Размывая грани

2

Она вернулась. Вернулась туда, откуда началась ее новая жизнь.

Прошедшая неделя, казалось, ничего не изменила в этом городе. Те же чародеи на улицах, те же создания, выпущенные на свободу: некоторые старые, затаившиеся и ждущие своего часа, некоторые новые, еще не знающие о поджидающей их опасности.

Но Эфиру это не волновало, ее интересовал лишь один единственный охотник или дичь – Вал! Сейчас, разделившись на несчетное количество частиц, она выслеживала свою добычу, охватывая практически каждый закуток города.

Самый опасный хищник в этих джунглях, незримый охотник, мгновенная смерть. Какой она станет, обретя тело? И достигнув заветной цели, не слишком ли много потеряет?

Эфира жаждала и страшилась новой жизни! Но понимала, что все равно не отступится и пойдет до конца.

Что-то не так! Слишком тесновато в этом городке!

Тьма постаралась припомнить свои впечатления в первый день появления. Но кроме эйфории, все было как в тумане. Она сконцентрировалась, сравнивая картинки недельной давности с сегодняшними, пытаясь понять, что же ее так настораживает, но в этот момент она увидела его, и все посторонние мысли вылетели из головы.

Валентин стоял возле небольшого двухэтажного дома в частном секторе, и от него исходило сильнейшее напряжение. Первым желанием Эфиры было окутать его плотным одеялом, обвернуть, как в кокон, и не отпускать, просто тереться, ластиться, как кошка, о ноги хозяина. Ее частички уже стремительно неслись туда, но внезапно Вал покинул свой наблюдательный пункт и решительным шагом направился к дому.

Валентин кипел от раздражения. Вир, древний лис, по-прежнему настаивал на слежке за женщиной, которая не проявляла никаких способностей. Зная его, Вал мог предположить лишь одно: Главе Совета что-то известно, и он окольными путями пытается подвести остальных к нужному решению.

Лучше бы сказал все начистоту и покончил с этим! Нет же, торчи здесь, будто своих проблем не хватает!

Терпение Вала стремительно истончалось.

Почему он должен околачиваться под окнами как какая-то дворняжка? Если уж знакомиться, то близко, а не на расстоянии! Хоть какое-то развлечение! – С этой мыслью он ринулся на штурм дома.

Эфира решила пока не обозначать своего присутствия и тонкой струйкой последовала за ним. Этот район в отличие от остальных частей города был оазисом спокойствия. Здесь не было ни одного существа, за исключением ее, и ни одного чародея, кроме Вала. И, тем не менее, слишком сосредоточен и осторожен был ее создатель, который сейчас, как заправский жулик, проник в мирно спящую обитель.

Оказавшись внутри дома, она окунулась в атмосферу тепла и уюта. Здесь веяло такой любовью и гармонией, что на секунду она приостановилась, купаясь в этих таких редких ароматах, впитывая их в себя и жалея, что не может полностью окунуться в них. Но Вал уже поднимался на второй этаж, и она поспешила за ним.

Чародей мельком заглянул в детскую и пошел к следующей двери, она же немного приотстала.

«Какие прелестные малыши и как сладко-аппетитны их сны!» – Умилялась Эфира, не приближаясь к ним, все еще недоумевая, что здесь могло заинтересовать Валентина. Полюбовавшись еще немного, она последовала за ним.

Мужчина обследовал комнату, внимательно разглядывая все вокруг. Зачем он это делал, она не понимала. На ее взгляд самой интересной и вкусной в этой спальне была красивая пара - мужчина и женщина, мирно спящие в постели - именно их чувствами был полон этот дом. Они манили ее как магнитом. Эфира осторожно прикоснулась к сознанию мужчины, бережно обнимающего свою жену. Даже во сне их души были едины. Ее все глубже затягивало внутрь, погружая в состояние блаженной неги, но вдруг она почувствовала, что Вал пытается проникнуть в сознание женщины. И ощущение комфорта разлетелось вдребезги.

Эфиру снедала беспричинная злость, контроля как ни бывало. Ей было уже плевать, заметит он ее или нет. Все, что ей хотелось, - это избавить мир от женщины, которая посмела привлечь внимание ее мужчины. Он был ее, и только ее!

- Эфира, мать твою! – Стоило Валентину прикоснуться к сознанию женщины, как тут же натолкнулся на то, что меньше всего ожидал здесь встретить. Он разблокировал память, тем самым позвав ее, и она пришла. Но не такой встречи он ожидал.

Со всей возможной поспешностью Вал дистанцировался от женщины, пока Эфира не успела вцепиться в него. Его Тьма во всем своем великолепии переливалась бешенством с другой стороны постели, фырча как разгневанная кошка.

Он видел, как ее тонкие нити проникают в пару, а часть тянется к нему.

- Вот, похоже, и все, Вир! – Посмеиваясь, произнес Вал. Почему-то ситуация казалось ему забавной. Мог ли он предположить, что все так закончится, что ревнивая бестия уничтожит мнимую или явную угрозу (это уже не важно) в лице женщины, а потом покончит с ним, так как его силы после недавнего экскурса в прошлое так и не пришли в норму.

Он стоял как дурак и с улыбкой любовался этой бушующей красотой.

Эфира разрывалась между желанием стереть эту дурацкую ухмылку с его лица, заставив корчится на полу, и уничтожением женщины. А потому, не отпуская из захвата с сознания парочки, потянулась к этому наглому ублюдку.

Ярость, ненависть, ревность и дикое желание разрушить до основания этот маленький уютный мирок, не оставив и пылинки, переполняли ее.

Если бы у нее была грудь, то она как парус сейчас вздымалась бы от злости, но за не имением оной, ее частицы клубились в ало-черном вихре, набирающем силу.

- Сволочь! Я тебе не собачка, чтобы манить, а потом бросать! – Сосредоточившись на Вале, она отвлеклась от женщины и потому не сразу почувствовала перемену.

Внешне казалось, что непрошеные гости никак не потревожили сна хозяев, и, тем не менее, они привлекли внимание. Когда Эфира поняла это, было слишком поздно. Если бы еще секунду назад ей кто-нибудь сказал, что она может испытывать животный ужас, то она не поверила бы. А зря. Она попалась, вляпалась, как младенец, в умело расставленную этой бесчувственной скотиной ловушку.

- Браво Вал, из тебя получился лучший охотник, чем из меня, - произнесла она хриплым, таким не похожим на свой голосом.

Мужчина недоуменно смотрел на нее, но ей было все равно. Сейчас всем ее вниманием завладели две пары древних глаз. Одни изучали ее с интересом и узнаванием, другие - как какую-то букашку, оценивая, стоит ли ей жить. В загоне ей лишь раз приходилось сталкиваться с подобным им, и он сеял смерть, безвозвратную и окончательную. Немногим тогда удалось выжить, и лишь тем, кто как она умели отлично маскироваться. Но сейчас она сама пришла к ним, сама показала себя.

Эфире казалось, что она уже вечность стоит под этими сверлящими, изучающими взглядами, не смея пошевелиться. Мужчина на секунду сосредоточился на чем-то за гранью их маленького кружка и, не глядя на нее, улыбнулся. И сразу стало легче дышать. Она не верила в это! Ее помиловали!

Но радость была недолгой. Слепяще-жалящее сияние, потекло вокруг нее, обхватывая, сковывая и выталкивая вон.

Когда способность видеть вернулась к ней, она была в каком-то поле, за чертой города. И чувствовала жуткий голод. Она осмотрелась. В нескольких метрах от нее Вал тяжело поднимался с земли. Страшно матерясь на какого-то Вира и ведьм, которые не могут не создавать проблем.

Она засмеялась звонким, как колокольчик, смехом от того, что жива, и жизнь прекрасна, ее уязвленный чародей рядом, и он не подстраивал ловушек.

«Ей только, что предоставили шанс, а значит, она была достойна этого, вот только кушать хотелось жуть. Ну не им же закусывать, в самом деле?» – думала Эфира, глядя, как Валентин с остервенением отряхивается, еще больше злясь от ее смеха.

Он открыл портал и исчез в нем. Проводив его взглядом, Тьма направилась в город, ей срочно требовалась жертва, а может даже две или три.

До Совета оставался еще час, но с Валентина на сегодня было довольно женщин – все они были созданиями Ада, не важно, с нимбом или с рожками, домашние или дикие, от них одни неприятности – а потому прямиком с этого пустынного поля он отправился в «Лунные Холмы». Одна изводила его своей ангельской язвительностью, другая доставала нравоучениями, как какая-то святоша, третья по ночам из обычной женщины превращалась вообще не пойми в кого, вышвыривая его, пятисотлетнего чародея, третьего по силе в Совете, как какого-то щенка за порог своего дома, и, наконец, Эфира, то убегающая, то преследующая его, готовая убить в один момент и хохочущая над ним, как сумасшедшая, в следующий.

И какого его дернуло полезть в этот дом в своем истощенном состоянии, да еще и с хвостом за собой. Ведь Закира предупреждала, что, вскрывая архивы памяти, он фактически призывает Эфиру. Хотя с другой стороны, если бы не это, то возможно они так и не заметили бы ничего необычного в этой женщине. Сейчас же у него практически не оставалось сомнений в правоте Вира.

Когда Валентин ступил в гостиную, в которой обычно проводились все собрания Совета, люстра и бра вспыхнули ярким светом, освещая просторное, немного аскетичное помещение, в котором был единственный уютный уголок. Туда-то он и отправился. Даже странно, что в доме Вира таковой имелся.

Два удобных кресла возле пылающего жаром огня, барный столик посередине и картина женщины с младенцем, от которой исходило не меньше тепла, чем от камина под ней. Он уселся поудобней и открыл бутылку водки, в предвкушении редкой минуты покоя.

Сегодня бабы дважды утерли ему нос, а это сильно ранило гордость. Однако радовало то, что после сегодняшней встречи на одну головную боль станет меньше, хотя и не избавит от проблемы полностью. Вал будет настаивать на скорейшем уничтожении угрозы, исходящей от женщины, чтобы спокойно заняться Эфирой - по масштабу возможных бедствий она лишь немного уступала первой. Чтобы справиться с его Тьмой ему потребуется вся сосредоточенность и концентрация сил, а пока вопрос с распахивающимися проходами в загоны не решится, об этом и думать нечего.

То, что он увидел сегодня в своем сознании, ставило в тупик. Получалось, что в нем имелась некая личность, которая, однажды упокоившись, возродилась в загоне, обретя самостоятельную форму. Много ли черт первой она переняла, он не знал. Но к той внутри, судя по воспоминаниям, он относился с особой теплотой. Вот напасть. Где уверенность, что, отмотав до конца пленку, он не окажется перед двумя проблемами вместо одной. Становиться одержимым ему как-то не хотелось.

Валентин почувствовал, как искажается пространство. Поток бешеной энергии давящей массой опустился на дом, возвещая о прибытии Вира, и, судя по ощущениям, тот был далек от спокойствия. Вал хмыкнул, снова наполняя опустевший бокал, как будто Глава Совета бывал когда-либо в мирном настроении. Общаясь с ним, все без исключения чувствовали себя исследователями жерла спящего вулкана, даже Ольген.

В гостиной открылся портал, впуская троих чародеев. Вал, не оборачиваясь, поднял бокал в знак приветствия, похоже, его передышка подходила к концу. И словно в подтверждение его мыслей, буквально через минуту в комнату ввалился, по-другому не скажешь, Андрей.

Жизнерадостно крикнув всем: - Привет, - он присоединился к компании.

Валентин передернулся от раздражения, этот молокосос бесил его до невозможности своей неугомонностью.

Как ни странно за столом шел тихий разговор, который не мешал плавному течению его мыслей.

«Может, стоит поговорить с Виром о том, что произошло тогда, и поделиться насущной проблемой?» - мысль пришла и тут же была отброшена им. Что-то в душе противилось такому решению. И дело было не в гордыне, Валентин хотел самостоятельно докопаться до сути… понять. Ну, а если уж ему суждено будет свихнуться или пасть жертвой своей Тьмы, вот тогда пусть гонец и оповещает Главу Совета.

Только вот пока с дамочкой не будет покончено, лучше воздержаться от путешествий в подсознательное. Силы после похода восстанавливались, но очень медленно. Такое ощущение, что блок ему ставили всем миром. Ублюдки!

- Я вижу, что все уже в сборе, тогда, может, приступим, - вместо приветствия сказал Вир, проходя к столу. – Валентин, кончай глотать водку и тащи свою задницу сюда. Ты вчера дежурил у дома той женщины, хотелось бы услышать твое мнение.

Чародей, вспомнив про объект слежки, тихо выругался, покидая свое уютное кресло. Ольген - второй в Совете - улыбался, наблюдая за ним. У Андрея хватило наглости хмыкнуть, но он тут же запнулся, наткнувшись на свирепый взгляд. Похоже, щенок совсем нюх потерял.

- Это она, – коротко произнес Валентин, занимая свое место. – Я следил за ней весь день, ничего необычного не происходило до самого вечера, пока все семейство благополучно не заснуло. Я пробрался в дом, решив там осмотреться. И вот что любопытно вроде все обычно, однако на всех вещах чувствуется слабый отпечаток волшбы, что тоже вполне объяснимо, но…

- Ты хочешь сказать, что она ведьма? - вмешался Андрей. – Но я не заметил ничего подобного, хотя, пожалуй, ты прав, с утра от нее исходит легкий аромат магии, но такой же эффект обычно бывает у глубоко верующих людей после утренней молитвы.

- Нет, идиот, тут другое. Ты мне дашь договорить или нет? У тебя будет время высказать свое мнение, – не удержавшись от резкости, Валентин продолжил, намеренно искажая немного историю. – Я бы согласился с твоим мнением. Но пока я исследовал помещение, внезапно из нашей дамочки вырывалась магическая лавина, которая начала очищать все пространство дома вплоть до малейших щелочек от всего представляющего угрозу. Все бы ничего, но только этот поток, распознав во мне опасность, вышвырнул из дома километров этак на двадцать. Меня, пятисотлетнего чародея, как щенка какого-то. Нет, ну вы представляете. И самое интересное, что это ведь не осознанные чары. А теперь представьте всю степень исходящей от нее опасности, если она без соответствующих знаний и навыков проделывает такое. Мартышка с гранатой и то безобиднее.

Пока Вал говорил, перед глазами стояла картина: вот Эфира тянется к нему, что-то гневно выкрикивая, а в следующий момент оказывается в телах спящих. Сначала он думал, что Тьма собирается их уничтожить, но нарастающие ощущение неправильности происходящего сбивало с толку. Минут пять ничего не происходило, и он как дурак просто стоял и ждал, чем все это закончится. Какая-то часть его испытывала непреодолимое любопытство к повадкам этой хищницы. Но случилось все не так, как он предполагал. Слабое сияние силы потекло из женщины, оно растворялось в воздухе, постепенно уплотняясь как вода, проникая в каждую щелку. И густота нарастала до тех пор, пока не стало трудно дышать, ему нужно было срочно уходить, но по неизвестной для него самого причине он не собирался этого делать, не узнав что с Эфирой. А потом толчок и он в поле, а рядом веселящаяся Тьма. В ее хохоте было столько неподдельной радости и задора. И глубоко внутри чувство облегчения, не его и не ее, их.

- Во сколько это примерно произошло? – спросил Филипп.

- Ближе к двум ночи, а что, еще что-то случилось? – Валентин пристально посмотрел на него, как, впрочем, и все остальные.

Им ответил Ник: - Мы с нашими людьми этой ночью занимались зачисткой в разных концах города. Прости, Вир, я знаю, что ты сказал это оставить на потом и заниматься поисками рубина, пока снизилась активность межи, но некоторые твари уже натворили столько дел, что заметки в прессе будут пестрить кровавыми подробностями, а ты сам знаешь, нам сейчас ни к чему излишнее внимание.

Валентин, как и все почувствовал, что спящий вулкан готов пробудиться.

- Ты не подумай, мы отрядили группу наших людей за рубином. Они должны сегодня вернуться с ним.

- Сколько? – прорычал Вир.

- Что сколько?

- Сколько людей вы туда отправили?

- Троих, этого вполне достаточно для транспортировки обычного артефакта.

А кто вам сказал, что он обычный? – напирал Вир, буквально захлестывая всех своей энергией.

Валентин, наблюдавший со стороны за течением разговора, был очень недоволен, что тот плавно уходит в сторону. Какие к чертям собачьим рубины? Бабу давить надо и все тут. Он уже хотел вмешаться, когда Глава вдруг, несколько успокоившись, сам вернулся к нужной теме: - Ладно, так что все-таки случилось?

- Примерно в то же время, когда наш друг вверх тормашками летел в неизвестном направлении, - Вал не показал вида, что отреагировал на подначку Ника, - открылось еще два прохода, нам просто повезло, что мы находились в этот момент рядом и успели локализовать их, пока оттуда ничего не вырвалось. Вир, это же проходы в загоны, не на межу или в параллели. Их тысячу лет уже не зачищали, и то, что выбирается и уже выбралось оттуда, представляет реальную угрозу для всех. Кошмары или безобидные фантазии, они все равно губительны для людей в своем диком желании обрести место в реальности.

Вал мог бы рассказать, насколько это в действительности опасно, но не стал шокировать присутствующих своими откровениями. А вместо этого с улыбкой произнес: - Ник, тебе что, больше заняться нечем, кроме как лекции читать? Может Андрею они и интересны, но, по-моему, здесь и так все в курсе причин, по которым мы торчим в этой гребанной дыре.

Резкий голос Вира и поток его силы немного прочистил им мозги.

- Ольген, у тебя есть, что добавить?

- Я наблюдал за женщиной, меня она не впечатлила, если бы не рассказ Валентина, то я подумал, что это скорее какое-то воздействие через нее извне. Потому что в повседневной жизни я не видел, чтобы она проявляла какие-то необычные способности, кроме, может, хорошей интуиции.

- Я согласен с Ольгеном, на работе, то же самое, – поддакнул Андрей и с каким-то идиотским детским восторгом добавил, - она очень милая и добрая, хотя язвочка еще та.

- Эй, малыш, да тебе, похоже, захотелось пожить жизнью смертного! Не рановато ли? – Валентин чувствовал какое-то внутренне беспокойство, и оно нарастало, поэтому, несмотря на недовольство Вира, не мог удержаться от язвительных замечаний.

- Да, иди ты! Она счастлива с мужем, и у нее двое прекрасных малышей, а вы говорите о ней как о каком-нибудь монстре, – огрызнулся Андрей. – Вир, ты же можешь сплести какое-нибудь мощное заклинание, которое смогло бы заблокировать ее.

Все взгляды обратились к Главе, но у того был такой угрюмый вид, что ни у кого не осталось сомнений в его ответе.

- Я пробовал.

- И?! – Опять вылез мальчишка, озвучивая невысказанный вопрос остальных.

- Ответ, вы сказали мне сегодня сами.

- Черт, черт, черт, - выругался Андрей.

Вал не прекращал удивляться его горячности, может они рано дали ему место в Совете, ну очень уж несдержан. Чувства явно преобладают над разумом, протащить бы его через те испытания, которые им устраивали в былые времена, мигом бы дурь выветрилась. Но радовало то, что их эпопея близилась к концу. И все же что-то продолжало грызть изнутри. Быстрей бы закончить обсуждение и вернуться домой.

- Нам нужно подготовить место для проведения ритуала и попытаться совместными усилиями поставить ей блок, ну а если не удастся…уничтожим. Ее сила проявляется только в бессознательном состоянии, и если женщина будет бодрствовать в тот момент, то у нас не должно возникнуть проблем, - произнес до этого молчавший Рэм.

Валу казалось, что проще было просто убить. Он не понимал к чему такие заморочки, но не стал спорить, боясь, что их дебаты тогда растянутся еще на неопределенный срок.

Обсуждение организационных вопросов не заняло много времени, и это определенно радовало.

Валентину досталось найти и подготовить место для ритуала.

Ему опять предстояло весь день колесить по окрестностям городка, и не факт, что за ним не увяжется Эфира. А результат этой встречи может быть очень непредсказуемым. Нужно будет сначала заехать домой и изменить заклинания, стоящие на ошейниках девчонок, чтобы если с ним что-нибудь случится, они рассказали все Виру. При мысли о них в душе опять заскребли кошки, а потому, прихватив с собой бутылку из бара, он незамедлительно отправился домой.

Как сверкает эта ночь, переливаясь огнями от уличных фонарей! Или это ее настроение заставляет все вокруг играть яркими красками. Жива, жива! И это ощущение как хмельное вино заставляет ее кружиться и парить в поисках добычи. Но город тих как никогда. Видимо, жители интуитивно чувствуют опасность ночных улиц и стараются лишний раз не высовываться из своих квартир. Как некстати!

Эфира уже решила проникнуть в какое-нибудь жилище, чтобы утолить снедающий ее голод, как натолкнулась группу чародеев, пытающихся уничтожить нечто неподдающееся описанию. Тело существа еще сохраняло некое подобие человеческой формы, хотя кожа на вид представляла нечто склизкое и неаппетитное. На лысом черепе танцевали световые блики, впалые глазницы горели желтым ядом, нос как будто вдавили внутрь, выставив на обозрение две крупные ноздри, раздувающиеся от бешенства. Существо скалило острый частокол зубов, сквозь которые, подрагивая, шипел раздвоенный язык. Щупальца со стальными шипами на концах, в которые похоже деформировались пальцы этого чуда, как кнуты теснили чародеев к краям созданного ими круга. Монстр довольно успешно уклонялся от магических атак, направленных на него, и среди его врагов уже имелись павшие, которые сломанными куклами валялись на мокром от крови асфальте с пробитыми грудными клетками. Эфира потянулась к существу, просачиваясь сквозь защитный купол установленный магами. Она принюхалась. Легкий аромат загонов еще чувствовался в его сути, но был настолько слаб, что монстра уже можно было принять за нечто, принадлежащее этому миру. Приблизившись вплотную, она поняла, почему чародеям приходится так туго, у склизкого покрова были очень интересные свойства. Это неприятное на вид вещество было чем-то вроде магического покрова, нейтрализующего все вражеские заклинания. Похоже, мальчикам придется орудовать мечами, чтобы избавиться от этой пакости.

Она могла бы помочь, но данное конкретное блюдо не было питательным для нее, съесть его все равно, что наглотаться воды на голодной желудок. И потом, почему она должна вклиниваться в эти разборки, если вон тот главный стоящий поодаль даже не стремится помогать своим людям, спокойно наблюдая издалека, как их превращают в фарш. Чувство голода жгло ее изнутри, распаляемое отчаянием оставшихся в живых уже двух чародеев, но что-то удерживало ее здесь. Какая-то мысль, пробиваясь сквозь инстинкты, мешала уйти. Она видела как щупальца-кнуты, количество которых значительно уменьшилось, поскольку чародеи все-таки сообразили воспользоваться обычной сталью, скрутив выживших, разрывают их на части, заливая алым все вокруг. Монстр издал победный клич и принялся жрать останки, чавкая и слизывая кровь. Тьфу, падальщик! Но хоть одно радует, похоже, кто-то не поседеет с утра, наткнувшись на гору развороченного мяса.

Стоявший поодаль чародей, окинув довольным взглядом жуткую даже на ее вкус картину – ее трапезы никогда не были настолько… грязными - развернувшись, пошел прочь. Да какого лешего здесь происходит? Эфира потекла за ним намереваясь выяснить это. Конечно, магические существа тоже не очень питательны для нее, но голод бывает разных видов. И сейчас любопытство жгло ее не меньше, чем потребность в чистых неблокируемых эмоциях. Иногда во время еды, если она не спешила, ей удавалось выхватить кусочек воспоминаний. Сейчас был не самый удачный момент для подобных экспериментов, но выбора у Эфиры все равно не было.

Она напала на него в следующем проулке, старательно сдерживая себя и проникая постепенно. Мужчина был слишком молод для того уровня силы, что она чувствовала в нем, но это не имело значения. Он еще двигался, думал, радовался, но уже был трупом. Ей даже не пришлось сильно капаться в его голове, вместе с бурлящим потоком радости – приятно аппетитным – она считывала восторженный фонтан его мыслей.

Александр был прав, выбрав этот момент для удара.

Сейчас Ковен сильно ослаблен и несет значительные потери, в то время как их силы растут.

Заклинание, разработанное Учителем, работает безотказно.

Я уже неделю проживаю по соседству с Валентином, но тот по-прежнему видит во мне обычного городского жителя, совершенно не чувствуя источника родственной силы расположившейся поблизости.

Да и могло ли быть иначе, Алекс лучший. ОН, а не этот монстр, лишь притворяющийся чародеем, лишивший их наследия.

Они ждали так долго, но час близок. Если бы не временные петли, то…Но все равно, еще каких-то пару суток и от их противников не останется и следа. НИЧЕГО.

Осталось потерпеть совсем немного… Скоро у них будет оружие … Уже совсем скоро…

Эфира сдерживала себя из последних сил, особенно когда этот червяк, посмел упомянуть ЕЕ Вала. Но он знал, где тот живет, и она направила все свои устремления на выяснение нужной информации. Мужчина упал, не выдержав ее давления, корчась на безлюдном тротуаре, пока она превращала в кашу его мозги. В тот момент, когда Эфира получила свое, от его тела осталась лишь кучка иссушенной плоти, хрупкой, как труха.

Эфира не считала, что тело долго продержит форму, а значит, можно было не беспокоиться о грязи, неосторожно разведенной ею.

Эфире не составило труда найти временное пристанище Валентина. Но Тьма медлила, не решаясь, проникнуть внутрь. Чувство голода приглушенно напоминало о себе, взятое под жесткий контроль. Однако не оно беспокоило ее сейчас, а противоречивые стремления и мысли, от которых было не так уж легко избавиться.

Невидимые весы раскачивались как маятник, грозя перевернуться и зашибить ее.

На одной стороне жизнь Вала, на другой ее воплощение.

Ее воплощение – возможная потеря своей сути.

Так зачем ей становиться частичкой этого мира, если не будет способностей и Валентина?

Может, стоит оставить все как есть?

Просто быть рядом, помогать, оберегать, пока он… Что? Смешно!

Не сможет жить без нее?

Она всегда, даже находясь в загоне, отрезанная от реального мира, ощущала связь с ним.

Так почему он забыл свою Тьму, свое творенье, свое дитя?

Куда ушла любовь, восхищение и забота, которые она ощущала в момент своего рождения?

Тьма, ты плачешь? Нет! Но это не значит, что нет боли, страха, смятения, ревности, любви и злости.

А именно эти чувства, разделившись или объединившись, одолевали Эфиру сейчас так, что казалось, будто каждая живет по отдельности, как ее частички, всегда вместе, всегда порознь. Хаотичный клубок, в котором она все больше утопала.

Жизнь была намного проще, пока она не появилась в этом мире. Реальность сорвала с нее розовые очки, раскрасив мир многочисленными эмоциональными оттенками – не всегда приятными, нужно сказать.

Будь у Тьмы тело, она бы поежилась от неприятного внутреннего озноба. Если она не вмешается сейчас, не предупредит Валентина, то и сомневаться будет уже не о чем. Эфире, как никому, было известно, что трудно бороться с тем, чего не видишь и о чем не знаешь. А внутреннее чутье подсказывало ей, что те люди не планируют играть по правилам. Значит, ее проблемы подождут до лучших времен.

Определившись с приоритетами, Эфира заполнила дом. Пока не было хозяина, у нее появилась прекрасная возможность осмотреться и удовлетворить свое непомерное любопытство.

Гостиная и кабинет были завалены древними свитками и книгами, листки бумаги, исписанные резким размашистым подчерком, валялись везде, будто их специально разбрасывали. Тьма разглядела столбики цифр, какие-то кривулины-загагулины, формулы, короче всякую магическую непонятную белиберду. Да, Вала нельзя было назвать супер аккуратным. А потому на фоне этого беспорядка кухня вызывала приятное удивление, сверкая кристальной чистотой. Видимо, чародей не часто заглядывал сюда. Дом был очень маленьким, так что Эфира решила осмотр спален оставить напоследок и нырнула в гараж. Просторное помещение поделили между собой черный спортивный автомобиль и байк, они оба были под стать своему хозяину. Агрессивные сверкающие звери, дарящие владельцу драйв и чувство безграничной свободы. Настроение Эфиры улучшалось по мере того, как маленькие мелочи из его быта дорисовывали портрет, этот невозможный мужчина даже на временное обиталище умудрился наложить свой отпечаток.

На втором этаже было две двери. Эфира сразу определила нужную, здесь особо чувствовался его пряный дерзкий аромат и оттуда доносился какой-то размытый шаркающий шум. Она просочилась внутрь, и тут же благодушное настроение разлетелось вдребезги. Некая деваха, комфортно развалившись посередине кровати, с остервенением перещелкивала каналы, что-то бурча себе под нос. Сомнений не было, для чего потребовалось в этой комнате нахождение шикарной брюнетки.

Впервые Эфире показалось, что не она поглощает воздух, а он сминает и засасывает ее. Вот, кобель! И она хороша, как последняя идиотка заботилась о сохранности его шкуры.

Видите ли, бедный Вал, его окружили враги, ему нужно помочь! Тьфу, дура!

И вот ЭТО нравится ему. Такое яркое, приторное, пышное. Она представляла идеал женской красоты Валентина иначе.

Онемение ушло, а вместе с ним и все сомнения. Теперь она точно знала, чего хочет, но сначала…

Тьма окутала ничего не подозревающую фигуру. Злость и обида клокотали в ней, окрашивая спальню в бурые грязные тона. Ведь, что такое цвет, это просто наше восприятие окружающего, а она жаждала крови. Голод взвился, как пламя в горне, раздутое кузнечным мехом, сжигая остатки контроля.

Но внезапно девушка, будто почувствовав опасность, начала озираться в поисках источника удушливого страха, забивающего ноздри и рот, мешающего дышать спокойно. Она резко дернулась к двери, когда тихий вкрадчивый смех окутал ее кожу почти осязаемым покровом.

Эфира немного отстранилась, давая той сделать глубокий вдох, играя со своей жертвой. Она выжмет из этого создания все эмоции до единой, выпьет ее до дна, не оставив ничего. Тьма становилась гуще, теряя прозрачность. Ей хотелось, чтобы та, другая, знала, кто подарит ей незабываемую смерть.

Тем временем ручка поддалась, и девушка буквально вывалилась в коридор, но стоило ей ступить за порог, как руки и ноги, налились свинцовой тяжестью, сгибая стройную фигуру.

Брюнетка подалась назад. Хватаясь за косяк, она мутными глазами смотрела в упор на Эфиру.

- Кто ты? Какого дьявола тебе здесь нужно? – выкрикнула она, осторожно огибая непонятное размытое пятно стороной, и с каждым маленьким шагом пластичность возвращалась к ней.

- Смерть, Тьма, Ужас, выбирай, – в голосе Эфиры явно слышалась насмешка.

- Ты создание Вала, - девушка, отвлекала ее разговором, одновременно вспарывая острыми ногтями вены, - Но почему ты пришла ко мне, а не к нему? – Она сделала стремительный едва заметный глазу оборот, разбрызгивая кровь по кругу, и тут же до потолка взвился защитный купол, дарящий чувство безопасности.

Но оно продлилось недолго, ровно до того момента, пока Тьма не решила взяться за нее всерьез. Магия, чушь! Эфира чувствовала ее, видела, но была нейтральна к ней, а потому, спокойно протекла сквозь щит, даже не колыхнув его.

В черных, как ночь, глазах отразилось недоумение, которое быстро сменилось страхом, когда издевательский голос, проникая в мозг, нежно прошептал:

- А я и пришла к нему, но почему-то нашла тебя, демоница.

- Я здесь не по своей воле.

- Это уже не имеет значения. Я устала сдерживать свой голод, а твой страх так приятен на вкус. И он превратится в ужас, когда я буду клеточка за клеточкой изымать с твоей кожи его запах.

И будто в подтверждение ее слов, плоть девушки начало щипать, жечь так, словно ее разъедали капельки кислоты. Демоница попыталась дернуться, но оказалось, что мышцы не слушаются ее мысленных приказов. Взгляд, наполненный болью, опустился вниз, чтобы с ужасом увидеть, как некая сила, словно острой ложкой, вынимает из нее кусочки плоти, разбрасывая вокруг, сначала неспешно, затем видя, что ткани хотя и медленно, но регенерируют, быстрее и быстрее. Рот беззвучно открывался в немом крике, но ни звука не выходило из него.

Эфира наслаждалась ужасом и болью своей жертвы, ее агонией. Как она раньше не додумалась, что и сверхъестественных существ можно заставить мечтать об избавлении, буквально жаждать смерти. Сколько оттенков муки, таких приятных и сытных можно вытянуть из них. И это может продолжаться долго: часами, днями.

Тьма наносила все более глубокие раны, которые уже не успевали заживать, стараясь при этом не прикасаться к жизненно важным органам, не влезать в мысли. Некогда красивая брюнетка практически превратилась в кровавый скелет, но все еще жила.

- Ты действительно чистое искушение, демоница. Я бы и рада растянуть нашу забаву, но у меня еще много дел, - с легкой грустью произнесла Эфира, видя как стекленеют глаза скелета, а освежеванное горло раз за разом пытается выдать какой-то непонятный звук.

Глядя на свое деяние, Эфира чувствовала опустошенность. Ей хотелось побыстрее закончить здесь и спрятаться в каком-нибудь темном уголке, чтобы зализать свои раны.

Она уже проникала в сознание девушки, когда дверь распахнулась и в комнату чуть ли не ползком вползла еще одна. Тоненькое невидимое щупальце потянулось к крылатому созданию, но та была чиста, а Тьме уже было все равно. Пусть живет.

Ее сила обрушилась на сознание своей жертвы, поникало в кровь, уничтожая все на своем пути, забирая, впитывая то, что осталось от изломанного изувеченного останка некогда шикарной демоницы.

Другая заливалась слезами, Эфира, паря над ней, твердо чеканя слова, произнесла:

- Пусть твой хозяин ждет, я вернусь, обязательно вернусь. И если его не будет на месте, ты заменишь свою подружку. Запомни.

Звенящая пустота и нечленораздельное бормотание, гулко разносящееся по дому, заставили Валентина внутренне подобраться. Все его обострившиеся чувства говорили, что здесь нет никого чужого, и, тем не менее, ощущение опасности буквально врезалось в кожу, заставляя магию вибрировать в крови. Он сделал пару осторожных шагов, но с тем же успехом мог топать как слон - так резко звучали они в практически полной тишине дома, словно это было не уютное маленькое жилище, а огромный пустынный зал театра, где каждый шорох многократно отражаясь от стен, был слышен даже в самых отдаленных уголках.

Чародей мысленно чертыпыхнулся, и, уже не скрываясь, пошел в направлении странных звуков, доносящихся сверху.

Мариэль сидела на полу возле распахнутой настежь двери в его комнату. Ее белоснежные крылья повисли, безумный пустой взгляд впивался в него, не узнавая, а с губ срывались невнятные слова.

- Мари, что ты здесь делаешь? – спросил Вал как можно спокойнее, медленно приближаясь к ней.

- Вал?! Ты пришел, пришел… торопиться… нужно успеть, - слова произносимые девушкой, казалось, не поспевали за мыслями, но она хотя бы вышла из ступора. В глазах появился лихорадочный блеск, и она попыталась встать ему на встречу, однако ноги подвели, и девушка, словно сломанная кукла снова повалилась на пол.

Вал ни черта не понимал, что творится в этом сумасшедшем доме, и какого беса ангелочку понадобилось выходить из своей комнаты, ведь знала же, что за ее пределами становится бессильной, как новорожденный котенок. В последнее время она вела себя довольно тихо, и он уже думал, что девушка смирилась со своим заточением. Видимо, он ошибался.

Валентин встал в проходе своей спальни и собирался уже взять Мариэль на руки, чтобы отнести в комнату, когда взгляд выхватил красный узор на полу. Мозг отказывался верить увиденному. Красные гладкие шарики разных размеров усыпали пол, от совсем мизерных, как кусочки пенопласта, до крупных с перепелиное яйцо. Они складывались в ровные лучи, исходящие из светлого не заваленного пятна, в центре которого валялся ошейник.

Это не могло быть тем, что ему показалось? Ведь, так? В противном случае, где кровь, где кости? Да и кому под силу уничтожить бессмертное существо, которое даже поймать-то удалось с трудом, а как убить - вообще было за гранью понимания? В воздухе витал легкий аромат магии, демонической! Закира была в полной силе, находясь в комнате и все же, все же…

Бутылка выскользнула из рук и, прокатившись по ступеням, с грохотом разбилась внизу, вырывая Валентина из потока противоречивых мыслей. Он осторожно прикоснулся к близлежащему кусочку, чувствуя, как холодная мякоть проминается, обволакивая его палец. Несколько капелек крови под нажимом брызнуло в стороны, пробивая себе выход наружу. Чародей снова смачно выругался.

Отголосок горечи не его, чужой, осел на языке, отравляя слюну, медленно скатывающуюся по вдруг пересохшему горлу. Он не сразу осознал, что чья-то рука настойчиво теребит его за штанину, пытаясь привлечь внимание.

- Вал, Вал, ну же, у нас мало времени. Она скоро вернется. Ты должен быть готов к встрече с ней, - слабый надломленный голос настойчиво терзал его сознание, вызывая новый поток вопросов и домыслов.

- Кто ОНА?

- Твое создание.

- Эфира?! Но как… - он оборвал себя на полуслове. Понимая, что не в состоянии рассуждать здраво рядом с этим, Валентин подхватил девушку и понес ее в другую комнату. Легкие, как пух, крылья Мариэль успокаивающе ласкали руки, а светло-карие глаза с какой-то отчаянной решительностью искали на его лице ответы, которых у него не было.

Вал умел быть намеренно жестоким для достижения своих целей, но даже у него это бессмысленное планомерное убийство вызывало отрицание. Оно никак не вязалось с образом его Тьмы. Эфира была неугомонной, неимоверно любопытной, хищной, импульсивной, но никак не холодной расчетливой садисткой. Ее задорный полный жизни смех до сих пор преследовал его, она просто не могла сделать такого, вернее так. Хотя, что он знал о ней? Нежность к нему в ее звонком как колокольчики голосе, услышанная в мысленном кинотеатре? Чушь!

Надрывный всхлип в голове, и тонкий еле различимый жалобный голосок: - Вал, Вал! – Отозвался мукой в душе Валентина, вызывая во всем теле озноб. Он встряхнулся, как собака, пытаясь прочистить мозги, хотя в этом не было необходимости. Слуховые галлюцинации, неожиданно вспыхнув, рассеялись, словно и не было их вовсе. Вот только чувство щемящей тоски не отпускало, продолжая мучить его.

Его взгляд опустился на Мариэль, которая, оказавшись в своей комнате, быстро приходила в себя и сверлила его своим пристальным заинтересованным взглядом. Похоже, не у него одного съехала крыша. Такой переход от истерики к въедливому изучению сильно дезориентировал. Но, как бы там ни было, ему нужно было освободить девушку от ошейника. После наглядной демонстрации силы Эфиры, у него были вполне обоснованные опасения в исходе их противостояния. Ведь в случае его провала, кому-то нужно будет сообщить Виру подробности.

Валентин дотронулся до скрытого замочка, собираясь произнести ключевое слово, как вдруг до этого спокойно сидящий ангелочек начала отбиваться от него как разъяренная кошка.

- Совсем сдурела? – выкрикнул он, когда ее острые коготки в запале случайно прочертили алые борозды на его лице. Вал хлестанул ее по щеке, пытаясь привести в чувство. – Успокойся, бешенная, я же освободить тебя хочу!

- Не нужно, - спокойно произнесла девушка, однако продолжая отбивать его руки, тянущиеся к ее горлу, - оставь его и сядь, наконец. Нам нужно поговорить.

- Нет времени на разговоры, мне еще нужно найти место для поведения ритуала, а я не уверен, что во время моего отсутствия сюда не заявится Эфира. Сама же сказала, что нужно торопиться. Вот и текай к своим, пока цела. Меня не прельщает убирать две кучки вместо одной, – выпалил порядком взбешенный Валентин, а потом уже спокойней добавил. - Только Мари, если со мной что-нибудь случится, пообещай, что расскажешь все Виру.

Девушка продолжал упорствовать, словно не слышала всего, что он только что сказал, а потому мужчине ничего не оставалось, как смириться и подчиниться ее идитской просьбе, мысленно посылая всех жертвенных агнцев подальше.

- Чистенькое местечко есть в 20 км к Востоку отсюда, – неожиданно начала она, - это поле с заброшенными хозяйственными постройками, скрытое от дороги лесной посадкой, оно вполне подойдет для вашего ритуала. Как там не нагадили, остается для меня загадкой, но не это главное. Виру потребуется твоя помощь, так что даже не думай о том, чтобы сдать позиции. У нас нет права на ошибку.

Несмотря на вполне четкую рассудительную речь и сосредоточенность девушки, это у «НАС» сильно беспокоило Вала вкупе с неразберихой, творившейся в душе, объединение чародеев со святошами, казалось ему верхом абсурда, заставляя сомневаться в здравости ума Мариэль. Однако девушка либо не замечала его скептически выгнутой брови и ухмылки, либо просто игнорировала.

- До сегодняшнего дня, я бы, наверное, согласилась, что привлечь Вира самое разумное решение и лучшее после твоей бесславной кончины, но смерть Закиры все изменила. Слишком многое поставлено на карту, чтобы терять таких сильных союзников, – тут она хмыкнула и помотала головой, словно что-то показалось ей забавным в этой фразе. - Кто бы мог подумать, что Творец способен на подобное безрассудство. Связать тень проклятой с живой душой! Ты уникум или, вернее, вы. Не знаю, что вы вчера творили с Закирой, но сегодня я четко чувствую вторую душу в тебе. Вам выпал шанс на миллиард, и если твоя клятва, данная Закире, в силе, я подскажу, как использовать его, хотя поверь, предпочла, чтобы сдох ты, а не я.

Он отмахнулся от ее слов по поводу своей смерти, сосредоточившись на второй душе в нем.

- Я что, одержим? – Этот вопрос с момента пробуждения очень волновал его.

- Нет, Вал, ты не одержим. Одержимость - это когда инородная душа завладевает чужим телом. У вас же… - она снова хмыкнула, - симбиоз что ли. Тени проклятых были когда-то душами сверхъестественных существ, которым за какие-то прегрешения было отказано в последнем прибежище и последующих воплощениях. Они питаются эмоциями в снах людей, охотятся на души, находящиеся в поиске сосудов для своего нового воплощения. Так вот, твоя Эфира одна из них. Никогда бы не подумала, что хотя бы вот так кому-то из них удастся снова воплотиться.

- Почему ты так уверена в этом?

- Ты забыл малыш, я спец по душам, - Девушка послал ему воздушный поцелуй, но глаза при этом были слишком сосредоточены, - Так как, будем воплощать половинку твоей души или нет. Больше шанса не представится.

Что-то мелькало на задворках сознания, но он заставил себя сосредоточиться на разговоре.

- Откуда тебе известно про клятву, ты вроде как свечку в комнате не держала?

- Клятва была дана и принята, это не проходит незамеченным. Мне просто нужно подтверждение от тебя, что сознаешь ответственность.

- Да брось, Мари, из-за чего весь сыр-бор, судя по тому, что сказала мне Закира, не вижу, чем бы я или кто-то другой смог навредить вашему брату.

Девушка рассмеялась ему в лицо.

- Хочешь сказать, что она меня обманула? Но я бы почувствовал ложь.

- Нет, чародей, она не обманывала тебя, просто не договаривала. Следуя ее путанным указаниям, ты прямиком отправился бы к праотцам, хотя и облегчил бы нам работу по уничтожению твоей тьмы, – увидев как его глаза наливаются бешенством, Мариэль поспешила добавить, - А что ты ожидал? Что мы придем в буйный восторг от того, что кому-то стало известно о наших уязвимых местах. Такое знание слишком опасно на пороге грядущих событий. И даже наши с ней жизни не в счет. Ты ведь утянул бы нас за собой. Видишь, я полностью откровенная с тобой.

- И что же заставило тебя поменять решение? В чем твой интерес? И где гарантия, что это не очередной обман?

- Ты и твоя Эфира, или Эфиры, если уж быть до конца точной. Ее потенциал просто поражает и ужасает одновременно. – Она снова улыбнулась, видимо бедлам, творившийся в его душе, очень забавлял ее. - В обмен за мою помощь, я рассчитываю на услугу с твоей стороны. Ты должен будешь поддержать Вира в Совете, ты и твоя Тьма, когда будет решаться вопрос о союзе с нами. И последнее, если бы я хотела твоей смерти, то воспользовалась бы случаем избавиться от ошейника и твоего соседства, а не сидела бы здесь, пытаясь что-то вдолбить тебе.

- Почему ты так уверена, что Вир согласится на сотрудничество?

- Я просто знаю!

Предложение Мариэль воплотить Эфиру очень удивило его, он ожидал от нее чего угодно только не этого. Видимо, предстоял конец света не иначе, раз любителям душ потребовалась поддержка Ковена и даже его Тьмы. Но это было не важно, главное она предлагала решение его дилеммы, прося взамен просто поддержать Вира. Будто были другие варианты.

Вал наконец-то разобрался в путанице своих чувств. Зная, что должен уничтожить свое творение, он сознательно противился этому. Только сейчас, во время разговора, поняв, что не никогда по-настоящему не хотел смерти своей тьмы, потому и не обращался к Виру. Она интриговала и восхищала его, манила еще до того, как нежный испуганный голосок раздался в его мыслях, будоража воспоминания. Они возвращались постепенно, накатываясь волнами. Он прочувствовал, а не отрешенно созерцал, что ощущал в тот момент, когда Эфира, как котенок, клубочком свернулась у его ног, засыпая. Боль и мука, вот что это было. Словно кто-то отрезал часть его, забрал цвета из его жизни, запахи, звуки. Все стало серым и обыденным.

Это неугомонное жизнерадостное создание было так похоже на ту, другую, которую обещал разбудить, вернуть. Ту, которой принадлежала его душа. За столько лет Валентин так и не встретил ни одной женщины, которая вызывала бы столько чувств у него, и теперь он знал почему. Может именно таким стал бы его маленький черный котенок на свободе. Сейчас он сам готов был разделать Закиру и Мариэль за то, что хотели уничтожить его… нет их.

- Ты больше ничего не хочешь попросить взамен, Мариэль? Подумай.

- Нет, - девушка усмехнулась, словно прочитав его мысли.

- Тогда я подтверждаю свою клятву и обещаю поддержать Вира при решении вопроса о союзе с вами, - Вал честно дал ей возможность выторговать свою жизнь, но она не воспользовалась ею.

Это было подобно вспышке в сознании. Фантазия и явь смешались. И лишь отвращение и недоумение Вала смогли вырвать Эфиру из объятий Морфея. Они, как кислота, въедались в душу, приумножая муку и чувство вины.

Тьма пыталась разорвать оковы сна, но раз за разом терпела крах. Болезненный стон раздавался эхом здесь в сознании Валентина, и там снаружи, где в пустынной подворотне, смешавшись с тенью тихо вторила ей другая. Эфира поняла, что ее сон в какой-то момент превратился в реальность, но она так глубоко погрязла в придуманном мире, что не смогла вовремя осознать это и остановиться.

Чем четче становились ощущения эмоций и мыслей Валентина, тем труднее было ассоциировать себя с вольной Тьмой. Эфира с трудом ориентировалась, где она: внутри с ним или там в подворотне. Но как бы ни хотелось ей переложить груз вины на кого-то другого, Тьма не могла лгать себе. Это именно она сознательно и жестоко расправилась с демоницей и упивалась вседозволенностью каждую минуту казни. Только тогда поняв, что перешла черту, когда эмоции Вала пробились к ней.

Одно дело убить, чтобы утолить голод, и совсем другое – умышленно истязать жертву, стараясь растянуть ее боль и страдания, ради самого процесса. Она никогда не думала о себе как о монстре, по крайней мере, с тех пор как была связана с Валентином, но сейчас впервые за долгое время задумалась над тем, что возможно ее наказание было вполне заслуженным.

Даже сейчас Эфира не сожалела об убийстве, только о способе, и то, потому что боялась стать омерзительной в глазах единственного дорогого ей существа. Мужчины, из жизни которого ее жестоко вычеркнули, несмотря на нерушимую связь. И если бы не случайность, то они так и прожили бы вместе и порознь, испытывая непонятную тоску и не находя ни в чем утешения. Но по чьей-то непонятной прихоти, у нее появилась возможность не только проснуться и быть мысленно рядом с ним, но соединиться воплоти, если Эфира правильно поняла суть размышлений Вала.

Состояние поверхностного сна затрудняло четкость восприятия, давая возможность улавливать лишь образы и эмоции. Тьма с надеждой и неверием углублялась в них, окунаясь в предназначенные ей тепло и нежность, не омраченные оттенками гнева и отвращения, которых так страшилась.

Но, греясь в его любви, как в лучах солнца, Эфира не забывала об опасности ее воплощения. Из памяти демоницы она узнала, что риск потерять его слишком велик. Эта тварь намеренно дала неполную информацию, рассчитывая на гибель Валентина, а если все удачно сложится - их обоих. Эфира чувствовала его отчаянную решимость воплотить ее, но не была готова на такой обмен. Лучше всю жизнь оставаться в полудремной реальности неосязаемым потоком, чем без него. Она кричала ему об этом, но он не слышал, и только крысы разбегались по щелям, испытывая безотчетный страх, да в парочке окон загорелся свет, являя лица любопытных старушек.

Эфира поняла, что криками ничего не добьется, ей нужно вернуться к нему.

Что она до сих пор делает здесь? Почему еще не с ним?

Вал сомневался, что когда-нибудь решится повторить этот ритуал, осуществляемый в соответствии с указаниями Мариэль. И дело было не в сложности и не в клятве, а в сути проводимого действия. У каждого существа есть черта, невидимая грань, переступив через которую уже нет возврата назад, и он сейчас, как канатоходец, балансировал на ней.

Слишком соблазнительным был вкус чистой, первородной энергии, из которой он выстраивал стены в лабиринте своего сознания. Она манила своим всемогуществом, искушала впитать ее в себя всю целиком, но Валентин упорно тянул тонкую нить, кропотливо строя ментальную защиту.

Оставалось совсем чуть-чуть, и он замкнет купол внутри комнаты, где сгустком тьмы спала Эфира.

Однако это было не все!

Ему не хотелось открывать глаза, не хотелось видеть, что происходит с Мариэль, пока он использует оставшуюся часть… энергии, чтобы защитить свою физическую оболочку. Но элементарное уважение к существу, пусть и по непонятной причине, пожертвовавшему собой, ради него, заставило распахнуть глаза.

В этом не было ничего ужасного и, тем не менее, Валентину стало жутко от вида сильно истощенного человеческого контура, оплетенного редкими светящимися нитями, которые из ошейника тянулись к нему. С каждым витком защиты вокруг его тканей, эта фигура становилась все тоньше и тоньше.

Когда после клятвы Мариэль объяснила суть ритуала, Вал не думал, что это будет так. Девушка показала, какую нужно начертить вокруг нее пентаграмму и как активировать ее. Она объяснила, что с ее помощью можно усилить мощь созданного им ошейника, а затем преобразовать подобные ей существа в первоначальную энергию.

Колоссальную по силе энергию, если учесть, что жертва была добровольной.

Магические щиты, по словам ангела, были бесполезны против разъедающей сути Эфиры, поскольку только изначальная материя могла нейтрализовать ее. Также она предупредила его, что ритуал вытянет из него практически всю физическую и магическую силу, и после он будет ощущать сильнейшую слабость. А чтобы восполнить силы, она, как ни в чем не бывало, предложила ему принести в жертву пару-тройку людей.

Было во всей этой спокойной деловитости что-то извращенное, но не ему судить ангельское создание. Нет, только не ему, да и некому теперь уже.

В задачи Ковена входил контроль за границами между мирами и сохранение общественного спокойствия и порядка. Однако Вал никогда не понимал ценности жизни отдельных существ. До разрыва связи с Эфирой это казалось несущественным по сравнению с ее благополучием, а после… после что-то умерло в нем, опустело, и только сила и власть стали иметь значение, а вот жизни… жизни совсем обесценились.

Когда все было закончено, Валентин устало опустился на пол, глядя пустым взглядом на пентограмму, в центре которой сейчас лежал ошейник.

Черт! Если бы кто-нибудь ранее сказал ему, что впитав в себя такую громадную мощь, он будет ощущать себя как старая развалина, то рассмеялся бы чудаку в лицо.

Но вот результат - он вобрал в себя невиданный объем энергии, впитав в себя полностью сущность Мари, и вместо всемогущества получил полное физическое и магическое истощение.

Горькая ухмылка кривила его губы.

Да уж, куда ему тягаться с его девочкой!

Теперь он лучше понимал суть ее силы и удивлялся, что город все еще стоит на месте!

Взглянув на часы, Валентин с удивлением понял, что времени прошло не так уж и много, и он еще вполне успевает съездить осмотреть указанное Мариэль место. И если ангелок не обманула его, то подготовка не должна занять много времени, и он сможет посвятить свой день восстановлению утраченных сил и… Эфире. Только после всего этого арендованный коттедж проще будет спалить и выплатить хозяевам неустойку, чем вычистить.

Внезапно он резко ощутил ее присутствие рядом. Она теплым комочком ворочалась в душе и мягким невесомым одеялом ласкалась снаружи. Как нашкодивший котенок, терлась, пытаясь заслужить прощение.

- Эфира?!

Вал почувствовал, как она ускользает от него, забирая с собой тепло прикосновения.

- Котенок, вернись. Не уходи. Я нашел способ воплотить тебя.

Ее молчание заставило его нервно вскочить на ноги. От резкого движения на секунду у Валентина помутилось в глазах, а когда зрение восстановилось, то в дальнем конце комнаты он увидел расплывчатый женский контур, созданный из более плотного и грязного воздуха, который, то терял четкость, то восстанавливал ее.

- Вал, в этом нет необходимости, я и так буду рядом с тобой, - ее голос звонким колокольчиком разрезал тишину. - Что значит еще пара-тройка столетий, по сравнению с твоей жизнью? Закира обманула тебя, она…

- Чшш, котенок. Я знаю, Мариэль рассказала мне обо всем, и она же объяснила, как безопасно воплотить тебя, - Валентин намеренно не стал уточнять, что риск все же есть, - Если не веришь, давай проверим. Ты ведь можешь поглотить любой кусочек несущий жизненную энергию.

- Если не сдерживаюсь, то сразу разъедаю, растворяю его в себе, - фигурка склонила голову, но не двинулась в его сторону.

- Так попробуй растворить кусочек моей кожи на руке, если тебе это удастся, то мы больше не возвратимся к этому вопросу и будем ждать хоть тысячу лет, а если нет, то сегодня подарим тебе новую жизнь; мы и так потеряли уйму лет, - его голос убеждал своей решительной настойчивостью, а протянутая ладонью вверх рука искушала довериться. Он не мог позволить сомнениям одолеть их.

Им был подарен уникальный шанс еще до рождения, найти свою вторую половинку, быть вместе всю жизнь, знать друг друга, как себя. Все что с ними случилось: ее сон, его потеря памяти, ее жизнь в загоне, смена Совета, его возвышение и доступ к тайным свиткам, даже пробуждение силы в той женщине - все вело к этому моменту. Просто путь был долгим, слишком долгим.

В глубине души Валентин ощущал сомнения Эфиры и видел, как от волнения она теряет очертания.

- Почему я не слышу твоих мыслей, как раньше, котенок? – ему сейчас очень не хватало той способности, чтобы найти верные слова.

- Потому что я сплю и в своем сне сейчас общаюсь с тобой здесь. Сложно, правда? Я пыталась докричаться до тебя, когда поняла, что не могу проснуться, но у меня не получилось. Я тоже не могу теперь читать твои мысли, только эмоции, - ее всегда такой звонкий и твердый голос слегка дрожал.

- И что же я чувствую? – Вал сбросил все щиты, весь контроль, без которых уже не мыслил себя, просыпаясь и ложась спать с ними. Выжидательно вглядываясь в пустоту, пытаясь уловить перемещение Эфиры.

- То же, что и я! Вину, нежность, любовь, волнение и решимость. Валентин… Я сделаю, что ты просишь, - она шептала совсем рядом, а он даже не мог увидеть ее, не то, что коснуться. Ему до жжения в руках хотелось обнять ее, прижать к себе, но единственное на что он сейчас был способен - согревать теплом своей души комочек Тьмы, спящий внутри него.

Рука уже начала затекать от напряжения, но он продолжал удерживать ее на весу в неизменном положении. Валентин почувствовал, как воздух вокруг нее осторожно сгущается и нагревается и… больше ничего. Казалось, прошла вечность, пока ее серебристый упоительный смех не разорвал тишину.

- Получилось! Получилось! – Захлебывалась, она собирала за собой воздух в миниатюрные кружащиеся воронки, - Вал, у нас получилось!

Он и сам не понимал, какой груз давил на него те несколько секунд, пока не услышал ее ответа.

- Ну, вот и хорошо, - облегченно выдохнул он, опуская подрагивающую от напряжения невредимую руку. – Мне нужно закончить одно дело, и тогда мы сможем вернуться к твоему воплощению. Ты дождешься меня здесь.

Он ощутил волну возмущения внутри, раньше, чем услышал ее вопль.

- Нет, и думать забудь, я с тобой. Вокруг слишком много опасностей.

- Эфира, не преувеличивай! Что опасного в езде на мотоцикле или осмотре пустынного поля.

- Не спорь! Я лучше знаю! Ты сейчас очень слаб, а вокруг слишком много врагов, которые наблюдают и ждут твоей оплошности. Посмотри на себя, чародей, тебя шатает, как маятник. Даже если ты сначала бы восстановил свои силы, я все равно не отпустила бы тебя одного. – От ее крика закладывало уши, и если бы он при въезде не позаботился о звуконепроницаемости своего временного жилища, не только у него одного.

Сотня мизерных молоточков ударила в голову Валентину, заставляя щиты встать на место, хоть в незначительной степени ослабляя боль. Оказывается, ее крик настолько же разрушителен, как она сама. Черт, но как же приятно ему ее бешенное беспокойство.

Видя, что Валентин от боли с трудом удерживает довольную улыбку на губах, Эфира сбавила обороты и почти жалобно добавила: - Я не могу находиться вдали от тебя, разве ты не понимаешь? – И примирительно, - Может, сначала поохотимся, как в старые добрые времена. Помнишь, того мальчишку, который дразнил тебя сумасшедшим. Как мы загнали его на кладбище и напугали до полусмерти, подняв труп его прадедушки. Было так весело и сытно. Или когда…

Валентин не дал договорить ей, прерывая поток общих воспоминаний.

- Помню, котенок. Все помню. Но не могу подвести Вира, я должен найти и подготовить место для ритуала. Они рассчитывают на меня. И я не хочу, чтобы кто-нибудь из членов Совета заявился к нам, пока я буду пополнять свою силу или еще хуже во время воплощения. И ты все же не пойдешь со мной. И не спорь, ты думаешь, твоя безопасность значит для меня меньше, чем моя для тебя? Если Вир почувствует твое присутствие, то… уничтожит.

- Хорошо, уговорил.

Валентин опешил от такой быстрой капитуляции: - Хорошо?

- Да! Ты доволен? Если ты от бессилия свалишься со своего железного коня мне плевать, это в конце концов твой нос, голова и самолюбие. – Голос Эфиры был раздраженным и резким, но она хотя бы не кричала, и Вал облегченно выдохнул.