Ревизор: возвращение в СССР 17

Глава 10

***

г. Москва. Кабинет первого секретаря Пролетарского райкома КПСС.

Бортко дождался, пока все соберутся и прикроют за собой дверь в его кабинет.

– Ну что, товарищи, подумали над моим предложением? – оглядел он присутствующих. – Готовы ввязаться со мной в драку с Захаровым?

– Готов, – уверенно проговорил Сатчан.

– Не слишком мы замахнулись? – с опаской посмотрел на присутствующих Пахомов.

– А я готов рискнуть, – ответил Войнов. – Иначе у нас так и будут всё отбирать, стоит один раз такое проглотить. И типографию не надо было уступать.

– Замахнулись, конечно, сильно, – задумчиво проговорил Ригалёв, второй секретарь Пролетарского райкома КПСС, – но всё будет зависеть от тех материалов, что удастся накопать. Соберём хорошие досье, с нас будут пылинки сдувать, это, Михаил Жанович, ты верно в прошлый раз заметил. Я много думал, к этой работе профессионалов надо подключать. Сами мы ничего толкового не накопаем. А тут, чтобы с нами разговаривать стали, хорошие досье нужны, добротные, профессиональные. С фотографиями, именами, фамилиями, адресами и суммами украденного.

– Согласен, – кивнул Сатчан. – Денег людям заплатить и пусть работают.

– Кого вы предлагаете подключить? – поинтересовался у присутствующих Бортко.

– Профессионалов, пенсионеров каких-нибудь из органов, – предложил Ригалёв. – У них и опыт, и старые связи на службе, всех найдут и пересчитают и в досье оформят.

– Хорошая мысль, – одобрительно закивал Бортко. – Сколько денег выделим на эту работу?

– Если уж ввязываться в это дело, то денег не жалеть, – заметил Пахомов. – Сколько сыщиков нам надо?

– Думаю, на каждого конкурента надо по сыщику, – предложил Сатчан. – И предлагать им надо не меньше пятисот рублей.

– Нет, – подумав ответил Бортко. – Стимулировать надо поиски компромата. Лучше так: триста рублей за каждый задокументированный факт или наличия нетрудовых доходов, или аморалки – того, что можно будет использовать.

– Вот, это правильно, – поддержал первого секретаря Ригалёв. – Значит, на кого начинаем копать? На Захарова из горкома и Стельмухова из ЦК, правильно? Решения, всё равно, они будут принимать. Смысл их компроматом на подчинённых пугать?

– Так-то правильно. На остальных и нет смысла тратиться, – поддержал эту мысль Пахомов.

– Значит, нам нужно два отставных милиционера, способных провести эту работу, – подвёл итог Бортко. – Есть у вас кто на примете?

– Есть один человек, – задумался Войнов. – Он мог бы и второго нам порекомендовать.

– Подумайте ещё, – велел Бортко. – Хорошо бы, самим второго найти. Не знаю, почему, но мне кажется, что будет лучше, если они друг о друге не будут знать. Всё. Совещание окончено. По домам, товарищи. Думайте, где нам взять второго сыщика.

– У меня ещё встреча с новым тренером по самбо сегодня, – ответил Сатчан. – Развиваю спорт в районе.

– Молодец он у тебя какой, – усмехнулся Бортко, глядя на Войнова. – Всё успевает.

***

Вернулись со Сковородкой из Наро-Фоминска часам к восьми вечера. Дома был только Миша. С работы в стройотряде он вернулся один, а Марат после стройотряда поехал встречаться насчёт тренерской работы. Это он к Сатчану, наверняка, поехал.

Мишка уже наварил вермишели и обжарил с яйцами, поужинали с ним.

– Ну, как тебе мои одногруппники по МГУ? – поинтересовался я.

– А-аа, вот ты их откуда знаешь. Нормальные ребята. Хотят нас на молокозаводе оставить с Маратом и ещё одним парнем, он там с женой работает.

– С Брагиными, что ли? – сперва поразился я такому решению Сандалова, но потом решил, что всё закономерно и рассмеялся. – Ну, и ладно. Будете вместе с работы и на работу ездить. Они у нас в первом подъезде живут. Поженились только-только.

– Везёт, – с откровенной завистью проговорил Мишка.

– Почему? – с удивлением посмотрел я на него.

– Ну, семья, близкий человек, всё такое.

– У каждой медали две стороны, – улыбнулся я.

– Всё равно. А моей Наташке ещё десятый класс заканчивать. В следующем году только будет поступать. Хорошо бы сразу в Москву, – мечтательно проговорил он.

О как! Получается, у него там все серьезно с этой сопливкой… Думал, что пока он в Брянске, она его уже и забудет, или он ее. Получается, что нет, все у них серьезно для такого возраста.

– Ну, ты за год тут освоишься, сможешь ей подсказать, что да как, – невозмутимо ответил я. – Осматривайся получше, прикидывай уже сейчас, исходя из ее склонностей, куда бы она поступить могла в Москве. Возможностей тут море, только и выбирать надо с умом, чтобы вступительные экзамены потянула.

– Буду осматриваться! – несмотря на усталость после стройки оживился тут же Мишка. – А с экзаменами… А кто нам мешает такой же трюк провернуть, как ты со мной придумал? Поступить в Брянске, а потом в Москву перевестись учиться?

Я только ухмыльнулся в ответ на это заявление. Ну хоть Мишка подметки на ходу рвет и жизни учится… Это откровенно радует. Хотя, вон и Леха уже не совсем тот ботаник, которым был, когда я с ним встретился. Может, и из него человека со временем получится сделать. Ираклий, Костя Брагин… Славка после армии, авось, подтянется, или в Брянске будет учиться и за ум возьмется.

Тут вернулся Марат. Уставший, но довольный.

– Рассказывай, – поставил я перед ним сковородку с оставшимися макаронами.

– Ну, короче, так. Павел Сатчан предложил секцию в качестве второго тренера вести на ЗИЛе, три раза в неделю по вечерам. Понедельник, среда, пятница. За это он меня устраивает в штат, даёт общагу и зарплату будет платить! С обязательством подходящих кандидатов для команды ЗИЛа находить и готовить для главного тренера по самбо. С ним он меня еще не познакомил, но, говорит, мужик очень приличный. Тот команду на соревнования готовит, ему новые таланты постоянно нужны.

– Завод, я так понимаю, будет платить, – поправил его я. – А что с учёбой?

– Всё нормально! Он нашёл мне училище там же в районе завода, меня возьмут переводом на второй курс.

– Ну, поздравляю, – протянул я ему руку и Мишка следом за мной. – На второй курс, это значит, тебе учиться ещё три года. Потом ты сможешь тренировать ребятишек, – он кивнул. – Будешь мне сына учить.

Марат рассмеялся и подставил мне пять.

– Только я не понял, ты что, хочешь сразу сейчас с тренировками начинать? На стройке работая параллельно?

– Ну да, – кивнул он, – я так больше заработаю.

– А коней не двинешь от такой нагрузки?

– Не, я двужильный, – помотал он головой, – выдюжу без проблем.

Ну, собственно говоря, он таким и выглядит. Ладно, ему все же двадцать с небольшим, и он в отличной физической форме, наверное, и в самом деле ему это по плечу.

Разложил по полкам подношения от благодарных слушателей с выезда по линии «Знания», и мы пошли спать. Парни откровенно устали, да и у меня был непростой день.

В среду мы ездили на гастроли в Можайск. Были на автотранспортном предприятии, заводе ЖБИ, хлебокомбинате, молочном заводе, медико-инструментальном заводе и серьёзном экспериментальном предприятии «Гидроспецстрой».

Опять всю обратную дорогу Сковородка недовольно бубнил на тему нашей промышленности и того, что купить нечего. Пришлось прочесть ему персональную лекцию.

– Василич, ну, ты в чём-то прав, а в чём-то не прав, – начал я издалека. – Наша промышленность работает и обеспечивает население всем необходимым. Ты, просто, не замечаешь этого.

– Это как это, я не замечаю, что меня обеспечивают? – воскликнул он, чуть не оскорбившись.

– Ну, смотри. Мы сколько заводов сегодня посетили? До фига. И все они свою функцию выполняют. Транспорт ходит? Людей и грузы перевозит? Да. Хлебом и молоком население обеспечено? Обеспечено. Здания из блоков строятся? Значит, и ЖБИ свои функции выполняет. Хирурги наши инструментами обеспечены? Обеспечены. Электричество везде есть? Значит, и «Гидроспецстрой» гидроэлектростанции обеспечивает оборудованием. Так?

– Ну, вроде, так, – неохотно согласился Сковородка.

– Значит, какой вывод? Всем жизненно необходимым мы себя обеспечиваем. Нам бы только с товарами народного потребления улучшить ситуацию, качества им добавить и соответствия народному спросу. А так, если посмотреть со стороны, всё у нас очень неплохо.

– Ну, не знаю, – недовольно ответил он.

– Нам много чего хочется, но это будет всегда. Купишь мотоцикл, захочется машину. Купишь «Москвич», захочется «Жигули». Так было, есть и будет. Такова природа человека. Нам всегда всего мало. Возможно, это и заставляет нас созидать. Представь себе человека, который сидит в тёплом климате под пальмой и ест бананы, которые с неё сами подают. И его всё устраивает, ему больше ничего не надо. Разве он встанет из-под этой пальмы и пойдёт работать?

– Ну да, если не к чему стремиться, то что это за жизнь? – посмотрел на меня с сомнением Яков Васильевич. – Хотеть хоть что-то надо.

– Конечно, надо. Но всегда надо помнить, что процесс этот бесконечен. Западные учёные выявили интересную закономерность: любому человеку всегда не хватает для полного счастья тридцать процентов от имеющихся у него ресурсов. Представляешь? Если ты получаешь сто рублей, тебе кажется, что ещё бы тридцать и ты будешь в шоколаде. А если ты получаешь тысячу, то тебе для полного счастья не хватает уже триста рублей. Самые несчастные люди – это миллионеры, потому что им для счастья не хватает больше денег, чем бедным. Отсюда и родилась поговорка, что не в деньгах счастье. Потому что, оказывается, миллионы счастья не приносят.

– Ну, ты наговоришь, – недовольно отвернулся от меня Сковородка.

Но по нему было заметно, что он думает об этом. Сам с собой спорит, иногда головой кивнёт, иногда с досадой что-то прошепчет. Ну, пусть думает.

Везде хорошо, где нас нет. Отработав достаточно времени на хозяина, и наблюдая изнутри за потогонной системой труда при капитализме, когда из работников выжимают все соки, когда не остаётся сил на интересы и жизнь вне работы, могу сказать, что мы забыли, как работали при социализме. А ведь интенсивность труда здесь намного ниже. Обед тут – настоящий обед, а не на рабочем месте, когда клиентов нет, быстренько запихал чего-нибудь в рот. Отпуск – это отпуск, двадцать восемь дней и путёвка на море от профсоюза, а не две недели дома или на даче отоспаться. И путевка, часто, не за полную стоимость. И время работы! На заводах звучит гудок, и все дружно отправляются домой. А вспомнить двадцать первый век. Много народу работало по восемь часов в день? Большинству нужно батрачить по двенадцать часов, чтобы хоть что-то заработать. Основная работа, подработка, а часто и еще дополнительная подработка. Свою ипотеку выплатить до конца, детям на ипотеку подкинуть…

Так что, не прав ты, Яков Васильевич, ты сейчас в этой стране гегемон, в любую дверь заходишь без стука. А через пятьдесят лет твоим детям и внукам даже в голову это не придёт. Они будут точно знать свое место…

Сковородка открыл дверь в подъезд передо мной, сегодня много было разного формата кульков и коробок, только что в зубах не тащил добычу. Поднялся пешком к себе на третий этаж и постучал ногой в дверь. Открыл Марат.

– О, нагрузился, – хмыкнул он. – Давай, помогу.

– Как дела? – спросил я, накладывая себе пельменей, что мне парни оставили.

– Хорошо, – ответил Мишка. – Работали сегодня в подвале вчетвером на молочном комбинате.

– А, так вам отдали отдельный объект, понятно, – задумался я. – А денег сколько пообещали?

– Нам по триста рублей с Мишей за подвал, – ответил Марат. – Я специально сегодня уточнил.

– А по времени там много работать? – продолжал интересоваться я.

– Недели за две должны разгрести, если по выходным тоже работать, – ответил он.

– Что вы там делаете?

– Старую штукатурку и плитку надо отдолбить и вынести мусор.

– Понятно. Тяжело отходит?

– Да нет! – улыбнулся Мишка. – Лопатой чуть ковырнёшь, само всё отваливается.

– Ну и то хорошо. Чем у вас Евгения занимается?

– Она всё и крушит, – хмыкнул Марат. – Один из нас мусор на носилки грузит, двое таскают. По кругу меняемся.

– Вот, девка. Терминатор! – рассмеялся я, но остальные никак не отреагировали, только с любопытством посмотрели. – А остальные чем заняты?

– Ещё цех заливают, – ответил шурин. – Ох, там жара наверху! А что за терминатор такой?

– Ну, это от английского слова экстерминейшен, уничтожение. Я имел в виду, что Женя уничтожает бетон…

– А, понятно! – улыбнулся Миша. – Кстати, про жару. К нам в подвал остывать приходят. У нас пылища, дышать нечем. А они такие: А-аа, благодать!

Про жару заговорили, вспомнил про пальмы капитана. Сходил проверил, долил воды в ведро немного. Перед отлётом в Палангу надо будет ещё долить. Так-то кусты нормально себя чувствуют для такой жары.

– Мужики, не забывайте, пожалуйста, про кактусы на окне, – вернувшись домой, попросил я. – А то мне Галия не простит. Каждый день поливайте. Такое пекло…

– А ты чего?

– Я улетаю в эту субботу, вернусь в пятницу двадцать первого переночую, и опять уеду на субботу-воскресенье.

– Фигаро здесь, Фигаро там, – прокомментировал мои планы Марат. – Куда летишь-то, к Галие?

– А куда ещё? – пожал я плечами. – Надо будет в Клайпеду её свозить к врачу.

– Хорошо, что ты с маман научил её не общаться перед отъездом. А то у неё, как раз, сейчас отпуск. Могла бы запросто туда с ней напроситься.

– Свят, свят, свят, – пошутил я, а сам подумал, что Галия может не выдержать, позвонить родителям, на мать нарваться и тогда любые варианты возможны. Надо будет с ней этот момент проговорить: всё общение через Марата, тем более, что он сейчас у нас живёт, вечером его можно застать, кроме трёх дней в неделю.

В четверг Сковородка меня возил в Шаховскую. На четвёртый день гастролей, всё в голове уже смешалось, появилось ощущение дежавю. И темы лекций начали повторяться, и у меня было ощущение, что я всё это уже видел. Ещё и беспокойство появилось, то ли из-за пожаров, которые вот-вот начнутся, то ли из-за того, что тёща в отпуске и имеет все возможности что-нибудь учудить.

– Ты как? – озабоченно посмотрел на меня Сковородка, когда мы покинули последнее предприятие в Шаховской.

– Устал, жуть! – улыбнулся я.

– Я и смотрю, усталый какой-то.

– Жарко, – ответил я и прикрыл глаза.

***

г. Москва. Кабинет первого секретаря Пролетарского райкома КПСС.

Бортко дал подчинённым день на подбор кандидатов в сыщики и собрал своих опять.

– Ну что, товарищи, чем порадуете? – оглядел он присутствующих.

– Ну, у нас есть три варианта, надо обсудить, кто из них предпочтительнее, – доложил Ригалёв.

– Ну, давай, Владимир Михайлович, обсудим, – согласился Бортко. – Тут лишь бы кого не подключишь.

– Первый кандидат мой, – начал Ригалёв, – служил в районном ОБХСС. Я с ним пересекался когда-то, ещё когда в Первомайском районе работал. Человек проверенный, мы с ним неплохо тогда работали.

– У меня кандидат поинтереснее, – усмехнулся Войнов, – мой в инспекции по личному составу служил. А там как раз наш профиль – нужно уметь компромат собирать.

– Так, хорошо. Ещё кто? – спросил Бортко.

– У меня сотрудник уголовного розыска, – поднял руку Сатчан. – Правда, проработал он недолго, был комиссован по здоровью, но связи остались.

– Молодцы, хорошие кандидаты, – задумчиво заметил Бортко. – А может, их в одну команду объединить? Они же, прямо, дополняют друг друга.

– Можно, наверное, – задумчиво ответил Войнов. – И пообещать им тысячу на всех за каждый задокументированный факт.

– И не ограничивать их строго двумя фамилиями, – добавил Сатчан. – Если что-то на кого-то из команды Захарова удастся собрать, то можно будет и поговорить с ним наедине, на испуг взять, потребовать наводки, чтобы сыскарям нашим меньше копать.

– Хорошая, кстати, мысль, – заметил Войнов. – Если сдаст своих с перепугу, то и жаловаться им не побежит, так и будет нас дальше информацией снабжать.

– Ох, какие же вы коварные, – шутя, воскликнул заметно повеселевший Бортко.

– А я бы так не рисковал, – заметил Пахомов. – Вдруг, у этих троих вопросы появятся?

– К кому? – с досадой посмотрел на него Сатчан. – К нам? Или к этим?

– А что им помешает такой же компромат на нас собрать? И тогда мы уже им платить станем совсем другие суммы за молчание.

Бортко закашлялся, подавившись воздухом от неожиданности.

– Хороший вопрос, – нервно хохотнул Ригалёв. – И что вы предлагаете, Иван Николаевич?

– Я ничего не предлагаю, – ответил тот. – Просто, высказываю опасения.

– Так. Давайте-ка, пока, без бань и без девочек, – быстро сориентировался Сатчан. – Ведём праведный образ жизни.

– Правильно, – подхватил Бортко. – И над остальным надо покумекать. Думайте все, где у нас слабые места и за что нас можно прихватить. Соберем компромат на конкурентов, им же тоже может захотеться расквитаться, занявшись тем же. А ты поговори с Ивлевым, – показал он пальцем на Сатчана, – может, подскажет что еще. Сначала себя прикроем, потом разработкой конкурентов займёмся. Всё, товарищи, совещание окончено.

***

Сегодня Сковородка раздобыл где-то коробку и мне удобнее было тащить свою добычу домой. Дома у нас опять собралась компания, звонили наши из Паланги, Гриша пришёл поговорить с Родькой и остался ждать меня. Парни стеснялись брать весь тот дефицит, что я привозил, приходилось самому им предлагать.

Обсудили ближайшие планы, попросил Гришу приглядывать за квартирой Николая и его пальмами, пока меня не будет. При своих парнях показал ему, где ключи от квартиры соседа, чтобы вопросов к Грише не было. Посидели немного, поболтали. Марат поделился, что завтра у него первая тренировка будет на заводе, Гриша заинтересовался, расспрашивать стал.

– Эх, вам бы усилия объединить и школу свою открыть, – размечтался я. – У вас есть, чему народ поучить.

– Прямо, школу, – смутился Марат. – Нам и секции хватит, да?

Гриша молча протянул ему пять. Им бы спортивный центр какой-нибудь открыть в конце восьмидесятых. Уже при деле будут. Но до этого ещё надо дожить.

Дорогие товарищи! Будем признательны за лайк, поставленный под этой книгой! Заранее спасибо!