Ревнивый раб долины песков

Глава 5

Палец прижимался к моим губам. Этим жестом Айан призывал меня к молчанию. Сам он тоже больше не говорил ни слова, только шумно, возбужденно дышал рядом с моим ухом.

Что-то в эльфе неуловимо изменилось. Его аура стала более густой, тяжелой, подавляющей. Мои закрытые повязкой глаза видели только изнанку век, и воображение принялось играть со мной в странные игры: мне казалось, что надо мной нависает мужчина куда более крупный, чем изящный Айан. Его тело пылало жаром, источая грубую, звериную мощь. В его прикосновениях ощущалась непривычная властность. Но, разумеется, то были лишь мои фантазии, ибо я прекрасно знала, с кем на самом деле хотела бы сейчас находиться рядом, и просто выдавала желаемое за действительное.

Вопреки своим обещаниям я попыталась коснуться любовника, но он поймал мои руки и властно прижал их к постели у меня над головой. И опять он ничего не сказал, хотя еще минуту назад болтал без умолку. Вместо слов из его груди вырвался предупреждающий рык.

«Не двигайся, — звучало в нем. — Лежи смирно, как мы и договаривались».

— Хорошо, — шепнула я, чувствуя неодолимую потребность подчиниться этой грозной силе.

В полной тишине широкие горячие ладони скользнули по моим ногам, задирая платье до талии. Кожа на руках у Айана была грубая от мозолей, шероховатая от старых шрамов, как у воина, а не у постельного раба.

В Сен-Ахбу белья не носили, и сейчас я чувствовала жадный взгляд на своем лобке, голом и беззащитном. С шумным вздохом раб прижался к нему губами — в месте, где пухлая подушечка плоти разделялась продольной складкой. От этого легкого прикосновения тысячи сладких мурашек разбежались по всему телу.

Мои ноги были сдвинуты, и лишь это не давало мне сгореть от стыда, но вот Айан захотел подарить мне более откровенную ласку. Он взял мои бедра и начал нежно, но требовательно разводить их в стороны. Я напряглась, задышала чаще, в какой-то момент даже попыталась помешать ему, но Айан зарычал, сломив это неуверенное сопротивление, вызванное смущением. Вся моя женственность, влажный розовый разрез плоти открылись его глазам. Я чувствовала, как он смотрит мне между ног. Ощущала его взгляд, как физическое касание, и под этим взглядом мышцы моего входа начали сокращаться.

Дыхание раба было тяжелым, прерывистым, возбужденным.

Пылая щеками, я почувствовала, как из моего лона вытекает густая теплая влага и щекотно устремляется вниз, к ложбинке ягодиц. Эта картина (почему-то я была уверена, что это именно она) заставила Айана сдавленно застонать.

Он поймал пальцем эту мокрую дорожку и растер сок возбуждения по моим раскрытым складкам.

Было так хорошо, что я захныкала, безмолвно умоляя о большем, сама не знаю о чем. Ужасно хотелось коснуться своего любовника, но было нельзя, и в исступлении я комкала в кулаках простыню.

Мозолистой подушечкой пальца Айан кружил у моего лона, давил на чувствительную плоть, раздвигал складки, растирал по ним влагу. От его ласк меня трясло и выгибало на постели. Я плакала от удовольствия и разводила ноги шире, чтобы любовнику было удобнее меня гладить.

— Пожалуйста, пожалуйста.

Он не делал со мной ничего особенного, а я уже была на грани.

— Умоляю, Айан.

Раздался свирепый рык. Свободной рукой раб грубовато зажал мне рот, чтобы я больше не смогла ничего сказать.

Ему не нравились мои мольбы?

Скрипнул матрас. Айан сел по-другому, и теперь бедром я чувствовала крепость его вставшего члена, скрытого штанами. Двумя пальцами эльф скользил вдоль моих набухших складок. Иногда задерживался у входа и чуть надавливал на тугие мышцы, проникая внутрь на одну фалангу. Это было приятно, но еще приятнее — когда он принимался теребить скрытый бугорок в начале расселины. Я даже не знала, что это место настолько чувствительное.

Я мычала в ладонь любовника, желая попросить, чтобы он ласкал меня там почаще. Мои руки не были связаны, но почему-то я не смела оторвать их от кровати. Мы с Айаном словно поменялись ролями: я стала рабыней, а он моим господином, чья воля для меня нерушимый закон. Нельзя снимать повязку, нельзя тянуться к нему руками, нельзя сводить бедра и подниматься с кровати.

Как он тогда сказал? Лежите и наслаждайтесь.

Я лежала и наслаждалась.

Наконец ладонь Айана освободила мой рот. Я услышала шорох ткани, протяжный горловой стон, частые ритмичные шлепки и поняла, что мужчина утоляет свою страсть. Мысль о том, что, лаская меня между ног, он одновременно водит кулаком по своему возбужденному стволу, завела до предела.

Это же почти как в моей недавней фантазии!

Почти. Потому что в ней был не Айан, а Эль.

Только я об этом подумала, как два пальца вошли в меня на всю длину, туго растянув мышцы, а потом раб коснулся меня по-другому — нежно, мягко, влажно, не так, как раньше. Это были не пальцы! Язык! Он трогал меня там языком!

Дернувшись, я громко закричала от удовольствия.

Айан вылизывал меня, как зверь, — мокро, бесстыдно, жадно, с откровенным наслаждением.

Он сосал тот сладкий бугорок в начале расселины, хлопал по нему языком, целовал его, щекотал, мучил, жалил, терся о него носом и подбородком и одновременно ходил во мне двумя пальцами, раздвигая их внутри, как ножницы.

Сквозь собственные стоны я слышала его довольное урчание и сочные шлепки кулака по мошонке. Мой живот поджался, бедра и ягодицы свело судорогой. Рыдая и комкая пальцами простыню, я забилась в экстазе.