Разбитое отражение. Круговорот. Часть 4

Глава 10

После ухода Лики, Яна никак не могла найти себе места. Ей срочно нужно было поговорить со Степанидой, но вредная старуха словно чувствовала это и нарочно не появлялась. Остаток дня Яна бесцельно перебирала уже просмотренные книги, снова и снова перечитывала сделанные накануне записи, но никаких свежих идей в ее голове так и не появилось. Несколько раз звонила мать, спрашивала, как Яна себя чувствует, и та заверила ее, что все в порядке, хотя в реальности голова все так же раскалывалась несмотря на принятое обезболивающее. В десять вечера Яна, наконец, сдалась – заперла магазин и отправилась домой. Привычно взглянув на окна квартиры Марка, она отметила, что свет уже не горит, и это было странно, потому как он всегда поздно ложился спать. После вчерашнего разговора они с ним больше не общались, и Яна решила, что завтра перед работой обязательно заглянет к нему.

В подъезде почему-то было темно, а света, падавшего из узкого окна, не хватало, поэтому Яна довольно долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Очевидно, своей возней она потревожила жильцов коммуналки, потому как, едва открыв дверь квартиры, наткнулась на грозную фигуру соседки.

– Явилась, наконец! – язвительно прошипела Алла, вперив в Яну недовольный взгляд и уперев руки в крутые бока.

– Да, – недоуменно протянула Яна, гадая, чем заслужила такой суровый прием. – Я же до десяти работаю, ты забыла?

– Я не обязана помнить твое расписание, – презрительно бросила Алла. – Мне плевать, где ты и чем занимаешься, но знай: когда даешь своим хахалям ключи от квартиры, предупреждай, чтобы они вели себя потише. Твой дружок Елену Львовну вчера чуть до сердечного приступа не довел! Я ее все утро каплями отпаивала, чуть на работу не опоздала, а все из-за тебя!

– Что? – Яна отчаянно не понимала, что происходит. – Какой дружок? Какие ключи? Алла, о чем ты?

– Ночью Елена Львовна проснулась от шума, – Алла, наконец, снизошла до объяснений, – выглянула в коридор, чтобы проверить, кто это нарушает режим тишины, и наткнулась на твоего ухажера. Он как раз закрывал дверь твоей комнаты и, видать, зацепил в темноте подставку с зонтами. Говорила Наташке, что дурная идея, и так места мало, а она все равно приволокла ее, еще и по сорок рублей с носа собрала за эту ерундовину…

– Постой, – прервала тираду соседки Яна, – ты хочешь сказать, что ночью какой-то мужчина выходил из моей комнаты?

– А ты что же, уже не помнишь, кого домой приводишь? – ехидной заметила Алла.

– Я-то помню, – Яна начала злиться, – только вот проблема в том, что ночью меня здесь не было!

– Ночевала у одного, а к тебе заявился другой? – развеселилась Алла. – Неплохо же ты устроилась! Мы-то думали, ты мажора-соседа окручиваешь, но не выгорело и решила рассмотреть другие варианты? Хитра!

– Хватит! – Яна разозлилась не на шутку. – Что это был за мужчина?

– А мне почем знать? Твои ухажеры, ты с ними и разбирайся. Но я предупредила, если они опять будут греметь по ночам, вызову ментов. Поняла? – И, не дожидаясь ответа, Алла скрылась за дверью своей комнаты, продолжая гневно бормотать себе под нос.

Яна же так и осталась стоять в темном коридоре, задумчиво глядя ей вслед. Ключи от ее комнаты были только у одного человека – хозяина, который ей ее сдал, но она не могла придумать ни единой причины, зачем бы ему понадобилось приходить к ней среди ночи.

Не снимая пальто, она прошла мимо своей комнаты дальше по коридору и постучала в дверь Елены Львовны. Время было уже позднее, но Яна надеялась, что пожилая соседка еще не спит.

– Яна? Что-то случилось? – Елена Львовна приоткрыла дверь шире, пропуская Яну внутрь.

– Прошу прощения за вторжение, – Яна нерешительно мялась у порога. Она хотела узнать у соседки о мужчине, которого та видела выходящим из ее комнаты, но сейчас, глядя на встревоженное лицо Елены Львовны, задумалась, не напугает ли ее своими расспросами еще больше. Но деваться было некуда, пауза затянулась, поэтому тщательно подбирая слова, Яна сказала: – Я зашла извиниться за вчерашний инцидент. Мне жаль, что ночью вас разбудил шум.

– Милая, ничего страшного, – улыбнулась Елена Львовна. – Я только рада, если твоя личная жизнь налаживается. Правда, мне почему-то думалось, что между вами с Маркушей что-то есть…

– Мы друзья, – привычно отреагировала на это предположение Яна.

– Вы были бы прекрасной парой, – мечтательно произнесла Елена Львовна, – но этот молодой человек тоже неплох.

– Вы разглядели его лицо? – с надеждой спросила Яна.

– Нет, что ты! В такой темноте и в моем возрасте это совершенно невозможно! Я просто предполагаю, что ты сделала хороший выбор.

– Да, спасибо, – Яна вымученно улыбнулась. – Что ж, еще раз извините за беспокойство. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Яночка, – Елена Львовна закрыла дверь, и Яна услышала, как заскрежетал замок.

Она поплелась к себе, размышляя, что вообще происходит. Не вызывало сомнений, что некто ночью проник к ней в комнату. Но зачем? Яна включила фонарик на телефоне и внимательно осмотрела дверь. На первый взгляд, никаких повреждений не было. Потянула дверь на себя – заперта. Отыскав в сумке ключи, она вставила нужный в замочную скважину и повернула. Раздался знакомый щелчок, и Яна осторожно шагнула в темную комнату. Нашарила на стене выключатель и зажгла свет. Все вещи были как будто бы на месте, но в то же время ящик прикроватной тумбочки был задвинут не до конца, дверца шкафа приоткрылась из-за упавшего с полки свитера. Вывод напрашивался сам собой: кто-то побывал в комнате во время ее отсутствия. Но с какой целью?

Яна заперла дверь и на всякий случай придвинула к ней стул, заблокировав ручку. В памяти ожило воспоминание, как в первые дни после переезда в эту квартиру, она проделывала то же самое, опасаясь, что по ночам кто-то из соседей проникает к ней в комнату. Тогда оказалось, что ее таинственным гостем была душа девушки, умершей здесь много лет назад, но сейчас Яна не сомневалась, что опасность исходит от человека из плоти и крови. Несмотря на то, что на Яне все еще было надето теплое пальто, по телу прошла дрожь. Все так же не раздеваясь, она внимательно осмотрела каждый уголок комнаты, подмечая незначительные следы чужого вторжения. На первый взгляд, ничего не пропало. Документы были на месте, ноутбук тоже, пара золотых серег и браслет, купленный на первую серьезную зарплату, так и лежали в шкатулке на тумбочке. А больше у нее взять было нечего. Хотелось с кем-то поговорить, но Марк, судя по всему, давно спит, мать волновать лишний раз не стоит, а Лика и так сегодня полдня провела рядом с ней, утешая и подбадривая. На ум приходил только один человек, и Яна, не раздумывая, второй раз за сегодняшний день набрала его номер.

Голос раздался после первого же гудка.

– Привет, – тихо сказала Яна, услышав в трубке удивленное «Алло». – Не разбудила?

– Привет, нет, я не сплю, – голос Кулешова звучал, как всегда, бодро. – Что-то случилось?

– Да, – вздохнула Яна. – Вчера кто-то проник ко мне домой. Я ночевала у матери, пришла домой только час назад, и соседи рассказали, что видели мужчину, выходящего из моей комнаты.

– Ты сейчас там? – в голосе Кулешова послышалось напряжение.

– Да.

– Нужно уходить, оставаться там может быть небезопасно. Мы не знаем, кто это и что ему нужно, поэтому рисковать не стоит. Тебе есть где переночевать?

– Думаешь, все настолько серьезно?

– Я бы не хотел подвергать твою жизнь опасности, – уклончиво ответил Кулешов.

– Считаешь, это как-то связано с нашим расследованием? Или с Маргаритой?

– Я уже и не знаю, честно говоря, – растерянно произнес Кулешов. – В нашем уравнении слишком много неизвестных, но я всегда хорошо разбирался в математике, так что справимся и с этой задачкой, не переживай. Сейчас собирай все необходимое и иди к Марку. Трубку не клади, я хочу быть уверен, что ты в безопасности.

Пока Яна собирала вещи, Кулешов отвлекал ее рассказами из жизни. Тревога постепенно отступала, и Яна пару раз улыбнулась, благодарная майору за то, что он даже на расстоянии может взять контроль над любой ситуацией. Тихонько выскользнув в коридор, Яна заперла дверь своей комнаты и, обходя злополучную подставку для зонтов, вышла в подъезд и замерла. Прямо перед дверью Марка толпилась полиция, а медики спускали по лестнице носилки, на которых лежало накрытое простыней тело.