Ревизор: возвращение в СССР 15

Глава 4

Подмосковная деревня Коростово.

Встали в шесть утра. Не спеша позавтракали, собрались и поехали домой. Ксюшу высадили у метро. Сразу, как попал домой, попробовал дозвониться до отца, но он был в ванной. Попросил Киру передать ему, что жду его звонка.

Скоро он перезвонил, договорились, что сразу после работы он едет ко мне. Если что-то поменяется, я перезвоню ему на кафедру.

Итак, осталось только договориться с Борисом Львовичем. Ему позвонил уже в большом перерыве между парами, попросил разрешения приехать за плиткой сегодня после трёх часов. Он разрешил, опять откровенно веселясь над моей затеей.

Сразу же перезвонил Петру, подтвердил сегодняшнее мероприятие и уточнил, сможет ли он приехать? Он с энтузиазмом подтвердил, что будет обязательно. Ну, вот и подходит к своему завершению первая фаза операции «роза на стекле». По которой нужно раздобыть плитку для последующей обработки. Про вторую фазу даже и думать не хочется. Сколько же придется с этой плиткой возиться, чтобы привести ее в норму! Но глаза боятся, а руки делают.

В университете, глядя на Брагина, думал, стоит ли поговорить с ним о впечатлении, которое о его Женьке сложилось у наших девчонок. Но поразмыслив, решил дать ей ещё один шанс… Возможно она дурака валяла, значимость свою хотела поднять, болтая с девчонками, или попросту дурачилась.

Может, она сама сейчас сидит и локти кусает: дура я дура, зачем надо было такую комедию ломать? Теперь расскажут Косте, какая я буду никакая жена и хозяйка…

После пар сразу ринулся в сторону дома. От метро направился сразу в гараж и перегнал машину к дому.

Не успел разогреть себе обед, как услышал во дворе, как подъехал мотоцикл. Выглянул в окно, точно, зять. Добавил в кастрюльку ещё пару половников супа.

Пока мы с Петром обедали, подъехал отец, посадили обедать и его.

– Разморило от еды, сейчас бы на боковую, – заметил, потягиваясь батя. – А Галия молодец, вкусно готовит.

– Кстати, да, – спохватился Пётр.

– Я ей передам, – пообещал я. – Ну что, по коням?

– Да, поехали, – предвкушая достойное приобретение, довольно потёр руки отец.

И только тут вспомнил, что зять понятия не имеет, что мы собираемся сейчас вывозить. Достал у Галии из заначки шесть плиток.

– Вот это да! – удивился Пётр, раскладывая плитки на столе. – Никогда таких не видел. Это куда?

– Покупали на пол, но, думаю, можно и на стены. Какая разница? – спросил я, глядя на отца.

– Тут миллиметров семь толщина, – взял одну плитку отец в руки. – Толстоваты, конечно. Но, думаю, можно и на стены.

– Клей бы хороший достать, – задумчиво проговорил я.

– Можно похимичить, в раствор что-нибудь добавить, – ответил батя. – Посоветуюсь с Наумычем, он, наверняка знает.

– Ну, тогда всё. Пошли, – скомандовал я.

Отец сел ко мне в машину, а Пётр ехал за нами. Припарковались у ворот. Заехать было нельзя, только калитки открыты. Пошёл на вахту звонить секретарю профкома.

Борис Львович вышел довольно скоро. Взял ключи от сарая и ворот и повёл меня на задний двор вокруг здания НИИ, всё так же посмеиваясь. Но когда он увидел, какой представительной делегацией мы приехали и когда я познакомил его с отцом и Петром, он посмеиваться перестал. Похоже, догадался, что мы тоже знаем секрет стабилизации «больных роз».

А мы загнали транспорт поближе к двери сарая и начали таскать коробки. Носили по две, чтобы не упахаться слишком быстро. Батя подносил к выходу, Пётр к машине, а я укладывал, стараясь распределять вес равномерно по машине. Всё-таки, каждая коробка весит под десять килограмм. Бате под ноги вперёд поставил шесть коробок вплотную к сиденью. Укладывая плитки, поглядывал на этикетки, ни белого, ни красного не попалось. Ну и ладно.

Перешли к мотоциклу. Сказался навык игры в тетрис, уложил внутрь двадцать коробок и на сиденье ещё четыре. Больше грузить побоялся. Какая грузоподъёмность у коляски?

Прикинув, сколько коробок осталось, раза три съездить придётся.

– Мы вернёмся через полчаса, – подошёл я к Борису Львовичу. – Ещё ходку сделаем.

– Конечно.

– Хотите, оставьте мне ключи, чтобы не возиться с нами.

– Ничего, мне не трудно, – заверил он меня.

Ну нет, так нет.

Мы выехали с территории НИИ, и он закрыл за нами ворота. Порядок есть порядок.

Возле дома выгрузили сначала всё перед подъездом. Потом Пётр заносил коробки на площадку первого этажа, батя ставил их в лифт, нажимал кнопку третьего этажа, я лифт наверху освобождал и отправлял обратно на первый.

Забил коробками всю площадку на этаже. Пётр решил по лестнице подняться, не смог на этаж пройти.

– Иди на второй этаж и поднимайся на лифте, – сказал я ему.

– Там Тарас ещё последние коробки грузит, – побежал Пётр вниз.

Затащив коробки в квартиру, мы чуть живые спустились вниз и поехали обратно в НИИ.

– О, как вы быстро, – заметил Борис Львович. – Полчаса даже не прошло.

– А вы нас тут ждали, что ли? – поинтересовался я.

– Ну, да.

– Второй раз, боюсь, так же быстро вернуться у нас не получится, – заметил отец.

Председатель профкома всё время находился рядом и пускать процесс на самотёк он, явно, не собирался. Ну, тогда – пусть ждёт.

Мы уложили ещё столько же коробок и повезли их ко мне. Попалось несколько коробок с белой плиткой. Не стал акцентировать на этом внимания, её мало, две коробки это всего квадратный метр. Максимум на контрастную полоску где-нибудь в ванной хватит. Иногда это очень даже в тему…

– У тебя дома есть, где коробки складировать? – поинтересовался я у отца по дороге.

– Да откуда. Думал, у Наумыча в подвале пока сложить.

– Хочешь, пусть у меня пока лежат, – предложил я. – Пока мебель не купим.

– Давай. Так даже лучше будет, – согласился отец.

Разгружали так же быстро, но устали гораздо сильнее.

– Последний раз, мужики. Загрузим и передохнём, – подбадривал я их, когда мы спускались, перетаскав все плитки в квартиру. Уже Галия пришла и сразу взялась готовить нам что-то вкусненькое. Попросил у неё маленький презентик из дефицита собрать мне с собой для председателя профкома НИИ.

Борис Львович во второй раз ждать нас не стал, пришлось бегать за ним на вахту. Он опять запустил нас на территорию и открыл сарай. Мы вынесли всё, даже рваные и неполные коробки. Батя даже трудолюбиво россыпь с пола собрал. Попалось с пару десятков коробок красной плитки и ещё штук десять белой.

– Ну вы молодцы, конечно, – сказал профорг. – Как Мамай прошел.

Я решил, что это намек, и принялся действовать.

– Это вам за беспокойство, – вручил я Борису Львовичу палочку копчёной колбасы и две баночки с импортными овощными консервами.

Не угадал. Он этого, явно, не ожидал, приоткрыл сумку и, увидев содержимое, поднял на меня удивлённые глаза. Все же иногда привычки из двадцать первого века меня подводят. В СССР далеко не всегда люди рассчитывали получить презент, даже за серьезную услугу… Так что профорга я явно удивил. Но отказываться он не стал, что хорошо, а то мог и обидеться…

– Спасибо, – протянул я ему руку.

– Не за что, – немного растерянно ответил он. – Попробуйте погреть плитку при восьмидесяти градусах в течении часов тридцати. Духовку на самый маленький огонь, но не спешить с нагревом, первые минут тридцать с приоткрытой дверцей.

Ёперный театр! Так просто?! А я варил…

– Спасибо. Огромное. От всей души, – искренне поблагодарил я его несколько раз.

– А я тебе сразу сказал, – усмехнулся отец на обратном пути. – Всё они прекрасно просчитали. Возиться не захотели.

– Так, нас Галия ещё ждёт, стол там накрывает, – напомнил я, когда мы подъехали к дому. – Петь, ты сразу заберёшь часть плитки? Есть, где хранить?

– Ну, был бы уже гараж… У нас комната маленькая… Пусть, у вас, пока, полежит. Как только гараж построю, сразу вывезу.

– Ладно, тогда, таскаем, – ответил я.

Последняя партия была чуть меньше предыдущих. Никто нас не ждал, не торопил, мы её без спешки занесли, уложили.

– Да уж, – глядя на эту кучу коробок, сказал я. – Планировали летом ремонт у бабушек, удобства хотели в доме сделать. Начну, тогда, для них плитку греть.

– Идите за стол, – позвала Галия и мы поспешили на кухню, а она ушла на урок к художникам, напомнив мне, что меня тоже ждут.

– Под такую бы закусь пятьдесят капель, – устало сказал отец и я поставил на стол початую бутылку коньяка.

Мы с Петром пить не стали, ему ещё в Мытищи возвращаться, а мне ещё машину в гараж ставить.

– Что у вас с ГСК, – поинтересовался я у бати. – Дело движется?

– Там не всё так просто, – ответил он. – Но председатель профкома очень активно подключился, он оформлением занимается, а мы списки желающих составляем.

– Насчёт Галии выяснил, надо ей трудовую в институт переносить?

– Точно. Забыл совсем. Надо.

– Ну, ты её в списки-то включи, а трудовую она принесёт, – попросил я, а сам подумал, как лучше это сделать? Наверное, лучше через Ксюшу, пусть она сама в кадрах всё оформит. В комитете комсомола, лучше, о Галие не напоминать. Работает, и пусть работает. Тем более, что она реально свои полставки по-честному отрабатывает. И главное, что ей даже нравится. А в институте у отца трудовая лежать будет.

Посидели немного и поехали, кто куда. Пётр к себе в Мытищи на мотоцикле, а я в гараж. Подвёз отца до станции.

– Может, давай до дома подкину? – предложил я ему.

– А обратно как будешь без прав возвращаться? – возразил он. – Это надо было Галию с собой брать. Ты, лучше, плитку ко мне как-нибудь привезёшь. Только я с Кирой сперва поговорю, какой и когда ремонт нам нужен.

– Конечно, привезу. Не вопрос.

Мы попрощались, и он к себе поехал. Что значит, возраст. Он реально устал. А мы с Петром ещё бодрячком. Посидели за столом немного, и порядок.

Остаток вечера провели у художников. Отсидел свои оставшиеся сорок минут. Михаил Андреевич сказал, что этого достаточно, но на результат посмотреть опять не дал.

– Терпение, мой друг, – улыбаясь, сказал он. – Ещё немного осталось.

– Мы хотели вас попросить, – начала Елена Яковлевна за чаем. – Мы уезжаем на пленэр в Самару на месяц. Не трудно будет цветочки мои поливать пару раз в неделю?

– Конечно, не беспокойтесь, – сразу ответила Галия. – У нас до конца июня сессия, так что мы в Москве будем.

– Ой, как хорошо, – обрадовалась художница.

Потом разговор зашёл про Юрку Бахтина. Как я понял, Михаил Андреевич, всё же, познакомил его с преподавателем на подготовительных курсах и Юрка начал посещать их.

– Мне показалось, что он уже не так очарован, – рассказывала жена. – Первое время он с таким восторгом обо всём, что там у него происходит, говорил. А сейчас стал буднично на все мои вопросы отвечать.

Художники, переглянувшись, рассмеялись.

– Похоже, начал понимать, что это тоже совсем нелёгкое ремесло, – сказал Михаил Андреевич. – Но так и лучше, пусть не будет иллюзий. Один раз он с выбором профессии уже ошибся, пусть уж во второй точно понимает, на что подписывается.

В четверг получил письмо от Мишки Кузнецова, где он подробно написал, на какой специальности учится, какие дисциплины в первом семестре первого курса на какие оценки сдал, какие ждут его зачёты и экзамены на летней сессии. Ну вот, теперь можно заняться и подбором места. Горный институт не профильный для Мишки, это на крайний случай. Попробуем подобрать по профилю. Позвонил Константину Сергеевичу в общество «Знание», попросил, в первую очередь, устроить мне лекции в ВУЗах, связанных с транспортом или транспортным машиностроением.

– Друг учится в Брянском институте транспортного машиностроения, хочет в Москву перевестись, – объяснил ему я.

– Может, МИИТ? – предложил он. – Кстати, я тут закинул удочку насчёт вашего студенческого стройотряда. Есть несколько предложений, но вам самим надо ехать разговаривать насчёт всех деталей.

– Понял, спасибо, – обрадовался я, что самому не надо искать. Что-то сейчас совсем не до этого.

Записал контакты людей, с кем надо встретиться. Решил, что сам поеду вместе с Лёхой, а то он ещё неопытен в переговорах.

В МИИТ лекцию он мне тоже обещал устроить. А сегодня еду, по плану, в Институт автоматики.

Думал, обычный завод, типа как тот, что радиоточки паяет. А нет, это оказался научно-исследовательский институт, тут выпускали шифровальную технику для нужд государственных структур. Секретность и строгий пропускной режим впечатлили, все как в Кремле.

Встречал меня замдиректора института по науке. Что-то конкретное он рассказать о продукции института, естественно, не мог. Сказал только, что это оборудование обеспечивает безопасность правительственных каналов связи.

Серьёзные ребята. И продукция у них серьёзная. Их согнали всех в просторный актовый зал. Много молодёжи, что порадовало.

Лекция «Резервы развития научного потенциала для нужд народного хозяйства СССР». Хорошая тема. Тут и про важность развития отечественной научной школы рассказал, и про патриотизм, но основной упор сделал на образовании, как общем школьном, так и специализированном.

– Чтобы взрастить гениального учёного, нужно дать проявить себя десятку очень хороших молодых учёных. А чтобы найти этот десяток очень хороших молодых учёных, нужно дать достойное образование ста молодым людям. А чтобы у вас ВУЗ закончило сто молодых людей, нужно дать очень хорошее образование тысяче детей в школе. Чем больше людей в стране получат достойное образование, приобщаться к наследию мировой культуры и науки, тем больше шансов получить мощную научную школу. С этой точки зрения все мы в СССР делаем правильно. Перед детьми в СССР открыты все пути, сын колхозника может стать великим академиком! Это наше преимущество.

А вот что еще неплохо бы улучшить… У нас есть серьезный пробел с внедрением новых технологий, которые есть в военном секторе, в гражданский. И зачастую большой разрыв между уровнем военного сектора и гражданского. Ну сами подумайте, товарищи – мы способны сделать ядерную ракету, что может перелететь на другой континент и попасть в достаточно небольшую точку без промаха. Можем сделать один из лучших в мире танков. А когда нам нужно купить пальто, и мы приходим в магазин с этой целью, то, что там продается, покупать совсем не хочется. Ликвидация этого разрыва – одна из важнейших вещей, что стоят перед советской экономикой! Как и наша армия заслуживает всего самого лучшего, и мы это ей обеспечиваем, так и наши советские граждане тоже заслуживают всего самого лучшего!

Если кто и хотел спорить на эту тему, то не стал. Тут уже даже свои сразу засмеют. Все были в магазине, видели эти мышиного цвета пальто по выкройкам сорокалетней давности…

Задали мне после лекции непростой вопрос.

– Что, если что-то нам необходимое уже кем-то за рубежом изобретено, но охраняется, как гостайна, и купить нельзя. Есть ли смысл своё изобретать? Особенно, если это касается обороноспособности?

– Я так понимаю, что речь идёт о промышленном шпионаже? – уточнил я. – Когда речь идёт о жизни и смерти, то конечно, надо пользоваться любой возможностью, чтобы получить новую технологию. Но, по-хорошему, нужно самим развивать и такие технологии, которые есть у других, и такие, которых нет ни у кого. Наличие современных технологий – серьёзный аргумент в любых переговорах. И, что самое главное, самостоятельно разрабатывая те технологии, что уже есть у других, можно наткнуться на что-то новое, на что иначе не наткнешься. И наработать компетенции для очередного научного прорыва…

Интересно поговорили. Подняли и тему ядерного вооружения.

– Опасное оружие, если речь идёт о войне в непосредственной близости от собственных границ. Применишь такое оружие, в том числе, и собственную территорию превратишь в пустыню. Но чрезвычайно важное для защиты суверенитета. Страну, которая располагает и ядерным оружием, и мощным арсеналом его доставки на территорию противника, мало кто решится атаковать. А вот без такого арсенала все может однажды сложиться очень печально… Скажут, к примеру, что на твоей территории права человека нарушаются, или ты что-то плохое задумал в отношении других стран, и нападут.

Говоря об этом, я сразу вспомнил известное видео с пробиркой Колина Пауэлла, который тряс ей на трибуне ООН, уверяя всех, что у Ирака есть химическое оружие. И что атака США на эту страну совершенно необходима, чтобы не дать Ираку его использовать против соседей. В пробирке оказалась вода, а в захваченном Ираке американцы так и не нашли никакого химического оружия, хотя и очень старались. Оказалось, что иракцы его уничтожили за много лет до этого вторжения. Вот это был бы классный пример, но после него сразу санитаров вызовут…

Спорили о ПВО, меня уверяли, что у ПВО невероятные перспективы.

– Я вас, наверняка, сильно огорчу, – спорил я с этими кулибиными. – Но любое ПВО разряжается на раз-два предварительным пуском ложных целей. И в целом это то же самое что борьба тех, кто делает снаряды, с теми, кто делает броню. Делают снаряд, что пробивает имеющуюся броню, конструкторы напрягаются и делают броню, что он не может пробить. Тогда конструкторы снарядов напрягаются и делают снаряд, что может пробить новую, улучшенную броню. Бесконечная история…

Тут с первого ряда поднялся полный мужчина с лысиной, напомнивший мне своей внешностью Хрущёва, и строго погрозил мне пальцем.

– Стыдно, товарищ лектор, – заявил он. – Нехорошо так людей пугать.

– Вот тебе и здрасте. Кого же я напугал?

– Меня, например. Как вы можете утверждать, что любое ПВО можно легко обезвредить?

– Но это же очевидно, – развёл руками я. – Простая математика. Если в распоряжении ПВО противника имеется двадцать ракет, то достаточно выпустить двадцать ложных целей и делайте дальше с ним, всё, что хотите.

– А, ну если так ставится вопрос, то я согласен. – промокнул он себе лоб носовым платком под улыбки и шутки коллег.

Спор продолжался бы и дальше, если бы меня не отодвинул от трибуны какой-то местный начальник, судя по выправке, военный в прошлом, а может, и в настоящем.

– Товарищи, – возвестил он. – Время лекции вышло.

– Ну-у… – раздалось в ответ ему несколько голосов.

– Спасибо, – пожал он мне руку. – Было очень интересно. Секретарь партийной организации Ковалёв Евгений Павлович. Прошу следовать за мной.

Он провёл меня коридорами в кабинет, где, по всей видимости, был хозяином, и вручил мне коробку.

– Ого! – не ожидал я, что она будет столько весить.

– Ничего, боец, своя ноша не тянет, – похлопал он меня по плечу, улыбнувшись, и проводил до вахты.

Коробка не была ничем перевязана, её можно было тащить, только обняв рукой и уперев в бедро. Неудобно, а куда денешься?

В коробке оказалась говяжья тушёнка. Галия деловито переложила банки в шкафчик. Тоже недавно с работы только пришла и занималась ужином.

– Ой, а на работе что творилось! – улыбаясь, делилась жена. – Все разговоры с Ксюшей были только о поездке в деревню. Она так ожила, так похорошела!

– Иван ей как, понравился? Или мы зря старались?

– Понравился. Он у неё телефон рабочий попросил, – хитро улыбнулась мне жена.

– А, ну и отлично. Дальше сами разберутся.

Вскоре позвонил Сатчан и сказал, что скоро подъедет. Что опять стряслось?