Самая темная звезда

2

Сердце у меня екнуло, и я оглянулась на блестящую колонну, словно она могла мне помочь.

– А в чем дело?

Клайд мрачно посмотрел на меня, я же не отрываясь разглядывала крошечный пирсинг у него под глазом. Чувствительное место для подобных изысков. Он вдруг молча схватил меня за руку гигантской ладонью и потащил за собой. Я все пыталась отыскать в толпе Хайди или Эмери и сильнее паниковала.

Клайд тащил меня прочь от родной колонны, а я с гулко стучащим сердцем цеплялась за стакан с водой. Мои щеки зарделись под взглядами посетителей, сидевших за столами. Какая-то девица постарше усмехнулась и покачала головой, поднеся к губам бокал с янтарным напитком.

Я готова была провалиться сквозь землю.

Кажется, сейчас меня вышвырнут. Вечно мне не везет. Не хотелось бы портить вечер Хайди, особенно теперь, когда Эмери сама к ней подошла. Значит, придется позвонить Зое или еще кому-нибудь, кто смог бы забрать меня отсюда. А может…

Так, стоп, куда это он меня тащит? Разве там выход?

Клайд резко свернул налево и потянул меня за собой. Сердце у меня ушло в пятки, когда я поняла, куда мы направляемся – в укромный уголок, к тому самому незнакомцу, который и сейчас сидел на диване в ленивой позе, постукивая длинными, тонкими пальцами по коленке, и слегка улыбался.

Люк.

От неожиданности у меня перехватило дыхание. В другой ситуации я бы обрадовалась, что мне выпал редкий шанс познакомиться с симпатичным парнем, у которого такие густые черные ресницы. Но сегодня весь день шел наперекосяк.

Честно говоря, я не из тех девчонок, на которых в клубах обращают внимание местные красавчики и посылают вышибал, чтобы пригласить их на свидание с глазу на глаз. И я не прибедняюсь. Я просто воплощение трех «О»: обычная жизнь, обычное лицо, обычная фигура.

Вот только то, что происходило сейчас, обычным не было.

– В чем, собственно, дело? – спросила я, следуя за Клайдом, который провел меня мимо светловолосого блондина, высматривавшего что-то в своем телефоне. Потом он наконец выпустил мою руку, но уже в следующий миг водрузил на плечо теплую ладонь.

– Сядь, – Люк произнес это слово таким тоном, будто ему совершенно не хотелось со мной разговаривать.

Я села. Точнее, Клайд усадил меня, а сам ушел, расталкивая людей точно бульдозер. Сомневаюсь, что у меня был выбор.

С замиранием сердца я глядела вслед Клайду, ощущая каждым нервом присутствие парня, сидевшего напротив. Руки тряслись, и когда я глубоко вдохнула, то уловила сквозь завесу дыма аромат сосновой хвои и мыла. Интересно, аромат исходил от него? От Люка? Сосна и мыло. Если так, то пах он удивительно.

Неужели я… я что, к нему принюхиваюсь?

Да что со мной такое?

– Можешь высматривать Клайда сколько хочешь, только он не вернется, даже не мечтай, – заметил Люк. – Впрочем, если тебе удастся его вернуть силой мысли, то ты – просто первоклассная колдунья.

И что на такое ответить? Слова попросту вылетели из головы. Музыка на секунду прервалась, и пластиковый стаканчик хрустнул в моей руке. Несколько человек на танцполе остановились, тяжело дыша. Затем снова раздался тяжелый, равномерный бой ударных, и толпа пустилась во все тяжкие.

Широко распахнув глаза, я наблюдала, как кулаки сотрясали воздух, как танцоры на сцене сидели на коленях, хлопая ладонями по полу. Крики становились все громче, нарастая в унисон с ударными. Голоса разносились повсюду, и толпа скандировала слова, от которых руки покрывались мурашками.

«Нет ни боли, ни правды, ни выбора…»

Меня бросило в дрожь. Во всем этом: в песне, словах, криках – было что-то неуловимо знакомое. У меня возникло странное чувство дежавю, и я нахмурилась. Я не узнала исполнителя, но странное ощущение не давало покоя.

– Нравится песня? – спросил Люк.

Я медленно повернулась к нему. От его ухмылки, смахивающей на волчий оскал, уверенности совсем поубавилось. Я судорожно выдохнула, и тут же улыбка исчезла с его губ. Он так посмотрел на меня, словно… не знаю, словно был крайне удивлен. Но его…

Его глаза.

Я никогда не видела таких глаз. Они были цвета аметиста, насыщенного, идеально фиолетового, с нечеткой темной каймой вокруг зрачков. Прекрасные глаза, но…

Хайди была права.

– Ты – лаксен.

Блондин, не расстающийся с мобильником, фыркнул, а Люк склонил голову набок и посмотрел на меня совсем иначе:

– Я не лаксен.

Ага, так я и поверила. У людей таких глаз не бывает, разве что они носят контактные линзы. Я быстро взглянула на его руку, лежавшую на бедре. На запястье притаился кожаный браслет с необычным овальным камнем посередине, в котором отражался весь калейдоскоп молочных оттенков, и это был не блокатор, способный помешать лаксену истребить половину посетителей клуба за несколько секунд.

– Тогда ты – человек с дурацкими контактными линзами?

– Нет.

Он лениво пожал плечами. Зачем ему скрывать, что он лаксен? Прежде чем я успела задать вопрос, он заговорил снова:

– Тебе здесь весело?

– Ну да… пожалуй.

Он прикусил нижнюю пухлую губу, и я невольно опустила взгляд. Боже, эти губы определенно были созданы для поцелуев. Нет, я не собиралась с ним целоваться, просто… констатация факта. На моем месте это заметил бы кто угодно.

– Как-то неубедительно звучит. У тебя на лице написано «так бы и рванула отсюда куда подальше», – продолжил он, снова взмахнув густыми ресницами. – Так что ты тут делаешь?

Я поежилась от этого вопроса.

– Твоя подруга часто сюда приходит. Она здесь как дома. Отрывается по полной. А тебя здесь раньше не было.

Взмах ресниц, и он уставился на меня чу́дными глазами.

– Уж я бы заметил.

Я оцепенела. Откуда, черт возьми, он мог узнать, что я здесь впервые? Тут по меньшей мере сотня людей, и все они смешались в толпе.

– Стоишь особняком, сама по себе. Не веселишься и…

Его взгляд упал на низ моего платья, на мокрое пятно.

– Тебе здесь не место.

Ничего себе. Блеск. От такой наглости у меня наконец прорезался голос:

– Я тут впервые, но…

– Я в курсе. – Он помолчал. – Очевидно же. Ведь я только что сам об этом сказал.

Раздражение смело мои неловкость и смущение. Лаксен он или нет, но кем себя возомнил? Еще и грубит. Никому не позволю так со мной разговаривать.

– Ну-ка повтори: ты вообще кто такой?

Он улыбнулся чуть шире.

– Меня зовут Люк.

Как будто его имя было исчерпывающим ответом на все вопросы.

– И что?

– И я хочу знать, зачем ты пришла.

– Ты тут что, всех гостей приветствуешь от лица администрации? – раздраженно съязвила я.

– Типа того.

Он уперся ботинком в квадратный стеклянный столик перед собой и наклонился ко мне так близко, что мы оказались вплотную, лицом к лицу. От его острого взгляда у меня сжались легкие.

– Поговорим начистоту?

У меня вырвался резкий смешок:

– А ты до сих пор ходил вокруг да около?

Люк пропустил мой комментарий мимо ушей, все так же неотрывно глядя на меня.

– Не ходи сюда. Тебе здесь делать нечего. Я прав, Грейсон?

– Более чем, – ответил белобрысый.

У меня внутри все вскипело, того и гляди выплеснется наружу. Собираясь с мыслями, я старалась не подавать виду, да и самой себе старалась не признаваться, как сильно меня задели его слова. И дело было не в том, человек Люк или нет, не в том, что я видела его в этом дурацком клубе в первый и, скорее всего, в последний раз в жизни.

Просто неприятно слышать, что ты – белая ворона.

По правде говоря, я не собираюсь уступать незнакомцу, да еще инопланетянину. В конце концов, он откровенно издевался надо мной, а я не допущу, чтобы меня оскорбляли. Еще чего. Выдержав его взгляд, я отчеканила маминым тоном, когда та бывала не в духе.

– Вот уж не знала, что мне нужно твое разрешение, Люк.

– Ну, – нарочито медленно протянул он, расправив широченные плечи, – теперь знаешь.

Я отпрянула.

– Ты серьезно? – Нервный смешок сорвался с моих губ. – Ты не владелец клуба. Ты просто…

Я замолчала, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.

– Ты – обычный парень.

Он засмеялся, запрокинув голову.

– Ты не это собиралась сказать, я знаю. На уме у тебя было совсем другое.

Он забарабанил пальцами по спинке дивана. Так бы их и прихлопнула.

– Ну-ка скажи мне, кто я. Не терпится услышать.

– Проехали. – Я взглянула на танцпол и не увидела Хайди, ведь народу стало раза в три больше. Черт! – Мы с подругой пришли сюда потусоваться, только и всего. Тебя это никак не касается.

– Меня все касается.

Я захлопала глазами, ожидая, что он рассмеется, но так и не дождалась окончания шутки. Видимо, мне довелось познакомиться с самым спесивым субъектом на планете.

– Между прочим, ты вовсе не тусуешься со своей подругой. Я же говорю, ты просто стоишь у танцпола… в одиночестве.

Он так пристально вглядывался в мое лицо своими жуткими глазами, что у меня запылали уши.

– Неужели ты именно так развлекаешься? Одиноко стоишь в углу и пьешь воду?

Я открыла было рот, но не нашлась что ответить. В жизни не встречала такого неприятного типа.

Он еще сильнее скривил губы в ехидной улыбке.

– Ты еще не доросла, чтобы ходить по клубам.

Я готова была поклясться, что и он – тоже.

– А вот и доросла.

– Да что ты говоришь?..

– Твой друг-здоровяк проверил мои права и пропустил меня. Спроси у него сам.

Грудь Люка была мускулистой, поношенная серая футболка плотно обтягивала широкие плечи. На футболке была надпись: «Будь проще – и люди к тебе потянутся». Лживая надпись. Парень любит театральные эффекты.

– Покажи мне права.

– Нет, – нахмурилась я.

– Почему?

– Я не собираюсь предъявлять документы первому встречному.

Он снова посмотрел на меня, с подозрением хмуря брови.

– Не хочешь показать мне документы потому, что тебе нет двадцати одного года.

Я промолчала, а он приподнял бровь.

– Или же не хочешь со мной общаться, так как считаешь лаксеном.

– Похоже, в этом вся загвоздка, – вставил Грейсон, и я стрельнула в него взглядом.

Он наконец отложил мобильник. Очень вовремя.

– Поэтому, наверное, ей здесь неуютно, – проворчал он. – Она, видимо, из тех…

– Из каких еще «тех»? – не поняла я.

Грейсон посмотрел на меня своими необыкновенно синими глазами:

– Из тех, кто боится лаксенов.

Я встряхнула головой, и все поплыло перед глазами и ушло на задний план. Никто в этом клубе, ни одна живая душа не приближалась к этому месту, к этой маленькой комнатке. Все обходили ее стороной.

Люк шумно вздохнул.

– Скажи, тебя разве не напрягает сидеть вот так, рядом с лаксеном, в укромном уголке? Не боишься?

– Нет.

Я немножко лукавила, ведь, пусть я и не была из тех, кто ненавидит лаксенов и кричит об этом на каждом шагу, но надо быть не в своем уме, чтобы совсем их не опасаться. Они истребили миллионы людей. Я не имею в виду конкретно этих двоих, но все-таки они не носили блокаторы. Я бы и глазом не успела моргнуть, как они прихлопнули бы меня как муху.

Несмотря на сомнения, терзавшие меня, я хотела убедить Люка, что мне совершенно все равно, лаксены они или нет. Мои права были липой. Фамилия и адрес в них были тоже фальшивые. Так что мне ничто не угрожало.

Я поставила стакан на столик и достала документ из кармашка клатча.

– На, смотри, – весело прощебетала я, стараясь вести себя непринужденно.

Люк снял руку со спинки дивана и потянулся за правами. Он как бы невзначай коснулся пальцами моей ладони, и меня укололо статическим электричеством. Ахнув, я отдернула руку, а Люк улыбнулся еще шире.

Он нарочно ударил меня током, чтобы напугать.

Люк опустил взгляд на права.

– Нола Питерс?

– Да, меня так зовут.

Я лгала: придумала имя, совместив названия двух городов, в которых никогда не была: Нового Орлеана и Санкт-Петербурга.

– Тут написано, что тебе двадцать два. – Он вновь посмотрел на меня: – Тебе столько не дашь. На вид всего семнадцать.

Стиснув зубы я глубоко вдохнула. На самом деле мне уже намного больше семнадцати: через полгода исполнится восемнадцать!

– Знаешь, ты тоже не выглядишь на двадцать один.

– Внешность обманчива. – Он повертел права в пальцах. – У меня ангельское личико.

– Сильно сомневаюсь.

– Хочется верить, что стареть я буду незаметно. Пусть все думают, что мне удалось отыскать эликсир молодости.

– Ла-а-адно, – протянула я. – Слушай, беседа у нас с тобой не клеится, так что пойду-ка я отсюда. Мне надо найти подругу.

– Твоя подруга занята: отдыхает и все в этом духе. В отличие от тебя.

Его усмешка растянулась в дерзкую улыбку, которую можно было бы счесть за очаровательную, если бы мне не захотелось заехать ему по физиономии.

– Тебе вот совсем не весело.

– Ты прав: какое уж тут веселье? – Я прищурилась, едва сдерживаясь, чтобы не бросить ему в лицо стаканчик с водой. – Знаешь, я пыталась быть вежливой…

– Прелесть, – пробормотал он, из-за чего я разозлилась еще сильнее.

– А хочешь правду? Не собираюсь больше тратить на тебя ни секунды.

Я встала.

– Ты – козел, я тебя не знаю и знать не хочу. Так что счастливо оставаться, дружок.

– Зато я тебя знаю. – Он помолчал. – Мне известно, кто ты на самом деле, Эвелин.