Рассвет новой эры

Драконьи слёзы

– Они похожи на скот, – презрительно заметила Малис.

– Люди? – спросил Келлендрос.

Красная драконица кивнула:

– А еще эльфы, гномы – вся эта братия. Даже кендеры. Особенно кендеры. Этакие милашки с крошечными копьями, дерзкими ухмылками и бесконечной, невыносимой болтовней. Я отобрала у них земли, а они даже не пытались меня остановить.

Малис растянулась на животе возле своей горной пещеры близ Устричного, позволив солнцу греть ее чешую. Драконица прикрыла веки и начала тихо рычать от удовольствия. Она обожала жару. Напротив нее сидел Келлендрос.

– Некоторые из них вдохновляют на великие дела, – начал он, – во всяком случае некоторые люди.

– Ты слабак, раз так думаешь, – прошипела красная великанша.

– Я мудр, раз так думаю, – огрызнулся Келлендрос. – Людям и их союзникам и раньше удавалось изгонять с Крина драконов. Не стоит относиться к ним свысока.

Малис приоткрыла один глаз, молча призывая его продолжить.

– Этот мир пережил три Драконьих Войны, даже четыре, если считать последнюю, – пояснил синий каждая из них была для нашего племени славной и… пагубной. В Первую Войну, случившуюся почти четыре тысячи лет назад, эльфы попытались изгнать нас с земель, которые почему-то считали своими. Но то были наши земли, и мы обязательно победили бы, если бы не Боги магии, которые помогли эльфам, подарив им целую пригоршню заговоренных камней. Эти камни вытянули из драконов все силы, пленив их души, а потом эльфы спрятали камни в недрах высочайших гор Крина. Ослабевшие драконы были изгнаны из этого мира.

– Но они вернулись, – проурчала Малис.

– Вторая Война случилась почти через тысячу лет после Первой. Камни закопали в Халькистовых горах, где добывали руду один гномий клан. Вообще то гномы не доверяют магии, поэтому, когда, прорыли новый туннель, они оказались в подземелье, где хранились камни, и почувствовали исходившую от них волшебную силу, они просто-напросто взяли и выбросили их на поверхность. Гномы решили, что таким образом защитят себя и свой рудник.

– Вернув драконов? – спросила Малис, открыв оба глаза от изумления.

Келлендрос кивнул:

– Ничего не подозревавшие гномы освободили драконов. Те собрали бесчисленную армию людей-ящериц, прозванных бакали, и вторглись в леса Сильванести, чтобы отомстить эльфам. От вековых деревьев полетели щепки, а эльфы понесли огромные потери. Драконы надеялись уничтожить их расу целиком, истребить всех эльфов до единого. И они могли бы это сделать. Должны были сделать. Но этому снова не суждено было сбыться.

– Что случилось? Ты там был?

– Нет. Я тогда еще не родился. И подозреваю, что ни один из тех драконов, что обитают на Крине сейчас, в те времена не жил, за исключением нашей Королевы, Такхизис, – ответил Келлендрос. – Но все драконы… все драконы Ансалона… знают эту историю и передают ее друг другу из уст в уста. Я все это рассказываю тебе затем, чтобы ты лучше понимала своих соплеменников.

– Продолжай, – велела драконица.

– Тогда три самых могущественных чародея собрали все свои силы, повелев, чтобы земля поглотила драконов на веки вечные. Драконы не были похоронены заживо, но потерпели поражение и снова попали в изгнание. А самодовольные, глупые эльфы снова заняли наши земли.

– Но ведь драконы сумели вновь обрести силу, – сказала Малис.

– Да Такхизис не могла смириться со сложившимся положением дел. Она призвала к себе людей-ящериц и с их помощью закопала яйца в подземельях Торадина. Когда из яиц вылупились молодые дракончики, они тут же проглотили своих охранников. Несколько веков драконы прятались в шахтах, пока не обрели достаточно сил, чтобы нанести удар по врагу во имя Владычицы Тьмы. Так началась Третья Война, самая кровопролитная и самая смертоносная из всех. Человеческой расе тогда с трудом удалось выжить. На людей обрушивалась одна армия драконов за другой, неся с собой огонь, молнии, кислоту, яд и холод. Победа должна была остаться за нами, но тут вмешались добрые драконы, вездесущие серебряные и золотые твари. Люди выковали волшебные Копья и, восседая на спинах своих союзников-драконов, принялись сражаться против нас. В конце концов Такхизис была повержена. Она согласилась покинуть Крин, забрав своих детей с собой.

– И это случилось…

– Через полторы тысячи лет после Второй Войны, которая произошла более двух с половиной тысяч лет тому назад.

– Давненько, – заметила Малис.

– Для истории – не так давно. Как и для драконов.

Красная драконица фыркнула и сердито дернула хвостом. Она не терпела возражений.

– А драконы…

– Вновь пробудились к жизни примерно четыреста лет тому назад. Такхизис обнаружила Врата и вернулась в этот мир, чтобы повелевать нами. Я был там. – Келлендрос на мгновение умолк, раздумывая, не догадается ли Малис, что он выглядит гораздо старше и страшнее, чем полагается четырехсотлетнему дракону. Но потом он решил, что скорее всего Малис ничего не знает о Вратах и о том, как течет между ними время. Она явно не разбиралась в возрасте и размерах Ансалонский драконов.

– Что же дальше? – не унималась драконица.

– Впоследствии мы заключили соглашение с великанами и отщепенцами из числа людей, без угрызения совести убивавшими себе подобных. Армия Владычицы Тьмы росла, появились Дракониды, и наконец мы завладели землей безраздельно. – Келлендрос уставился в какую-то точку, унесясь мыслями в далекое в прошлое. – То время прозвали Войной Копья. Оно было не похоже ни на какое другое. Повелители Драконов, избранные представители людского племени, наделенные военной смекалкой, вели нас в одну славную битву за другой. Сидя на наших спинах, они помогали нам побеждать своих собратьев.

– Ты спелся с человеком? – Она выплюнула последнее слово, словно кусок протухшего мяса.

– Китиара, – тихо, почти благоговейно произнес Келлендрос.

– И где она сейчас, эта Ки-ти-а-ра?

– Людские тела недолговечны.

– Вот и я о том же, – прошипела Малис.

– Зато у некоторых людей необычайно острый ум, – продолжал Келлендрос. – В разгар битвы один человек, тоже маг, пожертвовал собой, чтобы запечатать Врата Бездны… в которой осталась Владычица Тьмы. Люди заново отстроили свою жизнь, а мы, драконы, остались на задворках.

– Но мы давно уже вышли из тени. А люди лишились магии, – прорычала Малис. – Нет у них ни Богов, ни волшебной силы. Самый настоящий скот. И у меня есть на их счет особые планы.

Теперь настала очередь Келлендроса слушать. Огромный синий дракон взглянул в глаза своей собеседницы и увидел в них нечто похожее на насмешку.

– Некоторых из них я посажу в загоны, – начала Малис, – точно такие; в каких они держат скот. Они начнут размножаться, давая нам постоянный источник пропитания. Люди, эльфы, гномы – одним словом, все. – Малис внимательно посмотрела на Келлендроса, проверяя, не придет ли он в ужас. Но тот даже ухом не повел, и красная драконица, довольная этим, продолжила: – Самых смышленых и покорных я буду использовать в качестве шпионов. Я хочу знать, что происходит в их городах, и мне это станут сообщать преданные доносчики, которых я сама воспитаю.

Синий дракон лениво поскреб когтём нижнюю челюсть:

– Предупреждаю: люди не дураки. Не многие согласятся сотрудничать с тобой.

– А мне и не надо многих. Но те, кто посмеет противоречить, сложат голову. – Малис приподнялась, так что ее глаза оказались вровень с мордой Келлендроса. – Сотни, тысячи людей все равно должны погибнуть. Численность людского населения нужно сократить. Людей следует держать под пятой. На этот раз людишкам не удастся прогнать нас с Крина, мы просто не дадим им шанса сделать это.

Келлендрос молча взирал на нее. Ее стремление к власти произвело на него впечатление и в то же время заставило встревожиться. Малис была настроена решительно. Если ей удастся добиться господства над людьми, каким будет ее следующий шаг?

– Я нужна тебе, – прошипела драконица, прерывая его мысли. – Я нужна тебе как союзник.

– Да, мне бы не хотелось считать тебя своим врагом.

– А ты нужен мне, – продолжала красная исполинша. – Ты сильный и огромный, никто из драконов с тобой не сравнится. Вместе мы сможем захватить весь Крин, – вкрадчиво произнесла она. А когда настанет время, мы создадим новую расу драконов, которая будет владеть миром.

Келлендрос согласился с планом Малис. Летя к себе домой в пустыню, он припомнил свои слова: «Ни с кем другим на Крине я бы не стал объединяться. Я польщен, Малистрикс, тем, что ты выбрала меня в качестве союзника для осуществления своих планов.

Заключив договор, он покинул красную драконицу, чтобы вернуться в Северные Равнины. Келлендрос не солгал Малистрикс. Никого на Крине он не мог считать своим союзником. Душа Китиары все еще была заточена в Серой, Драгоценности, так что на какое-то время в качестве соратницы для него сгодится и Малис. Безопаснее действовать заодно с нею, чем быть ее врагом. Драконица была жадной, амбициозной, корыстной и очень сильной – словом, обладала всеми качествами, которыми он восхищался, но она не была Китиарой. И никогда не смогла бы занять ее место.

– Я обязательно стану использовать людей как скот, Малис, – прошептал он, подлетая к самым высоким горам Нераки, – но совсем не так, как ты думаешь.

Почти все дни синий дракон проводил в своем логове, окопавшись в бескрайней пустыне Северных Равнин. Келлендрос применил опыт Малис и расширил свою пещеру. Теперь в ней было несколько подземных залов, где он держал людей – тех варваров, которых удалось выкрасть из деревень, рассыпанных вдоль Акульего Рифа.

Пленники смотрели на него перепуганными глазами. Они прекрасно понимали, что не следует заговаривать с ним, спрашивать, что их ждет, или дерзить. Люди гораздо умнее, чем ты полагаешь, дорогая Малис, – думал Келлендрос.

Дракон изучал пленников, исследовал их слабости и страхи. Он поставил себе цель натравить их друг на друга или довести до безумия. Создавая своих потомков, Келлендрос понял, что для его дела нужны только подлые душонки или полубезумцы. Люди, обладавшие сильной волей и добрыми сердцами, либо умирали во время его экспериментов, либо превращались в пустоголовых тварей, не способных понять простейшие приказы.

„Я все-таки найду способ преодолеть эту трудность, – думал дракон. – Я найду способ превращать в дракона любого человека, кем бы он ни был по своей сути“.

К концу месяца у него уже был с десяток подходящих людских особей и злобный драконид-сивак, которому предстояло служить источником энергии во время превращения. Но вот слезу дракону никак не удавалось пустить, а слеза – частичка его самого – была необходима для завершения облика каждого из потомков.

Дракон метался по своему просторному подземному логову, думая о Китиаре, вспоминая ее смерть и тоскуя о собственной утрате. Его захлестывала печаль, но где-то в глубине теплилась надежда вернуть Китиару к жизни, подарив ей тело одного из синих потомков, и эта призрачная надежда не давала пролиться слезам.

Дракон произносил проклятия, которые грохотали в пещере, как гром, сотрясая стены. В его утробе рождался зловещий рык, и только приглушенные крики пленников удержали дракона от того, чтобы изрыгнуть молнии.

Тяжело ступая по каменному полу, Келлендрос вышел на поверхность. Стояла ночь. Звезды подмигивали ему, словно насмехаясь. Песок под лапами был прохладным, земля успела отдать свое тепло, – видимо, час был поздний. Келлендрос понял, что потерял счет времени, и – с досадой завыл, а потом метнул в небо молнию и оглушительно зарокотал.

– Нет! – завопил он. – Я не потерплю поражения!

Он выплюнул еще одну молнию, на этот раз, послав ее в чахлый кустарник, одиноким пятном маячивший на горизонте. Дракон погрузил лапы в песок и принялся копать, чтобы как-то усмирить свой гнев Песчинки полетели во все стороны, словно подхваченные вихрем. Внезапно дракон замер, уставившись в вырытую яму.

– Песок, – прошептал он, – благословенный песок.

Широко раскрыв глаза, Келлендрос сунул морду в яму. Грубые песчинки сразу проникли – под веки, раздражая и царапая глаза. Дракон еще глубже зарылся в песок, так что уже едва мог дышать. Потом он наконец отпрянул, поднял морду к небу и обернулся к своему логову. Песок заставил глаза дракона увлажниться, вызвал слезы, в которых он отчаянно нуждался для создания потомства.

Келлендрос поспешил в подземный зал, бормоча слова заклинания, подслушанного во Вратах между мирами. Драконьи слезы, сверкая, брызнули на каменный пол.

Двенадцать синих потомков, выстроившихся перед Келлендросом, были первой его удачей. Их глазки злобно поблескивали в темноте пещеры. Между их черными как смоль когтями потрескивали маленькие молнии, существа слегка помахивали сапфировыми крыльями. Мелкая чешуя походила на темно-синюю кольчугу, которую смазали маслом. Тела у них были как у людей – широкие торсы, длинные ноги и мускулистые руки, – но вот головами они больше походили на рептилий, и у каждого от переносицы до кончика короткого хвоста шел шишковатый гребень. Перепончатые лапы с когтями были похожи на лапы Келлендроса, только меньшего размера. Потомки раздували ноздри, энергично принюхиваясь ко всему вокруг.

Келлендрос привалился к дальней стене логова и внимательно их изучал. Он гордился ими, как любой отец гордится своим потомством. Но эти новорожденные вовсе не были милыми беспомощными малышами. Перед синим драконом стояли воины, готовые беспрекословно выполнить любой его приказ. Вскоре одному из них предстояло принять участие в возрождении Китиары. Вероятно, это будет тот, кто лучше всех проявит себя в бою.

– Скоро вас станет больше, – расчувствовался Келлендрос перед внимательными слушателями. Гораздо больше. Вы превратитесь во внушительную силу и станете хозяевами всей пустыни, а затем и величественного Палантаса. Вместе мы выкрадем у людей бесценные магические вещи – все их свитки, и мечи, и любые заколдованные безделушки. Мы соберем все эти предметы и заставим Врата открыться. Нас никто не остановит. Одно ваше появление должно испугать любое живое существо, которое…

Потомки дружно повернули головы направо, к входу в пещеру. Келлендрос заворчал и неохотно двинулся посмотреть, кто или что забрело в его обитель, в надежде, что это не Малистрикс. Дракон не собирался сообщать ей о создании потомков, к тому же ему хотелось утаить от нее свои планы, связанные с открытием Врат и возвращением к жизни Китиары.

– Есть здесь кто-нибудь? – послышался слабенький голосок.

„Это не Малис, – подумал Келлендрос. – Но кто?“– Он вглядывался в темноту, но, несмотря на свое острое зрение, видел лишь тени и какое-то слабое свечение.

– Можно к вам присоединиться? – От стены отделилась тень или, вернее, отвалился кусок камня. Камень покатился к Келлендросу, на ходу меняя форму. – Помнишь меня? – спросил камень, продолжая трансформироваться. – Я знаю, прошло почти тридцать лет с нашей встречи, но я льщу себя надеждой, что меня не так-то легко забыть.

– Трещина, – проворчал дракон. Это был тот самый подземный житель, что сновал возле каменного круга Врат. Он еще тогда объяснил Келлендросу, почему тот не сможет вернуться во Мглу. Синий гигант заревел, готовясь спалить дерзкого червяка, посмевшего вторгнуться в его логово.

– Погоди! – закричал земляной колдун, разгадав намерение дракона. – Я пришел, чтобы помочь тебе.

Рык застрял в горле Келлендроса, готовый в любое мгновение вырваться наружу.

– Я все слышал. Дурная привычка подслушивать, – затарахтел подземный житель. – Значит, ты все еще хочешь открыть Врата… спустя столько времени. Хотя для тебя, наверное, время не имеет значения.

– Наглец, – выплюнул Келлендрос.

– Может, оно и так, – продолжал человечек, но я тоже, как и прежде, хочу открыть Врата. Ты правильно мыслишь, для этого нужно собрать всю магию воедино. Но тут не всякая магия сгодится у меня есть идея…

Келлендрос унял рык и, подвинувшись, позволил Трещине пройти в пещеру.