Самоцветная Империя

Воплощение небес

За окном расстилалось спокойное небо.

Сегодняшний день выдался на редкость ясным и солнечным, и любой из пассажиров «Дара Леммлера» мог спокойно любоваться безбрежной синевой и россыпью скал далеко внизу.

Дирижабль неспешно скользил по направлению к таринскому побережью; до него оставалось ещё пара дней пути, но никто даже не сомневался, что небесный корабль прибудет вовремя – и к побережью, и в конечную точку пути, на остров Фаэти. Кардийские компании славились своей точностью и основательностью.

В малом салоне царила расслабленная и спокойная атмосфера. Несколько дам в изысканных платьях вели негромкую беседу, увлеченно обсуждая важные для них темы; четверо джентльменов у большого окна играли в кросс. Пожилой человек в мундире скарделльской армии читал газету, худощавый парень в темном костюме писал в толстой тетради.

Капитан Шенлер смотрел на пассажиров своего корабля с небольшой галереи, по давней привычке поглаживая усы. Он не первый год ходил на небесных судах, и уже давно научился с первого взгляда оценивать пассажиров; на сей раз никто из них не казался проблемным. Не в пример тому случаю два года назад, когда ему не понравился молодой человек с бледным лицом, и он поручил матросам не сводить с него глаз. Шенлер оказался прав: выяснилось, что парень слишком увлекался «пылью Механиков». Вот и полез в конце концов запас селенина в небо выпустить; скрутили и посадили под присмотр доктора, слава Инженеру.

Сейчас же все пассажиры Шенлеру были ясны и понятны. Ну… почти все.

Взгляд капитана неизменно возвращался к двоим, сидевшим у дальней стены и поглощенным странной игрой на трех досках. Парень и девушка, обоим на вид лет двадцать четыре-двадцать пять. Самой одеждой они выделялись – похожие на халаты одеяния из синего шелка, никаких украшений, только на руках сверкают по два серебряных перстня (один с жемчужиной, второй с изумрудом у девушки и с рубином у парня). Да ещё шелестящие ленты, струящиеся по рукавам; рядом с парнем стояла тонкая деревянная трость с металлическим набалдашником.

Происхождение как юноши, так и девушки угадывалось с первого взгляда. Оба они были среднего роста, стройные, с золотистой кожей, темными волосами и серыми глазами: типичная внешность уроженцев Самоцветной Империи. Родство тоже не подлежало сомнению – любой, глянув на почти одинаковые тонкие черты, сказал бы «близнецы» и оказался бы прав.

Впрочем, капитану в любом случае не пришлось бы гадать. Он помнил список пассажиров наизусть и помнил, как были записаны в нем эти двое: Като Морэн, Като Лаи. Действительно самоцветники; это Шенлера слегка нервировало. Он почти не сталкивался с выходцами из Империи и понятия не имел, чего от них можно ждать.

Сами близнецы сильно бы удивились, узнав, что капитан тревожится на их счет. Они всегда старались не переходить недозволенных границ, и единственный раз, когда они все же так поступили, и привел к длившемуся сейчас путешествию.

– Лаи, не отвлекайся, – строго заметил Морэн, передвинув кавалериста на три клетки. – Я же тебя сейчас с фланга обойду.

– Не предупреждай, брат, – откликнулась Лаи, оторвав взгляд от резной панели на стене. – Он у меня прикрыт… но ты сам посмотри, какое теплое дерево. Что по цвету, что по ощущениям.

– Ты его лучше меня чувствуешь, сама знаешь, – усмехнулся Морэн. – Но чего ты ожидала-то? Кардийцы обожают с деревом работать, и у них полстраны лесом заросло. Они, как я знаю, даже баллоны таких вот кораблей из листьев делают.

– Ну да, листья хинтана не каждым ножом разрежешь, – кивнула Лаи, – они лучше искусственной ткани зачастую подходят. А я когда-то думала, что в странах Инженера только на металл и опираются, всю магию на нем основывают.

– Да во многих так и есть. Ну а что плохого в металле?

– Он холодный.

– А ты разогрей.

– Он острый.

– На шипы цветочные погляди!

Брат и сестра одновременно весело улыбнулись друг другу. Так вышло, что их учителя уже долгие годы дружески соперничали, и близнецы переняли некоторые привычки наставников.

Тем временем капитан спустился с галереи, прошелся по салону, перебросившись парой слов с пассажирами. Отошел к окну, и внезапно остановился, глянув на левое запястье.

На мгновение капитан изменился в лице, тут же снова надел маску спокойствия и быстро двинулся к двери. Но на середине салона его остановила дама в зеленом платье.

– Капитан! Я как раз хотела поговорить с вами о каюте.

– Простите, миледи, мне необходимо идти, – вежливо, но твердо сказал Шенлер. – Случилось кое-что важное…

– Это может подождать, – категорично заявила дама. – Капитан, вы должны меня выслушать.

– Возможно, позже…

– Никак нет! В конце концов, что может вам сейчас помешать?

В эту секунду дверь салона с грохотом распахнулась.

И всем сразу стало ясно, о чем волновался капитан. В конце концов, воздушные пираты были бичом небес с тех самых времен, когда только появились небесные корабли.

Их оказалось шестеро. Крепкие фигуры под плотными кожаными куртками, лица в шрамах, у четверых – револьверы, ещё у двоих – дробовики.

– Всем в большой зал, – скомандовал высокий, огненно-рыжий вперед. – А ну, шевелитесь!

Побледневшие пассажиры начали подниматься с мест; скарделльский офицер резко выпрямился и шагнул навстречу пиратам.

– Вы, подонки, считаете, что…

Грохот револьверного выстрела заглушил его слова; военный охнул, и обрушился бы на пол, не подхвати его два человека рядом. По ноге офицера расплывалось кровавое пятно.

Молодая девушка завизжала от ужаса, шарахнувшись в сторону; салон наполнился полными страха возгласами.

Грохнул второй выстрел – в потолок – и все затихли.

– На выход! – рявкнул рыжий пират. – Живо!

На сей раз возражать никто не стал; пассажиры поспешно покинули салон. В коридоре их встретили другие пираты, погнавшие в сторону большого зала.

На месте остались лишь трое: капитан Шенлер застыл у окна, яростно вздернув подбородок и бессильно сжимая кулаки; близнецы же даже и не поднялись из-за стола.

– Слушай, а где у них знаки Дланей? – озадаченно спросила Лаи, разглядывая одежду пиратов.

Морэн прищурился, задумался и припомнил:

– А, у них же нет Дланей.

– Совсем? – изумилась Лаи.

– Совсем. Тут каждая банда сама по себе, в Длани не входит и с другими не сотрудничает.

– Варвары, – искренне сказала девушка.

Негромкий разговор привлек внимание пиратов: те переглянулись, поняв, что ни капитан, ни двое самоцветников не покинули своих мест.

– Вам чего, особое предложение надо? – рыкнул рыжеволосый, подходя ближе. Скользнув взглядом по фигуре Лаи, он осклабился: – Хотя вот для тебя, красотка, предложенье будет…

Брат и сестра переглянулись. Лаи подняла бровь, Морэн пожал плечами, неодобрительно нахмурившись. Девушка упрямо сдвинула брови в ответ.

Пираты могли ожидать сопротивления. Возмущения, попытки выхватить клинок или револьвер – тоже.

А вот чего они явно не ждали – это того, что хрупкая девушка со вздохом припечатает ладонью резной столик рядом с собой.

И тот, внезапно распахнув массивную пасть, прыгнет прямо на них.

Двоих пиратов ожившая мебель сшибла, даже не задержавшись; выступившие на ножках деревянные когти легко пропороли куртки и тела. Шарахнувшийся в сторону пират разрядил в столик дробовик; деревянное создание отлетело в сторону от удара, но тут же вскочило.

Второго выстрела не последовало: вспышка пламени обдала салон волной жара, и голова пирата обратилась в черную массу. Морэн – с чьих пальцев и сорвался смертоносный огонь – мигом оказался на ногах, подхватывая трость.

Самоцветник бросил ее так, словно метал копье – и в полете копьем она и обернулась. Широкий стальной наконечник вонзился в горло второго пирата с дробовиком, обдав кровью его одежду.

Морэн моментально оказался рядом с ближайшим разбойником; в руке его блеснула сталь невесть откуда взявшегося прямого меча, и острое лезвие прорвало куртку, высунувшись из спины.

Последний пират вскинул револьвер, но не успел даже прицелиться; захрипев, он рухнул на пол лицом вниз. За спиной разбойника оказался капитан Шенлер с окровавленным кортиком в руке.

– Отлично, – констатировала Лаи, поднимаясь со стула и покачивая в руке метательный нож, который так и не бросила. – Брат, ты не утратил сноровки.

– Ты тоже, – Морэн кивнул на столик, бодро клацавший деревянными когтями по полу.

– Благодарю, господа, – проговорил Шенлер со спокойствием, удивившим его самого. Сейчас близнецы – видно, из вежливости – перешли на понятный скарделльский язык, за что капитан был ещё раз благодарен. – Но… позвольте, что это было?

– Имперская магия, естественно, – удивилась Лаи. – У вас же тоже волшебство есть.

– Да, только другое, – Шенлер машинально глянул на левое запястье, охваченное стальным браслетом. Вырезанные и заполненные лучистым желеобразным вещёством знаки на нем позволяли ему легко получать вести от матросов по всему кораблю и отдавать краткие приказы. – А это…

– Чистые Искусства, – кивнул Морэн. – Мы оба овладели Воплощением, и идем путями стихий; моя – Огонь, у Лаи…

– Дерево, как нетрудно догадаться, – добавила девушка. – Капитан, у вас есть связь с командой?

– Некоторая, – как раз в этот момент знаки на браслете замигали. Шенлер, вглядевшись в свечение символов, помрачнел и покачал головой; однако он мысленно похвалил себя за то, что когда-то поднатаскал матросов в военной сигнальной системе и немало заплатил мастеру-орнату за браслеты для почти всей команды. – Так, нескольким моим парням удалось не попасться. Хотя бы о враге что-то знают.

– Как они так внезапно подобрались-то? – спросил Морэн.

– У них оказалась воздушная лодка с гравионным двигателем, – поморщился капитан. – Сами знаете, они куда быстроходнее, чем дирижабли с селенином в баллоне… Вот и догнали. Пришвартовались и вырезали дверь на корме.

– Сколько их? – уточнила Лаи.

– Судя по размерам лодки – человек двадцать.

– Всего двадцать? – удивился Морэн. – И они захватили такой корабль?

– У меня пассажирский лайнер, а не крейсер, – напомнил Шенлер. – У меня в команде отличные матросы, но толковых бойцов по пальцам пересчитать можно. Поэтому они и прошли по кораблю так быстро и мне очень поздно сообщили. Вы очень к месту пришлись… что, в Империи всех драться учат?

– Да нет, – рассеянно ответила Лаи, проходя к двери, – не всех. Но у нас были хорошие учителя, да ещё мы десять лет на Стене Шеньтана отслужили.

Шенлер чуть не поперхнулся; он нахмурился, пытаясь соотнести «десять лет службы» и внешность близнецов. Морэн, заметив замешательство капитана, усмехнулся:

– Мы старше, чем кажемся. Долго объяснять сейчас. Ладно, если два десятка – то шестерых мы уже выбили. Надо заняться остальными.

Шенлер подумал пару секунд и наклонился, подняв выпавший из руки одного из пиратов револьвер.

– Мой корабль никакие воздушные подонки не заберут. Леди и джентльмен, буду вам крайне признателен за помощь.

«Дар Леммлера» капитан знал до последнего винтика и понимал, что надо сделать, чтобы завладеть дирижаблем. Пассажиры, машинное отделение, рубка… Впрочем, рубка оставалась бесполезна, если заглушить двигатели – машинное отделение важнее.

Но к нему и большому залу вели одни и те же коридоры – по ним Шенлер и близнецы сейчас и пробирались. Лаи оставила столик в салоне, слишком уж громко он цокал; отказалась она и от огнестрельного оружия, и сейчас лишь держала в руке нож.

В главном коридоре оказалось двое пиратов. И на сей раз Шенлеру даже не выпало участия в схватке.

Морэн вынырнул из-за угла, опалив воздух вспышкой пламени; вновь обратившаяся в копье трость вошла в грудь одному из пиратов. Лаи с удивительной точностью метнула нож, ушедший глубоко в горло второго.

– Да что такое эта ваша Стена, где вы служили? – изумился вслух Шенлер, не успевший даже шагнуть из-за угла.

– Ну… – протянула Лаи, сделав шаг обратно к нему. – Капитан, вы же слышали, что на южные границы Империи постоянно нападают кочевники со страшными чудовищами?

– Когда-то читал.

– Так это у Стены и есть.

Капитан даже не нашелся что ответить: как раз в эту секунду из-за дальнего угла коридора вынырнул третий пират с оружием в руке. Морэн вскинул руку и коридор мгновенно перегородил громадный щит из кованой стали… но самоцветник тут же поблагодарил предков за то, что пригнулся.

Раздался треск, воздух вспорол синий росчерк – и в щите возникла дыра с рваными краями. Ещё треск – и снова дыра: Воплощенная сталь явно не могла задержать чужие выстрелы.

Морэн проворно откатился за угол, прижался к стене и развеял щит.

– У него там какая-то штука, которая пробивает мою сталь! – пожаловался он вслух. – Неприятно даже как-то.

– Это рейлвер, – подсказал капитан.

– Что?

– А, помню! – вскинулась Лаи. – Учитель рассказывал. Скарделльское оружие, которое бьет молнией в пулю и разгоняет ее, так?

– Никогда не слышал такого определения, – после паузы признался Шенлер, – но в целом верно.

Близнецы переглянулись.

– Есть идея, – быстро сказал Морэн, поднимая трость. – С отложенным Воплощением справишься?

Лаи бросила взгляд на трость; ее глаза блеснули.

– Легко, брат!

Она протянула руку, коснувшись трости; через пару секунд Морэн выглянул в коридор, метнув ее прямо к пирату. Тот легко уклонился, и самоцветник нырнул обратно; новый синий росчерк выбил кусок из угла стены.

Лаи вскинула руку, отгибая пальцы – один, два, три…

В коридоре раздался дикий вопль, и Морэн мгновенно прыгнул вперед. Пират – которому в ногу впилась клыками деревянная змея – не успел среагировать, запоздал на секунду, но ее хватило.

Метательный нож Воплотился в воздухе, вошел в чужое предплечье, и рейлвер повело в сторону – разряд выбил осколки металла из пола. Долей мгновения позже Морэн чиркнул по горлу пирата возникшим из воздуха мечом, и противник рухнул, обливаясь кровью.

Нож и меч тут же исчезли; Морэн наклонился и подобрал трость, вновь принявшую прежний облик. Заодно подобрал и чужое оружие; нахмурившись, оглядел револьвер с гладким барабаном и необычно длинным и толстым стволом.

«Потом разберусь, – решил Морэн, бросив рейлвер Шенлеру. Капитан легко поймал оружие. – Прикину, какой щит против такого нужен».

– Теперь… – задумался Шенлер. Браслет снова замигал и, глянув на него, капитан внезапно широко улыбнулся. – Молодцы!

– Что такое?

– В машинном отделении было лишь двое уб… – он поглядел в сторону Лаи и поправился: – негодяев. Мои парни их скрутили; ну да, двое против семи – не дело.

– Может, те, кого мы положили в салоне, должны были туда пойти? – предположил Морэн.

– Кто знает. Но тем лучше; теперь у нас остается самое сложное.

– Большой зал и люди в нем, – понимающе кивнул Морэн.

Пассажиров и матросов – кроме тех, кто сбежал или остался у машин – согнали в самый центр зала, заставив сесть вместе. Два пирата стояли у дверей, направив револьверы на толпу, двое – у противоположной стены. Ещё по одному разместилось у других стен, под опоясывавшей зал галереей.

Все входы были под наблюдением. Все пленники – в поле зрения. На галерею можно было попасть только из зала или через дверь, всегда запертую.

Если, конечно, не иметь капитанского ключа.

К счастью, полной тишины в зале не было, а замок щелкнул совсем негромко. Капитан и двое самоцветников бесшумно ступили на галерею, огляделись; Морэн кивнул, заметив тень пирата, стоявшего прямо под ними и сейчас невидимого.

Капитан вопросительно взглянул на спутников и поднял рейлвер. Морэн осторожно прислонил трость к перилам и сжал кулаки. Лаи по пути прихватила оброненные другими пассажирами вещи – другую трость и длинную ленту для волос; сейчас она аккуратно завязала один конец ленты на трости. Ее брат бросил на девушку неодобрительный взгляд, но лишь сказал шепотом:

– Считаем до пяти. Итак…

На счет «три» кулаки Морэна засветились багровым огнем. На счет «четыре» по трости и ленте в руках Лаи пробежала странная волна, переплавляя предметы в нечто иное – в огромный лук с уже наложенной стрелой.

На счет «пять» все началось.

Резко выпрямившись, Морэн выбросил руки к двери, разжав пальцы; два сияющих пламенных копья вспороли воздух, ударив в пиратов. Те обратились в пепел, не успев даже вскрикнуть.

Лаи поднялась одновременно с братом, и стрела сорвалась с тетивы: острый наконечник ударил в лицо пирата у стены. Вторая стрела соткалась из воздуха и сорвалась в полет долей секунды спустя – найдя горло его соседа.

Шенлер всегда считал себя неплохим стрелком, а рейлвер был очень точным оружием; два синих росчерка пробили грудь пирата у противоположной стены и вонзились в деревянную панель.

Морэн подхватил трость и перемахнул через перила галереи, замахиваясь Воплощенным копьем и посылая его в полет.

Но на сей раз бросок оказался неудачным. Копье вонзилось в панель и задрожало; мгновение спустя наконечник исчез, и на пол брякнулась трость. Приземлившийся Морэн застыл на месте; пират же с ухмылкой вскинул ружьё:

– Ну что, самоцветник? Выкинул копьецо? Зря…

– Похоже, что так, – вздохнул Морэн. – Как хорошо, что у меня есть ещё сотня.

Пират успел услышать, осознать и изумиться. Только это и успел.

Зал моментально наполнился свистящими копьями, вспоровшими воздух стремительными росчерками дерева и стали. Пуля ушла в потолок: отточенные наконечники вонзились в тело пирата, пригвоздив его к стене.

Именно за этот прием мастер Тамано Лин получил прозвище «Копейщик». И его ученик прекрасно освоил любимое оружие наставника.

Шенлер и Лаи сбежали по лестнице через пару секунд. Пассажиры и матросы, только сейчас осознавшие, что случилось, вскочили на ноги, и зал заполнился криками восхищения, радости и облегчения. Капитан отдал несколько коротких приказов матросам и те ринулись к оружию пиратов.

– Все живы, – выдохнул Шенлер, повернувшись к близнецам. – Даже не верится.

– По идее, так и должна проходить нормальная атака, – пожал плечами Морэн. – А что, у вас не так?

– Да вроде бы, но…

– Капитан! – к Шенлеру подскочил невысокий матрос с блестящими глазами. – Сэр, прошу прощения – но меня словили, когда я увидел в окно их корабль. Дирижабль, сэр! И шесть флеттеров! А ещё одна скотина сбежала, когда вы напали – с галереи не видно, он в коридоре был.

– Инженер превеликий! – аж поперхнулся Шенлер. – Будто нам было мало…

Близнецы озадаченно переглянулись, и капитан пояснил:

– Летающие боевые машины с пулеметами. Они вполне могут нас сбить.

– А у вас оружие есть?

– Пара пулеметов, к ним сейчас бегут, но просто так не отогнать… особенно если оставшиеся пираты известят товарищей. У них наверняка есть передатчик на лодке.

– Тогда, – спокойно заметил Морэн, – чего мы ждем?

У лодки оказалось трое пиратов. Но рейлверов не было ни у кого, и пули револьверов лишь бессильно ударили по Воплощенному Морэном щиту; капитан и самоцветник оказались куда удачливее.

Из самой лодки разглядеть небо было сложно; пришлось перейти к люку рядом. И сквозь окно в нем небо уже оказалось хорошо видно – и небо, и чужой дирижабль, и летящие от него силуэты. Донесся треск выстрелов.

– Так, они все-таки начали атаку, – мрачно сказал капитан. – Это…

Шенлер замолк, вонзив взгляд в браслет и мигающий на нем знак. Даже в сумраке коридора было видно, как побелело лицо капитана.

– Баллон пробит! – выдохнул Шенлер. – Проклятье…

– Это… плохо, как понимаю, – уточнил Морэн.

– Ещё как! Мы будем быстро терять высоту; если разрыв пойдет дальше – то и селенин будет выходить куда скорее! Может, не разобьемся, но шансы драки с пиратами пойдут в Бездну!

– Ты сможешь починить баллон? – быстро спросил Морэн, оглянувшись на сестру.

– Никогда не умела Воплощать искусственную ткань, – покачала головой Лаи, – так что вряд…

Она осеклась. Брат с сестрой обменялись мгновенными понимающими взглядами, в глазах обоих мелькнуло одно и то же – «Кардийский корабль!»

– Капитан, – Морэн резко повернулся к Шенлеру, – ваш корабль только принадлежит Кардии или построен там?

– Построен целиком и полностью, – заверил Шенлер.

– И баллон у вас из?..

– Листьев дерева хинтан, – подтвердил капитан. – Как и все наши.

– Смогу! – выдохнула Лаи, прежде чем Морэн успел переспросить. – Только быстрее!

Морэн огляделся, метнулся в каюту рядом и выволок небольшое кресло с кожаной обивкой.

– Капитан, – деловито спросила Лаи, шагнув к люку, – вам это кресло не жалко?

– Если оно как-то поможет кораблю – хоть все берите! – искренне выдохнул Шенлер.

– Отлично! Брат, обеспечь…

Дважды просить не пришлось. В руках Морэна мгновенно сверкнули два тяжелых меча; несколько ударов – и кресло превратилось в груду дерева и кожи. Вместе близнецы подтащили ее к люку, капитан отвернул колесо и распахнул тяжелую створку.

– Я послежу, чтобы тебе не мешали, – пообещал Морэн.

– Спасибо, – сверкнула улыбкой Лаи.

Коротким точным ударом она отправила обломки и кожу в люк – и прыгнула следом.

Шенлер чуть не вывалился из корабля, рефлекторно рванувшись подхватить девушку; Морэн удержал его за плечо.

А секундой спустя Лаи взмыла вверх – пристегнувшись к распахнувшему кожаные крылья деревянному планеру. Она по дуге ушла вниз, скрывшись из глаз.

– Если есть подходящая основа, то Воплощать всегда легче! – весело пояснил Морэн, занимая место у люка и наблюдая за пиратами. – Как у меня с тростью.

Ветер бил Лаи прямо в лицо, волосы заплескались черным флагом; девушка запоздало пожалела, что не стянула их хоть какой-то лентой. Но неважно, не настолько они и отвлекали.

Восходящие потоки поднимали Лаи все выше и выше: в мгновение ока промелькнули второй этаж гондолы и гладкий темно-зеленый бок баллона, отблеск солнца утонул в поверхности исполинских листьев…

Вот оно!

Не заметить зияющую черную дыру было невозможно.

По планеру пробежала волна нового Воплощения – крылья слегка изменили форму, каркас послушно подстроился под них, и тот же ветер, что ранее поднимал Лаи вверх, теперь бросил ее прямо к баллону. Мастер Воздуха бы изменил направление полета собственной силой – но Воплотителю было проще попросить помощи у самой природы. Как всегда поступал учитель.

«Воплощение не изменяет мир, – мелькнули в памяти Лаи слова Вишневого Тигра. – Воплощение добавляет нечто новое – и оно должно быть в гармонии с существующим».

Планер стремительно снижался; Лаи сорвала шелковую ленту с рукава и хлестнула ей вперед, накладывая образ; мгновенно ставший клейким конец ленты коснулся листа и словно сросся с ним, позволив девушке подтянуться к баллону и оказаться прямо возле дыры. Она бросила новый образ на собственные туфли, как только ступила на баллон; теперь понадобился бы настоящий ураган, чтобы сдуть ее прочь.

Где-то позади раздался грохот взрыва, отблеском мелькнуло пламя. Морэн держал слово, не давая пиратам заметить, что происходит.

Лаи дернула головой, позволяя ветру отбросить лезущую в глаза прядь, и наклонилась над пробоиной.

Морэн признал про себя: западные летательные машины все-таки хороши. До изящества самоцветных таори им было далеко, но корпус был сработан на совесть, и пробить его броском копья оказалось куда сложнее, чем он поначалу посчитал.

Страха это осознание не вызвало. Служба на южной границе надежно выбивала из человека умение бояться неожиданностей; неспособный перестроить себя почти наверняка отправлялся к предкам.

Выглянув из люка, он сосчитал чужие машины: шесть, вдали маячит неуклюжий корабль-носитель. Летучая лодка пришвартована рядом, но она и не нужна. А вот эти машины – флеттеры, флеттеры они называются… Вот они были в пределах досягаемости.

Он глубоко вздохнул, отрешаясь от хлещущих по лицу потоков ветра. Вслушался в сам ветер, увидел, как один из флеттеров появляется снизу…

Одно за другим Воплотились четыре копья; ветер легко подхватил их, в точности как и рассчитывал Морэн. Они устремились к флеттеру, пилот дернул машину в сторону, но оказался недостаточно быстр.

Одно копье с силой ударило в кабину; фонарь брызнул мириадами осколков. Но само столкновение изменило путь копья – оно отлетело прочь, растворившись в воздухе, не причинив вреда пилоту.

А вот два других от курса не отклонились – и стекло им теперь не мешало.

Флеттер ушел прочь; Морэн не удостоил его даже взглядом. С этим повезло, надо признать… Итак, что будут делать пираты? Сбегут от опасности или попытаются ее уничтожить?

Они попытались.

Два флеттера сменили курс, разворачиваясь к открытому люку. Морэн сосредоточился, вызывая в себе одновременно оба Искусства. На мгновение показалось, что он вновь на Южной Стене, что к нему несутся кочевники, среди которых выделяются ужасающие силуэты их воинов-чудовищ…

Тогда он поступал так же.

Морэн с силой выбросил вперед обе руки, Воплощая и посылая навстречу флеттерам тяжелые копья; в момент возникновения они уже набрали немалую скорость – как он и пожелал. Перед самим самоцветником соткался тяжелый щит; вовремя – в ту же секунду пулеметные очереди полоснули по гондоле и щит задрожал от ударов.

Флеттерам было просто увернуться от копий: они слегка дернулись, оба снаряда прошли рядом, но мимо…

И взорвались.

Пламенная вспышка, стихия Огня, заключенная внутри Воплощаемого предмета. Преимущество овладевших несколькими искусствами.

Пламя хлестнуло по машинам, стремительно пожирая деревянные части. Вызванный стихийным искусством огонь всегда исчезал с неохотой, и даже яростный ветер вокруг не мог сбить его с флеттеров; обе машины задергались, уйдя вниз и скрывшись из глаз.

Морэн лишь усмехнулся. Он не питал иллюзий на свой счет – в другом случае положение оказалось бы куда более тяжелым. Но пираты просто не привыкли к самоцветной магии и решительно ее не понимали – как нередко случалось в здешних странах.

Что ж, тем лучше для него.

Материала для Воплощения не было. Кожу планера использовать было нельзя: как тогда спуститься обратно? Оставалась разве что одежда, но это было бы просто неприлично.

Что ж, Воплотители не зря часто появлялись в народных сказках в роли волшебников, творящих сокровища из воздуха.

Лаи плотно прижала ладони к гладкой поверхности баллона и прикрыла глаза. Незримая, но ощутимая каждой частичкой тела и души сила Дерева хлынула сквозь пальцы, проникая в лист, струясь сквозь него.

Читая его. Рассказывая Като Лаи о том, что есть этот лист, какова его сущность, как он устроен.

Разум девушки наполнился далеким шелестом и скрипом; она знала, что так откликаются листья далекого дерева-исполина и его же толстая кора. Читала ли она образы из памяти баллона… или где-то в глубине Кардии громадный хинтан и впрямь откликнулся на зов раненого листа?

Неважно. Сейчас – неважно.

Лаи открыла глаза, вгляделась в дыру, ощущая острый запах селенина; удерживая в памяти ощущения и знания, дарованные стихией, она вызвала образ.

Воля, переплетенная с силой Дерева, заструилась поверх дыры, сплетаясь тысячами волокон; с каждой долей секунды они становились все более прочными и толстыми. Тонкая зеленоватая пленка пробежала поверх волокон, темнея на глазах.

Утечка селенина прекратилась; Лаи больше не чувствовала запаха. Совершенно новый лист натянулся поверх пробоины, преграждая газу путь. Он будет оставаться на месте ещё шесть часов – этого хватит, чтобы или достичь ближайшего порта, или приземлиться для ремонта.

«Отлично!»

Лаи выпрямилась, глубоко вздохнув, и тут же замерла: что-то было не так. Что?

Долей секунды спустя она осознала ответ: увлекшись сотворением, она забыла о том, какой срок назначила клею на подошвах туфель. Прямо в момент осознания он испарился.

Свирепый ветер ударил Лаи незримым кулаком, швырнув ее прочь с баллона.

Морэн не особенно старался целиться: он должен был отгонять пиратов и удерживать их внимание, попадать в цель было не обязательно. Он уже развеял Воплощенный ранее щит; взрывающиеся пламенные шары и полотнища огня, щедро льющиеся с его рук, ничуть не хуже сбивали чужой прицел.

Он не забывал внимательно следить за небом: к этому времени Лаи уже должна была справиться, и Морэн был готов в любую секунду погасить пламя, чтобы не задеть ее планер. Как только она начнет спускаться, надо будет бить не столь ярко, но точно, целясь во флеттеры.

…а, может, и не надо.

Зависший примерно в кане* от «Дара Леммера» пиратский корабль начал разворачиваться; три оставшихся флеттера устремились к нему.

Бегут? Похоже, что так! Столкнулись с неведомым, потеряли абордажную команду и решили отступить.

Морэн широко улыбнулся, глядя вслед пиратам.

И тут же рванулся вперед, когда мимо, беспомощно дергаясь на ветру, рухнул планер Лаи.

На такой скорости, ошеломленная ударом ветра, она не могла пере-Воплотить планер; только сильные воздушные потоки и все ещё раскрытые крылья не позволяли ей камнем устремиться вниз.

Для Морэна время застыло. Он видел, как планер неуклонно уходит вниз, минуя его поле зрения, осознавал, что Лаи может не успеть – почти наверняка не успеет – изменить его до столкновения с землей…

Копья бы не помогли. Другое оружие – тоже. Воплощать верёвки он просто не умел.

Морэн отчаянно выбросил руку назад, пытаясь нащупать хоть что-то, нечто, что сможет помочь…

И в пальцы ему лег рейлвер.

Морэн даже не размышлял: служба на Стене Шеньтана и учеба у Лина-Копейщика приучили его принимать решения мгновенно и осознавать – что и как надо сделать. Он выбросил скарделльское оружие вперед, одновременно накладывая образ на ствол.

Палец нажал на спуск – и пуля вырвалась наружу быстрее любого копья или стрелы. Но она прошла сквозь волю Воплотителя; из дула стремительным росчерком метнулся не металлический конус, а длинный стальной шнур с крюком на конце.

Снаряд ударил прямо в крыло планера, пробив насквозь ткань и зацепившись за каркас; Морэн и схватившийся за рейлвер капитан отчаянно рванули оружие к себе. Совместное усилие дернуло Лаи вверх, ветер ударил в крылья планера – и девушка взлетела прямо к открытому люку.

Морэн мгновенно вцепился в ее кисть, втаскивая внутрь. Через секунду стальной канат исчез; о пол звякнула пуля.

Все трое одновременно выдохнули. Где-то вдали пиратский корабль продолжал работать винтами, уходя прочь.

– Как вы догадались, капитан? – переведя дыхание, спросил Морэн.

– Интуиция, – честно сказал Шенлер. – Или милость Инженера.

– Я всегда считал, что моя служба позволит мне узнать много нового, – задумчиво сказал Шенлер. – Но как-то не ожидал так близко познакомиться с магией Самоцветной Империи.

Морэн тихо рассмеялся и сделал глоток чая.

Они сидели в малом салоне; матросы уже привели его в порядок, но избитые пулями стенные панели ещё предстояло чинить. Примерно час назад «Дар Леммлера» опустился в мелком таринском порту и техники принялись устранять повреждения баллона. Шенлер, успокоив всех пассажиров и оценив ущерб кораблю, наконец нашел время поблагодарить спасителей.

Лаи, правда, удалилась в каюту, решив отдохнуть: столь быстрое Воплощение на долгий срок отнимало немало сил. Морэн же составил капитану компанию.

– Признаюсь, это впечатляет, – продолжил Шенлер. – Ваши искусства… Чистые, так они называются?

Морэн кивнул.

– Поверьте, капитан, – заметил он, – ваша магия нас удивляет ничуть не меньше. У нас не делают такого, скажем.

Он кивнул на лежавший на столе рейлвер.

– Ваши волшебные знаки и жидкая энергия для нас точно так же необычны. Поэтому, кстати, мы с сестрой и отправились на Фаэти – посмотреть на чужую магию, там кого только не встретишь.

– Что ж, хорошо, что наши искусства помогли друг другу, – усмехнулся Шенлер. – А по меркам своей родины, кстати, насколько вы… сильны? Простите, если это недолжный вопрос.

– Да нет, все в порядке, – покачал головой Морэн и выразительно поднял руку с серебряным перстнем, показывая тонкий узор на металле. – Мы оба удостоены четвертой ступени Воплощения и третьей – в стихийных искусствах. Не так много осталось до права на пятую и четвертую ступени соответственно; Лаи их, конечно, получит раньше меня.

Шенлер вскинул бровь. Последняя фраза прозвучала со спокойной уверенностью, будто Морэн говорил о чем-то, что само собой разумелось.

– Прошу меня простить, – озадаченно сказал он, – но почему вы так считаете? Глядя на то, как вы оба сражались сегодня…

Морэн рассмеялся.

– Мастерство измеряется не сражением, капитан. Видите ли…

Он помедлил, подбирая слова; Шенлер молча ждал объяснения.

– Создание огненной бури, мгновенное сотворение оружия – это впечатляет, не спорю, – Морэн вздохнул и снова пригубил чай. – Но куда важнее – и сложнее – сотворить нечто, что существует дольше секунды. Повторю – что существует, а не разрушает, не проливает кровь, а спасает жизни. Я пока в этом не так уж преуспел; у Лаи получается значительно лучше.

– Так считают во всей Империи? – задумчиво уточнил Шенлер.

– Полагаю, да, я не встречал магов, которые думают иначе, – Морэн неожиданно усмехнулся. – Знаете, как у нас говорят? «Многие могут пустить стрелу в небо; немногие способны построить лестницу к небесам».

– Да, – кивнул капитан, невольно протянув руку и погладив деревянную панель. – Это я хорошо понимаю.

– А вас, кажется, ещё что-то озадачивает? – спросил Морэн. – У вас такое выражение на лице.

– Пожалуй, да, – нехотя признался Шенлер. – Вы очень спокойно вели себя. И убивали, даже не задумавшись.

– Ну так мы же поступали правильно, так? – поднял бровь Морэн.

– Сдается мне, уж простите, что дело не только в этом. Я вспомнил, что читал об Империи и кочевниках Фаньтая. И думается мне, что эти истории настолько правдивы, что после службы там вы не можете воспринимать пиратов серьезно. Как истинных противников… может, как заслуживающих внимания вообще.

– Может, и так, – после паузы кивнул Морэн. – Но именно потому я стараюсь не давать Лаи участвовать в бою. Сегодня деваться было некуда, но обычно я сражаюсь сам.

– Почему?

– Потому что наши учителя – великие воины, но мой наставник создает оружие, а наставник Лаи – сады. Потому что моя стихия разрушительна по природе, даже когда спасает, а ее стихия связана с жизнью, даже когда убивает, – Морэн медленно покачал головой. – Пусть Лаи не привыкает к смерти.

Наступило молчание; Шенлер не знал, что тут можно сказать. Он смог только сменить тему, поинтересовавшись:

– А во что вы с сестрой играли перед нападением?

– Торан. Наша, имперская игра, здесь ее не знают. Я могу вам объяснить правила, если пожелаете, – предложил Морэн.

– С удовольствием, – кивнул Шенлер.

И подумал: «В следующий раз буду знать, чего ожидать от занятых игрой самоцветников».

*Кан – 500 м, имперская мера длины

23.01.2014 – 02.02.2014