Роитель, скользитель

II

На следующий день, когда Уоррен выловил много плавающих деревьев и связал из них плот, в нем стал расти тяжелый, безудержный гнев. Он мог бы остаться на суше и не знать горя. Он знал, чем рискует, когда нанимался на «Манамикс».

Много лет назад появились первые чужаки, и с каждым годом в пучинах вод тонуло все больше кораблей с пробитыми бортами. Первым было маленькое рыболовное суденышко, и на его гибель не обратили внимания. Потом Роители размножились и стали опить грузовые корабли. Торговля через открытые моря сделалась невозможной.

Океанографы и биологи заявили, что начинают понимать, какую опасность представляют Роители, и что нужно изучать их. Это была трудная задача. Изучать их в открытых водах было опасно. Когда их ловили, они до тех пор бились о стенки контейнеров, пока не ломались выступающие лобные кости и не протыкали мозг.

Потом Роители стали нападать на самые большие корабли. Они собирались в стаи и могли пробивать даже супертанкеры.

Затем настала очередь исследовательских кораблей с бронированными корпусами. Роители научились топить их, и никто не мог объяснить, как они могут так быстро менять свою тактику. Эти существа практически не имели большого мозга.

Потом стали поступать сообщения о странных Роителях, одиночках, отбившихся от стаи, и о том, что Роители стали собираться такими большими группами, что могут затопить корабль в считанные минуты. Затем появились фотографии совершенно новой формы — Скользителей, — которые были меньше Роителей и передвигались, прыгая воздух и глубоко ныряя под воду. Несколько экземпляров их были убиты роботами на глубине свыше 200 фатомов, где никогда не появлялись Роители.

Автоматические станции и роботы-охотники стали единственным способом, которым люди с этого времени могли изучать Роителей. Даже большие грузовые суда не могли считать себя в безопасности. Прекратилась морская торговая связь между континентами. Сложная мировая экономика оказалась на мели.

Уоррен остался без работы в хаосе Токио. За год до этого его бросила жена из-за того, что он не мог подыскать себе подходящее занятие. Потом был построен «Манамикс» и рекламы захлебывались, описывая его специально бронированные борта и защищенные палубы. Плата была отличной и, в любом случае, это являлась единственной возможностью получить работу. Уоррен уже плавал на быстроходных судах, к тому же на этом судне не предстояло много работы. Если поломаются двигатели, то Роители настигнут его, прежде чем можно будет дать какой-либо ремонт.

Уоррен был инженером и хотел работать по специальности. Тяжелые бронированные плиты «Манамикса» казались ему вполне надежными. Но они не выдержали и четверти часа.

Вначале Роза держалась хорошо. Они больше не нашли никого, спасшегося с «Манамикса», но выловили много обломков, бревен и привязали их к плоту. Они также нашли деревянную катушку поволоки и отломали от одного обломка алюминиевые перила. Уоррен прибил перила гвоздями и сделал на них навес, защищающий от солнца.

Сначала они дрейфовали на северо-запад, потом течение изменилось и понесло их на восток. Уоррен бы удивился, если бы были организованы поиски и их бы нашли.

На вторую ночь он взял Розу с силой и уверенностью, какой не испытывал много лет со своей женой. Это удивило его.

Они питались консервами из аварийного ящика. Уоррен попробовал использовать кусочки мяса для наживки и поймал несколько рыб, но слишком уж аленьких. Роза знала, как можно сделать крепкую и эластичную бечеву, и Уоррен изготовил лук и стрелу. Этого было достаточно, чтобы добывать рыбу, если она появится.

Кончалась вода. Роза хранила запасы воды под навесом, и через несколько дней Уоррен обнаружил, что вода кончается. Роза выпила гораздо больше своей доли.

— Я имею на это право, — заявила она, отступая от него. — Я не могу терпеть жажду, я… Мне так плохо! Солнце, слишком жарко, я только…

Уоррен хотел сдержаться, но не смог и несколько раз ударил ее, не испытывая от этого удовольствия.

Потом Роза сидела, съежившись, в углу плота, а Уоррен лежал под навесом и думал. Отдохнув, он присел на корточки на палубе и, потихоньку раскачиваясь, глядел в море. Мир вокруг был только несущимися и булькающими о край плота волнами, покрытыми солью бревнами плота и солнцем. Уоррен думал о книгах, чертежах, о тех вещах, которые он знал, пытаясь разобраться в них.

Химия… Он порезал узкую щель в резиновой пробке банки из-под воды и опустил ее в море на длинной веревке.

В глубине вода была холодней. Он вытащил банку наверх и поставил ее внутрь большой банки. Вода из прорези пробки запузырилась, как шампанское, и начала стекать из маленькой банки в большую. В ней было меньше соли, но разница оказалась не такой уж значительной.

На девятый день кончилась вода. Роза плакала. Уоррен пытался найти способ улучшить конденсацию, но у них было мало банок. Производство воды таким способом давало не больше глотка в день.

В конце этого дня Роза внезапно ударила его и стала выкрикивать грязные ругательства. Она заявила, что он моряк и должен добыть воду или найти сушу, иначе, когда их, наконец, подберут, она всем станет рассказывать, какой он паршивый моряк и что они были близки к смерти, потому что он не знал, как отыскать сушу.

Уоррен не прерывал ее, но держался подальше. Если Роза поцарапает его своими длинными ногтями, раны могут загноиться, а он не собирался рисковать. Они уже давно не могли поймать ни одной рыбы на удочку и ослабели. От усилия, требующегося, чтобы вытянуть из глубины банку с водой, у Уоррена тряслись руки.

На следующий день на море поднялось волнение. Плот стонал, медленно поднимаясь и тяжело ныряя на волнах. Волны перехлестывали через него, так что невозможно было спать или даже отдыхать. К сумеркам Уоррен обнаружил студенистых морских коньков величиной с большой палец в перекатывающейся через плот пене. Он уставился на них и попытался вспомнить, что знал из биологии.

Если они начнут пить воду с высоким содержанием соли, то конец придет быстро. Но они что-нибудь придумают. Уоррен положил несколько морских коньков на язык и подождал, пока они растворятся. Прохладная влага оказалась не противной и горло приняло ее. Он крикнул Розу, и они вместе собирали коньков вплоть до самых сумерек.

На одиннадцатый день коньки исчезли. Солнце невыносимо обстреливало их жгучими лучами. Роза сделала шляпы, использовав материю, добытую из обломков. Это помогло продержаться худший из дней. но несколько часов Уоррен провел под навесом с закрытыми глазами, тщательно перебирая свои знания.

В нем росло желание напиться морской воды, чтобы залить пустоту в желудке, но он сдерживал себя, зная, что будет только хуже.

Если он выпьет морскую воду, то примет большое количество растворенной в ней соли. Организм не нуждается в таком количестве соли и станет избавляться от нее. Почки вберут в себя соль из крови и выделят ее. Но для этого потребуется вода, по меньшей мере, пинта в день.

По морю неслись волны. Уоррен чувствовал, как качается плот, и слушал его скрипы.

Если выпивать пинту морской воды в день, организм превратит ее в двадцать кубических сантиметров чистой воды, но почки будут нуждаться в еще большем количестве воды для удаления соли. И они начнут забирать воду из тканей тела.

Тело высохнет. Язык почернеет. Тошнота. Лихорадка. Смерть.

Он сидел несколько часов, повторяя это, отшлифовывая до нескольких ключевых слов, доводя до совершенства. Потом он сказал это Розе, она не поняла, но все было в порядке.

Задолго до вечера глаза заболели от блеска воды, и мир стал состоять из одних звуков. Свистел ветер, глухо шлепали волны о днище плота. Потом под ним раздался глухой удар. Уоррен наклонился к штирборту. Вода забурлила. Роза села. Уоррен жестом велел ей молчать. Бревна и доски заскрипели, наползая друг на друга, и снова раздался удар.

Уоррен и до этого слышал тыканье дельфинов под плотом, но это были не их легкие, игривые удары. Уоррен выполз из-под навеса на солнечный свет, и в это время на поверхности появилось большое зеленое тело и повернулось на бок, вытаращив на них выпученные глаза. Раздвинулся прямой, точно разрез саблей на тупой морде, рот, обнажая узкие и острые зубы.

Роза в ужасе закричала, и Роитель, казалось, услышал ее. Он стал кружить возле плота, неотрывно следя за ней. Роза снова закричала и заметалась, но существо забило хвостом по воде и держалось вблизи нее.

Уоррен сконцентрировал внимание на одной проблеме — как обмануть Роителя. А тот кружил и постепенно приближался к плоту. Если они позволят ему подплыть вплотную, то он нападет на плот, собьет их с ног и будет иметь хорошую возможность сбросить их в воду или разбить плот.

Зеленое тело развернулось и нырнуло под плот.

— Роза! — Уоррен сорвал с себя рубашку. — Быстро сюда. Хлещи по воде. — Он ударил рубашкой по воде, перегнувшись через край плота. — Вот так.

Она отшатнулась.

— Я… но… Нет, я…

— Проклятье! Я остановлю его, прежде чем он доберется до тебя!

Роза изумленно поглядела на него, но тут Роитель выплыл в стороне от плота. Он тяжеловесно вращался, словно пытался понять, как лучше в одиночку атаковать предмет, меньший, чем корабль.

Роза нерешительно взяла рубашку.

Уоррен поторопил ее, и она начала бить по воде.

— Отлично.

Уоррен достал стрелу, которую сделал из сантиметровой толщины планки со шлюпки «Манамикса», заострил и вбил в передний конец гвоздь. Он вложил стрелу в лук с эластичной тетивой и проверил его. К стреле была привязана бечевка, и она летела не очень прямо. Не достаточно хорошо для рыбы.

Уоррен сощурился от бликов на воде и оглядел море. Оно бурлило так, где только что скрылось существо. Уоррен почувствовал, что оно разглядывает их и скользит в синюю тень под плотом, раскручиваясь для решающего броска. но не сможет увидеть рубашку, пока не повернется, и это движение вынесет его на поверхность возле угла плота, где стоял Уоррен, между ним и Розой. Плавным движением Уоррен натянул лук, взглянул на воду, сосредоточился, снова взглянул…

Роза первой увидела смутные очертания существа. Отшатнувшись, она выхватила рубашку из воды. Уоррен увидел, как что-то метнулось на поверхность, казалось, вынеслось с самого дна океана.

Роза закричала и отпрыгнула назад. Воду разрезало рыло, похожая на разрез пасть злобно устремилась к ним, и Уоррен, мысленно проверив траекторию стрелы, спустил лук. Стрела вонзилась существу под жабры, и большие мясистые зеленые клапаны выпятились и мгновенно распахнулись, когда существо перекатилось на бок.

Уоррен хотел схватить веревку, привязанную к стреле, но промахнулся.

— Хватай ее! — крикнул он.

Стрела ошеломила Роителя, но и только. Он был в шоке от глубоко вонзившегося гвоздя, но теперь Уоррен хотел большего, хотел убить его и бросился к краю, чтобы дотянуться до него и втащить на плот. Он ухватился за скользкий больший синий боковой плавник. Пасть щелкнула зубами. Существо забилось, и Уоррен использовал это движение, чтобы втянуть его на палубу. Он нагнулся, схватил жердь, упер ее в бедро и этим рычагом передвинул тело подальше от края. Роза помогала ему, таща за плавник. Воспользовавшись качкой палубы, навалившись всем весом, Уоррен перевернул существо на бок. Оно изогнулось, пытаясь схватить рычаг. Уоррен выхватил нож и, когда существо заскользило к краю, вогнал в него лезвие, прорезав мягкие ткани на боку вплоть до позвоночника. Потом он протянул разрез вниз, чувствуя, как Роитель бьется в агонии. Через несколько секунд Роитель вытянулся и, казалось, стал меньше.

Они стояли позади и смотрели на чешуйчатое, зеленое, трехметровое тело. Под его весом плот осел глубже.

Из длинного разреза вытекало что-то липкое. Уоррен притащил банку и зачерпнул эту жидкость. Она была не густая и бледно-желтая. Уоррен не слышал, как подошла, всхлипывая и запинаясь, Роза, когда он поднес банку к губам.

На мгновение он ощутил прохладный, слегка острый вкус. Он открыл рот пошире, но тут Роза выбила банку у него из рук. Банка загремела по палубе.

Его удар бросил Розу на колени.

— Зачем? — пронзительно крикнул Уоррен. — Ты заботишься только…

— Неправда, — быстро и невнятно заговорила она. — Отвратительно. Они не… не обычные для… для еды.

— Ты хочешь пить? Хочешь жить?

Она покачала головой.

— Ах, да, но… не так. Может быть…

Уоррен холодно поглядел на нее, и Роза отошла. Из туши капало. Уоррен засунул под нее бревно и подставил банку. Он выпил первую наполнившуюся банку, потом вторую.

Спинные и брюшные плавники обвисли. В воде Уоррен видел их широко распростертыми, точно крылья. Выступающая коробка мозга и выпученные глаза, казалось, сошли со своих мест, даже странная морда выглядела какой-то сжатой. Тело было гладкое, как у большой рыбы. Уоррен слышал, как кто-то говорил, что эволюция навязывает изящные формы тела любому быстро плавающему существу, живущему в океане.

Вокруг передних плавников и каждого брюшного у Роителя была чешуя. Кожа выглядела толстой и прочной. Уоррен не помнил, таких ли он видел на фотографиях три года назад, но тогда еще никто не слышал о Роителях-разведчиках. Они изменились.

Роза скорчилась под навесом. Однажды, когда он пил, она произнесла какое-то слово, которое он не понял.

Третью банку Уоррен зажал между досками, чтобы она не опрокинулась. Потом он разрезал тело и нашел мягкие, мясистые места, уязвимые для стрелы. Он изучал вены, артерии и веревки мускулов. На голове были большие натянутые пленки, имевшие какое-то отношение к слуху. В мешке на животе высохшие пряди обвивали какую-то сильную мышцы. Вокруг плавников, где кожу прикрывала чешуя, были мелкие косточки и хрящи, казавшиеся совершенно бесполезными.

Пока он работал, подошла Роза. Ее мучила жажда. Она облизала губы и, наконец, схватила банку и начала пить.

Уоррен вел счет дней, делая каждое утро зарубки на суку дерева. Ритуальный осмотр стал критической частью борьбы за жизнь. Соленые водяные брызги вызывали чесотку. Убийство Роителей тоже стало ритуалом. Разведчики появлялись теперь возле плота с интервалами не больше, чем в три дня. Тогда Роза вставала и била рубашкой по воде. Существо плавало возле, разглядывая их, затем подплывало, чтобы нанести удар, к выступающему углу плота, и Уоррен пускал стрелу в незащищенное место.

Роза сжималась под прикрытием бревна и ждала, пока Уоррен выпотрошит тело, выпустит кровавую жидкость из плавниковых мешков и, наконец, кислый сироп из глаз.

С каждым новым убийством Уоррен узнавал о них больше. Он воспользовался остатками имевшейся у них ткани и сделал мешочки, чтобы хранить в них мясо, а затем выжевывать из него каждую каплю влаги. Временами их тошнило от этого. Тогда Уоррен стал вялить куски мяса на солнце. Получилось не так уж плохо. Они питались большими кусками мяса, в которых было много столь необходимой им жидкости.

С каждым убийством Роза становилась все более замкнутой. Она задумчиво сидела на палубе, что-то бормотала и напевала себе под нос. Уоррен работал и размышлял.

На двадцать первый день плавания Роза разбудила Уоррена. Он нехотя вышел из забытья, заменявшего ему сон. Роза закричала.

В холодной глубине воды промелькнуло что-то тонкое и голубое. Затем оно выпрыгнуло в воздух и вновь нырнуло, подняв брызги пены, а потом выплыло уже на каком-то расстоянии из крутой стены волны, вращаясь в бледном свете восходящего солнца.

— Скользитель, — пробормотал Уоррен. Это был первый Скользитель, которого он когда-либо видел.

Роза снова закричала. Уоррен, всматриваясь в холмы и долины двигающейся воды, моргал, следя за ее пальцем. В десяти метрах от них качался на волнах серый цилиндр величиной с его руку.

Уоррен схватил ветку, которую использовал для отметки дней. Руки его распухли от постоянной сырости, и кора ветки врезалась в них. В воде не было видно движущихся зеленых очертаний. Уоррен стоял на краю плота, ожидая, пока цилиндр подплывет ближе.

Прошло много времени. Цилиндр по-прежнему качался на волнах, не подплывая вплотную к плоту. Уоррен лег на прогнившую доску и вытянул руку, но ветка была короче, чем нужно, на целый метр.

Он отполз назад и расслабился, отдыхая. Руки тряслись. Он мог бы доплыть до цилиндра несколькими быстрыми гребками и принести его на плот, но чувствовал, что нельзя рисковать. Он сильно ослаб, это утомит его еще больше, и его сознание может быть затянуто в те бесконечные пещеры, в которых блуждает сознание Розы. Он должен продержаться. И не рисковать.

Уоррен встал и шагнул назад.

Перед плотом взвился фонтан водяных брызг. Тонкое тело метнулось в воздух, и Уоррен бросился на середину плота, выхватив нож.

Но Скользитель обогнул плот, врезался в воду и исчез, а затем вырвался на поверхность и схватил пастью цилиндр. Он подпрыгнул, перевернулся в воздухе, и цилиндр упал на плот. Скользитель еще раз прыгнул, голубовато-белый, и исчез в бесконечных пучинах моря.

Роза сжалась под навесом. Уоррен осторожно поднял цилиндр. Он был гладкий, правильной формы, и что-то в нем говорило Уоррену, что он не создан руками человека. Вокруг него тянулась щель, как на лопнувшем помидоре, и с одного конца цилиндр был морщинистый.

Уоррен потер его, подумал, повернул концы… Цилиндр раскрылся с негромким хлопком. Внутри был свернутый лист из какого-то серого, немного упругого материала. Уоррен развернул его.

СЕЧТОН КСМЕНАПУ ДЕ АН ЛАНСДОРКОРРЕН СВ С В СПОСОБЕН САГОН МКСИЛ СУДНО АНСАГЕН МАНЛАТС ВИР УНС? ФТХ АСДОЛЕНГС ЕРТИ ЗЕМНОЙ ПРОФУИЛЕН СО НИШИ НАГАРЕ КАЛЛЕН КОПЕТ ЗЕМНОЙ УМИ

Уоррен всячески комбинировал эти слова и пробовал читать их подряд, стараясь найти в них хоть какую-то логику. Он предположил, что это не код. Некоторые слова были немецкими, также встретилось несколько английских, японских, остальные были бессмысленными либо на совершенно неизвестном ему языке. АНСАГЕН — по-немецки, говорить? Он знал всего лишь несколько немецких слов, которые подцепил у морских торговцев.

Текст был написан четким шрифтом, похожим на газетный.

Больше Уоррен ничего не мог сделать. Роза не выражала никакого желания взглянуть на лист, когда же он заставил ее, она только покачала головой: нет, она не может перевести никакие из этих слов.

Позже того же дня появился Роитель. Роза отскочила недостаточно быстро, и из воды показалось большое тело. Роитель вцепился в рубашку, когда стрелы Уоррена вонзилась в него, но попала в тупую голову, моментально отпрянувшую назад. Роза не была готова к этому и от рывка упала назад. Роитель попытался схватить ее, но Уоррен успел раньше, как только она очутилась в воде. Чужак пошел в атаку, но Уоррен уже втянул Розу на палубу, уронив при этом лук. Роитель повернулся вокруг оси, через борт хлынула вода, затем хвостовые плавники уцепились за край плота, Роитель изогнулся и нанес удар по борту. Уоррен стал бить его острым суком. Роитель продолжал колотить по плоту, но удары Уоррена ошеломили его. Затем сук пробил кожу, глубоко вонзился в тело Роителя, и он затих.

Роза помогала Уоррену с разделкой туши. Внезапно, когда Уоррен наклонился, чтобы отыскать лук, она заговорила. Уоррен был занят и не сразу обратил внимание на то, что она там бормочет. Потом он увидел лук в воде и с рудом достал его. Роза тем временем говорила о Роителях спокойным, сухим голосом, какого Уоррен не слышал у нее прежде.

— Очень важно не позволить ни одному убежать, — закончила она.

— Я тоже так думаю, — сказал Уоррен.

— Они расскажут про плот, и придет Рой.

— Если, конечно, они смогут снова найти плот, то да.

— Они вышлют своих разведчиков. Рой последует туда, куда укажет одиночка.

— Мы не упустим их.

— Всегда? Нет. Спасение только на суше.

— Но я не вижу ее. Мы плывем на запад и, может быть…

— Я думала, ты моряк.

— Был.

— Тогда приведи нас к суше.

— Это не легко, — сказал Уоррен и начал рассказывать ей, как трудно управлять плотом, а кроме того, он не знает, где они сейчас находятся и в какой стороне суша. Роза презрительно засопела, выслушав его.

— Найди остров, — повторила она несколько раз.

Уоррен спорил не потому, что у него была на то причина, а лишь потому, что он знал, как выжить здесь, и испытывал смутный страх, когда думал о суше. Теперь Роза заговорила свободно, легко и самоуверенно. Наконец, он прекратил спорить и стал разделывать Роителя, приготавливая запасы его мяса. Этот разговор смутил его.

На следующий день появился Скользитель, выпрыгнул возле плота и кинул еще один цилиндр. Когда он уплыл прочь, Уоррен развернул лист.

ГЕФАХРЛИЧ ГРОСС ХИРО АДФИН ТВЕРДЫЙ МНКС 8 ШИО НИШИ. КУРО НАГАРЕ. АНАКСЛЕ УНС НОРМЕН 286 В РАССЕИВАТЬ БОРТОВАЯ ЛИНИЯ ЗЕРО НАГАРЕ. НИШИ.

Уоррен никак не мог разобраться в этом. Роза почитала без большого интереса и пожала плечами. Уоррен попытался нацарапать на обратной стороне листа буквы, думая поставить вопрос, но на этом странном материале не оставалось никаких следов.

На следующий день с запада приплыл Роитель. Роза пронзительно закричала. Роитель сделал два круга и быстро поплыл к ее приманке. Уоррен пустил стрелу, но попал далеко позади нужного места. Стрела вонзилась туда, где, как знал Уоррен, была только жировая ткань. Роитель напал на Розу, однако, она была наготове, отскочив подальше от края, и он промахнулся. Роитель отплыл, когда стрела вырвалась из него, завертелся вокруг оси, нырнул и исчез.

— Не упускай его! — закричала Роза.

— Он больше не всплывет.

— Ты промахнулся!

— Все-таки стрела ушла довольно глубоко. Может быть, он умрет, прежде чем вернется к Рою.

— Ты так думаешь?

Уоррен так не думал, но сказал:

— Может быть.

— Ты… ты должен найти остров. Немедленно!

— Но я все же думаю, что здесь мы в безопасности.

— Невероятно! Ты вообще не моряк и боишься признаться в этом. Боишься сказать, что не знаешь, как отыскать сушу.

— Ерунда. Я…

Но она прервала его потоком слов, и Уоррен не мог ее остановить. Он слушал, наконец, кивнул, сам не зная, почему хочет оставаться на плоту в море. Он только чувствовал, что так будет лучше, но не знал, как объяснить это ей.

Когда аргументы были исчерпаны, он вернулся к мыслям о втором послании. Некоторые слова были немецкими, но он плохо знал их, а другие не знал совсем. Он никогда не учил японский, несмотря на то, что жил в Токио.

На следующее утро Уоррен внезапно проснулся на рассвете, и ему показалось, что возле плота кто-то есть. Поверхность моря была гладкой и оранжевой в тех местах, где на нее падали солнечные лучи. Уоррен не увидел ничего вплоть до самого горизонта. Он был очень голоден и вспомнил о вчерашнем Роителе. Он пробовал наживит удочку мясом еще первого убитого Роителя, но никто не клевал. Уоррен не знал, было ли это потому, что рыбу не привлекало мясо Роителей, или просто здесь не было рыбы. Он где-то читал, что чужаки изменяют экологию океанов.

Потом он увидел плывущую вдалеке серую точку. Плот дрейфовал к ней, и через несколько минут он подобрал еще один цилиндр. Послание гласило:

КОСНСКВУЙ КПОФ АМН ТВЕРДЫЙ. ДА ОЛИН МАЧЕН МАЛЕНЬКИЕ МОЛОДЫЕ СЧЛЕЧТ УНС. ДЕРИНГЕР ИЗМЕНИЛИСЬ ДА. УНС В ЗЮЗ. САГЕН АРБЕЙТ ВЕИ РОТ. ШИМА КРУГ СТЕЙН НОНГО НОНГО УМИ ДРАСВИТЧ ВЫ.

Уоррен всматривался в эти слова, сидя на корточках на палубе, и чувствовал, как тянутся минуты. Если бы он мог…

— Уоррен! Уор… Уоррен! — закричала Роза.

Он посмотрел туда, куда указывала она.

Пятно на горизонте. Оно опускалось и поднималось среди неровных волн. Уоррен глубоко вздохнул.

— Земля.

Глаза Розы расширились, она зашлась в резком, кудахтающем смехе. Губы ее побелели, она закричала:

— Да! Да! Земля! — и замахала руками.

Уоррен поморгал, измерил взглядом направление течения и угол их курса к коричневому пятну. Они плыли мимо.

Он быстро взялся за дело.

Он схватил сук и выбил опоры навеса, затем встал на колени посреди плота, измерил пальцами расстояние до бортов и проделал дыру между двумя досками. Ему удалось вклинить в нее сук. Потом он сделал хомут из полосок коры. Сук был немного изогнутый, но стоял вертикально.

Уоррен взял фанерный лист навеса и привязал его к суку, потом вырезал в фанере дырки. Здесь могла бы пригодиться проволока, которой связаны бревна, но Уоррен не мог рисковать, ослабляя плот. Вместо нее он использовал остатки бечевки, пропустив ее через дырки в фанере и оставив свободными концы. Теперь фанера стояла, как парус, ловя ветер, и, тянув за бечевки, он мог лавировать. Плот плохо держал волну, но, поворачивая лист фанеры, Уоррен мог снимать напряжение со слабых мест, где стыковались бревна и доски.

Поздним утром ветер повернул назад, на восток. ни почти не продвигались и земля все еще была темной плоской на горизонте. Уоррен отломил от угла плота большой кусок дерева и обтесал его ножом. Поблизости вынырнул Роитель, и Роза громко закричала. Уоррен ударил ее и стал наблюдать за Роителем, продолжая строгать ножом на коленях дерево. Роитель повращался, затем повернул и уплыл на юг.

Уоррен дострогал дерево и сделал для него хомут из полосок коры. Этот руль держался на конце плота непрочно, но широкая часть была погружена в воду, и с его помощью Уоррен мог выдерживать нужное направление. Он велел Розе приколотить к нему две палки для рычага, и руль был готов. Плот повернул на юг, к земле.

Миновал полдень. Уоррен боролся с ветром и рулем и пытался оценить расстояние и оставшееся время. Если темнота наступит раньше, чем они достигнут земли, течением может пронести их мимо, и тогда они не смогут вернуться против ветра и снова найти сушу. Он так долго не был на твердой земле, что чувствовал потребность в ней сильнее, чем голод. Качка отнимает силы день и ночь, и, когда море волнуется, нельзя заснуть без риска очутиться в воде, и под ногами нет ничего твердого, кроме…

Твердого!

В послании было слово «ТВЕРДОЕ». Не означало ли оно землю? ГЕФАХРЛИЧ ГРОСС, что-то еще, ТВЕРДОЕ. ГЕФАХРЛИЧ — это какое-то отношение к ней, что-то вроде плохо или опасно, подумал Уоррен. ГРОСС — большой. Большая опасность, два пробела, земля? Затем какие-то японские слова, какие-то еще и затем РАССЕИВАТЬ БОРТОВАЯ ЛИНИЯ ЗЕРО. Рассеивать. Может, уходить прочь?

Уоррен покрылся испариной и напряженно размышлял. Роза принесла ему старый кусок Роителя, но он не мог есть. Он думал о словах и видел, что в них есть какой-то смысл.

Руль скрипел о деревянный борт плота. Теперь земля стала коричневым пятнышком, и Уоррен был совершенно уверен, что это остров. Поднялся ветер. Дело шло к вечеру.

Роза расхаживала по плоту, когда была ему не нужна, и что-то бормотала, забыв про оставшееся мясо Роителя. Уоррен не пытался остановить ее. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы решить поставленную задачу.

Они приближались к северному берегу, и Уоррен решил, что введет плот в бухту не раньше, чем осмотрит побережье. Течение боролось с ними, но фанеры было достаточно, чтобы нести плот к югу.

Юг? Что было в послании…

ЗЮЗ. Запад-юго-запад?

УНС В ЗЮЗ.

УНС — по-немецки, мы, Уоррен был совершенно уверен в этом. Мы в направлении ЗЮЗ? На ЗЮЗ суша? Остров? Или к ЗЮЗ от острова? Мы — это Скользители?

Уоррен заметил, что Роза сидит на носу плота, сгорая от нетерпения. Под ее весом доски погрузились в сине-зеленую воду и на них накатывала пена. Это замедлило ход, но Роза, казалось, ничего не замечала. Уоррен открыл рот, чтобы крикнуть ей, но тут же закрыл его. Если они поплывут медленней, у него останется больше времени.

Скользители — это все, что у него было здесь, и они пытались ему сообщить…

ПОРТЛИНЕ. ПОРТ означает левый. Линия влево? Взять влево? Они уже подошли к северному берегу так близко, что нужно было принимать решение. Отклонение влево повлечет их вокруг острова и на юго-запад. Или на запад-юго-запад.

Остров теперь, казалось, рос слишком быстро, позади него садилось солнце. Уоррен прищурился от блеска воды. Между ним и островом что-то было. Он вытянулся во весь рост и увидел на фоне белого берегового песка темную линию. Там кипел прибой.

Рифы. До острова трудно добраться. Нужно вести плот вдоль рифов и искать проход. Либо так, либо разбить плот о рифы и добраться до лагуны вплавь, если в кораллах не будет прохода…

КРУГ СТЕЙН НОНГО. Уоррен не знал, что значит СТЕЙН, какой-то напиток или что-то в этом роде, но остальное могло означать: в круге нет прохода, или не проходите в круг.

Уоррен повернул парус от ветра, шевельнул веслом, и ближайший хомут согнулся, но Уоррен удержал весло, подперев плечом.

Роза заворчала и бросила на него свирепый взгляд. Плот сменил галс и поплыл влево от острова. Уоррен подтянул бечевку и поставил фанеру к ветру.

МАЛЕНЬКИЕ МОЛОДЫЕ СЧЛЕЧТ УНС. Роители больше Скользителей по размерам, но могут быть меньше в какой-то другом смысле. Меньше развиты? Низший мозг? СЧЛЕЧТ УНС. Что-то о «нас» и Роителях. Если они моложе Скользителей, то может быть, их развитие еще продолжается? Что-то подсказывало ему, что СЧЛЕЧТ похоже на ГЕТАХРЛИЧ, но он не знал, в чем разница. Роители опасны для нас? В этих словах не было ничего, что подсказывало бы, кто такие «нас». Включает ли «нас» Уоррена?

Земля была теперь за кормой. Роза бросилась к Уоррену, оступилась и схватилась за него, чтобы удержаться на ногах.

— Что? Земля! Туда!

Уоррен протер глаза и взглянул ей в лицо. В убывающем свете оно показалось ему незнакомым. За все дни, что они были вместе, Уоррен так и не изучил его. Лицо было для него всего лишь лицом. Между ними было произнесено слишком мало слов, чтобы сделать лицо чем-о еще. Он…

Ветер переменился. Уоррен пожал плечами и стал отчаянно работать бечевой. Одновременно он вглядывался в темно-зеленую массу впереди. Там был густой лес и отлогий берег. Теперь отчетливее стали видны белые барашки прибоя у коричневого кораллового рифа…

На берегу кто-то двигался.

Сначала Уоррен подумал, что это обломки и бревна, принесенные штормом, но потом увидел одно движение, другое и понял, что это зеленые тела на песке. Они ползали по берегу, некоторые двигались к линии деревьев.

МАЛЕНЬКИЕ МОЛОДЫЕ. Молодые — те, кто еще развивается.

Уоррен оцепенело смотрел, как приближается остров. Потом, как сквозь сон, почувствовал, что Роза колотит его по груди и плечам.

— Правь туда! Ты слышишь меня? Правь…

— Что?.. Что?

— Ты что, боишься камней? — И она прошипела что-то по-испански, что-то гневное и презрительное. Глаза ее неестественно выкатились. — Ты не мужчина…

— Заткнись, — сказал Уоррен и почувствовал, как распухли губы. Теперь они неслись прямо к острову, увлекаемые сильным течением.

— Ты дурак! Мы пройдем мимо!:

— Гляди… Посмотри туда. Скользители сообщили, чтобы мы не шли к острову. Ты видишь…

— Что?

— Существ. На берегу.

Роза проследовала взглядом в указанном направлении, всмотрелась, покачала головой и свирепо сказала:

— Ну и что? Там нет ничего, кроме больших бревен.

Уоррен прищурился и действительно увидел бревна, покрытые зеленым мхом. Прибой ударял в них, они перекатывались. и издалека казалось, будто они ползут.

— Я… Я не… — начал Уоррен.

Роза нетерпеливо мотнула головой.

— Ух!

Она нагнулась и нашла большую не привязанную доску. Со стоном она столкнула ее на край. Уоррен всмотрелся в берег и увидел у бревен обрубки, обрубки, где были когда-то плавники. Они снова начали ворочаться на песке, поползли…

— Можешь оставаться здесь и сдохнуть, — отчетливо сказала Роза. — А я не хочу.

Риф проносился в нескольких метрах от них, волны с ревом бились в его крутой бок, серые склоны коралла уходили под воду и внизу становились уже. Появились светлые песчаные пятна. Проход! Мелкий, но, может быть, достаточный…

— Погоди…

Уоррен снова посмотрел на берег. ЕСЛИ ОН ОШИБАЕТСЯ… Теперь у бревен были отчетливо видны мясистые обрубки, которыми они отталкивались от песка, ползая по берегу. То, что казалось дырками от сучков, было чем-то другим. Болячками? Уоррен напряг зрение…

Роза нырнула в проход рифа. Она не промахнулась и, барахтаясь на доске, решительно поплыла к берегу, сражаясь с волнами в проходе.

— Подожди! Мне кажется, это Роители…

Сквозь гул воды Роза не услышала его.

Уоррен сдержанно вспомнил долгие дни, проведенные вместе на плоту… Скользителей…

— Стой! — крикнул он.

Роза миновала проход и плыла теперь в спокойной воде.

— Погоди!

Она продолжала плыть.

Там, где были бревна, Уоррен теперь ясно видел каких-то раздутых, гротескных, тошнотворных существ. Он покачал головой. Глаза его прояснились. И как он раньше не видел, что ждет Розу на песке!

Он потерял Розу из виду, когда течение поволокло плот вокруг острова. Ветер свежел, он чувствовал кожей его прохладу. Солнце быстро скрывалось на западе. Когда он оглянулся, то уже было трудно что-либо различить. В косом свете ветер разбил поверхность моря на маленькие фасетки, похожие на осколки зеркала, отражавшие разбитое изображение горящего оранжевым закатом неба и рифа. Уоррен вглядывался в эти зеркала.

Бревна на берегу… Он почувствовал рывок бечевки и решительно направил плот в открытое море.

Плот набирал скорость. Уоррен не оглянулся, когда за спиной, издалека, донесся тонкий крик.