Артемия.

— Если хочешь, я сам скажу ей про озеро? — предложил Яр.

— Нет. Не стоит. Ей нужно уехать подальше отсюда. Попадись мне Влад, я бы переломал ему все кости, — впервые в голосе Жени звучало нечто кровожадное, пугающее до дрожи.

«Не думал, что ее состояние так на него подействует, только если он не...», — но свои догадки Яр оставил при себе. Они уже подъехали к дому подруги.

***

Оставив Артемию с Женей, Ярослав приехал к ним с Тихомиром на квартиру.

Переезд в Россию дался ему легко. Он был рад избавиться от общества надоедливой матушки, капризов младшей сестры и ее подруг. Те вечно строили ему глазки, кокетничали, пытались привлечь к себе внимание, лишь бы Ярослав проникся к ним симпатией. Но его сердце молчало. Он не видел перед собой никого, кто заставил бы его тело покрыться мурашками, ощутить нахлынувшую волну чувств. Ничего. Словно Яр не был создан для связи. Или, возможно, не встретил истинную половину.

«Отец с матерью явно допустили ошибку. Они скорее терпят друг друга, нежели любят».

Тихомир уже успел вернуться из бара и теперь лежал в кухне на диване. Его взгляд лениво следил за перекатывающейся между пальцев монетой, сотворенной из зеленого пламени.

— Думаешь, она его любила?

Яр сел напротив и заглянул в глаза друга:

— Нет. Это просто блажь, но никак не любовь. Азазель не позволил бы, чтобы его единственная дочь связала жизнь с убогим смертным.

— Все так… — Тихомир тяжело вздохнул и сжал монету в ладони. Пламя охватило его руку и впиталось в кожу. — Я не уверен, что смогу сделать то, о чем мы договаривались четыре года назад.

Ярослав прищурился и недовольно скрипнул отросшими клыками:

— Мы все дали согласие на сделку с Азазелем, никто не заставлял, — процедил Яр.

— Знаю, но он же и сказал, что не мы ее выберем, а она нас. Она решит, кто станет ее мужем, — он внимательно посмотрел на друга. — Ты вот уверен, что хочешь быть с ней навсегда?

Ярослав задумчиво постучал отросшими почерневшими ногтями по столешнице, оставляя на ней легкие царапины:

— Поездка в Инсбрук все решит. Только отец и брат знают, кто Артемия на самом деле.

Тихомир усмехнулся:

— Ты выбрал очень удачное время. Когда ее сердце разбито, она полна разочарований и душевных страданий от измены простолюдина, — он оскалился, обнажив клыки, радужка человеческих глаз сменилась желтой. — Дерзай! Может, заключим пари? — Тихомир протянул ему руку с такими же отросшими ногтями.

— Обойдешься, — Яр отмахнулся от него и подошел к холодильнику. — Лучше скажи, ты действительно улетаешь на Мальту с той человеческой девушкой? — он вытащил бутылку минералки и, отвинтив крышечку, сделал два больших глотка. На душе и в теле появилось легкое волнение перед предстоящей поездкой. Он и Артемия, вместе…

— Тебя это не должно касаться. Ты мне как брат, но я предпочитаю не складывать все свои секреты в одну шкатулку, — с обманчивым спокойствием ответил Тихомир.

Ярослав пожал плечами. Он знал, что друг неравнодушен к смертной. Они встречались не первый месяц, и что-то в его демонической душе тянулось к этой девушке. Его семья, особенно король Далион, не приемлет мезальянса между племянником и человеком.

— Будь осторожен, за тобой могут следить слуги дяди.

Тихомир осклабился:

— Пусть только сунутся ко мне или к ней — я их убью, — на кончиках его пальцев вспыхнуло изумрудное пламя. — Алекс тоже решил не бороться. Арти ему как старшая сестра.

Яр улыбнулся:

— Знал, что так будет. Это было видно еще в начале, но бедняга Алекс как всегда не смог противостоять воле своего отца.

— Зато по поводу Жени мне ничего не известно. И тогда, и теперь он предпочитает отмалчиваться и наблюдать. От него сложно добиться правды, всегда сам себе на уме, — Тихомир скривился. Демон не любил скрытных людей, но особенно таких, как он. — Смотри,… если ты что-то решил, то у тебя будет серьезный соперник.

— Знаю, лучше побеспокойся о солнцезащитном креме для своей дамы сердца, — Яр ушел в свою комнату и, задернув шторы, лег на кровать. Большая, добротная, на ней он развлекался со множеством человеческих девушек, но все они были для тела, а не для души.

Четыре года назад их четверых собрали в королевском зале перед Его Величеством Далионом, королем демонов, и главой его тайной канцелярии Азазелем. Тогда Ярослав понял — встреча не приведет ни к чему хорошему. Собравшихся поставили перед фактом — их дальнейшая судьба зависит от какой-то полукровки. И не простой, а чудом выжившей дочери Азазеля.

Четыре года назад

Претенденты на роль жениха для Артемии были выбраны не случайно. Каждый из них принадлежал к старинным родам, но в первую очередь, Азазель искал не зятя, а защитника. Того, кто сможет уберечь Арти от неизвестного врага, отнимающего дар у демониц рода сапфирового огня. И, возможно, станет для нее истинной парой.

Довериться Азазель мог лишь самым близким. К счастью, у каждого из товарищей по оружию оказались взрослые сыновья.

Король Далион восседал на троне. Здесь он был не более чем наблюдателем, желающим поддержать друга и соратника, прошедшего с ним не один бой и покушение. Азазелю, известного в мире людей под фамилией Мерезин, в зятья он прочил своего племянника Тихомира из рода изумрудного огня. Рядом с ним стоял Веран, советник Его Величества из рода багрового огня и отец Ярослава, за ним были Алекс с отцом, лордом Адонаем из рода золотого огня. В стороне стоял Евгений, сын погибшего при защите Далиона Елистрата. Женя принадлежал к обедневшему роду и был нечистокровным демоном, с человеческой матерью ведьмой.

Азазель прохаживался вдоль ряда статных демонов:

— Я хочу, чтобы вы поближе с ней познакомились. Но чтобы ни произошло, вам запрещается рассказывать и показывать, кто вы на самом деле. Все упоминания о магии под запретом. Если Артемия заметит что-либо подобное, солгите и переубедите ее в этом. Она выросла в мире людей и охотно поверит. Угроза жизни может привести к пробуждению ее дара и привлечь врага.

— Разве это не отличный шанс поймать недруга на живца? — спросил лорд Адонай, барабаня пальцами с длинными золотистыми ногтями по круглому набалдашнику трости. Его плечи покрывал отороченный мехом плащ, а заплывшее складками лицо светилось сытостью и праздной жизнью. Желтые глаза надменно смотрели на Азазеля. Единственно важной персоной в этом зале для него был только король.

— Даже инициированной, Артемия останется беззащитной. Мне ничего не известно о враге. Рисковать же дочерью я не намерен… — в голосе Азазеля звучало сомнение, но лишь Евгений придал ему значение, стараясь не выдать своих чувств.

«Азазель хитер и двуличен. Если враг намерен захватить власть и навредить королю, он не задумываясь подставит дочь под удар». Евгений пока что не был знаком с девушкой, но ее жизнь уже была ему небезразлична. Он знал, каково это быть полукровкой. Не таким, как все.

— Вы будете вместе учиться, возможно, у вас появятся общие увлечения, то, что сплотит вас. Никто не запрещает вам заводить связи на стороне, вы вольны быть с кем захотите, но настанет день, когда придется принести брачные клятвы, и дороги обратно не будет, — продолжил Мерезин.

— Азазель, ведь ты сам еще не знаешь, пробудится в твоей дочери дар или она так и останется пустой, а те, кто без огня и магии, не смогут иметь детей от демонов, даже истинные пары, — с насмешкой проговорил Далион, всматриваясь в лица претендентов. — Не продолжить один из древних родов, утратить их пламя — расточительство, ты не находишь?

Далион занял трон не по праву наследования, а по праву силы. Любой из демонов мог бросить ему вызов и побороться за место под их огненным солнцем. Но Далион был хитер: чужими руками он избавлялся от тех, в чьих поступках и словах мог отметить малейший намек на посягательство на престол. Он окружил себя сильнейшими и умнейшими, по его мнению, демонами. Практически все они были здесь, за исключением брата Азазеля, Демиура. Но тот, хоть и отошел от дел, покинув царство демонов и их мир, всегда был готов послужить своему королю.

— Их пламя будет отличным катализатором для постепенного пробуждения ее собственного дара.

— Ты так уверен в ней? — надменно спросил лорд Адонай.

Рядом с другими его сын выглядел молодым и неопытным юнцом с бегающим и несколько обреченным взглядом, и оттого Азазель уже предположил, что к Артемии у него могут быть только братские чувства. Но пусть он останется, кто знает, как сложится дальнейшая судьба. Насчет Тихомира и Ярослава он не сомневался, такие окрутят любую девушку не моргнув глазом, а вот Евгений оставался для него загадкой. Азазель знал его отца. Этот молчаливый демон настораживал.

— Когда мою супругу Амалию опустошили, она была беременна. Но кое-какие крупицы магии в ней остались. Остаток своих дней она доживала в человеческом теле, подверженном болезням, и долго мучилась. Я не позволю, чтобы эта же участь постигла и мою дочь, — Азазель говорил спокойно, но от холода в его голосе каждому из присутствующих стало ясно, что тот не потерпит в женихах простого смертного.

Для демонов не было ничего болезненнее видеть и ощущать, как их половина, с которой они разделили жизнь, утратила свой дар навсегда. Она стареет, медленно, но верно умирая у них на глазах.

— Почему ты собрал нас именно сейчас, а не раньше? — спросил Веран, сзади него стоял страж правопорядка, его старший сын Септим. — Мы могли бы познакомить наших детей еще в детстве.

Септим внимательно следил за лицами присутствующих. Он не был участником отбора, но ему стало любопытно увидеть ту самую Артемию, о которой до этого он никогда не знал и всегда считал, что жена Азазеля умерла при родах, а ребенка тоже не удалось спасти. Он даже не догадывался, что девочка выжила. «Последняя хранительница редкого сапфирового пламени».

— В детстве у демонов плохо развита сила. Я не знал, какими они вырастут, и будет ли их пламя подходящим для Артемии, — ответил Азазель.

Веран понимающе кивнул. В связях демонов было множество нюансов:

— Да, если бы твоя дочь была ведьмой и истинной половиной, тогда все было бы куда проще. Но демоница — совсем другое дело… — в его глазах появилась странная тоска, но никто не обратил на это внимание.

Тогда Ярослав сомневался в том, что у Артемии может раскрыться дар, но стоило ему услышать ее пение на их первой студенческой вечеринке, и он осознал, как ошибался. Они все увидели то, чего не видели окружающие: сапфировый отблеск демонического пламени в человеческих глазах Артемии. Он становился ярче, черный зрачок сужался в вертикальную полосу, черты женского лица заострялись. Дар был в ней и пробуждался, лишь когда Артемия пела. Узнав об этом, Азазель не возликовал, а впал в тяжелые размышления. Его дочь не прошла инициацию, но враг мог появиться в любой момент. Тогда-то он и приказал демонам не отходить от Арти ни на шаг, следить за всеми ее передвижениями и связями. Но никто не мог уберечь девушку от измен других парней.

— Артемия… — прошептал Ярослав во мраке комнаты. — Почему я не узнал о тебе раньше?

[1]В древнерусском искусстве и легендах райская птица с головой девы. Считается, что Сирин представляет собой славянский образ греческих сирен.