Режиссер Советского Союза 8 (СИ)

Глава 22

— Я не позволю тащить детей на съёмки ещё и в Ирландию! — вдруг громко воскликнула Анна.

Мы с сыновьями повернулись к ней в полном недоумении. Лёша здесь, значит, в кои веки с пацанами нормально пообщался. А кое-кто решил всё испортить. Возвращаясь от ди Марко, где проходил рождественский ужин, я начал рассказывать сыновьям о съёмках. Постепенно перешёл на скандинавские саги, с которых и взята часть сюжета. Оказывается, Толик смотрел голливудских «Викингов» с Дугласом и Кертисом. А у Димы целое собрание солдатиков, где есть и воины в рогатых шлемах. Чего-то в последний год я слишком погрузился в дела, перестав уделять нужное внимание сыновьям.

Но сейчас речь не об этом. Мадам Мещерская хмурилась всю дорогу и молча слушала наши разговоры после возвращения. Мы сразу переместились в гостиную, куда младший притащил своих солдатиков. Супруге потребовалось больше времени на переодевание и приведение себя в порядок. Но мы её возвращения даже не заметили, увлёкшись обсуждением. Я сразу принёс пару книг с отличными иллюстрациями и перевёл несколько историй. Разговорный английский у сыновей неплох, но бегло читать они пока не могут. В общем, настоящая идиллия — блудный отец занимается с детьми.

Разговор снова перешёл на съёмки, которые начнутся в конце января. Тогда я и совершил ошибку, рассказав о самых настоящих драккарах. Весной и летом мы будем снимать несколько сцен и битв на кораблях. Вот тут сыновья не выдержали и потребовали лицезреть сие зрелище. Естественно, папа согласился. Но отчего-то взбеленилась мама.

Иначе её состояние не описать. Глаза горят праведным гневом, сама подобралась, будто хищная кошка перед атакой. Можно, конечно, поставить её на место парочкой фраз. Или я уже сильно заблуждаюсь насчёт благоверной и всё гораздо запущеннее? У нас просто не принято выяснять отношения при детях. Да и скандалов особых ранее не было. Удавалось как-то сохранять согласие и ограждать от неприятных сцен сыновей. Здесь же вдруг прямо агрессия. Решаю избежать возможного конфликта и отправляю детей спать. По идее им давно пора баньки. Ещё у нас завтра перелёт в Москву, где заждались бабушки. Пусть отдыхают.

Сыновья чинно обняли мать, пожелав ей спокойной ночи, пробили мне пять и ринулись на второй этаж, в свои комнаты. Я же дошёл до бара, достал вина и вопросительно взглянул на супругу. Аня вроде подуспокоилась и кивнула.

— Зачем так нервничать? Мы могли обсудить всё позже, — спрашиваю жену и делаю хороший глоток.

Она вообще ведёт себя немного странно в последнее время. Вот и сейчас демонстративно отодвинулась, когда я сел рядом с ней на диван. Честно сказать, мы давно и не спали вместе. Вернее, спальня у нас вроде общая, а вот жизни постепенно отдаляются. Хотя я нормально побывал дома месяц назад, когда сама супруга была загружена делами и улетела одновременно со мной, только в Цюрих.

— Мы уже обсуждали твоё нездоровое влияние на детей. Сначала борьба, затем Толик вцепился в этот дурацкий картинг. Я ещё могу понять коньки и горные лыжи зимой. Но к чему эти плебейские увлечения? — Анна оседлала свою любимую тему, — Ведь младший повторяет всё за старшим. Мало того что ты постоянно отправляешь детей в СССР, так теперь ещё и съёмки! Может, хватит? Пусть проводят время более спокойно. Им пора привыкать к своему нынешнему уровню и отсекать столь нездоровые увлечения.

Чего-то мне совершенно надоело постоянно выслушивать это нытьё. Как объяснить человеку, что из мальчиков надо воспитывать мужчин, а не комнатные растения и, тем более, будущих аристократов? Мне понятно желание супруги сделать акцент на хорошее образование. Она давно привыкла к нынешнему статусу и деньгам. И хочет, чтобы дети занялись семейным бизнесом. Более того, Анна собирается постепенно вытаскивать в Европу даже рыжиков. Пусть те бредят архитектурой, но супруга нашла способ получить здесь дополнительное образование. Заодно Даша и Маша лучше адаптируются к местным реалиям. Не сказать, что они такие же дикие, как большая часть советских граждан. Тех выпусти в какой-нибудь торговый центр Рима, и они начнут падать в обморок от изобилия. Нет, девчонки за границей бывают часто, но, всё равно, воспринимают капиталистический мир как-то несерьёзно. А им ведь в будущем сотрудничать с западными заказчиками. Я не просто уже сейчас занимаюсь их карьерами. Пусть через десять лет начнут строить в Союзе современные здания. Затем выйдут на более высокий уровень. Да и денег у них в Швейцарии уже немало.

Так вот. Анины инициативы я поддерживаю. Но не понимаю, зачем воровать у сыновей детство?

— Скажу больше, я возьму их летом на первый советский слёт реконструкторов. Я не просто так готовил это событие столько лет. Пусть дети порадуются, как взрослые дяди играют в солдатиков. Заодно пообщаются со сверстниками, может, найдут новых друзей или интересы.

Судя по скривившемуся лицу, Анна Дмитриевна не одобрила очередной моей инициативы, но на этот раз промолчала. Зато неожиданно перешла к делам, которые мы стараемся дома не обсуждать. Уж точно не в подобной обстановке, когда у меня есть желание немного пошалить и супруга прекрасно это видит.

— Что делать с двумя креатурами одной организации?

Я сначала не понял о чём речь. Но сделав ещё глоток, догадался. Вот что вино животворящее делает!

— А что с ними не так? Вроде оба под контролем, работают хорошо и особо не отсвечивают.

— Жан, который вроде француз — действительно полезен. Его хоть сейчас на повышение двигай, — Анна сменила позу и закинула ногу на ногу, обнажив аппетитную коленку, не скрываемую домашним платьем.

Конечно, я не мог проигнорировать подобный намёк и немного подвинулся к супруге. Но та сунула мне пустой бокал и продолжила разговор.

— Тим — это американец, начал вести себя не особо адекватно. Плетёт какие-то интриги, устраивает возню в коллективе и суёт своё нос, куда не следует. Он и ранее был излишне неусидчив и несдержан, — Анна взяла наполненный бокал и благодарно кивнула, не меняя позы, — Сейчас от него исходит слишком много суеты. Недавно Тим попросил повышение, намекая на какие-то договорённости. Вот только я об этом не знаю, как и Франческо. Может, ты разъяснишь нам ситуацию?

Чего-то на слишком многие вещи я перестал обращать внимание. Чего там хочет ГРУ для меня загадка. Надо уточнить, о каких договорённостях идёт речь, и чего этот агент всполошился. Мы постепенно двигаем обе креатуры Ивашутина. Но не в совет директоров же их вводить? Ладно, завтра переговорю с ди Марко, который почему-то не поднял эту тему, и буду думать. Сейчас у меня более приятное занятие. Кладу руку на коленку и медленно продвигаю её дальше.

— Анна Дмитриевна, не хотите ли уделить немного внимания одному истосковавшемуся мужчине?

А вот ответ меня огорошил. Супруга отодвинула мою руку, встала и передала мне недопитый бокал. Затем по-кошачьи потянулась и ответила.

— Нет. Завтра рано вставать и до отлёта надо успеть сделать много дел. А ты лучше ложись во второй спальне, мне действительно надо выспаться.

Мне удалось отойти от удивления, когда жена подошла к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Скажи ещё, что у тебя голова болит.

— Да, — Анна обернулась и развела руками, — Сегодня болит. А дальше посмотрим.

Что это было? Бунт на корабле? Или очередной бзик? Ладно, не больно-то и хотелось.

— На нас началось планомерное давление. Пока это не так заметно, но сам процесс напоминает загон хищника. Когда начинают издалека и постепенно выводят жертву на стрелков, не оставляя ей выбора. Или как вариант предложат договориться по ходу пьесы на их условиях.

Обычно мы встречаемся с директором кожгалантерейного треста в парижском аэропорту или на официальных мероприятиях, в мои редкие посещения Союза. Но Андреев вдруг вышел на связь по специальному каналу и попросил посетить его, как только я буду в Москве.

Дабы не искушать судьбу после истории в отеле, я более не веду никаких серьёзных переговоров на чужой территории. Только римский офис, напичканный аппаратурой под завязку, где нам практически не страшна прослушка. Но советский человек на выдумку хитёр, поэтому мы решили обсудить проблему прямо на производстве. В концерне под управлением Вячеслава Геннадьевича уже шесть предприятий. Именно они, пусть косвенно, стали причиной наметившихся неприятностей.

Все эти годы мы не только увеличивали количество совместных предприятий в РСФСР. Но также создали мощную спайку между директорами предприятий с иностранным капиталом и республиканским «Совмином». Постепенно к заговорщикам, как я называю их в шутку, присоединились руководители смежных производств и поставщики, связанные со столь выгодными товарищами. Они потянули за собой областные власти, заинтересованные в снятии напряжения, вызванного дефицитом. «Капиталисты», как обзывали СП, сами решали проблему обеспечения товарами своих работников, ещё и помогают городам, где расположены предприятия.

Чуть позже моим волевым решением к создающемуся альянсу присоединились артели подшефные «Прогрессу». Мало того что они давно снабжали производственников агропродукцией напрямую, вызывая зубной скрежет части номенклатуры и торгашей. Так, моя почти бутафорская затея превратилась в мощное движение и уже давно вышла за пределы юрисдикции киностудии. Кооперативное движение на селе получило мощную поддержку и изрядно пугает партократию. Ведь крестьяне самоорганизовались и начали работать на себя. При этом урожаи и надои у бригад арендного подряда, как пока лицемерно называют артельщиков-кооператоров, в разы выше, чем у обычных колхозов. А ещё прибавьте к этому мои затеи с предприятиями полного цикла по выращиванию и переработке конопли. За пять лет они превратились в отдельные анклавы, кардинально отличающиеся от советских сельхозпредприятий. И это только начало. Денег для этого дела я выделил немало.

Понятно, что всё шло при полной поддержке республиканского «Совмина». Желающим даже открыли специальный кредит на покупку техники, семян и племенного фонда. А палки в колёса начали вставлять союзные ведомства.

Здесь ещё и массовые волнения, когда в Кремле изрядно перепугались. Хорошо, что у Брежнева хватило ума не давить протесты танками. Но власти оказались в трудной ситуации. Ведь манифестанты часто ставили в пример своим горе-руководителям именно СП и артельщиков. И если кто-то думает, что после снижения протестного градуса люди успокоились, то глубоко заблуждается. Собрания трудовых коллективов давно превратились в головную боль нерасторопных и слабых директоров. Властям удалось временно решить проблему с товарным дефицитом, но начавшийся кризис экономики никуда не делся. Ведь в данной ситуации пришлось изъять ресурсы у других республик, привыкших вкусно пить и сытно жрать за счёт РСФСР. Постепенно недовольство начало охватывать Прибалтику и Закавказье, являющихся самыми паразитарными регионами Советского Союза. Вернее, они получали наибольшее количество дотаций из бюджета. Народ там вполне себе трудился наравне с другими. Если не брать в расчёт многочисленные цеха и махинаторские схемы с фруктами и цветами на Кавказе. Но это проблемы ОБХСС и КГБ.

Что касается ситуации в целом, то налицо явный сговор. Произошло это за спиной «дорого Ильича» или с его одобрения — неважно. Власть решила пойти не путём разрешения накопившихся проблем в экономике, а использовать силовые методы, пусть и закамуфлированные. Началось давление как на республиканское правительство, так и на сами предприятия. Никто не говорит о закрытии производств и хозяйств, но палки в колёса начали вставлять на каждом шагу.

— А чего они хотят этим добиться? — спрашиваю директора, наблюдая за чёткой работой закройщиков.

Мы постепенно переходим из цеха в цех и ведём беседу. Народ встречает нас с улыбками и без всякой боязни большого начальства. Когда рабочий процесс выстроен правильно, то не надо никого подгонять и стимулировать. Люди знают, для чего и где они трудятся. Ведь все сотрудники концерна, фактически, его пайщики и, кроме товарных поощрений получают процент с прибыли. Пусть небольшой, но это добавляет людям гордости и желания трудиться.

А товарища Мещерского здесь вообще любят. Я регулярно устраиваю трудовому коллективу творческие вечера артистов, ассоциированных с «Прогрессом». Ну и все помнят Мару, которая шагнула от станка на мировые кинематографические и модельные подмостки. Думаю, взгляды некоторых местных чаровниц, бросаемые из-под фирменных кепи, имеют цель привлечь моё внимание. Но мне сейчас не до девушек. Да и у концерна есть собственный прекрасный театр и несколько ансамблей. Кстати, парочка человек оттуда смогли последовать по стопам Мары.

— Нам пока только намекнули, что пора делиться. Мол, сложившаяся ситуация идёт вразрез с базовыми постулатами советского общества, кодекса строителя коммунизма и задачами будущей одиннадцатой пятилетки, — с усмешкой ответил Вячеслав, когда мы вышли во двор и вдохнули морозный воздух, — Если кратко, то господь завещал делиться. Власти других республик хотят иностранных инвестиций и строительства совместных предприятий на своих территориях. Плохо, что мы-то отобьёмся. За нами стоят зарубежные корпорации, а товарищ Косыгин приструнит любого, кто покусится на валютную выручку, которую приносят СП. Мы же ещё облегчаем заключать многочисленные контракты на поставку оборудования и техники. Ведь контакты и платёжные схемы давно налажены. А вот смежники, поставщики и ваши артельщики пострадают. Косвенно это ударит и по нам.

— Что вы сами думаете о перспективах инвестиций в республики?

Я не просто так спросил Андреева. Вячеслав давно стал связующим звеном между «ММСоr», западными корпорациями и «Совмином» РСФСР. Он даже частично посвящён в то, какую роль я играю в происходящем. По идее, это готовый министр промышленности республики лет через пять. А может и премьер. Ведь ему всего сорок два, а энергия товарища просто переполняет.

— Пользу стране принесёт размещение предприятий в БССР и УССР. Хотя последние любят крутить хвостом, но дело знают. Прибалты тоже организуют и запустят всё как надо. Но продукция пойдёт строго в их магазины и за рубеж. Только излишки дойдут до других республик. При этом валюту они постараются выклянчить для себя, — директор закурил, и выпустил обильные клубы дыма вперемежку с паром, — закавказцы и среднеазиаты часть разворуют, остальное загубят. Не сразу, но постепенно всё разрушат. Доверять им подобные активы просто глупо. Может, я излишне резок, только ситуация будет напоминать прибалтийскую, но с местным колоритом.

Думаю, про молдаван лучше и не вспоминать. Хотя есть Приднестровье с близкой границей и одесским портом, что облегчит вывоз продукции. Только это выгодно для СССР. Но я точно не собираюсь делать ставку на это аморфное образование. Вся моя работа была связана строго с привязкой экономики РСФСР к Западу и создание самодостаточных производственных циклов. ВПК вне моей компетенции, но лет через пять — семь остальные российские предприятия могут стать фактически независимыми от поставок из других республик. Проблема только в хлопке и фруктах. Но она решается за счёт экспорта из других стран. Нет, всё не так просто и рвать многолетние связи будет крайне болезненно. И я об этом даже не думаю. Только вдруг случится парад суверенитетов, и ситуация выйдет из-под контроля? Тогда РСФСР избежит большинства проблем, случившихся в моё время.

А ещё на моей стороне российский «Совмин», где вслед за министром сельского хозяйства у нас появилось много соратников. Понятно, что никто из них даже не думает о гипотетическом развале страны. Только товарищи заботятся о доверенной им работе и радеют за республику. Плюс, они лучше всех знают об откровенных поборах бюджета РСФСР в пользу паразитирующих соседей. Надо сказать, что идея жить строго на свои доходы, овладевшая умами многих жителей республики, постепенно проникла в высшие сферы. Ведь это возможность сделать гораздо больше, не отдавая собственные доходы жирующим чужакам.

— Есть два варианта, — отвечаю Андрееву, направляясь в следующий цех, — Мы занимаем максимально жёсткую позицию и выносим конфликт на рассмотрение ЦК. Думаю, здесь на нашей стороне сыграет товарищ Косыгин. Либо затягиваем процесс до упора. И ждём ответа противоположной стороны.

— Но ведь могут закрыть артели, вернее, поставить их в очень жёсткие условия. А наших поставщиков заставят гнать продукцию другим предприятиям, и мы не сможем выполнять обязательства. И концов здесь не найдёшь. Аграриев задушат по партийной линии, и даже Демичев не поможет. Уж слишком многим ваши независимые крестьяне перешли дорогу, — усмехнулся Вячеслав, — Дело же не в том, что они продают продукцию вне государственных структур или просто на рынках. Кстати, сами колхозные рынки во многих городах построены артелями и являются их собственностью. Но вы знаете это лучше меня. Речь идёт о том, что аграрии независимы де факто и отодвинули в сторону партию с местными начальниками. Для последних такая ситуация страшнее недавних протестов. Свершилось то, чего начальство не могло видеть даже в страшном сне. Народ сам стал распоряжаться своим трудом, и у него это прекрасно получается. Наш концерн у них тоже, как кость в горле. Ни тебе митингов с собраниями и прочей мути, даже на овощи мы принципиально сотрудников не отправляем. Люди поработали, выполнив контракт, и занялись своими делами. Вся общественная жизнь, включая демонстрации и прочие товарищеские суды — строго добровольно. Вот народ и ходит только на субботники и концерты нашей самодеятельности. Недавно даже на партсобрание пришло процентов десять коммунистов, что вызвало истерику приехавшего товарища из райкома. Наш-то парторг из работяг и на всё давно смотрит сквозь пальцы.

Постепенно тональность речи Андреева снижалась, пока он не перешёл на шёпот.

— А теперь представьте, как народ потребует настоящей власти советов, — отвечаю также тихо, в ответ директор замахал руками, намекая, что о таком лучше даже не думать.

Наверное, в этом случае не будет церемониться даже добренький генсек. Здесь уже речь пойдёт о посягательстве на главное. Нет, не на идеалы коммунизма. А на их личную власть и комфорт. В этом случае кровь никого не остановит.

Уже в столовой, где мы обедали из общего котла, но за отдельным столом, я закончил разговор.

— Оба варианта бесперспективны для наших противников. Ведь во втором случае они могут получить очередную порцию народных выступлений. И здесь власти придётся столкнуться с новым форматом недовольных. Взбунтуются вполне себе успешные и ранее довольные жизнью крестьяне. Это уже попахивает глубоким нокаутом всей нынешней системе. Сначала выступил пролетариат, а за ним крестьяне. На фоне проблем с продовольствием возмущённых поддержат предприятия. Получается, что сама власть препятствует работе аграриев. Номенклатура ещё не поняла, что народ почувствовал силу, и у неё просто нет выхода. Надо либо закручивать гайки, начав массовые репрессии. Или возглавить процесс, для чего нужно подкинуть людям кость в виде обещаний, провести косметические реформы, отстранить и демонстративно посадить некоторых зарвавшихся товарищей. Те же узбеки с хлопковыми махинациями совсем обнаглели. Но параллельно объявленным реформам я бы закрутил и гайки. С одной стороны, дал бы даже право выбирать своих депутатов. А с другой, любые посягательства на строй карал очень жестоко, — судя по ужасу, промелькнувшему в глазах Андреева, я малость переборщил с откровениями.

Ну не привыкли здесь люди ещё мыслить подобными категориями. Общество крайне патриархальное и людей, рассуждающих подобным образом, я пока не встречал. Ну, кроме всякой сволочи вроде либералов и местечковых националистов. Беседу же надо окончить на мажорной ноте.

— Предлагаю следующий путь. Предложите в качестве эксперимента создать пару предприятий в БССР. Мотивация элементарная — близость к действующим СП и одновременно границе. Плюс похожий климат, местные условия, в общем, придумаете чего-нибудь. А с другой стороны, максимально затягиваем переговорный процесс со стороны иностранцев. Если республиканские власти или их лоббисты в Кремле решат выходить на Запад сами, то перекроем им кислород. Нет, с кем-то они договорятся, но реального эффекта это не даст. За нами масштаб и тонкий расчёт, когда западные корпорации заинтересованы в дешёвой продукции, — увидев кивок собеседника, резко меняю тему, — Я жду вас через неделю в ресторане, как договаривались?

Хотел ограничиться небольшими посиделками в кругу своих. Только наивный Лёша не учёл, что за столько лет круг разросся неимоверно. И многих людей нельзя не пригласить. В результате их набралось более сотни, включая вторые половинки.

Ресторан «Арбат» — место проверенное, поэтому в воскресенье седьмого января 1979 года наша часть зала забилась под завязку. Ещё и народ повёл себя организованно, и опоздавших особо не было. Знакомые знают, что я терпеть не могу разгильдяйства, и в такой день со мной лучше не ссориться.

Я приехал пораньше, дабы проконтролировать подготовку. Жена должна подъехать чуть позже, благо от дома здесь минут семь на машине. Но зря я сомневался в персонале ресторана — всё было идеально.

Зато раньше всех прибыл Гена с музыкантами. По традиции он старался не пропускать ни одного связанного со мной мероприятия. Появление звезды, известной за пределами СССР и даже за океаном, всполошило работников и редких гостей. А когда музыканты начали устанавливать оборудование, у некоторых товарищей на лицах проступило озарение, и они куда-то исчезли. Чую, что побежали обзванивать друзей-знакомых. Кто же упустит бесплатный концерт, чуть ли не мирового уровня. Ха-ха!

А пока мы переговаривались с Ясным, наблюдая за входом.

— Мы открыли уже три музыкальные студии — в Горьком, Казани и Куйбышеве. Это, не считая московской и ленинградской. Ищем таланты, помогаем с обучением и продвижением. В этом году замахнулись на Ростов и Свердловск, — хвалился музыкант, но был вынужден прерваться на очередной автограф.

Кстати, в этом плане Гена просто образец звезды. Может, за простоту и искренность народ его и боготворит. На моей памяти я не слышал ни про один скандал, связанный с «Рассветом», а автограф-сессии и прямое общение со зрителями, стало их фишкой. Наверное, сложно найти более открытую группу. Вернувшийся Ясный чему-то улыбнулся и вдруг сменил тему.

— Объясни как? Ведь это невероятно! Музыка — простейшая, а слова дворовые. А вместе получается шедевр и даже песня, которая уйдёт в народ. Мы тут бьёмся, ищем новых поэтов и музыкантов, химичим с аранжировкой. Вдруг появляется Мещерский и говорит вот вам новый хит, — с нотками обиды воскликнул Гена, — Ещё и наш гений дарит песню «Рассвету» с барского плеча. Пусть и отчисления за неё надо переводить в фонд помощи детдомам. Но это достойное дело!

Ну не рассказывать же, что я в очередной раз заимствовал идею из своего времени. Правда, для себя я решил, что это последний плагиат, кроме парочки песен для «Викингов», над которыми уже начал работать. От необходимости врать другу меня отвлекла суета у входа.

Миру себя явила Анна Дмитриевна, осчастливившая наше захолустье новой роскошной шубой и какими-то умопомрачительными сапогами. Администратор застыл столбом, но быстро пришёл в себя и развил активность. С учётом того, что супруга заявилась с шофёром, выполнявшим функции охранника, эффект был ещё сильнее.

Это наивные пейзане ещё не видели, чего она на себя понавешала. А если они узнают, что украшения настоящие и их реальную стоимость, то боюсь, нас ограбят прямо за праздничным столом. Утрирую, но зачем провоцировать местных уголовников? Она ещё и шубу в гардероб сдавать отказалась, потребовав специальное кресло. Далее жена схватила под локоть Гену и начала вполне мирно с ним общаться, в ожидании подставки для шубы. Далее скопом повалили гости, среди которых хватало и известных персон, поэтому народ перестал таращиться на мою благоверную.

После двух первых тостов, когда все опоздавшие заняли свои места и народ ещё трезв, решаю выполнить свою затею. А затем можно и хорошенько погулять. Встаю со своего места и под удивлёнными взглядами гостей и просочившихся в нашу нишу посторонних, иду на сцену. Туда же взбирается Гена, собравшийся аккомпанировать.

Рассматриваю лица приглашённых. Глаза цепляется за Капитонову, надевшую маску Снежной королевы и беседующую с Капланом. Кстати, новый муж Светочки вполне себе приятный товарищ, несмотря на профессию весь такой подтянутый и спортивный. Оно и немудрено — надо соответствовать. Пузик, наоборот, сегодня улыбчивая и мирно беседует с моей женой, ослепляющей публику бликами бриллиантов. Вот Карлен, который тянет сейчас киностудию и доказывает, что я не ошибся в выборе. Смотрю на стол, где сидят сотрудники «Прогресса», многие из которых начинали путь со мной. Вот ди Марко, прилетевший с супругой и тоже весьма довольный. Андреев прибыл с женой и о чём-то шепчется с Оскаром Рабиным. Ещё множество знакомых и близких мне людей. И, конечно, рыжики, смотрящие на меня восторженными глазами. Кстати, одна из девчонок привела кавалера. Приятный с виду молодой человек, но он мне уже не нравится. Ха-ха!

Но не это главное. В зале сидят люди, которые поверили и пошли за одним мутным прогрессором. И ведь они прекрасно понимали, что у меня могло не получиться. А теперь это независимые и успешные люди. Более того, они давно самостоятельно работают в разных направлениях, принося пользу стране. А я им, по большому счёту, уже не нужен. Мне никоим образом не грустно, а как раз наоборот. Надо гордиться, что за столь малый срок, нам удалось сделать так много. Поверьте, начать изменения в обществе, поменять менталитет части населения и даже направить страну на иной пусть, просто невыполнимая задача. Без насилия и рек крови уж точно. А мы смогли, пусть всё ещё на тоненького. Только изменения уже необратимы. Главное, чтобы они не сбились с курса. Ладно, хватит размышлений, сегодня у меня праздник.

— Друзья, у нас есть традиция, что я иногда пою. Говорят, что даже получается, если Гена забивает мои крики, конечно, — народ начал смеяться, а Каплан даже закричал, что мне пора на большую сцену.

Когда все успокоились, решаю продолжить.

— Я очень рад, что вы есть у меня. Рано подводить итоги, но можно с уверенностью сказать, что мы на верном пути, — народ снова одобрительно заголосил, — А теперь немного эгоизма. Хочу исполнить песню, посвящённую самому себе. Думаю, я её заслужил. Всё-таки у меня сегодня такой день.

После наступления тишины даю команду музыкантам, и раздаётся мелодия, известная практически каждому в моём времени. Пришлось только её подкорректировать и заменить главное слово. Ведь мне сегодня не тридцать, а сорок лет.

https://www.youtube.com/watch?v=HFg83HoNuCM