Разрешите представиться — монстр

Глава 8: Тени в полдень не исчезают

— Тени? — я недоуменно покосилась на железную дверь.

— Да. — Дениэрал бросил взгляд в туже сторону что и я, а потом за плечи развернул меня к темному коридору, — брысь отсюда.

Уходить совсем не хотелось. Хотелось хоть одним глазком взглянуть на эти тени, о которых я была уже немало наслышана. Но синеволосый не дал мне такой возможности: совершенно наглым образом хлопнув меня пониже спины, он вновь припугнул меня вероятностью связывания и отправил обратно в катакомбы. И я медленно пошла куда послали, строя коварные планы по отмщению моего мягкого места и наказанию зарвавшихся василисков.

Так, блуждая в своих мыслях, я на автомате спустилась с лестницы и собралась продолжить путь, как сверху раздался удар, гулом разнесшийся по темноте, а следом за ним скрежет разрываемого метала.

Замерев с поднятой ногой для следующего шага, я несколько секунд прислушивалась к происходящему. А в следующее мгновение рванула наверх, чтобы застать такую картину: железная, некогда целая и невредимая дверь была вскрыта, словно консервная банка, и через образовавшуюся дыру попадало достаточно полуденного солнца, чтобы как следует рассмотреть чернильно-черное нечто. Оно переливалось и перетекало, образуя то одну форму, то другую и не оставалось надолго ни в одном из образов. Чудище скалило огромную беззубую, истекающую черной слизью пасть и большущей, когтистой лапой прижимало Дениэрала за горло к стене. Парень хрипел и пытался освободиться от удерживающей его конечности, но тварь была так сильна, что даже неслабому василиску приходилось туго.

А дальше все происходило будто не со мной. Я словно наблюдала за всем со стороны.

Вот я бросила в монстра единственное, что было у меня в руке — кинжал, и он с чавкающим звуком погружается в черное тело, но не наносит ощутимого урона. Вот чудовище скорее удивленное, чем разозленное поворачивается ко мне и отпускает синеволосого. Осознав, чего натворила, я делаю шаг назад, а Дениэрал быстро оклемавшись, бросается ко мне и встает так, чтобы прикрывать меня от тени:

— Мелкая, беги! — бросил василиск, приготовившись к неравному бою.

Но я осталась стоять на месте, прекрасно понимая, что парень не справится один, что я не могу вот так бросить его и спасать свою жизнь. Однако мое второе злобненькое, с рожками и хвостом я, ехидно хихикая, утверждало, что я ни чем помочь не могу, только под ногами мешаться буду, и сейчас лучшая возможность смыться и воспользоваться указанным Дениэралом ходом.

И пока я предавалась спорам с самой собой, тень подползла к синеволосому, с поразительной легкостью отшвырнула его к стене и продолжила путь ко мне.

— Ну, все, тварь, ты напросилась, — Ал потер ушибленное плечо и проорал, — Ева, глаза закрой.

Мне показалось это безумием, но я все равно послушалась и зажмурилась. Тут же сквозь сомкнутые веки пробился ярчайший синий свет и через секунду погас. Выждав несколько секунд, я осторожно приоткрыла сначала один глаз, а потом распахнула и второй.

Чудище замерло с открытой пастью в нескольких метрах от меня. Оно утратило черный цвет и посерело, и больше не подавало признаков жизни. Еще несколько секунд тень стояла устрашающим изваянием, а потом стекла, образовав лужу серой, мерзкой жижи.

Меня передернуло от столь неприятного зрелища, и я поспешила перевести взгляд на василиска, а сделав это, охнула: парень лежал, скрючившись на полу, хрипел и безуспешно пытался подняться.

— Ал! — я бросилась к синеволосому и помогла ему сесть, — Ал, что с тобой?

Парень выглядел неважно: лицо его побелело, из носа шла кровь, и глаза оставались закрытыми.

Его вид не на шутку напугал меня. Я слегка похлопала Дениэрла по щекам и взмолилась:

— Ну же, Алчик, открой глаза.

Ни какой реакции.

— Слушай меня, гад синеволосый, — как следует встряхнула парня за плечи, — я пошла за помощью. И если ты только посмеешь умереть до моего возвращения, я собственноручно прибью тебя!

Однако, как и ожидалось, василиск не ответил. Он все так же полусидел с закрытыми глазами и хрипло, со свистом дышал.

Последний раз взглянув на Дениэрала, я бросилась к выходу. Ловко перепрыгнула через остатки тени, быстро пробежала короткий отрезок коридора, выскочила наружу и замерла.

Вход в катакомбы был замаскирован под неприметную избушку на опушке лиственного леса, и из него было прекрасно видно поле и здание Школы за ним. Но я остановилась совсем не из-за этого. Нет. Я наоборот даже рада была столь близкому нахождению родных пенатов. Меня остановил вид развернувшейся на поле битвы. Бесчисленное множество теней разных размеров и форм пытались прорваться к Школе, а небольшая кучка монстров в невиданной мной ранее форме не давала им этого сделать.

Оборотни, демоны, дриады, ракшасы и даже несколько призраков дрались как один слаженный механизм. Под натиском врага, они то отступали, то вновь отбрасывали недруга на прежние позиции. И делали это столь умело и легко, что я невольно залюбовалась отлаженными и профессиональными действиями несомненно отличных воинов.

Повертев головой и оценив ситуацию, я сникла. Потому что поняла — мне до помощи не добраться. Слишком много теней, я просто не успею ни куда добежать, а кричать и махать руками, надеясь, что меня заметят, тоже не лучший вариант.

Однако в этот раз удача решила повернуться ко мне лицом — один из сражавшихся монстров увидел меня и, ловко маневрируя меж пытавшихся напасть на него теней, бросился в мою сторону. А я, завороженная грацией и силой бежавшего ко мне воина, стояла и глупо смотрела, как он быстро приближается, а потом и вовсе вталкивает меня обратно в темноту коридора.

— Жить надоело? — оборотень, и это был именно он, нахмурил брови, — сиди тут и не высовывайся.

А мне вдруг показалось, что где-то я его уже видела. И эти карие, цвета расплавленного молочного шоколада глаза, и эти каштановые волосы и столь знакомые черты лица…

— Ден? — я совсем неприлично уставилась на молодого мужчину, который так сильно напоминал мне о друге.

Тот тоже очень удивленно посмотрел на меня, а потом совершенно обезоруживающе улыбнулся:

— Нет. Я его брат — Риэль. А вы что знакомы? — я кивнула и вдруг расплылась в глупой, ответной улыбке, — как звать тебя, чудо?

Совершенно непрошенный румянец опалил мои щеки, и я, чуть запнувшись, пролепетала:

— Е-ева.

— Отлично, Ева. Сиди здесь пока я не вернусь. Но если станет совсем жарко, там внизу есть ход, по которому…

— Да, да, знаю, — я скривилась — который выведет меня в деревню.

— Умничка, — снова улыбнулся брат Дена, — а теперь мне пора.

— Нет, — я удержала Риэля за руку, — мне помощь нужна.

И не давая оборотню опомниться, потащила его к Дениэралу.

Но как только в поле зрения брата Дена попал лежащий на полу и еле дышащий василиск, он и сам, обогнав меня, бросился к нему. Присел рядом с неподвижным парнем и, проверяя пульс, приложил пальцы к его шее.

— Что с ним? — я тихо подошла и тоже присела, встревожено разглядывая бледное лицо синеволосого.

— Я не особо разбираюсь в физиологии василисков, — оборотень оглянулся на серую, оставшуюся от тени лужу, — скорее всего, был слишком большой, на грани возможностей, выброс силы.

— Он поправится? — каким бы вредным и противным Ал не был, но его смерти я не желала.

— Если в ближайшее время ему не окажут помощь, то нет. — Напрямую ответил Риэль.

Понимание, что все это произошло из-за меня, что синеволосый меня защищал и теперь лежит и даже пошевелиться не может, а возможно и вовсе умирает, накрыло с головой. Вина и отчаяние сдавили грудную клетку и стало тяжело дышать.

Однако сейчас раскисать было нельзя, поэтому я с силой закусила нижнюю губу, не давая себе расплакаться, не позволяя слезам прорваться наружу и показать слабость.

— Не кисни, чудо, — оборотень аккуратно, почти нежно, убрал прядку давно растрепавшихся волос, мне за ухо, — я постараюсь помочь твоему любимому.

Я аж поперхнулась от столь дикого заявления и передумала разводить сырость:

— Он не мой парень! — я возмущенно взглянула на Риэля, — просто знакомый, но… — мой голос дрогнул, — он мне два раза жизнь спас.

— Эл, помощь нужна? — в дверной проем заглянула высокая, гибкая дриада.

— Что с зачисткой? — не оборачиваясь к ней, спросил оборотень.

— Почти закончена. Гиф и Рид прочесывают местность.

— Отлично. Тогда подмени меня, проследи, чтобы ни чего не пропустили. А мне нужно парня в лазарет оттащит.

— Хорошо. — Девушка скрылась так же быстро, как и появилась.

Риэль закинул руку Дениэрала к себе на плечо и легко, будто василиск ни чего не весил, встал.

— Ева, а тебе лучше пока остаться здесь, внизу. Как все уляжется, я или кто-то из моих вернемся за тобой.

После увиденного на поле и вообще всего случившегося я уже не хотела спорить и что-то требовать и, поблагодарив брата Дена, послушно вернулась в катакомбы. Там села прямо на пол, обняла колени, положила на них подбородок и стала ждать.

Думать о чем-либо не получалось. Мысли вязли, стопорились и не хотели формироваться во что-то определенное. В голове был полный бардак, и сосредоточиться на чем-то определенном для меня стало невозможным. Поэтому я просто сидела, прислушивалась — не идет ли кто, чтобы меня забрать, и отсчитывала секунды.

Ждать пришлось довольно долго — целых пять тысяч четыреста тридцать одну секунду, прежде чем в коридоре послышались торопливые шаги, и в зал наблюдения влетел Ден.

Издав радостный вопль, я подскочила и бросилась одногруппнику на шею:

— Ден! — крепко обняла парня, — наконец-то. Все закончилось?

Оборотень тоже стиснул меня в объятиях и как-то отстраненно ответил:

— Да, — тяжелая пауза, — закончилось.

— Тогда пошли скорее.

Я оживилась и потянула Дена за руку на выход, и он неохотно пошел за мной.

Мы беспрепятственно покинули опостылевшие мне катакомбы, пересекли поле, тщательно обходя серые лужи, что остались от теней, приблизились к внезапно возникшей высокой стене, опоясывающей всю территорию Школы, и вошли в мощные приоткрытые ворота.

Я замерла и вцепилась в ладонь Дена — весь внутренний, вымощенный булыжником, двор был усеян телами погибших. Здесь были как студенты, так и преподаватели. Некоторых я не знала и видела впервые, но встречались и знакомые лица. Лица моих одногруппников. Тех с кем я училась, общалась и проводила большую часть своего времени.

Повсюду раздавался плачь, были слышны стоны раненных, переговоры медицинского персонала… но самым громким был голос Риэля. Он стоял посередине этого ужаса и уверенно отдавал приказы своим воинам, распоряжался — кого куда нести и кому какую помощь оказать.

Казалось, что даже погода скорбит и оплакивает всех погибших вдруг начавшимся дождем.

— Когда все началось, — глухо заговорил Ден, — тех, кто был близко от Школы, успели предупредить и спрятать внутри. Но… — парень судорожно вздохнул, — были и те, кто просто не успел. Они находились слишком… далеко.

Я не знала что сказать, ответить, как отреагировать и вообще как себя вести в столь чудовищной ситуации. Все казалось каким-то нереальным. Я словно сквозь запотевшее стекло смотрела на тела еще недавно живых студентов и преподавателей и не могла поверить, что все это произошло на самом деле.

Оборотень еще что-то говорили и куда-то звал, но я ни чего не слышала и не могла сдвинуться с места. Мне почему-то казалось, что это я во всем виновата. Знаю — глупо. Но именно это я и ощущала — вину.

Очнуться помог радостный крик, пронесшийся через весь двор:

— Ева!

К нам бежала Латта. Девушка, не замечая дождя и луж, в которых утопали ее ноги в тонких полуботинках, быстро преодолела разделявшее нас расстояние и, налетев будто ураган, стиснула меня в железных объятиях.

— Как же я волновалась! — демоница принялась осматривать меня с ног дот головы. — Ты куда делась вчера?

Рассказывать что-либо сил не было, а вот прояснить ситуацию было необходимо:

— Где Хош и Саша? — спросила я и задержала дыхание в ожидании ответа.

— Все с ними в порядке. — Латта попыталась улыбнуться, но получилось плохо.

— А сколько… — я запнулась на страшном слове, — сколько погибших?

— Давай не тут, Ева. — К нам незаметно подошел Риэль и заботливо набросил мне на плечи сухой, теплый плащ, — идите внутрь. А то уже промокли все.

Глубоко внутри хотела возмутиться и непонятно зачем остаться, но почему-то не смогла, и позволила Дену утащить себя в общежитие.

А через пол часа, когда я отмокла под теплым душем, переоделась в чистую, сухую одежду и распутала здоровенный колтун на голове, ко мне в комнату вломился необычайно молчаливый Хош и повел в столовую.

К нашему появлению там собралась не только вся школа, но и родные погибших в серых траурных одеждах. Казавшееся мне всегда огромным помещение вдруг сделалось маленьким и тесным, а от наполнявших окружающую атмосферу печали и горя и вовсе захотелось сбежать куда подальше. Но, естественно, этого я не сделала, а вместе с Хошем присоединилась к друзьям, стоявшим напротив небольшой трибуны, за которой через несколько минут появился ректор Дотор Валенский. Серая хламида, длинные волосы убраны в косу, и в глазах больше нет отеческой доброты и улыбки.

С его появлением одновременно на все окна столовой упали светло-серые занавеси, погружая помещение в сумрак, разгоняемый только загоревшимися по периметру свечами.

Откашлявшись и выпив тут же протянутую воду, Дотор начал говорить:

— Сегодня наша Школа подверглась нападению теней. — Пауза. — Буду откровенен — это стало неожиданностью и шоком. Раньше тени ни когда так далеко не заходили. И… — еще несколько глотков воды, — мы оказались не готовы к подобному. Слишком доверились пограничной охране и расслабились. — То тут, то там послышался недовольный шепот. — Я не снимаю всю ответственность с себя и не перекладываю ее на других… Я… приношу свои глубочайшие извинения и соболезнования семьям погибших. — Несколько секунд длилось тягостное молчание, а потом ректор заговорил более жестко, — через несколько минут состоится прощание с теми, кто уже не снами. А сейчас я хочу донести до вас указ короля…

— Спасибо Дотор, но я сам зачитаю.

Из-за спины удивленного ректора появился Герей Нораи (ударение на И), подождал, пока ему освободят место, и встал за трибуну. Все присутствующие тут же склонили головы, и я в том числе. Да у меня просто выбора не было — Хош самым наглым образом водрузил свою лапищу мне на голову и надавил, заставляя наклониться.

Через несколько мгновений король величественно кивнул, и все выпрямились. Своими зелеными глазами Герей просканировал толпу, на секунду дольше, чем на остальных, задержавшись на Саше, и заговорил глубоким, хорошо поставленным и совсем не старческим голосом:

— После столь печальной трагедии, мы с ректором Валенским пересмотрели правила безопасности в Школе, и отныне вам придется беспрекословно им подчиняться. Любое неподчинение и нарушение нового режима будет расцениваться как саботаж и строго наказываться. Итак, первое — с этого дня все преподаватели и студенты обязаны носить при себе амулеты экстренной телепортации. Второе — теперь вокруг Школы всегда будет стоять защитная стена, и выходить за ее пределы без сопровождения преподавателя запрещено. Третье — территорию Школы будет патрулировать и охранять один из военных отрядов с границы. Четвертое — по окончанию занятий студентам запрещается покидать учебное здание и общежитие, за исключением некоторых экстренных ситуаций.

Сбоку послышалось возмущенное сопение Хоша, да и многие студенты оказались недовольными новыми правилами, но открыто высказать несогласие никто не решился.

Дальше король озвучил имена всех погибших, и цифра показалась мне чудовищной — пять преподавателей и тридцать студентов, еще двадцать раненых, находились в мед. пункте.

Слушая Герея, я отстраненно скользила взглядом по толпе и увидела тут же улыбнувшегося мне Риэля. Он вместе с виденной ранее длинноволосой дриадой стоял в самом темном углу и следил за окружением короля.

Когда с речами было покончено, и нам сказали все, что хотели, Герей Нораи через образовавшийся в толпе коридор покинул столовую и пошел на улицу, а мы дружно последовали за ним. Молча вышли в темный двор, где тела погибших водрузили на отдельные возвышения из сухих веток, и встали в большой бессловесный круг.

Потом несколько студентов раздали всем по белому, легкому, из странного упругого материала шарику диаметром сантиметров в десять, а к каждому из будущих кострищ подошли по одному родственнику с факелами.

— Пусть души ваши обретут покой в Сером мире, а память о вас навсегда останется в наших сердцах. — Проговорил король и дал отмашку поджигать ветки.

Несколько минут все смотрели, как огонь жадно пожирает тела тех, кто еще утром наслаждался выходными и планировал свой отдых, а потом одновременно подняли руки и подбросили выданные шарики. Те мгновенно засветились, ярко озаряя вступившую в права ночь, и медленно полетели в черное, беззвездное небо.

Еще несколько минут, и костры догорели, шарики улетели, превратившись в крохотные точки, а в душе у меня поселилась пустота.

Немного понаблюдав за тлеющими углями, тихо переговариваясь, народ начал расходиться. А мне не хотелось возвращаться в комнату — у меня было еще одно дело.

Удостоверившись, что на меня ни кто не смотрит, я спряталась за ближайшим деревом и, подождав, когда двор опустеет, пошла в сторону мед. пункта. Мне нужно было убедиться, что с Дениэралом все в порядке, и он поправляется. Иначе не будет мне покоя и здорового, желанного сна.

Однако без приключений дойти до лечебницы мне не удалось — внезапно предо мной выросла высокая, мощная фигура и, не давая опомниться, сграбастала в охапку.

— Тише, чудо, — прошептал Риэль на ухо испуганной мне.

Я облегченно выдохнула и даже кричать передумала.

— Напугал!

Попытка освободиться из навязанных объятий провалилась, мало того, меня не отпустили, а наоборот, еще сильнее прижали.

— Куда собралась?

— Ала навестить. — Не стала скрывать цели своей поздней прогулки.

— Разве не слышала короля? Вечером запрещено покидать здание, и тем более разгуливать в одиночку. — Голос брата Дена стал серьезным.

— Все я слышала. Но мне необходимо знать, что у него все хорошо. Возможно ему нужно что-то, и я смогу принести…

— Ох, — оборотень покачал головой, — Ева, это и завтра можно сделать.

— Риэль, пожалуйста. Я обязана ему. Если бы не он, я бы сейчас с тобой не разговаривала. — Решила давить на жалость, и, к своей несказанной радости, победила.

— Хорошо, я провожу, — меня отпустили, — но будешь должна.

— Это чего это? — подозрительно прищурилась и отошла на шаг от широко улыбающегося мужчины.

— Я еще не решил. Потом над этим подумаю.

И взяв мою руку, Риэль повел меня к видневшемуся в дали зданию мед. пункта. У входа оборотень оставил меня и, пообещав потом проводить до общежития, растворился в ночной темноте. А я не став долго задерживаться на улице, дернула ручку и вошла в светлую приемную. Светлую и совершенно пустую приемную.

Но пустую лишь на несколько секунд, по истечению которых в помещение ворвалась тетя Софа и принялась просто таки сметать расставленные в идеальном порядке в шкафчике лекарства. Однако, заметив меня, замерла и встревожено спросила:

— А ты чего здесь, солнышко? Неужто и да тебя эта пакость добралась?

— Нет-нет, — поспешила успокоить женщину, — у меня все хорошо. Я хотела навестить…

— Кого, деточка? — тетя Софа вновь принялась сгребать пузырьки и баночки.

— Дениэрала.

— Ох, милая, он еще без сознания. Но если очень хочется, то вторая палата направо, — с этими словами женщина убежала.

А я поспешила в указанном направлении.

Нужная палата отыскалась без проблем, ведь не нужно много ума, чтобы отсчитать вторую дверь справа. Сначала я решила постучать, но так как ответа не последовало, осторожно вошла в темную, освещенную лишь одной настольной лампой палату. Хоть здесь и было три кровати, но занята оказалась только одна, на которой и лежал Дениэрал.

Приблизившись к парню, я присела на краешек постели и сжала лежавшую поверх одеяла холодную руку. Как и предупреждала тетя Софа, синеволосый василиск был без сознания и ни как не отреагировал ни на мое появление, ни на прикосновение. Бледный, с темными кругами под глазами и тихим, почти неслышным дыханием он пугал меня и вызывал новый прилив вины.

— Эй, Ал, привет, — я снова сжала его ладонь, — надеюсь, ты меня слышишь. — Вытерла набежавшие, не прошенные слезы, — спасибо тебе.

Остальные слова, что я собиралась сказать застряли в горле, и я не смогла выдавить ни звука, и, конечно, ответа от парня не последовало — он все так же лежал не шелохнувшись. А потом вошла мед. сестра Зоя и попросила меня выйти.

— Поправляйся. — Последний раз взглянула на Дениэрала и покинула мед. пункт.

А на улице меня уже поджидал Риэль.

— Как твой дружок?

Мужчина, не спрашивая, приобнял мои плечи и повел вперед. А у меня не осталось ни физических, ни моральных сил, чтобы сопротивляться.

— Спасибо, нормально, но пока без сознания.

— Не переживай. Ему во время помогли, поэтому он обязательно поправится.

Я слабо улыбнулась оборотню и тяжело вздохнув, перевела тему:

— Ты уже придумал, чем я отдам тебе должок?

— Нет, — засмеялся брат Дена, — не волнуйся, ни чего неприличного не попрошу.

Я заметно расслабилась и плотнее прижалась к теплому боку мужчины. Ночи стали холодными, начал подниматься ветер и, кажется, вот-вот снова зарядит дождь, а рядом с Риэлем я чувствовала себя спокойно и защищено, а еще тепло и умиротворенно.

— Ева, откуда ты Даниэля знаешь?

— Кого? — я нахмурила брови, пытаясь вспомнить хоть кого-то с таким именем.

— А, ну да, — почесал затылок Риэль, — он любит, когда его называют Деном.

— Что? — я затормозила и удивленно взглянула в карие глаза оборотня.

— Да-а, — тот рассмеялся, — настоящее имя Дена — Даниэль. Только он его не любит, вот и сокращает.

— Мда, — я покачала головой, — мы одногруппники и, надеюсь, что друзья.

— Друзья? — не менее моего удивился мужчина.

— Да, а что в этом такого?

— Просто Даниэль не очень общителен и тяжело заводит новые знакомства, а уж друзей у него вообще ни когда не было.

За разговором, я и не заметила, как очутилась возле общежития.

— Ну вот, чудо, — Риэль отпустил меня, — ты и на месте. Больше не нарушай правила и не гуляй по ночам, а то придется сдать тебя начальству.

— В смысле?

— В смысле, что это мой отряд теперь охраняет территорию Школы, и мы обязаны докладывать обо всех «лазутчиках». Так что не балуй.

Мужчина неожиданно взял мою ладонь и нежно, почти невесомо коснулся губами ее тыльной стороны. Я смущенно опустила глаза и улыбнулась, стараясь не обращать внимания на приливший к щекам жар.

— Я серьезно, Ева, береги себя.

— Хорошо, я постараюсь.

Оборотень кивнул мне на прощание, совсем по-мальчишечьи улыбнулся и, насвистывая незнакомую мелодию, ушел.

День выдался настолько длинным и эмоционально сложным, что единственное, чего мне сейчас хотелось — это остаться одной и лечь в постельку, поэтому без излишнего промедления я отправилась в комнату. Однако немного подумав, решила еще и душ посетить.

Водные процедуры немного расслабили меня и чуть-чуть восстановили душевное равновесие, хотя до идеального спокойствия еще и было далеко, да и отдых все равно был мне необходим. И я шла по коридору, предчувствуя скорейшее погружение в мир сновидений и надеясь, что после всего, что произошло, мне не будут сниться кошмары, когда передо мной возникла сердитая Латта:

— Подруга, ты где была? Я полчаса под твоей дверью провела!

Врать или хитрить я не собиралась и сказала правду:

— К Дениэралу в мед. пункт ходила.

— И как он? — демоница тут же растеряла весь свой пыл.

— Пока без сознания.

Латта больше ни чего не сказала, да и что можно было тут сказать. Подруга только крепко обняла меня и позволила, наконец, уединиться.

Но одиночество мое продлилось недолго — примерно через десять минут в дверь постучала Саша и позвала на ужин. Ни какого желания куда бы то ни было идти у меня не было, зато у моего желудка оно очень даже имелось, о чем он незамедлительно мне и сообщил. И пришлось мне все-таки подняться с мягкой, уютной кроватки и последовать за девушкой в столовую.

В некогда самом веселом и шумном помещении Школы сегодня было необычно тихо и тоскливо. Тишину нарушали лишь стук столовых приборов и скрип отодвигаемых стульев, а если кто-то что-то кому-то и хотел сказать, то делал это шепотом, и долго разговор не продолжался.

Как и завелось практически с первых дней, мы сидели всей нашей небольшой компанией за одним столом. Аппетита почти ни у кого не было, но и расходиться по комнатам совершенно не хотелось. Поэтому мы угрюмо ковырялись в тарелках, делая вид, что едим, но при этом редко поднося ложки ко рту.

— Все же странно все это. — Латта отложила вилку и скрестила руки на груди, откинувшись на спинку стула.

— Ты о чем? — хотя в столовую я и шла голодной, но от вида унылых и постных лиц есть расхотелось напрочь.

— О том, как тени столь низкого уровня смогли так далеко забраться, и их ни кто не заметил.

Демонице пришлось понизить голос и поддаться ближе к нам, так как в тихом помещении было прекрасно все слышно, и ближайшие соседи начали заинтересованно оборачиваться и прислушиваться.

— А бывают еще какие-то уровни? — Саша, наконец, перестала влюблено переглядываться с Деном и обратила внимание на нас.

— Да, есть. Но я не буду рассказывать про все, сами скоро узнаете. Скажу только, что те, которые напали на Школу самые слабые и медленные, и поэтому мне и неясно как.

— Ну, а чего непонятного, — вступил в разговор Хош, — все кристально и ясно — Аскор.

— Аскор? — эта фамилия показалась мне знакомой, только я ни как не могла вспомнить где ее слышала.

— Не могли же они до такой степени обезуметь, чтобы своих же в расход пустить. — Латта нахмурилась.

— Ради власти они на многое способны. В том числе и пожертвовать многим и многими. — Зеленоволосый демон, единственный кто не распрощался с аппетитом, закончил с трапезой, отложил столовые приборы и в упор посмотрел на сестру.

Мне этот разговор совсем не понравился — не то чтобы меня не интересовала политическая жизнь моего нового мира, но и думать о том, что монстры настолько прогнили и ожесточились, что ради ослабления влияния короля и приближения себя к власти, вот так запросто могут пожертвовать своими детьми, детьми своих соплеменников, было трудно. И я, коварненько ухмыльнувшись, перевела тему и обратилась к оборотню:

— Дорогой мой друг, а когда ты собирался нам рассказать, что твое имя совсем не Ден?

Парень, до этого момента жевавший бутерброд, замер, с трудом проглотил и, слегка покраснев, спросил:

— Кто?

— Брат твой, Риэль.

— Вот же трепло! — оборотень рассерженно бросил несчастный и ни в чем не виноватый кусок хлебы на тарелку.

— Ден, я чего-то не знаю? — Саша растеряно и взволнованно смотрела на возлюбленного, и у того не осталось выбора, как обиженно посопев, признаться.

— Имя, которое дали мне родители — Даниэль. Но, — опередил парень хотевшую задать вопрос Сашу, — я терпеть его не могу! Какое-то оно совсем не мужское. И я прошу вас называть меня как и прежде, и вообще об этом не распространяться.

Мы все дружно убедили оборотня, что так и сделаем, и он заметно расслабился.

Хотя хитрая и довольная физиономия Хоша, давала повод для беспокойства — а не погорячилась ли я с распространением этой информации?

Кажется, демон не собирался просто так это пропустить, и чувствую, Дена ждут нелегкие времена, как, впрочем, и всех нас.