Рейс 712

Глава 27

Они проговорили всю ночь за столом в маленькой кухне, ибо это было единственным местом, не напоминающим случившееся.

Питер прождал Лису до девяти вечера. Он не мог оставить пустую квартиру, а ключа у него не было. Всё слишком быстро произошло. Зато у него хватило времени рассмотреть квартиру, в которой они когда-то жили вместе. Фотографий в доме было мало; детей у Лисы не было, так и не смогла она забеременеть. Нашлась одна фотография в рамке на тумбочке. То была свадебная фотография, и Лиса на ней не улыбалась. Скромное платьице, белый букет в руках, без фаты. На фото ей лет тридцать пять. Питеру в этот момент показалось, что они были счастливее этой искусственной пары. Возможно, Лиса не забыла его. И, возможно даже, что она столкнула мужа, чтобы стать свободной.

Когда она вернулась из полицейского участка, была измождена. Увидела Питера и горькие слёзы вновь потекли по щекам. На этот раз Питеру не пришлось прилагать усилий, она сама обняла его. Так крепко, как никогда не обнимала.

Первый луч солнца озарил небосвод, город начал заполняться звуками.

Питер и Лиса молчали. На столе стояла бутылка, а рядом бокалы с недопитым вином. Питер хотел дать Лисе что-нибудь покрепче, но кроме вина, ничего не нашёл. По словам Лисы, муж был не пьющий.

– Всё обойдется, я уверен, – наконец сказал Питер, отвернувшись к окну. Он боялся смотреть в лицо Лисы, опасался её неодобрения или смеха. Обойдётся ли?

– Меня будут судить, Питер.

– Тебя оправдают.

– Не будь так наивен. Ты не слышал, какие они вопросы задавали…

– Мы найдём хорошего адвоката.

– Я не должна была выходить за него замуж. Не должна была… – Лиса уронила голову на руки, но больше не плакала. Слёз не осталось. – Он и до свадьбы хорошим не был. И не молод ведь был, а всё хвост свой павлиний распускал. У него частенько интрижки случались, я закрывала на них глаза. Дурой была… – Она резко посмотрела на Питера, всё ещё молодого и красивого. – Почему я не полетела с тобой тогда?

– Ты должна была родить, врачи запретили перелёты.

– Ах да… И всё равно потеряла ребёнка. Какой смысл? В моей жизни вообще никакого смысла.

– Не говори так, Лиса. Смотри, я здесь, – он встал и подошёл к её стулу. Лиса выпрямилась. Растрёпанные волосы делали её моложе, черты мягче. – Я по-прежнему люблю тебя…

– Не лги! – она вскочила и отошла к кухонному шкафу. – Не обманывай ни меня, ни себя. Как ты можешь?

– Могу, – был спокойный ответ. Он осторожно приблизился взял её лицо в свои руки. – Могу, Лиса. И хочу. Хочу любить тебя, как прежде.

Мгновение, и произошла вспышка. Лиса и забыла, что значит быть в любимых руках. Питер целовал её нежно, как бы поглаживая, и она отвечала. Ощущение, будто она провалилась в прошлое, когда у них ещё были мечты. Воспоминания пробудили в ней страсть, руки сами срывали с Питера одежду. Они двинулись в спальню, забыв обо всём на свете.

Лисе было плевать на законы этого мира. К чёрту всё! Если ей суждено сесть в тюрьму, то хотя бы сейчас, в эту минуту, она должна быть счастлива.

***

Лорен удивилась, когда увидела Клару в кресле у окна. Она была в домашнем костюме, задумчивая и унылая. Лорен же собиралась на работу, но решила задержаться на минутку.

– Ты сегодня не в кафе?

Клара вздрогнула, вынырнув из своих мыслей.

– А… У Абигейл с утра была температура, я отпросилась. Не хватало, чтобы ей хуже стало. Хотя врач заверил, что это обычная простуда.

– У тебя всё хорошо? Такое впечатление, что дело не только в болезни Абигейл. Ты и вчера ходила сама не своя. – Лорен почувствовала покалывания в подушечках пальцев, давно их не было. – Не хочешь поделиться?

– Ничего. Это просто страхи. На самом деле ничего особенного не произошло.

– А страхи на почве чего?

– Инспектор Пено сообщил, что Давида выпустили из тюрьмы.

Лорен улыбнулась.

– Но это же хорошая новость! Или нет?

– Он сидел за преднамеренное убийство. А ещё Хьюго сказал, что Давид выглядит ужасно: лысый и… характер изменился. Он посоветовал не предпринимать попытки связаться с ним. Полицейский зря советовать не станет же.

– Он в Росси, – успокаивала Клару Лорен, приобняв за плечи. – Не думаю, что он сможет приехать сюда. А если и найдёт вас, что сделает?

– Я… не хочу жить с бывшим зеком, Лорен. Не хочу, чтобы Абигейл знала о том, что её папа преступник. И мне очень страшно.

– Мы сможем вас защитить, если понадобится, – по-доброму ответила Лорен. Она уже опаздывала на работу, поэтому взяла сумочку, жакет и ушла. А в такси долго думала о жизни Клары, Насти, Анны, Миры и о своей. Они такие разные, но все одинаково несчастные.

Найдётся ли в этой жизни для них тёплое местечко?

– Альберт у себя? – спросила она, как только пришла на работу. Хотела поздороваться, выпить чашечку кофе и потом приступить к работе. Лорен скучала и каждое утро говорила ему об этом.

– Он ещё не появлялся, – ответила строгого вида секретарша. – Он мне позвонил и предупредил, что в больнице у приятельницы. Приедет после ланча.

«А мне не позвонил, – с обидой подумала Лорен. – Он у Дэны и мне ничего не сказал».

***

Весело прозвенел колокольчик, сообщая, что в магазине посетитель. Кларисса отошла от прилавка, чтобы с радостной улыбкой приветствовать потенциального покупателя, но так и не улыбнулась.

– Нонна? – удивилась она появлению психолога. – Здравствуйте.

– Зашла узнать, как у вас дела, Кларисса. В последнюю нашу встречу мы не очень весело расстались. Я своими вопросами встревожила ваши раны.

– Хотите кофе?

– Если это удобно.

Кларисса оставила молодую девушку за прилавком, а Нонну отвела к столику на улице. Если выйти с задней двери, то можно попасть на закрытый участок. Ничего живописного, только железный забор и серые стены вокруг. Рядом находился склад, и когда женщины расположились за столиком, подъехал грузовик и рабочие с шумом и руганью принялись разгружать кузов.

– Сейчас я спокойнее, – сказала Кларисса, размешивая сахар в кофе. – Приняла тот факт, что Рою, наверное, с отцом лучше. Я вела себя неразумно. Ему ведь больше не пять лет…

– Я думаю, что со временем он сам захочет встретиться с вами. Тогда вы и поговорите. Я говорила с Патриком, у каждого из вас своя правда.

– Боже! Что он наболтал вам?

– Знаете, ваши мнения о прошлом и касаемо Роя расходятся и… – Нонна набрала побольше воздуха в лёгкие. – Я склоняюсь к тому, чтобы вы встретились втроём – вы, Патрик и Рой. Например, в ресторане. Тогда вы смогли бы всё выяснить и договориться. В конце концов, у Патрика никто не отбирает ребёнка, Рой уже взрослый парень, военный. Я могла бы это устроить…

– Ха! – Кларисса скептически усмехнулась. – Это бесполезная трата времени. Ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

– А если я буду присутствовать и контролировать вспышки гнева всех трёх сторон?

Кларисса задумалась.

– Понимаю, вы сомневаетесь. Но прошло уже несколько месяцев с момента, когда вы вернулись, – для них вы вернулись с того света. Первые эмоции… злость, растерянность, обида – всё это рассеялось. Я говорила с Патриком, и он уже меньше проявлял агрессию. Разговор может разрешить ваше нестандартное разногласие. Подумайте, Кларисса. – Нонна погладила руку женщины и улыбнулась. – Ничто не уладит конфликт, если постоянно уходить от него.

Кларисса обещала подумать, и Нонна отметила прогресс в её поведении. Уходя, она встретилась с Сарой, и та немедленно изъявила желание переговорить с Нонной. Они вернулись на заднюю террасу, но не сели за столик. Сара пообещала, что не задержит психолога.

– Вопрос деликатный, и я, честно, не знаю, как реагировать. Моим дочерям по тридцать, а я на них смотрю, как на четырнадцатилетних, переживаю за них.

– Что вас тревожит?

– Сами. Я думала, что она выросла образцовой девушкой. Вроде добрая, порядочная, ведёт дела в магазине, вкусно готовит. Меня смущало, что она до сих пор не вышла замуж, а на днях заподозрила, что… – Сара опустила голову и покраснела. – Кажется, она встречается.

– Это же хорошо…

– С женщинами, – отрезала Сара.

Нонна от неожиданности затаила дыхание. Перед ней стояла красивая женщина в расцвете лет с короткой стрижкой, мать таких же взрослых женщин, и не знала, как реагировать на такую новость. Если Нонна ничего не скажет, Сара начнёт обвинять мужа, потому что именно он занимался воспитанием девочек в её отсутствие. Он упустил важный момент.

– Вам надо принять.

– Принять то, что моя дочь любит женщин? – возмутилась Сара.

– Да, потому что принятие ведёт к взаимопониманию. Если начнёте протестовать, ничего хорошего не добьётесь, разве что презрения со стороны дочери. К тому же, поздно что-либо менять, да и невозможно изменить ориентацию, если она заложена природой. Остаётся принятие.

Сара изо всех сил пыталась воспринять слова психолога. По щеке скатилась слеза.

– За что мне это? Ами ведёт разгульный образ жизни, Сами лесбиянка. К мужу у меня не осталось никаких чувств, хотя он любит меня. У меня есть семья, но это не та семья, о которой я мечтала.

Нонна с сочувствием смотрела на Сару. Этим людям приходится очень тяжело в новой жизни.

– Просто представьте, что у большинства пассажиров и такой семьи нет. Мальчик Эндрю в пятнадцать остался сиротой. Анастасия потеряла отца, а жених теперь женат на другой. Есть люди, которые вообще не получили сведения о своих семьях. А вы в принципе никого не потеряли и, – Нонна посмотрела на дверь магазина, – бизнес на месте. Сами – прекрасная женщина, вы сами описали её с положительной стороны. Ваш мужлюбитвас. А Ами… и она никуда не делась, просто живёт, как нравится. Может, стоит просто жить?

Всего несколько слов облегчили душу Сары. Она согласилась с тем, что должна попробовать принять свою семью такой, какая она есть. Она сделает для этого всё, что сможет.

Нонна уехала, а через час ей позвонил Рой.

***

Шум раздражал, голова раскалывалась от боли. У Альберта было желание поехать домой, в тишину, и не вылезать оттуда до самого утра. Но деньги сами себя не заработают. Он и так опоздал на несколько часов.

Поставив картонный стаканчик с недопитым капучино на стол, он снял пиджак и расслабил узел на галстуке.

День начался неудачно.

Поездка в больницу к Дэне казалась в этот момент Альберту смешной. Почему он до сих пор не может отделаться от мысли, что чем-то обязан этой женщине? Почему просто не покончит с прошлым раз и навсегда?

Слабый стук отвлёк от мыслей. В кабинет вошла Лорен с угрюмым видом.

– Решила проверить, вернулся ты или ещё… с Дэной в больнице.

Альберт вздохнул.

– Как ты узнала?

– А это была тайна?

– Нет, – нелепое раздражение поднялось из глубины. Альберт и без того был нервным. Тем не менее, он начал оправдываться перед Лорен: – Дэна утром позвонила, попросила приехать. Я подумал, что что-то случилось, но… – усталый вздох. – Она просто хотела меня видеть.

– Ей скучно.

– Не знаю. Она чувствует себя удовлетворительно. Думаю, завтра врачи отпустят её домой.

– И тогда ей захочется, чтобы ты приезжал к ней туда, ведь ей будет одиноко.

Альберт уставился на Лорен, которая топталась перед его столом и выглядела печально. Он подавил улыбку, прикрыл рот пальцами, когда подпер подбородок. Но глаза его источали шаловливый смех.

– Лорен, что это? Ты ревнуешь?

Она молчала, глядя в пол.

– Не надо ревновать. Я жил с Дэной пол года после перемещения и до сих пор между нами ничего не было. Ни секса, ни любви, ни дружбы. Мы просто бывшие. Понимаешь?

– Тебе не нужно объяснять.

– Нет, нужно, – он встал и обошёл стол. Затем развернул её к себе, посмотрел в глаза и сказал: – Мне важно, чтобы между нами не было разногласий и недопонимания. – В подушечках пальцев началось пульсирование, Альберт отдернул руки. – Дэна зациклена на нашем прошлом, потому что так и не смогла создать семью, её ничто не отвлекает, поэтому она цепляется за то, что возникло внезапно. За меня.

– Я всё понимаю, но хочется определённости. Дэна не может стоять между нами.

– Сегодня я постарался быть с ней честным. У меня новая жизнь, и не просто новая – другая. Да и не важно, какой сейчас год, мы всё равно не смогли бы быть вместе. Мы с Дэной очень разные. Поэтому, – он снова попытался коснуться девушки, пальцы молчали, – не нужно ревновать. Я не из тех, кто ведёт двойную игру.

Лорен обняла его, успокоившись. Никогда раньше ей не приходилось испытывать то, что она испытывала к Альберту. Раньше ей не везло в любви, зарождающиеся отношения быстро заканчивались. Страх, что всё повторится, делал её более внимательной к деталям. Альберт слишком сильно ей нравился, его предательство разобьёт ей сердце.

В мыслях самого Альберта не было ничего, что могло бы обидеть Лорен. Однако было то, что никто из пассажиров не мог контролировать – безжалостное влияние самолёта.

***

После долгих переговоров было принято решение снять метеорадар с самолёта и отправить на подробную экспертизу. Однажды его пытались снять, ничего не вышло. На этот раз отправили людей в защитных костюмах.

Чаще всего такой радиолокатор устанавливается в носовой части. Для того, чтобы его снять, не нужно заходить в кабину самолёта. Программы давно отключены, а сам погодный радар, антенна, установлена в носу по центру. По правилам она способна сканировать горизонт девяносто градусов влево и вправо, а также может быть наклонена на пятнадцать градусов вниз и вверх.

Используются два луча. Узконаправленный для погоды. И широконаправленный для рельефа.

Неполадки наблюдались не в антенне, а в самой программе, поэтому отключили интеграцию. Даже когда пилоты пытались увести самолёт, радар был неактивен.

Но не так давно наблюдения показали, что антенна время от времени становится подвижной, она при отключённой системе и не работающей машине вдруг начинала работать. В эти самые моменты диспетчеры и работники аэропорта видели свечение.

Инженеры всегда предупреждали, что использование радара на землеКАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.Это связано с тем, что волны от радара очень мощные и могут привести к повреждениям техники, людей и самого радара. Если инженерам требуется проверить радар на земле, самолёт отвозят в специальную зону, а антенну радара полностью поднимают вверх.

В данном случае никто испытывать радар не собирался, его нужно было снять и увезти. Самолёт при этом оставался на месте.

Проблема возникла сразу, как только открыли крышку носа. Радар начал двигаться так, будто находился в небе. Лучи не были активированы. Антенна двигалась вхолостую.

А при попытке коснуться его людей отбросило вниз. Вся носовая часть покрылась видимым электрическим током.

Самолёт не подпускал к себе.

***

Ми Чи резко открыла глаза, вздрогнув. Ами это заметила, но продолжила неотрывно следить за дорогой.

– Ты вчера наклюкалась, – хихикнула девушка.

Ми Чи почмокала, во рту стоял омерзительный привкус.

– Мы уже в Нью-Йорке?

– Именно. В этом ненавистном городе. Зря ты отказалась от продолжения нашего путешествия, ведь было здорово!

– Считаешь? Нас столько месяцев не было. Боюсь, я больше не могу прятаться. Дело с поджогом самолёта давно никто не вспоминает. Читала же новости? Их заботят новые факты, типа, самолёт живой. – Кореянка коротко посмеялась, затем закурила. Ами тоже протянула руку, требуя сигарету. Ми Чи подкурила её сигарету, открыла со своей стороны окно и сказала: – Поехали к нам. Я тебя с братом познакомлю.

– Что мне от этого знакомства?

– У меня хорошенький брат. Ты любишь богатых, а он богат. Модель. Скоро начнёт сниматься в фильме.

– М-м-м, – заинтересованно протянула Ами, а уголков губ коснулась улыбка. – А разве он не младше тебя?

– Джун Со двадцать шесть. Ой, да какая разница! У вас небольшой интервал, никто не заметит. Через четыре года и ему тридцатник стукнет. Только подумай, мы породнимся с тобой, жить будешь на вилле с шестью спальнями.

– Ты уверена, чтояво вкусе твоего Джун Со?

– Он немного застенчив, поэтому смело можешь окрутить его. Может, придётся разбавить черный более яркими цветами в одежде и макияже, но, уверена, будешь красоткой!

Ами скорчила гримасу недовольства.

– Я не изменю своему стилю.

– Никто и не просит. Однако я бы не стала терять хороший шанс.

Подумав, Ами согласилась для начала познакомиться с Джун Со. В конце концов, он может ей не понравиться. К азиатам она не относилась плохо, но никогда не рассматривала с ними отношений. Ми Чи она искренне полюбила, у них, как выяснилось, много общего. За пол года они практически стали сёстрами. Иногда Ами ощущала себя близняшкой именно Ми Чи, а не Сами, которую искренне ненавидела. С виду добрая и послушная дочь, но скрывающая довольно грязные тайны. Всё, что видели в Ами – правда. Она никогда не скрывала тягу к состоятельным мужчинам, не прятала своей испорченности за маской безупречности. В сущности, Сами полная противоположность Ами, однако в Ами скрывались мягкость и дружелюбие, которых сразу не разглядеть.

Их встретил Хьюн Ки. Он был очень удивлён, но не скрывал радости.

– Ми Чи!

– Я, пап, я. Рада, что ты в добром здравии. А мама? – осторожно спросила она. Через несколько дней после пожара она читала о том, что пропавших нашли, и среди них была Хва Ёнг.

– Она в саду. Весь день возится в земле. Я как раз зашёл, чтобы приготовить ей сок.

– О, правда? Как я рада! Познакомься с Ами, моей подругой.

Хьюн Ки сделал поклон, никак не выразив своего впечатления по поводу татуировок девушки и чёрной одежды. Он видел её однажды.

Ами тоже поклонилась с улыбкой, хотя это показалось ей дикостью. У Ми Чи было чисто американское воспитание, но её родители, кажется, придерживались корейских традиций. Разве они не из России? Когда отец ушёл позвать жену, Ами поинтересовалась этим вопросом.

– Да, но воспитывались в строгих традициях. Честно, я не очень хорошо помню, просто знаю. Я редко видела родителей. Раньше, чтобы созвониться с ними, приходилось бегать к телефонной будке и заказывать международный разговор. Мобильники были не у каждого. Свой первый мобильник я получила на день рождения от своих приемных родителей в пятнадцать лет.

Они расположились в гостиной. Ми Чи нашла пепельницу, и они обе закурили.

– Сложно, наверное, вот так резко потерять, а потом обрести молодых родителей?

– Кому, как не тебе, это известно. Ты же точно так же мать теряла… и обрела.

– Я её не воспринимаю. Помнишь, я уже говорила. Что приехала, что нет. Никаких чувств, хотя я её любила в детстве.

– Что же мешает любить сейчас?

Ами не ответила. В гостиную вошёл Хьюн Ки с подносом, на котором стояли стаканы со свежевыжатым соком и печенье. Хва Ёнг шла за ним следом. Лицо не выражало абсолютно ничего, каменное и бледное, словно сделанное из воска.

– Привет, мам!

– Не называй меня «мама», – сухо ответила женщина.

Ами смешалась от неожиданности, но Ми Чи не переставала улыбаться.

– Пап, Джун Со дома?

– Нет. Он на съёмках.

– Спасибо, – поблагодарила Ами, принимая сок у мужчины. Хва Ёнг сверлила её взглядом.

– Когда он вернётся? – спросила Ми Чи, тоже заметив недобрый взгляд матери.

Ами потрогала свои волосы, затем чуть отвернулась, притворившись, что рассматривает рисунок на шторах.

– Он не отчитывается, дорогая. А ты? Надолго?

– Да, я вернулась домой. У меня есть своя квартира, если помнишь. Мы с Ами немного попутешествовали по ближайшим штатам. Пора возвращаться к повседневной жизни. Хотела брата повидать, сюрприз сделать, но, видимо, не судьба.

Наступила неловкая тишина. У Хьюн Ки не было вопросов, а девушки затушили сигареты и пили сок под пристальным и молчаливым взглядом Хва Ёнг. Эту неловкую паузу нарушил приезд Джун Со.

Не успел он ступить за порог весь красивый и благоухающий, как Ми Чи бросилась ему на шею, крича, как она соскучилась. Замерший в нерешительности Джун Со уставился на гостью. Ами ему улыбнулась.

***

В четверг восемнадцатого мая Хьюго получил подтверждение от Бориса Парадиса, что женщина с фотографии и видение Насти – одно лицо. Настя, по словам парапсихолога, не колебалась и ответила сразу: «Да! Да, именно эту женщину я видела!»

Женщину звали Бриджид Равилия. Хьюго быстро навёл справки и выяснил, что по образованию она физик и работала в частной научно-исследовательской лаборатории «Тест-Лайн» в Москве. Ныне не существующей. Была разведена. Но состояла в отношениях. С кем – люди Хьюго не выяснили. Однако кое-что интересное обнаружилось: Бриджид и Алла Гущина, жена пилота Александра Гущина, учились в одном институте. Совпадение?

Хьюго зацепился за этот факт.

Сообщник в самолёте?

Рация? Наушник?

Связь с членом экипажа?

Хьюго долго размышлял и пришёл к выводу, что Александр мог быть замешен, ведь именно он заметил неисправность метеорадара. Была ли эта неисправность? Либо ему нужно было выиграть время?

Инспектор приказал разыскать Захара, второго пилота, и Аву, бортпроводницу. В самолёте были и другие бортпроводницы – Кони и Снежана. Их он тоже решил допросить. Все, кто мог видеть Александра с Бриджид, могли помочь разгадать эту загадку.