Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего

Пролог

15.03.201? г.

Из разговора в кабинете.

(Арбатская пл. 4)

… – Разбрасываемся. Считай, ни один толковый проект до ума не довели.

– Как же, вот форма новая. Погоны политкорректные.

– Смешно? Мне что-то не очень. Что финансируем? В какую ж… миллиарды сливаем? НИОКРы[1], блин, БЛИНОКРы. Подводные планеры и боевые медузы, дрессированные роботы-писари. Вот ваш этот «К» – ну, какого черта? Кого сейчас исторические эксперименты интересуют? Лучше бы еще пару беспилотников заказали.

– Есть мнение, что нужны эти эксперименты. Это, знаешь ли, направление перспективное, небезынтересное, хотя и не совсем по линии нашего ведомства. Ну, не при нас отдел создавали, не нам его и закрывать. Тем более экономии там с гулькин… Штат крохотный, вон, уже срочниками должности закрываем. А я, между прочим, справку по работе «К» ежемесячно наверх даю. На самый ВЕРХ…

Танк двигался медленно, высокомерно выпятив длинный ствол орудия с чванливым набалдашником дульного тормоза. Из окна жуткая 57-тонная машина смотрелась как на картинке: поза в три четверти. Равнодушно лязгали гусеницы, сыто ревел двигатель…

За высокой кормой на мгновение показалась фигура в камуфляжной куртке – Женька торопливо дал короткую очередь. ППШ послушно содрогнулся в руках. Ни в кого, конечно, попасть не удалось, но из-за брони высовываться поостерегутся. Определенно эсэсы. Хрен их, сук, не узнаешь.

Бронированная махина продолжала двигаться по улице, размеренно взревывая двигателем. Трехцветный камуфляж, широкая башня. Угловатый громоздкий ужас, повадками ничуть не похожий на хищную грациозность полосатой кошки, чье имя присвоили чудищу неофициально. На правой стороне толстого «лба» красовался тактический знак – белесый то ли слон, то ли мамонт. Это в масть – какая же гадина здоровенная!

502-й батальон тяжелых танков? Откуда здесь? Откуда?! Они же где-то под Нарвой?!

Близко-то как. Была бы противотанковая или бутылка КС, можно было бы рискнуть. Остановить не остановишь, но пугнуть имеет смысл. У фрицев нервы тоже не железные, это мы знаем…

Противотанковых средств нет в наличии, следовательно, отходим на заранее подготовленные позиции. Откуда здесь все-таки 502-й тяжелый?

В неясной дымке выхлопа мелькнули сразу двое эсэсовцев – Женька ударил из автомата.

Осекся ППШ на «полуслове». Твою…, рядовой Земляков. Память у тебя еще ничего, документальные источники вполне регулярно в мозгу откладываются, а патроны отсчитывать так и не научился. Женька выдернул пустой диск. Тьфу, а как же… Там пружина такая хитрая, без навыка…

– Кать, у меня патроны… Уходить нужно.

Зашвыривать пустой диск в угол комнаты Женька не стал – не так мы обучены. Без нервов. Отходим. Рядовой Земляков обернулся и в ужасе уставился на глухую стену. Двери не было. Абсолютно глухая стена. Капитальная. Несколько выщерблин от осколков, выгоревшие рыжие обои. Слева буфет, щерящийся осколками лопнувших стекол и свежими щепками. Справа одинокая тумбочка – единственный белый слоник на пыльной полке опрокинулся на бок. Видно, не только рядового Землякова близость бронированного «тигро-мамонта» пробрала…

За буфетом дверь! Женька, понимая, что глупость творит, кинулся к попорченному изделию безвестного краснодеревщика. Пол содрогнулся от близкого взрыва, гадский буфет сам собою начал валиться навстречу. За ним открылась сплошная стена, квадрат чуть более темных, невыгоревших обоев.

– Товарищ старший сержант!!! – Женька отпрыгнул от взбесившейся мебели, споткнулся и, наконец, проснулся.

Рядовой Земляков сидел на койке. Ступня, которой от души врезал по прутьям металлической спинки, уклоняясь от пригрезившегося злобного буфета, побаливала. Женька яростно поскреб коротко стриженную голову и сказал в сумрак кабинета:

– Тигры, слоны… чтоб им всем задние хоботы поотрывало. Гимназистка истеричная.

Последнее, несомненно, относилось к самому Евгению Романовичу Землякову, которого вновь посетило сновидение довольно позорное и вовсе не подходящее статусу опытного солдата. И ведь помнилось, что сон, а все равно…

Что должно сниться рядовому срочной службы? Без всякого сомнения, девушки и мамины пироги.

Еще шелест далеких родных берез. Ну, с шелестом берез в центре Москвы дела обстоят не очень хорошо, посему ассоциации с отчим домом иные. Да и вообще от места службы до родного подъезда – тридцать две минуты пешком. Если на метро – то тридцать семь минут, поскольку две пересадки приходиться делать. Да еще станция «Парк Культуры» ныне закрыта по случаю затяжного ремонта. Что касается девушек, то после позавчерашнего свидания рядовой Земляков мог спать вполне спокойно. Ирина – девочка современная и продвинутая, понимает, что армия это вам вовсе не «шутка юмора», посему время увольнения потратили с толком.

В теплом местечке службу «тащите», товарищ Земляков. Практически Арбатский военный округ. Кому еще так везет? Личные апартаменты, двенадцатиметровые, правда зато от койки до основного места несения службы – два шага. Вон он, монитор, желтым глазом ехидно подмигивает. До следующего военного объекта – холодильника аж шагов двадцать. Вода минеральная холодная, ну как без нее отчизну защищать?

Женька снова поскреб макушку. На унылую службу, ни та умная голова, ни ее хозяин жаловаться не собирались. Не скучно здесь, в Отделе.

За окном вновь взревело. В отдалении, конечно, за КПП, за забором, на Комсомольском.

– Баран, – сообщил себе самокритичный рядовой Земляков.

На проспекте бронетехника если и бывала, то во времена незапамятные, вроде смутных 90-х. Ныне по Комсомольскому двигались агрегаты хоть и агрессивно рычащие, но исключительно в созидательных и облагораживающих целях. Дорожное покрытие там меняли. Новый мэр распорядился класть асфальт правильно, вот дорожники ночами всё «ложат и ложат». Тренируются.

Минералка в холодильнике имелась – засидевшееся начальство выпило не всю, опять на вредное кофе налегало. Женька неспешно выцедил стакан, налил еще. Сполоснул посуду. Должность у рядового Землякова интеллигентная, нужно соответствовать. А если забудешь помыть, то непосредственная начальница – старший сержант Мезина – не преминет напомнить. Весьма ядовито.

Женька поскреб для разнообразия бок. Футболка промокла от пота. М-да, слонотигры, значит? Сновидения – штука загадочная и наукой пока не до конца расшифрованная. Психолог так и говорила – посетят. Ну почему такие идиотские? Могло бы что-нибудь реалистичное привидится. Для отработки тактических навыков.

Интересно, Катерине кошмары сняться? На кое-какие темы старший сержант Мезина не очень-то распространяется. Ладно, любопытствовать не будем. Хватит и того, что сам во сне о помощи возопил. Нормальные люди «мама» орут или «прощай любимая, я не вернусь». А тут – «товарищ старший сержант! Патро-о-о-ны у меня…». Глуповато.

Кстати, глуповато в раздетом виде торчать посреди крошечного «пищеблока». Отдел пуст, но все равно. Женька заглянул в холодильник, извлек войлочный мячик киви и пошлепал к себе. На проспекте слегка поутихло. Земляков пошире открыл форточку и натянул штаны. Мартовская прохлада мозги живо проветрит. Можно немного поработать. Потом сон навалится. Дальше производим подъем и следуем по графику несения службы. Напрочь забываем о тигро-слонячих снах. Слава богу, не каждый день фигня такая снится.

«… Obersturmbannfuehrer приказал идти к лодки. Нас должен был забрать Siebelföhre». Этот самый Siebelfflhre – это паром Зибеля[2]. Довольно солидная штука.

Когда ты – переводчик, самосовершенствование есть одно из очевиднейших и непреложнейших требований твоих должностных обязанностей. Тьфу, черт, работы-то сколько. Так, что там дальше?

«…Руководили посадкой Oberbootsmann и саперы…»

Ну, обер-боцманн, он и есть обер-боцманн. Смотрим, что там они наруководили…

Странная служба была у рядового Землякова. Переводить документы и мемуары семидесятилетней давности да иногда встречаться с их авторами. Так сказать, интервью в естественной обстановке. Очень познавательно.

«…На борту stabsmaschinistsmann в весьма грубой форме приказал нашим парням…»

М-да. Сумрачный германский гений. Женька принялся стучать по клавиатуре, заполняя форму.

В командировку переводчик Земляков сходил единственный раз. Не так уж давно это было.

В марте 1943 года. Харьков. Отчаянная оборона города, бои растрепанной 3-й танковой армии и частей гарнизона против прорвавшегося танкового корпуса СС. Очень простое слово – «командировка». Пять дней и ночей. Даже чуть меньше – 118 часов. Женька подсчитал. И совсем не для того, чтобы порадоваться с лихвой начисленным «боевым».

Не объяснишь. Война. «Без всякой там относительной фигни», как иногда говаривает Катрин.

Отдел «К» МО РФ занимается изменением прошлого. Чужого прошлого, разумеется. Свое собственное нужно менять вовремя. Когда оно еще не прошлое, а самое что ни на есть настоящее.

Но существуют еще «кальки». Миры, для простоты называемые «параллельными». Это не совсем так, но если ты переводчик, недоучка из МЛУ[3], а не гениальный профессор физики или астрофизики, то лучше принять любительский термин «параллельные» как данность, не озадачиваясь теоретическими уточнениями. Существуют «кальки», и в них можно и нужно работать. Ну, не во всех, естественно. Тут бы с одной-единственной разобраться. Дело сложное, но там живут и воюют свои. Это и залегендированные агенты Отдела «К», и просто свои. Те, с кем доводилось есть тушенку, с кем спал рядовой Земляков бок о бок, кого прикрывал автоматным огнем. Они уже не чужие, пусть некоторым индивидам и видится в этом какой-то нонсенс и необъяснимый парадокс подсознания.

Здесь ты дома – вон урчит и пованивает горячим асфальтом Комсомольский проспект. А там… всего несколько часов, ну, пусть сутки, и ты тоже дома. В воняющем гарью и тротилом, гремящем, умирающем и сражающемся – «дома». Парадокс. Опасный парадокс, по правде говоря. Тут двойная психологическая устойчивость требуется. У рядового Землякова, как ни странно, эта самая устойчивость имеется. Запротоколированная и отраженная в толстенном психологическом исследовании. Сам Женька его не видел, но наставница говорит, что там папочка размером с первую часть «Войны и мира». К концу службы, вероятно, и второй том успеют подшить. Непосредственно относящийся к «войне».

…Так, «Тиса» – это у нас транспорт румынской национальности. Следовательно, речь о том самом конвое, в котором тащились и «Ардял» с немкой «Хельгой»…

Имеется устойчивое мнение, что изменять какую-то там глубоко параллельную нам историю бессмысленно. И это правда. Какие уж там дивиденды, если здесь ничего не меняется? Твои родители, твоя девчонка, и даже эти бурно трудящиеся дорожники ничего не узнают и не почувствуют. Твой прадедушка не вернется из-под Вязьмы. Почти вся 1-я дно[4] там осталась навсегда, и с этим ничего не поделаешь. Здесь не поделаешь. «Там» – можно. Правда, ТАМ твоего прадедушки нет. Нельзя встретиться, пожать руку и рассказать, что Москву фашист хрен возьмет. Еще один парадокс – личностные линии «ноля» и «кальки» не пересекаются. Вернее, бывает и такое чудо, но это уж такой странный и исключительный случай, что лучше его и не рассматривать.

Впрочем, сама практика работы в «кальках» странна до невозможности. По сути, там тоже ничего не меняется. Нет, Отдел пыхтит, меняет, меняет и опять меняет, но вектор истории рано или поздно обязательно выпрямляется. Это если смотреть глобально. Например, можно подстеречь фюрера во время визита в «Вервольф»[5]. Поймать в прицел мерзкий затылок, плавно потянуть спуск… Морду рейхсканцлера разнесет, усишки прилипнут к бетону. Ну, положим, охрана на винтовочный выстрел не подпустит, что-то другое изобретать нужно. Но вполне можно придумать. Только прежде имеет смысл просчитать, к чему приведет точечное изменение вектора. Ибо роль личности в истории весьма преувеличена, а мудацких (пардон, терминология Екатерины Георгиевны) физиономий в энциклопедии полным-полно. И нужно учитывать, что все желающие туда, в энциклопедию, определенно не влезли – соискателей тьма-тьмущая. Лысых, усатых, с челочками и без. Всем черепа не разнесешь. Иной подход нужен. Стратегический, вдумчивый.

Только и вдумчиво не очень-то получается. Отдел «К» занимается войной, поскольку урожден под сенью славного Министерства обороны. Были и иные Отделы. Даже экономические. По большей части на данный текущий момент их работа законсервирована. И не только в России. Деньги считать везде умеют, и выбрасывать время и средства на ветер иноземные коллеги тоже не любят.

История старая и опытная, гм, тетка. Упрямая. Неподдающаяся. Она всегда гнет свое. И вектор неизменно выпрямляется.

Берем пример близкий, понятный и актуальный.

Женька открыл карту. На экране возникла знакомая «корзинка» или кривоватый «мешок» полуострова Крым, простор синего Черного моря и сдавленное горло Керченского пролива. Вот Севастополь – точка болезненная, и век назад, и два, и остающаяся такой, по-видимому, надолго. Увеличиваем картинку. Город у моря, окрестности. Наша Катерина там побывала в самом конце июня 42-го. Иногда начальница рассказывает, и ее начинает натурально ломать. Сдали мы город, и присутствовала там в те скорбные дни сержант Мезина. Сделать ничего не могла, да и не имела права. Свое имела задание, локальное и, наверное, очень важное. Но видела Катерина бойцов уходящих на Херсонес. Знала о том, что там будет…

Нет, не нужно об этом. Лучше подойдем с практической точки зрения. Вопрос элементарен – можно было удержать город? Зная, «как будет», имея все расчеты и данные. Можно чуть осторожнее вводить в бой свежие необстрелянные части, жесточайшим образом разобраться с подвозом боеприпасов. И держаться, держаться на подготовленных рубежах. Подправить, подсказать, помочь отсюда. Там, в СОРе[6] 42-го, были крепкие люди, учить их смешно, но им бы дать информацию… Группа агентов «К», вброс дополнительных разведданных, точное знание обстановки на море… Справились бы. Женька видел план операции. Можно удержать. Видел и расчеты аналитиков. Коррекция 0,03-0,1. Дерьмовая цифра. Крайне неубедительная.

Где-то лопнет. В другом месте. Севастополь устоит, но немцы прорвутся к Баку? Вряд ли, это даже стратегу-переводчику понятно. Не рискнут немцы наступать на Кавказе, оставляя в тылу такую нашу базу, как Севастополь. Тогда где? Ленинград? Воронеж?

Инициатива останется у фрицев. А мы еще не умеем. Научились стойко держаться, умирать с честью, но побеждать еще не умеем. И уйдут на Херсонес тысячи. В плен уйдут, в смерть. Лучшие бойцы, стойкие, умелые…

«Оставшиеся разрозненные остатки войск на ограниченной береговой территории района бухт Камышевой и Казачьей, 35-й береговой батареи и Херсонесского полуострова в количестве около 50–60 тысяч, из которых около половины, если не больше, были раненые разной степени, лишенные единого командования, а главное, боеприпасов и продовольствия, пресной воды, несмотря на героическое сопротивление, были обречены на поражение и плен»[7].

Женька выключил компьютер. Надевать сапоги и сражаться с диалектом среднефранского лучше на свежую голову. А о стратегии должны думать специально обученные люди.

Во дворе было недурно. Мартовская свежесть кружила голову. Асфальтовый запашок развеялся, видимо, доблестные дорожники сдвинули свою технику ближе к Лужникам. Тускло светились окошки КПП. Узкий двор спящей части сиял многими лунами, щедро разбросанными по лужам. Женька повис на перекладине турника, вяло раскачивал ногами. Надо бы голову отключить. Прибор сложный и перегревается очень даже легко. Катрин как-то мельком упомянула, что для расслабления и отключения лучше всего занятия сексом подходят. Ну, опыт у товарища старшего сержанта имеется. Хотя столь же очевидно, что и определенные сложности с подбором кадров для расслабляющего отдыха у Катерины имеются. Внешность зеленоглазой блондинки в сочетании с многоопытным задубелым сержантским наполнением – довольно взрывоопасное сочетание. Тут только взрывателя-детонатора не хватает. Интересно, что командиршу изначально наполняло? Не могла же она от рождения…

По проспекту с ревом пронесся припозднившийся мотоцикл. Московские байкеры сезон открыли. Сомнительная, между прочим, техника эти тарахтелки. И так шею запросто свернешь, а если по делу использовать… Видел Женька, как хрустят мотоциклы под танковыми гусеницами. Тот эсэсовец, гад, тогда так и не успел спрыгнуть…

На стук казарменной двери Женька среагировал, с турника свалился и даже бушлат успел одернуть.

– Кто здесь вошкается? – осведомилась фигура, украшенная офицерской фуражкой. – Эй, боец, к тебе обращаюсь!

– Рядовой Земляков! – отрапортовал Женька. – Снимаю умственную нагрузку физической.

– А, все у вас не как у людей, – офицер чиркнул зажигалкой, закуривая. – Рановато для физзарядки, да что тебе Устав, такому блатному рядовому.

– У меня, товарищ капитан, должность умственная. От компьютера порой просто глаза на лоб лезут, – на всякий случай оправдался Женька.

– Не болтай. Знаю вашу конторку. Сам собеседование проходил.

Женька дипломатично промолчал. Проходил товарищ капитан собеседование или не проходил, но по факту явно не прошел, поскольку в штате «К» не числится. И вообще не местный. Хотя частично знакомый – уже не первый раз в комендантской казарме ночует. Командировочный. И с майором Варшавиным он действительно разговаривал. Но это не повод.

– Ты молчи. Правильно, – капитан затянулся. – Я так. Ночь сырая. Да еще эти… с гудроном. Не люблю технику ночью.

Кажется, капитан служил где-то под Назранью.

– Да кому ж этот грохот благоухающий нравится… – пробормотал Женька.

Огонек сигареты заалел ярче, и капитан глуховато спросил:

– Слушай, Земляков, а ваша сержантка, она как? Что-то я ее вчера не видел. Здорова? Если не секрет, конечно.

– Здорова. Взяла пару дней по семейным.

– Понятно. И что, серьезные семейные? Она вроде не замужем.

Женька вздохнул:

– Товарищ капитан, вы уж меня извините. Товарищ старший сержант – мое прямое и непосредственное начальство. Может начальство замуж выходить, разводиться или влюбляться? Смешно даже. Оно же НА-ЧАЛЬ-СТВО.

– Философ? Ну-ну! – Капитан щелчком отправил окурок в урну у курилки. – Ладно, привет своему смешному начальству передавай. Она знает, от кого.

Взвизгнула-стукнула дверь. Опять комендачи сокрушили цивилизованный доводчик и временно присобачили старую испытанную пружину. Женька вновь подпрыгнул и повис на перекладине турника. Привет мы передадим. Как ни странно, Катерина помнит всех мужиков, что ей приветы передают. По крайней мере, тех, что в погонах. Вот и в Назрани человеку изумрудные сержантские глаза покою не дают.

На экране вновь мерцала опухоль оккупированной Тавриды. Но начнется не отсюда. Издалека подступим. Есть план операции, есть глаза в немецком тылу. Довольно противные глазки, нужно признать. Но зоркие. Рядовой Земляков имел сомнительную честь лично участвовать в вербовке. Довольно неприятное занятие эти шпионские игры. Но необходимое. По сути, операция уже давно идет. Медленная, масштабная подготовка. Под стать тому, легендарному, Люблинскому рейду.

Да, кто-то намекнет, что «мелко плаваем». Да, только Крымская операция. Никаких глобальнейших прорывов на политических и военных направлениях. Кишка тонка. Массированный выход «тридцатьчетверок» к Ла-Маншу и создание атомного первенца к 27-й годовщине Пролетарской революции, совершенно исключены. Операция в рамках фронта – наш предел.

Женька убрал с экрана карту Крыма. Полюбовался на фото подруги. Иришка старательно изображала томность, сидя на борту красивой парусной посудины и опустив одну ногу в набегающую волну. Вот так, товарищ Земляков, некоторые служат, а некоторые на яхтах по Ионическому морю рассекают. Возмутительно. И это в то время, когда весь свободолюбивый греческий народ единым фронтом выступает против повышения налогов и прочих антидемократических провокаций. Впрочем, Иришка здорово поддержала тамошнюю сотовую связь посредством дорогущего роуминга. Волновалась девушка, понимаете ли. Целую неделю с родителями на чужбине, а тут Евгений брошен практически без всякого присмотра. Заботливая. То-то и купальник такой… расслабляющий. Впрочем, подруга уже неделю назад как вернулась и успела удостовериться, что всё с военнослужащим в порядке.

Штатное расписание Отдела «К» (в/ч04721)

Начальник отдела – м-р Варшавин А.А.

Зам. начальника отдела – (должность вакантна).

Агентурная группа.

Для ознакомления требуется допуск (форма № 4)

Расчетная группа.

Командир группы – ст. лейтенант Филиков А.Р.

Всего 4 шт. ед. (заполнено 3)

Полевая группа.

Инструктор по вводу и координации, командир отделения – ст. сержант Мезина Е.Г.

Специалист-переводчик – рядовой Земляков.

Всего 4 шт. ед. (заполнено 2)

Группа МТО

Всего 3 шт. ед. (заполнено 1)

Из служебной записки начальника отдела:

«…Итого штат заполнен на 45 %. Настоятельно прошу ускорить подбор людей. И прошу срочно решить вопрос с транспортом».

Резолюция на служебной записке:

«Срочно в отдел кадров! Что они там себе думают?!»

Из телефонного разговора:

«…Бензин тебе компенсируют или нет? Я в финчасть лично звонил. Ну, погоняй еще на своей «вишневой», что тут поделаешь. Осенью «колеса» пробьем. Две машины я тебе гарантировал? Подтверждаю. А по «полевым» и агентуре вообще незачем мне плешь проедать. С психологами, знаю, ты дружишь. Вот их напрямую и доставай. И с новой конторой контакт налаживай в срочном порядке…»