Роза под снегом

Глава 3.. Снежная сказка

Арина… Такая ли она, какой я её придумал? Ведь любое произведение искусства, если оно настоящее, начинает в процессе создания жить своей жизнью, по каким-то им же самим провозглашенным законам. А моя снегурочка и не была всецело моим созданием. И сейчас она оставалась для меня загадкой. Как бы я хотел, чтобы мы снова были вместе, больше не расставались и узнавали друг друга все лучше и лучше! Утратив её, я сразу же по ней затосковал.

Но сейчас меня волновало странное и очень приятное ощущение, что моя снежная девушка сама ведёт меня к себе.

Я был в мире, который не смог бы придумать. Если Арина существует не только в моём воображении, то и эта сказка тоже. И в конце-то концов… я всегда в сказку верил, и верить не перестану.

Я шёл к сверкающему лесу…

Оказалось, что голые прутья кустарников и ветви деревьев, росшие из заиндевелых стволов, не просто обледенели, они сами – чистейший лёд. Отсюда этот блеск под лучами здешнего солнца, ярко-жёлтого как лимон. Но не это удивило меня всего сильнее. Лес пел. Наполнялся множеством мелодий, хрустально-звонких и плавно-напевных, которые льнули друг к другу, сплетались между собой, рождая дивное многоголосие. Поющий лес…

Я остановился, чтобы слушать. Мне вдруг мучительно захотелось нарисовать… музыку. Здесь, в эту минуту, я знал, как её рисовать, и будь у меня краски… Но я принялся мысленно зарисовывать все эти переливающиеся мелодии, которые были… живыми?

Только огромным усилием воли, вызвав в памяти лицо Арины, я заставил себя не стоять, развесив уши, а снова идти вперёд. Время от времени из хрупких кустов, которые чудесным образом не разбивались и не ломались от ударов, выскакивали полупрозрачные животные и пробегали мимо, не обращая на меня внимания.

Вскоре деревья расступились, открывая небольшую поляну. На ней неподвижно стояло диковинное создание... Вот и второе любимое животное Арины. Снежный заяц, ледяной олень…

- Здравствуй, - обратился я к оленю. – Не подскажешь ли, где мне искать снегурочку по имени Арина?

И хотя отовсюду по-прежнему слышалось только пение, мне всё же ответили - мысленно: «Её голос не звучит в поющем лесу».

- Её голос? Что это значит? И кто здесь поёт так изумительно?

В голове раздалось гулким эхом: «Духи снежных дев, которые растаяли, но не пожелали воскреснуть, обретя покой и гармонию в красоте бесконечной песни».

- Значит, все растаявшие снегурочки так или иначе оживают?

Когда я услышал ответ, меня охватило радостное волнение: «Это то продолжение сказок, которое вам неведомо. Они тают и возрождаются по своей воле, если что-то снова влечёт их к жизни».

- А моя Арина?..

«Её нет здесь, - повторил мысленный голос ледяного оленя. – Ищи дальше».

Нелегко было уйти от морозной красоты, от волшебной песни, но теперь надежда на то, что я верну мою снежную девушку, превратилась в уверенность.

***

Оставляя лес позади, я вышел на открытое пространство. Ещё несколько шагов – и меня обступили розы… Белые, все в инее. Или, скорее, – из инея. Полностью белые – листья, стебли, шипы и лепестки. «Так это про них говорила Арина?» Я коснулся ладонью одного из цветков. Конечно же, холодный. Незримыми иголочками покалывает руку...

За спиной – поющий лес. Впереди что-то сверкает узкой платиновой лентой. Река? А здесь… здесь был покой. Лимонное солнце вновь куда-то скрылось, сад окутался зыбким маревом, и его белые розы уже казались призрачными. Они навевали сны наяву. Сознание уплывало в успокаивающую глубину туманного забвения. Мне казалось, что я уже нашёл Арину. Она не захотела стать мелодией поющего леса, но, может быть, дух девушки затаился в безмолвии её любимых цветов?

Остаться здесь… Опуститься в иней лепестков… Увидеть, услышать, принять в себя загадочные сны. Это было слишком большим искушением. Я почти уже готов был позволить хрупкой красоте покорить меня, утопить в себе… представить, что и Арина рядом. Покой, уют… туман укутает как пледом, хотя здесь, как ни странно, совсем не чувствуешь холода. Глаза слипались.

Но… стоило ли ради такого счастья тащиться в сказку? Разве дома я не мог обеспечить себе уютный покой взамен горения души? Ведь к этому всё и шло, и если бы не Арина… Арина. Она представилась так ясно, так живо! Мягкий блеск синих глаз, тепло улыбки и горячая уверенность, что нашей сказке суждено сбыться.

Нет, Арина – не в этой убаюкивающей тиши. Пусть она и белая роза, но не из этого цветника. Надо идти вперёд.

Оказалось, что это сложно... Каждый шаг давался с трудом. Море роз расступалось передо мной, но его магия всё ещё окутывала, усыпляя, завораживая…

- Хватит спать, - приказал я себе вслух. – Так ты всю жизнь проспишь, делая то, что тебе удобней, плывя по течению. Иди уже!

Заставляя себя, сопротивляясь нежной силе цветов, я медленно двигался вперёд… и вынырнул из прелестного морока вновь под солнце.

Его яркие, но вовсе не горячие лучи высветили передо мной белоснежного коня. А ведь я уже ждал встречи с ним! На сердце сразу потеплело. Конь был безупречен. Светло-голубые глаза светились умом и добротой. Он сам подошел и тронул губами мою ладонь, и я подумал, что сейчас, как ледяной олень, конь мысленно заговорит со мной. Но он просто стоял в немом ожидании. Хочет куда-то меня отвести?

***

Я никогда в жизни не сидел на лошади, даже ребёнком не просился у взрослых покататься в парке верхом. Я понятия не имел, с какой стороны к коню подступиться. В конце концов просто взялся рукой за инисто-серебряную гриву… и сам не понял, как оказался у него на спине. И начался – полёт.

Не знаю, касался ли конь ногами земли, но я испытал восторг невесомости. И вот уже вдалеке показался изящный светлый замок с тонкими башенками – может, нам туда? Мы перемахнули мост через реку, пронеслись над заснеженным лугом и оказались у высоких ажурных ворот, распахнутых настежь. Конь влетел во двор… и не стало ни замка, ни ворот – их заволокло туманом, как сад белых роз. И даже мой новый друг, ссадив меня и звонко заржав на прощанье, исчез. А я остался стоять… и гадать – куда же меня занесло? Увиденное во дворе походило на выставку снежных скульптур, но это слово сюда не вязалось, потому что…

Потому что девушки из снега были живыми, пусть и неподвижными. Мне чудилось, что они дышат, что их веки слегка подрагивают. Одна краше другой, все с распущенными волосами, в длинных, старинного покроя, платьях. «Они все готовы проснуться...» - подумалось мне.

- Они действительно спят, - послышался звонкий женский голос у меня за спиной.

Я обернулся.

Если в зимнем царстве есть королева снегурочек, то передо мной, безусловно, предстала она. Легкая, хрупкая, но величавая, с густой белоснежной косой, в длинной рубахе до пят, отороченной серебром.

- Ты Дева Снегов? – спросил я, невольно залюбовавшись ясноглазой красавицей.

Та медленно кивнула. И повела рукой в сторону девушек, спящих в облике искристых статуй.

- Они все – мои младшие сестры. Ждут, когда их разбудят.

- Кто разбудит?

- По-разному бывает.

Королева-снегурочка взглянула на меня строго и немного печально… но тут же ободряюще улыбнулась:

- Найдёшь среди них свою?

Арина здесь. Я чувствовал это. Мне стало радостно, и в то же время страшно и… неприятно. Она опять холодна и неподвижна, но ведь так быть не должно! Она горячая… дышит… любит.

Я шёл от одной девушки к другой, всматриваясь в их лица… Они были разными – задумчивыми, светлыми, вдохновенными, но все до единого - живыми. И правда ведь ждут. Ещё чуть-чуть – и проступят сквозь белизну яркие краски, дрогнут в улыбке губы, коснутся кого-то в знак приветствия изящные пальцы…

И её, мою снегурочку, я узнал сразу, едва приблизившись к ней.

Погладил по морозной щеке.

- Я пришёл за тобой, Ариша.

Она не растаяла даже, а рассыпалась на мириады снежинок, подхваченных порывом внезапно налетевшего ветра. И вновь стало тихо-тихо. А на месте, где только что стояла снежная Арина, осталась роза. Белая роза. Привычная, из моего мира. Тёмная зелень её листьев ярко выделялась среди всеобщей белизны.

- Как же так? – я обернулся к Деве Снегов. – Я думал, она сейчас…

- Пробудится? Так бы и случилось, если б эта снегурочка воскресла для здешней жизни, для этого мира. Но ты ведь хочешь забрать её к себе, в свою жизнь? Значит, придётся очень постараться.

Я попытался улыбнуться.

- Это как Орфей и Эвридика?

Снежная красавица вернула мне улыбку.

- Почти…

- Что я должен сделать?

- Сорви цветок и иди назад, к себе домой.

- Так просто?

- Да.

Но это, конечно, не могло быть просто. Едва я сорвал розу, как её шипы впились мне в пальцы, и я невольно вскрикнул. Боль, казалось, пронзила до самого сердца. Я недоумённо взглянул на Деву Снегов.

- Да-да, - кивнула она мне. – Иди и постарайся не выронить цветок. Не бойся, ты не собьёшься с пути.

Это было правдой. Оставив за собой о чем-то грезящих снегурочек, я прошёл через туман и направился куда-то… по наитию.

Арина… я сжимал цветок вопреки неутихающей боли. Она была куда сильнее – не сравнить! - обычных уколов цветочных шипов, и не от шипов, пожалуй, уже исходила. Это не Арина мучает меня, понял я, но здешний мир не готов её отпустить. Пальцы были в крови, но я даже мысленно не роптал на жестокость испытания. Значит, и мне довелось узнать, что порой самое важное, самое прекрасное приобретается через страдание. И всё-таки… как тяжело. Сколько же ещё идти?

Ариша! Я донесу тебя в окровавленной ладони до места, что зовётся «домом». Надо лишь потерпеть острую боль, что накрывает волна за волной и отдаётся мучительным стуком в висках.

Трудно… но разве не страшней та тупая, ноющая боль, которую испытываешь день за днём от ощущения бессмысленности своей жизни, от того, что не тем занимаешься и любишь не тех, и дружишь не с теми, но что ж поделать, как-то так вот сложилось…

А сейчас всё должно измениться! Самым сказочным образом. Судьба даёт мне возможность любить, заботиться о любимой и творить – не только ради себя, но и для того, чтобы радовать её. Надо просто идти… надо идти домой.

Я настроился на бесконечный путь. Думал, что придётся вновь пересекать поле снежных роз и поющий лес. Но опять, как и дома, закружила метель, забросала меня рассыпчатыми хлопьями, и я вновь шёл ей навстречу, пока всё вокруг не стало белым-белым. А потом не осталось ничего, кроме метели, жгучей боли и розы у меня в руке…

Голова закружилась, меня потянуло куда-то, и я едва не выронил цветок. Но нет, ещё сильнее стиснул стебель, протыкая, казалось, шипами ладонь насквозь. Пусть. Я не выпущу её, мою любовь. Даже если… В глазах потемнело.

***

Тепло… Где… Неужели дома? Да, я лежу на своей кровати поверх одеяла, прямо в джинсах и свитере. А как же… Зимняя сказка, белая роза? Я поднёс ладонь к глазам – ни капельки крови, ни следа от шипов. Нет… не может быть! Это не может быть просто…

- Кирилл… Ты очнулся.

Сначала прыгнул прямо на меня рыжий кот, а потом кто-то осторожно присел со мной рядом. С замиранием сердца я повернулся…

- Арина!

Мгновение – и я покрываю поцелуями лицо любимой девушки, не давая ей вымолвить ни слова. Она такая новая, такая здешняя, даже одета уже по-нашему, в просторную бежевую блузку и тёмные брюки. И лишь убедившись, что она настоящая, а не чудится мне, я выслушал рассказ снегурочки о том, как её душа в полусне ждала преображения, заключённая в цветок розы. Арина ощущала мою боль и страдала со мной, но вместе мы познали и всю глубину нашего чувства.

- А потом я вновь оказалась в том самом сквере, на той же самой скамейке, и ты сидел рядом со мной. Но ты словно бы спал и не мог пробудиться, даже когда я помогла тебе встать. Так что это я привела тебя сюда, ведь я запомнила дорогу.

- В наш дом…

- Да, - девушка светло улыбнулась. – В наш дом.

- Значит, сказки о снегурочках у нас рассказывают не до конца? Они тают и оживают вновь?

- Именно. Но не каждой везёт так, как мне с тобой. Я люблю тебя, Кирилл.

- Я люблю тебя, Арина.

- А знаешь, я думаю, что легко освоюсь в моём новом мире. И вот что… для начала научи-ка меня, пожалуйста, как правильно заваривать чай.

Конец