Рейс в одну сторону

Глава 4

Королев прилег, не раздеваясь, и провалился в сон до того момента, пока не услышал шум многих голосов. Он открыл глаза и присел на кровати. Кругом были люди разных национальностей, говоривших на разных языках и не обращавших на Петровича никакого внимания. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал, некоторые ходили с задумчивым видом, сосредоточенно глядя себе под ноги, но, не видя чужих ботинок или книг, разбросанных на полу, спотыкались и виновато озирались вокруг только для того, чтобы через мгновение снова погрузиться в свои мысли. Другие просто спали, накрывшись синими одеялами, какие были здесь у каждого жильца: их никто не трогал – каждый был занят своим делом.

Прошло пять минут, прежде чем к нему подошел человек и представился:

– Наумочкин Эс Эс.

Вот так прям и выговорил, как будто там, в этом самом эс эс, он и работал.

– Королев, – ответил Петрович и интеллигентно кашлянул, то есть, в кулак. Теща очень любила такую его привычку и постоянно говорила ему об этом, восхищенно глядя в глаза, которые он всегда от стеснительности отводил. Он со странным чувством отметил, что подумал про любимую тещу в прошедшем времени, но тут же об этом забыл.

– Мне поручено сопровождать вас некоторое время, пока не обвыкнетесь, – сказал Наумочкин.

– Звучит прекрасно, – ответил Королев, чувствуя, что будет здесь как дома, то есть, не там, в Москве, в чужой квартире, а именно в своем доме, где он сам себе хозяин, который занимается, чем хочет…

– Может быть, зайдем в столовую? – тут же предложил Наумочкин.

– Почему бы и нет, – с готовностью отозвался Королев, – тем более, что мне надо подкрепиться кислородным коктейлем.

– О, этого добра здесь навалом, – равнодушно ответил Наумочкин и направился к выходу. Королев поспешил за ним.

– Кстати, – сказал Наумочкин, когда они шли по длинному коридору, – можете уже проверить свой счет на карточке.

– Но у меня ее пока нет, – отозвался Петрович.

– Ничего страшного – вам ее выдадут прямо в столовой: у нас здесь всё просто – без проволочек. Вам достаточно предъявить паспорт, и в следующую минуту ваша карта будет готова.

– Прекрасно, – радостно ответил Королев, ощущая себя настоящим добытчиком. Теперь уж Варвара, свет, Тихоновна не посмеет сказать в его сторону, что он распоследний лошара и неудачник по жизни. Да и Ритка по-другому будет к нему относиться, хотя…

Это странное слово «хотя» несколько его напугало, как некое предчувствие, которое приходит внезапно к человеку, совершенно к нему не готовому.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал Наумочкин, и пальцем показал ему на столик в углу, за которым сидела женщина в красной форме.

Королев подошел к столику и представился, попутно доставая паспорт из нагрудного кармана.

Женщина коротко взглянула на фотографию, потом на Петровича, и протянула бумажку – заявление о просьбе оформить карту. Всё действо продолжалось не более двух минут, за которые Королев успел даже заметить в столовой несколько банкоматов, около которых не было ни одного человека.

Когда он отдал заявление, женщина что-то набрала в своем компьютере и сказала:

– Теперь можете пройти к любому аппарату и посмотреть баланс.

– Уже? – удивился Королев.

– Да, – спокойно ответила она, – у нас всё делается быстро. До свидания и, на всякий случай, приятного аппетита.

– Спасибо, – ответил Петрович и радостно прошагал к ближайшему банкомату.

Цифры на чеке приятно его удивили – триста тысяч рублей уже лежало на его счету. «И что, можно сейчас же ими распорядиться?», – задался он простым житейским вопросом. «Конечно, – тут же ответил он сам себе. – Вот как так не жить, а?», и, снова, вставив карту в аппарат, нашел в меню фразу «перевести на счет». Он сразу отправил все деньги жене, благо вся информация об ее счете была написана на мятой бумажке, которая всегда лежала в обложке его паспорта. Теперь Петровича распирала гордость от такого крупного «вклада» в семейный бюджет. И когда он неспеша потягивал кислородный коктейль, никто не мешал ему наслаждаться мыслью, что теперь он «мужик в доме»; что никто не сможет его укорить в полнейшем бездействии; что теперь он, практически, свободный человек, правда, находящийся под землей, но с кем не бывает, не так ли?

– Ну, как дела? – спросил его, неожиданно подсевший, Наумочкин.

– Лучшего и желать нельзя, – отозвался Королев и потянулся, как после долгого приятного сна.

Наумочкин как-то странно на него посмотрел, но выдал лишь сухой безжизненный текст:

– Вот и хорошо. Теперь, с вашего позволения, я должен проводить вас обратно в спальню и заняться своими прямыми обязанностями: завтра у вас начнется первый рабочий день, и надо хорошенько выспаться.

– Полностью с вами согласен, – кивнул Петрович и встал со своего места.

Перед отбоем, когда в комнате отключили весь свет, эта фраза о настоящем мужике вновь всплыла в мозгу Королева, и он уснул счастливым, сильным и уверенным в себе человеком. «А, ведь, так будет каждый месяц», – успел додумать он мысль, и тут же отрубился.