Реальность Чужова

Глава 4. Абсолютно чужой

Я очнулся от того, что кто-то бил меня по щекам ладонями, агрессивно приводя в чувство. Бил он довольно сильно, я чувствовал жар на своих щеках. И когда пришел в себя, хотелось кричать. Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на земле, вокруг меня столпились незнакомые люди, которые активно обсуждали, вызывать ли для меня скорую. Я почувствовал прилив сил и резко вскочил на ноги. Грузная женщина, видимо та, что била меня по щекам, уговаривала меня не вставать так резко и посидеть немного на земле.

– С каждым бывает, переутомился, не выспался. Я уж думала, совсем плохо мальчику, на ровном месте – бух! Хорошо еще, головой не ударился, да люди добрые заметили, а то, кто знает, чем могло закончиться. Ты посиди, отдохни, куда так резко вскочил? Голова не болит?

– А где Мишка? – первое, что сорвалось у меня с пересохшего языка.

– Какой Мишка? – переспросила перепуганная женщина, трогая меня за горячий лоб. – Все-таки температура. Как тебя зовут, мальчик? Где твои родители?

Я огляделся. Это было все то же место на углу маленькой улицы рядом с парком, где стояла лаборатория, только Мишкиного дома больше не было. Я заметил кусок торчащей бетонной плиты и по изогнутому огрызку почерневшей люстры заключил, что это бывший потолок из Мишкиной комнаты. Все здание превратилось в груду обломков. Обгоревшие куски оконных рам и перекошенного металла говорили о том, что здесь случился страшный пожар. Но совсем рядом стояли живые домишки, из дворов которых доносились радостные крики ребятни, а из кухонных окон долетали манящие запахи готовящегося обеда. Казалось, никому не было дела до развалин на углу кривой улицы. Неподалеку послышался писк, и я заметил белую мышь, проскользнувшую под обломок обрушенной стены. Что здесь произошло? Похоже, случился взрыв, и лабораторию вместе с домом разнесло в щепки. Я ощупал себя с ног до головы – вроде цел, все на месте, меня не ранило. Куда же делся Мишка, может, он побежал за помощью? А что, если он погиб? Нет! Не давая себе даже думать об этом, я стал шарить пальцами вокруг. Рядом на траве валялся портфель, я раскрыл его и заглянул внутрь. Кроме дневника там ничего не было. На лицевой стороне неровным почерком было выведено: «ученика 5«а» класса средней школы №2 Чужова Сергея». По всем приметам дневник был мой, но что-то не так было с надписью. Фамилия и имя были моими, но причем здесь вторая школа, когда я давно учусь в десятой гимназии? Ошибка какая-то. Люди стали постепенно расходиться, убедившись, что со мной все в порядке. Я надел ранец на плечи и отправился в сторону дома, всю дорогу убиваясь от горя: «Эх, Мишка, что же мы натворили?» Подходя к парку у своего дома, я внезапно уперся в металлический забор. Странно, еще вчера его не было, кому вздумалось поставить забор прямо на проходе? Я перелез через ограду и оказался в нашем дворе. Правда, сначала я не узнал его: вчера здесь была спортивная площадка, а сейчас торчали ржавые трубы. Решив, что у меня шоковое состояние после взрыва, я зашел в подъезд и поднялся на второй этаж.

Дома были мама и папа. Они как раз обедали, когда я вернулся. Я немного удивился, почему папа дома, обычно в это время он был еще на работе, но не придал этому особого значения.

– Привет, сынок. Как твои дела? Что нового в школе, как твоя контрольная по английскому? – встретила меня мама.

– Не знаю, мам, – пробормотал я, не совсем понимая, о чем речь. – Я себя неважно чувствую, пойду к себе, а зачем вы сделали перестановку? У стены стол лучше смотрелся.

Родители смотрели на меня как на умалишенного. Словно я сказал что-то совсем нелепое.

– Пап, привет, ты сегодня пораньше пришел с работы?

Не дождавшись ответа, я проскользнул к себе в комнату. Следом за мной вошла мама, глядя на меня с легким испугом.

– Сереж, ты разве забыл, что папа сломал ногу на прошлой неделе и не ходит на работу. Что с тобой происходит?

– Не знаю, мам, – испугавшись, ответил я. – Наверно, я сильно устал, голова болит, ничего не соображаю, сделаешь мне пюрешку с помидорками, я очень проголодался.

– Конечно, сынок, ложись, отдохни.

Мама ушла. Я сидел на своей кровати и не мог понять, что вообще происходит. Голова действительно гудела, пытаясь переварить сумбурные мысли. Все вокруг было не таким, как обычно. Но я не мог понять, что было не так. Вроде бы все знакомо, но при этом совсем чужое. И это ощущение меня никак не покидало.

Немного придя в себя, я начал размышлять и, чтобы проверить свою безумную догадку, набрал номер Мишки. Сначала послышались длинные гудки, никто долго не брал трубку, потом гудки оборвались, и чей-то хрипловатый голос сказал:

– Слушаю.

– Здравствуйте. А позовите, пожалуйста, Мишу к телефону.

– Здесь такие не живут, мальчик, набирай правильно номер, – услышал я грубый ответ и короткие гудки в конце.

Я еще раз проверил номер. И повторил набор. Снова тот же хриплый и недовольный голос ответил:

– Ну, говорите!

Я испугался и бросил трубку. Странное наваждение зародилось в моей голове. Все сходилось, но нужно было еще раз убедиться. Позвоню-ка я Лешке Решетову. Он у нас староста в классе и все про всех знает, выясню про Мишку у него.

Я набрал очередной номер по памяти. На другом конце ответил знакомый голос, от радости я чуть не заплакал:

– Леш, привет, это Серега Чужов. Ты случайно не знаешь, какой номер у Мишки Когерева, я что-то дозвониться до него не могу?

– Алло, кто это? – ответил непонятно Лешка.

– Прости, ты Леша Решетов?

– Да, это я, а ты кто?

– Я твой одноклассник, Чужов моя фамилия. Узнал?

– Первый раз слышу такую фамилию. Не знаю, кто ты и зачем разыгрываешь меня, но мне твои шутки не нравятся.

– Прости, – грустно ответил я и бросил трубку.

Теперь я действительно начал волноваться. Сомнений не оставалось, всему виной эта проклятая лаборатория. Я вспомнил яркую вспышку молнии, синеватый дым, устрашающий рев кабины. Наверное, что-то сломалось в моей голове, перетерлась память или появилось чужое сознание. Кажется, Мишка что-то бормотал про перемещение электронов в пространстве. Эх, друг, мне как никогда нужна твоя помощь. Где я сейчас? Это не мой мир, не моя реальность, я здесь абсолютно чужой.