Рыцарь лома и топора

Глава 14 КЕНТАВРЫ, САТИРЫ И ПРОЧИЕ

Коля почувствовал легкий толчок и увидел перед своим автомобилем странное препятствие. Это был лошадиный круп. По всей видимости, прежде чем остановиться, «Хаммер» немного потревожил его бампером. От толчка круп отскочил от машины, взмахнул хвостом и лягнул копытами. Коля возмутился.

«Еще этого не хватало, – подумал он, – чтобы какая-то там лошадь мой вездеход копытами помяла».

В следующую секунду, однако, у Коли отвисла челюсть, глаза полезли на лоб, а брови поползли на затылок. И немудрено. Существо с откровенно лошадиным задом, копытами и конским туловищем, покрытым короткой гнедой порослью, развернулось, и вместо крутой конской шеи Коля увидел перед собой предельно оголенный человеческий торс с руками и головой. Коля протер глаза, пытаясь сбросить наваждение, но не тут-то было. Обросшая спутанными черными космами и бородой голова оскалилась и нечленораздельно зарычала. Петрысь подскочил, взвизгнул и начал лихорадочно рвать туалетную бумагу.

– Что это? Мутант? – пробормотал Коля. – Жеребец Чернобыля или его жертва?

К своему неудовольствию, он увидел в руках жеребца увесистую дубину. В тот момент, когда взбесившийся мутант снова зарычал и размахнулся сучковатой дубиной, Коля дал задний ход. Удар дубины просвистел в воздухе. Не дожидаясь нового нападения со стороны зарвавшегося в своей свирепости не то коня, не то его ближайшего родственника, Коля перешел в контрнаступление. На его стороне был праведный гнев. Он незамедлительно выскочил из машины.

– Ты чего делаешь? Урод! Тебя что, стреножить? – возмутился Коля. – Подумаешь, слегка бампер ему помял. Стоп-сигналы надо включать, когда задом тормозишь. У тебя что? Папа был жеребец? Или мама лошадь?

Услышав такие Колины слова, мутант выпучил глаза, гневно зарычал, оскалив почти лошадиные зубы, и вздыбился на задних копытах, размахивая дубиной.

– А что я такого сказал? Против шерсти, что ли, погладил? По всему видать, что у тебя в предках были кони. Что тебе не понравилось? – удивился Коля и едва успел уклониться от удара тяжелой дубиной.

– Эй ты, потише! – возмущенно крикнул Коля.

Но, несмотря на его предостережение, ему вновь пришлось уклоняться, теперь уже от передних копыт мутанта. Когда же странное существо в очередной раз атаковало его дубьем, Коля понял, что от пассивной обороны пора переходить к активным действиям. Увернувшись, он размахнулся и нанес прямой удар правой наобум, лишь бы попасть. Кулак соприкоснулся с ребрами лошадиного туловища мутанта. Того сразу повело с копыт, он выронил дубину, но устоял. Коля не дал опомниться противнику, обхватил его человеческое туловище руками, сделал ногой подсечку под передние копыта и завалил на землю. Мутант издал беспомощный звук, похожий на конское ржание, забрыкался было изо всех сил, пытаясь вскочить, но Коля держал крепко. Надо сказать, что мутант был силен. Но медвежьей хватке Коли ничего противопоставить не мог.

– О великий Геракл, – захрипел он, задыхаясь. – Отпусти меня. Не признал я тебя сразу. Прошу прощения покорно. Рассудок у меня помутился от столкновения с твоей колесницей огненной.

– В надежном же месте находится твой рассудок, – ухмыльнулся Коля, отпуская мутанта. Тот вскочил на копыта и покорно склонил голову.

– Ой-ой-ой! – послышался голос за спиной. – Ой, занесло куда вот тут! Говорил я тебе прямо ехать. А теперь что вот мол?

Коля оглянулся и увидел испуганную физиономию Петрыся. Тот, пригнувшись, выглядывал из-за автомобиля.

– Прямо, прямо, – огрызнулся Коля. – То направо, то прямо. Сусанин. Где мы теперь?

– Это я не знаю я, – провыл Петрысь.

– Опять сдурел, – обреченно махнул рукой Коля. – Послушай, уважаемый, – обратился он вежливо к мутанту. – Понимаешь, занесло нас опять черт знает куда. Что это за края?

– Великий Геракл не узнает своих земель? – удивленно спросил мутант.

– Я не Геракл, – ответил Коля.

– Кто же ты тогда, обладающий силой великого героя и разъезжающий в повозке цвета огня?

– Я Коля Калин. Рыцарь лома и топора. А ты кто?

– Я кентавр! – гордо ударил себя в грудь кулаком мутант. – Мое имя Двутавр.

– Ой-ой-ой! – вновь запричитал Петрысь. – Ой, попали мы!

– Ты можешь помолчать?! – прикрикнул на него Коля.

– Ой, могу. Все конец это тут нам, – проскулил Петрысь и спрятался за машину.

– Куда путь держишь, рыцарь? – спросил кентавр по имени Двутавр.

– К черту на рога, – невесело усмехнулся Коля. – Я правильно попал?

– У нас тут сатиры рогатые и козлы. Больше никого нет с рогами, – ответил кентавр.

– Сортиры? С рогами?

– Не сортиры, а сатиры, – поправил кентавр.

– Так-так, – задумчиво произнес Коля.

Его мозг анализировал ситуацию. Во-первых, Коля понял, что чем больше он будет задавать вопросов этому человеку-коню, тем более засорит свою голову ненужной информацией. Более того, Коля четко осознал для себя, что на данный момент его совершенно не интересует, куда он попал, что это за место, кто его населяет, какова территория и прочие достопримечательности.

На данный миг Колю интересовал лишь один вопрос. Все остальные не имели смысла. Коля задал этот вопрос без всякой надежды на толковый ответ.

– Послушай, как тебя там, Двутавр, ты не знаешь путь в земли колдуньи Геллахерны? – спросил Коля человека-коня.

– Геллахерны? – Кентавр встрепенулся и забил копытом землю. – Злой колдуньи Геллахерны?

– Злой, – кивнул Коля.

– Геллахерной мы пугаем своих детей, чтобы те росли послушными. А земли ее далеко отсюда. Путь непростой. Она обитает в Темноземелье. Даже на твоей колеснице туда не добраться. Рассказывают, что, прежде чем выйти на дорогу к ней, надо пройти королевство мудриков…

– Да-да! – прервал Коля объяснения кентавра. – Я уже был там. Но меня назад забросило.

– Однажды я слышал от озерной нимфы, что туда можно попасть только через царство Хроноса.

– Это как? – нетерпеливо поинтересовался Коля.

– Через пространственно-временные лабиринты там это, – подал из-за машины голос Петрысь.

– Не мешай, – отмахнулся Коля. – Кто… Кто-нибудь здесь сможет указать мне путь?

– Озерная нимфа может знать, – ответил кентавр. – Пошли, я тебя провожу к ней.

– Не ходи! Не ходи! – завопил Петрысь. – Она тебя утянет на дно озера и там изнасилует!

– Дурак? – спросил кентавр, кивнув в сторону Петрыся.

– Да как сказать, – пожал Коля плечами. – Он гений.

– Похоже, – ухмыльнулся кентавр. – Но не будем время терять. Садись в свою колесницу и следуй за мной.

Коля окинул взглядом окружающий пейзаж. Он обратил внимание, что местность окрест весьма холмистая и каменистая. Дороги поблизости не видно. Вдалеке по всему кругу горизонта высились крутые скалистые горы. Отдельные зеленые рощи прятались в пространствах низин меж холмов, а предгорья скрывал сплошной ковер густого леса.

– Я не поеду туда это там, – испуганно замахал руками Петрысь, когда Коля вернулся к машине.

– Не поедешь? Ну и черт с тобой! Оставайся тут!

– Нет! Тут тоже страшно это! Петрысь запрыгнул в машину.

Коля сел за руль, запустил двигатель, с удовлетворением отметив, что на этот раз после броска через пространство все работает исправно, и повел машину следом за кентавром. Человек-конь резво скакал впереди. Из-под его копыт летели мелкие камешки.

– Похоже, что в Элладу попали мы, – пропищал за спиной мирцаир.

– Ага в Элладу это того, а-а-а, – завыл Петрысь.

– Тебе не жарковато? – спросил его Коля. – Ты бы хоть шапку свою снял. Я что-то здесь снега не вижу. Солнце палит.

– Нет не жарко вот, – расплылся в улыбке Петрысь. – Смотри это.

Он схватил свою зимнюю шапку за уши, перевернул, натянул задом наперед на голову и пропал.

– Что за черт! – невольно вырвалось у Коли.

– Гы-ы-ы-ы, – послышалось из пустоты.

– Кончай придуриваться! Ты где? – позвал его Коля.

– Тут я это!

Коля вновь увидел рядом с собой Петрыся. Тот протягивал ему свою шапку-ушанку.

– Невидимка это. Попробуй.

– Отстань!

– Надевай!

– Да отстань ты! Я за рулем!

– Хорошая шапка! Ушанка. Теплая. Вот.

– Была бы польза от твоей шапки.

– Еще будет это все.

– Слушай, ты надолго дураком стал?

– Это я с испугу. Вот.

– А кого боишься?

– Там. – Петрысь махнул вперед.

Коля ничего не увидел, кроме темного леса, раскинувшегося сплошным густым ковром на предгорьях. Скакавший далеко впереди кентавр исчез в его чаще. Вскоре и Коля достиг первых деревьев. Он снизил скорость, лавируя меж толстых стволов.

– Может, на разведку слетать? Посмотреть, что там впереди? – предложил мирцаир. – А то мало ли что. В древней Элладе те еще твари водились. Циклопы там всякие, медузы.

– Может, и слетать, – задумчиво произнес Коля, внимательно всматриваясь вперед. Он потерял кентавра из виду, и это ему не нравилось.

– Вода это там. – Петрысь ткнул пальцем вперед, но Коля уже сам увидел, как за стволами деревьев проблескивает водная поверхность.

– Озеро, что ли? – пробормотал Коля и не ошибся.

Вскоре он остановил автомобиль у кромки воды.

– Красиво! – невольно произнес он, окинув взглядом открывшуюся за занавесом деревьев картину с притаившимся среди леса и светлых скал зеркалом небольшого озера.

Коля вышел из машины. Следом за ним выпорхнул на разведку мирцаир. Петрысь остался сидеть, как сидел. Он нахохлился и настороженно смотрел по сторонам.

– Полутавр! Ты где?! – позвал Коля человека-коня.

– Меня зовут Двутавр, – послышалось за спиной.

Коля оглянулся. Он увидел кентавра. Но час от часу не легче! Рядом с человеком-конем стояло еще более странное существо. Своим внешним видом оно напоминало оборотня с той самой Большой дороги, наполовину обросшего шерстью, с одной лишь разницей: в отличие от него, это существо на голове имело козлиные рога и цокало копытами, как кентавр.

– Это сатир Боря, – пояснил кентавр, упредив вопрос Коли. – Полное имя его Борисфен. Он очень любопытен и любознателен. Более того, прекрасно эрудирован. Интеллектуал, так сказать. К тому же превосходный шахматист. Надо отдать ему должное, без чьей-либо помощи со стороны бросил пить, после чего повел праведный образ жизни. Имеет единственный недостаток – находится в постоянном поиске истины. Далеко в этом направлении не продвинулся, но и не свихнулся окончательно. Трусоват, но изворотлив. Поэтизирован.

«Не хватало мне тут еще одного рехнувшегося», – подумал Коля.

– Я приветствую тебя, рыцарь правды и света! – широко раскинув худенькие ручонки в стороны, воскликнул сатир. Тембр его голоса напоминал блеяние козла. – Мой лесной собрат успел поведать мне, что ты держишь путь в земли злой колдуньи Геллахерны. Что тебя направило по столь опасной дороге?

– Хочу почесать свой кулак об ее голову, – ответил Коля.

– И все же что? – настойчиво спросил сатир.

– Неужели ты не понимаешь, рогатый, что только великая любовь может направить рыцаря на смертельно опасный путь? – послышался со стороны воды журчащий, как горный ручей, женский голос.

Коля повернул голову и увидел на стволе дерева, склонившегося над водой, возлежащую на нем даму в прозрачных одеяниях, столь просвечивающих, что без труда можно было разглядеть все подробности ее форм.

– Рыцарь идет за принцессой, не так ли? – поинтересовалась дама.

– Вы не ошибаетесь, мадемуазель, – кивнул Коля.

– Благодарю за комплимент, рыцарь, – улыбнулась дама. – Зови меня мадам Дафна. Я нимфа воды. Искупаться не желаешь со мной?

– Чуть попозже. Спасибо, – поблагодарил Коля даму за приглашение, вспомнив веский аргумент Петрыся об изнасиловании. – Я бы хотел с вами по делу переговорить. Кентавр сказал, что вы, мадам, можете мне помочь.

– Не бесплатно, рыцарь, не бесплатно, – нараспев произнесла нимфа и недвусмысленно провела ладонью по крутому бедру, томно прикрыв глаза, затем тряхнула светлыми локонами и вызывающе глянула на Колю, да так, что тот невольно подался назад. – Не пугайся, храбрый рыцарь, – усмехнулась нимфа. – Я не кусаюсь. Мой богатый опыт мне подсказывает, что чем храбрее рыцарь, тем он менее решителен с женщинами. Ну да ладно. О деле так о деле. Итак, ты желаешь добраться до земель Геллахерны?

– Чем быстрее, тем лучше, – подтвердил Коля.

– Зачем спешить? – пожала плечами нимфа. – Ты попал в петлю Хроноса и при благополучном стечении обстоятельств все равно выскочишь из нее в той же точке, откуда прибыл, за минусом одной минуты.

– Я это уже слышал от одного сказочника. Просто мне не хотелось бы предстать перед моей принцессой в слегка поношенном от долгих скитаний по мирам и весям состоянии.

– О каком сказочнике идет речь? Кто мог поведать тебе о петле Хроноса? – насторожилась нимфа. При этих словах она приподнялась вдруг, приняв сидячее положение, и вытянула шею, внимательно оглядываясь по сторонам.

– Да мало ли? – отмахнулся Коля. – Мадам, если у вас есть, что мне сказать, так говорите. Иначе я пошел.

– Скажу, скажу, – задумчиво произнесла нимфа.

Взор ее огромных синих глаз затуманился. Она будто вспоминала нечто далекое, давно позабытое, и эти воспоминания тревожили и будоражили в ней что-то, унося в далекую даль. Молчание ее затянулось.

– Мадам, – позвал нимфу Коля. – Вы где, мадам?

– Ах да, рыцарь, извини, – встрепенулась нимфа. – Я невольно вспомнила былые молодые годы. Может быть, твой образ напомнил мне их или же твои слова… Когда-то я знала одного сказочника. Но это осталось в далеком прошлом. Итак, о чем мы говорили? Ах, я вспомнила. Ты хочешь найти путь к злой колдунье. Надо сказать, путь твой неблизкий и непростой. Выбраться из пространственно-временной петли великого Хроноса почти невозможно. По силам это лишь героям. Ты готов к великим испытаниям, рыцарь? Если да, то Двутавр расскажет тебе про Золотое руно.

– О, это долгая история! – не дожидаясь ответа Коли, воскликнул человек-конь, воздев руки к небу и застучав в землю копытом. – Некогда мой далекий предок великий кентавр Хирон воспитал славного героя Ясона, добывшего шкуру золотого барана в далеких землях Колхиды.

– Я слышал о Золотом руне, – нетерпеливо перебил Коля разглагольствования кентавра. – Что из этого?

– Да, но ты не слышал о последующей судьбе его, великий рыцарь, – возразил человек-конь.

– А зачем мне его судьба?

– Дело в том, рыцарь, что только при помощи Золотого руна мы сможем помочь тебе, – пояснила нимфа. – Оно обладает великими волшебными качествами. Но смертные не знают об этом. С помощью Золотого руна я смогу переместить тебя по твоему пути.

– Где, где оно, это руно? – Коля начал терять терпение. – Говори. И я достану его хоть с другого конца света. Снова в Колхиде? Его охраняет дракон? Убью дракона!

– Если бы в Колхиде, – произнес молчавший все это время сатир Боря. – Великий раритет пошел по рукам. Он много раз продавался, проигрывался в карты, закладывался в ломбард, пропивался и в конце концов нашел свое пристанище в городе Олимпия, во дворце так называемого местного правителя. А тот без всякого зазрения совести сделал его главным призом в своих спортивных игрищах. Тот правитель давно уж умер, но его наследники продолжили основанную им беспардонную традицию. Желание обладать столь ценной вещью и прославиться в веках привлекает с тех пор в этот город сильнейших и красивейших атлетов. Они состязаются друг с другом и меж собой в так называемых Олимпийских игрищах. Надо сказать, состязания привлекают массу туристов из разных стран, а зачастую даже из самых удаленных уголков земли. Для них построено множество семизвездочных отелей, SPA-гостиниц для VIP-туристов, множество стрип-баров, казино и вообще неограниченное количество различных мест развлечений. Есть бунгало с заводями для купаний с молоденькими нимфами и нимфоманцами.

Коля постепенно начинал терять терпение. Его вовсе не интересовали достопримечательности какой-то там Олимпии. А этот сатир Боря своими речами и повадками походил на пронырливого агента по туризму, настырно пытающегося всучить доверчивому клиенту горящую путевку по полной стоимости. Но Коля все же решил дослушать повествование этого говорящего козла до конца. Может, и удастся что-либо ценное почерпнуть.

– Город и его правители, – продолжил сатир, – неплохо наживаются на этом. Но еще никому не удалось заполучить главный приз. Дело в том, что им будет награжден лишь тот атлет, что одержит победу в трех видах состязаний.

Вот она, ценная информация! Так-так-так! Коля прислушался внимательнее.

– Но еще никому не удавалось сделать это, – продолжал Боря. – На соревнованиях процветают подкуп, коррупция, применение допинга и тотализатор. Более того, если в далекие древние времена к соревнованиям допускались лишь урожденные коренные эллины, то сегодня в них может участвовать любой, заплативший определенную сумму в городскую казну. Великая традиция, основанная самим Гераклом, погрязла в болоте денежного чистогана. Вот такие дела у нас тут, в Элладе, творятся.

– Знакомо, – ухмыльнулся Коля. – Догадываюсь, к чему вы все тут клоните. Я должен выиграть это Золотое руно? Не так ли?

– Нам больно смотреть, великий рыцарь, как легендарная вещь используется не по своему прямому назначению, а является разменной монетой в грязных руках смертных мошенников и проходимцев в целях наживы и обогащения! – воскликнул кентавр. – Помоги нам – и мы поможем тебе. Ты попал сюда удачно. Игрища начинаются завтра. Мы переправим тебя в Олимпию и станем болеть за тебя.

– Я тоже хочу в Олимпию, – заблеял сатир. – Я давно хотел в Олимпию для общего умственного развития. Я буду сопровождать рыцаря.

– Сначала рога спили и штаны надень, – усмехнулась нимфа.

– И спилю! – решительно заявил сатир. – Ради такого случая спилю. Все равно новые отрастут.

– Да подожди ты, – остановил его восторженные возгласы кентавр. – Рыцарь еще не дал согласия, а ты уже тут скачешь.

– А куда он денется? – усмехнулась нимфа. – У него нет иного пути. Согласен, рыцарь?

– Согласен-то я согласен, – кивнул Коля. – Добуду вам Золотое руно. Но знайте, что если вы меня обманете, то я весь ваш нимфятник разнесу.

– Разнесет, – уверенно подтвердил кентавр слова Коли. – Я на своей шее убедился. Силы у него как у Геракла, а может, и больше.

– Что там за соревнования? – спросил Коля. – Кое-что я припоминаю из книжек, некогда прочитанных, но все же хотелось бы уточнить.

– Значит, так. Там много всего, – охотно начал пояснять сатир. – Пожалуй, что скоро даже шахматы введут. Вот тогда и я поучаствую. Но тебе больше подойдет панкратион. Это борьба такая, без правил.

– Знаю, – кивнул Коля. – Что еще?

– Метание копья, – продолжил сатир. – Раньше копье метали на точность в беглых рабов. Но после сочли такой вид состязаний негуманным, приблизились к общеевропейским принципам морали и нравственности, ввели мораторий и начали метать на дальность. Тебе это подойдет.

– Так, что еще?

– Ты как бегаешь, рыцарь? Быстро? – спросил Колю кентавр.

– Как конь, – ухмыльнулся Коля. – Но это не моя специализация. Там штангу не поднимают?

– Штангу? Нет, не поднимают, – помотал головой кентавр.

– Там камни на дальность бросают, – пояснил сатир. – Я знаю. Тяжелые камни. Недавно ввели этот вид соревнований.

– Подойдет, – кивнул Коля. – Что еще?

– Гонки на колесницах! – воскликнул кентавр. – Ты можешь выиграть на своей огненной повозке!

– Но там же конные колесницы! – возразил Коля. – Я же на своем «Хаммере» их сделаю за полкруга! Нечестно! Да и кто меня допустит без упряжи?

– Там сейчас всех допускают, – печально произнесла нимфа. – Лишь бы деньги платили. Мы можем заплатить. У нас есть. Тебя допустят.

– Нет, – возразил Коля. – Короче, так. Остановимся на борьбе без правил, беге и кидании камней. Можно еще копье побросать.

– Значит, так, рыцарь, – решительно произнес кентавр. – Ты заявишь себя в пяти видах, включая колесницы. А там видно будет. За заявки надо платить деньги. Но этого добра у нас хватает. От какой страны будешь выступать?

– От России, конечно, – не раздумывая, заявил Коля.

– В Россию мало кто верит, рыцарь, – возразил сатир. – Многие даже не знают, что эта далекая сказочная страна существует.

– Поверят и узнают! – громогласно заявил Коля. – Да я за мою Светку всех сделаю!

– Мне нравится твоя уверенность, рыцарь, – вкрадчиво произнесла нимфа. – Покатай меня на своей повозке.

– Куда ты его зовешь, Дафна? – захихикал сатир. – Рыцарю отдыхать надо и готовиться к завтрашнему дню.

– Без тебя знаю, – надменно произнесла нимфа и мягко спрыгнула с дерева прямо на воду, но едва погрузилась в нее по щиколотки. Сделав несколько шагов по поверхности озера, она ступила на землю и, подойдя к Коле, мягко прикоснулась к его плечу. – Проводи меня к своей колеснице, рыцарь, – требовательно произнесла она.

– Да нет проблем, – нарочито бодро сказал Коля, вспомнив еще раз предупреждение Петрыся.

«Ничего, отобьюсь», – решил он, подвел нимфу к машине и открыл заднюю дверцу.

– Хочу на передок, – нагло заявила нимфа и распахнула переднюю дверь.

– Там это, – хотел было предупредить ее Коля о том, что сиденье занято, и прикусил язык, не увидев в машине Петрыся.

Нимфа же полезла на сиденье, но тут же испуганно взвизгнула и отскочила.

– Кто там? – показала она пальцем на сиденье. – Там кто-то есть!

Коля сообразил, что Петрысь снова напялил на себя, непонятно зачем, свою шапку-ушанку задом наперед и сделался невидимым.

– Кончай придуриваться! Мне надо даму прокатить! Выходи! – крикнул Коля.

– Кто там у тебя? – настороженно спросила нимфа.

– Попутчик, – ответил Коля.

– Кто? – Нимфа хищно прищурила глаза. – Постой-постой. Что-то мне здесь знакомо. Говорят, что запахи более всего навевают воспоминания о былом. А чутье у меня крепкое. А ну, вылезай! Снова невидимку напялил?!

С этими словами нимфа хищной кошкой наугад рванулась вперед. Удачно. Через миг она сорвала с Петрыся шапку и отпрянула назад.

– Педро! – выдохнула она. – Я так и знала!

Но уже в следующую секунду ее голос приобрел жесткие гневные нотки.

– Негодяй! Подонок! Как ты мог так поступить со мной?! Бросить меня! Забыть! Ты ли это? Посмотри на себя! До чего ты дошел! Тебя не узнать! Какая же ты скотина, Педро! Грязная лживая скотина. Мерзавец! Я так скучала без тебя!

– Я это того, – заскулил Петрысь, прикрываясь руками.

– Вы знакомы? – удивленно спросил Коля.

– Еще бы! – возмущенно воскликнула нимфа, всплеснув руками. – Когда он строил храм Зевса в Олимпии и не только, то частенько ко мне заглядывал. В любви мне признавался, как будто познакомиться хотел. Сволочь! А как стройку закончил, так его и след простыл. Обрюхатил меня и бросил. Ты хоть знаешь, что у тебя двойня родилась, скотина?

– Кого того? – мямлил Петрысь, выпучив глаза на нимфу.

– Ты чего придуриваешься? – насторожилась Дафна.

– Он не придуривается. Он круглый дурак. Жизнь заставила, – пояснил Коля.

– Правда? – Дафна широко раскрыла глаза. – А что случилось?

– По рукам пошел, – ухмыльнулся Коля. – Жизнь – сложная штука.

– Педро Гонсалес де Муньес, ты правда дурак? – спросила нимфа, заглядывая в мутные глаза Петрыся.

– А-а-а-а-а, ы-ы-ы-ы-ы, – завыл тот несчастно.

– Бедненький мой! – Нимфа обхватила ладонями лицо Петрыся. – Педро, мой несчастный Педро. Как же давно это было, а будто вчера. Помнишь, Педро? Ты помнишь наши ночи?

– Э-э-э-э-э-э-э да-а-а! – Петрысь обхватил нимфу за плечи.

– Я тебя вылечу. Я тебя вылечу, – зашептала нимфа. – Ты мне все расскажешь. Я знаю. Я всегда ждала тебя. И вот ты здесь. Мой Педро. Мой де Муньес. Это судьба.

– А-а-а-а-а. Судьба. Лох это судьба. Да-а-а-а-а, – завыл Петрысь.

– Ну вот и славно, – облегченно вздохнул Коля. – Они нашли друг друга. Теперь можно искупаться, не опасаясь. – Он скинул быстро одежду и в одних трусах с разбегу кинулся в прохладные, чистые воды озера.

Отражения ночных звезд купались в зеркальной глади озера вместе с серебристой лунной дорожкой. На ее фоне застыли два силуэта. То нимфа озера сидела на берегу своей обители в обнимку с Гениальным Архитектором. Они наслаждались тишиной. Слова не нужны тем, кто может разговаривать молча, умеет слышать дыхание ветра, читать знаки огня и чувствует жар далеких звезд.

– Я не отпущу тебя, – шептала нимфа едва уловимым движением листьев на ветвях. – Я так долго тебя ждала. А твои сыновья выросли без отца, не зная твердой мужской руки.

– Где они это того сего теперь? – спрашивал Гениальный Архитектор.

– Не знаю, – печально отвечала нимфа. – Это было так давно. Они ушли в мир смертных.

– Мир смертных это того? Они это вдруг того назад оттуда?

– Нет. Им наскучило здесь, и они ушли, не прощаясь. А может быть, они пошли искать тебя?

– Я-я! Дети да, – довольно хмыкнул Гениальный Архитектор. – Они это того, а я тута вот. Гы-гы. Тута вот гы да. А мне надо скоро туда. Мне того надо идти мне. Вот!

– Я не отпущу тебя! Не отпущу! Не отпущу! – начала настойчиво повторять нимфа.

– Трень-брень тута? – спросил Гениальный Архитектор.

– Гитара? Зачем? Ты хочешь петь?

– Я, да. Петь да песни это да!

– Точно, ты же хорошо поешь, я забыла.

– Песни да хорошо вот да! Я это спою тебе.

– У меня нет гитары: Только арфа.

– Трень-брень тоже да?

– Да, трень-брень, – согласно кивнула нимфа, – только женская трень-брень. Ничего?

Нимфа протянула руку к лунной дорожке на воде. Из серебристого света вначале проявились тонкие струны, а затем и весь музыкальный инструмент. Он поплыл в воздухе над водой и, повинуясь движениям ладоней нимфы, медленно опустился перед Гениальным Архитектором. Тот подтянул инструмент к себе и положил его на колени.

– На арфе так не играют. Ее держат вертикально, – назидательно посоветовала нимфа.

Но Гениальный Архитектор помотал головой и бодро ударил по струнам. Жесткая ритмичная мелодия пронзила тишину ночи.

Гениальный Архитектор запел, и его голос далеко разнесся над землей древней Эллады. Удивленные звезды закружились хороводом вокруг луны. Созвездие Персея поплыло по небесам навстречу туманности Андромеды, а Кассиопея медленно заскользила по засверкавшему всеми красками радуги Млечному Пути.

В глубоких ущельях загулял ветер и растревожил горных орестиад, в лесных рощах затихли игривые дриады, прислушиваясь к далекой мелодии, а в горных источниках веселые наяды начали невольно подпевать незнакомым словам:

Глубоко в пещере заворочался циклоп. На него навалилась тоска. Он начал вспоминать былые молодые годы. На Олимпе проснулся Зевс. Прислушался.

– Спи, – успокоила его супруга Гера. – Это далекий ветер. Всего лишь ветер, что шевелит высокую траву.

– Кто написал эту песню? – спросила нимфа, когда последний аккорд музыки растворился в ночной тишине.

– Тот, кого позвала высокая звезда, – ответил Гениальный Архитектор.

Коля крепко спал на мягкой траве, раскинув руки в стороны. Накануне вечером он хорошо потренировался с тяжелыми камнями на берегу озера, плотно поужинал и рано лег спать. Ему виделись сны. Хорошие светлые сны. Он набирался сил. Завтра они ему ох как понадобятся. Над ним широким пологом раскинулось звездное небо. Мягко шелестели листья на ветвях. Среди крон деревьев ярким маленьким фонариком мелькал мирцаир, охраняя крепкий сон богатыря. А на широкой равнине, возле ночного костра, в ночной тишине бил землю копытом кентавр, повествуя своим сородичам о великом богатыре из далекой страны России.