Родитель «дубль три»

Новый командующий 42-м корпусом генерал-лейтенант Маттенклотт выдвинул на Керченское направление 170-ю дивизию генерал-майора Витке, последнее, что у него оставалось. Дивизия находилась в Симферополе и участия в штурме Севастополя не принимала. Рассчитывал быстро выдвинуться на место боев, но не учел местный климат: его бронетранспортеры и грузовики застряли на дороге между Зуей и Карасу-Базаром. Грунтовка не выдержала давления тяжелой техники и «поплыла». Попытались свернуть в степь, а там еще хуже. Тонны грязи навернулись на гусеницы и колеса, и техника встала. 21 декабря по дивизии был нанесен воздушный удар, предотвратить который у люфтваффе не хватило сил и средств. Последние иллюзии растаяли, когда русский одиночный самолет в сопровождении эскадрильи «больших крыс» уложил серию бомб в предмостные сооружения на железной дороге Симферополь – Армянск на реке Салгир в Спате, отрезав 11-ю армию от снабжения. Стало ясно, что русские нацелились окружить 11-ю армию. Их передовые части уже взяли Сеитлер и продвигаются к Джанкою. Русским помогало отличное знание местных условий. Неожиданно возросла активность и действенность огня русских фортов «Максим Горький-I» и «II», и остальных стационарных батарей флота. Стоило открыть огонь по городу или войскам, как батарею накрывали крупнокалиберные снаряды с высокой точностью. Особенно стало доставаться гаубичным и минометным батареям, позиции которых раньше русскими вообще не накрывались.

А мне с 22 декабря приходилось бороться с Петром. Он рвался в бой, впрочем, как и вся его дивизия. Как только прилетела 4-я эскадрилья 29-го бап, его стало очень трудно останавливать. Тут еще «ля мур» и «тужур» подвернулся, так вообще: «кина не надо, свет гаси!». Девица и впрямь была хороша! Эдакая Моника Белуччи в девятнадцать лет. Кипа волос на голове (умудрилась сохранить прическу), черных как смоль. Если не сильно приглядываться, то ноги у нее начинались от ушей, несмотря на юфтевые сапоги на низком каблуке. А что будет, если ей нормальные туфли надеть, на высоком каблуке? Высокий таз, четвертый номер, ну, все при всем. Глаза? Да в них раствориться можно. Короче, глаз не оторвать, несет орудие с чистки, как коромысло с двумя парами кадок, да еще и глазками стреляет. Её Петр сразу отличил, как только они прибыли, но тут она ему улыбнулась ненароком, и вся выдержка у Петра куда-то ушла. Гормоны, мать их! Ему требовался бой, такой же, как под Москвой. И он начал его искать. Добром это кончиться не могло. Немцев – гораздо больше. У них порядка 400–450 боевых самолетов, плюс возможность быстро наращивать силы на направлении главного удара. И командующим у них опытнейший генерал авиации Роберт Риттер фон Грейм, чей штаб находился в Мариуполе. Слава богу, что он не знал о настроении Петра!

Потеряв в первых боях приличное количество истребителей, генерал озаботил свою разведку: найдите лежбище «крыс» и подайте мне его на блюдечке. При таком внимании, в то, что немцы не заметят переброску «fрочек», поверить было невозможно. Почему я и не стремился полностью обеспечить прикрытие их аэродрома. Давайте не забывать, что Дон и Кубань были кузницей кадров Белого движения. На этом строился весь расчет. Кто-нибудь да сдаст. Сдали! Вечером операторы РЛС сообщили, что наблюдают четыре большие группировки воздушных целей над Бердянском, Мариуполем, Мелитополем и Джанкоем. Фон Грейм решил избавить Петра от обузы! Зачем ему два полка пикировщиков? Это – лишнее! Вопрос этот был заранее проработан, запасные площадки для всех восьми эскадрилий – готовы. Только в районе Краснодара их штук пятнадцать заготовлено. Грейм строил свой расчет на том, что вечер, все уже отлетали и их не ждут.