Саламандра

Настоящий аристократ

Лекс проснулся от того, что проголодался. Живот исполнил жалобную трель, Лекса разбудил этот звук и он понял, что уже не уснет. В его кровати посапывала Милка. Рыжик осторожно перелез через нее, стараясь не разбудить. Девушка что-то пробормотала и улеглась на живот, Лекс прикрыл ее краем простыни и вышел из комнаты. Теперь он прекрасно ориентировался в доме и легко дошел до кухни. Там ожидаемо нашёлся Тиро, который крошил яйца в большую миску с кашей.

— А у нас радость. Этой ночью малыши вылупились, вот тороплюсь их покормить, пока Шу орать не начал. Он побудет с ними еще пару дней, а потом можно будет забрать их. Шу уже запустил в загон самочек, чтобы они кормили малышей, но все равно, лучше подкармливать детёнышей с первого дня, и тогда они вырастут крупными. Ты, наверное, тоже проголодался, потерпи немного, сейчас отнесу миску и потом покормлю тебя.

Тиро, прихрамывая, вышел из кухни, и Лекс поплелся следом за ним. В загоне ящеров опять было полно живности. Теперь здесь, кроме Шу, были самочки, и между их ног крутились смешные тонконогие малыши. Они были не похожи на додо. Додо кругленькие и похожи на игрушки, а эти были худые и мосластые, как щенки дога. Тиро посвистел немного, подзывая малышню и, отогнав любопытных самочек, поставил миску на пол. В нее сразу же уткнулись пять головастых малышей. Вначале они дружно зачавкали, но потом стали рычать и даже пытаться нападать друг на друга. На них сверху рыкнул Шу и малыши опять послушно уткнулись в миску, пока не доели все до конца.

— Хорошие малыши, сильные, — Тиро довольно посвистел малышам и забрал пустую миску. — Через пару дней проверят, кто есть кто. Самочек отправят на ферму расти в тишине, а пацанят в казарму, каждому достанется заботливый хозяин, будущий наездник, который будет его растить и воспитывать. Через два месяца они подрастут и их будут учить кусаться и драться. А потом они дорастут до седла и их отправят воевать. Обычно ящеры верны только одному хозяину, с трудом привыкают к новому, и в бою погибают первыми, а потеряв хозяина, как правило, мстят до конца. Поэтому во время боя стараются убить не наездника, а ящера. Ящер будет атаковать неприятеля без команды, преследовать при отступлении, пока его не убьют. А вот самочки легко идут на контакт со всеми, поэтому их используют по хозяйству, а иногда сдают внаем путешественникам.

Лекс помялся, не зная, что сказать, но Тиро и не ждал слов, он положил руку рыжику на плечо и повел на кухню, а потом просто поставил перед ним полную миску отварной рыбы и тушеных овощей, похожих на репу. Лекс крутил в руках ложку и стеснялся начать есть, ему было неловко смотреть Тиро в глаза, но тот сел напротив и приготовился слушать.

— Мне очень стыдно за все, — Лекс выдохнул, начало всегда самое трудное. Тиро поднял брови и посмотрел на рыжика с немым вопросом, поэтому Лексу пришлось развить мысль.

— Ну, в смысле, мне стыдно, что я целовался со Скандом у всех на виду, а потом закатил истерику, как нервная барышня.

— То есть, ты предпочел бы целоваться без свидетелей? — Тиро, похоже, потешался над смущением рыжика, — а твою истерику кроме Милки никто не видел, а она, поверь, и не такое видала. Это хорошо, что все видели, как ты целовался со Скандом, это успокоит наиболее ретивых и собьет им аппетит. Теперь к тебе поостерегутся лезть. Так что все хорошо. Или я о чем-то еще не знаю? Что тебя смущает? Или ты не хотел, чтобы этот поцелуй видел кто-то другой?

— Кто, например? — опешил Лекс.

— Тургул, например, — Тиро хмыкнул, — ты был в его обществе две недели, ты же не мог не видеть, что он по тебе с ума сходит, он даже хотел попросить разрешение на брак с тобой, а я его отговаривал.

— Так вот о чем была та записка! — не удержался рыжик и хлопнул ложкой по рыбе, — а я чуть мозги не сломал, придумывая, о чем ты писал.

— Он тебе показывал? — удивился Тиро.

— Нет, просто он прочитал и бросил, а я подобрал, мне было интересно, чего он рычит, — отмахнулся рыжик и принялся кушать. — Вкуснотища! Это на ужин было? А что на завтрак будет?

— А ты не лопнешь? — засмеялся здоровяк, — ты прожорлив, как новорожденные малыши.

— Я расту, так же, как и они. Хочу быть большим и сильным, и чтобы ко мне не лезли. А сладкое есть?

— Для тебя найду, — засмеялся Тиро и полез на полки. Вскоре он поставил перед сытым рыжиком банку с засахаренными фруктами, — держу для детей, или когда Сканда на войну отправляю, он тоже сладкоежка, только очень этого стесняется. Он почему-то считает, что взрослые сладкое не любят. Но на марше, когда никто не видит, ест по-тихому.

При упоминании о Сканде настроение у Лекса опять упало, и Тиро это понял. Он поставил перед рыжиком сладкой воды и потрепал по волосам, как маленького.

— Не переживай ни о чем. Ты чем-то занимался? — увидев, как рыжик смущенно кивнул, продолжил, — вот и занимайся своими делами. Я понимаю, что на тебя все так резко навалилось. Ты был рабом, Пушан поступил с тобой достаточно грубо, и ты, возможно, боишься, что с тобой поступят так же. А потом свобода и вдруг мужчины, которые строят тебе глазки и пытаются делать тебе комплименты, добиваясь взаимности. Но если ты к этому не готов, то посылай всех к Семизубому в пасть и живи, как хочешь. В конце концов, это твоя жизнь!

— Спасибо, Тиро. Ты настоящий друг. — Лекс задумался, — я хотел бы узнать, а есть другой вид песка? Я хочу еще попробовать поэкспериментировать со стеклом.

— Хм, — Тиро задумался, — другой песок? В смысле, более мелкий или другого цвета? — Увидев недоумение на лице рыжика, решил пояснить, — ну, мы используем простой местный песок, но одно время была мода на цветные дорожки. Знаешь, когда из песка разного цвета рисовали узоры. Глупая мода, пара человек по дорожке прошли, и опять все надо делать заново. Но многие до сих пор делают такое перед гостями. Торговцы привозят изредка разноцветный песок из других стран — розовый, зеленый или черный, вулканический. Можно поискать в городе.

— Сходим в город? — оживился рыжик, — а еще, мне надо пару банок с моющим порошком. Пошлешь кого-нибудь в монастырь?

— Зачем? — удивился Тиро, — у нас под воротами кто-то из монахов сидит. Сканд запретил их в дом пускать, так они под воротами на улице дежурят. Скажешь им, что тебе надо, они живо притащат, и денег тратить не придется.

— О-о, — удивился рыжик, — и сейчас сидят?

— Идем, проверишь, — Тиро кивнул головой и вылез из-за стола.

Охранники на воротах насторожились, когда увидели у ворот рыжика, но Тиро их уверил, что он не хочет сбежать, а только поговорить с монахом. Калитку в воротах открыли, и Тиро, высунувшись на ночную улицу, свистнул монаху, который сидел неподалеку. Монах оказался точной копией Ти. Такой же худенький и мелкий.

— Сними капюшон, я хочу видеть, с кем разговариваю, — Лекс вышел вперед. Монах торопливо сдернул глубокий капюшон, там оказался молодой парень с коротким ежиком стриженых волос. У него глаза светились фанатизмом, и он смотрел на Лекса, как голодный на бисквитный торт.

— Чего желает избранный? — голос парня был тихим и слегка свистящим, — избранный желает покинуть дом главнокомандующего? Прислать паланкин? Сопроводить его до Хранителя Материнской Кладки? Или избранный желает передать сообщение?

— Избранный желает по мешку песка разного цвета и состава, который только есть в городе, а еще пару банок с моющим порошком и один с лечебным, — Лекс был немного растерян таким напором от монаха, поэтому предпочел проявить жесткость. Как он помнил по прошлой жизни, с любыми фанатиками не стоит обращаться мягко и покладисто, чтобы у них не возникало подозрений, что они могут влиять на тебя. Такие люди, почувствовав слабину, вцепляются как клещи на больную собаку. Поэтому под конец добавил стали в голос и гаркнул, — исполнять!

Парень сорвался с места, как спринтер по свистку. А на его место подошел другой монах и почтительно склонился перед рыжиком. Лекс только растерянно вздохнул и отступил в глубину двора Сканда. Воин, коротко выдохнув, закрыл калитку, а Тиро посмотрел на рыжика с интересом.

— Ну вот, вопрос с песком отпал сам по себе, — Лекс улыбнулся, — но завтра все равно выйдем в город, хорошо?

— Хорошо, — Тиро поднял брови и попытался сделать вид, что ничего не видел, но дойдя до кухни, не удержался и спросил, — ты не боишься ящеров и не стесняешься командовать монахами. Ты понимаешь, что если ты прикажешь, то они бросятся на охрану с ножами или голыми руками, и будут биться как ящеры, потерявшие наездников?

— Меня все это пугает, — Лекс поежился под пронзительным взором Тиро, — но и ящерам и монахам не стоит показывать страх, они тогда бросятся и загрызут.

Тиро растерянно рассмеялся и задумался. Тут на улице появились воины, которые вышли на тренировку, и мальчишки, которые торопились развести огонь и наполнить бочки с водой. Утро начиналось, как обычно в этом доме. Лекс вздохнул. О Киреле забывать не стоило. Он сел за стол и, подняв уголек, принялся рисовать ролик с закрепленным крюком. Такие обычно использовали на кранах. А еще, две системы, состоящие из пары роликов, закрепленных в одной обойме — параллельно и на одной оси. Такие связки роликов использовались в такелаже.

Сканд появился в дверях. Лекс, заметив его, сделал вид, что очень занят чертежом. Здоровяк потоптался в дверях и отправился на улицу махать мечом. Лекс скосил глаза на Тиро, но тот ему подмигнул в ответ, и настроение сразу поднялось. Вскоре появился зевающий и лохматый Сишь. Он растерянно замер в дверях, не зная, как себя вести с Лексом, но рыжик приветливо улыбнулся и махнул рукой, приглашая сесть рядом.

— Надо сделать подарок первосвященнику Кирелю, — Лекс показал на чертеж, — помнишь, ты делал деревянные гвоздь и скобу? — Увидев, как Сишь молча кивнул, продолжил, — теперь надо сделать из дерева вот такую штуку. А потом отнесешь ее кузнецу Нарья, чтобы он сделал такое же из металла.

Сишь с интересом посмотрел на чертеж, но он уже видел подобное, когда Лекс рисовал ему гвозди, и поэтому легко ориентировался в чертеже. Он задал пару вопросов и спросил, какую древесину брать.

— Все равно какую, главное, чтобы кузнец понял, что я от него хочу. Обрати внимание, что крючок закреплен в пластине подвижно. Хотя, наверное, будет лучше, чтобы крюк был цельным с пластиной перемычки. Лекс быстро затер предыдущий рисунок и дорисовал неподвижный крюк, который крепился к ролику за середину. — Да, так будет проще в исполнении и надежнее.

Тиро посмотрел на рисунок из-за плеча рыжика и велел мальчишкам переставить стол с рисунком в дальний угол, чтобы рисунок случайно не нарушили. А на это место поставили другой стол. Благо, воинов осталось вполовину от обычного количества, и поэтому на кухне были пустые столы. Сишь сразу побежал за инструментом и на розыск подходящих чурочек.

На кухню вышли девушки, они подвязали фартуки и занялись готовкой. Милка, как ни в чем не бывало, вышла из внутреннего коридора дома и сразу включилась в общий процесс. Лекс расслабленно перевел дух, он почему-то боялся, что Милка решит при всех разговаривать с ним о том, что было вчера. Сишь притащил ящик с инструментом и первое, что он оттуда вынул, это был искусно вырезанный гребешок из душистого дерева.

— Это Рарх вырезал, еще пока мы были в доме у Пушана, но так и не подарил, — Сишь поджал губы и положил гребешок перед Лексом. — Возьмешь?

— С удовольствием. Я не помню, когда последний раз сам расчесывался, — Лекс схватил гребешок и стал расчесывать волосы с неожиданным удовольствием. — Меня в последний раз расчесывали, когда девушки купали здесь, на кухне. А я в последний раз расчесывался сам, когда волосы собирал на амулеты для Рарха.

— А у меня есть один, — Сишь порылся в ящике и вытащил вырезанный из дерева амулет, — я случайно петельку для шнурка обрезал и Рарх забраковал. Вот и валялось здесь…

— Можно я возьму? — Лекс погладил пальцем кругляшок со свастикой. — Кажется, это было так давно…

— Что это? — Тиро с интересом смотрел на кружок с вырезанной фигуркой.

— Это знак солнца, — взялся пояснять рыжик, — а если перевернуть вот так, видишь, ножки в другую сторону, то получается знак огня.

— Это знак огненной саламандры, — влез со своими пояснениями Сишь, — она приносит удачу всем, кто ее носит. Вот у меня она была, и меня отпустили на свободу, у Рарха на шее такое же висит на шнурочке, и его тоже отпустили на волю, хотя хозяин за него назначил сказочную цену — тысячу двести золотых монет! Вы слышали, чтобы раба оценивали так высоко, а у него получилось выкупиться раньше, чем за полгода? Нет, это все помощь богов!

Девушки навострили ушки, и сразу всем захотелось посмотреть на волшебный амулет. Тиро потерпел, а потом рявкнул, совсем как Шу, на заигравшуюся молодежь. Девушки бросились врассыпную, и сразу стали с самым независимым видом заниматься готовкой. Тиро вернул Лексу деревянный кругляшок, с интересом покрутив его в руке. Лекс отнес и гребешок и кружок в свою комнату. Там была застеленная кровать, а в открытое окно доносилось радостное чириканье мелких не пернатых, а крылатых. Как Лекс выяснил раньше, синие мелкие птеродактили-летучие мыши посвистывали весьма музыкально, а вот желтые визжали, как несмазанные двери. Но в целом все было не так уж и плохо.

Когда Лекс вернулся на кухню, все места за столом были заняты. Свободным было только место возле Сканда. Рыжик вздохнул и сел рядом. Сканд скосил глазами и сделал вид, что ничего не произошло. Лекс тоже взял ложку и принялся за кашу. Она была сладкой и с кусочками фруктов. Лекс умял половину, а потом увидел, что Сканд доел и сейчас уйдет из-за стола. Надо было с ним объясниться, но все слова куда-то делись, и потом что, говорить в такой ситуации? Когда Сканд опустил на стол пустой стакан, то рыжик, сам не понимая зачем, накрыл его руку своей. Сканд замер и посмотрел на рыжика с интересом.

— Я это… — Лекс пытался сложить хоть пару слов, но в голове как будто сквозняком все выдуло и только форточка на чердаке хлопала, — …я не это, ты не подумай… просто вот…

— Угу, я понял, — кивнул головой Сканд и, как показалось, с облегчением улыбнулся. А потом встал и умчался во двор.

За столом все упорно делали вид, что не подслушивали и не подсматривали, а Лекс только довольно вздохнул: ну, вот и поговорили! Тиро хмыкнул за спиной, но Лексу было все равно, как это выглядело со стороны, главное, чтобы Сканд не злился. И понял. Но ведь он понял?

— Когда пойдем в город? — Лекс развернулся и уставился на управляющего.

— Да хоть сейчас, — хмыкнул Тиро, — все зависит от того, что ты хочешь.

— Я хочу посмотреть на город, — Лекс прикинул будущие планы и подкорректировал путешествие. — Купить вазу и пару браслетов, желательно из бронзы.

— Хорошо. Переодевайся в свою желтую тунику и пойдем, — Тиро кивнул головой. — Тогда заодно навестим портного.

— Прекрасно!

Лекс отодвинул недоеденную кашу и бросился в свою комнату. Когда он выскочил во двор, там его уже дожидались Тиро, пятеро воинов с мечами и в доспехах и, конечно же, стайка вездесущих мальчишек. Когда они вышли из дома, то за ними пристроилось двое монахов, которые следовали за ними след в след. Лекс постарался выкинуть их из головы и с интересом рассматривал город и людей.

Первое, куда они попали, это был квартал гончаров. Люди сидели на полу и выкладывали из «колбасок» округлые миски и графины. А потом очень тщательно разглаживали их, выравнивая стыки и придавая форму. К Тиро и Лексу бросился старший гильдии и стал расхваливать товар, по всей видимости, он решил, что Тиро будет делать большой заказ для дома. Лекс критично покрутил в руках местные образцы гончарного искусства и понял, почему местная посуда была в основном из металла. Глиняные тарелки, горшки были, как это помягче сказать, «на жиденькую троечку». Тарелки были толстостенные и кривоватые, а графины и вазы совсем не радовали глаз. Лекс походил между ремесленников, но так и не выбрал посуду, достойную глазури.

В квартале ювелиров выбор был намного лучше. Правда, все, увидев яркую тунику и учуяв запах младшего, старались предлагать рыжику золото или, в крайнем случае, серебро. Но Лекс остался непреклонен, ему нужны браслеты из бронзы. Ему попытались тактично намекнуть, что бронза для бедняков, и не пристало красивому младшему марать руки бронзой. Лекс скривился, такой снобизм раздражал. Он посмотрел на замерших монахов и щелкнул пальцами. Те возникли перед ним, как Сивка-бурка, горя желанием услужить.

— Объясняете людям, что мне нужны бронзовые браслеты, а не их советы.

Лекс только моргнул, но из двух монахов получилось пять, а потом десять, они выскакивали из переулков, и бросались на ювелиров, переворачивая их витрины с золотыми украшениями. Они выворачивали их сундучки с азартом футбольных болельщиков, громящих витрины и с яростью НКВДэшников, выискивающих компромат. Ювелиры пытались затормозить это безобразие, но делали только хуже. К одному фанатику присоединялось еще двое, и в лавке тогда не оставалось целого уголка. И только когда находили бронзовые и латунные браслеты и украшения, они устремлялись к избранному, неся ему подношения. Ювелиры пытались орать и требовать, чтобы воины их защитили, но Тиро мудро не вмешивался в дела храмовиков.

Вскоре у ног Лекса стала образовываться кучка всякой ювелирной дребедени. Лекс присел и стал придирчиво разбираться. Латунь ему не подходила из-за температуры плавления. Бронза же была оптимальна для апробирования эмали. Кроме этого, браслеты должны были быть широкими и, желательно, без чеканки и прочих объемных украшений. Просто широкие ободки. Вскоре Лекс выбрал десяток подходящих браслетов, а потом один из монахов притащил ему связку из пятнадцати бронзовых браслетов, которые были похожи скорее на ученическую заготовку, но прекрасно подходили для задумки Лекса.

Поэтому Лекс остановил своих помощников, и когда главу гильдии притащили за шиворот «пред ясны очи» избранного, Лекс со сладенькой улыбочкой поинтересовался, сколько с него за эти браслеты. Гильдейский старшина с ужасом оглянулся на разгромленный квартал и, склонившись, пролепетал, что это лишь скромный дар Избранному, и просил прощения, что посмел поучать любимца богов. Лекс кивнул головой и сложил свои браслеты в корзину к ближайшему мальчишке.

— Мне кажется, что мне лучше не появляться в ближайшее время в этом квартале, — прошептал Лекс Тиро на ухо, — вряд ли они меня хоть когда-нибудь полюбят.

— Наоборот, — Тиро хмыкнул, — они никогда этого не забудут, и будут всегда с тобой почтительны. А теперь к портному?

Лекс кивнул головой, и они всей дружной компанией пошли в квартал, где жили и трудились портные. Там их уже встречала большая делегация, похоже, все были в курсе, что случилось в квартале ювелиров. Портняжки внимательно слушали, что необходимо избранному, и были готовы предоставить ему любую имеющуюся в наличии ткань, вплоть до грубой мешковины. Но здесь уже Лекс не знал, что пожелать, и Тиро пришлось взять выбор ткани и отделку в свои руки. Лекс только кивал головой и переминался с ноги на ногу. Размеры с него все равно не снимали, поскольку здесь туники, как оказалось, делились просто на мужские — до середины бедра, и женские — как правило, по щиколотку. Лекс зашипел, когда понял, что управляющий поместья подсунул ему женскую тунику, а он не знал этого и гордо дефилировал в женском наряде.

Со всеми этими хлопотами наступило время обеда, и рыжик понял, что проголодался, поэтому он стал тянуть всех домой. В городе по сравнению с утром стало намного оживлённее. Стали появляться богато украшенные паланкины, в которых было порой по несколько женщин. Некоторые делали вид, что не замечают рыжего паренька в сопровождении воинов, а некоторые начинали коситься в его сторону и оживленно шушукаться.

— Привезли невест для императора, — Тиро проводил взглядом паланкин с шушукающимися кумушками. — Кирель объявил через несколько дней начало смотрин, вот все и носятся в поисках нарядов и украшений.

— Ага, а мы им погром у ювелиров устроили, — загрустил рыжик.

— Не переживай, это их проблемы, нечего было пузыри носом пускать от важности, — Тиро махнул рукой, — им сказали, что надо, а они взялись поучать. Если бы я пришел к мечникам за кинжалом, а мне стали доказывать, что мне прилично носить меч, то я для начала в зубы дал такому умнику, а потом еще и ушел бы к другому мастеру, чтобы впредь не забывался.

— Ладно, — Лекс кивнул головой и вдруг увидел, что Тиро свернул на пустую улицу. Там были ярко разрисованные дома, с весьма фривольными картинками на стенах. Это было очень необычно для такого чопорного мира. — Ой, а что это?

— Это — публичные дома и жилища куртизанок, — пояснил Тиро. — Это сейчас здесь тихо, а вечером будет толпа, не протолкнуться. Срежем угол, чтобы не обходить кварталы красильщиков и кожевенников.

Лекс крутил головой, пытаясь рассмотреть все по максимуму, если бы не паланкины с «невестами», то вряд ли Тиро повел бы его этой дорогой. Они уже почти вышли, но Лекс увидел, как какой-то здоровяк избивает кого-то маленького, беспомощно свернувшегося в клубочек. Обычно он не вмешивался в чужие разборки, но уж больно беспомощным показался паренек. Лекс почти прошел мимо, но потом не удержался и рванул в переулок.

— Оставь его! — Лекс толкнул в бок здоровяка, а тот, не ожидая нападения, завалился вбок.

— Ты что, убить его хочешь?

— Да хоть бы и убить, — здоровяк вскочил, грозно сверкая глазами, но, заметив за спиной рыжика несколько воинов и Тиро, сразу присмирел. — Это мой раб. Самый бестолковый и бесполезный. Он не отрабатывает даже свою еду! Я позарился, что он был наложником наследника, но это колченогое недоразумение ни на что не способно!

— Колченогое? Наложник наследника? — Лекс с интересом посмотрел на чумазое нечто в рваных лохмотьях и с рабским ошейником на тощей шее. — Зюзя?

— Это шлюха, — Тиро показал жестом, чтобы Лекс отошел от грязного клубочка, — посмотри, видишь, много косичек? Это значит — шлюха. И, судя по одежде, стоит пару медяков за сеанс.

Паренек поднял голову и шмыгнул разбитым носом. Он постарался вытереть кровь, но его руки были отрублены чуть ниже локтей, и поэтому паренек просто размазал кровавую соплю по плечу. Лекс проигнорировал жест Тиро и присел рядом. Это действительно был Зюзя. Только очень худой и грязный.

— Это ты его так покалечил? — Лекс нахмурился.

— Нет. Я его таким купил, — здоровяк помрачнел, — он воришка, вот ему руки и отрубили. Я его поэтому не могу к хорошей публике допускать. Так он еще толком ничего и не умеет! Просто убыток, а не работник!

— Я у тебя его куплю, — решился Лекс, — Зюзя, идти сможешь?

— Зачем вам этот воришка, господин? — здоровяк склонился в поклоне и подобострастно улыбнулся, — у меня много мальчиков честных и чистых, зачем вам брать в дом воришку?

— Я не воришка…. - разрыдался Зюзя, — я не брал браслет господина и не знаю, как он у меня под подушкой появился…

— Лекс… — начал говорить Тиро, но Лекс прервал его жестом.

— Это, скорее всего, проделки Шуши, — рыжик посмотрел на Франкенштейна, который недовольно хмурился. — Тиро, ты даже не представляешь, насколько Шуша подлый! Он столкнул Зюзю с лестницы, так что тот сломал ногу, а потом обвинил в этом меня! И меня, между прочим, за это высекли! И все потому, что Шуша сказал, что это я его толкнул, и ему поверили!

— Шанди, его зовут Шанди, — разревелся Зюзя, — нельзя называть его Шуша, а то он и под твоей подушкой браслет хозяина найдет!

— Слава Семизубому и Матери-Ящерице, у меня нет хозяина, — Лекс подхватил Зюзю под тощую руку. — Тиро, поверь, он, может, и простак, но не вор.

— Ну, как знаешь, — Тиро поджал губы. — Сколько ты за него хочешь?

— Два золотых! — грузный мужчина довольно ощерился. — Мальчик — красавчик, и был наложником самого наследника Пушана! Его только отмыть и вы увидите, какой он красавчик! А уж поет как — заслушаешься!

— Два золотых! — ахнул Зюзя, — не верьте, господин, он отцу за меня отдал всего ползолотого!

— Молчи, несчастье колченогое, — здоровяк замахнулся, и Зюзя привычно свернулся в клубочек, ожидая удара. — Я, может и заплатил за него немного, но он много ест, и мне пришлось потратиться на его лечение.

— Да уж видно, как он много ест, — усмехнулся Тиро, — ребра все наружу, как вообще на ногах держится?

— Хорошо держится. Встань! — здоровяк пнул Зюзю, и тот с трудом поднялся. У него была одна нормальная нога, а вторая не отросла целиком и кончалась в районе пятки. Отросшая часть ноги была худой и очень бледной. Но его хозяина это совсем не смущало. — Вот видите, нормально стоит, и ходить может. А чтобы ноги раздвигать, так ноги не очень-то и нужны.

— Больше золотого не дам, — уперся Лекс.

— Два, или я убью его на ваших глазах, — азартно воскликнул толстяк.

— А я у тебя его даром отберу. Эй, вы там… — Лекс оглянулся в поисках монахов, те незамедлительно вынырнули вперед и уставились на рыжика как собаки в ожидании команды «фас». Здоровяк понял это и побледнел.

— Ладно-ладно, золотой так золотой, — толстяк потер крепкую шею.

— Пошли, оформим сейчас, пока я не передумал, — Лекс фыркнул на толстяка и повернулся к выходу из вонючего проулка.

Они бодро дошли до магистратуры, и Лекс опять увидел мужчину с амбарной книгой. Бывший хозяин назвал дату покупки раба, Лекс прикинул, выходило, что Зюзя оказался у него две недели назад. И для того, чтобы человек так резко похудел, его скорее всего совсем не кормили. Лекс вздохнул и достал золотой из кошелька, денег было не жалко, жалко, что нельзя помочь всем, кто находится в рабстве у этого негодяя. Лекс заплатил здоровяку, и тот довольно сломал печать на ошейнике Зюзи. Тот стоял и растерянно хлопал глазами.

— Я хочу дать ему вольную, — Лекс потянулся, чтобы снять с грязной шеи ошейник, но паренек отпрянул в сторону и упал на колени.

— Пожалуйста, пожалуйста, не надо вольной, разрешите мне остаться вашим рабом, клянусь, я буду послушным и много не съем.

— Ты не хочешь получить свободу? — удивился рыжик.

— Нет, — замотал нечесаной шевелюрой Зюзя, — я же младший. Куда я пойду? Отдаваться любому желающему за краюху лепешки, пока меня не прирежут где-нибудь по пьяни? А если вернусь домой, то отец опять продаст меня в бордель. Лучше сдохнуть… Позвольте остаться с вами, я все сделаю, только не свобода!

— Э-э, — растерялся рыжик и обернулся к Тиро, — куда мне раб?

— А мне куда? — ухмыльнулся Тиро. — И потом, ты его уже купил, так что он твой. Печать у тебя есть?

— Какая печать, — растерялся Лекс.

— Ну, чтобы поставить оттиск на сургуче, — пояснил Тиро и показал железный кругляшок на длинной веревочке, который достал из своего кошелька. — У меня вот «лапа ящера».

— О-о! — обрадовался Лекс, — а у меня есть знак солнца!

И достал деревянную пиктограмму со свастикой. Человек с амбарной книгой кивнул помощнику, тот осторожно налил сургуча на застегнутый замок, а сверху приложил деревянный кругляшок Лекса.

— Ну, вот, теперь ты настоящий аристократ! — засмеялся Тиро и хлопнул растерянного рыжика по плечу, — теперь тебя все боятся и у тебя есть свой раб!