Глава 36 Экскурсия и столовый трэш

Утреннее торжественное мероприятие состоялось по-деловому быстро и просто. После построения стожа, це-стож зачитал перед нами тест присяги на верность Императору Жовару Девятому, в конце все дружно гаркнули: «Клянусь!», и этой малости оказалось достаточно, чтобы стать полновесными рекрутами.

Члюфа Грууск раздал всем в казарме белые полоски мягкой шелковистой материи. И, вооружившись добытыми из ранцев нитками и иголками, мы стали нашивать полоски на правые рукава форменных костюмов.

Больше остальных поработать иглой пришлось це-дежам. Нам, в отличие от рядовых рекрутов, пришлось нашивать на рукав не одну, а две белые полоски.

Когда все нашивки оказались надежно пришиты и десятники доложили о выполнении дежами приказа, Члюфа вновь построил стож, вывел рекрутов из казармы в общий коридор и повел на экскурсию по подземной базе.

Мы посетили десятка два помещений, скрывающихся за неприметными, похожими, как близнецы, голубыми дверями базы. Это были очень разные помещения. От небольших тесных комнатушек, куда приходилось протискиваться дежами по очереди, до бескрайних залов, где легко могла разместиться разом сотня таких стожей, как наш.

В подавляющем большинстве это были разнообразные учебно-тренировочные аудитории и залы, в которых, вместо парт, громоздились ряды напичканных электроникой силовых тренажеров. С их помощью учебный процесс происходил в максимально приближенной к боевой обстановке, детально воссозданной с помощью виртуальности. Такие болезненно-реалистичные тренировки вынуждали рекрутов выкладываться на тренажерах до последнего предела и позволяли в кратчайшие сроки эффективно нарабатывать все необходимые боевые навыки.

Кроме тренажерных мы посетили еще несколько комнат психологической и сексуальной разрядки. Там, в отдельных зашторенных кабинках, имелись мягкие кресла, и на стеллажах вдоль стен лежали сотни колец индивидуальных виртуальных ретрансляторов, обещающих самые причудливые виртуальные грезы на любой вкус.

Разнообразное мудреное оборудование, которым под завязку были напичканы все помещения, везде контролировалось с пульта управления. Такой пульт в помещения, как правило, располагался около входа. За пультом везде оказывался оператор в форменном костюме-трико.

По просьбе Члюфы Грууска, хозяин помещения выходил из-за пульта и устраивал нам экскурсию по своей вотчине.

Нам подробно рассказывалось о назначении каждого вида оборудования. И рассказ щедро приправлялся непонятными технологическими терминами. Непривычные к долгим нудным лекциям, мы быстро теряли интерес к происходящему, и лишь страх перед наблюдающим со стороны це-стожем заставлял хранить на лицах заинтересованные выражения и подавлять зевки.

Когда истомившихся слушателей, наконец, выводили обратно в общий коридор базы, очумевшие от переизбытка информации рекруты словно выходили из транса и начинали много и бурно общаться друг с другом, шумно обсуждая услышанное и увиденное.

Растянувшаяся до полудня экскурсия закончилась в огромной столовой, заставленной сотнями аккуратных четырехместных столов. Это гигантское помещение единственное на базе, куда из общего коридора вело сразу четыре двери.

Утомившемуся от долгой ходьбы стожу здесь был дарован час отдыха, в течение которого мы должны были успеть заодно и пообедать.

По примеру Члюфы Грууска и других военнослужащих — потоки которых из всех четырех дверей, по причине полуденного обеденного времени, ширились прямо на глазах — рекруты шестого сборного стожа вооружились чистыми подносами и, пристроившись в конец длинной очереди, двинулись вдоль вереницы открытых витрин с уже готовыми блюдами.

Набрав полный поднос всякой всячины, я одним из последних вышел из очереди и направился искать свободный столик.

Казалось бы столов здесь тьма-тьмущая и считанные минуты назад практически все пустовали, но теперь, как назло, все вдруг оказалось занято, и так плотно, что около столов не осталось ни одного свободного стула.

Рекруты моего десятка успели занять два соседних стола, но за каждым уже сидело по четыре человека, припозднившийся це-деж оказался девятым лишним.

Впустую пробродив пару минут по залу среди занятых столиков, решил пообедать прям так — стоя, притулившись возле стенки и прижав к ней поднос. Спас Смерницкий, призывно замахавший с другой стороны зала.

Окрыленный надеждой на освободившееся место, я вернулся к столикам ребят. Увы, все восемь стульев по-прежнему были заняты.

— Че надо? — не сдержавшись, выплеснул накопившееся раздражение на Артема.

— Эй-эй-эй, полегче, — изобразил испуг Смерницкий. — Не надо меня наказывать, о суровый, но справедливый, це-деж.

Соседи по столу дружно запыхтели, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех.

— Шут, — фыркнул я и тоже улыбнулся.

— Так то лучше, — подмигнул Артем. — Мы тут с ребятами посовещались и решили потесниться. А то мечешься по столовой, как неприкаянный. Несолидно, блин, все-таки наш десятник. Давай, ставь сюда свой поднос.

— Да прекрати, лишним подносом я вас стесню, — попробовал возразить. — Стол небольшой…

— Ничего, мы подвинемся, — решительно перебил Артем. — В тесноте, да не в обиде… Правда, народ?

— Разумеется, — за остальных откликнулась Марина. Подруга без уговоров просто цапнула за край подноса и потянула вниз.

Ничего не оставалось как подчиниться, и поставить свой рядом с подносом Черникиной.

— Олег, садись на мой стул, а я — тебе на колени, — объявила Марина, освобождая место за столом.

— Слыхали, парни, как хорошо быть це-дежем, симпатичные рядовые сами на коленки просятся, — усмехнулся Смерницкий и заговорщицки подмигнул сидящим напротив Сергею и Дэйву.

Оба парня заржали в ответ.

— Марин, ну ты чего, не нужно, — попытался я отодвинуться в сторону. — Все нормально, садись обратно на стул. Я замечательно и стоя могу поесть.

— Да не дрейфь, десятник, мы никому не расскажем, — продолжил глумиться Артем.

— Эй вы, весельчаки, ну-ка живо все трое заткнулись! — цыкнула на ухахатывающихся соседей Черникина.

Но парни стали ржать еще громче.

Махнув на них рукой, Марина снова взяла меня в оборот:

— Варламов, ты то хоть не тупи. Смерницкого что ли не знаешь, у него ж не язык, а помело. Нашел время недотрогу разыгрывать. Садись, давай, а то из-за этих гогочущих обормотов на нас уже полстоловой косится. Короче, если сейчас же не сядешь, я обижусь.

После такого ультиматума пришлось подчиниться.

Я сел. Марина плюхнулась ко мне на колени и тут же, как ни в чем не бывало, продолжила прерванный обед. Меня же от столь близкого соседства с девушкой после длительного воздержания начало бросать то в жар, то в холод. Я тоже стал есть, но для вида, без аппетита.

Голод ушел на второй план, а все внимание невольно сосредоточилось на опирающиеся на бедра женские ягодицы, перемещающиеся из стороны в сторону при каждом движении Маринки. Тонкая ткань форменного костюма-трико не только не скрывала женских прелестей, а напротив подчеркивала детали волнующих изгибов. Помимо воли возникало сводящее с ума ощущение, что сидящая на коленях девушка совершено без одежды. Не почувствовать моего напряжения при такой близости девушка никак не могла, но Марина старательно делала вид, что совершенно ничего не замечает.

Зато мое напряженное состояние не укрылось от внимания троих приятелей-насмешников. Украдкой, когда Марина отворачивалась, каждый стал демонстрировать мне, что бы он сотворил с такой аппетитной девчоночьей попкой, попадись она ему в руки. В ответ я беззвучно корчил страшные рожи, чем чрезвычайно забавил друзей.

Казалось этой пытке не будет конца.

К безмерному моему облегчению, через десять минут девушка закончила обедать. Марина соскочила с моих коленей и, копируя поведение местных старожил, потопала относить поднос с грязной посудой к ближайшему мусорному контейнеру.

— У, брат, как тебя проняло, смотри не подавись, — уже не таясь ухмыльнулся Артем. — Мы тут все слюной изошли, наблюдая как ты старательно глаза закатываешь. Не желаешь поделиться ощущениями?

— Фады фы! — кое-как пропыхтел набитым ртом в ответ. Наконец получив возможность беспрепятственно поесть, я энергично навертывал упущеное. — Флефлю кафдофу по нафяду, буфифе фнафь, как фад фачафстфом изфефаться!

— Чего ты там бухтишь под нос? Прожуй и скажи нормально, а то ничего не разобрать! — возмутился Смерницкий.

— Гады вы, говорю, влеплю каждому по наряду, будите знать, как над начальством издеваться, — проглотив кусок, пригрозил всем троим кулаком.

— Эй, Олег, ты чего, — забеспокоился разом приунывший Сергей.

— Не надо наряда, мы ж так просто ради смеха, — вторил приятелю Дэйв. — На самом деле мы очень тебя уважаем.

— Ага, видел я только что вафе уфажение, — пробурчал, по новой набивая рот.

— Да брось, Олег, я ж тебя знаю. Ты вел бы себя за столом точно так же, как мы, окажись Маринка на коленках у кого-то из нас, — попенял Артем. — А то, что мы не бросили тебя тут давиться едой в одиночестве, составили компанию и до сих пор сидим рядом за столом, хотя все трое уже поели, говорит о том, какие мы верные и надежные товарищи. Так неужели у тебя, Олежек, поднимется рука влепить наряды таким славным парням?

— Достал, дай пожрать спокойно, — прорычал я, дожевывая котлетку и запивая киселем.

— Конечно, конечно, кушай на здоровье, — закивал Артем. — Только особливо не увлекайся. Нам вообще-то пора уже отсюда сматываться. До конца обеденного часа осталось всего двенадцать минут, а из столовой до казармы нашей приличное расстояние. Оно конечно на дорожке эскалатора это не пешком, но все равно мигом она нас не домчит, да и до нее еще дойти нужно. А если замешкаемся и нарушим приказ, нам всем ой как не поздоровится…

— Ладно, все, убедил, двинули, — объявил я, прерывая унылый монолог друга, и первым встал из-за стола. — Хватайте подносы и за мной! — скомандовал ребятам и, подхватив поднос с грязной посудой, быстро зашагал к ближайшему мусорному контейнеру.

Загрузка...