Реинкарнация, или «Янки-2000» (СИ)

Глава 14

— Ну, что скажешь? — выдавил я из себя после довольно долгой паузы, выждав, когда доктор Прастель, наконец, отправится спать в дежурку караула под бдительные очи охранников.

— А ты? — произнес Рубио.

— Что, «а ты»?

— То самое. Это правда, то, что рассказал этот человек? Чужие миры, переселение душ? Гарвер Ройд, ты кто?

Я очередной раз пересчитал длину комнаты в шагах от двери до письменного стола и обратно. Настало время неприятных объяснений, но что поделаешь, от них никуда не деться.

— Правда, Руби. Я действительно не Гарвер Ройд. Вот здесь, во всяком случае, — я постучал пальцем себе по лбу.

Теперь уже Рубио меряет шагами комнату и трет пальцами виски:

— Если я скажу, что догадывался о чем-то подобном, ты мне поверишь?

— Смеешься? Я и сам себе не очень-то верю.

— Нет, я, конечно, не о страшной машине. Но согласись, совершенно неожиданно, стукнувшись башкой о руль, молодой подонок, размазня и лентяй, тип, развращенный с самого детства вдруг превращается в сильного, умного и трудолюбивого человека, служить которому, а тем более дружить с которым почел бы за честь любой…

— Ой, Руби, я тебя умоляю! Сейчас не самое подходящее время для комплиментов. Тем более что я их во все времена на дух не переносил.

— Ладно, не буду. Так кто же ты, все-таки?

— Не боись, пехота! Не монстр, не вампир, людей не ем, кровь не пью и ваш мир захватывать не собираюсь. Я — самый обычный человек. Не богатый, не бедный, не злодей, не гений. Жил себе, работал, семью кормил. У меня, сын-подросток, жена… Так бы и жил, если бы однажды не попал под грозовой дождь. А дальше — ты слышал. Увы, все — правда, хотя я и сам в это до сих пор поверить не могу.

— Ты хочешь назад в свой мир? Думаешь, доктор поможет?

— И как ты себе это представляешь? Мне что, снова переселяться в тело другого человека? В кого? В ребенка, в старика, в женщину? А куда девать их души? На помойку? На растерзание вашим солдафонам? Не кажется ли тебе, что это хуже убийства? Думаешь, я пойду на такое? К тому же, по-твоему, это приятно? Второй раз подобного ужаса я не перенесу.

— Так что же делать? Военные шутить не станут. Это точно ты Кумериха… того?.. Из твоего странного ружья?

— Какая разница, я или нет? Руби, честно скажу, я тоже не знаю, что делать. Боюсь ужасно. Что там доктор о гипнозе толковал?

— Химиогипноз… Да есть такой яд — вытяжка из спор какого-то редкого тропического гриба… Действует на мозг удивительным образом: волю подавляет полностью, а память стимулирует на уровне подсознания. Начнут тебя расспрашивать — ничего не утаишь, и все-все вспомнишь, вплоть до цвета глаз акушерки, вытащившей тебя из лона матери. Но одновременно полностью разлагаются все внутренние органы. Врачи могут какое-то время в тебе поддерживать жизнь, пока ты еще в состоянии говорить, но смерть наступит неотвратимо. Мы этот яд применяли, когда очень важных пленных допрашивали.

— Да, нечто подобное и у нас применялось, разве что, действовало несколько иначе. Это им ты друга Рори так напугал?

— Вообще-то, я сказал правду, это действительно был шприц с камфарой, который Ингри в машине забыла. А что Рори подумал — это его дело.

— Весело. И все же, что нам делать, как поступить? Руби, посоветуй. Это твой мир, ты в нем хозяин.

— Ну, нашел хозяина! Сам — мелкая рыбешка. Но, надо подумать. Пожалуй, мы могли бы спрятаться. У меня есть друзья, которые помогут с документами и побегом из страны. А деньги есть у тебя. Разведка, правда, в покое не оставит, всю жизнь преследовать будет. И, несомненно, рано или поздно найдет. Но попытаться стоит, другого выхода все равно нет.

Снова долгая пауза. Теперь уже Рубио меряет шагами кабинет

— Но…

— Вот именно, Руби, «но»! Установка-то будет работать. Будет продолжать убивать души и тела ни в чем не повинных людей. А то и вовсе всю планету в щепки разнесет. Что там Прастель о катаклизмах говорил?

— А мы можем этому помешать?

— А кто, если не мы?

— В пасть к зверю?

— У тебя есть другое предложение?

Рубио пожал плечами. Я снова задумался.

— Так, говоришь, разведка найдет?

— Можешь не сомневаться. Они работать умеют.

— А если их убедить, что мы погибли? Или, как предлагает доктор, ушли в свой мир?

— Хм… Это может получиться, — Рубио почесал затылок. — Но как это сделать?

— Думаю — принять план доктора. Разнести все к чертовой матери, а самим воспользоваться помощью твоих друзей.

— Больше шансов, что мы там и останемся, — вздохнул телохранитель.

— Есть другой выход? — снова эта чертова игра в одесские вопросы…

— Не знаю… Не вижу пока… Если ты считаешь… Наверное, стоит рискнуть…

— Ничего я не считаю, и ни в чем не уверен. К тому же, что будет с ребятами? — а про себя добавил: «И с Верой».

— Если у нас выгорит, то ничего страшного с ними не случится. Только они работали с тобой, только они в курсе твоих идей. Кроме них у разведки не будет ничего. Ребята ведь, не пришельцы, а наши граждане, могут пользу принести. Кто же станет резать курицу, несущую золотые яйца? Контролировать будут, но не более того.

— Ну, хоть один плюс…

— Но, если чертова машина будет продолжать работать, их акции в цене здорово упадут. Вояки знания будут черпать лопатами, не боясь Страшного Суда. В этом случае я за жизни ребят и ломаного гроша не дал бы.

— Значит, иного выхода нет?

Опять бесконечная пауза, опять ходьба из угла в угол. Прямо, хоть разделительные полосы на полу рисуй, чтобы друг на друга не натыкаться! Наконец сосредоточенное лицо моего друга превратилось в каменную маску. Похоже, он принял решение.

— Знаешь, Гарви, я никогда никому ничего о себе не рассказывал. Даже Ингри. Но она и так все обо мне знает. Мы с нею мы собратья по несчастьям. Столько их выпало на наши головы… Так вот, у меня, ведь все должно было наладиться… С войны я пришел весь нашпигованный шрапнелью, выкарабкивался не один месяц. Ни работы, ни денег. Пенсию, и ту еще не оформил. Кому я такой был нужен. Вот жена и ушла. Даже не ушла, а меня выставила на улицу из дома, который еще мой дед построил. Знаешь, это будто тебя раненного оставили за проволокой, а сами удрали в свои окопы. Короче возненавидел я весь мир, и женщин в частности. Долго ни на кого даже смотреть не мог. Но несколько лет назад встретил одну… Одинокая, двое маленьких детей… Муж, как и я, с войны пришел калекой, долго не протянул. И все-то очень неплохо складывалось. Думал, наконец, обрел покой с любимым человеком. Думал — вот моя семья, то ради чего стоит жить. Но тут это землетрясение. Тысячи людей погибли. Дочь и зять госпожи Ингри — тоже. Но там хоть детишки чудом выжили. А мои погибли все. Знаешь, я тогда небесам кулаками грозил в бессильной злобе. А теперь, оказывается, есть конкретные виновники моего несчастья! Так что, у меня к ним свои счеты. Они за все ответят! Гарви, я пойду с тобой до конца, что бы ты ни задумал.

— Спасибо Рубио. Знаешь, иметь такого друга, как ты — это счастье и честь!

— Что я слышу! Комплименты?! И из чьих уст!

— Все! Хватит! Сам слышал — нам отведен месяц на улаживание земных дел. Так что, не будем тратить драгоценное время.

— Хорошо, Гарви, последний вопрос… — замялся Рубио. — Какой он, этот твой параллельный мир?

— Мой мир? — хмыкнул я, — Я тебя, наверное, разочарую. От этого немногим отличается. Разве что, автомобили ездят быстрее. А люди те же — богатые и не очень, порядочные и подлые, трусы и герои. И боги те же — деньги и власть.

— Войны?

— Куда же без них! Что-что, а убивать мы умеем. Потому-то, наверное, ваши убийцы так хотят со мной познакомиться. В этом умении наши их, пожалуй, обскакали.

— А ты воевал?

— Не довелось. Но солдатскую службу прошел полностью. Так что, если будет нужно — руки дрожать не будут. Все? Тогда — баиньки. Нам теперь нужно быть постоянно начеку, а не дремать на ходу, как сонные мухи. Отбой!

Не больно-то я люблю совещания, да куда же без них? Тем более, по такому важному поводу — мы переходим к завершающему этапу нашей первой работы.

— Кит, что у нас на площадке?

— Все замечательно, шеф, — высокий нагловатый парень встал из-за стола, хотя это и не требовалось. Но как не продемонстрировать окружающим, и особенно симпатичным сотрудницам, новый дорогой костюмчик. — Все механизмы доставлены к месту сборки, силовая установка проверена. Окончательный монтаж займет одну ночь. Сами, ведь говорили, чтобы все сделать ночью?

— Говорил. Садись, Кит, не маячь. Я из-за тебя наших дам не вижу. Верга, связывалась с Риземиром?

— Да, шеф. Он приедет на площадку послезавтра. Или нужно было пригласить на завтра?

— Нет. Все правильно. Мы сами должны убедиться в работоспособности крана, чтобы перед заказчиком не опростоволоситься. Броон, что с документами?

— В общем-то… кх, кх, — прочистил горло толстячок-юрист. — Осталась только подпись заказчика на акте испытаний, на акте приема, и на еще нескольких бумажках. Все они у меня. Риземир подпишет — и в тот же день деньги перейдут на наши счета.

И так далее, в том же духе в течение уже получаса. Мне и самому уже несколько надоела эта говорильня, и я решил подвести черту.

— Все, господа инженеры. Технические службы отправляются отдыхать перед ночной сменой. Остальные — по рабочим местам.

Ребята потянулись к выходу из кабинета.

— Броон, минутку, — я поймал юриста уже на пороге. — Броон, постарайся запомнить то, что я тебе сейчас скажу. У меня никогда ничего не было с Мисси. И быть не могло!

— Я… шеф… да вы… — «забэкал» тот, от неожиданности не находя нужных слов. Но слушать я его не стал, а просто вытолкал из кабинета и захлопнул дверь. Хватит уже нервотрепки. Мне тоже нужно поспать перед ночной сборкой. Как же без меня-то!

Хорош! Просто красавец! В предрассветных сумерках и в огне прожекторов предстало во всей красе наше первое детище — пятитонный башенный подъемный кран. Я закрыл глаза на некоторую корявость машины — как-никак клепаная, а не сварная конструкция, — на нелепый домик, в котором располагалась паровая машина, на темно-зеленую, как здесь принято окраску. Да и грациозности ей не хватало — металл был по своим характеристикам хуже, пришлось делать детали несколько более толстыми, грубыми. Но было главное — гордая осанка сказочного богатыря, будто протянувшего десницу-стрелу в сторону вражьего стана. Боже, да я таких «богатырей» сотни на своем веку перевидал — и выше, и сильнее, и красивее внешне. Чего это меня на лирику потянуло?

А тут еще Рубио вернул на грешную землю:

— Да, Гарви, Это будет хорошим памятником на наших с тобой могилах. Таких штуковин в мире до сих пор не существовало. Как говорится, что требовалось доказать.

— Умеешь ты поднять настроение, дружище. Раньше смерти не умирай. Полезли наверх. Полюбуемся рассветом над любимым городом с высоты птичьего полета.

— Господи! — пробормотал мой друг, глядя в окно деревянной кабины. — Я в жизни подобного не видел! Такая высота!

Рубио восхищался, но его руки вцепились в поручни кабины с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Но вдруг восхищение сменилось тревогой.

— Гарви, вниз немедленно!

— Что случилось, Руби?

— Смотри. Там, в районе площади. Машины. Много.

И действительно, площадь пересекала целая автоколонна. Машин шесть, не меньше. Еще не совсем рассвело, да и расстояние не позволяло разглядеть цвет паромобилей. Но это, в общем-то, было неважно. Нашим врагам совсем не обязательно ехать на камуфлированной технике, могли взять для операции и обычные гражданские машины черного цвета.

Мы опрометью бросились вниз, но все равно не так быстро, как хотелось бы. Внизу нас уже ждали гости. Повылезали из машин и застыли, задрав вверх оплывшие жиром лица. Слава богу, таких толстых разведчиков не бывает. Эти поросята из свиты нашего друга и заказчика господина Риземира. А вот и он собственной персоной протискивается в узкую для него дверь огромного черного «Золотого Орла». Черт его сегодня принес! Должен был появиться только завтра. Откуда узнал? Или и у него тоже есть свой «Броон»?

— Здравствуйте, господин Риземир! — я подошел к застывшему на тротуаре человеку. Похоже, ему нужна помощь — столбняк или паралич, не иначе. Но, кажется, очухался. Поворачивает ко мне свою… ой, нет, это все таки лицо, и открывает рот, пытаясь что-то сказать. Ну, держись, Вовка! Тьфу, Гарвер, конечно. Сейчас начнутся восторги и комплименты. Не загордиться бы!

— Ты…Ты…

— Да я это, я! Что вы хотите сказать, господин Риземир?

— Ты…… - то, что этот боров наконец выдал лучше не повторять. Пусть уже эти словечки останутся на его совести. — Ты что сделал? Это что, по-твоему, кран? Это не кран! Это паук какой-то! Через него небо видно! Долговязый журавль на одной ноге! Он что, зернышки с земли своим клювом поднимать будет? К черту! Не заплачу ни гроша! Жулики!

И дальше сплошные междометия и многоточия. Да, хороша похвала! Рад и счастлив, нечего сказать!

— Господин Риземир! Выбирайте выражения! — из-за моей спины выступила Верга. — Вы все-таки находитесь в присутствии женщины!

— Ты женщина? Ты — такая же аферистка, как и вся ваша банда. Вертихвостка, и т. д…..!

Ну, уж этого я простить не мог. Схватил жирного борова за грудки, поднять не поднял, но потрусил изрядно!

— Ах ты, толстая скотина! Ты еще смеешь нас оскорблять?! Да ребята ночи не спали, все старались заказ твой, жирная задница, выполнить! А ты нас костеришь почем зря?! А ну-ка, протри свои заплывшие жиром глазки, да загляни в договор. Что там сказано?

— Это кран? — еле ворочая языком от удушья, вызванного то-ли гневом, то-ли галстуком, намотанным на мою руку, прошипел Риземир. — Это… это…

— Это кран! Он самый и есть. Если тебя не устраивает, можешь его не приобретать. Ну и ладно! Я найду другого покупателя. Но ты заплатишь неустойку, потому что отказался от испытаний. Понял? Или договор не читал? Так спроси у своих юристов.

Риземир оглянулся, но никого из своей свиты не увидел — они все сидели в своих машинах. Рядом стоял только Рубио, засунув руку под полу пиджака.

— Ладно, — сдался, наконец, Риземир. — Испытания, так испытания. Но не посажу своего рабочего в это воронье гнездо. И такелажников не дам. Ваша конструкция непременно завалится, как только чуть-чуть поднатужится. А мне что потом прикажете, вдов и сирот содержать?

— И черт с тобой, сами управимся. Зови своих спецов, пусть подтвердят правильность проведения испытаний.

Потом отозвал в сторону свою команду:

— Ребята, все в порядке. Ничего не изменилось. Как наметили, так и работаем. Кит, бери своих парней и запускай машину. Я полез в кабину. Кто будет стропить?

— Я, — сказала Верга.

— Почему ты? — удивился я.

— А больше некому. Посмотри на этих прохиндеев, кто знает, что они напишут в акте. А так я при них буду цеплять те грузы, которые они в акте укажут. Уже не отвертятся. А ты чего в кабину рвешься?

— Я? Да, как сказать. Я все это затеял. А вдруг что-то не учел, где-то просчитался. Не дай бог, грохнется эта штука. Я не собираюсь рисковать чужой жизнью.

— Ты думаешь?.. — в глазах девушки мелькнул неподдельный ужас. — Гарви…

— Спокойно, милая. Я просто рисуюсь. Я верю в себя, и в вас — мою команду. Все будет окей!

— Чего, чего? — удивилась Кори.

— Ничего. Просто словечко из прошлого, почти забытый жаргон.

Я невольно залюбовался девушкой, когда та вышла из вагончика в ярко-желтом комбинезоне стропальщика. Поистине, такую наряди в телогрейку, все равно будет выглядеть, как королева. А в этой спецовке она и вовсе прелесть. Нелепая серая юбка и деловой жакет уже не скрывают длинные стройные ноги и осиную талию. Гарвер, Гарвер, да ты, похоже, не на шутку влюбился на старости лет! Тьфу, ну что ты будешь делать с этим подсознанием! Нет старости лет! Я молод, я красив, я успешен. И любовь эта не безответная. Жаль только, что жить мне осталось всего-ничего. Но не будем о грустном. Дело не ждет.

Кран, скрипя заклепками и пыхтя трубой, медленно поднимал контрольный груз. Теперь поворот. Отлично! Скрипит машинерия, но не сдается. Стрела — вверх, нормально. Стрела — вниз, порядок. Теперь проедемся. Вперед, еще, еще. Назад, славно! Повторим разок: поворот, снова — стрела, вперед, поворот и назад. Все хватит. Майна!

Я еле смог вырваться из объятий господина Риземира. Обидно. Только что меня обнимала и целовала Верга, но этот свин нам помешал, вырвал из объятий девушки и принялся тискать сам.

— Ну, сопляки, ну жулики! Вот удивили, так удивили! Порадовали, так порадовали! Я такого в жизни не видел. Чтобы кран стоял на одной ноге?! Во сне не приснится! Да с такой техникой я весь город перестрою. Договор, немедленно. На пять кранов в течение года. Согласны?

— Вы, господин Риземир, — подсуетился маленький Броон, — сначала на этот кран все документы подпишите. А потом поговорим о следующем контракте.

— Конечно, конечно. Сейчас же едем в мою контору, уладим все формальности. А вечером, Гарвер, я жду всю вашу компанию у себя на загородной вилле. И папашу, господина Ройда-старшего тоже прихватите, и невесту вашу, Талину Морленфинк, — но глянув на Вергу, толстяк понял, что он ляпнул глупость. — В общем, кого хотите, того и берите. Всех приглашаю. Нужно отметить сделку. Эту и последующие. Кто не придет — тот мой кровный враг!

Островок посреди озера был весь украшен цветами и освещен неимоверным количеством разноцветных фонариков. Столики стояли у самой воды, у вычурного чугунного парапета, затем, наверное, чтобы гости могли ощутить ночную прохладу и лицезреть плавающих рядом лебедей. Бедные птички, им, наверное, спать давно пора, но разве служители дадут? Небось, палками из домиков повыгоняли. Теперь бедняги не столько грациозные шеи почтенной публике демонстрируют, сколько головы под крылья прячут. Ближе к центру островка располагался оркестр, и кружились в танце пары. Да, умеют жить эти толстосумы. Мне, увы, никогда не научиться — не тот у меня характер. Да и времени уже не будет.

Риземир, уже изрядно пьяный, подошел к нашему столу и, обняв меня, стал произносить тост за достойного сына своего великого отца — господина Ройда-старшего и лучшего ученика замечательного ученого — господина Шимита. Славно, что хоть посадил этих гениев на противоположном конце островка, и я могу наблюдать их довольные улыбочки с приличного расстояния. За первым тостом последовал второй. Я уже думал, что эти комплименты сегодня не закончатся, но, к счастью, подскочила Мисси и затараторила:

— Ой, господин Риземир, ну что у вас за музыканты? Лентяи настоящие. Молодежь хочет танцевать, а они не играют. Прикажите, господин Риземир.

— Зови меня Крэй, детка. Просто Крэй, — толстая рожа нашего партнера расплылась в похотливой улыбке. — Я сейчас, подожди.

Но когда заиграла музыка, Мисси уже вытаскивала из-за стола меня. Поняв, что опоздал, Риземир отправился к столику папаши. Местный танец, как и полагается, начался в более или менее быстром темпе, и стал постепенно замедляться. Когда темп стал совсем медленным, я ощутил влажные губы девушки на своей шее.

— Мисси, не надо.

— Почему, Гарви? Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Я все для тебя сделаю, только прикажи. Чего ты боишься?

— Не думаю, что Броон это одобрил бы.

— Броон! Кто его вообще будет спрашивать, мы — современные люди.

— Если бы ты знала, на что пошел твой муж из-за любви и ревности. Боюсь, этого он не простит ни тебе, ни себе. К тому же есть еще Верга. О ней ты не подумала?

— Серая мышка! — зло прошипела Мисси. — Она не сможет забрать тебя у меня. Я и Талине тебя не отдам, даже не надейся. Ты — мой.

И она страстно впилась в мои губы.

— Прекрати, девочка, — сказал я, как только освободил свой рот от ее языка. — Послушай, что я скажу. С завтрашнего дня ты будешь, как и все ребята отдела, довольно состоятельной дамой. А в скором будущем и вовсе богачкой. Фирма уже переписана на вас, владеть ею будут в разных долях все члены команды. Руководить группой будет Вергина Гилэми. Я же от дел, скорее всего, отойду. Так что, постарайся не ссориться с Вергой. И Броона не обижай. Ты, детка, бухгалтер неплохой, но не выдающийся. На твоем месте сможет работать любой, кто имеет экономическое образование. Все твои безоблачные перспективы связаны с фирмой «РОМиК*». Рассоришься — пеняй на себя, будешь до пенсии сидеть в какой-нибудь прачечной и подсчитывать квитанции. А теперь прости, меня Верга ждет.

Я вернулся за столик с тяжелым сердцем. Верга не могла не видеть наших страстных поцелуев. Не будет ли обиды?

— Извини, Вера, я, кажется, перебрал. Да и Мисси совсем пьяная. Чего это Броон ее от себя отпускает на такое расстояние?

Но девушка молчала и только смотрела на танцующие пары. Обиделась, и есть за что! Но нет времени. А тут еще Риземир нетвердой походкой снова движется в мою сторону. Слава богу, обошлось — Мисси выскочила из-за своего столика и потащила толстяка ближе к оркестру. Да, милашка-то, себе на уме! Ну, и пусть, это мне на руку. Вот только Броона жалко.

— Ну, Верочка, не сердись. Я здесь совершенно не причем. Ну, напилась деваха и ко всем цепляется. Глянь, как Риземира вертит! Укатает толстячка. Завтра проспится и будет умирать от стыда и головной боли. А сейчас, понимаешь, мне очень многое нужно тебе сказать. Но здесь нам поговорить не удастся. Может быть, уйдем?

— Гарви, любимый — Верга обняла меня и прижалась лицом к моей щеке. — Как долго я ждала этого от тебя!

— Я не отпущу тебя. Еще очень рано. Даже не светает. Эта наша первая ночь не может быть такой короткой. Останься, любимый, не уходи. Пожалуйста!

— Рубио уже здесь, — сказал я, глядя в окно. — Я должен ехать, милая.

У самой двери Верга обняла меня и с тревогой в голосе спросила:

— Я тебя еще увижу, Гарви?

Вместо ответа я последний раз поцеловал девушку долгим поцелуем и закрыл за собой дверь маленького бунгало на окраине города. Столько нужно было рассказать о планах на будущее, о дальнейшей работе, о переустройстве фирмы, после моего ухода… Не успел, нашлись более важные дела этой ночью. Кто меня за это осудит? Пускай уж мэтр Райнес расскажет все за меня, а заодно и передаст журнал с планом работ на ближайшие годы. Краны — это хорошо, но есть и другие отрасли техники — электричество, тепловые двигатели, сварочные технологии… И еще много чего есть в той тетрадке. С такими идеями ребята смогут огромную корпорацию сколотить, и долго будут законодателями моды на машиностроительном рынке. Но это уже без меня.

На другой стороне улицы стоял перекрашенный в камуфляж «Золотой Орел», а в нем сидели Рубио и Прастель.