Сага о бездарном рыцаре 3

Глава 4. Одним ударом

Комната студсовета академии Хагун.

— Да. Всё в порядке. Да, здорова. Да. Завтра последний матч отборочного тура. Что? Вы приедете в Токио болеть за меня? В-вы уже нарисовали большой плакат?! Как же вы торопите события! Кроме того, Фестиваль будет проходить в Осаке. Угу. Да. Да, каким бы результат ни был, я в любом случае приеду к вам. Да. Увидимся. И спасибо вам всем за овощи. Ты тоже береги себя, матушка. Да, пока-пока, — попрощалась Тока и отключилась.

Смахнув с жидкокристаллического экрана наладонника капельки пота, она взглянула на часы.

«Пятьдесят минут. Долго же мы разговаривали».

— Как там заведующая, жива-здорова? — спросил Утаката. Он сидел на диване и с аппетитом поедал красный помидор размером с кулак.

— Здорова. Похоже, болезнь прошла как страшный сон.

В прошлом году уже немолодая заведующая «Дома юной листвы» — Тока называла её матушкой — слегла после сердечного приступа. Тока проплакала всю ночь, и даже беззаботный Утаката не мог найти себе места от волнения.

К счастью, всё закончилось благополучно. В какой-то степени даже слишком.

Как бы там ни было...

— Они уже нарисовали плакат?

Тока ещё не победила, состав команды Хагуна не был определён, а воспитанники из «Дома» уже приготовились поддерживать её на Фестивале искусства меча семи звёзд.

«У меня просто нет слов».

— Я и сказала, что они бегут впереди паровоза... Вот же.

— Это отражение их надежд. Райкири — герой детей из «Дома юной листвы», — ответил Утаката, вытащил из картонной коробки с овощами лист плотной бумаги и протянул его подруге.

Это была фотография, с которой Токе улыбались ребятишки, гордо демонстрируя богатый урожай. Девушка перевернула карточку и прочла на обороте слова поддержки, написанные крупным знакомым почерком.

Да, сироты чтили Току Тодо как своего величайшего героя.

Райкири была одной из них, но сумела пробиться на самый верх. Она с высоко поднятой головой сражалась «на передовой» этого мира и побеждала.

Дети восторженно смотрели на неё и мечтали когда-нибудь воссиять точно так же.

«Знаю, я подарила им цель и придала уверенности, поэтому я не проиграю. Я просто не могу проиграть!»

Надежды не давили на плечи тяжким грузом, а наоборот наполняли силой.

Без них Тока никогда не забралась бы так высоко.

«Это я почитаю потом и не один раз».

Она нежно обняла фотографию, убрала её в сумку и обратила внимание на посылку.

Воспитанники «Дома юной листвы» прислали целое ассорти собственноручно выращенных летних овощей: помидоров, баклажанов, огурцов.

Каждый из плодов, казалось, источал мягкое тепло и сиял наполнявшей его любовью.

— Ух ты, смотри, Ута-кун, какой крупный баклажан! Карри с ним должно получиться просто замечательное.

— Угу, чёрненький и толстенький — загляденье просто.

— Ну тебя! Говоришь прямо как старикашка!

— Ха-ха-ха! Но надо будет завтра отнести всё это в школьную столовую, а то сгниёт.

— Завтра?..

Тока вспомнила о неприятном письме от Куроно Сингудзи и приуныла: директриса писала, что её следующим противником во внеочередном порядке назначен Бездарный рыцарь, герой всех последних новостей.

«Это неспроста, да?» — спросила она тогда, и Куроно без утайки рассказала ей обо всём.

Услышав о том, как бесчеловечно обращались с Икки, какое жестокое условие его вынудили принять, и что именно ей отводилась роль убийцы в предстоящей дуэли, Тока округлила глаза, приложила руки ко рту и долгое время не могла вымолвить ни слова.

«Я на такое не подписывалась, но... Эх, если бы только у меня был выбор».

— Тока, ты примешь вызов? — догадываясь о чувствах подруги, спросил Утаката.

Девушка опустила взгляд.

— Директриса спросила то же самое. Но решать не мне. Скажем так, завтра будет самый обычный последний матч отборочного тура.

Именно так. Это Икки шёл на дуэль, а Тока — на простой бой.

Комитет поставил другого оппонента, но условия остались прежними: победа или поражение.

Тем более, переносы случались и раньше, просто не такие неожиданные.

«Мне нечего возразить. Только вот...»

— Настроение ни к чёрту, да?

— Да…

Добрая Тока не могла вынести такой несправедливости. Внутренности как будто завязались в тугой узел.

Намереваясь сменить тему, она хлопнула в ладоши, и...

В дверь постучали.

— Это кто в такой час к нам пожаловал? — удивился Утаката.

— Это ко мне, — объяснила Тока. — Входи.

— Прошу прощения.

Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая красивая девушка — Сидзуку Куроганэ, которая совсем недавно до самого последнего надеялась выцарапать победу у Токи.

— Какая неожиданность.

— Я тоже немало удивилась, когда увидела позднее сообщение с просьбой прийти. Причём позвала меня та, у кого я получила единственный неуд.

— Ха, ну да, ну да. А, хочешь помидорку? Вкусная, сладкая.

— Нет, спасибо, я уже почистила зубы. Кроме того, председатель, вы явно пригласили меня не затем, чтобы угощать помидорами. Итак?

«Женственная. Знает и пользуется этим. Но я вижу, как ей некомфортно разговаривать со мной, ведь это я поставила крест на её мечте — выйти на национальный уровень вместе с братом», — подумала Тока и сразу перешла к делу:

— Сидзуку-сан, недавно у меня состоялся разговор с директрисой... В общем, ты лицо заинтересованное и имеешь право знать... Понимаешь, произошли кое-какие изменения, и я завтра буду сражаться с Куроганэ-куном. Его вынудили согласиться на дуэль и поставить на кон своё будущее...

Сидзуку слушала, и с каждой секундой всё крепче сжимала кулаки от переполняющего её гнева.

— Вот же твари! — не сдержалась она. — Председатель, вы приняли вызов? Вы выйдете против онии-самы, несмотря на его болезнь?

— Ты забываешь, что я остаюсь обычной ученицей. Мой протест ничего не изменит.

«И всё же я не хочу принимать участие в таком бою. Поэтому я и пригласила её».

— Сидзуку-сан, у меня есть к тебе одна просьба.

— Ко мне?

— Да… Сидзуку-сан, как сестра Куроганэ-куна, уговори его отказаться, хорошо?

— Что?

— Насколько мне известно, Куроганэ-кун тяжело болен. Подозрение на воспаление лёгких... И как бы не ещё что похуже. Скажу прямо: в таком состоянии он не боец. Однако... при всём этом он настоящий рыцарь. Да, я успела понять это за недолгое время нашего знакомства. Я уверена, что он непременно выйдет на арену. Не из отчаяния, но из доблести. И будет стремиться к победе. — Тока сделала паузу. — Я же от своих противников не отворачиваюсь. Если Куроганэ-кун решится на бой, я его жалеть не стану. Пусть даже последствия будут самыми печальными.

— !..

Сидзуку содрогнулась всем телом.

«Она… не шутит».

Карие глаза за стёклами очков разве что не метали молнии.

Тока не преувеличивала. Она была готова убить Икки, но, не желая такого исхода, прибегла к помощи Сидзуку.

— Прошу, останови Куроганэ-куна. Ты его сестра, только тебя он и послушает.

— …

Сидзуку промолчала, но в её голове беспорядочно метались мысли: «Что мне делать? Как будет лучше?»

Наконец, она собралась и выдавила:

— Мне нужно подумать. Я дам ответ утром.

Не успела дверь закрыться за Сидзуку, как Тока излила накопившиеся тревоги:

— Откажется Куроганэ-кун или я одолею его, не так важно. Это же явно подставной бой! Где честь, где справедливость? Смогу ли я на Фестивале гордиться собой?..

«Смогу ли я сражаться, оставаясь их идеалом?» — про себя добавила она, вспоминая детские лица с фотографии и их подбадривающие слова.

— Тока.

Внезапно девушка почувствовала, как её руку сжали маленькие тёплые ладони.

Она подняла голову и встретилась взглядом с Утакатой.

— Конечно, взрослые — эгоисты, они постоянно творят всякие абсурдные вещи, но ты должна оставаться собой. Должна сражаться так, чтобы потом быть уверенной в своей правоте. За это мы тебя и любим... И, возможно, этого же хочет кохай-кун.

«Мне всё равно, что будут думать люди. Главное, чтобы ты оставалась собой», — пытался сказать он.

Тока слабо улыбнулась.

— Угу… Спасибо, Ута-кун.

«Он прав. Ничего другого мне и не остаётся. Выложусь на полную, и этого будет достаточно!»

— Вот так! — воскликнула она и больно хлопнула себя по щекам, гоня прочь беспокойства и колебания.

«Каким бы больным Куроганэ-кун ни был, пощады он не дождётся. Долг рыцаря — честно встретить противника... и, не сдерживаясь, сокрушить его. Обязательно сокрушить! Я одержу победу и гордой поступью выйду на арену Фестиваля!»

Долгая ночь перед решающей схваткой подошла к концу.

Наступило утро, и академия Хагун приготовилась встретить последний, судьбоносный день отборочного тура Фестиваля искусства меча семи звёзд.

— Боже, ещё только июнь, а пекло просто невыносимое. Похоже, нас ждёт очередной тяжёлый год, — опустив метлу и вытерев пот со лба, пропыхтел начальник ближайшей к Хагуну станции.

В неистово-голубом небе сияло ослепительно-яркое солнце.

В такую жару тёмно-синяя униформа жала особенно сильно, в ней было неудобно.

Услышав стук колёс приближающегося поезда, начальник поднял голову.

Состав остановился и распахнул двери вагонов.

Мужчина машинально сделал три шага назад, чтобы не мешать пассажирам, а потом опомнился: «Ах да, чего это я. Отсюда можно выйти разве что к академии Хагун, а сегодня, в выходной, все ученики наверняка разъехались по домам. Да и каникулы скоро».

Однако…

«М?»

На платформу вышел сгорбленный мужчина.

«Старик? Редкий гость, особенно в выходной день. Кто же он такой?»

Начальник из праздного любопытства заглянул в лицо прохожего и обомлел.

Это был совсем молоденький юноша, нет, ещё мальчик! Мальчик, сгорбленный, как старичок.

Но мужчина потерял дар речи не поэтому. Куда сильнее его поразило состояние паренька.

— Ха!.. Ха!..

Тяжелое сиплое дыхание, белое, как мел, лицо, мутные безжизненные глаза под взлохмаченной чёлкой и струйка пота, стекающая с подбородка.

«В поездах стоят кондиционеры, — промелькнуло в голове начальника. — Он точно нездоров».

— П-парень, ты в порядке?!

— Не… Да, в полном…

— Ага, в полном он! Сейчас я вызову скорую… Эй, ты же!..

Начальник остолбенел: он узнал парня, о котором в последнее время говорили все новостные передачи.

«Это же тот самый, который завёл интрижку с принцессой Вермилиона!»

Должно быть, Икки Куроганэ заметил, как на лице мужчины отразилась ненависть, потому что поклонился и ответил:

— Большое спасибо, но не стоит… Простите, мне нужно спешить.

А затем шаткой походкой направился прямо к выходу.

— А?.. — глядя ему вслед, выдавил начальник.

«По телевизору все говорят, что он гад полнейший, в школе и дома с ним нет никакого сладу, но… Для хулигана он был слишком вежлив. Может ли быть… что его очернили?»

Икки вышел на улицу и свернул к пологому холму, на вершине которого стояла академия.

До ворот оставался всего километр.

Точнее, «всего» было раньше, когда они со Стеллой каждое утро занимались пробежкой, а сейчас этот километр был «целым».

Лёгкие горели и отказывались поглощать кислород, разрываясь при каждом вдохе.

«Как же больно… Хочу просто нормально дышать…»

Он открыл рот и…

— Г-гха! Гха!

…Закашлявшись, выдохнул те крохи воздуха, что успел вобрать.

Концентрация кислорода в крови упала до критической отметки.

Губы окрасились в синюшный цвет.

Вдобавок ко всему Икки уже несколько дней страдал от высокой температуры.

Его личность начала стираться, её постепенно заменяла другая, малодушная, порождённая наркотиком.

«Я что, действительно собираюсь выйти против Райкири в таком состоянии? Это глупо. Чистое самоубийство. Очевидно, мне не победить. Что вообще может пустой меч пустого человека? Вот бы просто лечь и заснуть…»

Поджариваемый палящим солнцем парень еле переставлял ноги и из последних сил боролся с искушением упасть и под убаюкивающий стрекот цикад с наслаждением провалиться в забытьё.

И тут…

— А…

Споткнувшись о малюсенький камушек, Икки рухнул на асфальт. Он даже не попытался сгруппироваться.

«Больше не могу… — вяло подумал он и тут же одёрнул себя. — Нет, надо встать и идти. Иначе я не успею на матч. Если не успею, то проиграю. Если проиграю, то… А что тогда будет?»

Мозг окончательно расплавился.

Из-за совместного воздействия болезни и наркотика Икки помешался и забыл, что собирался сделать, куда и зачем шёл.

А потом он увидел нечто невероятное.

«О…»

Небо потемнело.

И пошёл снег.

«Снег? В самый разгар лета? Бред. Но тогда… почему мне так холодно? — озадаченно подумал Икки и внезапно вспомнил. — Кстати, тогда тоже шёл снег».

В тот день, когда вся семья собралась, чтобы отпраздновать Новый год, он не выдержал и убежал из дому.

В конце концов он заблудился в метели и съежился в каком-то сугробе.

Никто его не искал, да и он сам никого не собирался звать.

«С того дня ничего не изменилось. Что бы я ни делал, я ничего не достиг. Как и прежде, никто ничего от меня не ожидает. Как я тогда зарылся в снег, так и сейчас… И всё-таки я ведь зачем-то шёл. Но зачем? Не знаю. Не могу вспомнить».

Тело налилось тяжестью, веки закрылись сами собой.

И Икки упал в пучину морозной тьмы.

Финал.

Шесть пар непобеждённых учеников — шесть захватывающих матчей. Немного меньше обычного, зато какой накал страстей!

Зрители с самого утра спешили занять лучшие места.

Особым вниманием пользовалась первая тренировочная арена, где должны были сойтись в поединке Райкири и Бездарный рыцарь.

Народ гудел от возбуждения и обсуждал последние новости.

— Ого, сколько народу!

— Ну так. Всем охота посмотреть на бой между Райкири и Бездарем.

— Это что, камеры?

— А, новостники, наверное. Ну, знаешь, из-за того самого.

— А-а, из-за скандальных отношений Бездарного и Багровой принцессы, да? Но я думал, что репортёрам на территорию школы ход заказан.

— Я слышал, что Федерация подсуетилась и выбила исключение.

— М-м… А вы верите во всё это?

— Точно известно, что они встречаются. Они оба не отрицают этого. Да и вообще они всегда тесно общались.

— Говорят, Багровая принцесса страстно призналась ему сразу после матча с Охотником.

— Да не! Вспомни, как о Бездаре отзывалась его семья. Что он с самого детства вёл себя просто ужасно и никогда не упускал момента закрутить с очередной девчонкой.

— Думаешь?

— А вот я им не верю.

— Я тоже, если честно. Мой девайс — катана, и Бездарный кучу перемен убил на то, чтобы научить меня правильным стойке и взмахам.

— Ага, и меня он учил. Одноклассники так замучили его постоянными просьбами, что он в конце концов открыл свой кружок по фехтованию на заднем дворе.

— Ага-ага. Видели, знаем. Вот блин, из-за этого я и не верю газетам. У него отборочные, а он тратит время на нас, причём без всякой выгоды для себя! А эти громкие крики про интрижку вообще не в жилу.

— А как же слова родных? Уж они-то врать не стали бы, родная кровь, все дела. Я бы ещё понял ложь во благо, но ложь во вред...

— Ага. Весь мозг с ними сломаешь...

Миниатюрная женщина в кимоно, Нэнэ Сайкё, стояла на галёрке и, вслушиваясь в гомон, вылавливала крупицы информации. Уяснив кое-что для себя, она повернулась к Куроно Сингудзи и восхищённо сказала:

— А детишки-то не промах. Сомневаются.

— Ага. И особенно сильно те, кто лично знает Куроганэ.

— А то. С первого взгляда понятно, что паренёк он безобидный.

— Вот только сейчас это уже не имеет значения, — кисло заметила Куроно.

Правда и ложь, добро и зло, справедливость и клевета — всё зависело от исхода дуэли.

Только победа докажет, что Икки невиновен, а Акадза и остальные ошибаются на его счёт.

— Вот же ублюдки. Обвели нас вокруг пальца, — негодующе процедила директриса.

«Я была к этому не готова. Хотела затянуть дело до приезда императора Вермилмона... Гх, как же я была наивна!»

И…

— Н-хи-хи-хи. Сочту за комплиме-ент, — раздался елейный голос.

Куроно и Нэнэ одновременно повернулись к толстяку, который, изнемогая от жары, вытирал платком лоснящийся от пота лоб.

— Добрый де-ень. Ох, какая сегодня духота.

— Председатель Акадза…

Женщины дружно скривились.

Уж кого-кого, а его они не собирались встречать тёплыми улыбками.

— И что тебе нужно, красный тануки*? — колко спросила Нэнэ.

Акадза засмеялся.

— Ну-ну, не рычите на меня. И мне от вас ничего не нужно. Просто я совершенно случайно встретил сэнсэя, и он попросил отвести его к вам. Да, сэнсэй, прошу сюда, — обратился он к невысокому старику в традиционных широких штанах — хакаме.

— А-а, наконец-то я вас нашёл. Здесь столько всяких ходов-переходов, что я совершенно заблудился.

— Гх, старик?! — округлила глаза Нэнэ.

Естественно, она не могла не узнать своего наставника.

Торадзиро Нанго, он же Бог войны, был самым старым — ему уже исполнилось девяносто два года — рыцарем-магом Японии.

— Хё-хё-хё. А у тебя, моя любимая ученица, язычок всё так же остёр. Впрочем, это и придаёт тебе неповторимый миловидный шарм.

— М-миловидный?.. Хватит нести всякую ересь! Уши вянут!

— Покрасневшие щёчки выдают тебя с головой, Нэнэ. Призналась бы честно, что рада, чего уж там.

— Н-не собираюсь я радоваться комплиментам от старой развалины!

«Ох, не старайся ты, сразу видно, как ты смутилась, — вздохнула Куроно. — Не умеешь ты искренне признаваться в своих чувствах. Я-то знаю тебя как облупленную. Знаю, что ты любишь и уважаешь сэнсэя больше, чем кого бы то ни было».

— Давно не виделись, Куроно-кун, — повернулся к ней Нанго. — С тех самых пор, как ты ходила с большим животом. Надеюсь, роды прошли благополучно?

— Да, спасибо.

— Вот и замечательно. Однако, м-м, должен признать, что теперь ты ещё соблазнительнее, хе-хе. Особенно в области бёдер. Они стали такими круглыми...

— Старикан! Ты что, припёрся сюда, чтобы глазами лапать мою подругу?! Да я тебя на месте урою!

— Хё-хё-хё. Нэнэ, ты уже большая девочка, а верещишь, как неопытный птенчик. Последовала бы примеру Куроно-кун и набралась женственности, а то так и под венец опоздаешь.

— Нанго-сэнсэй, её поезд уехал уже очень давно.

— Н-н-н-ничего он не уехал! Просто текущее положение меня вполне устраивает! А связывать себя с мужчиной — верх неблагоразумия! Погоди... Ку-тян, а ты чего на его сторону встала?!

«Потому что ты такая миленькая, когда Нанго-сэнсэй рядом. Хочешь не хочешь, а подколки сам собой срываются с языка. Но тебе об этом знать необязательно».

— Кстати, Нанго-сэнсэй, можно поинтересоваться, с какой целью вы посетили нашу академию?

— Эй, не игнорируй меня! — завопила Нэнэ, но Куроно уже сосредоточилась на другом.

В принципе, она представляла, почему знаменитый ветеран удостоил их визитом, но хотелось услышать это от него лично.

— Конечно, чтобы не пропустить один из самых важных боёв Токи... Нет, я мог бы подождать и до начала Фестиваля, но ведь против неё выступает тот самый Куроганэ.

«Так и знала».

Нанго обучал и Нэнэ, и Току.

Он увидел в Токе, которая тогда была в средней школе, задатки гения и посвятил её в тайны своего стиля.

Даже в основе знаменитого Райкири лежал приём под названием Отогири*, одна из техник Бога войны.

И кроме того...

— Н-хи-хи-хи. Нанго-сэнсэй жил в одно время с великим героем Куроганэ Рёмой и всю жизнь соперничал с ним. Я бы удивился, если бы сэнсэй не заинтересовался его правнуком.

Акадза не лгал. Нанго прошёл все невзгоды Второй мировой войны плечом к плечу с Рёмой и всю жизнь мерялся с ним мастерством.

Обычно академии держали детали внутришкольных поединков в строгом секрете, но нынешний бой был особенным. Журналисты постарались на славу, строча целые статьи о нём.

Прочитав о поединке между одной из лучших своих учениц и потомком старого соперника, он решил прийти и собственными глазами увидеть результат.

Вот только…

— Не хочу вас расстраивать, Нанго-сэнсэй, но матч может и не состояться, — с мерзкой улыбочкой сообщил безмерно довольный Акадза.

— Что? — вскинула брови Куроно.

Она сразу почуяла недоброе.

В этот момент ожил громкоговоритель:

— Внимание зрителям. Пришло время матча между Тодо Токой и Куроганэ Икки, однако Куроганэ Икки до сих пор не прибыл в комнату ожидания. По правилам отборочного тура если участник опаздывает более чем на десять минут, ему присуждается техническое поражение.

Прослушав объявление, Куроно резко сказала:

— Насколько я помню, председатель Акадза, вы отговорили меня встречать Куроганэ и клятвенно заверили, что привезёте его на своей машине.

Именно это Мамору пообещал ей в конце телефонного звонка. Но...

— Н-хи-хи-хи. Ах, какой же я болван! Совсе-е-е-е-ем забыл об этом! Вы не представляете, как мне жаль! Впрочем, наше отделение совсем недалеко, Куроганэ-кун и один доедет на поезде... Надеюсь, он не свалится где-нибудь по дороге, он же так болен. Н-хи-хи-хи.

«Ах ты лживая мразь!..»

Куроно стиснула кулаки и была готова изо всех сил врезать Акадзе, но Нэнэ успела перехватить её руку и, прикрыв рот веером, едва слышно прошептала:

— Имей терпение, Ку-тян.

— …

— Куро-бо сам решился на дуэль. Нам незачем вмешиваться сейчас.

— …

– Дождёмся конца и тогда уже вместе...

Увидев, что Нэнэ и сама едва сдерживает гнев, Куроно выдохнула и успокоилась.

— Ага, конечно.

«Победит Икки или проиграет, живым из академии этот красный тануки точно не выйдет», — решили они.

Тем временем сам Акадза, не замечая их ненавистных взглядов, смотрел на пустую арену и ликовал.

«Пока всё идёт по плану. Если Куроганэ-кун проиграет и будет вычеркнут из списков Федерации, глава Ицуки повысит меня до начальника Отдела по связям с общественностью. Это не так глубоко под землёй. Ближе к солнцу, ближе к свету, ближе к ярким краскам... Наконец-то я распрощаюсь с маской злодея».

В стародавние времена Комитет по вопросам этики и морали, он же судебный орган тайной полиции, был славным местечком, но сегодня его насквозь пропитала тьма.

Честным людям туда был ход заказан.

Да и Акадзе место председателя надоело хуже горькой редьки.

«Прости, Икки-кун, но я должен растоптать тебя. Я добьюсь своего даже ценой твоей жизни. Потому что эта роль не для меня».

Съежившись в наметённом сугробе, Икки вспоминал прошлое, тот самый холодный день, когда он встал на свой нынешний путь.

Как он был счастлив, когда впервые за долгие годы беспросветной жизни услышал: «Поверь в себя».

Рёма умер через несколько месяцев после того случая, однако его слова клеймом отпечатались в душе юного Икки.

Мальчик решил вырасти благородным рыцарем и когда-нибудь передать наставление тому, кто был не в силах преодолеть стену таланта.

Вот так он и начал ломать себя и раздвигать рамки возможностей шире и шире.

Если бы не Рёма, Икки так и остался бы безвестным, никому не нужным существом.

Он гордился той встречей. Но...

— Ты уверен, что выбрал верный путь? — прошептал голос в голове. — Разве ты стал менее одинок? Разве избавился от страданий?

Перед внутренним взором материализовались картины из прошлого.

Начальная школа.

Икки раз за разом взмахивал Интэцу, сжимая его окровавленными руками.

Правильно ли он поступал тогда?

Мальчик не знал, станет ли сильнее. Он вообще ничего не знал и читал мангу, перенимая техники нарисованных героев.

Икки постепенно совершенствовал свой стиль, однако никто не собирался учить его, поэтому он прятался в кустах и, подглядывая за тренировками детей из побочных ветвей рода, имитировал их приёмы.

«Я отлично помню то одиночество».

Наставники в равной мере награждали подопечных суровыми выговорами и щедрой похвалой, но мальчику так и не довелось испытать этого.

Средняя школа.

Икки подрос и ездил по всей стране, посещая додзё и набираясь опыта.

И как-то раз...

Он договорился о поединке, однако не успел рефери дать сигнал к началу боя, как другие ученики накинулись на него со спины и повалили на пол.

— Это плата за твоё высокомерие. Больше ты не будешь ходить по додзё и сражать тамошних учеников, — сказал оппонент — взрослый мужчина — взял его за руку... и резким движением сломал мизинец.

Икки ещё не ощутил приход боли, а мужчина расхохотался и сломал остальные пальцы.

Никто не пытался помочь мальчику.

Все только смеялись и наслаждались жестоким шоу.

Память до сих пор хранила боль и страх, испытанные во время того самосуда.

И наконец старшая школа, прошлый год.

— Эй, эй. Непротивление не доказывает твою силу. Встань и выйди против Охотника. Напади на него в ответ.

Он, истыканный стрелами Кирихары, и холодные взгляды учителей.

А также…

— Прости, Куроганэ. Я больше не могу с тобой дружить.

Единственный друг, который бросил его.

В голове снова зазвучал его собственный шёпот:

— И снова ты наступаешь на те же грабли, снова ползёшь навстречу горю. Рёма ляпнул первое, что пришло в голову, а ты повёлся. Как отец и говорил, ты должен был вернуться к прежней жизни, и тогда ты не страдал бы так, как сейчас. Тебе не пришлось бы идти на заклание. Недостижимая мечта ведёт к единственному закономерному итогу: мучениям. Наш мир таков, что каждому воздаётся по способностям. За пределами этих рамок их ждут боль и одиночество. Так что? Согласен? Понял, что твои трепыхания бессмысленны? Будь проще, флегматичнее. Не привязывай себя к глупой фразе мертвеца. Усни, и всё разрешится. Слова Куроганэ Рёмы никогда больше не побеспокоят тебя. Ну же. Усни.

«Да, это верно. Надо махнуть на всё рукой и уснуть. Я устал от постоянной боли, а сон принесёт долгожданный покой. Безмятежность. Да, я знаю это. Знаю, и всё-таки...»

— А-а-а! А-а-а-а-а!!!

Клокоча ошмётками гноя в горле, Икки поднялся и тяжело зашагал в гору, прорываясь сквозь метель.

— Остановись. Зачем ты терзаешь себя? — спросил голос.

«Не знаю».

От воспоминаний остались жалкие осколки, а мысли тянулись и отказывались принимать форму.

И только один образ полыхал на самой грани сознания.

Багровый огонь.

Огненно-красные волосы, трепещущие на ветру и рассыпающие яркие искры.

«Чьи они? Кто это? Кто идёт прочь от меня? Не помню... Но каждый раз, когда я вижу эти волосы, сердце ноет в сладкой истоме, по окоченевшему телу прокатываются волны жара, а мышцы наполняются силой».

— Говорю тебе, усни. Как тот, от которого никто ничего не ждёт, одолеет Райкири? Ну выйдешь ты на арену, а что потом? Что ты можешь?

«Не знаю. Я не помню, куда иду, зачем иду. Но... Да, но... Этот жар... Он шепчет... Что я дал обещание».

«По… рёмся… выс… рыц…» — выловил он обрывки фраз из омута памяти.

«Не помню, что именно, но я пообещал это любимому человеку... А ещё... Я слышу голоса. Не разберу, что они говорят, но узнаю их... Они подбадривают меня. А значит... я должен идти», — твёрдо ответил Икки.

И тогда искуситель сокрушённо вздохнул.

— Ясно. Ты выбрал бесконечные муки. — Он пронзительно расхохотался и добавил. — Тщетные потуги.

И тут…

«А…»

Ноги подогнулись, и Икки упал на колени.

Перед самыми воротами академии.

Тело достигло предела, и никакая, даже алмазная воля, не заставила бы его подняться.

Сил не осталось совершенно.

Икки Куроганэ достиг своего предела.

— Тебе конец, — равнодушно вынес вердикт искуситель.

Невидимая рука безжалостно перерезала нити, и парень начал заваливаться вперёд, чтобы никогда больше не подняться.

Но...

«!..»

Тёплые нежные руки подхватили его, и кто-то поговорил дрожащим, но оттого не менее красивым, мелодичным, как звон колокольчика, голосом:

— С возвращением, онии-сама.

В то же мгновение сознание всколыхнулось.

Икки вспомнил о своей единственной, самой любимой сестрёнке и с замиранием сердца прошептал:

— Сидзуку…

Подхватив брата, Сидзуку сдавленным от слёз голосом проговорила:

— После вчерашнего разговора с Токой-сан я места себе не находила от волнения, разрывалась между желанием остановить тебя и желанием поддержать… Если честно, я хотела схватить тебя и никуда не пускать. Хотела обнять и сказать: «Хватит. Ты и так сделал слишком много. Не надо, не терзай себя. Каждую твою рану я ощущаю как свою. Давай оставим рыцарство и пойдём домой. Что? Там ты чувствуешь себя как в клетке? Может быть. Но на этот раз с тобой буду я. Я избавлю тебя от одиночества, буду любить тебя как мать, как сестра, как друг и как девушка. Я исполню любое твое желание…» Я правда хотела остановить тебя. Но не решалась на этот шаг. Ведь в академии ты нашёл своё счастье, и я впервые услышала твой чистый, искренний смех. Конечно, ты и дома улыбался и даже смеялся, но не так. Я поняла, что наконец-то обрела старшего брата. И, обретя, не могла лишиться. Поэтому я решила: когда ты придёшь сюда сам, по своей воле… все мы поддержим тебя так сильно, как только сможем! — прокричала она последние слова.

И…

— Да, семпай! Ты точно победишь!

— Бой еще не начался! Быстрее!

— Куроганэ-кун! До арены осталось совсем немного! Не сдавайся!

— Икки-ку-ун! Бейся-а-а-а-а-а!

— Давай, сделай последний рывок! Покажи нам силу своего духа!

Друзья, одноклассники, подопечные и побеждённые соперники — как оказалось, Икки вышла встретить целая толпа.

Сидзуку улыбнулась, увидев, как брат округлил глаза.

— Онии-сама, я не буду спрашивать, что они тебе там наговорили. Я прекрасно представляю, на что они способны, чтобы добиться нужного результата. Но я хотела бы, чтобы ты не забывал: ты больше никогда не будешь один. Да, конечно, твоё одиночество было долгим и мучительным, но сейчас у тебя целая куча друзей и фанатов. Стелла-тян и Алиса не смогли прийти, у них свои матчи, но и они ждут, что ты, наш герой, Бездарный рыцарь, победишь. Поэтому обнажи свой клинок и сделай это!

Крики достигли самых глубин занесённого снегом сознания Икки.

— Обнажи свой клинок и сделай это! — сказала сестра.

— Семпай, следующий номер стенгазеты будет посвящен тебе! Не смей проигрывать! — крикнула миловидная одноклассница в сверкающих на солнце очках.

— Куроганэ-кун, борись до самого конца! — вторила высокая стройная девушка, его бывшая ученица.

— Я верю, что ты не проиграешь!

— Пред ужасно сильна, но и я не лыком шита! Меня ты сделал, и ей покажи свой характер!

— Ага, ты справишься!

— Икки-кун! Наша вера в твою победу нерушима!

Старательные ученики, заботливые семпаи, дружелюбные одноклассники, добрая классная руководительница, благодаря которой он поступил в академию, и сильные соперники — все дружно выкрикивали его имя.

И тогда Икки наконец-то понял, что придавало ему сил сейчас, в этот самый момент.

Те, кто восхищался им, те, кто уважал его, и даже те, у кого он отнял мечты, пролили на него «дождь» светлых чувств, который не пригибал его к земле, а подталкивал в спину и побуждал идти вперёд.

«Когда Мисоги-сан сказал, что мы с Токой-сан несём на плечах разную ношу, я подумал, что ничего не несу… И ошибся. Эх, и для того чтобы понять это, мне пришлось выйти за грань своих возможностей. Вот же они, мои товарищи, их чувства я и несу. Что называется, взвалил на спину и сам того не заметил», — усмехнулся Икки.

В тот же момент душа вспыхнула ярким пламенем.

Неистовый жар заструился по жилам, наполняя тело силой.

Плотная пелена тумана испарилась, воспоминания встали на свои места, а мысли вернули чёткость.

Призрачной метели как не бывало.

«Я должен сражаться, — твёрдо произнес про себя Икки. — Уж теперь, когда я кому-то нужен, я точно не имею права сдаваться. Кроме того, не стоит забывать об обещании, которое я дал одной красноволосой девушке…»

Их клятва.

«Давай отправимся вдвоём к высотам рыцарей, — вспомнил он заветные слова и сжал кулак. — Я ни за что не остановлюсь на полпути!»

— Сидзуку, спасибо тебе огромное. И вам, Кусакабэ-сан, Аяцудзи-сан, Томару-сан, Сайдзё-сан, Орэки-сэнсэй. И всем остальным, — от всей души поблагодарил их Икки, ощутил прилив сил и, выпрямив спину, зашагал к арене.

Охвативший его страх бесследно исчез.

«Как тот, от которого никто ничего не ждёт, сможет одолеть Райкири?» — спросило безвольное я.

И сейчас он был готов дать ответ.

«Сможет. Я точно такой же рыцарь, и я несу такой же груз. Победа, конечно, под вопросом, противник она серьёзный, а моё состояние ни к чёрту — и это единственное слабое звено, — но я сделаю всё, что смогу. Ради тех, кто поделился со мной силой».

— Ладно, пошёл я…

И тут…

— Икки!!!

Парень услышал очень-очень красивый, громкий голос, что был для него милее любой музыки.

— Стелла!

— Какое счастье!.. Успела!.. — выдохнула девушка с волосами цвета «огненный блонд», подбегая к Икки, и пробормотала что-то неразборчивое.

— Что?! С-Стелла-сан?! — изумилась Сидзуку. — Но у тебя же сейчас бой!

Именно. По идее, она должна была сражаться за выход из тура, как и Арисуин, но почему-то прибежала встречать своего парня.

Принцесса загадочно улыбнулась, полезла в карман, что-то вытащила, гордо продемонстрировала Икки.

— Икки, я прошла на Фестиваль, как и обещала!

Она держала медаль, которую давали представителям Хагуна.

Всё правильно, Стелла уже отвоевала своё и при этом поставила рекорд отборочных боев — победила через три секунды после начала матча.

Всё ради того, чтобы успеть на встречу с любимым перед решающей схваткой.

Она не один день думала: «Что я могу сделать для Икки, моего неискоренимого одиночки?» — и в один прекрасный момент нашла ответ: «Сохранить их обещание в силе. Встретить его и придать ему храбрости».

— Поэтому победи и ты! И тогда мы вместе отправимся к высотам рыцарей!

Икки сморгнул: в глазах нестерпимо защипали слёзы.

«У меня не девушка, а настоящее сокровище, — растроганно подумал он. — Всегда вдохновляла меня и не пожалела себя, чтобы только увидеть меня и подбодрить. Вот так я и влюбился. И горжусь этим… Я должен быть достоин её».

Ни в чём не уступать ей и в первую очередь — в благородстве и доблести.

«Сделаю всё, что смогу? Пф, ответ слабака. Нет, его я дать Стелле не могу. Не «пошёл я», а…

— Вернусь с победой!

— Да. Хорошо, я понял, спасибо, — поблагодарил Утаката, отключился и сообщил Токе. — Звонила Рэнрэн, сказала, что кохай-кун всё-таки пришёл.

— Ясно, — ответила девушка и, не открывая глаз, опустила голову — она сидела на стуле в комнате ожидания и концентрировалась на грядущем поединке.

Длинная чёлка упала на лицо, поэтому Мисоги не видел её лица и не знал, о чём она думает.

«Кохай-кун здесь. Тока не хотела, чтобы он приходил. Что же?..»

— Хи-хи.

— !..

Парень вздрогнул, волосы по всему его телу встали дыбом.

Тока улыбалась, но как-то неправильно, бесчеловечно, а воздух вокруг неё потрескивал от электрических разрядов.

«Она “переключилась”», — сглотнул Утаката.

В последний раз подруга вела себя так на прошлогоднем Фестивале, в матче против Моробоси.

Обычно она сдерживалась, щадила кохаев, но, очевидно, доброта не помогла бы ей заполучить четвёртый ранг. И пробуждалось её, скажем, альтер-эго: жестокая и беспощадная Тока Тодо, готовая утопить врага в море крови.

К счастью, она очень редко позволяла себе такое.

Однако несгибаемое благородство Икки вынудило Току признать его достойным противником и пройти ва-банк.

Бездарному рыцарю предстояло испытать на своей шкуре всю мощь Райкири.

Теперь у него точно не осталось шансов на победу.

— Тодо Тока-сан, ваш бой начинается. Прошу проследовать на арену.

— Ладно, Ута-кун, пошла я.

Девушка встала и решительным шагом вышла из комнаты.

Провожая её взглядом, Утаката пожалел Икки: «Жаль, но сегодня ты вытянул короткую соломинку... Бездарный рыцарь».

— Э-э, прошу у всех вас прощения за долгое ожидание. У меня отличные новости: последнему матчу отборочного тура Фестиваля искусства меча семи звёзд всё-таки быть! Из красных ворот выходит Райкири! Девятнадцать боёв — девятнадцать безоговорочных побед. Ошеломляющая сила и непоколебимое упорство! Пожалуй, она единственная из участников, кто до сих пор не позволил вражескому клинку коснуться себя. Чего греха таить, на фоне других академий Хагун держится очень скромно, но она, наш любимый председатель студсовета, исключение из исключений! Гордость академии, ярчайшая звезда на нашем небосклоне и неиссякаемый источник вдохновения! Она уверенно идёт по дороге славы и прокладывает путь на свой последний Фестиваль! Тодо Тока, третий год обучения! На неё надеются тысячи людей!

Тока величаво шагнула на арену, не сводя пристального взгляда с синих ворот.

— Вот это настрой. Ух, её энергетика даже сюда долетает, — проговорила Стелла.

А вот Сидзуку, которой уже довелось испытать на себе сокрушительную мощь Райкири...

— …

...Задрожала от страха.

Ей мучительно захотелось отвести взгляд и убежать как можно дальше отсюда.

Однако девушка обхватила плечи руками и приказала себе остаться и смотреть.

— Сидзуку, ты в порядке?

— Ну, вообще, нет, но онии-сама держится, и я буду брать с него пример. Я буду наблюдать за ним до самого конца, каким бы ни был исход.

— А вот и её противник! Из синих ворот выходит рыцарь с точно таким же результатом: девятнадцать побед из девятнадцати возможных. Однако сегодня на его пути встала Райкири! Непризнанный, нелюдимый волк-одиночка, угодивший на самое дно глубокой ямы и-и... выкарабкавшийся на поверхность! Багровая принцесса! Охотник! Эйфория бегуна! И это далеко не все именитые рыцари Хагуна, которые пали его жертвами! Всеобщая знаменитость! Сильнейший рыцарь F-ранга и ещё одна наша гордость! Бездарный рыцарь Куроганэ Икки, первый год обучения! Волк, что зарычал на сами небеса и вышел на поле боя, вознамерившись проглотить звезду!

Показался Икки.

Твёрдая поступь, прямая спина, сосредоточенный взгляд — ни следа робости или неуверенности. В общем, всё как обычно.

Однако…

— Ч-что?.. Мне кажется, или он какой-то не такой?

— А-ага… Лицо то же, а вот, ну... аура, что ли, совсем другая.

— Мне уже страшновато…

По зрительским рядам пронеслись шепотки.

Все увидели изменения, но мало кто понял, чем они были вызваны.

— Хо-хо. Это против него будет сражаться Тока? Да, силён.

— Нанго-сэнсэй, вы тоже почувствовали это?

— Конечно. Посмотри, какое у него лицо. Паренёк готов умереть, но не сдаться. Вон, даже зрители дрогнули. Я и не знал, что Куроганэ вырастили такого... Бой обещает быть интересным.

— Правда? Но ведь налицо куча признаков, как ему плохо. Ку-тян, как считаешь, у него есть шанс бросить вызов и победить?

— Н-хи-хи-хи. Ему так и так придётся бросить вызов. У них дуэль.

Игнорируя Акадзу, Куроно опустила взгляд и ответила:

— Если честно, ситуация паршивая. Куроганэ способен нанести максимум два полноценных удара... Думаю, он выберет стратегию выжидания. Он понял, что это Райкири будет смертоносным.

— М? Райкири будет смертоносным? — снова встрял Акадза.

«Как бы я хотела не обращать внимания на этого жирдяя, но его постоянные вопросы выбешивают только так». — Куроно выдохнула сквозь стиснутые зубы и объяснила:

— Райкири — это быстрый иай, то есть техника, которая требует, чтобы меч покоился в ножнах. Если Куронанэ будет с ювелирной точностью сочетать сближение и отступление и постоянно держать Тодо в напряжении, то исключит атаку как Райкири, так и любым другим благородным искусством. Обнажив меч, Тодо автоматически откажется от Райкири, что позволит Куроганэ побороться за победу... Но для этого требуются терпение и здоровье, а со вторым как раз напряжёнка.

Крайне невыгодное положение. Впрочем, это намного лучше, чем очертя голову бросаться на клинок.

Райкири славилась исключительным мастерством на ближней дистанции и не побрезговала бы обрушить на Икки блистательный приём.

Даже многократное усиление Итто Шуры не спасло бы от плазменного лезвия.

«Именно поэтому война на истощение — оптимальный вариант», — согласилась Нэнэ.

А вот кое-кто был несогласен с Куроно.

— Хо-хо. Понятно-о. Значит, Куроно-кун, твой вариант — затянутый бой, да? — сверкнул зоркими, как у сокола, глазами Нанго. — А вот я вижу, что... всё можно закончить одним ударом.

Зрители с волнением наблюдали за дуэлянтами.

— Куроганэ-кун, я должна извиниться перед тобой, — сказала Тока.

— Извиниться?

— Я думала, что тебе не стоит приходить сюда. Даже попросила твою сестру отговорить тебя. Но... это такое лицемерие... Ведь прямо сейчас моя кровь кипит, предвкушая безудержное веселье!

— !..

— Я знаю, что ты серьёзно болен, чувствую, как ты устал. Но всё равно не могу унять возбуждение. Знаешь, я всегда, с самой первой нашей встречи... хотела скрестить с тобой клинки!

Она улыбнулась, заняла стойку и вытянула руку. В воздухе заискрились молнии и, собравшись у неё в ладони, приняли форму Наруками.

Тока уже сгорала от нетерпения.

И Икки тоже.

— Так ведь я такой же.

Он призвал в левую руку извечную чёрную катану.

«Ага, я тоже постоянно спрашивал себя: кто из нас двоих сильнее, удастся ли мне одолеть её? Но тогда я был полон неуверенности, не то что сейчас».

— Мы выходим на эту арену как доблестные рыцари. Ни я, ни ты, ни один из тех, кто поддерживает меня, не хотим лицезреть позорное владение мечом. Поэтому я клянусь, — торжественно произнёс Икки и направил остриё Интэцу на Току. — Моя сила в слабости, и я остановлю тебя, сильнейшая!

«Победа будет за мной! Для того я и пришёл!»

— Оба наших героя обменялись приветственными фразами и призвали девайсы. А ведь правда, кто сильнее: идущая к вершине девушка или поднимающийся с самого дна парень? Сейчас узнаем. На кону — билет на Фестиваль. Да начнётся последний бой! Давайте, все вместе! LET’s GO AHEAD!!!

Вой сирены… наложился на изумлённые возгласы.

На глазах у ошеломлённой публики Икки окутал себя голубым пламенем и бросился на Току.

— Ого-о-о-о! А Куроганэ не разменивается и бьёт козырем с самого начала! Это Итто Шура, а значит, сейчас мы увидим стремительнейшую из его атак!

До сих пор Икки приберегал Итто Шуру на самый крайний случай, и тому была разумная причина: минутное ограничение.

Выжидая, финтя и совершая хитроумные маневры, он понапрасну сжигал и без того невеликие запасы магии, поэтому сперва считывал стиль и просчитывал все действия противника, а потом только атаковал в полную силу.

Но сейчас у парня либо не осталось сил на разогревочный обмен ударами и точный анализ, либо он стремился закончить всё поскорее.

В любом случае…

«Куроганэ, это глупо! Ничего глупее нельзя было придумать!.. — скрипя зубами, воскликнула Куроно. — Так ты точнее оценивал риски и при определённой доле везения мог надеяться на победу, а теперь… Ты понимаешь, что против тебя сама Райкири?! Четвёртая в рейтинге Японии! Все эти наскоки «а-ля камикадзе» она раскусит в два счёта и либо разрубит тебя Райкири, либо отскочит Сиппудзинраем. Это конец!»

Нэнэ тоже стояла мрачнее тучи, Сидзуку и Арисуин несколькими рядами ниже разве что ногти от досады не грызли.

Это было глупо и опрометчиво.

А вот Стелла… едва заметно улыбалась.

«Господи, Икки… Я, конечно, понимаю, что от этого зависит твоя рыцарская жизнь, но как же ты безнадёжен».

Как Куроно и говорила, Райкири основан на иае, значит оптимальный и самый безопасный вариант — вынудить Току обнажить Наруками и не давать снова вложить его в ножны.

«Раз об этом догадалась я, то Икки тем более… Однако он выбрал иной путь. Решил, что не хватит сил? Вряд ли. Слишком мудро для него. А значит…»

«Да это изначально был мой план! — про себя воскликнул Икки. — Я разрабатывал его с самой первой нашей встречи, и Райкири, этот сгусток мощного электромагнитного поля, занимает в нём главенствующее положение. Мог бы я победить, не столкнувшись с ним и не преодолев? Нет!»

Он сделал короткий вдох и проанализировал своё состояние.

«Я на пределе. Нет, магии пока хватает, Итто Шура работает исправно, дело в самом организме. Резервов хватит только на один полноценный удар. Хотя большего и не требуется! Не финтить, не растрачивать энергию, а атаковать прямо в лоб и сразить это непобеждённое Райкири! Только так и никак иначе я докажу чистоту своих помыслов и отблагодарю Току-сан, которая согласилась на дуэль, несмотря на злокозненную подоплёку! Ко всему прочему, это вызов самому себе! Надо провести бой так, чтобы потом не жалеть самому и не расстроить Току-сан!»

Рассекая воздух и оставляя за собой шлейф из голубоватых искр волшебного пламени, Икки мчался вперёд.

Токе не понадобилось даже прибегать к Взгляду внутрь, чтобы понять всю серьёзность его намерений.

«Моя сила в слабости, и я остановлю тебя, сильнейшая, — повторила она про себя и улыбнулась. — Твой первый удар станет одновременно и последним, да? Хочешь подловить меня на Райкири? Хорошо, ты его получишь. А я тем временем отпрыгну назад и останусь невредимой. Всё, могу делать с тобой, что хочу, и победа моя… Ага, как же! Отличный план, нечего сказать. Мой Райкири — абсолютный властитель ближнего боя, а какой властитель сбежит, поджав хвост, когда на его владения покусится враг? Мне некуда отступать. Да я никому в глаза смотреть не смогу, если убегу от благородного рыцаря, который рвётся в бой, невзирая на тяжелейшую болезнь!»

Она поудобнее перехватила Наруками.

«Я отстою право на первое место в рейтинге Хагуна, одолею тебя и отправлюсь на Фестиваль! Хочешь Райкири? Получи! Вот оно, сильнейшее и неуязвимое!»

Тока встала чуть шире и послала разряд молнии внутрь ножен.

Блистательный, всепобеждающий приём был готов к применению.

Девушка тоже поставила на кон всё.

«Это будет честное сражение, которым каждый из нас будет гордиться! Таким и должен быть доблестный рыцарь!»

Их пути пересеклись.

Икки воспользовался быстрейшим из семи тайных искусств — Райко.

Он взмахнул катаной так быстро, что даже сам не увидел удара.

Интэцу чёрной вспышкой устремился наперерез Токе.

Но странное совпадение, Райко противостоял Райкири*, стремительному иаю, способному рассечь саму молнию.

Обе техники стоили друг друга.

Решающим фактором были чувства, которыми руководствовались дуэлянты, и надежды, возложенные на них другими людьми.

Всё это отражали клинки — воплощения их душ.

— Ха-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

— Йа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Оба вложили в удары всю свою силу.

Сверкнули две молнии, но… Райкири всё-таки оказался быстрее.

«Черт! Слишком быстрый! Я не успею перерубить плазменный меч и достать до Токи-сан!»

Приближаясь, Райкири безжалостно нёс с собой поражение… и, возможно, смерть.

«Прекрасный стиль… Тодо Тока, ты и впрямь сильна! Но!..»

Икки не опустил руки, не отступил и не сдался. Он диктовал правила реальности.

Всё просто: ослаб — соберись с силами, не достаёшь — напрягись и сделай последний рывок.

Минута? Ха, секунды будет достаточно!

«Душа — это острейший клинок. Зрение, вкус, слух, осязание, обоняние, боль, даже дыхание — они не нужны, только тратят драгоценные крупицы энергии. Нужно напрячь плоть, мозг, кровь — все клетки организма и выжать из них остатки воли, выносливости и магии…»

Выжать и за одно мгновение выплеснуть всего себя!

— !..

Стальные молнии скрестились.

Жалобно вскрикнул разрываемый воздух.

Сверкнувшая вспышка и оглушительный грохот затмили собой цвета и звуки.

И…

Дзынь.

Тишину нарушил чистый звон металла.

А потом послышался шлепок упавшего тела.

Зрители робко убрали руки от лиц и остолбенели.

Наруками раскололся.

А его владелица, Тока Тодо, лежала на арене.

— Он… Он разлетелся вдребезги-и-и-и!!! В-вы видели?! Всего лишь один удар, одно прикосновение, но Наруками и Райкири... были повержены-ы-ы! Тодо лежит и не шевелится! Судья выбегает на арену. Сейчас он скажет, сможет ли она продолжать! Или же?..

Зрители затаили дыхание.

Судья наклонился над девушкой, немного погодя встал и... перекрестил руки!

— Тодо не может продолжать! Матч завершён! Вот это концовка! Вот это завершение! Клинки соприкоснулись всего на одно мгновение, но и этого хватило, чтобы сильнейший рыцарь Хагуна потерпела поражение! А победитель остался стоять! Это наш Бездарный рыцарь Куроганэ Икки-и-и-и!!!

В тот же момент зал содрогнулся до самого основания.

Публика неистовствовала как никогда прежде.

— Д-да ладно…

— О-он и правда победил! Победил! Райкири!

— Поверить не могу... Председатель проиграла в бою на мечах!..

— А я вообще впервые вижу, как ломается девайс. Председатель жива там?

— Кьяа-а-а-а-а! Икки-кун, ты лучши-и-и-и-и-ий!

Икки медленно развернулся и покинул арену через синие ворота.

— !..

Стелла тотчас сорвалась с места и убежала встретить его.

— Сидзуку-тян, а ты чего стоишь? — удивилась Кагами.

Та слабо покачала головой.

— Неужели ты ради Стеллы-тян сдерживаешься? Брось, сегодня день особенный, не стесняйся.

— Нет…

— Сидзуку-тян?

Куроганэ покачнулась и повалилась на сидение.

Кагами приложила руки ко рту.

«Да она же на ногах не держится! И неудивительно. Её любимый брат, превозмогая боль и страдания, вышел на арену и принял сильнейший удар председателя. Да, он победил, но риск был огромен. Одна малюсенькая ошибочка, и он лишился бы головы...»

Но теперь всё было позади. Сидзуку позволила себе выдохнуть и...

— Слава богу, он остался жив… Слава богу!

...Дать волю слезам.

Впервые со вчерашнего вечера.

К слову, в одном Кагами ошиблась: риск был не так уж огромен.

— Ты видела, Нэнэ?

— Ну конечно видела… Да уж, Куро-бо тот еще перец.

Безусловно, одни из лучших рыцарей-магов мира не могли не заметить, что, когда стальные молнии Райко и Райкири соприкоснулись... Икки ускорился ещё сильнее.

— Куроганэ знал, что Итто Шура не поможет против Райкири, поэтому «сжал» время её действия настолько, чтобы хватило на один удар! Это позволило ему усилиться не в десятки, а в сотни раз и сделать тот самый необходимый рывок!

Приведём аналогию. Если простая Итто Шура — это стометровый забег на пике сил, то её модифицированная версия — это первый шаг.

Это уже не человеческий уровень и даже не уровень асур — предельная высота для человека.

Это предел, который превосходит другие пределы... Уровень демона. А именно...

Итто Расэцу*

— Ну, это просто техника. Решающим фактором было кое-что другое.

— Нанго-сэнсэй?

— Старик, ты о чём?

— Тока нанесла удар, преисполнившись решимости убить Куроганэ. Это был самый красивый Райкири, который я когда-либо видел. Паренёк видел, что не успевает за ним... И тогда он прогрессировал. В самый последний момент проломил потолок и вышел на новый уровень... Может быть, это стиль его жизни. Лишённый всего, бесталанный, окружённый врагами, он отчаянно верил в себя и упорно оттачивал своё мастерство, чтобы стать быстрее минутного усиления и сильнее секундного. Собственно, в этом и кроется различие между ними. Тока просто ударила изо всех сил, а паренёк ещё и пробил свой потолок... Именно его эволюционирующая душа принесла ему победу, — сказал Нанго и прищурил и без того узкие глаза под набрякшими веками. — Совсем как он...

Вероятно, он смотрел на Икки и видел старого друга.

— Ч-что за бре-е-ед! Полнейший вздор! Он же стоял одной ногой в могиле! Как он сделал это?! Нет, это какая-то ошибка! Да, точно! Ошибка! Оплошность! Никто не признает такой результат! — завопил Акадза и убежал.

— Ку-тян, может, остановим его? — спросила Нэнэ. — Он же обязательно дел наворотит.

— Наворотит, но... — заколебалась Куроно. — Знаешь, я сперва хотела заставить его расплатиться за содеянное, но потом увидела бой Куроганэ и... Оставь этого тануки. Он сел в лужу, и выкарабкаться из неё уже не сможет. Все нити выскользнули у него из рук. Мастер меча, связи семьи, абсурдные обвинения, несправедливая дуэль — Куроганэ принял брошенный ему вызов и разделался с проблемами одним ударом.

Икки доказал, что достоин зваться рыцарем.

Тем более, телевизионная камера во всех деталях запечатлела тот момент, когда Бездарный рыцарь сразил Райкири, одного из сильнейших рыцарей-учеников Японии.

— Семейка больше не сможет давить на Куроганэ. Общественность не даст... Можно со всей уверенностью сказать, что сегодня Бездарный рыцарь, нет, Некоронованный король меча прославился на весь мир.

«Все эти голоса... такие далёкие и размытые... Как шум дождя за окном...»

Сознание начало уплывать.

Если бы Икки позволил себе расслабиться хоть немного, то сразу упал бы и заснул.

И, конечно, он так и поступил бы — победил ведь, вырвал свободу, — но сперва...

«Надо найти её и кое-что сказать... Сегодня... Сейчас...»

Парень отвернулся от ликующих зрителей, прошёл через синие ворота...

— Икки!

И чуть не столкнулся с ней.

«Как вовремя… До трибуны я точно не дошёл бы».

Стелла подбежала к Икки, раскинув руки, обняла его и прижала к пышной груди.

— Икки... Ты такой молодец! — всхлипывая, проговорила она.

Парень с удивлением увидел на её лице светлые дорожки слёз.

— Ты так… беспокоилась за меня?

— Конечно! Конечно, я беспокоилась! — Она ещё раз всхлипнула. — Ты исчез на несколько недель, вернулся едва живым и не придумал ничего лучше, чем бросаться в лоб на Райкири! Ты дурак! Невероятный дурак! Дурак, дурак, дурак!

«Ха-ха… Значит, она раскрыла мой план», — усмехнулся Куроганэ.

— Но… я тоже та ещё дура.

— ?..

— Потому что без памяти влюбилась в тебя, вечно ищущего приключения на свою голову, — добавила Стелла и крепче прижала его к себе.

Икки ощутил сквозь одежду тепло её тела.

«Эх, сколько раз именно это тепло согревало моё закоченевшее тело. Вот и сегодня, когда я заблудился в метели и приготовился умереть, оно наполнило меня силой. Я забыл о тебе, Стелла, и всё равно заставил себя встать. Спасибо. Если бы не ты, меня бы здесь не было, я бы, наверное, так и остался лежать там, на дороге, и задохнулся от отчаяния под толщей снега. Но благодаря тебе я смог встать и продолжить борьбу. И тогда я пообещал самому себе, что, если одержу победу...»

— Стелла. — Икки из последних сил обнял девушку и набрал побольше воздуха в грудь. — Выходи за меня замуж.

Он вложил всю свою любовь во фразу, которую говорил впервые за всю жизнь. Фразу, которая выведет их отношения на новый уровень.

Стелла вздрогнула. Но только один раз и стиснула его в объятиях.

— Я согласна. Почту за честь стать твоей женой, — чуть невнятно, но оттого не менее счастливо ответила она.

Икки обрадовано улыбнулся и... наконец-то позволил себе отключиться.

— Икки? Нет, Икки! Держись!

Стелла от растерянности чуть не отпустила его.

«Дышит, но очень слабо. И... его одежда вся в крови. Организм не выдержал многосотенного усиления. Состояние критическое! Скорее в медкабинет!»

Поудобнее перехватив Икки, принцесса уже отправилась было в путь, как вдруг дорогу ей перегородил толстый, полный мужчина с налитыми кровью глазами.

— Стояа-а-ать! — завизжал Мамору Акадза.

Он потерпел поражение и должен был понести ответственность.

Скорее всего, Ицуки не то что не повысит его, а сместит с текущей должности.

«Я должен убить его, чего бы мне это ни стоило!»

Бескрайнее отчаяние довело Акадзу до безумия.

Он призвал девайс в форме боевого топора и шагнул к Икки.

— Н-хи-хи-хи! Принцесса, прошу, подождите еще па-ару секунд! Будьте так добры, отпустите его! Мы должны сойтись с ним в дуэ-э-эли! Вообще, его противником должен был стать я, а не Тодо Тока! Это мужские разборки! Отдайте мне его немедля… А?

Акадза опешил: прямо на его глазах Стелла исчезла.

На самом деле, она не исчезла, а воспользовалась древнеяпонской техникой нукиаси — да, она давно освоила её — и проникла в его подсознание. А затем, проходя мимо, наотмашь взмахнула рукой и отправила Мамору в полёт.

— Хияа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Тот отлетел, пробил синие ворота и покатился по арене, отскакивая от неё, словно резиновый мяч.

— Воу! Видел, как этот дядька полетел?

— Ага. Не знаешь, кто он? Кажется, я его где-то видел.

— Вам не кажется, что он как-то странно изогнулся?

— Ого, как он дергается. Что-то мне не по себе.

— Он там жив?

Но Стелле было всё равно.

Она вычеркнула из памяти лицо человека, которого отшвырнула, будто куклу, и решительным шагом направилась в медкабинет.

Прошёл час после завершения дуэли.

— …

Тока наконец-то пришла в сознание.

— Тока, ты очнулась?

— Как ты себя чувствуешь? Болит где-нибудь?

Рядом с её кроватью сидели грустные Утаката и Каната.

— Ясно… Я проиграла, — поняла Тока.

Последнее, что она помнила — вспышка Райкири. Потом её сознание затопила тьма.

— Лично я считаю, что это был лучший твой Райкири.

— Нанго-сэнсэй сказал то же самое.

— Наставник? Он был здесь?

— Да. Правда ведь, Каната?

— Угу. Сегодняшние матчи проводились в открытом формате, вот он и пришёл.

— Он очень хвалил тебя. Назвал твое Райкири самым красивым.

«Ясно…»

— Значит, так оно и было.

«Я вложила в удар все свои силы и превзошла Куроганэ-куна, но он ускорился ещё больше, отодвинул границу предела своих возможностей дальше».

И всё ради победы.

Конечно, Тока тоже стремилась к новым высотам, но до упорства Икки ей было очень далеко.

Бездарный рыцарь вёл бесконечную борьбу против всего мира и каждый раз достигал чего-то нового.

«Невероятный человек. Моё поражение было неизбежным. Пока что».

Тока вспомнила, какое наслаждение ей доставило идеальное исполнение Райкири.

«Я тоже стану сильнее. Буду бежать следом за ним и когда-нибудь догоню его, обязательно догоню. И тогда настанет мой черёд бросать вызов».

— Кстати, Тока, — с неловким видом начал Утаката.

— М? Ну, давай говори.

— «Домой» мне позвонить?

«А-а, точно… Плакат и всё остальное. Я должна сказать, что проиграла. К тому же, я обещала в любом случае заехать к ним».

Токе было приятно, что Мисоги хотел избавить её от лишней боли. Но...

— Спасибо за заботу, но не стоит. Я сама расскажу.

— Только не нервничай, ладно?

Тока покачала головой.

«Не буду. Какие тут нервы. Я выложилась на полную и продемонстрировала своё лучшее смертоносное Райкири».

— Мне нечего стыдиться. Я вернусь с гордо поднятой головой и расскажу, что сразилась с замечательным доблестным рыцарем.