Самый эльфийский поцелуй

Глава восьмая

Наверное, летающим драконам с всадниками на спине я так не удивилась, как этому звуку. Такому родному, привычному и до боли знакомому.

– Нет, это не телефон, – заявила Фея равнодушно.

Трень-брень.

«Кто бы ей еще верил!»

– Нет, точно телефон, – упрямо повторила я и подошла ближе к прикроватной тумбочке, пытаясь найти источник знакомого шума. – Здесь есть мобильная связь!

Фея у меня за спиной издевательски фыркнула, но я не обратила внимания, открывая верхний ящик.

Какие-то бумажки, исписанные ровным почерком Катриэль. Пара носовых платков с вензелями. Мешочки с ароматными травами и еще что-то.

Звук становился все громче и громче, пока я не нащупала в дальнем углу небольшое зеркальце. Оно-то и тренькало.

Взяв его в руку, озадаченно нахмурилась и повернулась к фее.

Совсем не это я ожидала сейчас увидеть.

– Это что?

Тяжелая ручка, украшенная металлическими листочками с позолотой и инкрустированная полудрагоценными камнями. Круглая рама напоминала венок, который со всех сторон удерживал небольшое гладкое зеркальце.

– Образор.

– Чего? – переспросила я и вздрогнула, когда звук повторился, а гладь зеркала вдруг подернулась непонятной рябью, исказившей моё новое лицо. – Ой!

От неожиданности я дернулась и едва не уронила волшебное зеркальце.

– Осторожнее! – предупредила Фея, которая от скуки принялась расхаживать по комнате, трогая предметы мебели. – Дорогая вещица. Твой отец за него целое состояние выложил.

– Мой отец? – тупо переспросила я, держа странное зеркальце на вытянутых руках.

«И чего я её не послушала? Зачем полезла искать?»

– Да. Отец Катриэль и теперь твой тоже. Привыкай.

Фея замерла у камина, рассматривая один из канделябров.

– И что эта штука делает?

У меня были смутные подозрения, что зеркальце не зря трезвонит и рябит, но хотелось бы уточнить.

– Помогает поддерживать связь с родственниками. Ну же, отвечай!

– Ты издеваешься? – прошипела я, с трудом сдерживаясь.

– Нет.

– И что я должна сказать?

– Поверь мне, твой отец все скажет сам, – хмыкнула дама, взбивая рукой начес. – Весьма своеобразный алар.

– Нисколько не сомневаюсь, особенно после того, что я узнала о его дочери. Но я понятия не имею, как это все работает.

– Нажми на рубиновую розочку в центре ручки. Самую большую. И поторопись. Твой отец не любит, когда его задерживают.

– А ты?

Я беспомощно взглянула на фею, продолжая удерживать зеркальце как можно дальше от себя.

– Тут побуду, – присаживаясь напротив, заявила фея и закинула ногу на ногу. – Не переживай, у меня еще есть время. Я не все дела тут переделала.

«Даже не буду уточнять, какие у неё тут еще дела».

– Ладно, – пробормотала я, возвращаясь в кресло.

Наспех одной рукой пригладила волосы, пару раз глубоко вздохнула и нажала на розочку на ручке.

«Господи, спаси и помоги», – только и успела подумать я.

Зеркальце вновь покрылось рябью, потемнело, а потом на нем или в нём появилось чужое лицо.

Длинное скуластое лицо, темные брови, тонкий нос и губы, которые сейчас были упрямо поджаты. Ярко-зеленые глаза, от взгляда которых хотелось спрятаться под кровать, и длинные золотистые волосы, зачесанные назад. Голову украшал небольшой обруч с какими-то письменами.

Сразу видно, мужчина обожал командовать и не терпел чужого мнения. Особенно если оно разительно отличалось от его собственного.

Удивительно, он был и красив, и некрасив одновременно. Про таких говорят: притягательная внешность, от которой так сложно отвезти взгляд.

– Что так долго, Катриэль? – недовольно произнёс элв.

Голос у него был тихий, но в то же время властный. Настоящий высокомерный аристократ, привыкший считать себя лучше всех. Неудивительно, что элва выросла такой стервой.

– Я только пришла. Меня Эшфорт допрашивал, – пробормотала я, стараясь не таращиться на нового отца.

Всё никак не могла понять: похожи мы или нет?

Губы алара Орэйо скривились, делая его лицо более некрасивым и даже уродливым.

– Как ты позволила этому случиться?

«Как будто у меня был выбор».

– Этого больше не повторится, – уклончиво отозвалась я.

– Я недоволен. Неужели ты забыла, кто ты?

– Нет, но…

– Ты обязана была напомнить этому бастарду его место, Катриэль.

«Опять бастард. Для таких снобов происхождение Эшфорта как бельмо на глазу. Теперь понятно, отчего они с Катриэль терпеть друг друга не могли».

– Хорошо, – покорно закивала в ответ.

А у самой сердце сжималось от страха.

«Если алар поймет, что я не Катриэль, если почует замену? Он же отец и должен как никто знать свою дочь».

– Я разговаривал с Артэо.

Кивок. На большее я не решилась.

– Он сказал, что, пока ведется расследование, тебя не выпустит из академии.

Еще один кивок.

– Ну ничего. Завтра прибудет фокр.

– Завтра? – растерянно переспросила я. – А как же…

– Завтра, – жестко перебил меня элв и глазами еще сверкнул. – Он-то точно в этом разберётся.

«Уже страшно. Интересно, что скажет папочка, когда узнает, что его любезная дочурка замешана в этом деле? Явно не обрадуется».

– Хорошо.

– И отвечай на образор! – велел отец напоследок.

Я только и успела в сотый раз кивнуть, как зеркало вновь покрылось рябью и образ эва пропал.

– Боже, – прошептала я, дрожащими руками отодвигая от себя волшебный предмет.

– Всё прошло просто отлично! – с воодушевлением воскликнула Фея.

«Убила бы!»

Но проклятое зеркальце вновь затренькало, заставив меня испуганно подскочить на месте.

– Господи, а это кто?

– Катя, – сморщилась Фея, пригрозив мне пальчиком. – Прекрати поминать всуе! Во-первых, твоя религия этого не одобряет. Во-вторых, так здесь не принято. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали и посадили в тюрьму?

– За что? – быстро спросила я, сморщившись от очередной трели образора.

– За похищение чужого тела!

– Что?!

Хорошо, что я сидела, а то непременно свалилась бы от такой наглости.

– То, – отозвалась Фея совершенно спокойно. – Ты же заняла чужое тело? Заняла. Настоящая Катриэль мертва? Мертва. Вот и делай выводы.

– Но я-то тут при чем?! Я её не убивала, – совершенно справедливо возмутилась в ответ.

– Чем докажешь?

– Конфетами. Отравленными.

Фея хмыкнула и чуть подалась вперед.

– И где эти конфеты?

Я открыла рот и закрыла, подозрительно на неё взглянув:

– Это ты их забрала?

– Вот еще. Делать мне больше нечего – за конфетами какими-то гоняться.

– А где Нэнна? – тут же резко спросила я.

– За служанками не слежу, особенно за такими.

– Какими? – тут же уцепилась я.

– Ненадежными!

– Так это она пыталась меня отравить?

«Так и знала, что с ней что-то не так. Надо было хватать за грудки девицу и трясти правду. А еще лучше – тащить её к Эшфорту, чтобы он тряс!»

Фея фыркнула, отмахнувшись от меня рукой.

– Ну нет. У неё пороха бы не хватило. Слишком запугана, забита и труслива. Твоими стараниями, между прочим.

– А я-то тут при чем?

– Катя, – строго завила дама, снова пригрозив пальцем, – начинай отождествлять себя с Катриэль. Больше нет вас по отдельности. Ты – это она, и точка. Это очень важно.

– Ладно, – вздохнула я. – Так что с Нэнной не так?

– Ничего. Скучная и предсказуемая. Внимания она точно не стоит. Вернёмся к твоим проблемам. Видела папочку Катриэль?

– Ну?

– Поверь мне, алар Орейэ не будет слушать твои аргументы, какими бы честными они ни были. В его глазах ты была и есть убийца его дочери. Вдруг Катриэль была бы жива, если бы ты не засела в её теле?

– Но ты сама меня сюда запихнула!

– Выполняя твое желание! – легко парировала Фея.

– Обманом.

– Ничего подобного. Сделка была совершенно законная. У меня есть доказательства.

– Слушай, а ты точно фея? – прорычала я, совершенно игнорируя звяканье зеркальца, которое все не унималось.

– А кто же еще, – поправляя бейджик на пышной груди, отозвалась та.

– Может, ты дьявол или демон, которому я чисто случайно продала душу.

Фея смотрела на меня секунд десять и вдруг расхохоталась.

– Душу? Ой, нет, – отсмеявшись, отозвалась она. – Не нужна мне твоя душа. Что с ней делать? Я люблю чудеса совершать, судьбы соединять, особенно такие…

– Какие? – тут же уцепилась я.

– Несоединяемые, – хитро улыбнулась мне фея. – Так что, Катенька, совершенно не в твоих интересах рассказывать кому-либо о том, кто ты на самом деле.

– Они все равно догадаются. Уже догадываются. Я не Катриэль и не могу быть такой высокомерной стервой.

– И не надо. Будь собой. Скажи, что изменилась. Все меняются.

Теперь пришла моя очередь фыркать.

– Никто не меняется. И мой случай тому хорошее подтверждение.

– Катя, не нуди. Тебе-то и надо пережить всего полторы недели. И все. Будешь свободна. Пусть считают, что случилось настоящее новогоднее чудо.

– Угу. Если раньше меня не посадят за покушение на эту княжну, – кисло отозвалась я, не отводя взгляда от зеркальца, которое вновь рябило и трезвонило.

– Не посадят.

– Откуда такая уверенность?

– Я же Фея. Ну же, Катя, ответить. Твоя матушка столь же нетерпелива, сколь и отец. Иногда даже больше.

– Ну вот, теперь и матушка.

Скорчив трагическую мину, я взяла образор в руки и вновь нажала на розочку, готовясь встретиться с родительницей.

– Катриэль!

Красивая какой-то неземной красотой. Вся такая воздушная, невесомая, невероятная. Бледное лицо, светлые, почти прозрачные брови, глаза цвета льда в обрамлении светлых же ресниц, нежно-розовые губы, аккуратный носик и водопад длинных волос цвета лунного серебра.

Если в мире и существовала где-то снежная королева, то она была здесь и сейчас передо мной.

– Ты где была?! – рявкнула королева, и всё очарование исчезло.

– Тут, – автоматически отозвалась я, хлопая ресницами.

Как-то не вязался этот воздушный образ с резким тоном и бешенством во взгляде.

– Твой отец сообщил мне о произошедшем. Как ты могла?!

– Кхм, – только и смогла пробормотать в ответ.

– Ты что, забыла самое главное правило?!

– Э-э-э…

– Никогда и ни при каких условиях не оставлять следов! И свидетелей! – продолжала отчитывать меня маман. – Тебе понятно?

– Д-да…

«Ничего мне не понятно! Вот совсем! Она что, сейчас советует мне… Да не может быть!»

– Я рада, что мы друг друга поняли, – величественно кивнула элва. – Не разочаруй меня, Катриэль.

Гладь зеркала снова покрылась рабью и стала обычной.

А у меня так дрожали руки, что я с трудом смогла положить образор на столик, не свалив при этом поднос с едой.

– Ты куда меня доставила? – сдавленно прошептала я, взглянув на Фею.

– А что?

– Это не эльфы! Эльфы не могут быть такими! Они добрые. Да, немного высокомерные и чванливые, но добрые. Они за мир, живность всякую и любовь. А эта… ты слышала, что она мне советовала?

– Слышала, – не стала отпираться Фея и протянула мне стакан с водой.

Амулет на груди не среагировал.

– Убить княжну – и концы в воду. Боже, ну и семейка.

Сделав глоток, я попыталась взять себя в руки и успокоиться.

– Ничего, уверена, ты справишься, – нарочито бодро заявила Фея, поднимаясь. – А мне уже пора.

– Куда?

И тоже вскочила, испуганно на неё смотря.

Пусть я на неё страшно злилась, но эта Фея была единственным знакомым… существом (человеком её язык не поворачивался назвать) в этом чужом мире.

– Дела, дела, – поправляя вырез на груди, заявила она. – Не переживай, скоро встретимся.

– Когда? – не отступала я.

– Скоро.

– Подожди!

– Ну что еще? – недовольно спросила Фея.

– Прошлое Катриэль! Почему я ничего не помню? Лишь короткими, не совсем понятными отрывками. Так и должно быть?

– Нет, – пожала плечами дама и обеспокоенной при этом точно не выглядела.

– А в чем причина?

– В тебе?

«Ну вот, опять я виновата!»

– Почему?

– Ты не принимаешь чужое тело, вот воспоминания от тебя и скрыты. Вот примешь все, успокоишься – и они откроются.

– А я спокойна.

– Ну-ну, – хмыкнула она и растворилась, послав мне напоследок воздушный поцелуй и оставив после себя лишь блестки, которые медленно упали на пол.

Что ж, а мне оставалось только одно – отправиться доедать свой салат и лепешку с фруктами.

Еда весьма благотворно на меня повлияла, потому что паника отступила, плакать и жаловаться на судьбу расхотелось совершенно.

– Мы еще посмотрим, кто кого, – заявила я, застыв посреди комнаты. – Русские не сдаются! Даже оказавшись в другом теле.

Кроме того, я оценила приказ зеленоглазого декана отсидеться в своей комнате.

У меня же есть целый день, чтобы все хорошенько разузнать и подготовиться к завтрашнему дню.

Но для начала…

– Для начала мне нужно нижнее белье!

И я рванула в гардеробную в поисках трусов и другой более нормальной одежды. Потому что в этом тройном платье было очень и очень некомфортно. Про корсет я вообще молчу.

Гардероб у Катриэль был весьма и весьма большим. И дело не только в размерах самой комнаты, но и в количестве тряпок, которые сверху донизу занимали все полки.

Преимущественно платья, много юбок – как нижних, так и верхних. Сдержанные тона, природные цвета, много вышивки и струящихся тканей. Все оттенки синего, много зеленого, бежевого и лилового.

Все невинно и целомудренно.

Сорочки лежали отдельной стопкой, рядом носовые платки с вышитыми инициалами, большая коробка с чулками разной плотности.

Я достала одни из них и восторженно ахнула. Вот это ткань. И совсем не капрон, от которого потом чесались ноги, а нежное, мягкое полотно, больше похожее на паутинку.

Такие очень приятно носить.

Рядом лежали теплые чулки, специально для зимних прогулок.

Белья не наблюдалось. Я зарылась глубже, мечтая найти хотя бы панталоны.

– Ну не может быть всё настолько плохо?

Копаясь на полках, я реально взмокла.

Поэтому поиски пришлось временно прекратить для того, чтобы переодеться в более удобную одежду.

Со стороны это выглядело смешно. Особенно мои жалкие попытки снять корсет, который завязывался на спине.

Пыхтя и проклиная все на свете, а в частности нерасторопную служанку, которая пропала неизвестно куда, промучилась минут пять. В конце концов, схватив нож для бумаг, я как-то извернулась и смогла надрезать верёвку на корсете. Дальше было легче.

Штанов в гардеробе эльвы не оказалось, поэтому я остановила свой выбор на простом, скорее всего домашнем платье из плотной ткани, очень похожей на лен, красивого темно-синего цвета.

Убрав мокрые от пота пряди со лба, я неожиданно нахмурилась.

– Действительно, а где Нэнна?

Она же должна знать, что меня неофициально посадили под домашний арест. Тогда почему не пришла? Даже поесть не принесла.

Или мне её надо как-то вызвать? Может, тут звоночек есть какой или верёвочка?

Я подергала за кисточки балдахина, чувствуя себя Красной Шапочкой, которая пришла в гости к бабушке, а вместо этого должна была нарваться на серого волка.

Результата никакого.

Зато я заметила, что поднос и остатки еды пропали. Скорее всего, Люля постаралась.

– Хоть кто-то на моей стороне.

Дальше начался обыск.

Я залезла под кровать, осмотрела все ящики, простучала все предметы мебели в поисках потайных отделений, ощупала перину и подушки, а также мягкие сидушки кресел и стульев.

Ничего.

Либо алмазов здесь не было, либо Катриэль их очень хорошо спрятала и делиться со мной пока не собиралась.

– Прими тело, Катя, иначе воспоминания не откроются, – проворчала я, пародируя Фею. – Легко ей говорить. А тут не знаешь, за что браться.

Я забралась на кровать и обняла одну из подушек.

– Итак, чтобы вернуться домой, надо, чтобы меня в полночь поцеловал эльф. А у меня как раз есть на примете один потенциальный клиент на эту роль, – с довольной улыбкой произнесла я. – Тот самый, на которого у Катриэль есть компромат. А что? Подойду завтра к ректору, схвачу за локоток и отведу в сторонку.

Я прокашлялась, улыбнулась и томно произнесла, репетируя речь:

– Господин ректор, памятуя о нашей дружбе и кое-какие совместных делах, не выручите ли вы меня в последний раз? Вам и надо-то всего ничего. Сходить со мной на бал и поцеловать ровно в полночь.

Вышло очень даже неплохо.

– Сомневаюсь, что он откажет. Значит, одной проблемой будет меньше.

В этот момент в дверь деликатно постучали.

А это еще кто?

Я осторожно выбралась из кровати и не спеша подошла к двери.

– Кто там?

– Алари Орэйо, извините за беспокойство, это Люсьен Имэро.

Кто?!