Глава 8

— Ведьма-а-а!.. — взревел Рута. — Ты обманула, что не умеешь колдовать! А сама околдовала! Умри же, злобная чародейка! Но прежде ответствуй, кто тебя подослал⁈.. Тогда я подарю тебе последнюю милость, и твоя смерть будет быстрой!.. И, может, даже однократной!..

— О, чипсики, — злодейка обнаружила рядом с собой на скамейке шуршащий розовый пакет и протянула некроманту. — Со вкусом краба, ваши любимые. Хотите, босс?

— Сдохни, отродье болотной жабы и земляного червяка!

— Право же, босс, вы как в худших боевиках Голливуда, — вздохнула Зараза. — Когда главный герой долго и в подробностях рассказывает злодею, что он с ним сделает вместо того, чтобы нажать уже на спусковой крючок и застрелить врага.

Резон в её словах был — впрочем, как и всегда — и Рута, не мешкая, призвал магию смерти. Сладковатый смрад наполнил весенний воздух, пожухла и почернела молодая травка, оборвалось гудение майских жуков и те посыпались дробью на кусты. Можно было обойтись и без театральности, но Рута ещё в маттальской школе так долго отрабатывал перед зеркалом жесты, которые должны были повергать в ужас простых смертных, что по привычке вскинул руки, принял надменный и устрашающий вид, и эффектно обрушил на ведьму облако развоплощения. Вот бы ещё воскликнуть напоследок что-нибудь такое триумфальное, чтобы униженный враг даже в посмертии вспоминал этот миг — миг собственного позора…

— Мощная штука, — уважительно кивнула Зараза, когда облако развеялось, а в парке вновь неуверенно засветило солнце.

Целая и невредимая Зараза.

— Даже чипсики сгнили. Босс, мы же договорились, что пока я на вас работаю, убить вы меня не можете.

Рута бессильно опустился на скамейку.

— Ты бессмертная? Кто ты? Ты богиня? Ты высший маг? — ничего не понимал некромант.

— Почему же, очень даже смертная. Сейчас вот умираю от желания выпить кофе. Богиней меня пару раз называли, конечно, но это ещё в университете было, когда я единственная в группе сопромат на «отлично» сдала.

— Почему ты не подвластна моей магии, ведьма? — безжизненным голосом спросил Рута.

— Повторяю: договор. Вы сами его подписали.

— Да как какая-то бумажка может быть сильнее магии!!

— Не какая-то, а нотариально заверенная, — поучительным тоном произнесла Зануда. — Вот вы в эту свою магию верите?

— Я же только что явил её тебе!

— Да, видела, впечатляет. А я верю в пятнадцать тысяч рублей, содранных с меня за два листика формата «а-четыре» и синюю печать некой Назаровой Е. И.

— Но я-то не верю! — заорал Рута.

— Но договор-то мы оба подписали, — спокойно ответила Зараза. — Так что уж будьте любезны считаться с тем, во что верю я. Я же не отрицаю ваши способности некроманта, хотя они противоречат здравому смыслу, а тоже стараюсь принимать их как должное.

— Так ты не ведьма? — недоверчиво спросил Рута.

— Ну, за тот же сопромат ведьмой меня тоже называли… Но именно в вашем понимании — нет, босс. Не ведьма.

— Тогда что я делаю в этом парке⁈.. — взвыл Рута. — И почему опять весна?

— А вот это вы верно подметили, — вздохнула Зараза. — Весна. И судя по дате на моих часах, сегодня именно тот день, когда мы впервые встретились. И этим утром, похоже, меня как раз уволил предыдущий босс.

— Как ты это сделала⁈..

— Как-как. Заявление по собственному написала.

— Да нет же!.. Как сделала, что я снова оказался здесь — в начале своего пути по этому прогнившему миру⁈..

— Я? Я ничего не делала. Вы захотели всё заново, а я лишь согласилась, потому что перечить работодателю не в моём обычае. Какими бы идиотскими его пожелания ни были. Это вы тут законы пространственно-временного континуума нарушаете.

Рута схватился за голову. Пребывание в этом сумасшедшем мире его уже научило кое-чему. И ещё свежи были воспоминания о местных кутузках, где Руте не посчастливилось провести ночь, прежде чем Заноза вытащила его из лап местных законников с болючими резиновыми дубинками. Поэтому он осторожно спросил:

— А за это у вас сильно наказывают? Ну, за нарушение этих законов… пространственно-временных… Сильнее, чем за распитие в общественных местах? А то я не хочу, как в прошлый раз.

— Вообще не наказывают, — успокоила его помощница. — Нарушайте, сколько заблагорассудится, босс.

— Так это что получается… Я сам это сделал?

— Не я же.

— А как? — растерялся Рута.

Зараза выразительно посмотрела на него, как на последнего идиота, и язвительно пояснила:

— М-магия.

А потом перешла к практическим вопросам:

— У вас пожелания будут к прохождению этого уровня заново? Или по накатанной пойдём? Проверьте карманы, кстати. Если ваше золото на месте, то поздравляю: мы действительно угодили в день сурка. Да, кстати, если по Октябрине Леонидовне соскучились, то ещё есть время выпить кофе: собьём её по пути из поликлиники.

— Пусть живёт, — великодушно ответил Рута, внутренне выдохнув от облегчения, что гадкая старушонка ещё вполне жива, здорова и тяги к потенциальному хозяину её душонка пока не испытывает.

В карманах действительно обнаружились полновесные арданы — последняя ниточка, связывавшая его с привычным миром. Рута и забыл почти, как они выглядят. Но безропотно ссыпал всё золото слуге и побрёл к уже знакомой таверне с вкусными крылышками с неразбавленным элем.

Ни портальной магией, ни властью над временем Рута не обладал. Да и вообще не слышал, чтобы кто-то мог распоряжаться последним. Вот состарить человека, отняв его жизненные силы и приблизив смерть, некромант мог. А чтобы повернуть время вспять… Магия магией, но и у неё свои законы есть! И вернуться в прошлое ещё никому из магов не удавалось.

Сначала Рута возгордился, что он первый, кому это удалось, но Зануда быстро вернула его на землю. Пока он задумчиво жевал здоровенный кусок мяса, та, оказывается, уже успела набросать свои соображения, исписав половину ежедневника. И даже подготовила ему опросник. От того, что Зануда называла логикой и рациональным мышлением, у Руты сводило скулы. В заумных размышлениях он был не силён.

— Завтра проведём следственный эксперимент. Нет, не сейчас, босс. Спустя сутки для чистоты эксперимента. Пожелаете того же — начать всё сначала. Но будьте готовы к тому, что вас забросит не во вчерашний день — то есть, сегодняшний — а на восемь месяцев назад, как это случилось сегодня. В предыдущую локацию. Скарратон, если я правильно запомнила. Поэтому золото пока приберегите у себя.

— Так я смогу вернуться в свой мир⁈ — вскричал Рута. — Чего ж ты сразу не сказала, Заучка!

— Вероятность — три целых двадцать четыре сотых процента, — затарабанила она пальцами по смартфону, высчитывая. — Скорее всего, нет. Но не исключаем и такую возможность. А теперь сосредоточьтесь на анкете: мне нужно проанализировать, что послужило причиной вашего появления в нашем мире — ваши собственные способности либо внешние факторы. Да, босс, я понимаю, что вы великий маг и повелитель смерти, но будьте честны с собой. И, нет, вы не можете ставить высший балл везде, где требуется оценить вашу магию по шкале от одного до десяти. За Октябрину Леонидовну я бы вам больше трёх баллов не дала. Ну, согласитесь, слабенько вышло.

— Да что ты понимаешь в некромантии, презренная! — взревел Рута, уязвлённый тем промахом. — Ты сама даже неурочный дождь не способна вызвать!

— Не налегайте на горчицу, босс, у вас от неё несварение и характер портится. А сопоставить факты можно, и не разбираясь в магии. Я вообще-то вам помогаю. Вы же хотите во всём разобраться? Особенно тщательно подумайте над пунктом «недруги и потенциальные враги». Зная ваш характер, в Скаррратоне у вас их, должно быть, немало осталось.

— Зная твой характер, я удивлён, что тебя не задушил первый же твой босс!

— Пытался, — пожала плечами Зануда. — Восьмой год уже обратно зовёт. По новой «ламбе» каждый год дарит.

— Вот и иди к нему, продажная душонка! А меня оставь в покое!

— Вы себе противоречите, босс. Будь я меркантильной стервой, не возилась бы с вами, вкладывая столько сил и собственных средств. Видите ли, я достаточно обеспечена, чтобы могла сама себе выбирать боссов. Предыдущие мне больше не интересны. А вот вы занятный.

— Как ты смеешь сравнивать меня с какими-то жалкими людишками! У меня есть то, чего нет ни у кого в этом мире — магия! Я великий некромант!

— А и говорю — занятный. Вам номер снять или в парке до завтра перекантуетесь?

Вот же дрянь такая. Знает, на что давить. Это в Скарратоне Рута был готов ночевать и в подворотнях, и на кладбищах. А тут, вкусив комфорта, не мог противиться. Тут у людей был горячий душ и кабельное телевидение. В гостинице номера были хоть и удобные, но безликие. А вышколенные портье, одетые лучше него, Руту немного пугали. Вспомнив, кто он такой и кто эта жалкая девица, сама подписавшая с ним договор о служении, Рута приосанился и повелительно сказал:

— Веди меня к себе, ничтожная. Так и быть, твоё жалкое жилище удостоит визитом сам повелитель смерти.

Та только хмыкнула.

— Отбой в одиннадцать, подъём в семь, посуду за собой каждый сам моет, — отчеканила она. — Мой дом — мои правила.

— А что ты будешь готовить? — оживился Рута. — А связной артефакт мне купим по дороге, да? А у тебя дома вай-фай есть? А у меня отдельная спальня будет?

— Ещё я с боссом одну спальню не делила, — вздохнула Зараза. — Разумеется, отдельная. От меня. От других не обещаю. А на ужин гречка.

— С чем? — уже вообразил Рута аппетитное мясное рагу с грибами в качестве основного блюда к необычному, но очень неплохому гарниру.

— С чем я вас и поздравляю, — отрезала Зануда.

О своём решении Рута пожалел уже спустя два часа. И три. И шесть. Под утро он наконец смог заснуть под богатырский храп одного мерзкого детёныша, с которым пришлось делить спальню. Очень велико было желание упокоить гадёныша, но Рута подозревал, что на него магия не подействует, что-то там было такое в договоре про неприкосновенность семьи. Да и Зараза обидится.

Так что проснулся он поздно и на завтрак пришел в самом отвратительном настроении. Даже блинчики со сгущёнкой не смогли исправить утро.

— Эт' чо за чел, Забава Ильинична? — поинтересовался мерзкий детёныш, кивнув на мрачного Руту. — Нового папку, что ли, мне нашла? А старого куда денем?

— Это босс номер семь, — коротко ответила Зараза. — Господин Рута Нортвич, человек и некромант. Испытывает временные трудности с жильём и принадлежностью к этому миру. Имейте уважение к гостю, сыночка. А то наследства лишу и в восемнадцать попрошу пожаловать вон — и крутитесь, как хотите, моя дорогая деточка. Впрочем, и так попрошу, безо всяких условий.

— Понял, — кивнул детёныш. — Заявление на экстернат подпишешь, кстати? Думаю, программу десятого класса за лето освою.

— А у самого ручки отвалятся? — ласково пропела Зараза. — Ты же с пяти лет мою подпись подделывать умеешь. Вот и не гунди. А то у нового «папеньки» от тебя аппетит портится.

Рута поперхнулся кофе.

— Заново… — прохрипел он. — Верни всё, как было! Я на приёмышей не подписывался!.. Мне чужой ребёнок не нужен!

— Да кто ж вам его доверит, — проворчала Зараза. — Но заново так заново, босс. Крибле-крабле-бумс.

И… ничего не случилось.

— Упс, не сработало, — меланхолично резюмировала она, подливая Руте кофе.

Некромант взвыл, вызвав небольшой кофейный смерч над чашкой. Впрочем, долго удерживать его не смог, и коричневая жидкость обрушилась вниз, забрызгав столешницу.

— Тряпка в раковине, босс. И соберитесь уже. Завтра снова попробуем.

Больше всего на свете Рута хотел, чтобы пугающая действительность оказалась всего лишь сном. Чтобы он смог открыть глаза и забыть этот кошмар. Великий некромант крепко зажмурился и повелел себе проснуться. Потом осторожно приоткрыл левый глаз. Зараза листала новости на планшете, её мерзкий детёныш таращился на Руту без всякого почтения.

И великий некромант, вздохнув, поплёлся за тряпкой.

Загрузка...