Реквием по завоевателю

Глава 25

Синклер помотал головой из стороны в сторону, чтобы стряхнуть с себя усталость. Сделать это не удалось, однако в мозгу наступило прояснение. ЛС был спрятан в надежном укрытии, поэтому сообщение с внешним миром поддерживалось только посредством аппаратуры. Так на экранах мониторов Синклер уже дважды встречал восход и заход солнца. От Гретты не пришло никаких вестей.

Он откинулся на мягкую спинку своего командирского кресла в рубке управления, чтобы хоть немного успокоить ноющую боль в мышцах спины. Вот уже много часов он вынужден прятаться в этой берлоге. Все это время его солдаты — мужчины и женщины — ведут бои не на жизнь, а на смерть.

Маленькая кабина машины стала для него чем-то вроде тюрьмы. Весьма комфортной, что, впрочем, нисколько не улучшало его настроения. Аппаратура связи ни на минуту не успокаивалась: постоянно мигали лампочки вызова, на экран выводились просьбы подразделений о приеме. Из этого тесноватого кресла Синклер и руководил нестихающим сопротивлением своих войск проклятым ветеранам из элитных риганских воинских формирований. Через лобовой иллюминатор он видел, как тускло освещался дневным светом или замирал в ночной темноте кирпичный заводик, где они укрывались от противника.

— Хорошо, Мак, — проговорил Синклер в микрофон, проведя рукой по подбородку и наткнувшись на жесткую щетину.

— Сейчас самое время. Лучше не будет. Дерзай. Вытягивай их на себя. Виляй хвостом и помни о том, что ты вкусная приманка.

— Вас понял, — раздался в рубке управления хриплый голос Мака Рудера. Синклер почти физически чувствовал, что у его друга предельно натянуты нервы и ему все труднее скрывать свое смятение. — Синк? На всякий случай…

Вдруг со мной что-нибудь случится… Если выберешься, сообщи моим, что я запросил за свою жизнь достойную цену, хорошо? И еще…

— Да?

Голос Мака смягчился.

— Ты был мне лучшим другом, старина. Да хранят тебя Блаженные Боги. И передай от меня привет Гретте. Если мне не суждено будет погулять у вас на свадьбе, опрокинь одну рюмашку за меня, хорошо?.. Отключаюсь.

— Останься в живых, дружище, — прошептал Синклер намеренно небрежно, чтобы его люди не заподозрили в нем мягкотелости в такие ответственные минуты.

А задумал он настоящее безумие! Когда они добрались до укрытого на заводе ЛС, начался длительный и кропотливый процесс восстановления управления и связи с подразделениями. В те минуты в его голове и начал созревать план… Безумная, сумасшедшая идея, нонсенс с точки зрения всех положений и принципов строгой военной науки!

Ветераны устроили настоящую охоту. Что ж! Им придется вступить на тропу, которая будет пролегать между челюстями смерти. Многим не выйти с этой тропы живыми.

Ах, если бы только рядом оказалась Гретта, которая бы сказала: «Ты все правильно придумал, Синк!»

— Китмон? — запросил Синклер, усилием воли выводя себя из состояния задумчивости и пытаясь сконцентрироваться полностью на происходящих событиях. — Ты готов нанести удар по Пятому Этарианскому?

— Так точно. Мы постоянно меняем каналы связи, чтобы запутать их, но… Их лучи выводят из строя наши реле. Они все плотнее забивают частоты своими помехами. Когда они полностью перекроют нам связь с тобой, мы воспользуемся шахтерскими лазерами, которые тут обнаружились. С их помощью я смогу поддерживать связь и управление своими группами. Будет трудно, но я надеюсь, что мы все-таки обманем стариков-ветеранов.

— Меня радует твоя уверенность. Ты знаешь ситуацию лучше меня. Стреляй только наверняка и от всей души!

С этими словами Синклер подхватил с небольшого столика чашку со стассой и осушил ее одним глотком.

«Господи, и когда это стало так холодно?»

«Сколько прошло времени» как я на ногах? У меня уже полусантиметровая щетина и какой-то песок в глазах. Могу отключиться в любую минуту. Боже, как мне тебя не хватает, Гретта! Никогда раньше я не был так одинок. Если с тобой что-нибудь случится, они заплатят мне за это! Заплатят! Заплатят, черт возьми!»

Глаза его непроизвольно закрылись, дыхание постепенно выровнялось, успокоилось и стало тише.

Через пару минут он усилием воли заставил выйти себя из состояния полудремы и взглянул на главный монитор рубки управления ЛС.

Самое время узнать, как развиваются события близ Рактанских шахт.

— Говс! Докладывай!

Сначала слышался только треск и шум, потом сквозь них прорвался голос.

— Мы въехали в них, как в масло, Синк! Вломились прямо в их боевые порядки. План осуществляется с точностью часового механизма! Но они что-то очень легко поддаются нашему нажиму…

— Что ты имеешь в виду? Они отступают, не принимая боя?

— Нет. Они палят по нам и довольно активно. Не знаю… Просто у меня предчувствие.

Синклер повернулся к карте обстановки и нажал несколько кнопок. На экране появилось поле боя близ Рактанских шахт. В левом нижнем углу стали выстраиваться колонки цифр.

Синклер дал Говсу задание маневрировать напротив предполагаемых риганских позиций. В этом случае Третья Эштанская дивизия, которая находилась под командованием дивизионного командира Вибоува, должна была, согласно предписаниям военных учебников, огородиться, оборонительным периметром. И ветераны должны драться как бешеные псы, защищая этот периметр. А они стали отступать…

Синклер нахмурился, глядя на голографическую картинку, и на несколько секунд задумался.

— Так, ясно, — проговорил он наконец, подаваясь вперед всем телом. — Ну, конечно! Говс? Ты слышишь меня? Впереди тебя открывается небольшая долина, окруженная холмами, так?

— Так оно и есть. Похоже, они туда и драпают. Если мне удастся загнать их всех в долину и закрепиться вокруг нее на холмах, я поручусь, что спустя полчаса от них и запаха не останется!

— Нет! Не смей! Говс, там ловушка! Они с тобой быстро разделаются. Ты станешь похож на тренировочную мишень. Тебя сровняют с землей с орбиты! Открой девяносто пятую страницу по тактике. Что там видим? «Введение противника в заблуждение, принуждение его занять статичные позиции и бомбардировка позиций с орбиты». Помнишь? Ты можешь сейчас рвануть вправо? Поломай им фланг. Если удастся, рассеки их силы на две части. Тем самым ты нарушишь у них равновесие, а потом, воспользовавшись их замешательством, гони к офисам рудниковой кампаний. Ясно!

— Ясно. Ты прав. Нас уже нет!

Голос Говса потонул в хлестких разрядах лазерного огня и взрывах.

Синклер еще с минуту сидел неподвижно и пытался себе представить, как Говс со своим подразделением будет маневрировать против ветеранской эштанской группировки Вибоува.

Через несколько минут в колонках вновь раздался треск и до Синклера донесся возбужденный голос Говса:

— Мать их так, Синк! Я начинаю думать, что всех этих ребят вырубили из лесных пеньков! Каждая группа сидит неподвижно и ждет, пока прозвучит команда от командира подразделения. Тогда они встают и идут, куда им скажут. Никакой инициативы! Представь только! Мы их кромсаем, как масло! Они, видите ли, не ожидали, что мы ударим справа! Идиоты! Ты был как всегда прав, босс!

Синк устало усмехнулся и хлопнул себя ладонью по колену.

— Только не зазнайся, Говс. Не стоит умалять возможностей противника. То, что они следуют точно рекомендациям учебников, еще не характеризует их с самой плохой стороны. Не задирай голову особенно высоко, а то получишь удар в подбородок!

— Синк? — заметно тише раздался голос Говса.

«Глушилки», находящиеся на орбите, знали свое дело. С каждой минутой Синклеру все труднее было вести переговоры с подчиненными.

— Что еще?

— Развиваю успех. Группа «С» обходит их с фланга. Пробую протолкнуться через их боевые порядки.

— Великолепно, Говс. Им придется выделить еще не менее двух дополнительных подразделений, чтобы усилить свой крошащийся фланг. Так держать, дружище, ты зарабатываешь себе победу.

— Да… Но что-то победа дается нам очень большой кровушкой!

— В этом мире бесплатно ничего не дается.

— А жаль.

— Мне тоже жаль. Постарайся не терять со мной связи.

Закончив разговор, Синклер с силой провел рукой по усталому лицу.

Он заметил, что Мхитшал налил ему еще одну чашку стассы. Рядом положил таблетку. Интересно, сколько еще нужно принять их, чтобы наркотик перестал оказывать благотворное бодрящее действие, а наоборот стал затуманивать голову и провоцировать его на принятие неадекватных решений? Главное, не проворонить границу…

Говс несет потери? Сколько? И вообще, сколько крови будет стоить это риганское идиотство. В силах ли он выиграть битву? Стоит ли вся пролитая кровь безумной цели нанести поражение пяти риганским регулярным дивизиям одновременно на семи оперативных направлениях?

— Кэп? Докладывай! Кэп!

Сначала невообразимый треск. Потом молчание.

— Эймс? Ты слышишь меня, Эймс?!

Молчание.

— Проклятие, они окончательно вырубили связь!

Синклер надавил указательным и большим пальцем на глаза. Обычно это помогало немного прийти в себя, стряхнуть сонливость. На этот раз почти, не помогло.

Теперь его солдатам и офицерам следует полагаться только на самих себя. Он ничем не может им помочь.

Впрочем, оперативный план им известен. Они знают, что делать и куда идти. Как воевать.

Господи, обстановка меняется каждую минуту! Как поспеть за всеми изменениями?!

К тому же с самого первого выстрела сражение пошло своим ходом, неподконтрольно ни Райсте, ни Синклеру.

Сколько окажется в результате убитых? Сколько калек? Сколько?!

Эти слова вновь и вновь гулким эхом проносились в его сознании. Он стал сильно тереть голову руками, чтобы отделаться от наваждения.

— Ну, как? — прорвавшись сквозь замутненную пелену сознания Синклера, послышался грубоватый голос Шиксты.

В колонках раздавался непрерывный треск залпов тяжелого вооружения, подчиненного сержанту.

Синклер прерывисто вздохнул.

— Висим на волоске. Теперь неизвестно, как все повернется. Им удалось вырубить нам связь с тремя подразделениями. Скоро отрежут и остальные…

— Ага… — Шикста колебалась. — Не могу вспомнить это смешное словосочетание, которое ты как-то выдал нам. Паралич управления от перегрузок, так кажется? Они еще об этом не слышали? Хочешь, чтобы я послала солдата с белым флажком?

Синклер нахмурился. Он плохо соображал сейчас, но ему показалось, что сержант клонит куда-то не туда.

Шикста тем временем продолжала:

— Пусть порадуются, что у них хоть что-то получается. А то даже жалко ребят. Они-то привыкли, что противник сразу накладывает в штаны и сдается в плен. Пусть вздохнут спокойно, пощупают наш белый флажок. Соберутся стайкой вокруг него, тут мы их всех и накроем.

Наконец Синклер понял, что его подозрения напрасны, качнул головой и устало, хрипло рассмеялся.

— А в качестве парламентера с белым флагом ты сама хочешь сходить, Шикста, а? Ладно… Сейчас я буду действовать, как Седди, полагаясь на чудо, которое должно прийти свыше!

Скайла провела проверку работы всех корабельных систем, затем встала, сняла с себя шлем и осторожно стала массировать пальцами виски.

Устала.

Панель управления весело подмигивала разноцветными лампочками. За главным иллюминатором плыло звездное покрывало.

Яхта взяла курс на Итреатические астероиды.

Она вышла из рубки управления и тщательно задраила за собой люк. Пройдя в кают-компанию, она увидела Никлоса, склонившегося над клавиатурой одного из мониторов. Рядом с ним стояла позабытая чашка со стассой.

Когда она вошла, он поднял глаза от экрана и улыбнулся.

— Голодный?

— Еще бы! — весело откликнулся он. — Я всегда голодный. Знаешь.., потихоньку привыкаешь к положению пленника. Не всякому на моем месте попался бы такой миленький надзиратель.

Она стрельнула в него укоряющим взглядом и сделала заказ машине. Себе она решила приготовить рипарианскую рыбу в горячем перечном соусе, а Никлосу эштанскую долму, до которой тот был большой охотник. Подставив под горлышко автомата со стассой пустую чашку, она опустилась на обитое подушками кресло напротив него.

Черт возьми, когда он закончит смотреть на нее такими глазами, как будто она тут же должна раздеться и лечь под него?!

— Курс взят на Итреату? — с интимной улыбкой осведомился Никлос.

Она протянула руку за чашкой.

— Точно так. Я долго думала, прежде чем принять это решение. Суди сам. Что нам известно? Тарга блокирована, и мы можем только догадываться, в какой стадии там сейчас развивается мятеж. Мы знаем, что туда устремилась Или. Зачем? Единственное разумное объяснение заключается в том, что она каким-то образом рассчитала, что Стаффу следует искать именно там. Хотя, как именно она узнала — черт ее разберет! Если бы мы сейчас же направились туда же, то — очень возможно — попались бы прямо к ней в лапы. Соответственно попался бы и Стаффа по прибытии. Ты сам прекрасно знаешь, что митол всем развязывает языки.

— Значит, ты собираешься нагрянуть на Таргу, имея за спиной всю мощь флота Компаньонов? Знаешь, если бы я не был в тебя влюблен…

— Хватит!

Никлос хохотнул.

— А чего ты? Кто в меня залил целый пузырек митола?

Господь Бог? Но если серьезно… Вторжение Компаньонов на Таргу спровоцирует Тибальта. А что ты еще можешь ждать от этого бедняги? Берегись, душенька! Ты можешь положить начало гигантской войне.

Скайла глубоко вздохнула.

— Ну и что? И положу, если надо будет. По крайней мере, меня будет согревать мысль, что первый выстрел прозвучал не с моей стороны. Мне не придется этого делать, ведь мы обладаем правом свободного пересечения риганского пространства с невоенными целями.

— А с какими еще целями на взбунтовавшуюся планету может направиться флот Компаньонов? — с усмешкой спросил Никлос, приподняв иронично свои густые брови и топорща усы.

Скайла смерила его ледяным взглядом, который, однако, не произвел на него никакого эффекта.

— Я все равно решила сыграть. Кстати, у меня тоже есть к тебе кое-какие вопросы. Почему ты до сих пор не предпринял никаких попыток к своему освобождению, например? Ты хочешь выглядеть идеальным заложником? Ни разу даже не пнул ногой в запертую дверь своей каюты. Мне не нравится смирение со стороны таких людей, как ты. Это наводит на размышления.

Он задумчиво улыбнулся и затем сказал:

— Оставим эту тему. Поговорим лучше о Тарге. Если честно, то с ней дела обстоят неладно. Я не могу, конечно, указать на что-то конкретное, но детали, но… Просто у меня такое чувство. Тебе это знакомо. Бывает, вроде ясно, как пустой экран компьютера, но шевелится внутри какое-то подозрение: нет, брат, все на самом-то деле не так просто. Магистр Браен чем-то очень встревожен. Я чувствую. Все планы, все прогнозы — коту под хвост. Сначала вроде все было нормально, но как только Стаффа стал отклоняться от предсказанной и ожидаемой от него линии поведения, все пошло наперекосяк. — Он внимательно взглянул на нее. — Есть шанс полагать, что, помогая тебе, я помогаю тем самым Седди.

— А если нет такого шанса?

— Пока есть. А когда он станет исчезать, тогда и будем перестраиваться, — Никлос почесал затылок и вздохнул. — Кванты, похоже, всех нас оставили на данный момент в дураках. Играют нами, как хотят. Я вообще-то должен был бы валяться мертвым в том переулке. Отлично помню, как расколол особый зуб и ждал вкуса яда и смерти, но… Кто-то свалял дурака, и в результате я остался жить. А если бы умер, ты бы не воспользовалась бы той информацией против нас, которую получила от меня под митолом. Что это? Счастливая случайность? Погрешность? Вот я сейчас спокойно разговариваю с тобой, шучу, смеюсь.., а ведь ты враг мне.

— Но ведь все изменилось, правда? — спросила Скайла и стала напряженно ждать ответа.

Никлос не пошевелился.

— Расскажи мне, пожалуйста. Каковы окончательные цели Компаньонов? Занять первую позицию в свободном космосе?

— Предположим, что все это так. Что, если бы Компаньоны так и сделали? Рассеяли бы риганцев. Затем молниеносным ударом переломили бы хребет Сассанской империи. Какова была бы ваша реакция?

Никлос задумчиво покрутил пальцами кончики усов.

— Все зависит от Стаффы. Что случилось, Скайла? Почему командир — человек, совести в котором столько же, сколько в куске тургузского льда — внезапно рванул на Этарию? Как получилось, что на него напали в темном переулке? Что обвинили в двойном убийстве и приговорили к рабскому ошейнику? Что стряслось с ним во время пребывания в пустыне? Перегрелся на солнце? Что? Человек, который прыгнул в мой авиакар с крыши здания службы внутренней безопасности, совершенно не походил на того надменного Командующего, которого я изучал не один год! Расскажи мне, Скайла, все, что тебе известно. Все! Ибо многое будет зависеть от того, какой доклад я подам Браену. Очень многое!

Машина загудела.

Скайла поднялась с кресла, расставила на небольшом столике тарелки с дымящимся обедом и снова села напротив Никлоса, глядя на него внимательными глазами.

— Тебе не напоминает это игру в одни ворота? Предположим, я выкладываю тебе информацию о Командующем и Компаньонах, а что я получаю взамен? Извини, Никлос, но я не на исповеди.

Он долго и неподвижно смотрел на долму, источавшую восхитительный аромат, потом кивнул.

— Ну хорошо, я скажу тебе, почему мне нужно это знать… Если со Стаффой случилось нечто, что изменило психологическую и душевную основу его личности, это могло бы иметь самый драматический эффект на отношения Седди к Компаньонам.

— Вы не нужны нам, — уверенно заметила Скайла.

Никлос откинулся на спинку своего стула и скрестил на груди руки.

— Как сказать… Как сказать. Допустим, вашей генеральной целью является покорение всего свободного космоса. Что дальше? В чем состоит план Командующего? Стать деспотом нового мира? Деспотом, которого он всегда так сильно напоминал? Если так, то ваша новая империя будет одной из самых недолговечных в истории человечества. О, в смысле прогнозов вы всегда были сильны! Стаффа испытывает острейший дефицит человечности. Это очень скоро приведет его к отречению от престола. Не так сложно захватить власть, как ее удержать. Стаффа олицетворяет собой образ воина-покорителя. Его призвание — рушить, а не строить.

— Тогда подождите, пока мы сойдем с политической арены.

Никлос покачал головой.

— Все не так просто. Тебе известно что-нибудь о принципах системного анализа?

— Известно кое-что.

— Значит, ты должна догадаться, что человечество способно пережить еще только одну большую войну. Ту, которая объединит свободный космос. Той кровавой каши, которая заварится на идее революции против тирании Звездного Мясника, человечество не расхлебает. Мы выстраивали прогнозы различными путями, используя многие исходные… Тем не менее результат всегда будет один: угасание жизни на таких мирах, как Селена, Тергуз или Фархом. Возможно, кое-кто уцелеет на таких планетах, как Тарга, Сасса и Рига. Но ресурсы человечества будут крайне истощены войной, и это не позволит выжившим удержать цивилизацию хотя бы на прежнем уровне, уж не говоря о том, чтобы двигать ее дальше вперед. Эти люди будут обречены заниматься поисками пропитания среди унылых развалин.

— Допустим, нарисованная тобой перспектива в принципе верна. И что?

Выражение его лица не изменилось.

— Не допустим, а так оно и есть. Мы можем дать тебе исходные цифры. Можешь сама подсчитать.

— Тогда почему бы вам просто не укокошить меня и Стаффу, понадеявшись на то, что лишившись лидеров, Компаньоны перестанут представлять собой организованную силу, а потом просто ждать схватки между Ригой и Сассой, из которой победительницей выйдет только одна империя?

— Для Седди мысль о жизни под рукой Сассанского или риганского императора, если честно, представляется не намного отвратительнее, чем жизнь под пятой Звездного Мясника.

— Так какой же все-таки у вас интерес к Стаффе?

— Он — ключ ко всему свободному космосу. Скажи, Скайла, какого черта он отправился на Этарию и попал там в переделку? Что с ним стряслось? Зачем он сделал такую глупость? Он поломал все наши прогнозы.

— Стаффа хотел узнать, каково быть человеком, Никлос.

Седди медленно откинулся на спинку стула.

— В таком случае можно смело сказать, что он наелся от пуза, не правда ли? Не исключено, что, прибыв на Таргу, он столкнется с еще большими неприятностями.

— Ты хочешь сказать, что Седди обманули меня?

— Нет. Магистр Браен всегда держит слово.

Самсон Хенк, командир Двадцать Седьмого Микленского десантного дивизиона, покачал головой, глядя на карту обстановки, которая была натянута во всю площадь стены в доме, реквизированном под штаб. Дом находился в самом центре Каспы.

Пятьдесят лет военной карьеры многому научили ветерана. В частности, сохранять постоянно нахмуренное выражение лица и циничный прищур глаз.

Он был настоящим солдатом. Ему нравилось считать свой Двадцать Седьмой Микленский дивизион одним из столпов, на котором держались риганские вооруженные силы.

Теперь Хенк стоял перед картой обстановки, почесывал щетинистый подбородок, хмурился и размышлял, как же уничтожить драпающего противника наиболее экономичным и эффективным способом.

Огоньки, обозначающие позиции войск, довольно шустро перемещались по складскому району города, куда устремилось четвертое подразделение на поддержку попавшей в сложное положение группе. Черт возьми! Охота за этими паршивыми тарганцами растянула его людей по всему городу! Прыть отступавшего противника раздражала Самсона Хенка. Эштанские степные козлы и то медленнее бегают!

Хенк чертыхнулся и решительно прошел к окну, чтобы взглянуть на Каспу.

— Черт его… Что они делают?! Изменники ведут себя так, как будто у них нет и той доли разума, которой Блаженные Боги одарили даже придорожные булыжники! Палят и палят… А когда чувствуют, что сейчас им ответят, — драпают! Какой смысл? Лунатики они, что ли?

— Внимание! Четвертое подразделение на связь! Впереди вас на пять кварталов одна из групп открыла огонь по противнику. Оказать поддержку! Быстро! — приказал начальник штаба в микрофон после того, как выслушал взволнованный доклад одного из офицеров низшего ранга.

— Не понимаю, — размышлял недоуменно и одновременно раздраженно Хенк, показывая на карту Каспы. — Какого черта они с таким упорством лезут в индустриальный район города? Какая у них цель? В стратегическом отношении это место непригодно для эффективной обороны! Все, что нам требуется сделать, это послать за ними вдогонку одно подразделение и от них духу не останется!

Их отшвырнут от центра города еще дальше, чем они находятся сейчас!

— Сэр, предположим, мы позволим им сделать и это, — нервно оглянувшись на командира, отозвался начальник штаба. — Каждый раз, когда мы отвечаем на их атаки, мы находим только группу или две, которые, отстреливаясь, растекаются по улицам. Вы правильно сказали, что с точки зрения военной науки в их действиях нет ни крупицы смысла. Они даже не ведут более или менее длительных перестрелок, потому что у них для этого недостаточно сил. Результат один: мы постепенно освобождаем город.

Хенк потер ладонью шею.

— Во всяком случае создается такое впечатление. Для того чтобы серьезно напугать нас теперь, им пришлось бы начать массированную атаку крупными силами. Для такой атаки потребуется, минимум, дивизион. А нам хорошо известно, согласно данным орбитальной разведки, что ничего подобного у них нет и в помине. Дай бог, если у них за холмами прячется пара полноценных подразделений! Да и то сомнительно…

«Да, — подумал Хенк про себя. — Опасаться нечего. Для взятия города нужен дивизион, а у них его определенно нет».

Он принял решение.

— Это, конечно, бессмысленная и пустая трата времени… Нам вовсе не обязательно вести бой по тем идиотским правилам, которые установил Фист, но… Вышли четвертое подразделение к тем складам. Пусть оно вышибет оттуда этих мерзавцев. Никогда не помешает лишний раз дать им по ушам!

— Да, сэр, — салютовал начальник штаба и повернулся к переговорному устройству. — Командир подразделения Паулюс? Вам приказано силами вашего подразделения выбить противника из района складов.

Хенк вновь обратил взгляд на карту обстановки и усмехнулся. Взбунтовавшиеся тарганцы разбегались в разные стороны, словно рипарианские саламандры. Они полностью деморализованы и упали духом. Его солдатам нужно всего лишь согнать их в кучу и отправить на Ригу, где их будут судить.

— Каспа в наших руках.

— Да, сэр.

— Но меня раздражает то, что наши подразделения и группы вынуждены были смешать свои порядки, гоняясь за этими дураками по всему городу. Нас бы давно уже разнесли на куски, если бы у противника были в наличие достаточно мощные огневые средства и обученный личный состав.

— Но мы все-таки понесли крупные потери, — напомнил Хенку его начальник штаба, заносящий приказы и команды в боевой журнал. — Да, их войска малочисленны и дезорганизованы… Но почему же, подавляя их, мы теряем так много людей?

Начальник штаба прекратил писать, нахмурился и стал задумчиво постукивать пером по корпусу компьютера.

— Знаете, меня беспокоит еще одна вещь… Ведь вы заметили, что для обеспечения успеха нам приходится всегда атаковать одну их группу силами целого подразделения? Если бы мы не превосходили их в численности… Боюсь, они раскатали бы нас, как тесто. Вместе со всей нашей техникой и коммуникациями. Как вы думаете, каким образом у них это получается?

Командир Хенк, теребя себя за мочку уха, продолжал взирать на карту обстановки. Его дивизион все последние часы растекался все дальше и дальше от центра по улицам, пока наконец не стал похож на тоненькое колечко внешнего периметра пролегавшего по дальним окраинам. Город считался отвоеванным у мятежников, но… Легкая тень тревоги пронеслась в сознании командира.

— Мне это не нравится. У них, конечно, нет воздушного транспорта, на котором бы они могли… Все же я чувствую необходимость вернуть одну из наших частей с окраины в город, поближе к штабу…

Не успел он договорить, как грохот страшного взрыва потряс весь штабной кампаунд. Гравитационный поток был настолько силен, что Хенка швырнуло на пол.

Сверху на него обильно посыпалась потолочная штукатурка, и даже упала одна из потолочных панелей. Карта обстановки задрожала, треснула одновременно во многих местах и обрушилась на пол. Все лампочки на ней с гулким звуком лопнули. В комнате стало темно. Компьютер связи, работающий в автономном режиме, продолжал тускло освещать помещение, воздух в котором за считанные мгновения превратился в завесу пыли. Где-то с минуту Хенк лежал на полу неподвижно, чувствуя спазмы и ноющую боль в голове. Все мысли смешались. Его слух уловил движение на полу заместителя начальника штаба, который, встав на четвереньки, стал оглушительно кашлять и давиться, пока его, наконец, не вырвало.

Хенк тоже приподнялся на руках и встал на колени.

— Тысяча чертей! — отплевываясь, прохрипел начальник штаба. — Это же надо, как близко рвануло!..

— Давай орбиту, — отозвался Хенк. — Там должны были засечь местоположение мерзавцев по траектории полета снаряда. Я требую, чтобы их позицию немедленно сровняли с землей!

Заместитель начальника штаба поднялся на ноги, пытаясь добраться до компьютера связи. Он качался и шатался из стороны в сторону, пока его не ударило об стенку, на которую он тут же навалился обмякшим телом. Под его ногами захрустело стекло.

Тут же все присутствовавшие в этой комнате услышали торопливые звуки шагов на нижних этажах. Они звучали гулко и зловеще в общей тишине, установившейся после взрыва. Где-то внизу треснул разряд лазерного огня. Раздались истеричные крики.

— Черт побери, что там такое! — проворчал Хенк.

Перед глазами все плыло, в голове стоял шум, мысли крутились в сумасшедшем хороводе, не давая толком соображать. Но инстинктивно он чувствовал, что произошло нечто ужасное…

Начальник штаба принял сидячее положение на полу и обхватил голову руками.

— Черт, голова раскалывается!.. Слава богу, нас не накрыло!..

В холле уже почти непрерывно слышался бластерный огонь. Хенк захрипел и схватился рукой за живот. Его выкручивало. Глядя безумными от боли глазами в пол, убеленный осыпавшейся штукатуркой, он сунул два пальца в рот и… Вместе с блевотиной из него вышли остатки дезориентации и головокружения. Он инстинктивно взглянул на дверь, которая в ту же секунду была вдавлена внутрь выстрелом из пульсарного оружия. Куски дерева обрушились на штабистов, которые еще не до конца пришли в себя и только-только поднимались с пола.

«Произошло нечто ужасное! Необходимо действовать… Собраться с силами и действовать…»

— Проклятие! — закричал заместитель начальника штаба, находившийся ближе других к двери, глянув в пробитую в ней дыру.

Челюсть его отвисла, глаза выкатились из орбит. Выражение лица было искажено предельным ужасом, а дрожащие пальцы стали лихорадочно нащупывать кобуру на поясе. Однако он был слишком ошеломлен не так и не смог достать оружие.

Выглянув в дыру, Хенк с ужасом увидел, как тело последнего сотрудника службы охраны взорвалось кроваво-розовым туманом и неуклюже шмякнулось на пол коридора прямо напротив центрального помещения штаба. В комнату влетела оторванная рука…

Он все еще бессмысленно моргал, когда увидел направленные на него дула бластеров. Через несколько секунд, снеся остатки двери, в штаб вломилось несколько вооруженных солдат.

— Эй ты! Командир Хенк! — раздался над ним резкий и грубый голос. — Да, мы знаем тебя в лицо! Встать с пола!

Руки за голову! Даю пять секунд! Сдавайся или умри, дружок!

Хенк замотал головой из стороны в сторону, слыша, как в помещение вбегают люди… Вторая дверь, ведущая в штабную комнату, тоже разлетелась под огнем пульсарного ружья. В проеме также показались запыленные солдаты с мрачными, каменными выражениями на лицах и с бластерами наперевес. В глазах их была ненависть и азарт боя. Все они наставили свое оружие на ошеломленных штабистов.

— Командир Хенк, ты сдаешься? — повторил тот же голос.

В проеме высаженной главной двери показался невысокий человек. На его рукаве был нашит шеврон командира подразделения.

Хенк стал подниматься на ноги. Как и остальные офицеры, работавшие с ним в штабе. Их лица были искажены животным ужасом и изумлением одновременно.

Хенк кивнул в знак того, что подчиняется силе, усилием воли заставил себя поднять руки и выпрямиться. Он озирался по сторонам и до сих пор отказывался верить своим глазам, хотя глубоко в душе уже понял, что проиграл.

Каким образом это могло случиться?!

В его желудке зашевелился еще один позыв к рвоте. Вызванный на этот раз уже не гравитационным потоком.

Молодой командир вражеского подразделения усмехнулся, поставил упавший во время взрыва стул рядом с компьютером связи и легко опустился на него. Он нажал несколько кнопок и уверенным голосом заговорил в микрофон:

— Синк? Надеюсь, ты слышишь меня. Это Мак. Мы вновь взяли Каспу. Похоже, Двадцать Седьмой дивизион можно смело списывать в архив, босс! — Он замолчал, и в ответ послышался слабый голос, который Хенк не смог разобрать. Затем Мак добавил:

— Передай Шиксте, что взрыв был просто отменным. Стена защищала нас от осколков и ударной волны, но все равно тряхнуло так, что теперь я не знаю, где у меня печенка, а где селезенка!

Хенк весь напрягся и набычился, когда его подхватили с обеих сторон крепкие руки солдат. Зрение снова затуманилось, а ноги подкосились, когда он увидел, что с него сдирают пояс с оружием и знаки отличия.

Пол казался ему неровным и шатким, когда его, связав предварительно особой веревкой, — повели в холодную каспанскую ночь.

Говс, спотыкаясь через каждый шаг, шумно дыша и напрягая все силы, тащился вверх по крутому склону в сопровождении остатков своей группы. Их скафандры были покрыты грязью, они с трудом переступали через крупные черно-серые камни. Между ними тяжело покачивалась большая бластерная установка. Солдаты, кряхтя и приглушенно постанывая, тащили ее на себе, переваливая через скальные бугры и поваленные деревья. Говс отстал от своего подразделения с двадцатью мужчинами и женщинами. Пятнадцать из них навсегда остались лежать у подножия склона. Одного за другим их скосил бластерный огонь.

— Ложись! — заорал рядовой Бушмен.

Все рухнули на землю, и тут же над их головами раздался тонкий свист, закончившийся хлестким звуком взрыва. Шрапнель отколола своими осколками несколько кусков от той скалы, за которой успели укрыться солдаты, тут же в воздухе стал распространяться зыбкий желтовато-зеленый туман.

— Не дышать! — приказал Говс за секунду до того, как ядовитый газ накрыл их убежище смертельным покрывалом. — Лица уткнуть в землю!

Они терпеливо дождались того момента, когда последние остатки ядовитой дымки выветрились, и стали медленно подниматься на ноги.

Говс поднял голову и тревожно осмотрелся по сторонам.

— Ладно. Пошли дальше! — сказал он, хлопнув ближайшего солдата по плечу. — Взяли!

— Установка в порядке, — доложил ему кто-то из рядовых. — Все системы работают, ничего не задело!

— Пошли, ребята! — взревел Говс, хватаясь за установку со своей стороны и вытягивая огромную массу из грязи.

— Фред погиб, — доложил Джоуи. — Похоже, один отравленный осколок попал ему в ногу. Вон, видите?

— Не смей к нему приближаться! — приказал хрипло Говс. — И не гляди в ту сторону! Стоит тебе только подойти и вдохнуть в себя эту мерзость, — не говоря уже о том, чтобы коснуться, — и тут же ляжешь рядом с Фредди! Пошли!

Они вновь впряглись в бластерную установку и потащили ее вверх по склону. У них было три врага: риганцы, гравитация и время. И с каждым врагом нужно было бороться. Риганцы не отставали, сила тяжести подкашивала ноги, а солнце уже маячило где-то у линии горизонта.

В мозгу у каждого свербила мысль, что Третий Эштанский готовится нанести второй удар. Столь же мощный, как и первый. Необходимо было не допустить этого.

Внизу за их спинами, кое-как маскируясь в зарослях низкорослых кустарников, росших по берегам ручьев, кативших свои воды вниз, тяжелый арьергардный бой вели остальные две группы третьего подразделения, которым командовал Говс. Солдаты ценой своих жизней сдерживая орды превосходящие их в числе и огневой мощи, выигрывали необходимое командиру и его сопровождающим время, чтобы развернуть орудие и нанести удар в самое сердце вражеского дивизиона.

За спинами горстки солдат, тащивших бластерную установку, кипело настоящее сражение, трещали мощные разряды бластерного огня, свистела шрапнель.

— Еще пятьдесят метров, ребята! — хрипло крикнул Говс, стараясь не обращать внимание на боль в легких и бешеный стук в висках. Пот юркими ручейками бежал по его лицу и шее. Дышать в такой жаре и вони было практически невозможно, но он дышал. Идти с таким надрывом было нельзя, но он шел. Спотыкался, скользил, но шел.

— Думаете… Синк все еще.., там? — прерывисто спросил кто-то.

— Лучше ему.., быть там, — в ответ сказал Говс и закашлялся, — потому что если.., поганые риганцы.., возьмут его… Им придется заплатить.., за это.., лично мне!

— Верно сказано, — согласился, споткнувшись и едва не упав, еще один солдат.

Ближе к вершине холма под ноги стал попадаться мелкий гравий. Ноги скользили на нем, и приходилось напрягать воистину весь организм, чтобы не падать, да еще тащить бластерную установку. Шатаясь, оступаясь и ругаясь, они продолжали подъем, огибая неуклюжие карликовые сосенки.

В пятидесяти ярдах слева от них раздался мощный взрыв. Сразу целая группа карликовых сосен и пихт была поднята в воздух вместе с корнями и землей. С неба на солдат обрушились камни и пыль. Земля содрогнулась у них под ногами, и они все как по команде рухнули на колени.

— Риганские ублюдки! — прохрипел Говс и сплюнул.

Сверху на них падал целый дождь, состоящий из пыли, грязи, гравия и веток деревьев. Обзор был на время нарушен. Отчаянно моргая, Говс оглядывался по сторонам. Глаза покраснели на его темнокожем лице, которое было искажено страшной гримасой нечеловеческого физического и душевного напряжения. Голос звучал хрипло и как-то булькающе:

— Блаженные Боги! Помогите нам только в одном — добраться до вершины сранного холма!!! Только в этом! И дайте нам еще время на то, чтобы хоть раз долбануть из железяки по нашим друзьям! Хоть разок! И тогда я обещаю, что до конца своей жизни буду посещать ваши Храмы и трахаться со всеми жрицами подряд!!!

На них обрушилась последняя волна каменных и пылевых осадков.

— Давай, ребята, еще пятьдесят метров!

И они снова двинулись вперед. Каждый из них буквально спиной и затылком чувствовал, как вражеские инфракрасные сенсоры прочесывают окрестные холмы в поисках их жалкой группки. Слава богу, действие поганых детекторов еще пару минут будет парализовано на этом участке из-за образовавшегося жаркого пятна после взрыва.

— Десять метров! — прохрипел Говс, шумно и с присвистом захватывая в легкие воздух. От длительного напряжения его мышцы потеряли всякую чувствительность и, казалось, уже не подчинялись командам мозга. Ноги постоянно ползли назад. — Проклятие! Никогда в жизни у меня еще так не пересыхала глотка!

Прошла еще минута.

— Пять метров, ребята!

И вот они на вершине.

— Джоуи, — запинаясь позвал Говс. — Иди. Глянь, что на той стороне.

— Слушаюсь.

Они подтянули бластерную установку к крепкой на вид скальной формации и укрепили ее клиньями. Освободившись от неимоверной тяжести, солдаты в ту же минуту упали на землю. Они хватали широко раскрытыми ртами горячий воздух и блаженно закатывали глаза. Джоуи пошел, спотыкаясь, вперед, чтобы посмотреть на противоположный склон.

— Встать, ребята! — крикнул своим Говс.

Те неохотно поднялись, перезарядили бластеры и рассредоточились по вершине холма, чтобы предупредить о возможном приближении противника.

— Ну, давай же, парень! — молил Говс, глядя в сторону ушедшего Джоуи. — Быстрее! Возвращайся быстрее и скажи, что мы все рассчитали! Ну, прошу тебя!

Стиснув зубы и сжав кулаки, он нервно вглядывался вперед, краем глаза отмечая первозданную красоту окружающего пейзажа. Если бы только за всеми этими деревцами и кустами не прятались убийцы!..

За спиной вновь раздался взрыв, и на солдат вновь обрушился град осадков из пыли, камней и дерева.

— Проклятие! — взвыл Говс. — Хватайся за эту штуку!

Потащили ее к противоположному склону, а то нас сейчас накроют!

Трое солдат и он, напрягая все мускулы и багровея лицами, ухватились за бластерную установку, со стоном оторвали ее от земли и потащили вперед.

— Ставь! Разворачивай! — крикнул хрипло Говс, увидев за противоположным склоном штабные постройки крупной риганской части.

Это было пять серых зданий барачного типа, приспособленных для военных нужд и обнесенных забором с колючей проволокой. На территории кампаунда нашлось место и для небольшого аэродрома: в ряд были построены несколько эскадрилий ЛС. Над самым высоким зданием красовалась главная антенна связи в виде большой плоской тарелки.

— Давай, ребята! Один выстрел! Хотя бы один выстрел!

Они развернули бластерную установку. Рядовой Бушмен плюхнулся на узкое сиденье наводчика и стал крутить ручки поворотного механизма, направляя ствол на штабные постройки.

— Заряжай! — заорал Говс почти истерично. — У нас хватит только на пять полноценных выстрелов. Не вздумай промахнуться. Бушмен!

Тут он опустил глаза и увидел, что установка стоит на земле очень ненадежно. Скальная формация ее не подпирала, как в первом случае, и в любую минуту могло произойти все что угодно…

Нужно было, конечно, подыскать для установки другую позицию, но на это не оставалось времени.

Лазерный луч скользнул рядом с плечом Говса с едва слышным шелестом и аккуратно отрезал голову рядовому Рипмару. Во все стороны полетели кровавые ошметки. Они обрызгали установку, Говса и солдат.

— А, черт! — воскликнул Говс и рухнул головой вперед в низкорослый, колющий кожу кустарник. Ругнувшись покрепче, он выхватил свой бластер и развернулся в сторону противника.

Через несколько секунд у бластерной установки убило еще одного солдата и живым остался только Бушмен, который продолжал наводить оружие, стараясь ни на что не обращать внимания.

В десяти метрах лежало изувеченное тело Джоуи, который так и не вернулся к своим.

— Стреляй, Бушмен! Стреляй! Огонь!!! — заорал Говс и через секунду заметил первого риганского солдата, показавшегося на вершине холма.

Говс вскинул свой бластер и нахал на спусковой крючок. У солдата тут же не стало одной руки. Во все стороны брызнула кровь.

Через секунду над головой Говса словно взорвалась гигантская кислородная подушка. Заложило уши.

Это был произведен первый выстрел из бластерной установки. Земля содрогнулась под ногами Говса, и он почувствовал дрожь в коленях. По спине побежали мурашки. Продолжая вести огонь по той стороне склона, откуда появлялся противник, он не обращал внимания на куски деревьев и камней с пылью, обрушившихся на его голову сразу же вслед за первым выстрелом бластерной установки. У него была задача: задержать приближение авангардной риганской группы.

Бушмен выстрелил из установки еще раз.

Говс выбрал секунду, чтобы убедиться в том, что уже вторая штабная постройка разлетелась на куски, окутав весь кампаунд клубами серой пыли. Первым выстрелом Бушмен поразил главное здание с «тарелкой» связи на крыше, похоронив под его обломками всех военачальников.

— Командир! — вдруг нервически закричал Бушмен. — Установка скользит!!!

— Проклятие!!

Говс высунулся из своего укрытия и почувствовал, как в бок что-то сильно ударило, выбив из его рук оружие.

Он рухнул перед скользящей назад установкой и изо всех сил уперся в нее плечом, пытаясь одновременно зацепиться за что-нибудь твердое ногами. Напрягшись изо всех сил, он предотвратил на время скольжение тяжелого орудия.

— Стреляй, Бушмен! Тщательно наведи и пали!!!

— Но…

— Стреляй! Приказ!!!

Когда орудие содрогнулось выстрелом в третий раз Говс понял, что его левый глаз уже ничего не видит. Может, он давно вытек вообще… В горячке боя такое осознаешь не сразу…

Третья штабная постройка разлетелась ко всем чертям, обрушив обломки на уже дымящиеся ЛС.

В то же время взрывы — один за другим — разрывались на вершине того холма, где они находились. Дивизионные орудия били по ним прямой наводкой.

Четвертый выстрел страшно опалил щеку Говса. В его здоровом глазу застыли слезы и боль. Надрывая пересохшее горло на знойном ветру, он выкрикивал отчаянные ругательства.

— Последний выстрел, — крикнул Бушмен через плечо. — Накрываю аэродром подчистую!

Орудие содрогнулось, бластерный разряд прошиб плотный воздух, а звук оглушил и так уже мало что соображающего командира третьего подразделения.

Раздался взрыв, который подбросил тело Говса в воздух и перевернуло его несколько раз. В кровавом тумане пропала и бластерная установка, и Бушмен.

Говс ударился наконец о землю, перекатился по ней несколько футов и замер, уткнувшись в небольшую скальную формацию.

Дикая волна боли поднялась от ног по всему телу, которое содрогалось в агонии. В то же время сознание прояснилось, мысли перестали беспорядочно толкаться в голове, чувства упорядочились.

— Меня задело, — прохрипел он. — Конец мне…

Он моргнул единственным оставшимся глазом и огляделся. Там, где должны были быть его ноги, теперь растекалась кроваво-мясная каша. Раньше он всегда боялся таких ранений, теперь же это печальное зрелище не испугало его. Он только удивился тому, как далеко брызжет кровь из перерезанных артерий и вен.

Настоящий фонтан!

«Вот это да! Никогда бы не подумал…»

Рядом с ним вдруг плюхнулся Бушмен. Его тяжелое, с присвистом дыхание опаляло кожу лба Говса.

— Выбирайся отсюда! — замороженным, глухим голосом приказал он ему. — Мне конец. Все-таки им удалось завалить меня. Уходи! Вернись к нашим! Собери внизу оставшихся в живых и уводи! Возвращайся к Синку! Доложи ему обо всем!

Небо померкло перед глазами, и Говса стошнило. Причем сам он этого даже не заметил.

Теперь он уже не мог сфокусировать взгляд на чем-либо конкретном.

— Мне бы, вообще, сейчас следовало сидеть дома да выводить новые культуры бактерий, — прохрипел он.

Ему вспомнились оливы на Эштане и кофейня, которой никогда не удавалось избежать инспекторской проверки, однако, по убеждению Говса, там делали самый лучший в мире кофе.

Он попытался увидеть лицо Бушмена, но ему это не удалось: все плыло перед глазами.

— Дай им по башке, Синк… — прошептал он едва слышно. — Дай им по башке!..

Или Такка раздраженно нетерпеливо притаптывала ногой, ожидая, пока раздастся сигнал, что можно покинуть шлюз челнока. Наконец толстые двери с шипением открылись. Стало заметно прохладнее. Воздух здесь был более влажным. Министр внутренней безопасности решительно вступила на борт военного корабля «Гитон», который находился под командованием Райсты Брактов.

Шлюз выглядел обычно для всех военных риганских кораблей. Овальный, бесцветный и ничем не примечательный, если не считать двух моряков-охранников и разноцветную контрольную панель. Моряки скосили глаза на предъявленный им императорский знак и отсалютовали Или. Один из них нажал на контрольную панель. Дверь с шипением отъехала в сторону, и Или получила возможность войти в боковой коридор «Гитона».

Она в сопровождении офицера пошла по узким переходам крейсера в командный отсек. Здесь пахло смазкой, человеческим потом и синтетическими материалами. Обычный аромат военного звездного корабля. В воздухе носился постоянный приглушенный гул. Обычный звук для риганских боевых звездолетов. Стены, потолки и полы были выкрашены либо в белый, либо в серый цвета. Другие не полагались по уставу. Офицер остановился перед люком в главную кают-компанию и приложил на секунду ладонь к замковому механизму.

Дверь открылась, и Или вошла в комнату, которая была так же стерильна, как и прочие помещения корабля.

Райста Брактов сидела во главе небольшого стола, склонившись над клавиатурой монитора. Вдоль одной из стен кают-компании было настроено целое сооружение из всевозможных рычагов, рукояток, панелей и экранов. Рядом с местом Райсты пустовал еще один стул.

— Вы просили о встрече? — напомнила Или, подходя к командиру риганского боевого крейсера, у которой на лице было выражение крайней мрачности.

Или встала перед ней, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч.

Райста подняла голову и провела языком по губам, словно почувствовала какой-то неприятный привкус.

— Хотите что-нибудь выпить, министр?

— Микленский бренди, если не возражаете.

— Это же военный корабль, министр, — с сухим укором в голосе заметила Райста. Помедлив пару секунд, она повернулась на своем стуле в противоположную сторону и приложила морщинистую ладонь к контрольной панели устройства внутренней связи. — Дежурный офицер? Принесите нам бутылку лучшего вина. Что там осталось? И позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили во время разговора… Если, конечно, не возникнет какой-нибудь чрезвычайной ситуации на поверхности. — Последние слова Райста проговорила с брезгливым подергиванием рта. Она сняла с себя шлем и выключила монитор.

— Насколько я поняла, на Тарге обстоит не все благополучно, не так ли? Вам не удалось уничтожить Синклера Фиста?

Или не обратила внимания на офицера, который неслышно подошел к их столу, оставил на нем красивую фляжку с вином и также неслышно вышел.

Райста нервно ждала, пока за ним задраится люк.

— Прошу вас садиться, министр Такка, — пригласила она, делая своей костистой, с возрастными крапинками на коже, рукой приглашающий жест. Морщинки на ее темнокожем лице очень быстро перемещались, разглаживаясь в одном месте и возникая в другом, что указывало на сильное внутреннее напряжение командира. Она выглядела изможденной. Нечесанные с проседью волосы растрепались. Глаза были сощурены и под ними отчетливо нависали тяжелые мешки. — Давайте обойдемся без формальностей. Перейдем сразу к делу и вместе попытаемся найти достойный выход из сложившейся.., чертовой ситуации, хорошо?

— Вы выглядите утомленной, — заметила Или, опускаясь на предложенный стул.

Райста наклонилась вперед и подперла голову обеими руками.

— Министр, я буду честной. Я начала служить империи еще до того дня, когда отец Тибальта принял императорскую мантию. Перед моими глазами прошло очень много министров… Меня награждали, продвигали по службе, приглашали на обеды в компании царственных особ. Однажды сам Командующий предложил мне должность у Компаньонов.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросила Или, подставляя чашку под горлышко фляги и наливая себе вино, которое оказалось имбирным эштанским виски.

Райста как-то растерянно наблюдала за движениями министра.

— Вы продолжаете следить за сражением, разворачивающимся внизу? — спросила командир крейсера.

— Да, там, кажется, очень жарко. И ситуация продолжает оставаться сложной. Мы не смогли получить на борт моего корабля всю необходимую информацию. Ваши «глушилки» оказывают воздействие не только на связь взбунтовавшейся дивизии Фиста, но и на наши системы. Впрочем, я могу смело сказать, что общая картина происходящего там мне ясна. Во всяком случае та картина, которая была до последнего времени…

Райста тяжело вздохнула.

— В таком случае вы должны знать, что каким-то образом этому маленькому недоноску все-таки удалось выдернуть ковер из-под наших ног! — Она покачала головой. — Я не понимаю его. Действия дивизиона Фиста опрокидывают все известные на сегодняшний день законы войны! И несмотря на это он побеждает! Он перерезал нам горло. А это такая вещь… Может, вам и покажется это грубым, но мне все равно, чей нож перережет мне горло: вора или императора.

— Ему удалось овладеть инициативой? Расстроить вашу систему управления войсками? — с интересом спросила Или, чувствуя в глубине души нарождающуюся радость.

— Удалось, — совсем упавшим голосом подтвердила Райста. — Только что к нам поступила печальная весть. Выведена из строя штабная структура Третьего Эштанского десантного дивизиона. Согласно поступившим данным, всему виной оказалось одно единственное подразделение противника — да, да, одно единственное подразделение противника, именно подразделение, которому удалось каким-то непостижимым образом закатить на вершину холма тяжелую бластерную установку, с помощью которой они похоронили Вибоува со всеми его людьми под грудой развалин и обломков. То, что осталось после боя от тарганского подразделения, сумело укрыться за деревьями, покинуть опасную зону. Они окружили позиции эштанов и перебили последнее звено управления дивизионом… Целый дивизион сейчас сидит на холмах и ждет приказов начальства, которых не будет… Если у мятежников хватит боеприпасов, они перестреляют наших солдат всех до одного, как кроликов.

Райста, не сдержав раздражения и злости, с силой ударила кулаком по столу.

— Мы им тоже дали хорошенько по зубам. Из их двух сотен человек, мы положили сто семьдесят пять. Впрочем, какое имеет значение, когда…

— А какие потери понес Третий Эштанский дивизион? — прервала ее Или.

— Почти пятьсот солдат, не считая штабного персонала.

— А потом?

— Дальше нет проверенной информации. Появился вроде ЛС. Из тех, что находятся в подчинении у Фиста. А потом прервалась вся связь. Группы боевиков-диверсантов обманом проникли в боевые порядки наших дивизионов и вывели штабные структуры и управления из строя. Солдаты остались без командиров, которые либо убиты, либо взяты в плен. Как только мы потеряли штаб Третьего Эштанского, мы сразу же попытались связаться с управлением других дивизионов. Ничего!

— Так… — задумчиво приподняв брови, протянула Или. — Что теперь?

Райста опустила голову.

— Вы знаете, что это означает?

— Если говорить в общем, то это может означать только одно: Синклер Фист уничтожил пять риганских регулярных дивизионов.

«И теперь у меня в руках есть инструмент, с помощью которого я взберусь на риганский трон! О, Синклер Фист! Несмотря на твою странную внешность и странный цвет глаз, ты являешься самым замечательным человеком во всем свободном космосе!»

Райста тяжело вздохнула.

— Да, ему удалось. Это.., против всяких правил! Против всех военных аксиом, которые в течение столетий были известны человечеству! — Она ударила кулаком в раскрытую ладонь. — Законы войны не дураки сочиняли! Это работоспособные законы! Они признаются всеми и всеми выполняются! А Фист… Настоящий варвар! Уголовник! Мясник! Если ему удастся выпутаться из всей этой истории, весь свободный космос кровью умоется! Это я могу смело обещать.

— Вы связывались с императором? — поинтересовалась Или.

Теперь она увидела основную проблему Райсты. Это была представительница старой военной школы, авторитет которой был только что испробован на прочность Синклером и.., треснул по швам! У нее не оставалось выхода. Она обязана была теперь любой ценой остановить неизвестно откуда объявившегося военного гения, джина, пока он еще не вырвался из горлышка тарганской бутылки!

Затуманившиеся от отчаяния карие глаза встретились с пытливым взглядом Или.

— Нет. Нет еще. Я считала, что лучше сначала обсудить создавшуюся проблему с вами. Вы неспроста носите при себе императорский знак.

— А вам нужно переложить ответственность на более высокого начальника?

Райста поджала губы, и они побелели от напряжения.

— Вовсе нет! Мне нужно покончить со всем этим и как можно быстрее! Рига не может… Особенно в настоящее время Рига не может позволить себе подарить победу Синклеру Фисту. Иначе все построенное нами обратится в руины и развалины. Наступит царство хаоса. Сама природа войны была подвергнута им…

— И вы беретесь остановить его?

Райста Брактов как-то нервно передернула плечами и согласно кивнула.

— Мне это не нравится, но я считаю, что в данных чрезвычайных обстоятельствах мы не имеем иного выхода. — Она положила раскрытую костистую ладонь на дюрапластовую поверхность своего стола. — Мне нелегко было принять решение. Это будет означать принесение в жертву большого числа верных империи и ни в чем не повинных мужчин и женщин, которые составляют костяк ветеранских частей и пока не перемолоты жерновами этого грязного убийцы. Императору будет очень недоставать ветеранов в предстоящих столкновениях с Сассой, но я считаю, что мы должны решиться, иначе…

— Нет.

Райста вздрогнула от резкости тона Или и пристально взглянула на нее, подавшись вперед всем телом.

— Прошу прощения, министр? Видимо, вы не до конца отдаете себе отчет в серьезности и опасности сложившейся на Тарге ситуации. Если Синклеру Фисту, имевшему в распоряжении только один дивизион, укомплектованный почти необученным личным составом, удалось…

— Нет, — повторила все так же твердо Или. — Этого не нужно делать.

— Что?! Как мы можем вообще дальше вести войны, если начнут поощряться варварские методы их ведения?! Вся система военного образования, дававшая нам множество ответственных и подготовленных командиров, будет подорвана в корне! Вы хоть понимаете, что предлагаете?!

Это… Безумие какое-то!

— Судите сами, командир, — спокойно ответила Или, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги. Пальцы ее левой руки тихо барабанили по поверхности стола. — Только что случилось удивительное событие. Синклер Фист уничтожил боевые возможности ветеранской группировки войск численностью в две тысячи человек, имея в своем распоряжении лишь две сотни бойцов, к тому же разбросанных по разным участкам боевых действий.

— Их было больше, — заметила Райста, поджав губы. — Не забывайте, что он поставил под свои знамена и тарганских революционеров, которых брал в плен во время борьбы с мятежниками и потом склонял к службе у себя.

— Вся добровольческая толпа была почти безоружна, — с улыбкой возразила Или. — Вы это не упускайте из виду. В распоряжении Фиста было всего лишь пять машин ЛС. Никакой поддержки с орбиты. Ни разведданными, ни огнем. А теперь давайте попробуем абстрагироваться от того, что он воевал с риганскими частями. Попробуем себе представить: какие потери он мог бы нанести Сассанской армии, имея все преимущества риганской военной технологии, которых он сейчас не имеет, и отлично подготовленный ветеранский личный состав взамен тарганских рекрутов из числа бывших мятежников, а? Что скажете?

— Он уничтожил очень многих настоящих командиров там, внизу, — хмуро ответила Райста. — Как я могу абстрагироваться, если он убил Вибоува, Хенка? Черт возьми! — Она смахнула слезу, а потом подняла на Или взгляд, исполненный душевной боли. — Ваш паршивый Синклер Фист убил почти всех моих лучших друзей! Верных империи воинов!

— Тем более, я считаю, что как можно скорее нам следует начать с ним разговор, — решила Или. — Одному богу известно, что может стрястись, если ему удастся завербовать взятых в плен ветеранов точно так же, как он завербовал тарганских мятежников в свое время? Мы с вами и оглянуться не успеем, как увидим его восходящим на правах хозяина в императорский дворец.

Райста подалась вперед. В ее карих глазах блестели яростные искорки.

— Тем более нам необходимо убить его немедленно!

— Нет.

— Не понимаю! Ведь достаточно всего одного удара с орбиты, чтобы превратить всю планету…

Райста не договорила, задохнувшись под враждебным взглядом Или, устремленным прямо на нее.

Или молчала, давая командиру крейсера хорошенько почувствовать всю тяжесть паузы.

— Командир, — заговорила она наконец. — Боюсь, вы не можете понять сейчас всех политических тонкостей предстоящего конфликта с Сассой. Это будет бой не на жизнь, а на смерть. Рига осталась совершенно одна. Перед нами противник в лице Сасса.., и в лице Компаньонов! Вы всерьез полагаете, что сможете сбить наступательный прорыв командира, действуя по записанным в книжках правилам? — У Райсты вытянулось лицо. Или улыбнулась и продолжала:

— Вот и я так не думаю. Мы с Тибальтом твердо решили, что Рига должна выйти победительницей. Неважно, каким способом достанется победа, неважно, какая будет применяться тактика. Когда Синклер Фист свернет Сасса шею, в свободном космосе останется одна-единственная империя — империя Рига.

Или вызывающе приподняла брови.

— И тогда не будет никакой нужды в том, чтобы содержать большую регулярную армию. Со всеми проблемами в состоянии будет справиться служба внутренней безопасности. Кстати, не понадобятся больше и восхваляемые вами правила и законы войны.

У Райсты Брактов был такой вид, будто она проглотила хорошую порцию рипарианского болотного ила.

— Командир? Синклер?

Легкий толчок Мхитшала, повторенный несколько раз, наконец разбудил Синка. Он вздрогнул и, еще не раскрывая глаз, автоматически потянулся к шлему связи, которого не было под рукой. Его помощник стоял рядом с ним на выходе из узкого коридорчика ЛС. Несмотря на слабое освещение Синк рассмотрел печаль в глазах Мхитшала.

— Что?! Что случилось?! Что нужно делать? У кого-то из наших неприятности?

Синклер стал лихорадочно оглядываться по сторонам и увидел грязно-серые панели корпуса машины за спиной и перед ним. Он почувствовал, что лежит на специальной гравитационной койке с приподнятой задней секцией, чтобы ноги отдыхали. В таком положении он заснул и проснулся.

— Командир Фист, — начал Мхитшал, опустив глаза. — Я пришел, чтобы сообщить…

— Подожди! — Синклер принял сидячее положение и протер грязными кулаками покрасневшие от усталости глаза. — Как я сюда попал? Я был в модуле связи, принимая боевые донесения… Что стряслось? В нас попали?!

Он усиленно моргал, чтобы скорее проснуться.

— Нет, сэр, — торжественным голосом ответил Мхитшал. — Все закончилось. Вы стали клевать носом, стоя на ногах. Я объяснил ситуацию Маку, и он взялся заменить вас. А я отнес вас сюда, укрыл одеялом и вы окончательно уснули.

— Сколько? Сколько времени я спал?! — Синклер не сразу сообразил свериться со своим хронометром на руке, а когда сделал это, его брови поползли на лоб:

— Блаженные Боги, десять часов II!

— На поверхности планеты дела обстоят нормально, сэр, — успокоил его Мхитшал.. — Министр внутренней безопасности попросила о встрече с вами. Она хочет обсудить сложившуюся ситуацию, рассчитывая на то, что вы вместе с ней сумеете найти выход, сопряженный с как можно меньшими потерями. Она заявила, что прибыла сюда с полномочиями, данными ей самим императором… Тибальтом Седьмым. Она говорит, что имеет полномочия для заключения с вами конкретного соглашения, которое будет выгодно для обеих сторон.

Синклер испустил вздох облегчения, но тут же поморщился, почувствовав противное покалывание в руке, которую отлежал во время сна.

— О, боже, мы все-таки победили, — выдохнул он устало. — Мы победили, Мхитшал.

— Да, сэр.

Синк заметил, что его помощник все еще выглядит подавленным и, покусывая губу, продолжая глядеть в пол.

— А Говс? Он…

— Погиб, сэр. Это подтвердил рядовой Бушмен. Командир третьего подразделения Говс был смертельно ранен после того, как ему и его солдатам удалось уничтожить штаб Третьего Эштанского дивизиона. Как раз перед тем, как вы окончательно отключились, сэр, мы приняли капитуляцию от личного состава этого дивизиона.

Синклер откинулся на холодную металлическую стену, к которой была приставлена койка.

Говс, который должен был бы сейчас совершать инспекционные поездки по предприятиям общественного питания, погиб?!.

«Господи, почему это с нами происходит?»

— Сэр? Бушмен решил вернуться за телом своего командира. Может, мы могли бы…

— Черт возьми, где мы находимся?

— В Веспе, сэр. Мы снова на кирпичном заводе. Просто не выпало пока ни одной свободной минутки, чтобы подыскать более подходящее место для штаба в городе.

Синклер машинально кивнул.

— Да… Дела… А где Гретта?! Она еще не объявилась? Ты что молчишь?

Мхитшал тяжело сглотнул.

— Вот как раз об этом я и хотел сказать вам, сэр, с самого начала. Мы ничего о ней не знаем. Никто ее так до сих пор и не видел.

Синклер в изнеможении закрыл глаза. Какое-то тупое чувство, словно ватой, стало обволакивать его сердце и душу. Он сделал над собой усилие, чтобы прояснить голову и попытаться проиграть перед своим мысленным взглядом весь их полет из Каспы. Они расстались, сойдя с трапа ЛС, перед их зданием штаба и…

— Постой! Она говорила мне что-то о наемнице Седди! Кто-нибудь был в последние часы в старом здании управления службы внутренней безопасности?

Мхитшал покачал головой.

— Нет, сэр.

— Тогда пошли!

Синклер рывком вскочил с койки и первым делом схватил с полки бластер.

— Что случилось с охраной, которая была там?

— М… Это были ребята из седьмого подразделения. Я свяжусь с Мейз и прикажу ей вновь послать их туда.

Будучи всецело поглощенным тревогой о Гретте, Синклер сбежал с трапа ЛС и поражено остановился. Он не сразу понял, где находится. Впереди, насколько хватало глаз, суетилось множество людей, огибая переносные столы, на которых были установлены уже мониторы. Ах да, ведь пока этот кирпичный завод служит штабом его войскам, да и вообще является центром управления жизни всей планеты. В воздухе стоял непрерывный гул разговоров, шарканья сотен ног, шелест клавиатур мониторов, треск отодвигаемых стульев по засыпанному песком бетонному полу цеха.

Высокие потолки только усиливали весь шум.

Когда люди заметили показавшегося из машины Синклера, гул прекратился. Синк стоял на месте у трапа и чувствовал, что все внимание обращено на его персону. Он видел устремленные в его сторону сотни восторженных взглядов.

Люди стояли в опаленных и помятых скафандрах. Раны и ожоги были залеплены пластиковыми бинтами. Тут и там можно было заметить калек: у кого-то был пуст один из рукавов, кто-то опирался на костыли, как, например, один капрал, который стоял недалеко от ЛС. Нога у него была отрезана много выше колена, он выглядел бледным, но радостным.

А их лица… На них были такие любопытные выражения! Что-то всецело владело их душами и сердцами в ту минуту. Какое-то сильное чувство. Он видел их усталость и горделивую осанку. Они сильно изменились и уже совсем не были похожи на ту деревенщину, из которой сплошь состоял Первый Тарганский в то время, когда он принимал над ним командование. Тут и там он замечал лица тарганских рекрутов, которые стояли плечом к плечу со своими бывшими риганскими врагами и тоже смотрели на него в молчаливом восхищении. Он чувствовал, как загорались их глаза. Словно какая-то искра пролетала от одного к другому, наэлектризовывая всех подряд. Их душами и сердцами овладело какое-то сильное чувство… Какое?

Вдруг тишину разорвал звонкий голос, который пронесся по всему цеху от конца до конца и поднялся к высоким потолкам:

— Ура Синклеру Фисту!!!

И тут же, будто плотину прорвало:

— Ура Синклеру Фисту!!! Ура Синклеру Фисту!!! Ура Синклеру Фисту!!!

Рев стоял неимоверный! Он прокатывался по всему пространству кирпичного завода мощной волной, накрывавшей все и вся.

Он поднял над головой руки, пытаясь успокоить своих боевых товарищей.

— Это вы сделали невозможное, а вовсе не я!

— Синклер! Синклер! Синклер! — ответило ему громом войско.

Громом, от которого сотрясались и грозили обрушиться потолочные перекрытия и балки.

Синклер был ошеломлен таким горячим проявлением привязанности к нему. Мхитшал подошел сзади и взял его за руку. Он позволил провести себя сквозь толпу скандирующих людей, которые расступались на несколько метров впереди него, будто их оттесняло в стороны какое-то магическое поле, окружавшее Синклера.

Восклицания и здравицы не прекращались. Имя командира повторялось снова и снова, казалось, только с нарастающей силой.

— Не понимаю, — пробормотал он, когда Мхитшал втолкнул его в двери. — Что они делают?

— Они прекрасно знают, кто спас их жизнь и честь, сэр. Вы победили пять лучших риганских дивизионов, имевшихся в распоряжении империи и императора. Теперь Рига вынуждена идти с нами на мирные переговоры. Вы ее вынудили! Завтра на планету прибывает министр Или Такка. Она записалась к вам на аудиенцию! — Глаза Мхитшала радостно поблескивали, хотя он и не забывал о том, куда они направляются и внутренне терзался предчувствиями. — Многие ли, скажите мне, когда-либо отваживались бросать вызов императорам?

Синклер поморщился.

— Но.., у нас же не было другого выхода. Я это сделал не только для своих солдат, которым грозили дисциплинарные части или ошейники… Я сделал это еще и для нас, которым грозил военный трибунал.

Когда они добрались до тюремного блока, там было пустынно и тихо. В груди Синклера зрело мрачное предчувствие. Когда он приложил ладонь к контрольной панели главного входа, Мхитшал вытащил из своей кобуры бластер. Со времени риганского нападения прошло три долгих дня. Сюда никто не заходил. События развивались столь бурно, что об этом как-то позабыли.

— Сэр? — пробормотал смущенно Мхитшал. — Может, все-таки подождем пару минут здесь? Я взял на себя смелость позвать сюда взвод солдат. На всякий случай, сэр Синк бросил на него раздраженный взгляд.

— Что ты постоянно стал меня называть «сэром»? Неужели нельзя без этих формальностей?

Мхитшал покраснел.

Мне просто показалось, что так удобнее, вот и все.., сэр.

— Если окажется, что три дня Гретта была заперта там… Я должен найти ее. Я не собираюсь никого ждать. Ты идешь со мной или нет?

— Но риск…

— Что может угрожать Гретте здесь? — всплеснул руками Синклер и заглянул в проем двери на открывшийся им длинный коридор тюремного отделения.

Сердце сильно колотилось в груди. Между прочим, зачем ей нужно было идти сюда. Может, она вовсе и не… О, Блаженные Боги! Скажите, какая мысль могла привести ее сюда?!..

«Макарта!!!»

Вспомнив свой последний разговор с ней во всех деталях, он, не раздумывая, бросился вперед по коридору.

— Гретта хотела поговорить с Артой Фера и узнать от нее местоположение главного храма Седди!

Перед каждой камерой он задерживался ровно настолько, чтобы приложить ладонь к замковому механизму двери и убедиться в том, что «клетка» пуста.

— Может, в помещении для допросов? — неуверенно предположил Мхитшал, который не бросил своего командира и, держа бластер наготове, бежал за ним.

— Где это?

— Сюда!

Синклер вошел в надзирательскую. Камеры все еще работали, снимая различные участки тюрьмы, все еще «подглядывали», не ведая о том, что подглядывают за пустотой. Одна из камер высвечивала помещение для допросов. На одном из стульев сидела Арта Фера… Ноги у нее были скрещены, глаза, закрыты, как будто она спала.

Синклер чуть повернул камеру и едва сдержал крик.

Тем временем по коридору уже бежал взвод солдат во главе с Мейз. Синклер, не обращая на них внимания, выскочил из надзирательской и бросился в сторону помещения для допросов. Остановившись перед дверью, он в недоумении уставился на особый замок.

— Какой здесь код? Быстро!

Мхитшал развел руками.

— Тогда давай из бластера! — приказал Синклер и отступил в сторону.

— Подождите! — раздался женский голос.

Командир подразделения вышла вперед и набрала на панели необходимый шифр.

Тяжелая дверь медленно открылась, и тут же изнутри в коридор поползло дикое зловоние.

В углу комнаты, на стуле, скрестив ноги, сидела молодая женщина с янтарными глазами. На ее лице было удивительно спокойное выражение. Она мягко улыбнулась ворвавшемуся Синклеру Фисту.

Он потрясено опустил взгляд на пол. В середине комнаты валялось разбухшее, разлагающееся тело, которое можно было опознать только по хорошо знакомым Синклеру темно-каштановым волосам, которые мягкими волнами стелились по холодному полу.