Рука Хаоса

Глава 33. ИМПЕРАНОН. Аристагон, Срединное Царство

– Сегодня вечером ко мне придет моя мать, – сказал Бэйн, вертя в руках перышко. – Все устроено. Я только что говорил с ней.

– Прекрасная новость, ваше высочество, – сказал Санг-дракс. – Вам известны подробности?

– Она войдет через парадный вход под личиной эльфийки. Заклятье иллюзии. Это вовсе не сложно. Я сам могу такое делать, если захочу.

– Не сомневаюсь, ваше высочество, – поклонился Санг-дракс. – Убийца будет с ней?

– Да. Хуго Десница. Я думал, он мертв, – добавил Бэйн. Он нахмурился и вздрогнул. – Он определенно был мертв. Но мама сказала, что нет, он был только тяжело ранен.

– Внешность может быть обманчива, ваше высочество, особенно если в дело замешаны сартаны.

Бэйн не понял, но ему было все равно. Его голова была забита собственными тревогами, замыслами и планами.

– Вы расскажете графу Третару? Скажете, чтобы он был наготове?

– Я прямо сейчас отправлюсь по вашему поручению, ваше высочество.

– Вы скажете всем, кому нужно? – настаивал Бэйн.

– Всем, ваше высочество, – с улыбкой поклонился Санг-дракс.

– Хорошо, – сказал Бэйн, крутя и сгибая перышко.

– Ты все еще здесь? – спросил Санг-дракс, вглядываясь сквозь тюремную решетку.

– Тихо, малыш, – сказал Эпло псу, который лаял так яростно, что чуть не охрип. – Не трать дыхания. Патрин лежал на постели, подложив руки под голову.

– Я просто изумлен. Возможно, мы переоценили тебя. Мы думали, что ты дерзок, полон огня и воодушевления, жажды помочь своему народу. Неужели мы, – Санг-дракс оперся на дверь камеры, – напугали тебя до оцепенения?

«Спокойно, – подумал Эпло, стискивая спрятанные под головой руки. – Он нарочно подстрекает тебя».

– Я-то думал, – продолжал Санг-дракс, – что ты уже разработал план побега гномихи.

– И Джарре, к несчастью, будет убита во время попытки сбежать из тюрьмы. И император будет чрезвычайно огорчен, но ничего не сможет поделать. И гномы будут чрезвычайно огорчены, но им все равно придется разрушить машину. – Эпло улегся поудобнее. – Иди, играй в рунные кости с Бэйном, Санг-дракс. Возможно, ребенка ты переиграешь.

– Сегодня ночью, Эпло, будет игра поинтереснее, – ласково сказал Санг-дракс. – И мне кажется, ты будешь в ней одним из главных игроков.

Эпло лежал неподвижно, уставившись в потолок. Пес, стоявший рядом с хозяином, перестал лаять, но все время издавал утробное рычанье.

– У Бэйна будет гость. Его мать.

Эпло лежал спокойно, глядя куда-то вверх. Он уже очень хорошо знал этот потолок.

– У Иридаль сильная воля. Она идет не за тем, чтобы принести своему чаду булочки и поплакать над ним. Нет, она идет с намерением забрать его с собой. Она хочет тайно похитить его, спрятать его от тебя, злого человека. И, не сомневаюсь, ей это удастся. И куда ты отправишься искать своего милого Бэйна? В Срединное Царство? В Верхнее Царство? В Нижнее? И сколько же ты будешь искать его, хозяин? И что Бэйн будет делать все это время? Ты сам прекрасно знаешь, у него свои замыслы, и в них нет места ни тебе, ни так называемому дедушке.

Эпло протянул руку и потрепал собаку.

– Ну-ну, – пожал плечами Санг-дракс. – Я просто думал, что тебя заинтересуют эти сведения. Нет, не благодари меня. Терпеть не могу утомлять тебя, вот и все. Нам ждать тебя сегодня вечером?

Эпло ответил соответствующим образом.

Санг-дракс расхохотался.

– Ах, мой дорогой друг! Это мы все это задумали! – Змельф вынул лист пергамента и подсунул его под дверь камеры. – На случай, если ты не знаешь, где находится комната ребенка, я нарисовал тебе план. Комната гномихи как раз в конце коридора. Ох, кстати, император не желает идти навстречу требованиям Лимбека. Он собирается казнить Джарре и послать войско для того, чтобы покончить с ее народом. Мы прямо-таки влюблены в него.

Змельф изящно поклонился.

– До вечера, хозяин. Мы действительно ждем возможности насладиться твоим обществом. Вечер без тебя будет совсем не тот.

По-прежнему смеясь, Санг-дракс медленно удалился.

Эпло, стиснув кулаки, лежал на постели и смотрел в потолок.

Владыки Ночи распростерли свои плащи над Арианусом. В Импераноне тьму разгоняли рукотворные солнца, коридоры освещали факелы, в бальных залах с потолков спускались люстры, в гостиных зажигались канделябры. Эльфы ели, пили, танцевали и веселились как могли под присмотром своих темных теней – вишамов, державших шкатулочки. Сейчас повсюду, хотя и не за столом, шепотом обсуждали то, что теперь будут делать гейры с уже уловленными душами. Сегодня вечером все веселились куда больше, чем обычно. С тех пор как Кенкари заявили о своем решении более не принимать душ, смертность среди молодых членов эльфийского королевского дома заметно снизилась.

Пиры затягивались далеко за полночь, но даже молодым надо поспать… или по крайней мере удалиться для более интимных наслаждений. Факелы потушили, люстры погасили и подняли к потолку, гостям раздали канделябры, чтобы те могли найти дорогу домой или в свои покои.

Прошел час с той поры, как последние эльфы неверной, спотыкающейся походкой разошлись, держась за руки, по домам, распевая непристойные песни, не обращая внимания на терпеливых трезвых вишамов, сонно трусящих позади. Парадный вход никогда не закрывался. Ворота были невероятно тяжелы, их закрывали с помощью механизмов, причем они скрипели так, что их было бы слышно даже в самой Паксайе. Император как-то раз из любопытства приказал их закрыть. Результат был таким ужасающим, что императору понадобился целый цикл для того, чтобы восстановить слух.

Врата не были закрыты, но стража у главного входа держалась начеку, гораздо более интересуясь небесами, чем землей. Все знали, что людские войска, если они появятся, нападут с воздуха, а не с земли. На башнях располагались наблюдательные пункты, часовые высматривали налетчиков, которые на своих драконах могли бы прорваться через заслон эльфийского флота. Иридаль выскользнула из тени стен Имперанона и быстро пошла к караулке, что стояла прямо перед главными вратами. На ней было богатое разноцветное эльфийское платье – с высоко поднятой талией, с пышными рукавами до самых запястий и с длинными волочащимися юбками из многослойного плотного шелка, украшенное драгоценностями и лентами, а также плащ из голубого королевского атласа.

Стражники наверху, обходившие стены, только мельком глянули на нее и тотчас забыли. Те же, что стояли за главными вратами, разглядывали ее, но никто не спешил приветствовать ее, оставив это привратнику.

Он открыл дверь на стук.

– Чем могу вам служить, госпожа?

Иридаль едва слышала его – так шумела кровь у нее в ушах. Сердце быстро колотилось. Она чуть не падала от этого в обморок, и все же оно билось недостаточно сильно, – казалось, кровь не доходит до конечностей. Руки ее были холодны как лед, а ноги онемели так, что почти не могли идти.

Тем не менее вопрос стражника, заданный как бы между прочим, и его незаинтересованный взгляд придали ей уверенности. Иллюзия держалась. Он не видел, что женщина в эльфийском платье чересчур мала ростом, что платье было ей слишком узко. Он видел эльфийскую девушку с тонкими чертами лица, миндалевидными глазами и фарфоровой кожей.

– Я хочу войти во дворец, – тихо сказала по-эльфийски Иридаль, надеясь, что ее страх будет принят за девичью стыдливость.

– По какому делу? – жестко спросил привратник.

– Мне… это… моя тетушка очень больна. Меня призвали к ее ложу…

Несколько стражников, стоявших поблизости, переглянулись с понимающими улыбками. Кто-то шепотом сделал замечание насчет тех сюрпризов, что прячутся среди простыней «больных тетушек». Иридаль услышала шепот и, хотя не разобрала слов, выпрямилась и наградила обидчика высокомерным взглядом из глубин своего атласного капюшона. Одновременно она окинула коротким взглядом окрестности ворот.

Она ничего не увидела, и сердце ее бешено заколотилось, а потом чуть ли не остановилось вообще. Ей отчаянно хотелось знать, где Хуго, что он делает. Может, он уже пробрался за ворота, прямо под длинными носами эльфийских стражей. Иридаль пришлось заставить себя сдержаться, чтобы не начать высматривать его в надежде засечь незаметное движение в свете факела или уловить еле слышный звук. Но Хуго был большим мастером подкрадываться и быстро полностью приспособился к хамелеоноподобному одеянию Незримых. Это произвело впечатление на Кенкари.

Шепот за ее спиной затих. Иридаль пришлось снова обратить внимание на привратника.

– У вас есть пропуск, госпожа? Пропуск был, написанный рукой Кенкари. Она показала его. Все было в порядке. Привратник вернул ей пропуск.

– Как имя вашей тетушки?

Иридаль назвала его. Его назвали ей Кенкари.

Привратник исчез в караулке, записал имя в специальной книге. Это могло бы встревожить Иридаль, – а вдруг он пожелает ее проверить, – но Кенкари заверили ее, что это простая формальность. Привратнику пришлось бы туго, вздумай он проверять сотни тех, кто приходил и уходил в течение одной-единственной ночи.

– Можете войти, госпожа. Уверен, что вашей тетушке станет лучше, – вежливо сказал он.

– Благодарю вас, – ответила Иридаль и проскользнула мимо него за массивные ворота и высокие стены. Над ее головой на стене эхом отдавались шаги стражи. Иридаль была подавлена огромными размерами Имперанона, который был велик сверх всякого воображения. Главное здание высилось перед ней, заслоняя от взгляда вершины гор. От здания отходили бесчисленные крылья, охватывающие основания горы.

Иридаль подумала о несметном количестве стражей, охраняющих дворец, представила, как все солдаты стоят перед комнатой ее сына, и внезапно ее предприятие показалось ей безнадежным. Как только она могла мечтать об успехе?

«Мы победим, – сказала она себе. – Мы должны победить».

Она продолжала идти, решительно отбросив свои сомнения. Ей нужно было держаться так, словно она знала, куда идет. Ее шаг был тверд, даже когда она проходила мимо эльфийских солдат, которые заглядывали ей в лицо в отблесках факелов и сообщали ей, что через час будут свободны от дежурства, ежели она пожелает подождать.

Держа в уме карту, Иридаль повернула направо, пройдя мимо главного здания. Она дошла до той части королевской обители, что была расположена далеко в горах. Она шла под арками, мимо казарм и разных прочих служебных строений. Завернув за угол, она поднялась по трехрядной дороге, прошла мимо того, что некогда было журчащим источником (явная демонстрация императорского благосостояния), но теперь он был закрыт «на ремонт». Иридаль начала тревожиться. Она не могла припомнить, чтобы на карте было что-нибудь подобное. Иридаль не думала, что ей придется забраться так далеко, и ей очень хотелось повернуть и пойти назад тем же путем, но тут она наконец заметила нечто знакомое ей по карте.

Она находилась на окраине Императорского Сада. Сад взбирался террасами по склону горы. Он был прекрасен, хотя и не так пышен, как в прежние дни, когда расход воды не был ограничен. Тем не менее он показался Иридаль изысканным, и она остановилась на миг, чтобы отдохнуть. Сад окружали покои, предназначенные для гостей императора. Их было восемь. У каждого дома была центральная входная дверь. Иридаль отсчитала шесть, Бэйн был в седьмом. Она почти могла заглянуть в его окно. Крепко сжав перышко-амулет в руке, она поспешила вперед.

Она постучала. Дверь отворил лакей, который потребовал у нее пропуск.

Стоя в открытых дверях, Иридаль стала нащупывать пропуск в складках платья и уронила его.

Лакей наклонился за ним.

Иридаль ощутила или подумала, что ощутила, что подол ее платья шевельнулся, как будто кто-то прокрался мимо нее, проскользнув в узкую щель открытой двери. Она забрала пропуск, в который лакей так и не удосужился заглянуть, надеясь, что эльф не заметил, как дрожит ее рука. Поблагодарив его, она вошла в дом. Он предложил ей, чтобы ее сопровождал по залам мальчик-слуга со свечой. Иридаль отказалась, заявив, что знает дорогу, но все же взяла зажженный факел.

Она продолжила путь по длинному коридору в полной уверенности, что лакей все время смотрит ей вслед, хотя на самом деле тот вернулся к себе, чтобы обменяться последними дворцовыми» слухами с мальчиком-слугой. Выйдя из главного коридора, Иридаль поднялась на один пролет покрытой ковром лестницы и вошла в другой коридор, пустой, тут и там освещенный светом факелов, закрепленных в стенных держателях. Комната Бэйна была в самом конце.

– Хуго? – Она остановилась и прошептала это имя, уставившись в темноту.

– Я здесь. Тихо. Идите.

Иридаль облегченно вздохнула. Но ее вздох перешел в сдавленный крик, когда она увидела отделившуюся от стены фигуру. Незнакомец пошел к ней навстречу.

Это был эльф, мужчина в солдатской форме. Она напомнила себе, что у нее есть полное право быть здесь, догадываясь, что и этот эльф находится тут по той же причине, что выдумала себе она. С хладнокровием, которого она и не ожидала от себя, она надвинула на лицо капюшон и собралась было пройти мимо эльфа, но тут он протянул руку и остановил ее.

Иридаль отпрянула с оскорбленным видом.

– Знаете ли, сударь, я…

– Госпожа Иридаль? – тихо сказал он.

Потрясенная, перепуганная Иридаль все же сумела сохранить выдержку. Хуго был где-то рядом, хотя ее трясло от одной мысли о том, что он может сделать. И тут она увидела, что он может сделать. В воздухе позади эльфа возникли его руки. Сверкнул кинжал.

Иридаль не могла говорить. Ее магические способности покинули ее.

– Значит, это все же вы, – сказал эльф с улыбкой. – Теперь я вижу вас сквозь иллюзию. Не бойтесь. Меня прислал ваш сын. – У него в руках было перышко, точь-в-точь как у Иридаль. – Я капитан Санг-дракс…

Клинок кинжала замер, но не вернулся в ножны. Хуго поднял руку, сделав Иридаль знак, чтобы та выяснила, чего хочет эльф.

Санг-дракс. Она смутно припоминала это имя. Говорили, что эльфу с этим именем можно довериться в случае опасности. Значит, они в опасности?

– Я напугал вас. Сожалею, но я не знал, как еще можно вас остановить. Я пришел предупредить вас, что вы в опасности. Человек с голубой кожей…

– Эпло! – задохнулась Иридаль. забыв об осторожности.

– Да, Эпло. Он был одним из тех, кто привез вашего сына к эльфам. Знаете почему? Для своих собственных злодейских целей, будьте уверены. Он раскрыл ваш план освободить Бэйна и намерен остановить вас. Он может прийти сюда в любую минуту. Нам нельзя терять ни секунды!

Санг-дракс схватил Иридаль за руку и потащил ее по коридору.

– Скорее, госпожа, мы должны добраться до вашего сына раньше Эпло.

– Стойте! – воскликнула Иридаль, вырывая руку.

Клинок за спиной у эльфа по-прежнему поблескивал в свете факела. Хуго поднял руку, напоминая об осторожности.

– Откуда он мог узнать? – Иридаль проглотила комок в горле. – Никто этого не знал, только мой сын… Санг-дракс был серьезен.

– Эпло подозревал, что что-то затевается. У вас храбрый сын, госпожа, но и самые отважные мужчины, бывало, не выдерживали пыток…

– Пытать! Ребенка! – Иридаль была в ужасе.

– Этот Эпло просто чудовище. Его ничто не остановит. К счастью, мне удалось вмешаться. Мальчику не успели причинить зла, он был скорее просто испуган.

Но он будет рад увидеть вас. Идемте. Я понесу свет. – Санг-дракс взял у нее факел и потащил ее вперед, и на сей раз Иридаль пошла за ним. Рука и кинжал исчезли.

– Жаль, – добавил Санг-дракс, – что некому постоять на страже, пока мы будем собирать вашего сына в путь. Эпло может появиться в любую минуту. Но я не могу довериться никому из моих подчиненных…

– Не утруждайте себя, – холодно сказала Иридаль. – У меня есть спутник.

Санг-дракс был потрясен и изумлен.

– Наверное, некто столь же магически одаренный, как и вы. Нет, не надо мне говорить. Чем меньше я буду знать, тем лучше. Вот комната. Я проведу вас к вашему сыну, затем покину вас на пару минут. У мальчика есть приятельница, гномиха Джарре. Ее должны казнить, и ваш храбрый мальчик не хочет бежать без нее. Вы останетесь с вашим сыном, а я приведу гномиху.

Иридаль согласилась. Они дошли до комнаты в конце коридора. Санг-дракс условленным образом постучал в дверь.

– Это друг, – тихонько сказал он. – Санг-дракс.

Дверь отворилась. В комнате было темно, и если бы Иридаль об этом задумалась, то это обстоятельство показалось бы ей странным. Но сейчас она услышала только сдавленный крик:

– Мама! Мама, я знал, что ты придешь за мной! Иридаль опустилась на колени, протянула руки. Бэйн бросился в ее объятия.

Золотые кудри и мокрая от слез щека прижались к ее лицу.

– Я вернусь, – пообещал Санг-дракс.

Иридаль только смутно слышала его и почти не обратила внимания на то, как за ней и ее сыном тихо закрылась дверь.

В темницах Незримых была ночь. Нигде не горел свет, разве что осветильник для солдат на посту. И свет этот был далеко от Эпло, на другом конце длинной череды тюремных камер. Эпло едва видел его сквозь решетку – яркое пятнышко, которое с такого расстояния казалось не больше огонька свечи.

Ни единый звук не рассеивал тишину, разве что случайный надрывный кашель какого-нибудь бедняги в другой части тюрьмы или стон другого несчастного, которого расспрашивали о его политических взглядах. Эпло настолько привык к этим звукам, что уже не замечал их.

Он смотрел на дверь камеры.

Пес стоял рядом, насторожив уши, сверкая глазами и медленно помахивая хвостом. Он чувствовал – что-то происходит и тихонько поскуливал, побуждая хозяина к действию.

Эпло протянул руку, нащупал дверь, едва видимую в темноте, ощутил пальцами холодную грубую поверхность железа. Он начертал на двери руну, произнес слово и стал наблюдать, как руна вспыхнула голубым, затем красным. Железо плавилось в огне его магии. Эпло уставился на проделанную в двери дыру – ее было видно, пока не угасло магическое свечение. Еще две-три руны… Дыра стала больше. Теперь он мог выйти на свободу.

– Свободен… – пробормотал Эпло. Змеи заставили его сделать это, вовлекли его в игру, вынудили его, подтолкнули.

– Я потерял контроль, – сказал он. – Я намерен его вернуть. Это значит – побить их в их собственной игре. Но самое интересное, что я не знаю правил этой проклятой игры!

Эпло с яростью посмотрел на дыру.

Пришла пора сделать свой ход.

– Ход, которого они от меня ждут, – с горечью сказал патрин.

В этом конце тюремного блока он был один. Никакой стражи, даже Незримых с их магическими, обманывающими глаз одеяниями. Эпло засек их в первый же день и был слегка удивлен изобретательностью мен-шей. Но сейчас их не было поблизости. Им незачем было следить за ним. Все знали, что он должен уйти. Проклятье, они даже дали ему карту!

– Странно, что эти ублюдки еще и ключа в скважине не оставили, – пробормотал он.

Пес заскулил и пошел к двери.

Эпло начертал еще две руны и произнес слова. Железо расплавилось. Он шагнул в дыру. Пес возбужденно затрусил следом.

Эпло бросил взгляд на руны, вытатуированные на его коже. Они были темны, темны, словно окружавшая его ночь. Санг-дракса поблизости не было. А для Эпло другой опасности в этом дворце не существовало. Он вышел из камеры. Пес следовал за ним по пятам. Оба прошли мимо постового, который не заметил их note 59.

Эпло вышел из тюрьмы Незримых.

Хуго Десница притаился в коридоре напротив комнаты Бэйна. Коридор был Т-образной формы, комната Бэйна находилась в пересечении линий. Лестница, по которой они пришли, образовывала основание в дальнем конце, а перпендикулярно ей шел другой коридор. Устроившись в точке пересечения, Хуго мог наблюдать за всеми тремя частями коридора.

Санг-дракс оставил Иридаль в комнате ее сына и крадучись вышел, закрыв дверь. Хуго вел себя осторожно, стоял тихо и неподвижно, сливаясь с тенью и стеной позади него. Капитан не мог видеть его, но Хуго почти растерялся, когда увидел, что эльф смотрит чуть ли не прямо на него. Он был также озадачен красным отблеском в глазах капитана, что напомнило ему Эрнста Твиста. Хуго припомнил, что Чанг что-то говорила насчет Твиста – человека Твиста, – рекомендуя Санг-дракса.

И Эрнст Твист вдруг оказался как раз рядом с Чанг. А Санг-дракс вдруг оказался другом Бэйна. Совпадение? Хуго не верил в совпадения. Здесь было что-то не так…

– Я иду за гномихой, – сказал Санг-дракс, и хотя это было невозможно, Хуго мог предположить, что эльф обращается к нему. Санг-дракс указал на коридор слева от него. – Жди здесь. Присматривай за Эпло. Он идет. – Эльф повернулся и легко и быстро побежал по коридору.

Хуго обернулся и окинул коридор взглядом. Он только что смотрел сюда и никого не видел. Коридор тогда был пуст.

За одним исключением – сейчас он пуст уже не был.

Хуго заморгал, уставился на идущего. По коридору, секунду до того бывшему пустым, шел человек – как будто слова эльфа магически сотворили его.

И этот человек был Эпло.

Хуго было нетрудно узнать патрина – его обманчивую, неброскую внешность, нарочито неторопливую, уверенную походку, спокойную настороженность. Однако, когда Хуго видел Эпло в последний раз, руки того были перевязаны.

И теперь Хуго понимал почему. Иридаль говорила что-то о голубой коже, но она ничего не сказала о том, что кожа Эпло слабо светится в темноте. Хуго предположил, что это какая-то магия, но сейчас ему было не до магии. Главной его заботой была собака. Он совсем забыл о ней.

Пес смотрел прямо на Хуго. Вид у собаки был мирный. Она вела себя так, словно нашла старого друга. Уши пса встали торчком, он завилял хвостом и разинул пасть, как в широкой улыбке.

– Что с тобой? – требовательно спросил Эпло. – Назад.

Пес послушно попятился, хотя продолжал смотреть на Хуго, склонив голову набок, словно никак не мог понять, что это за такая новая игра, однако был готов присоединиться к ней, поскольку все они старые друзья.

Эпло все так же шел по коридору. Хотя он и глянул мельком в сторону Хуго, казалось, что патрин смотрит на что-то… или на кого-то… другого.

Хуго вынул кинжал и прыгнул вперед, двигаясь быстро, беззвучно, со смертоносным искусством.

Эпло сделал едва заметный знак рукой.

– Пес, возьми его.

Пес прыгнул, разинув пасть и сверкнув зубами. Мощные челюсти сомкнулись на правой руке Хуго. Налетев на него всем весом, пес сбил его на пол.

Эпло ногой отшвырнул кинжал от руки Хуго и встал рядом.

Пес, виляя хвостом, стал лизать Хуго руку.

Хуго попытался было встать.

– Я не стал бы этого делать, эльф, – спокойно сказал Эпло. – Он перервет тебе глотку.

Однако животное, которое должно было бы перервать Хуго глотку, обнюхивало и трогало его лапой весьма дружелюбно.

– Назад, – приказал Эпло, оттаскивая собаку прочь. – Я сказал – назад! – Он принялся рассматривать Хуго, лицо которого было закрыто капюшоном Незримых. – Знаешь ли, эльф, это невозможно, но я бы сказал, что он тебя знает. Так кто же ты, будь ты проклят?

Наклонившись, патрин сорвал маску с головы Хуго.

Эпло попятился, оцепенев от потрясения.

– Хуго Десница! – в ужасе выдохнул он. – Но ты же… ты мертв!

– Нет, ты! – прорычал Хуго.

Воспользовавшись замешательством противника, Хуго ударил ногой, целясь Эпло в пах.

Вокруг Хуго с треском вспыхнуло голубое пламя, как будто он сунул ногу в один из лепестризингеров Кикси-винси. Удар отбросил его назад, он упал почти вверх тормашками. Хуго лежал, оглушенный, все его нервы дрожали, в голове гудело.

Эпло склонился над ним.

– Где Иридаль? Бэйн знал, что она придет. Он знал что-нибудь о тебе? Проклятье, конечно же, знал! – ответил он сам себе. – Значит, так. Я…

С конца коридора, из-за закрытой двери комнаты Бэйна, раздался приглушенный взрыв.

– Хуго! На помощь! – отчаянно закричала Иридаль. Голос ее прервался, как будто ее душили. Хуго вскочил на ноги.

– Это ловушка, – спокойно предостерег его Эпло.

– Ты ее подстроил! – прорычал Хуго, готовый рвануться в бой, хотя все нервы его тела дергались и горели.

– Не я. – Эпло медленно поднялся и спокойно посмотрел Хуго в глаза. – Бэйн.

Хуго напряженно смотрел на патрина. Эпло выдержал его взгляд.

– Ты знаешь, что я прав. Ты всегда это подозревал. Хуго потупил взгляд, повернулся и, пошатываясь, спотыкаясь, бросился к двери.