Русская война 1854. Книга вторая

Глава 12

Ахтем гордился своим именем, которое подарил его отцу мудрец с востока. Оно означало Щедрый. Правда, некоторые считали, что щедрым должен быть сам Ахтем, он же только усмехался. Потому что по-настоящему щедрой была его судьба, подарившая рукам крепость, голове ясность, а богатым заказчикам здравый смысл. Иначе разве вышли бы они именно на него, лучшего ракло Крыма? Заказ пришел через хитрую избушку от неизвестного, но хозяин подтвердил, что человек это надежный, тем более платит заранее, и Ахтем принял заказ.

Убить офицера в осажденном городе — что может быть проще? Так он думал еще два дня назад… Но этот офицер словно проклятый голем, казалось, не думал отвлекаться от своей службы. Все время проводил только на передовой или в своих мастерских. Ахтем пробовал подобраться и туда, и туда. Так проклятые шары сразу срисовывали любого чужака и направляли в его сторону патруль. Еще повезло, что он оставлял мальчишек-наблюдателей, они предупреждали, и он успевал отойти.

В итоге пришлось воспользоваться идеей из единственной книги, что Ахтем однажды читал. Была она напечатана в 1794 году, и рассказывалось там о бывшем московском сыщике Ваньке-Каине и французском мошеннике Картуше. Именно там Ахтем подсмотрел прием, который не раз помогал ему в сложных ситуациях — подбросить офицеру записку якобы от девушки. Офицеры они всегда дуреют, когда дело касается женщин. Ахтем был уверен, что его цель, найдя подложенное в новый мундир сообщение, все сделает как надо…

И вот он сидел за четвертым домом. Конечно, собравшись на Яворовский ряд, офицер будет настороже, но даже так ждать кого-то он будет дальше, у седьмого. Не тут! Ахтем напрягся, услышав шаги. Одна пара ног! Глупый офицер оказался совсем не так умен, как о нем болтали. Вот она правда жизни. Кто-то может что-то соображать в своих высоких материях, но в реальности точно так же падет от длинного тонкого ножа под ребра. Такой клинок он выточил специально, чтобы его так удобно было прятать в палку, когда Ахтем маскировался под старика.

Офицер прошел мимо, сгорбившись и лишь мазнув по нему взглядом. Все правильно, кому важен старик. Теперь он и на шаги с этой стороны не сразу среагирует. Ахтем расправил плечи и за пару прыжков догнал офицера. Левая рука на плечо, чтобы он начал поворачиваться именно в ту сторону, а правой — удар в бок. Сталь лязгнула о сталь. Броня! Ахтем попробовал перехватить нож и ударить снизу вверх, но тут на него набросились сразу три казака. И как только подобрались незаметно?.. За считанные мгновения ему скрутили руки и бросили на землю.

Ахтем с трудом повернул голову, чтобы увидеть, как его пленители помогают подняться ушедшему от него офицеру… И это оказался не он. Тоже казак, а сам столичный франт все же оказался умен и не полез в ловушку сам. Над ухом раздались еще шаги. Ахтем извернулся еще сильнее, и только сейчас увидел настоящего капитана, подходящего к нему вместе с другим незнакомым офицером.

Поймали… Вот кто был настоящим охотником… Ахтем поморщился, но потом решил, что по возрасту ему уже давно стоило побывать на каторге. С его опытом и славой он там не пропадет, а если расскажет этим двоим о хозяине хитрой избушки и нанимателе, то можно будет и доехать с комфортом.

Ахтем уже открыл было рот, когда неожиданно понял, что не может дышать. Попробовал поднять связанные руки, чтобы хоть что-то исправить, а на тех были черные пятна. Что это? Внутри проснулся безумный животный страх.

— Это яд! Никому не трогать убийцу! И нож тоже! — капитан тоже все заметил.

Значит, яд? Мысли Ахтема стали замедляться. На ноже? Значит, его с самого начала приговорили. Дорога в один конец. Очень хотелось отомстить.

— Казармы… желтый… — вот и все, что он успел выдавить из себя перед смертью.

Но даже так умер Ахтем с улыбкой. Его убийца этого не знал, а вот сам он не сомневался: капитану хватит и этих слов, чтобы во всем разобраться.

Мне катастрофически не хватало информации об этом времени: о том, что тут принято, а что нет. Например, когда я нашел записку и тут же подошел к Зубатову, предложив задержать и допросить того, кто решил меня так странно вызвать, тот только улыбнулся.

Потом поручик минут десять убеждал меня, что это просто приглашение от заинтересовавшейся дамы. Романтичной дуры, перечитавшей приключенческих романов. Возможно, я бы в итоге ему и поверил, если бы не подошедший Дубельт. Генерал, решив, что сейчас не время для амуров и лучше подстраховаться, выделил мне взвод своих казаков и даже прогулялся следом.

Впрочем, даже он до последнего подтрунивал надо мной, спрашивая, что я буду делать, когда там все-таки окажется девушка. А потом был неожиданно рванувший вперед старик, который только чудом не прирезал заменившего меня рядового Осинова. К счастью, его успели скрутить. После этого Дубельт уже не шутил, а когда увидел яд на руках и кинжале убийцы, даже побледнел.

— Казармы и желтый? — генерал посмотрел на меня, когда неизвестный убийца окончательно затих. — Вам что-нибудь говорят эти слова?

— Нет, — я покачал головой. — Думаю, убийца понял, что от него избавились свои же. И решил на них указать, но… Если он говорил о казармах, то его нанял кто-то из военных?

— Не знаю, — Дубельт покачал головой. — В любом случае опираться на показания мертвого проходимца мы не сможем. Да и… Желтый! — он выругался. — Белый и желтый — это высочайше утвержденные цвета для государственных учреждений. Они там везде.

Дубельт еще минут десять пытался вместе со мной хоть что-то сообразить, но то ли из-за позднего времени, то ли нам действительно не хватало информации, но в голову ничего не приходило. Так мы в итоге и разошлись, живые, но ни на шаг не приблизившиеся к поиску неизвестного заказчика. Возможно, когда на днях доктор Гейнрих сможет изучить яд, у нас появятся новые ниточки, а пока… Оставалось только выкинуть все из головы и сосредоточиться на Балаклаве.

— Ваше благородие, — Ефим встретил меня на ногах, и это несмотря на поздний час. — Я… Помните, вы просили рассказывать, если кто будет вопросы странные задавать? В общем, про вас сегодня спрашивали. Я походил, чтобы узнать, что к чему, и оказалось, что один местный убивец про вас уже два дня собирает слухи. Ахтем Бурый это… Я его самого не нашел, но если вместе…

— Ахтем? Нос такой сломанный и немного завернутый вправо? Лицо тощее, на правой щеке оспины? — уточнил я.

— Да! Ваше благородие, а как вы узнали? — Ефим вытаращил глаза.

— Не нужно больше искать Ахтема. Он сам меня нашел, но на этом все…

— Вы его?..

— Не важно это, — отмахнулся я. — Главное, ты молодец. Нашел важную информацию. Сегодня с опозданием, но, возможно, в следующий раз она спасет мне жизнь. Так держать!

Я протянул денщику ассигнацию в десять рублей, а потом отправился сполоснуться. Вода словно смыла из памяти все лишнее, помогла успокоиться и настроиться на завтра. Если честно, боялся, что теперь не усну, но… Не прошло и пяти минут, как провалился в сон, а когда в три утра открыл глаза, был уже свежим и даже вновь полным сил.

Возможно, хотелось бы и побольше отдохнуть, но чтобы успеть на позицию, надо было уже выдвигаться. Вот будет номер, если я последним приду. Резко поднявшись, я снова умылся, подъел остатки вечерней каши, а потом выскочил на улицу. Нанятая с вечера пролетка ждала на месте. Растолкав сонного кучера, я запрыгнул внутрь, и уже через минуту мы плавно катили по пустынным севастопольским улицам.

Еще было темно, но солнце уже начало разгораться где-то там за краем земли, и этого света хватало, чтобы по-новому взглянуть на вроде бы знакомый город. Бомбы до Севастополя почти не долетали, но близких разрывов хватало, чтобы выбить часть стекол. Дворники справлялись, регулярно собирая весь мусор, но темные пятна на стенах домов все равно притягивали взгляд. Словно следы начинающейся заразы, как у вчерашнего убийцы. Заразы, которой я точно не дам победить!

Я проехал мимо команды из пяти человек с телегой. Это нижние чины с Александровского и Николаевского бастионов ходят по городу и собирают ядра, перелетевшие укрепления и так и не разорвавшиеся. По слухам, их только за десятой батареей из-за неверной наводки французов собрали больше двух тысяч. Я когда услышал впервые об этом, так и замер, только в тот момент осознав, какие ошибки врага имел в виду Нахимов тогда, во время полета.

До наших я добрался вовремя. Ильинский как раз проводил последнюю проверку всего, что нам понадобится. Через десять минут подошли отдыхавшие ночью матросы во главе с Лесовским. На минуту от них отстали пилоты Степана. Все были хмурыми и сосредоточенными, разве что мичман Алферов, восседая на своих ракетах, мечтательно улыбался. Кто знает, что сейчас крутилось у него в голове. Или дело не в мыслях? Вон, Дмитрий Осипов, выбившийся в его помощники в последнее время, тоже улыбался… Может, это ракеты каким-то неведомым образом влияют на еще не закостеневшее юношеское сознание?

С дежурного «Карпа», который впервые за все это время поднялся над Чоргунской позицией, передали сигнал от Липранди. Части строятся, готовясь к атаке, значит, и нам пора выдвигаться. Пришлось дать круг, чтобы обойти англичан, но казачьи разъезды и наблюдатели с рыбок гарантировали, что нас не перехватят. В итоге за час с хвостиком мы завершили маневр, прошли через позиции специального отряда генерал-майора Жабокрицкого, который должен был прикрыть нас от возможного удара со стороны Боске, и оказались на месте.

До начала операции оставалось пятьдесят минут. Вот и хорошо, будет время прийти в себя.

Сражение под Балаклавой началось в пять утра 13 октября 1854 года.

Наши части выдвинулись вперед колоннами, заставляя противника сделать свой ход. Мне бы хотелось увидеть все с неба, но сегодня такой возможности не было, я был нужен здесь, на земле. Поэтому лишь с запозданием в несколько минут я смог разглядеть, как британские генералы выдвинули в долину слева от третьего редута всю свою кавалерию. Словно заманивая нас броситься вперед, под ядра и картечь второй линии укреплений… Слишком очевидно и слишком самонадеянно: кажется, головокружение от успехов при Альме еще не прошло. И сейчас это играет нам на руку.

Пока все развивалось по заранее утвержденному плану. Части генерал-майора Левуцкого по центру заняли высоты напротив второго и третьего редутов и начали их обстрел. В то же время части левого фланга вытеснили противника из деревни Комары и, опять же заняв высоты, открыли огонь по первому редуту с фланга. И вот он первый узкий момент — как понять, что враг подавлен и можно атаковать? Сколько людей погибнет, если ты ошибешься, принимая это решение?

В отличие от меня Константин Романович Семякин таким себе голову не забивал, раз и навсегда решив эту психологическую проблему по всем канонам девятнадцатого века. Крикнув «ура», он лично повел вперед Азовский полк. Сотни штуцеров разряжались повзводно, прикрывая эту атаку вместе с пушечной канонадой. И турки не выдержали. Часть побежала, часть закололи прямо на редуте, но позиция перешла в наши руки на удивление быстро. Причем враг даже пушки не успел забить, и теперь их можно было развернуть в сторону моря.

Или нет. Я осознал, что такого никто не ожидал, и артиллеристов среди атакующих частей просто нет. И решит ли Липранди их направить, чтобы закрепить успех — непонятно.

— Семь тридцать, — стоящий рядом со мной Ильинский посмотрел на часы. — Если захватим вторую линию слишком быстро, то ветер будет еще довольно сильный. Вы справитесь?

— Справимся, — ответил я. — Просить солдат наступать помедленнее точно не станем.

Стоящие рядом пилоты и ракетчики улыбнулись. Вот и правильно — пехота делает свое дело и делает его хорошо. Мы сделаем свое, чтобы каждая смерть, которая сегодня случится, не оказалась напрасной.

Тем временем части по центру, словно соревнуясь в храбрости с левым флангом, тоже перешли в атаку. Почти такой же рывок, удар в штыки, и еще два редута перешли в наши руки. Вместе с пушками, порохом и палатками.

Представляю, какая сейчас царит паника в рядах противника.

Лорд Кардиган стоял в первых рядах своих всадников и ждал приказа атаковать отважившихся на вылазку русских. Впрочем, какая это вылазка… Настоящая контратака, которая всего за пару часов смела всю переднюю линию укреплений. И это все турки… Если бы им хватило решимости отбиться, если бы они выдержали натиск, заставив врага отступить — вот был бы идеальный момент для удара. Да, пришлось бы встретиться с казаками, но до этого они бы порубили сотни солдат врага.

— Мой лорд, — посланник от Лукана привлек внимание Кардигана. — Враг взял и четвертый редут. Вся первая линия прорвана.

Джеймс Томас поморщился. Если бы не недавнее подкрепление, когда к ним прибыла тяжелая драгунская бригада Скарлетта, он бы сказал, что пришло время отступать. Но сейчас силы все еще были равны. Да, русские лишили их прикрытия, но только в честной конной схватке определится настоящий победитель.

— Мой шурин просил что-то еще передать?

— Он говорит, чтобы вы ждали удобного момента для атаки. Сам лагерь и припасы прикроют шотландцы Колина Кэпмпбелла.

Пока все звучало логично и понятно, совсем не похоже на Лукана. Лорд Кардиган огляделся и как раз успел заметить, как стоящие рядом с их позицией драгуны Скарлетта выдвигаются вперед. Понятно, Лукан все-таки решил его ослабить и поддержать бегущих турок. Как будто русские решатся ударить им спину, зная, что на этот раз их встретят огнем совсем не трусливые подданые султана.

Бой тем временем продолжал раскручиваться. Русские, заняв вторую линию обороны, неожиданно не остановились. Лорд Кардиган находился чуть левее центральных позиций и поэтому пока наблюдал со всем со стороны. Между 2-м и 3-м редутами прошли и собрались в долине сначала пеший полк, а потом еще и бригада казаков и гусар. Почти две с половиной тысячи сабель. Джеймс Томас закусил губу — много. Иногда ему становилось скучно, дни казались похожими друг на друга, но не сегодня. Сегодня он словно следил за самым интересным в мире представлением, где интрига, куда же будет нанесен главный удар, до сих пор сохранялась.

Солнце уже разогрело землю, и теперь от ударов копыт поднимались маленькие облачка пыли. От ударов же тысяч копыт поднимались целые тучи… Лорд Кардиган с точностью до секунды угадал момент, когда вражеские эскадроны перешли с шага на галоп. Как кавалерист он не мог не оценить идеально ровные линии несущейся в атаку кавалерии, как патриот же он не мог не сжать кулаки за отряд Кэмпбелла.

Ветер дул с моря и доносил обрывки команд.

— Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите.

— Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем.[1]

Джеймс Томас невольно задумался, смог бы он так сам, и ответ заставил уже пожилого лорда улыбнуться. Трусов в английской армии не было… Вот и шотландцы вместо положенных четырех линий стали в две — только чтобы перекрыть весь фронт идущей на них кавалерии, чтобы не дать обхватить себя с флангов. Повезло еще, что по краям от них окопались сбежавшие турки и две сотни инвалидов[2] из лагеря.

800 ярдов — первый залп, 500 ярдов — второй… Почти двадцать секунд прошло между ними — много. С другой стороны, и расстояние большое — с него непросто прицелиться даже по целой конной лавине. Вон всего несколько всадников сбили, неудивительно, что Кэмпбелл палками выбивает из своих привычку спешить. 250 ярдов — третий залп. На этот раз на смену шеренг и прицеливание ушло всего десять секунд. Скорость и точность выросли в разы: из конной лавины выбило уже несколько десятков всадников.

Все равно мало! Но командир русских этого не понял, просто решил, что следующий залп на совсем уж короткой дистанции того не стоит — и отвернул в сторону.[3]

— Идиот! — лорд Кардиган следил за происходящим и не смог сдержать себя, когда увидел движение драгун Скарлетта.

Джеймс не так много общался с Расселом, но уже успел составить о нем мнение. Пятидесятипятилетний генерал приехал в далекую Россию в поисках славы, а трущийся вокруг него полковник Бигсон умело поддерживал это его желание, рассчитывая урвать и свой кусок пирога. Вот только его опыт сражений в Индии совсем не годился против русских. Лорд Кардиган и сам не мог похвастаться особыми успехами, но разве разница не очевидна?.. Одного наблюдения за тем, как шла эта кампания, хватило ему, чтобы сделать правильные выводы.

— Мой лорд, может быть, поддержим атаку? — капитан 17-го уланского полка Моррис подскочил к Кардигану, с трудом удерживая коня, которому, кажется, передалось волнение молодого аристократа.

— Нет, — Джеймс покачал головой.

Можно было бы объяснить, что ему приказали атаковать в подходящий момент, а не просто спустить все свои силы в кровавой мясорубке, но… Сейчас было не до разговоров и вежливости. Три эскадрона Скарлетта с ним самим во главе нацелились на фланг отходящих казаков, но те шли неспешной рысью и, естественно, успели развернуться. Жесткая рубка заняла около десяти минут, и после нее на земле осталось около сотни тел, а обе конные лавины оттянулись каждая в свою сторону.

Лорд Кардиган закрутил головой, пытаясь понять, где теперь противник попробует нанести свой удар. И в этот момент загрохотали пушки и заревели уже привычные по болезненным русским вылазкам ракеты! Кавалерия всего лишь отвлекала внимание! Тот пехотный полк, который спустился с Воронцовской дороги вместе с ней — вот кто на самом деле пошел в атаку.

[1] Реальные фразы, которые по известности в Англии мы бы сравнили с «кто к нам с мечом…» Александра Невского у нас. И пусть так говорил только Невский у Эйзенштейна, а не реальный исторический персонаж, но просто как сравнение.

[2] В это время так называли ветеранов.

[3] На этом закончилась атака Рыжова в реальной истории. Три залпа, и он приказал отвернуть в сторону, не желая рисковать людьми. А тонкая красная линия, остановившая атаку русской орды, вошла в анналы английской истории.