Песнь Сорокопута. Ренессанс

III

В один из дней, когда моё моральное состояние оставляло желать лучшего, я лежал на кровати, пялился в потолок и занимался тем, что умеют все подростки, – бездарно тратил время впустую. Слова Оливера выбили меня из колеи. Всё чаще я стал проваливаться в свои мысли, теряя связь с реальностью.

Пару часов назад я играл в мяч на заднем дворе. Его как-то оставил Скэр, а в следующий свой приход сказал, чтобы я забрал игрушку себе. Мяч, не больше теннисного, удобно умещавшийся в ладони, изредка служил мне способом отвлечься от тяжёлых раздумий. Я кидал его, целясь в стену, и мяч охотно возвращался ко мне.

Скэриэл любил приносить всякие безделушки: самодельные рогатки, кубик Рубика, слаймы, йо-йо, спиннеры – всё то, что было популярно у детей-полукровок, но прошло мимо чистокровных.

Как-то мы пристроились у окна и стреляли из рогатки по деревьям, пока один из маленьких камушков не попал в припаркованную машину Гедеона. Брат спешил, поэтому оставил машину снаружи и ринулся в дом. После моего неудачного броска на капоте осталась безобразная царапина. Мы со Скэром спрятались, боясь, что Гедеон узнает и придёт в ярость.

И тут я услышал звук разбитого стекла. Увлёкшись, я отошёл и, не рассчитав силы, попал прямо в окно гостиной. Звон был настолько громкий, что из верхнего окна высунулась белокурая головка Габриэллы. Сестра удивлённо посмотрела на меня и молниеносно скрылась. Я был уверен, что она со всех ног несётся ко мне, желая вблизи рассмотреть последствия забавы. По ту сторону разбитого окна возникло испуганное лицо Сильвии.

– Господин Готье, вы в порядке?

Я промолчал, рассматривая стекло под ногами. Носком ботинка с хрустом наступил на осколок – раздался треск.

Конечно, я был не в порядке. Что хуже всего – я даже не чувствовал вины. Это меня удивило больше всего. Обычно я бы тут же бросился извиняться, а получив нагоняй, безропотно отправился в свою комнату.

– Господин Готье? – Сильвия внимательно всматривалась в моё лицо в ожидании ответа.

Может, она боялась, что я поранился, но ничего такого не было. Я пожал плечами и направился к входной двери. В холле со мной столкнулась Габи.

– Ты разбил окно? Разбил? А как разбил? – не унималась она.

– Ага, – равнодушно бросил я, направляясь к лестнице.

Она выбежала из дома, и вскоре до меня донёсся голос Сильвии из гостиной: «Госпожа Габриэлла, пожалуйста, не подходите близко! Это опасно».

Забрав мяч, я оставил его на столе и улёгся на кровать. Повернул голову и наблюдал за тем, как подарок Скэриэла безмятежно покоится на столе, нежась в лучах солнца. В противовес тому, какой сегодня выдался погожий денёк, у меня на душе скребли кошки. На том же столе находилась огромная клетка с Килли. Канарейка, подаренная отцом и так бессовестно брошенная мной. Я испытывал чувство вины перед птицей, осознавая, как мало уделял ей внимания. Гедеон тайно кормил Килли, следил за его состоянием, выпускал полетать. Об этом мне сообщила по секрету Габриэлла. В отличие от меня, Гедеон – хороший хозяин и бережно относится к питомцам. Рыбки, доставшиеся от мамы, славно устроились в его комнате. Боюсь представить, что было бы, окажись они у меня. Теперь Гедеон взял на себя заботу и о Килли. Я вдруг вспомнил, как мама мечтала назвать канарейку этим именем. Килли. Киллиан. Специально ли она выбрала? Принц Киллиан Бёрко.

Не стучась, в своей обычной манере в комнату ворвалась Габриэлла. Она выглядела такой счастливой, что мне аж тошно стало.

– У меня сюрприз! Идём покажу. – Она вся сияла как начищенная монета.

– Не сейчас, – не двигаясь, лениво промолвил я.

– Сейчас! Тебе понравится. – Сестра схватила меня за руку и потянула к себе. Я не сдвинулся с места. Она так и сяк крутила мою руку, тянула, пыхтела, но я продолжал лежать.

– Готье, – Габриэлла принялась канючить, – ну пойдём…

Я тяжко вздохнул. И тут она меня ущипнула, да не раз и не два. У меня вырвался предательский вскрик, и я ошарашенно уставился на неё, потирая покрасневшую кожу. Пришлось проследовать в её комнату, а то, уверен, она бы не оставила на мне живого места. Габриэлла порой была такой же упёртой, как и Гедеон.

Скэриэл сидел по-турецки, пытаясь уместиться за маленьким столиком, и размахивал руками. Улыбка не сходила с его лица.

– Я сделала ему маникюр! – торжественно объявила Габриэлла, хлопая в ладоши. Она ринулась к Скэру, схватила его за ладонь и показала мне коряво накрашенные чёрным лаком ногти.

– Спасибо за прекрасный сервис, – смеясь, проговорил Скэриэл. – Цвет зашибенный.

– Высохли, – довольно заключила Габи, рассматривая ногти Лоу.

Я поднял руку и показал им большой палец. Не было желания что-либо говорить. Я хотел бы остаться в своей комнате и продолжить пялиться в потолок. Хотел бы, чтобы меня просто оставили в покое. Давно не испытывал такого упадка сил, как сегодня.

– Можно, я тебе тоже накрашу? У меня все цвета есть. Чёрный, белый, красный. Зелёный хочешь? – Габриэлла уселась за столик и принялась хвастаться своей коллекцией лаков. – Готье, какого цвета хочешь?

– Моргни, если она тебя перед этим пытала, – сказал я Скэриэлу.

– Да нет, было весело. Я сразу согласился. – Он потянулся к открытой коробке с шоколадными конфетами и закинул одну в рот. – У неё есть жидкость для снятия лака. Так какой тебе цвет?

– Никакой. – Я завалился на кровать Габриэллы лицом вниз.

– Фу, горький, – скривился Скэриэл. – Биби, можешь воды принести?

– Я буду красить ногти Готье, – надулась Габриэлла.

– Не будешь. – Я повернул голову в её сторону.

– Ну пожалуйста, – начала упрашивать она.

– Нет, Габи, – жёстко отрезал я, на что сестра изумлённо округлила глаза и затихла.

– Да ладно тебе, Готи, – Скэриэл попытался разрядить обстановку, – ты через десять минут всё сотрёшь.

– Кто-нибудь в этом доме понимает слово «нет»? – Я не мог понять причину охватившего меня гнева, но сдержаться не получилось.

Скэриэл замолчал и серьёзно посмотрел на меня. Я отвернулся, но чувствовал, как он прожигает меня взглядом.

– Что-то случилось?

– Он разбил окно в гостиной, – мигом нашла что ответить Габриэлла. Голос её звучал осуждающе. Видимо, она обиделась на меня из-за отказа.

– Биби, принеси мне, пожалуйста, стакан воды, а потом мы с тобой поиграем во что-нибудь, – дружелюбно предложил Скэриэл.

– Во что?

– Может, в парикмахера? Вон у тебя набор детский есть.

– Да! – радостно отозвалась Габриэлла и подскочила. – Только воды? У нас ещё остался пирог. Фанни приготовила сегодня утром.

– С чем он? – заинтересованно спросил Лоу. – А он вкусный?

– Да, очень. – Габи уже стояла в дверях. – С яблоками. Яблочный. Очень вкусный. Я два кусочка съела.

– Ну, раз с яблоками, так ещё и два кусочка, – задумчиво протянул Скэриэл, – тогда неси. Только помни, что никому нельзя говорить, что я здесь, а то не сможем поиграть.

– Я знаю, – ответила Габи и затем добавила шёпотом: – Это наш секрет.

– Секрет, – шёпотом повторил Скэр.

Сколько у неё было этих секретов в её восемь лет, хотел бы я знать. Габриэлла вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Совсем не так, как десятью минутами ранее, когда она чуть ли не с ноги вломилась ко мне.

– Что случилось? – повторил он.

«Ты не поймёшь», – хотелось ответить мне. Как ему объяснить, что в последние дни моя жизнь катится под откос? Семья не настоящая, а настоящая мертва. Я оказался наследным принцем, но с какой целью Уильям Хитклиф меня забрал? Как к нему относиться? Он милосердный самаритянин или опасный интриган? Мне было стыдно признаться самому себе, что на фоне правды о семье я продолжал думать об Оливии. Возможно, она питает ко мне совсем не дружеские чувства. Узнай я это раньше, прыгал бы от счастья, но сейчас чувствовал, что ещё больше запутываюсь. И, что неприятнее всего, я думал, что Оливер решил надо мной подшутить, и тогда, признайся я Оливии, выставил бы себя на посмешище.

Я начал путаться с тем, как называть моего ненастоящего отца. Остаётся ли он мне отцом или нет, учитывая, что я не знаю его целей? Империя Бёрко, восстание, убийство императорской семьи, новая страна, а во главе – Совет старейшин. Кто я в этой шахматной партии? Очередная пешка на пути к управлению страной? Что мне делать?

Скэриэл был моим лучшим другом, и мы никогда ничего не скрывали друг от друга, но сейчас я хотел сохранить это в тайне. Если мою семью убили полукровки и низшие, то меньше всего мне хотелось делиться этим со Скэриэлом. Он был полукровкой, а Джером – низшим. Теперь я понимал, что сейчас мы по разные стороны баррикад.

– Ничего. – Я поднялся и серьёзно взглянул на него. – Ты обещал мне экскурсию по Запретным землям.

Скэриэл кивнул.

– Я думал, ты забыл.

– Когда мы сможем это устроить?

Мне хотелось лично увидеть, как живут низшие, что могло сподвигнуть их на восстание, что могло заставить их возненавидеть императора Бёрко и привести к его убийству.

Он пожал плечами.

– Когда твоего отца не будет дома. Прогуливать лицей тебе нельзя.

– Нельзя, – согласился я. – У меня по средам короткий день. Я что-нибудь придумаю, например, что пойду гулять с Оливером, а вместо этого мы отправимся в Запретные земли.

– Да, можно, если Оливер поддержит твоё алиби.

За дверью раздался голос Габриэллы:

– Откройте дверь! У меня руки заняты!

Скэриэл направился к двери.

– Если она будет так кричать, то ваш секрет быстро станет достоянием общественности, – усмехнулся я.

– Пароль? – игриво спросил Скэр у Габриэллы через дверь.

– Пароль? – переспросила она и затихла.

– Я ночью приду к тебе, – произнёс он шёпотом. – Хорошо?

Раньше он этого не спрашивал. Я кивнул в ответ.

– Что кошки говорят? – хихикая, спросил Скэриэл у Габи.

– Мяу-мяу? – весело ответила она за дверью.

– Правильный ответ. – И он открыл дверь. Я надеялся, что Габриэлла забыла о том, что хотела накрасить мне ногти.

Около десяти вечера, когда я лёжа читал и готов был вот-вот заснуть, в дверь постучались.

– Господин Готье, – тихо позвала Лора. – К вам пришёл мистер Брум.

– Оливер? – недоумённо спросил я.

– Да, верно.

– Пригласи его, пожалуйста, в мою комнату.

– Возможно, вам лучше самому спуститься, – нерешительно произнесла она из-за двери.

Я поднялся и открыл ей.

– Что с ним?

– Он не очень хорошо держится на ногах.

Я спустился первым, Лора тихо семенила за мной. В гостиной, уткнувшись в подушки на диване, полулежал Оливер. Он лениво приподнял голову и радостно произнёс:

– Готье, друг мой! Давно мы с тобой не виделись.

Виделись недавно в библиотеке. Сейчас он был пьян. Я повернулся и требовательно спросил у Лоры:

– Кто дома?

– Госпожа Габриэлла принимает ванну. Ей помогает Сильвия. Господин Уильям ещё не вернулся со службы. Господин Гедеон приходил два часа назад и снова уехал.

– Кто его видел? – Я незаметно указал на Оливера, сражающегося с диванной подушкой. Он пытался встать, но терпел поражение за поражением.

– Охрана, я и Фанни.

– Прикажи всем молчать. Ни слова Гедеону и отцу.

Лора закусила губу, желая что-то сказать, но промолчала.

– Что? – нетерпеливо спросил я, наблюдая за тем, как Оливер уселся и принялся рассматривать попавшую под руку книгу.

– Кевина выгнали за то, что он попросил прислугу не говорить…

– Ладно, понял, – перебил я, – сам расскажу отцу. Ступай и принеси, пожалуйста, воды в мою комнату.

– Готье, – весело проговорил Оливер, когда я закинул его руку себе на плечо, – я хотел пробраться к тебе в комнату через окно, но не дошёл. У тебя грубый охранник.

– Охранник не дал тебе свернуть шею, – пропыхтел я, медленно таща его по лестнице. – Выдам ему премию.

Я боялся, что отец вернётся и застанет Оливера в таком состоянии. Лучше всего было отвести его в мою комнату.

Мы добрых пять минут потратили на попытки преодолеть лестничные пролёты. Оливер доблестно воевал с каждой непокорной ступенькой, попутно рассказывая о том, как он час пытался заказать такси до моего дома.

– Чёртовы таксисты, – не унимался он, – они все думают, что я заблюю им салон.

– Или откинешь копыта по дороге, – улыбнулся я.

– В точку. Я правда сегодня перепил. Обычно алкоголь меня не берёт. Я свою меру знаю.

Мы вошли в комнату, и я скинул его на кровать. Не знаю, сколько он весил, но моё плечо болезненно тянуло. В дверь постучали, я без вопросов открыл и забрал поднос у Лоры.

– Передай Сильвии, что ко мне пришёл одноклассник. Пожалуйста, не мешайте нам.

Закрыв за ней дверь, я подошёл и протянул стакан с водой Оливеру. Он с благодарностью принял.

– Расскажешь, что произошло?

– Хороший ты друг. – Он опустошил стакан и вернул мне, усаживаясь на кровати. – Ничего, просто я веселюсь.

– Один веселился? – хмыкнул я. – Или в компании?

– Мне и одному хорошо, – улыбнулся он. – Вот тебя увидел, и ещё лучше стало.

– Приятно слышать, – улыбнулся я в ответ.

Наступила тишина. Я посмотрел на часы.

– Хочешь у меня остаться с ночёвкой? Скоро Скэриэл обещал забежать.

– Нет, нет, я просто… – Оливер запнулся, уставившись куда-то в сторону. – Поговорить с тобой хотел. Мне больше некуда идти.

– А Оливия?

– О нет, она опять разозлится. – Он поморщился. – Кажется, это была глупая идея. Прости.

Оливер торопливо встал и, пошатываясь, направился к двери.

– Куда ты? – Я схватил его за плечо.

– Сейчас я понял, что зря пришёл и только доставил тебе неприятности.

– У тебя проблемы? Нужна помощь?

А про себя подумал, что вот только чужих-то проблем мне сейчас и не хватало.

– Я, кажется, совершил глупость. – Брум испуганно посмотрел на меня, как будто лишь сейчас осознал всю серьёзность происходящего.

– Ага, – понимающе отозвался я, хотя ни черта не понимал. – И?

– Я влюбился, – вдруг ляпнул он.

Я чуть было не сказал «поздравляю», но вовремя прикусил язык.

– В Скэра? – уточнил я.

– В кого? – Он ошеломлённо глянул на меня, а затем к нему пришло озарение. – Он тебе рассказал про поцелуй? Конечно, рассказал. Вы же всё время вместе.

Мне стало неловко.

– Нет, это не Скэриэл. Прости. Я не знаю, что на меня нашло. Просто я был в подавленном состоянии, а потом вы сказали, что не встречаетесь, а ещё ссора с Оливией, и мы остались с ним наедине, – продолжил Оливер сумбурно. – Всё так навалилось в тот день.

– Тогда кто?

– Ты никому не скажешь? Обещай.

– Никому.

– И даже Скэриэлу, – с сомнением в голосе добавил Оливер.

– Слушай, ты можешь не называть имя, если не хочешь, я не заставляю. Так даже будет лучше.

– Нет. Прости. Я просто нервничаю. – Помедлив, Оливер добавил: – Это Бернард.

Так вот почему он на днях расспрашивал о Бернарде. Никогда бы не подумал.

– Ого, – выдохнул я в ответ. – Вы встречаетесь? Тайно?

– Я думал, что да. Оказалось, что нет, – мрачно рассмеялся Оливер. – Не это самое паршивое. Он меня использовал.

Брум то хихикал, как глупая девица, то замолкал и серьёзно смотрел в сторону, словно размышлял о смысле жизни. Его иногда штормило. Вот Оливер уверенно стоит на ногах, и я отпускаю его плечо, а вот он уже хватается за шкаф или стену, чтобы не рухнуть на пол.

Я в недоумении уставился на него.

– Он обдурил меня. – Оливер пригладил волосы, усаживаясь обратно на кровать. – Я всегда считал себя сообразительным, но тут повёлся, как последний дурак. Представляешь? Какой идиот. – Он засмеялся, но выглядел так, словно сейчас разревётся.

– Что он сделал?

Оливер опустил глаза, помолчал, затем медленно произнёс:

– Бернард меня шантажирует.