S-T-I-K-S. Иные 2 (СИ)

Глава 7

Тихий стон привлек внимание Рипли, она отвлеклась от тягостных раздумий и перевела взгляд на изуродованное тело. Кваз страдал, но стоически терпел боль. То что он не хотел предавать своих людей, это девушке было понятно сразу. Но было и еще что-то, что могло погубить не только муровский стаб, но и еще кого то близкого именно ему.

Кто это девушка? Друг, может кто-то из прошлой жизни? Рипли терялась в догадках, а между тем кваз пришел в себя и стал смотреть на нее глазами налитыми кровью. Страшный взгляд, обреченного человека. Таких людей Рипли еще не встречала в своей жизни, ни здесь в Стиксе ни в прошлой беззаботной жизни.

Что чувствует человек понимая, что обречен? Чувства почти ничто по сравнению с тем состоянием в котором находился кваз. Изуродованное, истерзанное тело не регенерировало из-за отсутствия живца.

А что чувствует человек при споровом голодании и что происходит с ним потом? Таки вопросы возникли у Рипли впервые. Она ни когда не чувствовала потребности в этом напитке, и этим была благодарна своей копии в этом мире "Ириски".

— Что ты чувствуешь, когда не получаешь живец, — девушка неожиданно прервала молчание.

Кваз тупо смотрел на нее не мигая. Рипли показалось что он ее даже не слышит. Но спустя несколько минут он облизал, окровавленные губы сухим языком тихо прохрипел.

— Не дай Бог тебе это почувствовать, девочка. Что может чувствовать человек лишенный воды, пищи и воздуха? Живец это наше все. Без него иммунный постепенно теряет разум, его сознание меркнет, все тело болит так как не может болеть ни при одной ране. Он на минуту замолчал, по его телу пробежала волна судорог.

— Кто у тебя в стабе, за кого болит твое сердце? Рипли, задала вопрос заставивший кваза вздрогнуть как от удара.

— Если вы туда придете, она умрет, потому что для зараженных собаки самый лакомый кусок и ты не сможешь удержать своих мутантов. Кваз тяжело вздохнув закрыл глаза.

Рипли поднесла флягу с живцом к его губам и насильно влила ему в рот живительную влагу. Потом еще и еще, так продолжалось несколько минут, пока кваз не стал дышать ровней.

— Что за день? Девушка заливала обрубки конечностей живцом и бинтовала рваные раны. Кваз тихонько всхрапывал, но глаза не открывал.

— Не дай мне повода пожалеть об этом, парень. Рипли положила уродливую голову кваза на рюкзак и вернулась к Деду.

— Не умер в тебе человек, и я этому очень рад. На том и держится этот Богом забытый мир, — старик погладил девушку по руке в знак одобрения и поддержки.

С наступлением сумерек Храпу стало немного лучше, но не настолько что бы он смог прокомментировать действия Рипли, и он промолчал в душе радуясь что девушку не сломал этот жестокий мир и не сделал ее душу кровожадной.

Уже ночью вернулся Умник и притащил в зубах тушу носорога.

От этого зрелища подскочил даже еле живой Дед.

— Охренеть, — только и смог произнести иммунный разглядывавший торчащую из пасти элитника окровавленную рогатую голову носорога.

Умник довольно урча кинул тушу к морде Храпа, с подозрением рассматривающего окровавленное животное.

— Ну что доволен? — Рипли пнула ногой гору мяса, ранее бывшего экзотическим животным. Кушайте на здоровье, а я спать пойду, что бы не портить вам аппетит своей тошнотой.

Девушка направилась к одной из уцелевших машин и удобно устроившись на заднем сидении заснула. День выдался тяжелым, новость о ее превращении в кваза совсем добили ее, возможно именно из-за этого она и пожалела мура, или на это была другая причина Рипли не знала.

Храп освежевал тушу и удобно устроив ее перед собой начал трапезу, отрывая большие куски и причмокивая от удовольствия.

— Очуметь, ну ты и жрать, — Дед приглядывал кусок по сочнее, что бы тоже попробовать приготовить экзотическое животное.

— Даже не надейся, — Храп оскалил зубастую пасть, всем своим видом показывая что делиться не собирается.

— Жмот, — выругался Дед.

Обидевшийся старик был сейчас поход на нахохлившегося воробья от чего Храп рассмеялся, оторвал кусок от туши и протянул Деду.

— Самую филейную часть не пожалел, иди готовь завтрак. А то надулся как …

Храп не успел договорить, как появившаяся из скрыта кошатина попыталась перехватить сочный кусок, но Дед применил дар ускорения и оказался быстрее наглой кусачихи.

Кошатина клацнула зубастой пастью и обиженно заурчала.

— Что слопала фигу, дрянь вороватая. Дед погрозил ей кулаком.

— На чужой ломоть не разевай свое хлебало. Старик на минуту задумался, вспоминая пословицу из прошлой жизни, но не вспомнив махнул рукой и отправился готовить.