С ведьмой наедине

Глава 28

— Это дом моих родителей, — озвучил Морган то, что Дестини и так уже знала.

Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть на дом на другой стороне улице.

— Он когда-то был фиолетовым и очень похож на дом с надписью «У нас мальчик» на флаге. Я нарисовала его буквально на днях.

Он моргнул, но она успела заметить мелькнувшее в его глазах удивление.

— Ну да.

— Морган Джарвис! Ты издеваешься? Что надо сделать, елки-палки, чтобы доказать тебе, что я экстрасенс?

— Пожалуйста, не произноси это слово при моих родителях.

— Почему? Они такие же твердолобые, как ты?

— Хуже. Намного хуже. Можешь использовать слово «хуже» по отношению к ним в любой ситуации. — Он сжал ее ладонь и поцеловал пальцы. — И кстати, извини.

— За что?

Положив руку на спинку сиденья, он наклонился к Дестини.

— За то, что был законченным эгоистом, когда позвал тебя сюда. Скоро ты сама все поймешь.

Она расстегнула три верхних пуговицы на его рубашке.

— Мне почему-то кажется, что ты преувеличиваешь.

— К сожалению, нет. — Он вышел, открыл ей дверь, а когда Дестини выбралась наружу, крепко обнял и подарил долгий жадный поцелуй.

— Ох, мистер Джарвис. Сегодня ты целуешься еще лучше, чем вчера. Быстро учишься.

— И собираюсь оттачивать свои навыки.

— Морган! — как снайперский выстрел из ниоткуда, послышался женский голос. — Ты выставляешь себя на посмешище средь бела дня!

— Начинается, — шепнул Морган и еще раз поцеловал Дестини, но на этот раз слишком быстро. — Здравствуй, мама.

Взяв Дестини за руку, словно это ее защитит, он повел ее к женщине. Та стояла прямо, будто палку проглотила, и так смотрела на Дестини, словно предпочла бы пожевать стекло, чем видеть ее на своей улице.

Суровая, как армейский сержант, мать Моргана застыла на крыльце белого дома в новоанглийском стиле. Росту в ней было не больше полутора метров, а выглядела она так же гостеприимно, как если бы к ней ползла кобра.

Дестини с трудом подавила желание по-змеиному зашипеть.

Этой женщине не могло быть больше пятидесяти, но на вид можно было дать все семьдесят. Белые волосы, ни грамма косметики, перекошенный рот, словно она проглотила нечто, по сравнению с чем лук показался бы сладким. Даже когда Морган наклонился поцеловать ее в сухую щеку, губы его матери оставались такими же. Создавалось впечатление, будто всю жизнь она только и делала, что поедала лимоны.

— Мама, это Дестини Картрайт. Когда я тебе позвонил, мы были вместе, поэтому я пригласил ее к нам на обед.

— Спасибо, что приняли меня, миссис Джарвис. У вас замечательный сын… то есть дом. И сын. — Дестини чувствовала, как дрожит в облаке жасминового аромата с головы до ног в уцененных винтажных туфлях от Маноло.

Мать Моргана шагнула в сторону, едва не столкнув ее с крыльца, и закрыла собой вход в дом. Вот, значит, как.

Морган поймал Дестини за талию, явно готовясь к ссоре, и прижал к себе так сильно, что они едва не слились в одно целое. Взгляд, которым он наградил свою мать, отчетливо бросал ей встречный вызов.

Обойдя ее, Морган открыл перед Дестини дверь и впустил в дом. Может быть, он и не преувеличивал.

— Следи за языком, — прорычал Морган, и она поняла, что он обращался к матери. Ей послышалось, или эта женщина и правда только что назвала ее лахудрой?

— Ну разве ты не красавица? — спросил седой мужчина с газетой в руках. Несмотря на цвет волос, он был из тех, кого годы ни капельки не портят. Свернув газету, он подошел к Дестини. Настороженный взгляд наверняка вырабатывался у него годами горького опыта.

— Привет, мистер Джарвис, — поздоровалась Дестини, протягивая руку, пока мать с сыном продолжали ругаться на крыльце. — Я Дестини Картрайт. Друг Моргана.

Внезапно появился Морган, обнял ее за талию левой рукой и шагнул вперед, чтобы пожать руку отцу.

— Значит, ты уже познакомился с моей подругой.

Мать зашипела, а отец подмигнул.

— Молодец, сын. Даже не знал, что в тебе это есть.

— Приму за комплимент, пап.

Хм-м. При ней он назвал их «мама» и «пап». Официально и неофициально. Есть о чем подумать.

Или отец Моргана был лет на двадцать младше его матери, или она была не такой старой, какой выглядела. Может быть, она поздно вышла замуж за мужчину моложе себя?

— Это ваша свадебная фотография? Очень красивая. — Нет, она была молодой, когда выходила замуж, и смотрелась ровесницей мужа. Или жизнь ее потрепала, или она сама над собой так поглумилась.

Дестини разглядывала фотографии, которыми была усыпана вся стена. На большинстве из них был Морган в сутане рядом с матерью.

— Ничего себе! Наверное, существует какое-то действующее общество матерей священников, а вы его возглавляли, миссис Джарвис? — Блин, и кто только за язык тянул? — А где же Мегги? Неужели у вас совсем нет ее фотографий? Мне хотелось посмотреть, какой она была в детстве.

На пол упало блюдо с орешками, и по всему ковру рассыпались кешью. Миссис Джарвис опустилась на колени, чтобы их собрать. Дестини присела, чтобы помочь, но мать Моргана так грубо оттолкнула ее руку, что поцарапала.

Встав, Дестини вытерла платком кровь с руки и всерьез подумала, не сделать ли укол от столбняка. Все это сильно попахивало образом жизни Уорда и Джун Кливер[24]. Или тут снимают новое реалити-шоу под названием «Бешеные мамаши из пригорода». Правда, камер Дестини нигде пока не заметила.

Она стала разглядывать комнату. Диван цвета ржавчины, оранжевые холщевые абажуры на лампах с деревянными подставками, под ними — вязаные салфетки, допотопного вида вазы из молочного стекла и корзинка для цветов, сбитая сапожными гвоздями, кофейный столик в форме фасолины.

Дестини многозначительно посмотрела в сторону Моргана, но он стоял в дальнем углу столовой, примыкающей к гостиной, и расспрашивал отца о здоровье. Разве могла она прервать их в такой момент?

Тяжело сглотнув, она постаралась успокоиться.

— Миссис Джарвис, — сказала Дестини, когда женщина наконец поднялась с овального коврика с бахромой цвета хурмы, — могу я чем-то помочь вам на кухне?

Надо же было сморозить такую глупость? Это же не воскресный обед в семидесятых. И ей не нужно ничье одобрение.

Что с того, что бывший священник привел ведьму познакомиться с родителями? Нормальные реалии нового тысячелетия. Правда, об этом забыли сообщить мамаше родом из ада (и в этом случае слово «ад» — простая констатация факта без негативного подтекста), которая, кстати, никак не отреагировала на предложение Дестини.

Олив, как называл ее муж, проигнорировала ее и решительно промаршировала в кухню, хлопнув дверью перед носом гостьи. Очаровательная хозяйка.

Поначалу миссис Джарвис ассоциировалась у Дестини с зелеными оливками. Теперь перед мысленным взором у нее стояли черные. Впрочем, это несправедливо. Черные оливки Дестини нравились.

Собравшись с духом, она решила столкнуться лицом к лицу с проблемой прямо в кухне. На нее по-прежнему не обращали внимания, поэтому она успела немножко осмотреться и заметила статуэтку кого-то из святых, стоявшую лицом к стене. Чтобы хоть чем-то занять руки и оказаться полезной, она развернула статуэтку. Олив тут же оказалась рядом и повернула фигурку обратно к стене.

— Когда Пресвятая Богородица не отвечает на мои просьбы, я не могу на нее смотреть, — ядовито проговорила она.

Вот это да! Дестини шагнула назад.

— А в ванной вы ее тоже к стене отворачиваете?

— Бесстыжая девка!

Наверное, в первый день на маяке, когда Дестини устроила Моргану сотрясение, тележка упала ему на яйца, а Карамелька расцарапала его в кровь, он чувствовал себя точно так же.

Олив Джарвис открыла ящик для полотенец, достала оттуда кусок черной ткани и обернула ею статуэтку.

— Теперь просто смотреть в стену — слишком легкое для нее наказание. Подумать только! Отец Морган привел в дом потаскуху!

От шока у Дестини пропал дар речи. Она отшатнулась, будто ей отвесили пощечину. Но через мгновение, глядя на искаженное злобой лицо этой женщины, расправила плечи и подняла голову.

— На вашем языке скорее уж блудница вавилонская, но и так сойдет, спасибо.