Жутко хотелось пить и ныло все тело. Казалось, что меня избили палками, и немало досталось голове. А тут еще и оба «цербера» рядом!
- Хорошо хоть цвет волос догадалась изменить. - Голос Рана, с ноткой издевки, послышался справа от изножья кровати.
- Не надо так о ней. – Кажется, Айзек был там же, но слева. – Ей и так нелегко…
- Плевать я на это хотел! – Казалось, он может снова зарычать в любой миг. - И я в отличие от тебя нянькой не записывался!
- Перестань! Мы оба знаем, из-за чего ты злишься!
- Не твое дело!
- После того, как ты стал играть в «няньки» в паре со мной – оно стало моим.
- Айз, ты ведь знаешь, что это не может закончиться ничем хорошим….
Такого тона от Рана я никак не ожидала. И его обращение «Айз», как будто они более близки, чем может показаться.
- Она спеленала карагга, как ребенка, при этом поглотив его волну…. – Снова заговорил Ран.
- Да, и чуть не сожгла свой резерв!
- Ты трясешься над ней, как вараква над яйцом! Из-за этого чуть сам с прародителями не встретился!
- С моей стороны глупо было поворачиваться к пролому спиной….
Они замолчали, думая каждый о своем. Перестав вслушиваться в их разговор, я поняла, что у меня чешется нос! Черт, как не вовремя! Может томно вздохнуть и перевернуться на бок? И где вообще Касси? Хотя как бы я дала ей понять, что у меня там что-то чешется!? Ааа, как же почесать нос? Все больше могу! Но, к сожалению, переворачивание на бок с почесыванием носа было сопровождено не томным вздохом, а жалобным поскуливанием! Как же все тело ломит!
- Ну что ж, теперь она будет знать, чем чревато выплескивание себя до последней капли. – Кажется, Ран поднялся. – Я не вижу смысла сидеть и ждать пока она проснется. Лекарь же сказал, что резерв не перегорел.
- Стену еще не доделали.
- Так может, попросим Тахая, чтобы он переселил ее к тебе в комнату? – Голос Рана вдруг донесся со стороны Айзека. – И я не про родовую.
Послышался удар и смешок. Кажется Айзек все-таки огрел усмехающегося Рана. Дверь хлопнула, но я, разумеется, не услышала шагов демонического нахала. А вот интересно, Айзек тут собирается сидеть до моего пробуждения? Учитывая, что от него не доносилось ни звука, похоже, что да. И снова болезненно перевернувшись, я открыла глаза.
- Как ты? – Сразу же подскочил Ван де Лори, оказавшись рядом со мной.
- Твоя рука… - Хрипло прошептала я, обдирая пересохшее горло.
- Все в порядке. – Он демонстративно помахал ею. – Ты, наверное, хочешь пить?
В этот раз я решила промолчать и просто кивнула. Ко мне тут же поднесли стакан и придержали, пока я делала, мучительные для горла, глотки.
- Как ты себя чувствуешь? – Вновь спросил Айзек, поставив стакан на прикроватную тумбу.
- Жить буду….
- Ты спасла мою жизнь, Мира.
- Если бы не я, ее бы и не пришлось спасать, так что прекрати, Айзек.
Он странно посмотрел на меня, покачав головой.
- Вот, объясни мне, Айзек, зачем кому-то мертвая равновесница!?
Меня, действительно, волновал этот вопрос! Ладно бы меня попытались украсть, но убивать то зачем?
- Я…не знаю. – Он резко поднялся и повернулся ко мне спиной.
- Айзек?
- Мне еще нужно зайти к Рен Гавру и сообщить, что ты пришла в себя.
Он направился к двери.
- Айзек!
- Я еще зайду, поправляйся.
И что это, черт возьми, было?
- Касси? Касси, ты это слышала?
Мой фамильяр вдруг материализовался на кровати, виновато поджав ушки.
- Йя очень ис-спугалась за тьебя… - Прошептала Касси и прельстилась к моему лицу.
- А я то, как испугалась за себя!
Когда мы вместе отсмеялись, я уже умудрилась нормально сесть, а Касси каталась по одеялу на спине. Наконец, она села, как кошка, вытерла воображаемую слезинку от смеха передней лапой и выдала:
- А они бьольше двух час-сов твьои сльюни вытерали!
- Не правда! – Я аж поперхнулась. – Касси, ты поганка!
Я запустила в нее подушкой и скривилась от боли. Черт, когда же я теперь смогу прийти в норму?
- Кас-си хорош-щая! – Маленькая вредина прыгнула мне на ноги. – А ты долж-шна вс-стать!
Я кинула на нее рассерженный взгляд, надеясь, что она поймет, какую глупость сморозила.
- Чем быс-стрее ты вс-станешь, тем быс-стрее придешь в фьорму!
И она вновь подпрыгнула на моих ногах, давая понять, что не отстанет, пока я не вылезу из этой кровати.