Ваше благородие госпожа удача,для кого ты добрая, а кому иначе.Девять граммов в сердцепостой - не зови...Не везет мне в смерти,повезет в любви.
Куплет из песни к кинофильму "Белое солнце пустыни" (Окуджава, Шварц)
Мы охотились. Зараженные думали, что они охотятся на меня. Если, конечно, слово "думали", было к ним применимо. У меня было прямо противоположенное мнение.
Сегодня мы наконец наткнулись на кого-то, посильнее, попадавшихся ранее, в дороге, всяких бегунов, лотерейщиков и топтунов. На более низших существ внимания вообще не обращали. С Сухарем, еще до начала поездки, решили, что мне и Чернышу, для скорейшей адаптации, придется побегать по попадающемся по дороге кластерам, и научиться быстро убивать и добывать нужные ингредиенты у зараженных.
У всех зараженных имелись, так называемые, споровые мешки. В зависимости от стадии развития монстра, в этом образовании, можно было обнаружить разные полезные и необходимые для выживания компоненты. На начальной стадии они были пустые, таких зараженных так и называли "пустышками". Подразделялись на ползунов, медляков и прыгунов. Для иммунных, они, как добыча, были совершенно не интересны, и относительно безопасны. Для опытных иммунных. Для свежаков были опасны любые зараженные, так как люди представляли для них еду.
Далее по полезности шли "споровики", - как раз те самые бегуны, лотерейщики и топтуны. У них в мешках появлялись споры - главный компонент для изготовления живчика. Но не очень много. У самых развитых, топтунов, в среднем три-пять штук, изредка еще горошина могла попасться. Этот вид зараженных был на порядок опаснее своих "младших" собратьев. Их тела видоизменялись в сторону увеличения мышечной массы и начинали обрастать костяной броней.
Вот на них мы и начали мою тренировку.
Помимо содержания спор и других элементов, споровый мешок, или вернее его расположение на затылке, имело еще одну неоспоримую пользу — это были самые уязвимые места на теле, даже у высокоразвитых зараженных - элиты. Сухарь предложил начать с малого, и научиться расправляться с уродцами, ударом в эту точку на голове, вскрытием и добычей ценностей. Для этого он выдал мне "клюв" - нечто наподобие кирки, но не такое массивное, с длинной легкой рукоятью. Я заметил, что такие молотки были у всех членов нашей команды.
Обычно мы останавливались не далеко от объекта - поселка или куска городской территории, и по началу, меня сопровождало несколько помощников, или учителей, как на это посмотреть. На четвертый раз я пошел в самостоятельный рейд, прихватив с собой лишь Черныша. Зараженные, во всяком случае на данном этапе развития, оказались не слишком опасными для меня. Про Черныша я вообще молчу, по сравнению с обитателями Зверинца, они для нее не представляли вообще никакой угрозы. Один удар лапы - башка проч. Один щелчок челюстью - минус конечность. Только употреблять в пищу такую добычу, она брезговала, предпочитая наши запасы или охоту на диких животных, которые водились в окрестностях. Так что большего помощника, мы с Сухарем решили, мне и не нужно.
По началу, особенно в первые выходы с ребятами, я осторожничал. Отпрыгивал, отрубал мечами конечности, а потом вскрывал споровый мешок. Но вскоре понял, что моя скорость и реакция, превышает возможности большинства встреченных противников. Чаще всего я успевал ударить клювом, прямо во время приближения клиента, не сходя с места. Исключение представляли, пожалуй, только топтуны - наиболее развитые из встречных чудищ. Их черепа видоизменились так, что споровый мешок, со стороны лба, был прикрыт наростом из кости, и бить по нему удобнее было сзади. Поэтому таких деятелей я плавным движением пропускал мимо себя, либо сам подныривал сборку и оказывался за спиной. После чего, точный удар в район темя, обездвиживал противника. Споровый мешок легко вскрывался рукой. Внутри было что-то вроде паутины, в которой и лежали спораны, размером и формой напоминающие виноградины.
В какой-то момент я решил изменить тактику крадущегося по улицам маленького крокодильчика, нападающего на одиночные цели или малые группы. Черныш всегда была рядом на подстраховке, стелясь вдоль стен или же забираясь на крыши домов, если те были в один-два этажа, так что за исход сражения я не опасался.
Я изменил режим охоты. Немного побегав по улицам, я собирал за собой небольшую толпу преследователей, и останавливался посередине какого-нибудь перекрестка, чтобы иметь оперативный простор. После чего начиналось шоу. Цель - один удар клювом - один труп. Тут приходилось покрутиться, хоть я и старался делать как можно меньше телодвижений, представляя, как я круто выгляжу со стороны, если стою на одном месте, а подбегающие уроды, один за другим валятся мне под ноги. Правда, кучу трупов, рано или поздно приходилось обходить. Жаль, что единственным зрителем спектакля была Черныш, от которой аплодисментов не дождешься. Она и сама могла тут штабеля из трупов складывать при необходимости. С топтунами я перестал заморачиваться и тратить время на акробатические этюды. Вместо этого стал на подбеге разносить им головы из своего пистолета, тем самым привлекая на шум новых участников шоу. Я вспомнил, что с подобным оружием бегал в компьютерных шутерах, и там этот пистолет именовался "дигл", а преводился как "Пустынный орел".
Оказывается насчет зрителей, я ошибался. И получил выговор, за то что терял, пусть и не особо ценную, но все же добычу - спораны. Надо быть рачительным и не разбрасываться трофеями. А после выстрела в голову из дигла, мозги вылетали напрочь, перемешиваясь по дороге со споровым мешком. Как выяснилось, моя свобода была под контролем. Девайс наблюдал за моими передвижениями через дрон, подняв его на значительную высоту, чтобы отслеживать как можно большую территорию, а не гонять только ради меня. Поэтому я его и не засек того раньше. Предупредить меня, что страхуют, как-то не удосужились, видимо в воспитательных целях. Я вообще заметил, что Сухарь - еще тот, сам себе режиссер. А Чип и Дейл, наоборот, когда Сухарь закончил лекцию про бережливость, подняли большие пальцы, но так, чтобы командир не заметил их жеста. Да и Гайка подмигнула, и хихикнув заметила, что Клинт Иствуд, точно бы взял на вооружение такой кадр, если бы вместо вестернов снимал фильмы про апокалипсис.
Таким образом мы веселились почти неделю, не торопясь передвигаясь по просторам Улья в сторону поселения под название Гора, имеющего схожую структуру с Питером, и выполняющим те же функции поставщика "цветных" в стаб Крым.
А сегодня, в окрестности очередного кластера, с куском города и его окраины, Девайс обнаружил Рубера, причем матерого, со свитой.
Это была следующая стадия эволюционирования зараженных, и основной источник добычи гороха для иммунных, за что они получили свое общее название "горошины". У этих товарищей, в зависимости от степени развития, добыча споранов исчислялась уже десятками. Всегда можно было найти несколько горошин, а если сильно повезет, то очень редко, но все же бывало, что попадалась и жемчужина. Помимо этого, в мешке находилась некая паутинообразная масса, желтого оттенка, которая назвалась "янтарем", на основе которого изготавливался местный наркотик - спек. У более низших существ она тоже была, но темного цвета, и из нее также изготовляли дурь, но качество было совсем другое, как и последствия.
На этот раз, нас двоих в свободный полет, отпустить не рискнули. Договорились так: действовать я буду самостоятельно в паре с Чернышом. Но рядом будут находиться Рокфор с щитами, где-нибудь по близости засядет Глухарь. Остальная команда спрячется недалеко от города в лесу и при совсем плохом раскладе, выдвинутся на помощь, хотя Сухарь был уверен, что для поддержки, вполне достаточно пары Рокфора и Глухаря, тем более что мы и сами были с усами. Как раз, одному из нас, с усами, поставили задачу побыть приманкой, чтобы выманить рубера на окраину города.
Сказано - сделано. С краю города, а может это так обрезало его, проходила железная дорога в несколько путей, на которой располагалось пару составов. Один товарняк, с крытыми вагонами, второй пассажирский. И расположились они через двое путей друг от друга. Позиция показалась удобной. Глухарь залез на кровлю здания вокзала, Рокфор на крышу товарняка, чтобы быть мобильным по перемещению, а я пошел встречать компанию на платформу, одной половиной примыкающую к зданию вокзала, а второй, выходящей за его пределы, и продолжавшуюся вдоль привокзальной площади, на которую Черныш, должна привести загонщиков.
И вот они выскочили по центральной улице на площадь. Впереди, на второй скорости, прихрамывая, и почти позволяя схватить себя за хвост, который раздражающе близко, только лапу протяни, качался, в такт прыжкам, перед самой мордой рубера, бежала Черныш. Я усмехнулся. Всего у нее было пять скоростей, как я в свое время, классифицировал наши с Акеллой забеги по Зверинцу. Рубер, махнул лапой, в надежде схватить хвост, но тот чуть качнулся в сторону, и попытка, видимо не в первый раз, провалилась. Он утробно зарычал. Больше всего он напоминал огромную гориллу, под два с половиной метра, с гипертрофированными передними конечностями, по толщине, не уступающим задним. Голова правда, мало походила на обезьянью, скорее по форме напоминала сплюснутую раковину, с торчащими во все стороны зубами. Черныш, на его фоне, казалась маленькой ланью против тигра. Грудь, голову, часть передних лап, прикрывали многогранные пластины, напоминающие броню Черныша. На локтевых суставах торчали костяные наросты в виде шипов, похожие на ударную часть булавы. За ним, немного отстав, следовало четверо топтунов, на вид, по сравнению с этой обезьяной, очень даже милых и привычных, почти родных, а в отдалении кандыбали еще с десяток менее развитых тварей.
До процессии было метров пятьдесят. Я отдал мысленный приказ заканчивать ломать комедию, и Черныш, молнией рванула вперед под платформу, освобождая пространство мне для выстрела. Я знал, какой из меня стрелок, поэтому не хотел рисковать, хоть и был уверен, что броня Черныша выдержит попадание пули. Но ведь я, с дуру, могу и в глаз случайно зарядить. Припомнилась первая встреча с Акеллой. Не будем рисковать. Тем более, что я собирался стрелять, куда-нибудь в район груди рубера, чтобы точно в голову не угодить. А то будут потом опять лекцию читать про бережливость. Тут было главным привлечь к себе внимание. Грохнул выстрел, рука уже привычно отработала мощную отдачу пистолета, и вернула его в кобуру. Смотри-ка попал! Хм, Сухарь намедни упоминал, что они бесполые. Но если это не так, то мой выстрел исправил этот недочет. Любить сам, или ее любить, кто это мог быть ранее самка или самец, хрен его знает, теперь никто не сможет, так как пуля попала в промежность. А вот меня, после этого, он сразу невзлюбил всеми силами своей души, если она у него есть. Наверное, ему стало очень больно, но, к сожалению, не смертельно. От его яростного рева приостановились бежавшие сзади топтуны, а сам рубер, рванул ко мне с удвоенной силой.
Что бы не принимать бой сразу со всей гоп-компанией, я устремился к вагону пассажирского поезда, стоявшего как раз у платформы вокзала. Заскочив в заранее открытую дверь вагона, я пробежался по его коридору, и выпрыгнул наружу с другой стороны, так же, через заранее открытую дверь, полагая, что обиженная тварь, повторит мой маневр, и я ее встречу на выходе малость дезориентированной, так как коридоры вагона на совсем подходили под ее габариты. Не тут-то было. Существо оказалось, то ли умнее, чем я предполагал, то ли каким-то образом, поняло, что я уже на другой стороне эшелона, и просто перемахнуло через вагон в районе первой двери.
Ну что же, Клинт Иствуд, говоришь? Пока остальные участники шайки-лейки будут добираться до нас, надо решить вопрос с их главарем. Дуэль! Клюв против когтей! Под вагоном послышался тихий рык Черныша, напоминая, что она рядом. Тише, малышка, папочка сейчас разделает эту злую обезьяну на бананы и кокосы!
Рубер как будто проникся драматичностью момента, застыв на мгновение напротив меня. Расстояние между нами - длина вагона. Правой рукой вытягиваю из крепления клюв. Понеслась! Мы рванули навстречу друг другу. Мне показалось, что рубер, в какое-то мгновение маленько оторопел. Добыча не убегала, а наоборот бежала на встречу. Но, видимо, это его вполне устроило, и замешательство было не долгим.
Спереди его точно не взять. Надо оказаться, как и в случае с топтуном, у него за спиной и там поискать возможность добраться до спорового мешка. Сухарь сказал, что все у них одинаково, только защиты поболее. Припоминая свои маневры у замка в Омуте, я с каждым шагом вперед, начал раскачку тела, и бег перешел в прыжки из стороны в сторону. Мы почти сблизились, рубер начал заносить лапы, над собою и в стороны, для рубящих ударов, а я уже приготовился проскочить между ними, ему под ноги, и нырком оказаться за спиной, когда ощутил чувство тревоги. Уже знакомое, по недавней драке с Хитрым, у дома Хмурого. Я не знал всех возможностей противника, лишь предполагал, по его движениям, ближайшее развитие событий, опираясь на прошлый опыт драк с теми же топтунами, и мой план мне казался вполне реализуемым. В воображении нарисовалась траектория перемещения передних конечностей, и задних. Новое чувство, Чуйка, указала, что движения вниз, передними лапами, будет чуть-ли не в два раза быстрее, чем мне казалось ранее. То есть не проскочу. А также она подсказала в какую сторону и под каким градусом нужно изменить направление движения. Пришлось делать маневр, и в последнее мгновение, резко уходить перекатом в сторону, а не между ног. Это не прошло даром. Хоть, для псевдогориллы, и стало неожиданностью изменение траектории полета, она, все же, рубанув лапищами по пустому воздуху, на излете, своими когтями, как ножами посекла мне бедро ближе к ноге.
Это принесло два неожиданных результата.
Первое - инерция моего полета и вектор примененного удара рубера, поменяли направление движения тела, и я, как и планировал до этого, но совсем по другой причине, вдруг оказался за спиною обезьяны. Чуйка вновь нарисовала дальнейшую проекцию движений противника, и стало понятно, что нужно прямо сейчас оказаться у него на загривке, и ударить в затылок. На данный момент это было самое благоприятное развитие событий для меня. Но мое бедро! Что бы выполнить такой прыжок, надо полноценно, двумя ногами, оттолкнутся от земли, а бедро было не просто порвано, мне отсушило правую ногу, сухожилия он что ли умудрился повредить?
То, что Имуны моментально возьмутся за лечение любой раны, я и так знал. То есть, все что мне было нужно, это, сейчас, отпрыгнуть в сторону, чтобы выиграть какие-то секунды, на заживление раны. Но тогда я терял тот самый удачный момент, прямо сейчас разделаться с рубером. Понятно, что пока я буду залечиваться, его, либо отстрелит Глухарь, либо Рокфор прикроет меня щитами, либо Черныш порвет нахрен, как Тузик грелку, за меня. Детали действий моих телохранителей, были отдельно оговорены, при планировании этой "операции". Крайне досадно, я хотел завалить его самолично.
Вся эта информация разложилось по полочкам, и промелькнула в голове в одно мгновение.
И это было второе. Как только я почувствовал боль от удара лапой, мое восприятие окружающего, как будто ускорилось в разы. Вновь сработал механизм выхода в Дом через боль, где я мог растягивать время, вернее, где оно текло по-другому? Нет. Я здесь и сейчас. Сложилась ассоциация с компьютером, умеющим за доли секунды обрабатывать море информации, делать миллионы операций и расчетов. Это Имуны так испугались за состояние моего здоровья, что ускорили процесс мышления? Нет. На это они влияния точно не имеют. Тут я хозяин, а они - подчиненные. Конечно, достаточно самостоятельные, чтобы без моего вмешательства, устранять все угрозы из вне. При первом же касании кожи когтей рубера, они сразу же отключили нервные окончания, что бы я не испытывал боль, и начали восстанавливать ткани. Кстати и в стабе, во время застолья, когда я прикусил себе язык, привычной боли не ощутил, по той же причине. Но там видимо сработал выдрессированный таким образом навык выхода.
Чуйка? Новое, обостренное восприятие чувства опасности, мгновенно разгоняло мыслительные функции? Что, для этого тоже обязательно нужна боль? Опять же, нет. Благодаря Имунам, я боли, почти не успел почувствовать. Значит, сама по себе, угроза мне любимому, стала причиной разгона работы мозга? А может и не мозга вовсе? В Доме у меня не было никакого носителя, в частности - мозга, центральной нервной системы, и какие законы и механизмы включались, для осуществления мыслительной деятельности, я без понятия. Там - мир энергий. Здесь - мир материй и энергий. Очень похоже, что Терра была миром материй. Учитывая, что Имуны там были мертвы. Вернее, воплотились в тело. Наверное, мое пребывание в Доме, не прошло даром, и я прихватил с собой часть возможностей оттуда. Чуйку. Пусть будет так, неважно. Во всяком случае, все эти размышления и выводы, я успел сделать за время перемещения за спину урода, нанесшего мне рану.
Следующее мгновение я провел, прикидывая в быстром темпе, какие у меня имеются возможности, чтобы исполнить свое желание раскроить обезьянью черепушку прямо сейчас.
В таком режиме, да и вообще, физически, помочь мне могли только Имуны. Куда же без них. Они легко подстраиваются под скорость моего восприятия и течения времени. В Доме я его растягивал, прилагая усилия, чтобы удержаться на плаву, а они просто переходили на эту ступеньку, как ни в чем не бывало. Здесь я ускорился процесс мышления, а они воспринимают меня, как будто, это их обычный режим. По-моему, как я и предполагал когда-то, для них нет понятия времени как такого. Надо быстрее - пожалуйста, будем быстрее. А сейчас как раз и надо быстрее. Плохо, что, ускорив мыслительный процесс, я не мог ускорить действия некоторых физических законов. Скорость заживления тканей имеет некоторые ограничения. Все-таки это органика, природа. Ускорить можно, но мгновенно восстановить нельзя. Имуны и так заживляют меня максимально быстро. Тогда что? Воспользуемся очередными костылями. Я менял на Терре форму своего тела? Да. Но там это было связано с матрицей в Доме. А что я могу сделать на Земле? Правильно, выстроить из Имунов макет мышц и сухожилий. Новую форму тела сделать не смогу, а вот временно подменить внутреннюю структуру вполне себе возможно. Поехали! Имуны мгновенно создали протез поврежденных органов, одновременно, продолжая их восстановление.
Ну привет, чудище лесное! Я у тебя за спиной. Толчок. Прыжок спиной вверх, с разворотом в воздухе. Во время полета взмах клювом. Левая рука вцепляется в загривок, глаза находят нужную точку на черепе. Тут Чуйка уже не нужна. Клюв летит в разлом между пластинами на затылке. Рубер только в самый последний момент начинает осознавать, что происходит что-то не то. Но даже не успевает возмутиться этому. Удар. Труп. Отскок. Пусть валится куда придется, я подальше постою.
Дальше было уже не так интересно. Кроме, пожалуй, моих попыток подключить вновь Чуйку. Не работало. Видимо настоящая опасность, была той самой кнопкой, которая ее включала. Топтуны, в отличие от их вожака, ломанулись через вагон, по одному выпрыгивая из него. Первый так спешил, что не заметил, что я стою вплотную к вагону, рядом с выходом, и как только приземлился получил клювом в затылок. Второй выпрыгнул следом, наклонив голову вперед, в попытке цапнуть меня за руку с оружием. Спасибо за подставу. С силой выдернув клюв из черепушки его собрата, обратным ходом, потянув руку назад, воткнул ему в башку заднюю часть острия кирки. Минус два. Третий и четвёртый замешкались при выходе, мешая друг другу, и чуть не устроив потасовку, не понимая, что соревнуются за первенство сдохнуть. В итоге из вагона вывалились одновременно оба. Я их ждал, перепрыгнув через трупы упокоенных. Соревновальщики, синхронно рванули ко мне, вновь мешаясь друг другу, и запинаясь о своих подельников. Опять удачный наклон башки одного из них, позволил мне моментально реализовать укол клювом. Тот еще падал, а я, перехватив, тянущуюся ко мне когтистую руку второго, рванул за нее на себя, сам отступая в бок. Враг, по инерции, проскочил мимо, и получил свою порцию железа в затылок.
2гл1