Речка замерзла

Луна этой ночью одаривала своим голубым холодным сиянием много раз лучше, чем во все прошлые ночи. И это было очень кстати, ведь ночь в этот раз не обычная, а волшебная. Первая ночь в этом году. Видимо, даже у лишенной воли и ума природы пробуждался разум, и она им понимала всю важность и значимость этой ночи.

Помимо яркого сияния луны, на улице неспешно падали узорчатые снежинки, легко приземляясь на сугробы, ветер притих, а общая температура было очень комфортной для человека в зимней одежде. В этот момент, природа матушка мне представлялась с улыбкой на лице, которая вот-вот и скажет: «Веселитесь, детишки», а после раствориться во тьме ночного леса.

Хоть погода была просто отличной, но она, скорей всего, лишь дополняла общий настрой деревни, в которой я живу. В эту ночь на улице было неприлично много людей. Все они просто источали радость и позитив. Обвешанные новогодней мешурой, с шапкой Деда Мороза на голове, люди гуляли с семьей, со вторыми половинками, с верными друзьями.

В числе тех, кто гулял с друзьями, была и я, вернее скоро буду. Пока что, я лишь добиралась места встречи с моим единственным на данный момент другом. Я шла среди счастливых от праздника и алкоголя людей до школы. Там мы должны были встретиться с Пашой. С ним мы знакомы около трех недель. Он появился в тот момент, когда я максимально нуждалась в поддержки со стороны других людей – в момент траура по погибшему другу. Этого друга звали Рома, и он был единственным человеком, с которым у меня была крепкая духовная связь. Мы были знакомы еще с детского сада, мне было тогда 5 лет, когда мы впервые решили поиграть вместе. Кроме него, у меня не было человека, который мог бы меня поддержать и осчастливить. В школе со мной никто не общался, а дома была лишь мать алкоголичка, которая тратила практически все свои деньги на бухло, совсем забывая про меня. Из-за этого мне приходилось самой добывать еду и деньги. Когда-то я работала, а когда-то и воровала…

Наша дружба с Ромой длилась почти 11 лет, мы были, как говориться, не разлей вода, но в начале декабря он провалился под лед, пытаясь показаться крутым и бесстрашным. (Мы живем в Сибири, поэтому к началу декабря лед уже сформировался на местном небольшом озером) После этого случая, родители строго настрого запретили детям ходить на озеро, а я впала в глубокий траур, из которого меня смог достать очень эмпатичный Павел. Он был учеником из параллельного класса. Благодаря ему я уже спустя неделю, смогла выбраться из апатичного состояния и вернуть какой-никакой, но вкус к жизни. Он настолько добрый, обаятельный и милый, что всего спустя три недели я была готова пойти на убийства ради него, вот настолько я его ценила. Он достоин такого отношения, раз смог такую привязывающую к людям девушку вытащить из такого глубокого темного болота под названием апатия всего за неделю.

****

Я шла неспешно, до времени, на которое была запланирована встреча, все равно было еще далеко. Я полностью погрузилась в атмосферу новогоднего счастья и волшебства. Глаза набухали от вида улиц и счастливых лиц, а уши готовы были пуститься в пляс от радостных возгласов детей и шуток пьяных мужичков.

В один момент, я отвлеклась на надпись на заборе: «С НОВЫМ ГОДОМ!» и под скользнулась, больно ударившись копчиком. Уже лежа на земле, я охнула и непроизвольно потянулась рукой к месту ушиба. Внезапно, я услышала голос незнакомого человека:

– Модам, ну как так можно та! – воскликнул, явно подвыпивший мужичек, стоявший рядом женщиной, вероятно, являвшаяся ему женой. Лицо его было хоть и неопрятным, но милым и немного даже симпатичным, что в купе с отзывчивостью и добродушием расположило к себе, – вы ж убьетесь так.

– Правду глаголишь! – подключилась его жена, – я однажды так неудачно упала, потом год со спиной маялась! – сказав это, женщина немного просмеялась.

– Ну… не доглядела я, – с улыбкой на лице, скромно ответила я.

– Ну, впредь доглядывай, хех, – мужчина протянул мне рука, желая мне помочь. Охотно воспользовавшись помощью, я вновь встала ровно на ноги.

– Спасибо вам! – воскликнула я.

– Не за что, красна-девица! – вновь сделал комплимент мне мужичек, – ну давай, ступай, куда путь держала.

– А то опаздываешь небось? – поинтересовалась женщина.

– Да нет, пока в срок укладываюсь, еще раз спасибо! – после этих слов, я развернулась и продолжила свой путь.

Данная встреча еще немного приподняла мне настроение. После таких ярких и теплых встреч вновь появляется вера в человечность. Эта милая пара еще долго будет теплить мою душу. Такой уж я впечатлительный и эмоциональный человек. Говорят, что таким людям живется одновременно легко и тяжко. Легко, потому что жизнь чувствуется ярче и насыщенней, а тяжко, потому что горе и невзгоды переживаешь сложнее. Хорошо быть таким человеком, если в жизни много хороших моментов, а плохие моменты просто растворяются на фоне хороших. К сожалению, я не попадала под этот тип человека, скорей, наоборот, в жизни моей, как мне кажется, чересчур много негатива. Из-за этого у меня часто было плохое настроение, и только благодаря Роме я выходила из этого состояния.

****

Спустя несколько минут, вдалеке замаячила школа. Она вся была украшена под стать празднику. Над крыльцом висела большая яркая надпись, которую я сегодня уже видела, и из-за которой же упала.

Глаза мои быстро оттискали Пашку. Высокую крупную фигуру было сложно не заметить, особенно когда возле школы не было большого количества людей. Я ускорила шаг. Пашка спустя некоторое время тоже заметил меня, и тихонько заковылял в мою сторону. Улыбка на моем лице с каждой секундой становилась все шире и шире. Когда мы уже совсем сблизились, я перешла на легкий бег и небольшим усилием оттолкнулась от земли прямо в руки Паши. Неожидав от меня такой выпад, он еле-еле словил меня.

– Ты чего делаешь, дуреха? – ласково обозвал меня Паша, а после добавил, – В следующий раз специально тебя уроню!

– Ууу, а я то думала, что ты джентальмен настоящий… – фальшиво расстроилась я. На лице Паши появилась широкая улыбка, из-за чего я непроизвольно посмотрела на его лицо. Он был невероятно красив и сильно напоминал Ромку. Такие же жгучи черные длинные волосы, вылезающие из-под шапки, черные как смоль глаза и, что на удивление, бледная кожа, прямо как у меня. Такое сочетание делал его и Ромкину внешность для меня чрезвычайно привлекательной.

– До поры до времени, Дашка, до поры до времени… – также сфальшивил Пашка. После этого он подошел и попытался заправить мои светлые волосы под шапку.

–Хах, что ты делаешь?! – сказала я, после того, как отбилась от его тщетных попыток.

– Мне одна птичка на шептала, что волосы на холоде лучше не держать.

– Скажи этой птичке, что волосы не отваляться от такого холода, – кольнула я Пашку, – может, уже пойдем до площади?

– Ну, пошли, – после этой фразы, я подбежала к Пашке, взяв его за руку, и мы неспешно пошли туда.

Площадь эта находилась в центре нашей деревне. Это одно из немногих красивых мест в нашем селе. Сейчас там все украшено новогодними вещами, а в самом ее сердце стоит большая ёлка. После боя курантов на площади собирается большое количество людей, кто для чего. Некоторые собираются для конкурсов и различных соревнований. Мы не собирались в них участвовать, просто хотели посмотреть на то, как другие сражаются за падарки, ведь более интересного занятия в новогоднюю ночь в нашей деревни попросту не было.

Мы общались на самые разные темы: кино, путешествия, спорт, книги. По большей части, благодарить за такие насыщенные и разнообразные разговоры надо Пашу. Было ощущение, что он может часами говорить на абсолютно любую, даже самую непопулярную и скучную тему. Он в этом был очень похож на Рому. С ним тоже никогда не заскучаешь, мы постоянно болтал по поводу и без, а мне это только в радость.

Мы шли около 10 минут, но это время даже не почувствовалось. Было слишком интересно. Я восхищенно смотрела в лицо Паши, который раз за разом ловко вытаскивал из головы новые темы и фразы для диалога. Если бы мы не шли, а стояли или сидели, то мои глаза бы смотрели только в его лицо, и, скорей всего, в таком случаи мои глаза бы пересохли, ведь я бы забыла моргать.

Очнулась я от гипноза Пашки только тогда, когда он сам сказал, что мы пришли. Я посмотрела на площадь. Как я и говорила, в центре стояла большая ёлка снизу до верху украшенная елочными игрушками и мишурой. Дополняла этот образ длинная гирлянда, проходящая по всей ёлке. Помимо ёлки, на площадке были еще несколько интересных ледяных сооружений. Все они находились левее ёлки и были расположены близ друг друга, как будто из них хотели сделать подобие игровой площадке.

Чуть поодаль ёлки стояли две горки. Одна горка представляла из себя длинный, узкий и извилистый тоннель. Вероятно, такой закрытой ее сделали, чтобы дети, скользящие на высокой скорости, попросту, не вылетели с нее.

Вторую горку сделали в классическом стиле: она была лишена крутых поворотов и эффекта неожиданности. Вместо этого, горка брала своей высотой, и возможностью уместить сразу толпу детей, т.к. в ширину была около трех метров.

Третьим сооружением была обычная ледяная чашечка. Без инноваций и креативных решений. Самая обычная. Такая есть практически в любом городе под новый год. Её типичность сыграла с ней злую шутку: дети ни обращали на нее внимание, а если и обращали, то игрались с ней все несколько минут, после вновь идя на горки.

– Красиво тут, – тихо произнес Паша.

– Ага, – это был, наверное, единственный раз, когда я ответила Пашке, не смотря в его черные глаза, – давай поближе к ёлке подойдем, – сказала одухотворено я и пошла до дерева, не дожидаясь ответа. Пашка в свою очередь негласно согласился и начал следовать за мной.

Вблизи, ёлка казалась еще больше и шире. Никогда еще в деревне не ставили столь гигантскую ёлку, всегда была стандартного размера, а иногда и вовсе, привозили хилую тоненькую ель. Мои глаза начали быстро бегать и рассматривать весящие на ёлке украшения. В их числе были не только обычные разноцветные шары, а также детские игрушки, отдающие атмосферой праздника, предметы русской культуры и местного фольклора.

– А неплохо они ёлку украсили, креативно так, и необычно, – с гордостью сообщила я Паше, будто именно я занималась украшением ёлки.

– Ну, тут и не поспоришь.

После того, как я вдоволь нагляделась на ёлку, мой любопытный взгляд упал на две замечательных горки. Помню, каждый раз, когда наступало 1 января, я молнией бежала к Роме, после чего мы оба шли на площадь ради этих горок, которые специально строил так, чтобы они были готовы только под новогоднею ночь.

– Пашка, а может, на горках покатаемся? – сказала я так, чтобы показалась, будто я шучу. Мне действительно хотелось прокатиться на них, ведь это и весело, и заставляет в красках вспомнить моменты, когда мы с Ромой, переполненные праздничной атмосферой и веселье.

– Может, – с хитрой улыбкой произнес Паша, после чего он двинулся вперед, а я хвостиком за ним, – там как раз народу много, весело будет, – указал пальцем в скопление детей от 6-13 лет.

– Так малышня же, чего ж ты радуешься?

– Ой-ой, какие мы взрослые, оказывается! – мягко огрызнулся Паша, – А детишки та, по добрее и приятнее сверстников наших будут.

– А ты детей сильно любишь?

– Ну конечно! Меня всегда очаровывала их искренность и, возведенная в абсолют, наивность, – начал с интересом рассказывать Паша, – Их глупые выводы об определенных жизненных аспектах и вещах сильно умиляют, как минимум меня, – такие добрые слова о детях я слышала лишь от одного человека – Ромы. Слова обоих меня немного удивляли, ведь я всегда видела, как взрослые сильно срываются на детей. Орут за ошибки, действия, слова, которые типичны для детей.

– А что ты скажешь на то, что в дети чаще травят других детей, чем взрослые травят других взрослых? – сказала я, с попыткой загнать его в тупик.

– Ну, смотри, – Паша сделался более серьезным, – до 12 лет это простительно, как по мне, т.к. человек только-только учиться вести себя в этом мире, а после 12 человек перестает быть ребенком. Он превращается в подростка, которому уже можно предъявлять за его поступки, ведь учиться себя вести он должен быть все прошлые 12 лет, – наверное, стоило проанализировать его слова и занять определенную позицию в этом вопросе, но мне было слишком лень думать об этом. Вот такая я по жизни, совершенно простоя и легкомысленная девушка. Как уже я говорила, слышала подобные слова я ранее от Ромы, и с того момента сколько бы я не вспоминала его слова, когда видела детей, никогда не пыталась заиметь какое-то мнение.

Мы уже успели подойти, чуть ли, не вплотную к горке с крутыми поворотами. Пока беседовали, совсем забыли о том, чтобы следить за дорогой, из-за чего оказались в неловкой ситуации. Со стороны казалось, будто мы шли к горке, как загипнотизированные и только сейчас вышли из-под действия.

В следующие секунду, мы уже вместе с толпой детей от мало до велико восходили наверх. Мы находились в середине этой массы детей и сильно выбивались из общего фона. Было даже как-то неловко от того, что я такая взрослая девушка, почти школу закончила, а все на горках катаюсь. «Осталось только в очередной раз начать в песочнице куличи лепить» – пронеслось у меня в голове. В один момент, мне захотелось слезть с горки, но Паша и толпа сзади мне не дали это сделать. Паша ментально, а толпа физически.

– Ну-ка, малышня, может, паровозиком поедем? – громко сделал предложение Паша. «ДА! ДАВАЙ!» – пронеслось по толпе из детишек, – Ну-с, тогда давайте потихоньку собираться в наш сверхскоростной поезд! – после этих слов, Паша уселся на лед и приготовился к поездке. Все остальные, увидев это, тоже начали усаживаться. Только я продолжала стоять от неловкости мысли, как я буду выглядит. Такая большая, а вместо взрослого поведения с детьми на горке развлекаюсь.

Вдруг, я почувствовала, как кто-то дергает меня за край куртки. Развернувшись, я увидела ребенка, вцепившегося в нижнею часть моей куртки. Он сказал, чтобы я, наконец, уселась. Остальные, включая Пашу, ожидающе смотрели мне в глаза. Стыд от всего происходящего стал еще сильнее. В этот раз уже оттого, как я затупила и заставила ждать остальных.

Быстро усевшись, я вязла ноги человека сзади и потянула свои вперед. Вышел, достаточно длинный паровоз, состоящий из 8-ми человек, включая нас с Пашей. Моя готовность дала зеленый свет для Паши, и он начал двигаться вперед. Весь остальной состав тоже начал свое движение. В следующие мгновение, мы уже скрылись от посторонних глаз в тоннели.

Пролетая все больше и больше расстояния в тоннели, преодолевая крутые повороты, вместе с этим ловя холодный воздух открытым ртом, мое чувство стыда заменялось на радость. Дети впереди и сзади меня радостно кричали, создавая по истине удивительную атмосферу. Я не видела лица Паши в этот момент, но уверенно оно тоже излучала радость, какую излучают все лица нашего состава.

Впереди показался лучик света. Это был выход из оледеневшего тоннеля. На приличной скорости, мы с криками вылетели оттуда, разлетевшись, кто куда. Я находилась чуть левее, предполагаемого пути, по которому должны были скользить люди, как только вылетят с тоннеля. Паша наоборот, сидел чуть правее от того пути.