Самозванка с короной

Она посмотрела на Калеба, спящего у камина, и Таллису, которая все еще сидела на стуле. Никакая власть не могла оправдать цену, которую Обер заставлял других платить.

Глава двадцать первая

Калеб почти полностью вернул силы утром третьего дня. Он мог сидеть на лошади, его лицо было бледным и осунувшимся, когда они покинули Даствуд и поехали к пустой крепости.

Фриц рассказал Калебу о том, что они видели в деревне. Мика поймала взгляд Калеба, пока Фриц описывал жителей, пострадавших от того же яда, что и Калеб в детства. Что-то опасное сверкало в его глазах. Он соглашался, что, когда они найдут его дядю, компромиссов не будет.

Фрица тронула история Таллисы. Юный лорд отдал Таллисе свой кинжал с драгоценными камнями, когда они покинули ее дом, тихо попросил ее продать его и помочь деньгами другим жителям.

Эд не вернулся в дом Таллисы спать. Он не объяснил ничего, когда появился на рассвете увести их из Даствуда. Он явно сбегал к товарищам и сообщил, что они были в пути. Он казался подавленным, и Мика задумалась, не повлияла ли так на него деревня.

Мика все еще ощущала тревогу. Она старалась игнорировать это и сосредоточиться на переговорах. Какую бы несправедливость не испытали мятежники, какой ужас не пережили бы люди Даствуда, большая угроза близилась с востока к ее братьям и родителям. Если они не договорятся с мятежниками, у них не будет шансов против обсидианцев. Несмотря на ее изъяны, империи нужно было оставаться целой.

Они приближались к месту назначения, и вдоль дороги стали мелькать разведчики среди деревьев. Мика вытащила серебряную диадему, которую ей дал лорд Бонт, надела ее, опустив капюшон, чтобы корону было видно.

Солнце еще не достигло пика, когда четыре путника пересекли гряду над башней Бердфелл. Крепость ждала их на склоне внизу, серая в свете утра. Она была пустой, стояла опасно на склоне горы, лишенном растительности.

Вместо мутного пруда крепость окружала дюжина прудов. Жидкость наполняла каждый на разном уровне, и они отражали солнце, было сложно различить цвет жидкости. Камни вокруг некоторых прудов выглядели недавно вырезанными, словно пруды создали не так давно.

Сталь блестела на валах старой башни, и активность показывала, что обитатели собрались и наблюдали за их приближением. Стая птиц взлетела с башни в небо, горестно каркая.

Бердфелл не был заброшен. Мика задумалась, не знал ли лорд Бонт о происходящем тут больше, чем признался.

Группа людей ждала их на тропе, ведущей к башне и прудам. Мужчины были в грубой одежде из шерсти и хлопка, бороды были как у Эда, на поясах висело оружие. Они собрались группой за лидером с длинной и густой бородой. Лорда Обера среди них не было.

— Приветствую, — сказал лидер с длинной бородой спокойным голосом, который был чуть выше, чем Мика ожидала. — Я — представитель Уайлдсон от Свободного народа Крэя. Среди вас нет лорда-губернатора Сильверфелла.

— Он не смог покинуть город Сильверфелл, хотя очень хотел поговорить с вами, — сказала Мика, играя очаровательный голос Джессамин. — Но вы, конечно, знаете, кто я, — она коснулась простой короны на голове.

Уайлдсон кивнул как можно быстрее.

— Мы не встречались раньше, но да, я знаю, кто ты. Мика Грейдиер.

Мика оставила черты принцессы.

— Микатея больше не работает на меня.

— Кто такая Мика? — спросил Фриц, его лошадь топала под ним. — И где леди Лорна?

— Я — принцесса Джессамин Стилдиер, — сказала Мика, махнув юному лорду замолчать. — Я прибыла от лица…

— Ваша игра убедительна, — перебил Уайлдсон, — но мы знаем правду. Не нужно продолжать, мисс Грейдиер.

Мика взглянула на Эда, но и он был растерян. Он не подозревал, что она была имитатором.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — сказала Мика. — Я прибыла выслушать тревоги своего народа, который…

— Мы — не ваш народ, — сказал Уайлдсон. — Точнее, не принцессы. Мы теперь свободные люди.

Ладони Мики стали потеть. Малейшее изменение черт выдаст ее. Она не ожидала, что разговор повернет в это русло.

— Я хочу обсудить ваши проблемы…

— Мисс Грейдиер, это не требуется, — спокойный голос Уайлдсона стал немного снисходительным. — «Шелковую богиню» уже доставили в западную бухту. Если до этого были сомнения насчет вашей личности, они пропали, когда мы обнаружили вашего брата среди наших пленников.

«Эмир! Он жив!» — Мика ощутила огромную волну облегчения, сильнее самого дикого шторма или огромного водопада. Она сжала поводья, взяла себя в руки и сохранила лицо бесстрастным.

— У меня нет брата. Я не знаю, о чем вы…

— У вас четыре брата, один из наших людей знает их всех в лицо, — нетерпеливо сказал Уайлдсон. — Присутствие Эмира Грейсона подтвердило то, что мы уже подозревали: что рядом с принцессой все ещё имитатор.

— Эмир Грейсон был назначен для моей защиты, — Мика убрала темно-рыжие волосы с лица, пытаясь привлечь внимание к ее короне. — Он не связан с…

— Он — ваш брат, — пожилой мужчина с кудрявыми седеющими волосами и круглыми лицом вышел из-за группы мятежников. Сердце Мики сжалось.

— Уверен, вы помните Фейра из Двиндлмайра, — сказал Уайлдсон. — Представитель Фейр, я должен говорить. Вы и его сын Дэнил были друзьями в Академии имитаторов в Рэдбридже. Что важнее, вы знаете, что случилось с Дэнилом в Кристальной гавани, и как император и власти никак не помогли ему, ведь он простолюдин.

— Дэнил все мне рассказал, Мика, — сказал Фейр. — Я ценю то, что ты сделала для него, но ты сейчас не на той стороне.

— Верно, — сказал Уайлдсон. — Вы должны присоединиться к нам, мисс Грейдиер, а не говорить дальше за тех, кто подводил ваш вид столько времени. То, что аристократы послали вас, а не пришли сами, говорит о многом.

— Мои люди помогли Дэнилу Фейрсону и другим в ту ночь, когда склад был обнаружен, — сказала Мика голосом Джессамин. — Расследование длилось дольше, чем ожидалось, но мы стали действовать, как только узнали об их беде, — она не собиралась раскрывать себя первой, даже если Фейр узнал Эмира. Мика понимала, почему Фейру не нравилась империя, но другой фактор все еще нужно было учитывать.

Она склонилась к мужчинам.

— Я понимаю ваши протесты из-за того, что случилось с Дэнилом и другими, но вы заодно с тем, кто в ответе за произошедшее. Простите, что сомневаюсь в правильности вашего дела.

— Вы о лорде Обере, — сказал Уайлдсон.

— Эд описал его вашим благодетелем, — сказала Мика. — И это его башня, если я не ошибаюсь.

Она указала на здание за ними, гадая, ждал ли сам Обер внутри. Многие вышли на стены, чтобы посмотреть, как их лидеры разбираются с аристократами. Сколько из них уже искупалось в тех зеркальных прудах?

— Лорд Обер сильно помог нам, — сказал Уайлдсон. — Он предоставил нам башню для базы в Сильверфелл, а еще предложил оружие, какое нигде не найти.

— Таланты со всеми способностями, — сказала Мика, — которых мы зовем Пятыми Талантами?

— Именно. Их сила позволит добиться независимости, — глаза Уайлдсона упрямо блестели, это был взгляд человека, который получил шанс отбиваться от тех, кто долго угнетал его. — Вы видели их в действии у города Сильверфелл.

— Верно, — Мика вспомнила трех бойцов на «Шелковой богине», режущих всех на своем пути, словно паутину. Но вопрос оставался. Почему Обер решил поддержать это дело? — Значит, лорд Обер дал вам формулу его зелья в обмен на что? Выход из империи?

Группа стала шептаться. Лицо Уайлдсона осталось бесстрастным.

— Погодите, — Мика пыталась понять реакцию. — Он еще не дал ее вам?

Уайлдсон выпрямился в седле.

— Он начал превращать наших людей, давать нам оружие, какое…

— Но вы сами не можете создавать Пятых Талантов?

— Еще не пришло время, — сказал Уайлдсон, но был немного растерян.

Мика взглянула на Эда, который сидел на лошади меж двух групп. Они полагались на него слишком часто для группы, которая должна была обладать большим количеством сильных бойцов.

— Сколько у вас Пятых Талантов?

Уайлдсон фыркнул.

— Мы не раскроем такое имперскому шпиону.

— Если вы думаете, что я — Мика Грейдиер, разве вы не считаете, что я хочу помочь своим товарищам Талантам и семьям своих друзей? Отец Дэнила подтвердит.

— Да, Мика старалась, чтобы отыскать моего сына, даже когда принцесса медлила с этим, — сказал Фейр.

— Только у некоторых из вас все Таланты, верно? — не сдавалась Мика. — Сколько? Шестеро? Вы не знаете, как использовать зелье, чтобы сделать больше?

Никто не ответил, но то, что они отводили взгляды, было ответом. Она угадала, что у них было меньше десяти Пятых Талантов. Еще был шанс уговорить их.

Сердце Мики колотилось, она подбирала слова.

— Верите вы, что я хочу добра, или нет, но вы должны знать, что лорд Обер — обманщик, которому важны только свои амбиции. Думаете, он дал бы всем вашим людям огромные способности, когда он — ваш сосед? Это было бы ужасно рискованно.

— Он использует вас, — Калеб заговорил впервые. Он все еще звучал утомленно, но слушал разговор и направил лошадь вперед, чтобы быть рядом с Микой. — Обер может обещать вам империю, но он готов подставить даже свою родню. Если он не дал вам формулу создания Пятых Талантов, у вас ничего нет.

Люди за Уайлдсоном шептались, словно они уже беспокоились из-за этого. Словно они знали, что этот дар был слишком хорош, чтобы быть правдой.

— Лорд Калеб, полагаю? — сказал Уайлдсон. — Вы тоже не на той стороне. Острова Пеббл с нами в попытке отсоединиться.

Калеб не ответил, но его лицо стало еще бледнее.

— О, да, ваши родители хотят разделить западную часть империи на независимые острова. Им надоело отвечать далекому правителю.

Мика заерзала. Они с Калебом вместе хотели остановить Обера и защитить империю, но она хотела бы ощущать уверенность в том, что они выбрали правильную сторону. Если его семья и ее друзья верили в это дело, может, они ошиблись, стараясь поддержать стратегии Джессамин? Они оба поддались ее чарам? А если их верность все это время была ошибочной?

Калеб хмурился, морщины проступили на его лбу, он тоже растерялся.

Дело мятежников можно было понять, но только одно было ясно.

— На чьей бы стороне вы ни были, вы не можете использовать формулу лорда Обера, не принимая методы, — сказала Мика. — Он мучает Таланты для своих исследований. Он бросает неудавшиеся эксперименты страдать от безумия и болезни. Эд может подтвердить это.

Их страж вздрогнул, на миг его лицо стало лицом Таллисы. Но он промолчал.

— Он использует кости Талантов в зельях, — сказала Мика, надеясь, что они поймут. — Вы не можете мириться с таким ради пары сильных солдат.

— Ради борьбы за наше дело, — Уайлдсон посмотрел ей в глаза. — Некоторые сказали бы, что цель оправдывает средства.

— Я — нет, — сказала Мика.

— Тогда что оправдывает ваши угождения знати, принцесса? Вы обращаете внимание только на интересы тех, кто при дворе. Вы всегда ставите выше тревоги властных, а не нас. Вы тоже виновны.

Мика открыла рот и закрыла его. Конечно, он был прав. Джессамин и ее отец увлеклись политическими играми и забыли о нуждах обычных людей. Они не использовали кости для зелий, но тоже были виноваты в страданиях. Она подумала об аудиенциях, которые видела, об отчаянных людях — как Эд — приходящих к императору за помощью. Такие аудиенции проходили лишь раз в месяц. Аристократы постоянно общались в Серебряном замке, и они получали то, что хотели. Чаще.

Мика смотрела на мятежников, которые встретили ее возле пустой крепости, откуда вышло столько боли. Уайлдсон вел свою группу бородатых мужчин. Фейр с кудрявыми волосами, как у его сына. Эд, чьи черты менялись из-за тревоги внутри. Они не были невиновными, но она имела с ними больше общего, чем с аристократами Кристальной гавани. Она выросла в скромном домике в Стоунфоссе, далеко от замков, корон и политики. Она все еще была Микой Грейдиер, как бы далеко она ни зашла, попав под чары Джессамин.

Но она все еще была Микой Грейдиер, и ее семья была в опасности. Эмир был жив, но другие братья могли уже двигаться на защиту Стоунфосса от нарушителей. Сколько бы минусов она не увидела в империи, покинув Академию, это не отменяло факта, что враги близились к дому.

Она знала, что сказала бы Джессамин. Ничто так не объединяет людей как общий враг.

— Армия Обсидиана вторглась в Талон и остров Эмбер, — сказала она. — Вы это знали?

Уайлдсон моргнул, словно не ожидал такого поворота разговора. Некоторые из его людей тревожно переглянулись.

— Мы получали отчеты.

— Они доберутся и сюда, — сказала Мика. — Вам, может, и плевать на восточные острова, но обсидианцы не оставят вас в покое. Вы упрощаете им дело, разбивая империю. Они скоро будут у ваших дверей.

— Пятые Таланты могут остановить обсидианцев, — сказал Уайлдсон.

— Думаю, вы правы, но только если вам их хватит, — Мика взглянула на пруды, полные зелий, которые мятежники не умели использовать. — У вас было шестеро, когда вы напали на город Сильверфелл, и вы все равно потеряли корабль и десятки людей. Если не все из вас — Пятые Таланты, вас можно будет одолеть, когда придут обсидианцы.

— Лорд Обер создать больше бойцов.

— А если нет? Вы уничтожите империю напрасно.

Мика снова ощущала вопрос, последний кусочек головоломки не давался. Она не верила, что Обер помогал свободно. Но почему же он выбрал группу мятежников?

— Обер тоже не хотел бы проиграть обсидианцам, — Уайлдсон был встревожен, словно потерял контроль над разговором или был не так уверен в их благодетели, как заявлял.

— Нет, но сделал бы он все это, чтобы править независимым и крохотным Тимбралом? — она нахмурилась, глядя на башню на горе, отчаявшихся людей. — Он амбициозен, когда-то влиял на императора. Даже если бы обсидианцы не приближались, думаете, он позволил бы вам не зависеть от него?

— Она права, — сказал Калеб. — Двиндлмайр и Крэй дают идеальный стратегический шанс Оберу. Он может управлять водами вокруг Тимбрала, и редкое сможет остановить его с безграничным количеством послушных Пятых Талантов. Вы ему доверяете?

Люди Уайлдсона шептались, и Мика уловила напряжение. Тревога пронзила ее грудь, пульс участился.

— Где лорд Обер сейчас?

Ноги шаркали на тропе, взгляды метались в стороны. Никто не хотел отвечать, словно они ощущали, что что-то было неправильно, и это их тоже беспокоило.

— Он уехал, да? — сказала Мика.

— Ага, — сказал отец Дэнила. — Он уехал, как только наши разведчики-Пятна подтвердили, что вы в пути.

— Не сказав вам, куда?

— Мы решили, что он не хотел, чтобы лорд Бонт видел его с нами, но он мог…

— Погодите, мне нужно подумать, — Мика вскинула руку, заглушая их, обдумывая информацию. Она ощущала, как кусочки соединялись, и мутное будущее становилось узнаваемым. Обер собрал людей, пообещал им Пятые Таланты в обмен на их помощь, но изменил только нескольких. Он заявлял, что разделял их желание независимости, но это дало бы ему меньше влияния, чем он имел раньше. Ему не хватит только Тимбрала.

Страх наполнил ее.

Ему не хватит и Тимбрала с Близнецами и островами Пеббл.

Обер хотел империю Виндфаст.

И он покинул Бердфелл, как только узнал, что мимик Джессамин оставил ее в городе Сильверфелл.

Мика схватила Калеба за руку.

— Нам нужно вернуться.

— О чем ты?

— Нам немедленно нужно в город, — она повернулась к Уайлдсону, Фейру и другим мятежникам. — Лорд Обер собирается предать вас. Вы можете не соглашаться со мной, но я клянусь, что принцесса и император хотят услышать ваши тревоги. Вы правы, я — Мика Грейдиер, — ее глаза стали ореховыми, рыжий цвет пропал с волос. — И вы правы, было слишком много хитрости, стратегий и грязи в этой империи. Пора положить этому конец.

— Верно! — закричал один из мужчин.

Калеб поймал ее взгляд и кивнул. Они были вместе в этом. Может, они могли заштопать дыру в империи.

— Император Стил проведет с вами переговоры, — сказала она. — Он послал дочь на западные острова для этого, зная, что начинается война, потому что он переживает за нужды народа. Обер использует ваши тревоги для своих целей. Он будет брать кости ваших Талантов, если это даст ему больше сил, — она посмотрела на Фейра, вспомнила ужас, какой она ощутила, поняв, что Дэнилу отрубили ногу. — Вы сами это видели, — она повернулась к Эду. — Вы должны выступить против него и сказать, что не принимаете его методы.

Лицо Эда снова изменилось и стало лицом Таллисы с морщинами и веснушками. Мика затаила дыхание, надеясь, что его тронула ее история.

А потом его черты вернулись, и он кивнул.

— Согласен с леди, — сказал Эд своим товарищам. — Уайлдсон, видел бы ты это. Там зло, и мы с ним заодно.

Уайлдсон замер на миг. А потом повернулся к товарищам и тихо заговорил.

Мика сжала поводья до боли, пока ждала ответ. Она была уверена в одном: Обер нападет на Джессамин. Эти люди уже сыграли роль, и он нацелился на приз больше.

Она смотрела на пустую крепость, которую отыскала, на пруды с жутким содержанием под зеркальными поверхностями. Она боялась того, как много верных ему людей Обер уже утопил в этих прудах, и сколько членов его новой и опасной силы теперь неслись к городу Сильверфелл. Обер не мог сделать все это ради независимости своего острова. Он хотел все.

Стая птиц летала вокруг башни, каркая на людей, потревоживших их в гнездах. Ветер гудел у мрачных стен. Мика нашла пустую крепость, но у нее не было времени войти.

Уайлдсон заговорил, его голос зазвенел над склоном горы:

— Если император готов говорить, мы тоже.

Плечи Мики опустились.

— Хорошо. Мы все сделаем правильно, но не будем доверять лорду Оберу, — она подняла поводья, готовая отправляться в путь. — Мне нужно вернуться в город. Кто-нибудь из вас сопроводит меня? Вы сможете встретиться с настоящей принцессой Джессамин, и вы поймете, почему она говорила через меня, — она посмотрела на спутников. — Может, лорд Фриц и леди Лорна могут остаться с вами как жест доверия.

Фриц сразу согласился, был готов нестись к башне раньше, чем закончились переговоры. Мятежники говорили между собой, решали, кого отправить с ней.

Мика склонилась к Калебу.

— Остановить Обера — все еще самая важная миссия, несмотря на то, на чьей стороне наши семьи?

— Всегда.

— Хорошо.

Мика помнила его страх, что лорд Обер использовал зелье на себе. Они уже опоздали? Ее конь фыркал и топал, и она заставила себя ослабить хватку на поводьях.

— Понимаю, вы хотите в путь, мисс Грейдиер, — сказал Уайлдсон. — Двое наших товарищей сопроводят вас в Сильверфелл. Мы отправим Пятых Талантов, как вы их зовете.

— Я вернусь с вами, — сказал Эд, — ведь мы друзья.

— Я рада вашему обществу, — сказала Мика. — Нам нужно спешить. Мой брат уже может путешествовать?

— Ему нужно отдохнуть чуть дольше, — сказал Уайлдсон. — Он будет тут в безопасности.

Мика кивнула с пониманием. Мятежники не отпустят так просто их рычаг давления на нее.

— Насколько плохие его раны?

— Были ужасные, — сказал Фейр, — но зельевар дал ему нечто, что помогло.

Мика нахмурилась.

— Зельевар?

— Да, она очень хорошая, из Кристальной гавани. Она уже была тут, в Бердфелле, когда мы прибыли пару недель назад. С ее стараниями ваш брат должен…

— Это Квинн из Талона?

— Это верно, — Фейр склонил голову, и движение напомнило ей Дэнила. — Откуда ты знаешь?

— Мы встречались, — Мика сделала паузу. У них не было времени, но ей нужно было знать, использовал ли Обер зелье. — Можно с ней поговорить?

— Боюсь, она уехала с лордом Обером, — сказал Фейр.

Мика скривилась.

— Тогда нам еще важнее вернуться в Сильверфелл.

— Постойте! — девушка спешила по тропе от Бердфелла к ним, несла маленькую коробку. — Вам нужно попасть туда скорее, да? Зельевар оставила то, что может помочь.

Мика узнала младшую сестру Дэнила, Люси Фейрдиер, которая была с его весёлым лицом и кудрявыми волосами. Если она была тут, может, Дэнил и Сапфир знали, что происходило с мятежниками. Она давно не видела друзей, и ее не удивило бы, если бы они присоединились к этому делу.

Люси добралась до них, тяжело дыша от бега, и открыла коробочку. Внутри лежали красные зелья. Мика узнала сразу же творения Квинн.

— Эти зелья придадут скорость Пятна на время без побочных эффектов, — сказала сестра Дэнила. — Они помогут вам вернуться в город Сильверфелл.

— Спасибо, — Мика поймала взгляд Калеба. — Я всегда хотела побыть Пятном.

Глава двадцать вторая

Такого Мика еще не испытывала. Ветер хлестал ее лицо, холодный и острый, как кинжал. Ее ноги едва касались земли, и она словно падала, а не бежала. Она не управляла собой, и только удача не дала ей споткнуться в неподходящий момент и разбиться. Это так восторгало и пугало, что Мика понимала, почему люди много платили, чтобы ощутить это.

Несмотря на усиленную зельем скорость, Мика все еще ощущала, что они были медленными. Лорд Обер выждал, чтобы она и Калеб покинули город, чтобы выполнить свой план, и он взял с собой зельевара. Вдвоем они могли сильно навредить. Их нельзя было пускать к принцессе.

Мятежники не знали, сколько Пятых Талантов Обер взял с собой, покинув Бердфелл, но они верили, что около сотни. Этого хватило бы, чтобы захватить город. С другой стороны, если бы он хотел просто захватить, он не ждал бы, пока Мика и Калеб уедут. У него был другой план.

Мика заставляла себя бежать быстрее, сделала свои волосы короче, чтобы они не мешали видеть. Калеб и двое Пятых Талантов не отставали, но времени говорить не было. Ветер свистел в ушах, пока они бежали, воровал их слова.

Эд и второй Пятый Талант — юноша по имени Крейк, который выглядел слишком красиво, чтобы это был его изначальный облик — не нуждались в зелье Квинн. Калеб принял немного, чтобы подавить побочные эффекты своего состояния. Скорость Пятна не давала Мике и Калебу бесконечный запас энергии, и порой они замедлялись, чтобы отдохнуть или принять больше зелья.

Но их темп был хорошим, они миновали поворот в Даствуд, лагерь, где ночевали, а потом мост над оврагом. Пейзажи проносились мимо, их скорость смеялась над тремя днями езды в Бердфелл. Холод был их постоянным спутником, и вскоре туман поднялся и принял их.

Они добрались до гряды с видом на Сильверфелл, стемнело в тот же день, когда они проснулись в Даствуде. Крейк ждал под укрытием деревьев, пока Мика, Калеб и Эд подползли на животах и оценили ситуацию внизу.

Мика старалась дышать медленнее, чтобы успокоить сердце. Камни были острыми под локтями, когда она смотрела на широкие улицы, мраморные стены и мерцающие крыши Сильверфелла.

— Там больше кораблей, чем было три дня назад, — Калеб смотрел на гавань. — Больше гостей, прибывших на свадьбу?

Мика фыркнула.

— Жаль, что жених и невеста отсутствуют.

— Аристократы, наверное, хотели проплыть подальше от обсидианцев, — сказал Калеб. — Но и многие торговцы могут искать тут укрытие.

Эд погладил бороду, которая стала рыжей и кудрявой. Хвоя набилась в нее по пути.

— В городе сейчас много властных людей, — пробормотал он.

— Думаешь, Обер нападет на него? — спросила Мика.

Эд пожал плечами, его нос на миг стал как у Обера. Но Калеб покачал головой.

— Нет. Посмотрите на корабль по центру. Узнаете?

Мика пригляделась к гавани, где свет солнца угасал за водой. Фонари загорались у воды, бросали странные тени на палубы кораблей. Она склонилась ближе к Калебу, чтобы видеть с его точки, и заметила знакомый корабль. Красивая женщина в позолоте украшала его нос.

— Это «Шелковая богиня».

— Именно.

На палубе были люди, но Мика не видела их толком, не могла понять, знала ли их. «Стрела» была пришвартована дальше, не переживала из-за возвращения спутницы.

— Обер приплыл открыто?

— Помни, многие не знают о его преступлениях.

Мика скривилась.

— Джессамин обеспечила это.

— И мы знаем, что он благодетель мятежников, но больше никто не знает, — Калеб провел рукой по спутанным волосам. — Лорд Бонт мог пригласить его на свадьбу.

— Вряд ли.

Ветер поднялся, принес запах океана к их месту на высоте. Огни загорались в городе, свечи горели в сотнях окон. Все улики нападения на гавань несколько дней назад пропали. Это не выглядело как город во время войны.

Они отошли от края, чтобы обсудить следующий шаг в укрытии деревьев, стряхивая камешки с одежды.

— Какой план? — спросил Крейк.

— Нужно подойти осторожно, — сказал Калеб. — Мой дядя был тут не меньше дня, может, с группой Пятых Талантов, и мы не знаем, какие ловушки он установил в этот раз.

— Значит, выбить дверь лорда Бонта не выйдет? — Эд принял облик лорда. У него хорошо получались воплощения. — Жалко.

— Важнее всего — добраться до Джессамин, — сказала Мика. — Думаю, мне лучше подобраться и увидеть, какая ситуация, а потом мы будем строить планы.

Калеб покачал головой.

— Ты не можешь идти одна.

— Будет проще, если я сделаю это.

— Если придется биться…

— Тогда я буду биться, — Мика вытащила нож из-под рукава. Другой был пристегнут к лодыжке. Она была не лучшим бойцом среди них, но эти клинки уже пробовали кровь. — Это должна быть я. Я — единственный мимик, которому Джессамин поверит.

Калеб посмотрел на спутников, словно пытался найти повод возразить ей. Эд и Крейк Красивый могли навредить, но и в разговоре с принцессой они не помогли бы, если они вообще найдут ее в большом поместье. Его способности не были надежными, чтобы добраться до принцессы, и Обер мог выглядывать его. Калеб хмурился, понимая, что Мика была права. Это должна быть она.

— Может, мы сможем отвлечь, — сказал он. — Подраться со стражей или что-то.

— Это покажет Оберу, что происходит что-то не то. Я могу быть невидимой, — Мика сжала его ладонь. — Ты должен довериться мне.

— Дело не в этом, — сказал Калеб. — Он мог уже захватить поместье с сотней Пятых Талантов. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Мика мягко улыбнулась ему, а потом изменила свое лицо. Веснушки проступили на щеках, волосы задели плечи, стали черными, а глаза стали большими и яростными.

— Меня там даже не будет.

Калеб разглядывал ее облик, буря была в синих глазах. Она думала, что он продолжит спорить. Он вздохнул.

— Хорошо, Мика. Попробуй поговорить с Джессой, но не давай никому тебя увидеть.

Мика встала на носочки и поцеловала его в щеку, не переживая, что Пятые Таланты смотрели.

— Я вернусь скоро.

* * *

Мика пробралась в город Сильверфелл под покровом ночи. Лицо на ней было одним из ее воплощений, «горожанка», придуманная еще в первый ее поход по Кристальной гавани. Облик не был особо милым, не запоминался. К счастью, она все еще была в одежде для верховой езды, которую дал лорд Бонт, чтобы легко сойти за обитателя Сильверфелла. Было легко пройти незаметно по широким улицам, но она переживала насчет поместья.

«Я вряд ли смогу пройти во врата».

Она ошибалась, к ее удивлению. Был еще ранний вечер, и дом лорда Бонта кипел активностью. Слуги бегали по землям, занимаясь лордами и леди, которые оставались в поместье, и никто не заметил женщину, проникшую в мраморные стены. Мика выглядела как еще одна служанка, спешащая по саду, чтобы выполнить просьбу леди.

Она улавливала обрывки разговоров, пока шла по землям, надеясь узнать, что случилось, пока она была в Бердфелле. Поместье не выглядело захваченным сотней непобедимых солдат.

«Может, еще есть время».

Многие, кого Мика слушала, все еще говорили о мятежниках и нападении на гавань.

— Я слышала, они готовят еще атаку. Они хотят захватить остров. Безумие, да?

Мика замедлилась, укрылась за колючими кустами. Говорила юная садовница с пятнами на лице и грязью под ногтями. Она срезала розы с куста и передавала их старушке с белыми волосами. Обе женщины были в фартуках с символом Сильверфелл, серебряный бутон розы, скрещенный с киркой.

— Двиндлмайр и Крэй недостаточно организованы для этого, — сказала старушка, добавляя последнюю розу в букет в ее руках. — Я не хочу не спать из-за этого.

— В этот раз иначе, — настаивала девушка.

— Они говорят так каждый раз.

— Я не понимаю, почему им не нравится быть частью империи, как всем нам.

Женщина закашлялась.

— Ты еще юная.

Девушка отдала еще розу, морща нос.

— А вы не думаете, что нам лучше быть подданными Виндфаста?

— Возможно. Этого хватит, думаю, — старушка выпрямилась, скрипя спиной. — Я отнесу это в покои принцессы. Помни, лорд хочет еще будет для нее на столе.

Другая женщина вздохнула.

— Так у нас не останется роз. Сад будет приходить в себя год.

— Принцесса получит, что хочет.

Старшая садовница пошла к поместью, а юная продолжила с неохотой отстригать розы, словно ее заставляли рубить пальцы другу.

Мика подпрыгивала на носочках, все еще скрытая за кустом. Что-то в том, что они говорили, звенело ложью в ее разуме. Что это было?

А потом она поняла. Принцесса якобы уехала спасать Лорну от мятежников. Джессамин решила показать себя не только лорду Арену, пока Мики не было? Зачем?

Мика догнала старушку почти у боковой двери поместья. Она проверила, что никого не было поблизости, а потом вытащила нож из рукава и подкралась к ней сзади.

— Стойте. Ни звука, — прошипела она на ухо женщины, прижав холодную сталь к обвисшей коже ее шеи. — Я не наврежу вам или другим, если отдадите мне розы и фартук.

— Можете брать, — выдавила женщина. — Вам же хуже, если принцесса закатит истерику.

— Она получит розы, — Мика посмотрела на фартук садовницы. Он был открытым по бокам, показал бы ее костюм для верховой езды. — Лучше отдайте мне и платье.

Через пару минут Мика спешила по поместью с букетом роз в руках и белыми волосами вокруг лица. Она пару раз замирала и слушала разговоры, но никто не упоминал лорда Обера или возвращение «Шелковой богини». Слуги готовились к вечернему пиру. Хоть невесты и жениха не было, лорд Бонт кормил тех, кто прибыл на свадьбу его дочери.

Мика не знала, как попасть в комнату принцессы от бокового входа, так что бродила, пока не нашла атриум с мраморным фонтаном в центре. Пока что никто ее не остановил, и она не видела Обера или непобедимых воинов в поместье. Она замерла, огляделась, слушая журчание фонтана. Вазы ростом с людей все еще стояли в комнате, но цветы стали увядать.

«Странно. Почему лорд Бонт не сказал заменить их?».

Мике было не по себе. Что-то было не так.

Мика поняла, где была, поспешила по широкому коридору из атриума, следуя за фресками, которые запомнила со дня прибытия.

Она не зашла далеко, повернула за угол и врезалась в Квинн.

— О! Простите, мэм.

Мика быстро склонилась над розами в руках, радуясь, что выглядела как пожилая садовница. Квинн видела ее городской облик.

Но зельевар даже не посмотрела на нее.

— Простите. Я виновата, — Квинн кивнула Мике, ее темные волосы покачивались у подбородка. Она пошла по коридору. Она была отвлечена, едва смотрела, куда шла.

Мика дождалась, пока Квинн повернула за угол, поправила розы в руках и пошла дальше. Она ощущала глухой стук в груди, звук страха. Если зельевар была тут гостем, то и Обер был тут.

Ладони Мики вспотели, и ее черты грозили потерять облик, когда она добралась до коридора, где были покои принцессы. Увиденное только усилило ее тревогу.

Баннер не стоял на привычном месте. Двое незнакомцев сторожили дверь Джессамин. У них не было символов Сильверфелла.

— Я принесла розы для принцессы, — сказала Мика тонким голосом садовницы.

Страж (черные волосы, тупой подбородок, старый шрам на брови) протянул руку.

Мика сжала букет.

— Мне нужно доставить их самой.

— Никто не входит в покои принцессы.

— Мне приказали…

— Оглохла, женщина? — страж забрал розы из ее рук так быстро, что руки были размытыми. — Всюду мимики. Лорд не рискует.

— Лорд? — Мика ощутила подозрения, что они говорили не о лорде Бонте.

— С ним можете поговорить, но в покои принцессы никто не войдет.

Мика замешкалась. Если это были Пятые Таланты, у нее не было шансов против них. Она уже видела, что один из них был Пятном. Ей нужно было убедиться в этом.

— Понимаю, — сказала она голосом старушки. — Позвольте поправить букет перед тем, как вы отнесете его ей. Она расстроится, если он не идеален.

Мика поправила букет роз в руках мужчины, напевая, пока работала. Страж закатил глаза.

У него был старый шрам, но он мог получить непробиваемую кожу недавно.

Она подвинула розу в другую часть букета, надавила на стебель с шипами, задевая ими руку стража. Шипы не пробили кожу.

— Уверен, уже достаточно хорошо, — сказал страж.

Скорость Пятна. Непробиваемая кожа. Этих улик ей хватало.

— Конечно. Простите, — Мика кивнула и отошла от Пятого Таланта.

Другой страж был моложе и тоньше, с короткими рыжеватыми волосами. Он смотрел на нее без слов. Она видела подозрения в его ореховых глазах. Глаза стали зелеными, потом черными. Она развернулась.

Мужчины шептались за ней, глядя ей вслед. Она шагала медленно, не спешила.

— Эй, ты! — сказал юный хриплым голосом. Мика ускорилась. — Кто сказал принести тебе цветы в эту комнату?

Она шла, потянулась к ножу в рукаве.

Мелькнуло движение, ее задел порыв воздуха. Юный страж оказался перед ней, и его сильные руки сжали ее горло.

Глава двадцать третья

— Вовремя ты вернулась, Микатея. Ненавижу ждать.

— Джесса?

Мика потерла глаза, услышав знакомый голос. Голова болела, пятна плясали перед глазами, пока она пыталась осмотреться.

Она лежала на полу атриума. Женщина с короткими рыжими волосами сидела на краю фонтана, красное платье на ней было вышито золотом. Она медленно стала четкой. Розовые губы. Выразительные брови. Сияющие карие глаза. Идеальная кожа.

— Что происходит? — Мика села, ощущала под ладонями холодный мраморный пол. Ее шея болела, головная боль ухудшалась от ее движений.

— Ты могла бы прийти ко мне открыто, — сказала рыжеволосая женщина. — Не нужно было проскальзывать мимо моих стражей.

Мика вспомнила коридор в картинах. Пятые Таланты у двери принцессы. Букет роз. Несколько безумных секунд, когда она думала, что сможет сбежать.

— Кто ты? — сказала она. — Где принцесса?

— Спокойно, Микатея. Это я.

Выглядело как Джессамин. Женщина была красивой, с сияющей кожей и яркими глазами, которые Мика старалась изображать идеально. Ее волосы доставали до кончиков аккуратных ушей, и она была в серебряной короне с рубинами, которая была в шкатулке на «Шелковой богине».

— Хорошо получается, — сказала Мика. — Ты работаешь на лорда Обера? Где он?

— Я работаю только на себя и империю, — она рассмеялась. — Думаешь, я — имитатор? Какое чудо!

Красивая женщина встала и подошла к Мике. Ее поступь была идеальной, бодрой и уверенной, которую настоящей Джессамин приходилось подавлять, пока она играла Мик Айрондиер.

Мика подвинулась, собрала конечности под собой. Ее пальцы задели кожаные ножны на лодыжке под платьем садовницы. Ее второй нож еще был тут! Она могла вытащить его и перерезать горло женщины, пока стражи, стоящие по краям комнаты, не добрались до нее. Двоих уже было видно, больше могло скрываться за вазами.

Но Мика замешкалась. У женщины были волосы Мин Айрондиер, а не длинные пряди, которыми славилась принцесса. Это могла быть настоящая Джессамин? Мика не могла так рисковать. Оставив нож в ножнах, она встала и повернулась к другой женщине.

Это лицо смотрело на Мику из зеркал и чаш с водой несколько месяцев. Она давно привыкла к шрамам Джессамин, и было странно смотреть на старую версию нее.

— Я не могу ждать весь день, Микатея, — женщина уперла руки в бока. — Скажи, что ты узнала в горах, и я расскажу тебе, что тут произошло.

— Я отчитываюсь только настоящей принцессе, — Мика глубоко вдохнула, удивляясь покалыванию слез в глазах. — Если… она еще жива.

— Мика! Ты же не боишься, что меня убили и подменили? Это мило. Вижу, тебе нужны доказательства.

Она провела ладонью по волосам, темно-рыжие скользили между ее безупречных пальцев. Мика помнила, как сжимала те пальцы и молилась, чтобы принцесса пережила отравление. Теперь не было видно пострадавшей кожи.

— Посмотрим. Когда ты прибыла в мои покои в первый день в Серебряном замке, я кое-что разбила. Помнишь?

Мика кивнула.

— Вазу с желтыми розами, — сказала женщина. — Которую мне прислал лорд Ривен, — она фыркнула. — Он заявил, что собрал их сам, словно я не знаю, как сложно вырастить розы на длинных стеблях.

— Брин тоже там была, — сказала Мика. — Ты — тот же мимик, что и…

— Ах, нет, это правда, — женщина постучала пальцем по розовым губам. — Посмотрим. Мы ехали одни в моей карете к гавани, и я спрашивала тебя о твоей личности леди Ровены из Обсидиана. Я ругала тебя за ответы, будто ты только читала об Обсидиане в книгах. В карете были только мы, — она сделала паузу. — А позже в ту ночь я убила мужчину, который пытался навредить тебе.

Мика посмотрела в те карие глаза, все еще не понимая, как кожа вокруг них могла быть целой. Но никто не выжил из той передряги в трюме корабля, кроме нее и Джессамин.

— Это все правда, — сказала Мика. Она огляделась. Стражи все еще скрывались в тенях среди мраморных колонн и ваз. Никто не был с фигурой и усами верного Щита принцессы. — Но если вы — настоящая принцесса, где Баннер?

Искренняя печаль появилась в красивых глазах.

И Мика поняла, что у них были серьезные проблемы.

— Джессамин? Что случилось с Баннером? — Мика ощущала панику, черты грозили измениться. Только смерть не пустила бы Баннера к принцессе. — И почему вы так выглядите?

— Боюсь, мы испытали сложности, пока тебя не было, — сказала печально Джессамин. — Но я верю, что так будет лучше для империи в дальнейшем.

— Что будет?

Глубокий мужской голос ответил:

— Наше новое сотрудничество.

Мика развернулась на знакомый голос. Пожилой мужчина со стальными волосами и выдающимся носом вышел из тени. Лорд Обер.

Когда Мика видела дядю Калеба в последний раз, он ругал принцессу за то, что она унизила его при дворе и испортила его планы. Теперь он выглядел спокойно. Торжествовал.

Мика встала перед Джессамин инстинктивно, но она не потянулась за ножом на лодыжке. У нее был лишь один шанс использовать его.

Джессамин похлопала ее по плечу, словно сторожевого пса.

— Все хорошо, Микатея, хотя я ценю твой энтузиазм в защите меня. Лорд Обер мне не навредит. Наоборот.

Мика посмотрела на Джессамин, ее красивую кожу, и ужас пронзил ее.

— Что вы наделали?

— Ты про это? — Джессамин коснулась розовой щеки. — У лорда Обера работает талантливый зельевар.

— Что ты пообещала ему взамен на это лицо?

— Дело не в лице. Ты думаешь, я так мелочна? Лицо просто привилегия.

— Принцесса мудра, — сказал лорд Обер, подходя к ним у фонтана. У него все еще были энергичные манеры и харизма, которая делала его опасной политической силой при дворе. — Когда я посетил ее вчера, она быстро увидела, что альянс между нами будет выгоден империи больше, чем война со мной.

Мика глядела, а лорд Обер поклонился принцессе. Джессамин не могла выбрать работу с мужчиной, который так ужасно поступил с ней.

— Он отравил тебя, — сказала Мика.

Гримаса мелькнула на лице Джессамин и тут же пропала.

— Выживание империи куда важнее моих личных раздоров.

— Но…

— Может, это сделает ситуацию понятнее.

Джессамин вытащила маленький свиток из декольте и отдала Мике. Она взяла пергамент дрожащими руками и начала читать.

«Стоунфосс пал…».

— Стоунфосс?

— Боюсь, да, — сказала Джессамин. — Знаю, ты переживаешь за свою семью. Но вся империя — моя семья. Читай дальше.

Ладони Мики дрожали так сильно, что она едва видела кривые буквы. Она представила своих родителей, братьев, тех, кто жил на базе, тех, кто пал, чтобы защитить базу. Она взяла себя в руки и продолжила читать:

«Стоунфосс пал. Обсидианцы захватили Талон и весь восток острова Эмбер за горами Ридж. Их слишком много».

Мика посмотрела на Джессамин, мысленно умоляя ее сказать, что все было не так плохо, как казалось.

Джессамин покачала головой.

— Без Айронхолла и Стоунфосса, наших двух сильных баз, мой отец вряд ли сможет долго отбиваться от Обсидиана.

— Я не ожидала, что они будут двигаться так быстро.

— Как и я, — морщинки напряжения окружили идеальный рот Джессамин. — Что-то пошло не так с нашей сетью шпионов в Обсидиане.

— Но с моей помощью, — плавно вклинился лорд Обер, — и помощью моего гениального зелья у империи Виндфаст еще есть шанс отразить атаку.

Мика повернулась к мужчине, которого искала по всей империи. Он нахально улыбался. Глубокая ненависть росла в ней, и было сложно сохранить голос спокойным:

— В-вы хотите использовать зелье Пятого Таланта на солдатах Виндфаста?

— Вы сами видели результат, полагаю, — сказал Обер. — Это единственный шанс против обсидианцев.

— И что вы получите взамен? — Мика скрестила руки, пытаясь сдержать ненависть внутри. — Не верю, что вы просто пришли всех спасти.

— Не было бы смысла спасать империю для чьей-то выгоды, — Обер улыбнулся, и эта его улыбка обманывала аристократов, слуг и Талантов. — Но ради моей новой невесты и наших будущих детей? А еще для восстановления моего влияния при дворе…

— Невесты? — Мику словно ударили по животу. Нет, нет, нет. Только не…

Джессамин подняла идеальную ладонь, свет блеснул на серебряном кольце с кровавым камнем.

— Ты же сказала моему отцу, что я выберу супруга, верно?

Черты Мики исказились, челюсть увеличилась и уменьшилась, когда она охнула. Это не могло происходить. Даже если Джессамин думала, что могла спасти империю от обсидианцев, приняв помощь Обера, это было неправильно.

— Он купил тебя? — с горечью сказала Мика. — Что он предложил?

— Все, — голос Джессамин был блеклым, как зима в Талоне. — Квинн восстановит мое лицо. Пятые Таланты спасут империю от Обсидиана. И мятежников успокоят. Люди лорда Обера уже сейчас убирают их из укрытий в Близнецах. Группа, которую ты встретила в Бердфелле, скоро будет последним убежищем мятежа. И я буду сильной, красивой и непобедимой.

Мика не могла поверить в это. Джессамин отказывалась раскрыть правду. Она боялась показать свое не идеальное лицо, боялась раскрыть свои слабости. Но эта сделка со злом означала, что ей не нужно было делать этого. И из-за того, что она скрыла отравление, все примут ее помолвку с Обером. Они будут шептаться о разнице в возрасте, но даже император примет решение Джессамин. Мика не могла поверить, что она доверила ей сделать правильное решение.

— Нельзя использовать Пятые Таланты, — отчаяние кипело в ней, тонуло в ненависти и гневе. — Ты знаешь, как их создают, Джесса, и сколько людей остается с ужасными побочными эффектами.

Она подумала о Таллисе, о странных фигурах в Даствуде, о безумном Таланте на балу.

О Калебе.

Он был ее единственной надеждой, только он не примет методы Обера, даже если его зелье было выгодным. Она могла передать ему весть, пока все не вышло из-под контроля еще сильнее?

— Фаза экспериментов завершена, мисс Грейдиер, — сказал Обер. — Это было необходимое зло во имя прогресса, но больше ошибок не будет.

Мика стиснула зубы.

— Зелье все еще требует кости и кровь Талантов?

— Это наука, не магия.

— То есть?

— Требуются определенные ингредиенты, — сказал Обер, — но после изменения наши верные солдаты куда сильнее Талантов, которые использовались для создания. Результаты того стоят.

Он звучал спокойно, почти дружелюбно, как мужчина, хранящий в комнате сотни книг и зовущий простых Талантов на чай. Мика презирала его за это.

Она повернулась к Джессамин.

— Ты не можешь соглашаться с ним.

— Мы должны делать жертвы в военное время.

— Ты ничем не жертвуешь. А Таланты жертвуют.

— И если мы не используем это зелье, больше Талантов умрет, — Джессамин мучительно вздохнула. — Стоунфосс уже пал. Твои братья…

Мика ударила принцессу ладонью по лицу.

— Не смей говорить о моих братьях. Ты…

Два стража схватили ее, не дав добавить ни слова. Они пронеслись по атриуму так быстро, что она не заметила их. Она беспомощно боролась с ними и их способностями. Иллюзия дружелюбного разговора с принцессой пропала.

— Я тебе доверяла! — закричала Мика на Джессамин, пока ее руки сжимали стражи. — Я защищала тебя. Я честно верила, что ты поступишь правильно.

— Я делаю то, что необходимо, — голос Джессамин звучал печально. Она даже не потерла щеку, которую ударила Мика. — Только так мы можем спасти империю.

Мика злобно смотрела на нее, стараясь выглядеть как можно враждебнее, глаза покраснели, зубы были оскалены, брови сдвинуты. Она не могла поверить, что помогала Джессамин все это время, чтобы принцесса отвернулась от нее, когда это подходило ее целям.

— Прошу, знай, что я все еще считаю нас друзьями, — сказала Джессамин, глядя, как Мика вырывалась из хватки стражей. — Ты поймешь мудрость нового альянса.

— Баннер был твоим другом, — рявкнула Мика. — Обер убил его, чтобы добраться до тебя, да?

— Это не было необходимо, — сказал Обер. Он смотрел на их разговор с долей интереса, не вмешиваясь. — Мои люди очень сильны. Но я убил его позже. Он отреагировал на новости о нашей помолвке хуже, чем ты.

Мика всхлипнула. Выражение лица принцессы было пустым.

— А лорд Арен?

Она бросила и его? Мужчину, который предложил ей счастье с поцелуем на ладони?

Джессамин не успела ответить, двери в дальнем конце атриума открылись, вошла еще пара Пятых Талантов.

Они тащили Калеба.

Глава двадцать четвертая

Калеб едва мог стоять, стражи волокли его по атриуму. Кровь текла из пореза на его руке, и он был на грани засыпания. Он явно использовал способности и платил за это. Мика напряглась от вида. Калеб был ее единственной надеждой, только он мог остановить зло, которое вот-вот вырвется в мир.

Обер показал лишь немного интереса, когда племянника подтащили к нему — прищурился, пальцы дрогнули.

— Отчет? — сказал лорд Обер.

— Мы нашли шпионов у города, милорд, — сказал страж с кудрявыми каштановыми волосами и загорелой кожей. — Они стали драться, но они нам не ровня.

Стражи, которые держали Калеба, были в той же форме, что и двое Пятых Талантов, держащих Мику. Его второй страж (необычно красивое лицо, темная кожа, усы) посмотрел на нее с любопытством. Мика сделала лицо невыносимо уродливым на миг, и он вздрогнул.

Калеб поднял голову, чтобы поймать взгляд Мики, выражение его лица было пустым. Ее лицо стало нормальным, но она не смогла выдавить улыбку. Отчаяние грозило утянуть ее на дно. Хоть Калеб сражался, этого не хватило против Пяти Талантов. И где были Эд и Крейк? Они проиграли, несмотря на их силы?

Лорд Обер прошел к племяннику и двум стражам, закрыв принцессе вид на прибывших.

— Я рад, что ты еще жив, сынок, — тихо сказал Обер. — Думаю, я могу, наконец, предложить решение твоему состоянию. Я всегда надеялся исправить ужасное, что с тобой сделали.

— И сделал это ты.

Обер вздрогнул.

— Я думал, что дарил тебе силу. Мои выводы были… преждевременными.

— Можно и так сказать, — голос Калеба звучал более утомленно, чем раньше. Он опустил голову, и стражи подняли его, чтобы их хозяину не нужно было склоняться для разговора с ним.

— Думаю, мы это уже прошли, — сказал лорд Обер. — Мой новый зельевар может снять твои ограничения и дать силы, которые я хотел подарить тебе в первый раз. Ты проявил решимость, пока тренировался мечу и стратегиям, ты можешь стать непобедимым.

Страх сжал Мику, сдавил ее горло. Ее предадут этой ночью все аристократы, которых она считала хорошими?

Но Калеб покачал головой без паузы.

— Не выйдет, дядя, — сказал он. — Я не коснусь ничего, что ты создал.

— Ты не можешь так продолжать, — сказал Обер. — Позволь тебя исцелить. Нам нужны сильные люди, как ты, чтобы вести армию против врагов.

— Мой ответ нет.

Сердце Мики наполнила гордость. Калеба так просто не купить. Он понимал цену создания Пятых Талантов лучше многих. Они не могли позволить злу распространяться в мире, как бы выгодно ни было его использовать.

Лорд Обер вздохнул.

— Жаль, что мой племянник не разделяет мое мнение. Я достиг того, что изменит мир навсегда.

— К худшему, — сказал Калеб.

— Это мы еще посмотрим.

— Калеб, милый, ты кое-что пропустил, — Джессамин прошла мимо своего суженого и попыталась совладать с ситуацией. — Цена не использования Пятых Талантов больше, чем ты думаешь.

Джессамин быстро рассказала Калебу о падении Стоунфосса, наступлении Обсидиана и соглашении между ней и Обером. Мика думала, что он отреагирует шумно, но ему было сложно оставаться в сознании, пока она рассказывала ему, что изменилось, пока они ехали в горы. Он позволил новостям обрушиться на него, как волнам на скалу.

«Не сдавайся. Пока что».

Мика потянула, проверяя, ослабили ли хватку ее стражи, но люди Обера держали ее крепко, даже не глядя на нее. Ее руки уже точно покраснели, болели не слабее головы. Только темнокожий страж Калеба обращал на нее внимание, поглядывал, словно ждал, что она снова сделает уродливое лицо. Она оскалилась ему.

Когда Джессамин закончила рассказывать Калебу то, что она поведала Мике, он посмотрел на нее и на своего дядю.

— Так вы помолвлены? Но где же Юфия?

Обер моргнул.

— Что?

— Моя тетя, леди Юфия. Твоя жена.

Мика забыла о жене лорда Обера. Она не видела женщину с тех пор, как они убежали из Кристальной гавани месяцы назад.

— Что с ней случилось? — спросил Калеб.

Обер поправил камзол, лицо было нечитаемым.

— Боюсь, она отошла в мир иной.

Глаза Калеба расширились, лицо побелело от шока, и он пытался ответить. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. Мика не думала, что Калеб был близок с тетей, но он все еще был встревожен, словно не мог поверить, что дядя мог так поддаться амбициям, что убил свою жену.

Это было в стиле Обера. Они видели злые поступки мужчины снова и снова. Им пора было перестать поражаться.

— Ты убил ее, да? — хрипло спросила Мика.

— Нет, — сказал Обер. — Бедная Юфия сама умерла годы назад. Женщина, которая была со мной последние несколько лет, имитатор, довольно хороший. У меня нет жены.

Калеб выругался, Мика и Джессамин вздрогнула.

— Хоть кто-то вообще остался собой?

Обер проигнорировал вспышку племянника.

— Вы встречали моего имитатора в других обличьях, — сказал Обер. — Она раскрыла довольно интересный результат моей попытки отравить принцессу, — он вежливо и виновато пожал плечами в сторону Джессамин, словно это было недопонимание. — Я решил, что Джессамин вообще не выпила мой маленький подарок, пока мой имитатор не отчиталась.

— Квинн — мимик? — спросила Мика, хотя время не совпадало.

— Подумай еще, — сказал Обер.

Раздражение вспыхнуло в Мике от его снисходительного тона, но она подавила его, пытаясь думать. Пит говорил им, что лорд Обер поместил имитатора на «Шелковой богине», когда они покинули Кристальную гавань. Но они оставили почти всех аристократов позади, и никто не знал о лице Джессамин. Новость о шпионе, играющего аристократа, была ошибочной?

Калеб хмурился, словно тоже пытался решить эту головоломку.

— Она была с нами на корабле?

— Все время, — сказал Обер.

Мика ощутила укол страха от другого варианта, пришедшего в голову.

«Не Эмир. Прошу, не говорите, что я приняла мимика за своего брата».

Мика не успела озвучить жуткую мысль, уверенные шаги зазвучали в коридоре. Кто-то приближался к атриуму сильной поступью.

Тревога кипела в ней.

«Не Эмир. Прошу».

Шаги стали громче, заглушили тихое журчание фонтана. Мика пыталась видеть за стражами, какое лицо было у этой поступи.

Лорд Арен с острова Пегас прошел в атриум. Он прошел по мраморному полу к ним, уверенный и красивый. Он был тем, кто мог сбить хитрую принцессу с ног. Джессамин не могла принять предложение лорда Обера выше предложения Арена, сколько бы Пятых Талантов он не пообещал ей.

«Он остановит это безумие».

Мика посмотрела на принцессу, надеясь, что она опомнилась. Но Джессамин не показывала эмоций от появления мужчины, на которого она когда-то смотрела с таким теплом. Она была будто вырезана из холодного мрамора, сходство между ней и императором Стилом вдруг стало заметным. В ее карих глазах не было симпатии.

Калеб резко вдохнул, и Мика повернула голову, чтобы понять, что его испугало.

Лорд Арен шел по атриуму к ним, его черты стали меняться. Он становился все меньше, появилась пышная грудь и широкие бедра, пока его рост уменьшался. Его хвост волос изменил цвет с черного на медный, искусственный оттенок не скрывал седеющие корни. Когда имитатор дошла до конца атриума, на них посмотрела свысока леди Юфия.

Нет.

— Здравствуй, Калеб, милый, — сказала мимик знакомым ласковым голосом, который Мика посчитала наигранным в первую встречу с Юфией. — Было чудесно провести с тобой так много времени в последнее время.

Калеб немного позеленел, будто теперь его тошнило вместо усталости.

— Ты была нашим самозванцем?

— Было сложно свести принцессу и лорда Обера, — сказала мимик, зазвучав женским голосом, который Мика никогда не слышала, низким и уверенным. Она снова изменила облик, стала высоким мужчиной. Но в этот раз она выглядела не как Арен, а изобразила черные волосы и гордое лицо лорда Ривена.

— Он… она была с нами с Кристальной гавани, — сказала Мика, все поняв. — Но как два разных человека.

— Да. Я уплыла из столицы как лорд Ривен, надеясь, что его статус ухажера принцессы даст шанс влиять на нее. Я была разочарована узнать, что Ривен не надеялся стать супругом принцессы, как и не влиял на нее.

— И ты увидела шанс, когда появился лорд Арен.

— Принцесса была увлечена им, — мимик убрала холодное лицо Ривена, снова изобразила широкую улыбку Арена и загорелую кожу. — Я бы тоже выбрала Арена.

Это был умный ход. Мика не учла возможность изменения. Она думала, что разобралась с самозванцем, оставив аристократов в Кэрроу.

— Что случилось с настоящим Ареном? — спросил Калеб.

— Я убила его вскоре перед отбытием из Кэрроу, — сказала мимик, — заставив его и леди Вендел рассказать мне достаточно о его детской дружбе с принцессой, чтобы игра была убедительной.

— Выступление было убедительным, да? — сказала Джессамин. Ее холодная маска раскрыла душераздирающую вспышку горя и отчаяния, но это тут же пропало. — Меня обманули.

Мика ощущала часть печали принцессы. Она помнила, как Арен дразнил Джессамин об их детских играх, как он спас ее из реки, как он восхищался ее качествами, не связанными с ее внешностью. Но он был мертв до того, как их роман начался.

«Бедная Джесса».

Мика сверлила загадочного мимика яростным взглядом.

— Это ты пришла в нашу каюту в ночь перед прибытием в Сильверфелл, да?

— Верно. Мин Айрондиер не пустила бы меня увидеть принцессу. Я не знала, что говорила с настоящей принцессой.

— А потом… — Мика сглотнула. — А потом я убедила ее рассказать Арену правду о ее отравлении.

Имитатор улыбнулась, ее губы стали пухлыми, как у Юфии, но слишком яркими.

— Это нам сильно помогло, — она рассмеялась, как Юфия, и Мика скривилась от наигранного звука. Иллюзия была многослойной. Она недооценила Юфию с ее фривольностями. Она поздно поняла, что это скрывало хитрую натуру женщины. Но она все еще не понимала половины. Юфия. Ривен. Арен. Кем была эта мимик?

— Когда мы узнали тайну принцессы, — сказал лорд Обер, — осталось выждать, пока ее верный мимик покинет ее, а потом предложить все, что она желала.

— Обер хорошо сыграл, — сказала Джессамин, сжимая ладони, ее лицо было гранитом. — Империя будет сильнее, чем когда-либо.

«Все равно не верю», — даже с горем Джессамин из-за Арена, даже с угрозами со всех сторон принцесса не могла просто сдаться.

Мика пыталась поймать взгляд Джессамин, искала намек, что все было не таким, каким казалось.

«Прошу, покажите, что вы этого не хотите».

Но принцесса не смотрела на нее, глядела на сапоги Мики. Предательство сдавило желудок Мики.

«Прошу».

Быстрый стук шагов по мрамору. Гонец-Пятно вошел в атриум и устремился к ним.

— Люди занимают места, милорд. Мы должны захватить Бердфелл через час.

— Хорошо, — лорд Обер переглянулся со своим мимиком, не скрывая радостное предвкушение. — Проследите, чтобы выживших не было.

Калеб попытался вырваться из хватки стражей.

— Ты предаешь и их? Своих союзников?

— Они послужили цели, но я не собирался вести банду мятежников из гор. Мне они не нужны, ведь у меня будет вся имперская армия.

— Вы просто… истребите их? — Мика подумала о людях, которые ждали ее в Бердфелле. Эмир. Семья Дэнила, Фриц и Лорна. Уайлдсон и мятежники. Мика обещала, что Джессамин выслушает их. Они поверили ей, когда она сказала, что принцесса хотела помочь им. Их всех предали.

«Джессамин предала нас… предала меня».

— Бердфелл — только начало, — сказал Обер. Он расхаживал перед мраморным фонтаном, едва сдерживая восторг. — Мы с Джессамин сообщим о нашей помолвке завтра ночью. А потом начнем давать нашим солдатам зелье Пятого Таланта.

— Начнем с воинов со «Стрелы», — сказала Джессамин.

Мику словно вертело в воронке. Головная боль стала такой сильной, словно получила свою жизнь. Иглы впивались в ее руки. Чем больше будет Пятых Талантов, тем сложнее будет их остановить. Она не могла позволить Оберу и Джессамин сделать больше. Нужно было действовать.

Обер передавал гонцу указания для его миссии по истреблению. Джессамин все еще не смотрела на Мику, хоть та извивалась в руках стражей. Принцесса смотрела без эмоций на будущего супруга, не раскрывала свои мысли.

«Почему она допускает такое? Почему не борется до последнего вдоха?».

Калеба все еще держали два Пятых Таланта. Как и Мика, он не мог пошевелиться. Они посмотрели друг на друга, и она видела ту же тревогу в его глазах. Он знал, какое ужасное решение принимала принцесса, каким ужасным было предательство. Они не могли позволить ей так поступить, даже если придется пойти против человека, которому они безоговорочно доверяли.

Они могли уже опоздать. Нужно было действовать сейчас.

Мика подумала о ноже на лодыжке, который не заметили враги. Она огляделась в атриуме. Гонец-Пятно. Незнакомый мимик. Жуткий лорд. Предательница-принцесса. Два Пятых Таланта держали Мику, два — Калеба.

Калеб мог отыскать силы на еще одну вспышку Таланта? Мика взглянула на стражей, которые держали его руки.

И, к ее удивлению, один из них подмигнул ей как мимик.

У Пятого Таланта все еще были кудрявые каштановые волосы, загорелая кожа и незнакомые черты, но его глаз быстро менял цвет с синего на зеленый, черный, белый, снова стал голубым. Он пытался что-то ей передать. Необычно красивый страж тоже смотрел на нее.

«Эд и Крейк тут!».

Мика стала менять цвет глаз с орехового на синий и обратно, показывая, что поняла. Она была не одна, и она была готова. Страж с кудрявыми волосами сжал руку Калеба, и тот слабо кивнул в ответ.

Обер послал гонца из атриума. Он повернулся к своему мимику.

Калеб дважды кашлянул.

Два стража бросили его и напали на Пятых Талантов, держащих Мику. Мятежники потянули стражей Обера, Мика пошатнулась. Две пары стражей рухнули на пол, боролись за власть, крича.

Мика схватила нож с лодыжки и повернулась к другим. Джессамин посмотрела в ее глаза с голым страхом. Она приоткрыла от удивления идеальные губы. Мика бросила нож.

Оружие пролетело по воздуху между ними, сверкая.

И клинок вонзился в грудь имитатора Юфии. Ее глаза расширились от шока, она глядела на рукоять ножа, торчащую из туники Арена. Кровь потекла из раны, струйка становилась все шире. Мимик упала, черты дико менялись, ее большое тело становило то мужским, то женским. Ее волосы лишились цвета, стали седыми и жесткими, и женщина стала пожилой, не была похожа на роли, которые она играла.

Лорд Обер издал беззвучный вопль от вида умирающей напарницы.

Калеб вскочил на ноги. Он обошел тело мимика, скользя на мраморе, уже не выглядя утомленно. Он со скоростью Пятна пересек расстояние между собой и лордом Обером и сломал шею дяди с силой Мышц.

Треск раздался в комнате.

Калеб отпустил голову Обера так же быстро, как схватил, и тело рухнуло в мраморный фонтан с жутким плеском.

Потрясенная тишина наполнила атриум, даже Таланты перестали биться. Калеб стоял над телом дяди, обмякшем под водой, одна нога торчала над краем фонтана.

Мика надеялась на миг, что они победили.

А потом Джессамин закричала:

— Предатели! — завизжала она. — Стража! Предатели среди нас!

Пятые Таланты продолжили биться, не могли одолеть друг друга. Непобедимые, быстрые и сильные, они не могли получить преимущество.

Калеб отпрянул от тела дяди. Он схватил Мику за руку, в его глазах была боль. Вот. Они сказали, что остановить Обера было их главной целью, даже если придется предать империю. Они сделали, что должны были. Теперь можно было только бежать.

Джессамин кричала, а они убегали от фонтана. Ее настоящие враги лежали мертвыми на полу, но она приказывала поймать Мику и Калеба. Звала их предателями. Убийцами.

Мика закрылась от звуков, крепко сжимала ладонь Калеба.

И они бежали.

Но не смогли уйти далеко.

Калеб прошел в первый коридор, его тело не выдерживало. Мика пыталась удержать его, двигать вперед, но стражи окружили их со всех сторон. От Пятых Талантов было не сбежать, они легко победили.

Калеба и Мику разделили и увели.

Глава двадцать пятая

Мика тренировалась менять облик в камере под поместьем Сильверфелл. Она меняла привычный набор лиц, что давалось не так просто после долгого времени в одном обличие. Она стала робкой дочерью пастуха. Хитрым парнем. Худым старым солдатом. Красавицей из Обсидиана. Горбатой старухой. Она меняла цвет глаз, волосы становились разной длины и цвета. Форма ее лица менялась, скулы поднимались и опускались, нос рос и уменьшался, губы становились пухлыми и тонкими.

Она все еще была в платье старой садовницы, которое Пятые Таланты порвали, пока искали скрытые ножи, а потом бросили ее в эту камеру. Это был винный погреб, полный бочек с символами винокурен с островов Виндфаста. Одна лампа висела под потолком, ее слабый свет бросал тени на каменный пол.

Мика сидела на бочке часами, ждала исхода. Чем дольше она сидела тут, тем больше верила, что ее приговорят к смерти за ее поступки.

Сцена в атриуме была размытой. Крики Джессамин. Кровь вокруг ножа в груди мимика. Треск шеи Обера. Он не был непобедимым. Хоть он был уверен в своей формуле, ему не хватило смелости использовать ее на себе.

Мика знала, что они с Калебом поступили правильно, хоть они пошли против приказов Джессамин. Она надеялась, что Джессамин поблагодарит их за то, что они убрали лорда Обера и освободили ее от ужасной сделки. Но она приказала людям Обера увести их, не посмотрела им в глаза.

Принцесса предала их, как Обер предал мятежников из Близнецов. Мика верила, что Джессамин была лучше этого, и правда жалила.

Мика не была уверена, изменила ли что-то своими действиями. Обер получил по заслугам, но они не закончили спасать империю. Принцесса управляла зельем Пятого Таланта, и она могла все еще использовать ее.

«Может, все было зря».

Мика хотела поговорить с Калебом. Их увели в разные камеры, когда Пятые Таланты схватили их. В подземелье поместья был только погреб, потому Мику в нем и держали, и она потеряла счет времени, проведенного тут. Сильный запах вина, который бил по ней, когда ее бросили сюда, теперь едва ощущался.

«Может, они оставят меня тут до конца войны».

Пока она ждала, Мика невольно думала о Стоунфоссе. Она приняла облик матери. Отца. Братьев по очереди. Они все еще могли быть живы, или все уже умерли. Не знать, что с ними стало, было хуже, чем знать, что ее дом пал.

Мика не знала, подумала бы ее семья, что они с Калебом поступили верно. Они всегда были верными империи, служили в армии без жалоб. Но будущая правительница империи выбрала темную тропу. Смелая и благородная семья Мики стала бы слушаться Джессамин без вопросов, если бы у них был выбор? У Мики выбора не было. Она видела, какие страдания причинил Обер, как он не ценил жизни Талантов, людей. Он заслужил смерти.

Пока Мика меняла лица в мерцающем свете лампы, она подумала о мимике Обера. Она знала женщину как Юфию, Ривена и лорда Арена. Она хотела бы лучше рассмотреть ее настоящее лицо. Она успела заметить только седые волосы и черты, что были старее, чем ожидалось. Что заставило женщину служить Оберу так долго, несмотря на то, что он делал с Талантами, как она? Мика вряд ли узнает.

Она вернула свое лицо, все мышцы были размятыми и уставшими. Явно близилось утро. Она надеялась, что Джессамин даст ей увидеть Калеба перед тем, как казнит их за убийство ее жениха.

Это получали Таланты за верность лордам и леди.

Мика не должна была верить, что с Джессамин было иначе. Знати было плевать на людей, как она. Так было всегда.

А потом дверь погреба открылась, и вошла Джессамин. Мика так удивилась принцессе, что чуть не упала с бочки.

— Джесс…

— Минутку, Микатея, — принцесса обратилась в невидимой фигуре за дверью. — Я хочу поговорить с пленницей наедине. Я буду в безопасности. Не дайте никому нас беспокоить.

Голоса гудели за дверью, а потом она закрылась, оставив Мику и Джессамин одних.

Мика напряглась, принцесса прошла на свет. Она была в том же красном платье, что и в последнюю их встречу, и она выглядела уставшей. Они обе не спали ночью. Лицо Джессамин тоже стало портиться, словно то, что Квинн сделала, чтобы вернуть ее красивые черты, было временным.

— Принцесса, — начала Мика.

Джессамин вскинула руку, показывая пятна, вернувшиеся на открытой коже.

— Я не хочу тебя слушать, Микатея.

— Если позволите объя…

— Нет времени, — Джессамин отошла от Мики, словно боялась, что Мика бросится на нее, хоть и сказала стажам, что не была в опасности. Она не зря была осторожной. — Слушай внимательно, — сказала принцесса быстро и тихо. — Лорд Обер оставил указания, чтобы, если его убьют, формулу Пятого Таланта доставили королю Обсидиана.

— Что? — Мика вскочила на ноги. — У короля Обсидиана…

— Молчи, пока я не закончу, — рявкнула Джессамин. — Ты уже все достаточно испортила для одной ночи. Я знала, что он это сделал. Мне нужно было время, чтобы найти его гонца, а потом я сделала бы ход против него.

Челюсть Мики стала длиннее, когда она поняла слова Джессамин.

— Вы только притворялись, что заодно с ним?

— Я надеялась, что вы смогли найти гонца, когда возвращались из гор. Вы не поверили, что я вела себя правильно, и теперь мы все обречены.

— Но я думала…

— Думала, что я бросилась к монстру ради нового лица, — голос Джессамин был полон холодной ярости. — После всего, что мы пережили, я думала, ты знала меня лучше.

Мика уставилась на нее. Она не так поняла? Было сложно соображать. Она отдыхала за сутки только то время, пока была без сознания из-за нападения стража. Она ужасно устала.

— Я думала, вы согласились с ним работать. Без Баннера и Арена…

— Потому я нуждалась в тебе сильнее обычного, — голос Джессамин дрогнул, она разглядывала трещины в стенах погреба. Она не смотрела в глаза Мики, но уязвимость была видна в напряженных плечах и том, как она сжимала юбку. — Вы с Калебом были моей последней надеждой. Мне пришлось принять Обера, когда он прибыл с сотней Пятых Талантов. Мне нужно было придумать ход против него, — она с дрожью вдохнула. — Но ты не поверила в меня. Ты… предала меня.

Мика села на бочку.

— Мне так жаль, Джесса.

Она не верила сперва. Она искала знаки от Джессамин, но принцесса хорошо играла роль. И Мика отчасти понимала, почему Джессамин согласилась бы сотрудничать с Обером, узнав, что обсидианцы зашли далеко. Стоунфосс. Талон. Восток острова Эмбер до гор Ридж. Она видела смысл в работе с врагом, чтобы остановить вторжение.

Но Джессамин уже пыталась играть с лордом Обером, выжидала момента, веря, что сможет его перехитрить. Это привело только к боли.

Мика подняла голову.

— Позвольте уточнить, — сказала она. — Мне жаль, что я не поверила, что у вас есть план, но я не жалею, что мы убили Обера и его мимика.

— Прошу прощения?

— Они слишком опасны, они слишком сильно навредили. Я не жалею, что убила их.

Джессамин уперла руки в бока, уже не избегая взгляда Мики. Она была сейчас больше похожа на прежнюю себя, чем в атриуме, энергичная, а не холодная, злая, а не спокойная. Ее кожа снова теряла облик.

— Ты понимаешь, что объявляешь себя нераскаявшимся предателем империи Виндфаст?

Мика встала на ноги.

— Я — предатель для всех, кто вредит империи, включая вас. Я не отрекаюсь от того, что сделала.

Мика и Джессамин смотрели друг на друга, мерцающая лампа бросала тени на их черты. Мика не хотела отводить взгляд. Она перестала бояться принцессы, перестала видеть в ней сверхчеловеческую силу. Она ощущала вину за то, что не дождалась и не узнала ее планы, но она была уверена, что Обер задумывал для нее худшую судьбу.

И она смотрела на подругу, надеясь, что Джессамин поймет, но уже не жалея, что так поступила. Мике порой казалось, что ее нужды, мнения и сознание были поглощены принцессой. Но это Мика сделала правильно.

Она не сдавалась.

Тени плясали вокруг них, и звуки не прерывали тишину.

Джессамин первой отвела взгляд.

Она вздохнула, но звучало это как смирение, а не жалость к себе.

— Я не прощу тебя за то, что ты не доверилась мне, Мика, но я знаю, каким был Обер. Он задушил бы меня в тот миг, как я родила бы ему сына, если бы я поддержала соглашение.

Мика не могла с этим спорить.

— Значит, вы отпускаете меня?

Джессамин фыркнула.

— Не совсем. Не будем забывать, что вы с Калебом уничтожили хрупкий альянс при свидетелях, которые верны лорду Оберу и обладают множеством Талантов.

— О, — Мика и не думала, что люди Обера могли быть против убийства их лорда. Хотя за ним шли верные ему люди.

— Важно совладать с Пятыми Талантами, которых Обер уже создал, пока они не направили силы в другое дело. Больше шестидесяти все еще в городе, остальные выполняют приказы Обера, — Джессамин взглянула на дверь и понизила голос. — Я должна заставить их верить, что нас обоих предали, чтобы они стали верными мне. Иначе мы не доживем до конца недели.

— Вы собираетесь их использовать?

— Тех, кто уже существует, да.

Желудок Мики сжался, она вспомнила, что еще должны были делать Пятые Таланты, пока она была в плену.

— Что случилось с людьми в Бердфелле?

Джессамин молчала мгновение.

— Это были мятежники. У нас нет времени на дипломатию.

— Я сказала им, что вы послушаете.

— Я хотела, — сказала Джессамин. — Правда хотела.

— Все они мертвы? — Мика думала, что ее стошнит на красное платье Джессамин. — Обер сказал, чтобы выживших не оставили.

— Я послала еще Пятно, чтобы сказать, что я хочу как можно больше пленных, — сказала Джессамин. — Но… вряд ли они тихо сдались.

Мика склонила голову, думая о Уайлдсоне и Фейре, о бородатых мужчинах, которые хотели, чтобы их услышали. Об Эмире. Он был ранен. Она надеялась, что он позволил взять себя в плен.

— Что вы будете делать с зельем Пятого Таланта, которое создал Обер?

— Не знаю, Мика, — сказала Джессамин. — Возможно, только Пятые Таланты могут помочь нам с обсидианцами. Это может нам пригодиться.

Мика подумала о своей семье, которая могла быть еще жива и нуждаться в помощи. Искушение послать к ним суперсолдат было сильным, особенно, если они будут слушаться Джессамин, а не Обера. Мика позволила себе представить, как все солдаты со «Стрелы» несутся быстро к армии Обсидиана, сильные, непобедимые.

«Так это начинается. Нельзя забывать цену».

Они не могли использовать Пятые Таланты в бою даже раз, не после всего, что она видела в горах. Было бы слишком просто использовать их снова.

— Джесса, — сказала Мика, — мне нужно рассказать тебе о месте под названием Даствуд.

Она описала как можно короче, зная, что Пятые Таланты были за дверями. Она понимала страхи Джессамин. Слишком много опасных солдат уже родились из зеркальных вод Бердфелла. Принцессе нужно было вести себя осторожно в следующие дни. Но управлять ими, создавая больше Пятых Талантов, не было ответом. Мика должна была показать ей, что Обер сделал, чтобы открыть эту дверь.

Джессамин внимательно слушала, как Мика описывала мелькающие фигуры, упавшее дерево, Таллису, чьи способности вызывали у нее боль, истории о загадочных происшествиях в Бердфелле. Мика умоляла ее не использовать зелье, не давать злу распространиться.

— Спасибо, что поведала мне, — сказала Джессамин, когда Мика закончила. — Я обдумаю это. Я не могу больше ничего обещать.

— Но…

— Не дави на меня, Микатея. Мне не нужно больше напоминаний, что ты мне не доверяешь, — она отмахнулась от возражений Мики и продолжила, лицо снова было бесстрастной маской. — Слушай. Это уже длится слишком долго. Формула зелья на пути к королю Обсидиана с гонцом Обера. Мне нужно, чтобы ты отправилась за ней и уничтожила.

Мика моргнула.

— Я? Агенты Виндфаста уже…

— А ты предпочтешь гнить в этом погребе? Я не могу доверить кому-то еще уничтожение формулы. Это должна быть ты.

Мика на миг лишилась дара речи. Ее словно бросало в волнах шторма, она не знала, где стояла. Принцесса простила ее или нет?

Она не ответила, Джессамин приподняла брови, где медленно проступали шрамы.

— Ну? Я не могу ждать весь день.

— Конечно, я сделаю это, — быстро сказала Мика. — Полагаю, вы скажете тем Пятым Талантам, которых хотите переманить к себе, что меня казнили за участие в убийстве Обера?

— Ясное дело, — Джессамин поджала губы, которые уже не были розовыми и гладкими. Ее красота пропадала, испорченные зельем черты возвращались. Если Квинн могла исправить ее лицо навсегда, она еще не сделала этого. — Я отправляю Калеба с тобой. Вы, предатели, заслуживаете друг друга.

— Правда? — Мика ощутила надежду. — Спасибо…

— Ты должна знать, что эта миссия может вести к гибели, — рявкнула Джессамин.

— Понятно.

— Хорошо. Вскоре я пришлю указания.

Джессамин прошла к двери, где провела ладонью по коротким волосам, отчасти скрыла лицо и эмоции на нем.

— И, Микатея?

— Да, принцесса?

— Если сможешь уничтожить формулу и сбежать из Обсидиана, не возвращайся.

Эпилог

Мика и Калеб поднялись на борт старой шхуны, их окружала утренняя суета. Матросы кричали друг другу, сапоги стучали по причалу, чайки вопили над отходами. Запах рыбы и свежих досок от дюжины строящихся кораблей заглушали запах дыма с прошлой недели. Сильверфелл восстанавливал ущерб от сражения и укреплял защиту, готовясь к войне. Обсидианцы двигались быстрее, чем кто-либо думал, и темная армия вскоре доберется до этих берегов.

Мика изображала новое лицо, простое с голубыми глазами и русыми волосами, на которое не посмотрят дважды. У Калеба была широкополая шляпа, которая бросала тень на его лицо. Оба были в простой одежде и с прочными сумками с провизией на несколько дней. Они забрались на один из нескольких кораблей, которые были готовы нести их на восток, к передовой.

Калеб мало говорил с их воссоединения. Мика знала, что он был серьезным не только из-за усталости. Он убил своего дядю, с которым был близок почти всю жизнь. Его лучшая подруга объявила его предателем империи и убийцей, лишила его привычной жизни. Он потерял друзей, родственников и поклонников за ночь. Только Мика и Джессамин знали, что он спас их всех, свернув шею Оберу. Но Калеб был добрым, благородным, и он не мог легко терпеть вес своих поступков.

Мика сжала его ладонь, пока они стояли на палубе шхуны в стороне от матросов. Она стала отпускать его руку, но Калеб сжал ее ладонь, хоть их окружали люди, переплел пальцы с ее.

Их ждал опасный путь, но они были друг у друга. Они даже были одного социального статуса тебе. Изгнанники.

Изгнанники с миссией.

— Думаешь, Квинн говорила правду о гонце? — спросил Калеб тихим голосом среди какофонии гавани.

— Квинн из Талона, — сказала Мика. — Она не хочет, чтобы обсидианцы получили формулу.

Зельевар выпустила их из камер и дала им немного информации о гонце, которого Обер выбрал отправиться с формулой в Обсидиан в случае его смерти. Хоть Квинн и Мика когда-то дружили, ее манера была сдержанной.

— Раз ты уверена, — сказал Калеб. — Мы не хотим гнаться за ложью.

— Она ошиблась с работой на Обера, — сказала Мика, — но она не мстительная, так что не хочет, чтобы формула добралась до Каменного двора.

Квинн дала им и ящик зелий, которые помогут в пути — и она убедила Мику, что Эмир выздоровеет. Мика надеялась, что она не была плохой.

Калеб поправил шляпу, сильнее скрыл ею лицо.

— Жаль, она не остановила гонца, пока он не покинул город.

— Или она, — сказала Мика. — Формула у мимика, но больше мы ничего не знаем.

Квинн сообщила им, что гонец был мимиком, и не тем, которого убила Мика. Они искали человека невысокого, худого, он покинул Сильверфелл на корабле под названием «Кит». Квинн подозревала, что мимик был из Обсидиана. Но больше ничего полезного она не сказала.

Несмотря на то, как все сложилось, Мика была рада, что Джессамин верила, что они найдут этого человека вовремя. Сама Мика не знала, как они справятся. Найти маленького мимика, который мог быть или не быть из Обсидиана, будет непросто, особенно посреди войны.

Шхуна отплыла от причала, Мика посмотрела на изящные улицы Сильверфелла, ведущие к поместью лорда Бонта. Она представила рыжеволосую женщину, стоящую на мраморном балконе, глядящую на ее отбытие издалека. Она наделась, что принцесса не говорила серьёзно, что возвращаться нельзя было. Мике не нравилось, как все сложилось между ней и Джессамин. Они друг друга сильно подвели. Даже сейчас Мика не знала, что принцесса будет делать с Квинн и зельем Пятого Таланта, когда Мика уплывет. Но она доверяла Джессамин с этим больше, чем королю Обсидиана.

Если Мика спасет империю от боя с армией непобедимых Талантов, Джессамин примет ее. Она даже надеялась, что принцесса снова позволит ей работать рядом с ней.

Ветер пролетел над палубой корабля, нес намеки на весну. Шхуна набирала скорость. Чайки летали вокруг мачты, вопили на прощание.

Мика сжала сильнее ладонь Калеба и посмотрела на восток. Она будет переживать за Джессамин позже. Сейчас ее заданием было не дать формуле Пятого Таланта попасть в руки врага. Это было заданием для нее и Калеба.

Она все-таки попадет в Обсидиан.