Рождественское желание

Глава 1

Раздражение вспыхнуло, стоило Рейезу увидеть большие чёрные мешки с мусором, сложенные у задней двери кухни. При мысли, что придётся выйти в переулок за рестораном на пронизывающий холод, по телу пробежала дрожь.

— Сами собой они никуда не денутся, — пробормотал он. — И будут валяться здесь до завтра.

Он стал мять в руке выцветшую тряпку, точно антистрессовый мячик. Уборка кухни под прогноз погоды вместо обычного рок-н-ролла была паршивой идеей. Рейез еле дождался конца рабочего дня, натруженные мышцы ныли, и беспокойство о популярном ресторанчике затихало подобно гитарному риффу[1].

Что-то в этой странной погоде было не так. Он рано закрыл «Огненные чаши», отправил сотрудников по домам и сам не мог дождаться, когда сможет сбежать в свою квартиру. Немного мрачный просторный лофт[2] с великолепным видом и ничего более. Рейез постарался избавиться от невесть откуда накатившего приступа тоски и покачал головой.

«Один чёрт. Мой дом — моя крепость. Но, чтобы туда попасть, сначала нужно убраться».

Он нахмурился, вытирая плиту.

Синоптик по телевизору взвизгнула и захлопала в ладоши.

— Плюс от неожиданной бури в том, что Рождество в Хьюстоне будет на редкость снежным, — объявила она так радостно, что Рейез вышел из себя, а потом вспылил.

Все шесть конфорок на плите ожили, над ними поднялось грибовидное облако тепла.

— Вот же... — Рейез отскочил назад, выронив тряпку. Угол упал в пламя и быстро загорелся, наполнив воздух едкой вонью. — Черт, черт, черт!

Он сосредоточился на пламени и протянул руки. Ему нужно потушить пламя до того, как сработает проклятая система пажаротушения, или его кухня сгорит. А он сегодня и так чересчур устал, чтобы ещё с этим разбираться.

Рейез взглянул на плиту и пожелал, чтобы огонь затих и погас. Пот скользил по коже. Мгновение спустя в воздухе замерцали перемены. С губ сорвался облегчённый вздох, когда знакомое тёплое покалывание вспыхнуло в душе и прокатилось по сущности, поднимаясь по телу к пальцам. Рейез глубоко вздохнул. Пламя дрогнуло.

Затем синоптик захихикала, разглагольствуя о милых меховых сапожках. Языки пламени взметнулись вверх и заплясали, дикие и яркие, словно насмехаясь над ним. Крылья носа раздулись. Черт возьми, он взрослый огненный джинн. Огонь должен подчиняться ему.

Рейез потратил годы на дисциплину и тренировки, умея покорить всё, кроме пылающих горелок. Его сущность гудела под кожей раскалённой добела, жар заряжал энергией, опьянял. Он выпрямился и откинул голову, греясь в огне внутри и снаружи. Становясь единым целым с ним.

Обжигающее тепло зазывно окутало его. Рейез прикрыл глаза и погрузился в него. Веки отяжелели и затрепетали, закрываясь, дыхание участилось. Он наткнулся на пылающую плиту и отпрянул. Черт! Он не хотел и не мог поддаться огненному соблазну.

Рейез расправил плечи и снова закрыл глаза. Ставя стихию на своё место. Он покорит огонь. Рейез представил, как воля тянется подобно гигантской руке, собирает всю силу в кулак и гасит пламя. Горелка за горелкой. Он приоткрыл один глаз.

Одна за другой конфорки погасли.

Тяжело дыша и обливаясь потом, он взирал на обугленную тряпку. Горелки не должны были вспыхнуть. Он не мог снова потерять контроль. Никогда более. И всё же, проклятая погода вызывала дрожь, как у впервые оказавшейся в постели девственницы.

Взгляд снова скользнул по мусорным мешкам и он усилием воли отвёл его. Наклонившись, Рейез снял с плиты обгоревшую тряпку.

Огненные джинны ненавидели всё, связанное с холодом, вот поэтому он выбрал жаркий и влажный Хьюстон в качестве новой обители после изгнания из мира джиннов. Ненормальная метель и снежное Рождество не входили в часть сделки. Рейез потёр затылок одной рукой. Разве нет поговорки, что если тебе не нравится погода в Техасе, подожди пять минут, и она станет ещё хуже! Он покачал головой, пытаясь избавиться от накатывающего беспокойства. Это просто переменчивая погода... Ничего более... Верно?

Рейез вдохнул, очищая разум от царившего там хаоса, и выдохнул. Ему нужно пойти домой и отправиться на боковую. Учитывая расшатанные нервы, ноющие ноги и ранний подъём в пять утра, он черт возьми, заслуживает лечь пораньше.

Он бросил испорченную тряпку в последний мусорный мешок и завязал его. Ежедневная привычка убираться на кухне и совесть не позволяли ему игнорировать свои обязанности. Ворча, Рейез натянул пальто, завязал капюшон и приоткрыл заднюю дверь. Ветер пронёсся обратно в восьмисантиметровую щель. Рейез навалился плечом на дверь и толкнул сильнее. Ледяной холод ужалил лицо, заставил глаза слезиться и проник сквозь тяжёлое пальто. Прищурившись, он схватил сумки и неуклюже вышел в дверь, пнув кирпич, который блокировал дверь, и распахнул её настежь. Он чуть не споткнулся о тело, скорчившееся под небольшим навесом.

— Какого хр...

На него уставились тёмные глаза цвета индиго, поразительно выделяющиеся на фоне бледной кожи. Большая часть лица была скрыта вязаной шерстяной шапочкой и шарфом. Он узнал залатанное грязно-коричневое пальто, которое принадлежало бездомной, околачивавшейся в этом районе последние пару дней. Вероятно, она копалась в мусорном контейнере в поисках еды и спала на одном из крылец или скамеек на автобусной остановке в этом районе. Сегодня для такой ночлежки чертовски холодно.

Возможно, по дороге домой он сможет отвести её в Армию Спасения. Неся свои сумки, он осторожно прошёл мимо неё и направился к мусорным бакам, давая ей время привыкнуть к его присутствию. Рейез поднял крышку и чуть не отшатнулся от протухшей кислой вони. Он бросил пакеты внутрь, позволил крышке захлопнуться и повернулся.

Она все ещё сидела на корточках у стены. Её аура подобна туману, тонкому и серому, но сияла мягким мерцанием, точно посыпанная звёздной пылью. Нездоровая со слабым намёком на силу. В некоторых людях, особенно среди бездомных, магия окончательно не развеялась. Иногда проявлялась в виде интуиции или предугадывания. А порой магия была сильнее. Это позволяло им видеть и слышать то, чего не видели другие, а люди считали их ненормальными.

Рейез шагнул вперёд и замер. Женщина дрожала от напряжения. Она уставилась на него, как дикая кошка, готовая убежать или драться.

При росте сто девяносто четыре сантиметра и могучем телосложении, вероятно, он, выглядел устрашающе. Но, черт побери, возиться с этим весь день у него нет времени. От пронизывающего холода у него болело нутро, превращая сущность в каплю холодной патоки. Рейез неторопливо вернулся к крыльцу с козырьком и топнул ногой.

— Проходите. Согреетесь, а я угощу вас супом.

Когда она не пошевелилась и не ответила, он поспешил мимо и открыл дверь, чтобы войти внутрь.

— Каким? — раздался мягкий шелковистый шёпот.

Рейез замер.

«Это шутка? Что случилось с нищими, которым перебирать не приходится?»

Скопировав высокомерный голос метрдотеля, Рейез повернулся и продекламировал:

— У нас есть сливочный куриный чаудер[3], приготовленный с кусочками юконского золотого картофеля[4] и свежими ядрами сладкой кукурузы, с добавлением жаренного зелёного перца поблано[5] и тёртого монтерей джек с перцем[6]. Сладкий и пряный, он обязательно согреет тебя изнутри.

К тому времени, как он закончил, она развернулась и встала в шаге от него. Такая крошечная. Её макушка едва доставала ему до плеч. Рейез засунул руки в карманы и сгорбился в тщетной попытке скрыть исполинский рост. Со своими габаритами он возвышался над ней как гора.

— У меня нет денег, чтобы заплатить за угощения.

— Согласны помочь мне с уборкой?

Незнакомка кивнула.

— Вот и хорошо. — Он придержал дверь, и она прошаркала мимо него. Рейез с радостью забежал в тёплое помещение и запер за ними дверь.

Когда он обернулся, женщина стояла у стола, стягивая грязные варежки. Он указал на дверь прачечной.

— Можете повесить там пальто и остальные вещи.

Рейез снял своё пальто, повесил его за дверью — на крючок — и достал кастрюлю с супом из холодильника. Насыпав тарелку и убрав остаток, он направился к микроволновой печи. Но застыл на месте, желая проверить степень своего самоконтроля, разогрел еду своей огненной силой.

Над тарелкой поднялся пар пикантного аромата и Рейез не смог сдержать улыбки. Он выложил на стол чистую ложку и несколько упакованных солёных крекеров. Стакан с водой. Раздавшиеся за спиной тихие шаги предупредили его о приближении гостьи.

Рейез поднял глаза и едва не лишился дара речи. Уродливая шерстяная шапочка, потрепанное пальто и вылинявший шарф скрывали девушку, нежную и изысканную, точно самый бледный и светящийся во тьме сорт вешенки. Или, возможно, сказочной принцессы. Девушка мерцала подобно лунному свету, от кончиков шелковистых прямых серебристых волос до молочно-белой кожи. Давно не вспыхивающая в нём страсть запылала в душе. Ему хотелось прикоснуться к блестящей завесе волос.

«Будут ли они прохладными и самородными точно мишура, или мягкими, как шёлк?»

Он скрестил руки на груди и слегка встряхнул головой, пытаясь избавиться от безумных мыслей.

— Не смотрите на меня, как на чудачку, — буркнула она, прижимая к груди армейский зелёный рюкзак. — Я нормальная.

Рейез сглотнул.

Чудачка — не то слово, о котором он думал. Красивая. Стройная. Пожалуй, чересчур худенькая. Ничего критичного. Всё легко можно исправить несколькими калорийными блюдами.

— Я о таком даже не думал.

Холодный синеглазый взгляд скользнул по нему, смягчаясь.

— Всё впереди, — тяжело выдохнула она, ссутулившись. — На меня так всю жизнь смотрят, а я до сих пор не научилась не замечать этого.

«Да, знакомое чувство».

Вот почему ему нравилось жить в вычурном и эклектичном районе Монтроуз. Большие, уродливые парни с татуировками не сильно кидались окружающим в глаза.

Рисунки, покрывшие тело после инициации и обретения джином силы, выделяли его среди толпы. Однако чутье подсказывало, что эта девушка везде будет сверкать подобно звезде. Рейез отвернулся от столь яркой красоты.

— Суп остывает.

Стоило незнакомке придвинуть табурет к столу, Рейез схватил чистое кухонное полотенце и начал вытирать и без того безупречно чистую столешницу.

— Как вас зовут?

В комнате повисла тишина, а Рейез продолжал натирать сверкающую поверхность.

— Селена. — Голос прозвучал сдавленно, словно сорванное под дулом пистолета признание.

«Если не ошибаюсь, Селена по-гречески означает «луна». А, может, это имя богини луны? Хм... В любом случае, оно ей подходит».

— Приятно познакомиться, а я Рейез.

— Разве не я вам должна помогать?

— Когда доедите, помоете за собой посуду.

— Ммм, — простонала она, попробовав чаудер.

Рейез резко повернулся к шкафчику и стал расставлять специи, поворачивая этикетки вперёд. Лучше чем-то заняться, лишь бы не пялиться на неё, словно дурак. Он наслаждался тишиной между ними, нарушаемой только случайным звоном металлической ложки, ударяющейся о край тарелки. Болтовня телеведущих на заднем плане была едва заметна.

— Это вы приготовили?

Рейез закрыл дверцу шкафа.

— Да, — ответил он, вытирая руку кухонным полотенцем и поворачиваясь.

— Это лучший суп, который я когда-либо пробовала, — похвалила она.

Пустая коричневая пивная бутылка с содранной этикеткой стояла рядом с пустой тарелкой. Рейёз нахмурился.

«Откуда она взялась?»

— Простите.

От дрожи в её голосе у него по спине пробежали мурашки. Нехорошее предчувствие закралось в душу.

«Она что, собирается достать пистолет или нож и ограбить его? Испуганный взгляд мечется туда-сюда. Чудесно, я на свою голову решил помочь наркоманке. Зрачок слегка расширен. Неважно, я легко с ней справлюсь».

Он выпрямился, сложив руки на груди.

— За что, Селена?

— Рейез, сын Марида, назвав твоё имя я привязываю тебя к этой бутылке. Амар, амар, амар. Джаннканнананамуттерфуттер дхум!

Кровь в его жилах застыла от страха.

— Нет!

Не раздумывая ни секунды, Рейез бросился к ней.

«Нужно разбить бутылку. Я должен во что бы то ни стало остановить её».

С расширенными от страха глазами и дрожащим голосом, Селена повторила фразу ещё дважды, так быстро, что слова прозвучали детской скороговоркой.

С криком ужаса Рейез попытался развернуться и убежать. Инстинкт возобладал над разумом и реальностью, но невидимая сила заарканила и потащила его к ней.

Кожа напряглась, когда сила зажужжала в нём подобно рою разъярённых пчёл, умоляя о высвобождении. Он дёрнулся, дрожа. У него перехватило дыхание. Рейез не хотел пользоваться огнём и ранить её. На мгновение их взгляды скрестились. Большие лавандовые озёра, охваченные страхом. Что-то более древнее, смиренное затеняло их глубины.

Все мысли испарились, кроме одной кристально чёткой. Сейчас стоит выбор между нею и им. Жёлчь подкатила к горлу, заполняя рот горечью. Он поклялся никогда больше не использовать свою силу во вред.

Рейез сглотнул.

«Но смогу ли я жить в заключении? Стать чьим-то рабом? А если мне прикажут навредить многим людям? Отнять жизнь у невинных душ».

Он почти добрался до стола. Рейез прищурился и обрушил на неё всю свою силу. Обжигающий, бурлящий жар пронзил его до кончиков пальцев и вышел наружу. Обретя форму, пламя понеслось извивающимися огненными змеями, плывущими по воздуху.

Селена побледнела ещё больше, но не сдвинулась с места. Огонь охватил и окружил её, покрывая с головы до пят. Языки пламени облизывали каждый миллиметр миниатюрного тела. Она стояла там подобно пылающему человеческому факелу. Один вдох, два вдоха, три, а затем пламя исчезло, оставив её невредимой.

У Рейеза глаза на лоб полезли.

«Кто она такая?»

Он схватился за стол, пытаясь сопротивляться, но сила связующего заклинания впилась в человеческое тело и потянула, засосала, как пылесос, и выплюнула в бутылку.

Мгновенно опустившаяся пробка отрезала ему путь к отступлению.