Рухнувшая с небес

Глава 8

Лицедейство это опасное путешествие в мир духов. Любое перевоплощение, сокрытие своей истинной сущности, издавна считалось грехом. Но кто не грешен на этой бренной земле? Кто в силах поднять камень, чтобы запустить им в грешника-лицедея? И все же актеры очень суеверные люди. Вероника тоже верила приметам, не всем, но верила: ронять сценарий ни за что нельзя, играть смерть чревато настоящими неприятностями, раньше времени трезвонить на каждом углу о своей новой роли к неудачи…

Лилит смеялась над ней и говорила, что современность диктует иные правила игры, и они отнюдь не театральные. Как благодарное зерно падает в удобренную почву, так новый фильм становится интересен зрителям после того, как вокруг него начнут развиваться занимательные с точки зрения обывателя события. То, что зрители заранее познакомились с Вероникой, идет будущему фильму только на пользу, а уж сомневаться в том, хорошо ли она сыграет, или плохо, пусть предоставит Лилит. Той по опыту известно, что при желании из любой няньки можно сделать спасительницу мира. Был бы у няньки талант да деньги. И то, и другое у них имеется. А то, что график съемок только составляется, не должно волновать Веронику. Гораздо важнее ее райдер, который должен включать не менее тридцати пунктов. Сниматься придется за границей, так пусть и там видят, что это требования звезды. Ненавязчивые, но достаточно четкие определения с конкретными названиями фирм, магазинов, центров сервисного обслуживания.

Создать образ звезды не менее трудоемкий процесс, чем талантливо сыграть одну какую-то роль.

Вероника доверяла Лилит и следовала ее советам.

После того, как в ее жизни появилась эта странная пара Лилит и Замятин, она перестала думать о заработанных копейках. Вероника подписала договор, не читая, после чего получила круглую сумму денег, такую, какую никогда еще не держала в руках. Впрочем, деньги перевели на ее счет, и они весомым аргументом встали на сторону Лилит.

Вероника пригласила подруг в дорогой ресторан, где они отметили ее удачное восхождение к вершинам. И после этого она о подругах забыла. Навалилось столько дел сразу, что встречаться с Элькой и такой же занятой Милой стало проблематично. Не отказалась Вероника лишь от нечастых встреч с Никитой. С ним она чувствовала себя легко и просто, словно не было никогда славы, известности на пустом месте, и это чужое место она никогда не занимала.

Вероника старалась скрывать Никиту от Лилит, заранее зная, что та не одобрит ее выбор. Ведь за Вероникой по-прежнему ненавязчиво, но очень упорно, продолжал ухаживать Максим Замятин. Девушка не могла сказать ему «нет» не потому, что тот являлся ее спонсором, Веронику по не понятной причине непреодолимо влекло к этому красивому холеному мужчине. И то, что она еще не оказалась в его железных объятиях, была целиком и полностью его заслуга. Замятин выжидал, когда она, будучи не в силах справиться со страстью, сама придет к нему в дом и захочет остаться.

Веронику раздирали две сущности, каждая из которых была ее половиной, и только время могло определить, которая из сущностей победит: Вера в любовь или стремление любой ценой к Победе. А победителей, как известно, не судят.

Замятин присылал ей домой орхидеи, оказалось, что других цветов он просто не признавал, и неизменные яблоки, которые Вероника сразу же отдавала соседским детям.

Никита изредка, у него не было столько денег как у Замятина, дарил ей скромные букеты маргариток, которыми Вероника украшала свою спальню.

Спать приходилось по несколько часов в день, основная жизнь в столице бурлила ночью.

Встречи, презентации, интервью, салоны, бутики… бассейн.

Вероника решила плавать, чтобы поддерживать активную форму деятельности.

В один из дней она встретила там Ивана Молохова.

Он проходил мимо ошарашенных видом его совершенного тела женщин как бог, случайно спустившийся с небес. Капельки воды словно застывшие хрусталики играли светом на его загорелом торсе, лишний раз подчеркивая его манящую сексуальность. Вероника специально выбрала не престижный бассейн, а тот, что находился неподалеку от дома, она не хотела, чтобы ее узнавали в тусовке на каждом шагу и тыкали пальцем как в преемницу Стебловой и Надеждиной. Так что при виде Молохова у нее тоже был удивленный вид. Он воспринял это на свой личный счет, открытый для жертв безнадежной любви, чем еще больше удивил Веронику. Хотя в глубине души она догадывалась, что нравится ему, но активных действий с его стороны не ожидала.

Автоматически поправив рукой бретельку купальника, Вероника отвернулась от Ивана, но он ее уже заметил и устремился к ней. За ним шлейфом пошел разочарованный вздох дам, по которому Вероника поняла, что встреча неминуема.

— Привет, крошка, — сказал Молохов, устраиваясь рядом с ней у воды. — Плаваешь?

— Нет, — съязвила Вероника, — просто так сижу.

— Тогда посидим вместе, — Молохов улыбнулся.

— Молодой человек, — к ним тут же подбежала девица, на ходу расстегивающая купальный халатик, — не вы потеряли только что? — и она полезла в лифчик купальника, едва прикрывающий пышную грудь, доставая какую-то мелочь.

— Что это? Брильянт? — напрягся Молохов, беря из ее рук золотое колечко. — Фи, — скривился он, разочаровываясь, — у меня пупок не проколот. — И вернул находку девице.

— Ой, — кокетничала та, — я-то подумала, что это ваше. Так здорово на загорелом мужском теле увидеть золотую подвесочку… А вы плаваете?

— Нет, — отвернулся от нее Молохов, — я просто так сижу!

— Ну, да, ну, да, — пролепетала девица и отошла.

— Достали, дуры, — процедил Иван.

— Как нехорошо о женщинах, — усмехнулась Вероника, вставая и направляясь к выходу.

Свою норму на сегодняшний день она выполнила и задерживаться не собиралась даже из-за Молохова.

— Нехорошо только о дурах, — хмыкнул Молохов и схватил ее руку. — Останься!

— Тебе нужно мне что-то сказать?

Вероника нахмурилась. Только этого ей не хватало — ухаживаний Ивана! Третий точно лишний, ей с двумя бы разобраться.

— Хочу сказать, — усмехнулся Молохов и встал рядом с ней в опасной близости. — Я вижу, что интересен тебе, так что мы тянем? Замятин почти старик, я молод и полон сил, секс со мной доставит тебе истинное наслаждение. Мы сделаем все так, что он не узнает. Ты же привыкла получать от жизни подарки, бери, я дарю тебе себя.

— Спасибо, Иван, за подарок, — улыбнулась Вероника. — Ты действительно мне нравишься, но никаких чувств нет. Понимаешь, ничего нет, и ничего не будет.

Молохов недобро оскалился, Вероника испугалась, злобное выражение красивого лица напомнило ей плотоядного зверя. Отвергнутый мужчина резко потерял свое обаяние.

— Дура, — процедил Молохов и отбросил ее руку, — ты еще пожалеешь.

Вероника пожала плечами, объясняться больше не хотелось. К чему переливать пустое в порожнее, если все доводы разума бесполезны? Самовлюбленный нарцисс и тот был гораздо умнее, во всяком случае, ни к кому не приставал с предложением сексуальных утех. Впрочем, жаловаться Молохову не на что, утешительниц у него полным-полно. Вероника оглянулась перед дверью. Иван, красиво изогнувшись стройным телом, прыгнул в воду, вызвав еще один всеобщий возглас восхищения.

Она переодевалась с мыслью о том, как быстро утешился этот юный соблазнитель после смерти двух своих любовниц. Ладно, со второй его связывали не такие длительные отношения как с первой, но мог хотя бы делать вид, что ему обеих дурочек жалко. Вероника слышала разговоры, что Молохов начинает крутить роман с одержимой им Кристиной Валевской, но слухам старалась не верить, представляя грозного мужа силиконовой красавицы. Если та, как в омут с головой, бросится в любовные отношения с этим молодым наглецом, то разразится грандиозный скандал. Марс не тот человек, который может стерпеть обиду. Вероника охнула, да не понятно еще человек ли он!

После плавания осталось время для быстрого перекуса, Вероника заехала в кофейню, чтобы проглотить горячую низкокалорийную булочку, запивая ее ароматным напитком. В кофейне она встретила Лену Радянову, худую, анемично бледную и тревожно грустную.

Радянова обрадовалась появлению Вероники, словно только та могла спасти ее от тоски. Лена тосковала, они с Денисом поссорились, и златокудрый красавец пригрозил переметнуться к Валевской. Предмет ссоры был до банальности прост и вечен как время — ревность. Денис приревновал Лену к Марсу, когда тот по обыкновению начал вести неприкрытую атаку на модель. Вероника давно поняла, что у Марса такой странный способ общения с прекрасным полом, но разубеждать в чем-либо Лену не стала. Она постаралась ее просто отвлечь.

После чашки горячего кофе стало намного легче жить, дышать, двигаться. Вероника довольно вздохнула и поинтересовалась, не хочет ли Лена мороженого. Глупо было спрашивать об этом девицу, на дух не переносящую еду. Но ради чего тогда та сидела в кофейне? Оказалось, что ссора с Денисом произошла именно здесь. Вероника мысленно отругала себя, что напомнила Лене о размолвке и принялась рассказывать о встрече с Молоховым, утаивая суть их разговора. Она рисовала перед Радяновой ошарашенные неземной красотой мужчины лица пловчих и посмеивалась над их бурной реакцией. Лена слушала, хмурясь, и смеяться не спешила.

— Что-то не так? — забеспокоилась Вероника, глядя на еще больше побледневшую девушку.

— Не так, — прошептала та и закрыла глаза, — не бросай меня, пожалуйста…

Лена уронила голову на сложенные на столе руки и застонала.

— «Скорую помощь»! — закричала Вероника. — Быстрее!

Она поехала вместе с потерявшей сознание Радяновой в машине «скорой помощи» в приемный покой ближайшей больницы, вяло переругиваясь с приехавшим фельдшером. Вероника требовала, чтобы Лену отвезли в приличную клинику, а фельдшер злился и отвечал, что он работает не на такси и повезет туда, куда ему надо.

Больница оказалась обычной, но помощь оказали действительно скорую, не оставив Лену валяться в приемном покое. Ее быстро увезли в палату, а Веронике пришлось копаться в сумочке Радяновой, доставая документы. Оформляя приятельницу, она случайно обратила внимание на дату рождения, Елене Родяновой оказалось 16 лет! Сволочь Денис, его можно привлечь за совращение несовершеннолетней и доведение ее до нервного истощения. Куда смотрит мать Лены! Куда смотрит общественность! Кстати, Ветрова общественность и есть, нужно найти этого Дениса, и хорошенько с ним поговорить.

— Вы ее ближайшая родственница? — поинтересовался подошедший через час пожилой доктор в синем халате. Вероника отрицательно замотала головой. — Подробности только близким, — мрачно заметил врач, — вам могу сказать, что жить она будет. Но не долго, если станет продолжать игнорировать лечение. Ваша подруга серьезно больна!

— Я знаю, — вздохнула Вероника, — я с ней поговорю, можно?

— Можно, — кивнул доктор и сказал номер палаты.

Белая Лена лежала на белой простыне и сливалась с больничной постелью. Вероника вошла, она открыла глаза и выдавила из себя улыбку.

— Глупо получилось…

— Ничего страшного, доктор сказал, что ты будешь жить, только нужно серьезно лечиться.

Вероника положила сумочку Лены на тумбочку.

— Ты еще такая молодая девочка, — она погладила ее высокий холодный лоб, — у тебя впереди много поклонников и кавалеров…

— Он такой один, — прошептала бледными губами Радянова. — Он особенный.

— Особенный? Так ты все знаешь?! И не бежишь от него, сломя голову?!

— Я его люблю.

— Как можно любить Голод? Как можно любить всадника Апокалипсиса?! Открой глаза и погляди на него внимательно!

— Всадник? Ты о чем?

— Леночка, если ты еще не поняла, то мы существуем в мире, где рядом с нами, бок о бок живут, действуют и злодействуют библейские персонажи. И твой златокудрый Денис является грозным всадником Апокалипсиса, одним из четырех, он несет людям и тебе, в частности, голодную смерть!

— Такое ощущение, — прошептала Радянова, — что ты бредишь…

— Я давно собиралась тебе это сказать. Нет, я не брежу. Это истина, как и то, что Лилит — первая женщина на земле! А Максим Замятин — Змей-искуситель. Есть даже Ной, он живет на яхте Максима.

— Ноэль, я его видела.

— Ну, вот! Есть четыре всадника Апокалипсиса: Голод — твой Денис, Война — Марс, Чума — кукла Барби и еще один, которого я не знаю.

— Кукла Барби — чума? — тихо рассмеялась Радянова. — У меня была кукла Барби. Она красивая, она не может быть плохой.

— Они сами по себе не плохие, возможно, — горячо добавила Вероника. — Может быть, они очень даже хорошие! Но их сущность такова, и ничего поделать с собой они не могут. Вот почему ты поругалась с Денисом, почему? Прости, что спрашиваю об этом, можешь не отвечать.

— Я сказала ему, что собираюсь уехать за границу на лечение, — призналась Лена. — А Денис подумал, что мы едем вместе с Марсом. Глупости какие, просто так совпало, Марсу тоже нужно было уезжать…

— Вот видишь, — горестно покачала головой Вероника, — ему не понравилось то, что ты хочешь вылечиться! И он сделал вид, что ревнует. Нет, может быть, он тебя действительно любит, но эта любовь несет тебе разрушение. Ты должна забыть о нем хотя бы на время и начать серьезно лечиться. Уезжай, Лена, уезжай скорее! Если Денис тебя любит, он все поймет.

— Твои слова да ему бы в уши, — Лена закрыла глаза, из них покатились слезы.

— Скажи мне номер телефона твоих родителей, я позвоню им.

— Я не хочу расстраивать маму.

— Она еще больше расстроится, когда узнает, что ты ей не сообщила об этой неприятности!

— Всадник Апокалипсиса, — повторила Радянова, — ты хочешь, чтобы мама от него…

— Я не знаю, чего хочу, если честно, — призналась Вероника. — Только позвонить маме нужно.

Она мысленно поругала себя за то, что не сдержалась и навалила на больную голову Радяновой поток странной информации, переварить которую здоровому человеку-то не под силу. Оставалось только надеяться, что Лена не воспримет это слишком эмоционально, в ее случае волноваться лишний раз — вредить себе. Вероника позвонила родителям Радяновой, те забеспокоились и сразу поехали в больницу. Она решила их дождаться, сидя у постели больной, но…

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Денис. Его перекошенная горем физиономия говорила, нет, она молча кричала, как ему тяжело видеть свою подругу в таком состоянии. Он не обратил никакого внимания на Ветрову, кинулся к Лене и схватил ее за руку. Вероника встала и отошла к окну.

— Зачем ты это сделала? Ты хотела отравиться?!

— Я, нет, не…

Замечательно, шумно выдохнула Вероника и оставила их одних, теперь он станет трезвонить на каждом углу, что модель с куриными мозгами сама решила покончить жизнь самоубийством. И никто ничего не узнает. Тот, кто верит в существование лишь материального мира без сущностей, параллельных жизней, призраков и муз, ничего не захочет знать.

Веронике вспомнилась притча.

К старому священнику пришел атеист и заявил, что он не верит в Бога потому, что его нет.

— Того Бога, в которого вы не верите, действительно нет, — ответил ему священник.

Она шла по больничному парку и думала, что Лену Радянову должны спасти, не смотря ни на что. Сейчас приедут ее родители, встретятся с Денисом… Или не встретятся, он испугается и сбежит. Это было бы лучшим вариантом событий. Почему Денис не такой ветреник как Иван Молохов?! Тот уже давно бросил бы модель, потерявшую привлекательный вид, и переметнулся к другому сексуальному объекту. Или это любовь? Тогда у нее слишком извращенный вид! Тогда Вероника против любви, ничего такого ей не надо, Лене Радяновой тоже! Любовь должна быть созидательным чувством, она должна спасать и поддерживать. Тогда это должна быть неземная любовь, ведь человек по своей сущности разрушитель.

Лилит приехала как всегда вовремя. Было бы странно, если бы она задержалась, хотя бы на минуту. Казалось, для нее не существовало пробок, уважительных причин, ударов судьбы в виде неожиданно порвавшихся колготок и нервных поисков других, таких же, только целых и под цвет платью. Вероника не успевала собраться и растерянно перебирала гардероб, значительно пополнившийся за последнее время.

— Обольстительное вечернее платье, — ненароком бросила Лилит, глядя на мучения приятельницы.

— А что у нас будет вечером? — заинтересовалась Вероника.

— У нас ничего, — усмехнулась Лилит, — а тебя Максим собирается угостить сюрпризом.

— Ресторан? — поморщилась Вероника, — как банально. Нет, он не способен на банальности, слишком умен для этого. Но и я могу соображать…

— Тогда не забудь взлетную карамель, — хмыкнула Лилит, скользя по стройной фигуре Вероники изучающим взглядом. — Ела выпечку?!

— Всего одну булочку! После того как поплавала, — призналась Вероника, ужасаясь сначала, неужели так заметно? — И потом, американские диетологи пришли к выводу, что полнеем мы не от еды, а от напитков.

Она догадалась, что Лилит видит все, что захочет и слышит, наверное, все. Вероника потянулась за красным шелком и неожиданно рассмеялась.

— Мы полетим на самолете в парижскую оперу! На премьеру!

— Откуда ты узнала?! Я тебе ничего не говорила! — изумилась Лилит, усаживаясь в кресло, кладя ногу на ногу и затягиваясь сигаретой. — Ты бросила курить? Молодец. Но как догадалась об опере? Теперь Замятин расстроится, сюрприза не получится.

— Он слишком правильный и предсказуемый миллионер, я о таком фильм смотрела. Кстати, неплохой американский фильмец, «Красотка» называется. Там одна проститутка…

Вероника замолчала, находя нечто общее у себя и героини фильма.

— Глупости, — пожала Лилит плечами, укутанными, не смотря на тихий летний вечер, мехом. — Между вами ничего общего нет, я видела этот фильм. Наивная дурочка ждала принца. Ника, ты далеко не дурочка, и принц уже ждет тебя.

— Я не хочу в оперу, — решительно заявила Вероника. — Я оперу терпеть не могу, там меня клонит в сон. Представляешь, как он разочаруется, если я усну под страдальческие рулады, вместо того, чтобы плакать от жалости к погибающим героям.

— Разочаровывать его нельзя, — ответила Лилит, выпуская клубочек дыма к потолку.

— Надо же, — поразилась Вероника, принюхиваясь, — совершенно курить не хочу!

— У тебя, детка, — Лилит встала, подошла к ней и обняла, — поразительная сила воли. Я рада, что в тебе не ошиблась.

— Я тоже рада, только в оперу не полечу!

— И поразительное ослиное упрямство, — добавила Лилит. Она вернулась в кресло и задумалась. — Хорошо, скажем Максиму, что ты нездорова.

— Правильно! — обрадовалась Вероника, — скажем, что у меня анорексия! И меня воротит от еды и оперы…

— Что случилось с Радяновой? — темные глаза Лилит уставились на нее с нескрываемым интересом.

Вероника не была готова к прямому вопросу. С другой стороны, ей нечего было таить от Лилит. Лично она ничего плохого не совершила, наговорила, правда, про библейских персонажей больной девочке, но та не поверила. Может быть, к лучшему.

Лилит выслушала Веронику спокойно, ни один мускул не дрогнул на ее холеном лице. Вероника грешным делом подумала, уж не ботоксом ли увлекается первая-женщина-на-земле. Она слышала, что в уколах красоты содержится нервно паралитический яд, сохраняющий мимическую маску лица без эмоциональных изменений. Но после рассказа Лилит привычно улыбнулась.

— Бедная девочка, — в очередной раз повторила она со вздохом. — Она оказалась в ловушке. Нужно будет ее проведать, Ника, ты не знаешь, какие фрукты она предпочитает? Ах, да. Ей нужно серьезно лечиться. Ты сегодня виделась с Молоховым?

Так сразу, без перехода.

Вероника застыла в красном шелковом платье перед зеркалом. Вот об этом она рассказывать не хотела! Но, видно, придется.

Лилит не понравилось поведение молодого повесы, а Вероника и здесь не стала ничего скрывать. Да, он пытается ее соблазнить. Сообщила об этом с некоторым восторгом, пусть Лилит скажет Замятину, интересно, что сделает тот…

Лилит ее разочаровала тем, что говорить о притязаниях Молохова на Веронику Максиму не собиралась. Ладно, решила Вероника, сегодня не ее день. Сначала Молохов, потом Лена Радянова, теперь ей грозит опера. Все-таки Замятин банален до крайности.

— Ужин в ресторане никто не отменял, — напомнила ей Лилит, — там будут весьма деловые люди. Мы поговорим о твоей карьере.

— Сколько можно говорить, — вздохнула Вероника, — хочется сниматься! Я уже забыла, как это все замечательно происходит.

— Вспомнишь, — усмехнулась Лилит, — за целую жизнь, поверь мне, детка, еще надоест.

Вероника вернулась домой далеко за полночь. Вечер она провела восхитительно. Деловые люди оказались поклонниками творчества Ветровой, один из них видел клипы с ее участием и признался, что сразу заметил милое личико из массовки, приковывающее к себе внимание. Второй согласился с первым, что у Вероники Ветровой блестящее будущее, это окрылило восходящую звезду еще больше. Дополнительным аккордом в общей песне, отнюдь ее не портившим, прозвучали комплименты Максима Замятина. Он позволил деловым партнерам поочередно потанцевать с Вероникой, после чего пригласил ее на танец сам. Воспользовавшись моментом, она призналась ему, что чувствует себя очень скверно и держится буквально на сплошном энтузиазме. Замятин не показал, что расстроился, лишь обмолвился, что собирался продолжить вечер с ней и подготовил сюрприз. Веронике стоило невероятных усилий не признаваться в том, что оперу она не любит, вот если бы тот пригласил ее на театральную премьеру, было бы другое дело. Но и в театр ей сегодня не хотелось. Тянуло домой.

Замятин довез ее до подъезда и остановил автомобиль прямо у входа.

— Жаль, — сказал он с неизменной улыбкой, — что все заканчивается не так как я планировал.

— Иногда нашим планам не суждено сбыться, — ответила ему Вероника.

— Вдвойне жаль, — заметил Максим, — но я не привык ломать то, что собираюсь строить.

— Если еще ничего нет, то ломать не так страшно…

Замятин схватил девушку за талию и привлек к себе, прерывая ее слова поцелуем. Вероника не стала сопротивляться, она знала, что это бесполезно, Замятин все равно возьмет то, что ему принадлежит. Ему принадлежит она?! Как дурной сон, от которого хочется немедленно проснуться, таким стал для Вероники этот холодный поцелуй. Когда Максим оторвал от ее рта свои губы и прищурился, она подняла глаза и посмотрела на него. Но ничего кроме беспросветной бездны в решительном взгляде так и не увидела.

Было мимолетное желание встать и проводить девушку домой, но оно пропало.

— Нужно снять тебе приличную квартиру, — сказал Максим.

Вероника хмыкнула, действительно, господин Замятин не вписывался в обстановку ее родительской квартирки, и к лучшему.

Вероника попрощалась и поспешила забежать в подъезд. Она не стала пользоваться лифтом, понимая, что если тот, не приведи судьба, застрянет, Вероника Ветрова просто умрет от тоски и досады. Домой! Домой! Домой. В уютную квартиру, под ласковый душ и в теплую постель.

Но у квартиры ее ждал сюрприз.

На лестничной площадке сидел… Никита Бородин, рядом с ним стояла большая спортивная сумка. Заинтригованная девушка склонила голову на бок и улыбнулась. Вот кого она по-настоящему хотела видеть, так это его! Сюрприз ей явно понравился. Они не виделись пару дней, и сегодня Никита пришел к ней сам.

— Привет, — он встал, наклонился к Веронике и чмокнул ее в щеку. — Жду тебя тут, жду. Уже собирался идти к соседям и просить одеяло, решил заночевать. Тебя трудно застать вечером дома.

— И сидел бы на лестнице до утра? — рассмеялась Вероника.

— Сидел бы, очень хотел тебя увидеть, — признался Никита.

— Здорово сказано, главное честно.

— Открывай дверь, Вероника, — хитро прищурился Никита, — я не один.

— С тобой Сеня? — она удивилась, ища на лестнице долговязую сутулую фигуру.

Вместо ответа Никита взял у нее из рук ключи и сам открыл замок.

Он первый раз зашел к ней домой. И Вероника отметила, что непринужденно вписался в скромную обстановку. А захочет ли Никита приходить к ней в съемную квартиру, зная, что ее оплачивает Замятин? Вряд ли. Тогда она никуда отсюда не переедет.

— Чаю хочешь? Кофе предлагать вроде поздно, — засуетилась Вероника.

— А молока у тебя нет? — поинтересовался Никита, раскрывая сумку.

Вероника не сдержала любопытство и нагнулась, чтобы посмотреть на ее содержимое. Оно оказалось восхитительным! На дне спортивной сумки в какой-то тряпочке двумя крохотными комочками лежали маленькие существа и мирно посапывали.

— Эх, — разочарованно протянул Никита, — не дождались своей хозяйки, сони!

— Песик, — ласково трогая щенка пальцем, сказала Вероника, — и котенок, какие лапочки! Это мне?

— Тебе, — кивнул Никита, — я не знал точно, кого ты предпочитаешь. Знаешь, люди подразделяются на кошатников, собачников и очень добрых, кто любит любую живность. Я подумал, что ты добрая. У Соньки кошка окатилась, а щенка мне знакомые принесли. Понимаешь, Вероника, человек не должен жить один. Ему надо обязательно о ком-нибудь заботиться, дарить тепло, ласку, любовь.

— Я буду их любить, — осторожно выуживая из сумки котенка одной рукой, второй рукой доставая щенка, призналась Вероника. — Их невозможно не любить. Они такие хорошие, как ты!

Она прижала теплые комочки к груди, те проснулись и запищали.

— Ну, вот, есть хотят, — Никита полез в сумку и достал из другой ее части консервы. — Значит так, сейчас все объясню. На упаковках написано, как и сколько их кормить. Они живут у меня весь день, с удовольствием едят, и эта гадость им нравится. Для щенка одно, для котенка другое.

— Я разберусь, — улыбалась Вероника, — только сегодня помоги мне оборудовать для них места. Ой, — спохватилась она, — а что же будет с ними, когда я уеду на съемки?! Ничего, — успокоила себя сама, — родители приедут. Как же я вас, крохи, назову? Никита, предлагай!

— Переоденься, — предложил тот, глядя на ее вечерний наряд, — испачкают. А я пока покормлю этих мелких обжор.

Вероника чмокнула в холодные носы новых обитателей дома, сунула их в руки Никиты и побежала переодеваться. Не потому что боялась испачкаться, просто хотелось быстрее скинуть официальное платье и стать ближе и роднее Никите, щенку и котенку.

Она вернулась к ним в бархатном домашнем костюме и стала обустраивать лежанки для зверюшек в разных углах комнаты. Но щенок с котенком ни за что не хотели расставаться и лезли друг к другу. Пришлось поселить их вместе, наплевав ни известную всем истину, что кошка с собакой плохо живут. По крайней мере, собака и кошка Ветровой ссориться в ближайшее время не собирались.

— Папа будет рад, что наконец-то в доме появилась собака, а мама будет счастлива от общества кота. Лилит, наверное, они не понравятся, или она останется равнодушной.

— Ничего, что они не породистые? — нахмурился Никита при упоминании имени Лилит.

— Конечно, ничего! — пылко ответила Вероника, стараясь развеять его сомнения. — Двортерьеры самые умные собаки, а для кошки родословная не нужна, это и без того гордое, знающее себе цену животное.

Никита выудил из сумки игрушки, положил на подстилку, и зверюшки тут же занялись игрой.

— У тебя не сумка, а мешок Деда Мороза с подарками, — рассмеялась Вероника.

— На первых порах я тебе помогать стану, — сказал Никита. — Завтра сгоняю за консервами, чтобы месяца на два хватило, потом придется покупать другие, они подрастут. Прививки им сделаны, за это тоже не беспокойся. Только вот спать ночью они не дают.

И он виновато улыбнулся.

Вероника остановила взгляд на пульсирующей жилке на его шее, которую вдруг захотелось поцеловать. Никита замолчал.

Вероника вспомнила, где-то она слышала о том, что мужчины не понимают намеков, им следует говорить четко и прямо: «Я хочу тебя поцеловать», «Мне с тобой хорошо, не уходи» или просто сказать: «Поцелуй меня!». Но она ничего не сказала, а Никита, как истинный мужчина намека не понял.

— Нужно подобрать им имена, — сказал он, отводя глаза от девушки.

— Конечно, они такие замечательные, я буду их звать…

И она задумалась.

— Дженни и Ройс! Это мой любимый роман! [1] Только ты не сказал, кто из них девочка, а кто мальчик.

— Разве? Щенок — мальчик, котенок — девочка…

— Моего щенка зовут благородный Ройс, а кошечку блистательная Дженни.

— Идет, договорились, думаю, им понравилось.

И Никита с Вероникой рассмеялись.

— Не хочу уходить, — Никита встал с пола, где они сидели вместе с Вероникой и новоявленными домочадцами. — Но уже поздно.

«Не уходи!», подумала Вероника, но только вздохнула и пошла провожать Никиту.

— Завтра встретимся? — спросил он у порога.

— Обязательно! — пообещала Вероника, нисколько не сомневаясь, что сумеет выкроить время для встречи. — После одиннадцати я буду свободна. Не поздно?

— Лучше поздно, чем никогда, — Никита посмотрел на нее печальным взглядом. — Я буду ждать твоего звонка.

— Я позвоню сразу, как освобожусь, постараюсь вырваться раньше. Там какая-то презентация духов, Лилит сказала, что я должна быть, тусовка наша собирается… Ты меня понимаешь?

— Честно? Не очень. Но если ты счастлива, то я рад.

Никита наклонился, нежно провел рукой по волосам девушки и поцеловал ее голову.

Вероника вспомнила, похоже целовал Замятин, после чего сказал, что ей нужно сменить шампунь на более дорогой. Воспоминание черным пятном омрачило трогательное прощание. Веронике показалось, что за ними кто-то следит. Возможно, Замятин все же решился зайти в подъезд, но услышал мужской голос в ее квартире и не стал звонить.

Отчего-то возникло острое желание никогда не показывать Никиту Замятину, скрыть его от Лилит, от всадников, от всех людей и сущностей. Интуитивно чувствуя опасность, Вероника крепко сжала Никите руку.

— Будь осторожен, — прошептала она.

— Будь осторожна, — эхом ответил он.

Вероника закрыла за ним дверь и прижалась к ней, прислушиваясь к удаляющимся шагам.

Когда хлопнула подъездная дверь, она побежала к окну и проводила смутную фигуру Никиты до того момента, как та растаяла в ночи.

— Я влюбилась, — горько констатировала Вероника, направляясь к питомцам. — И не знаю, хорошо это или плохо, меня словно разрывают пополам. Только вот одна половина очень хочет видеть Никиту, а вторая все больше отдаляется от Максима. Дженни! Ройс! — позвала она.

Котенок ошалело потряс головой, будто услышал звук ее призывного голоса впервые. Щенок, доброжелательно виляя хвостиком, помчался навстречу.

— Надо же, — умильно разглядывая их, произнесла Вероника. — У меня теперь есть, о ком заботиться. И они такие милые очаровашки…

Она не договорила.

Спешащий к ней щенок остановился, присел, округлил глазенки, и под ним образовалась маленькая лужица.

— Совсем забыла, — спохватилась Вероника, — нужно приучать вас к гигиене с малолетства! Так, други мои, пошли, я покажу вам, где в квартире туалет. Это такая отдельная комната, где делают разные дела… Интересно, они меня понимают?