Рассвет империи

Глава 1 Через пустыню

Караван был не большой. Он состоял из десяти человек и столько же верблюдов.

После окончания тайной миссии в Хорезме, где удалось поднять народное восстание и выгнать монгольских захватчиков за пределы государства, Гордееву так и не удалось вернуться домой. Перед самым захватом столицы была похищена Адила, подруга Юлдуз. Ее старшая жена бывшего хорезмшаха, продала арабским купцам. После не продолжительного совещания было решено отправиться небольшим отрядом на ее поиски.

В Ургенче Гордееву удалось узнать, что купцы отбыли в Багдад. По их следам и отправился Дмитрий, его сын Андрей, приемная дочь Юлдуз и шесть спецназовцев.

Уже вторую неделю проводник, нанятый в Ургенче, вел их по караванному пути. Скоро их отряд вступил в пределы пустыни.

Собственно говоря, пустыня, по которой двигался караван, была, конечно, не Сахара и даже не Гоби, где песчаные холмы заставляют путника вспомнить безбрежный океан. Но все же эта пустыня казалась не привыкшим к такой экзотике русичам, нескончаемой. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось пространство, заполненное желтым песком. Ни деревца, ни кустика, ни какой-нибудь другой растительности, ни чего кроме песка. И не куда было скрыться от палящего солнца. Разве, что под переносным тентом, где и разбивали лагерь путники, пережидая самое жаркое время дня.

– Карим, долго нам еще идти по этой проклятой пустыни? – поинтересовался Гордеев у проводника.

– Пустыня уже начала заканчиваться – ответил Карим, щурясь от солнца, – еще два дня и мы войдем в пределы Персии.

Старый проводник бросил беспокойный взгляд в сторону предстоящего пути.

– Ты чего-то боишься? – спросил Андрей, заметив взволнованный взгляд Карима.

– А ты, что ни чего не боишься? – парировал старик, – мы приближаемся к границе пустыни. Здесь часто нападают шайки разбойников. Говорят, что в этих местах хозяйничает банда Хабиба. Его люди безжалостны. Всех, кто оказывает сопротивление, они безжалостно убивают. Остальных продают в рабство. Если караван плохо охраняется, то все пропало. Жадные купцы лишаются не только своего добра, но и головы.

– Чего с нас, то брать? – изумился Андрей, – мы не купцы. Товара у нас нет.

– Не скажи, – усмехнулся Карим, – за одного верблюда можно приобрести три коня. За коня дает отрез шелка. А шелк сейчас в цене. За него можно получить знатный барыш. Да и сильные рабы сейчас в цене. Властители бьются друг с другом на море. Гребцов на галерах постоянно не хватает. А за вашу девку, так и вовсе можно получить такие деньги, что после этого свое дело открыть можно.

– За нее никто ни чего получить не сможет, – ухмыльнулся Гордеев, бросив взгляд на лежащую на небольшом ковре Юлдуз. Даже сейчас, после многодневного пути она умудрилась не потерять свою женскую привлекательность. Ее одежда была чиста, волосы расчесаны, а лицо излучало свежесть.

– Почему же? – изумился старик.

– Не кому будет ни продавать ее, ни покупать, – охотно пояснил Дмитрий.

Карим только пожал плечами.

– Любую, даже самую ретивую кобылку, можно усмирить, – сказал он, глядя на девушку алчным взглядом, что не ускользнуло от Гордеева.

– Это верно, – согласился Дмитрий, – только эта сама выбирает свою судьбу. И горе тому, кто встанет у нее на дороге.

Он перевел свой взгляд на отдыхающих в стороне животных.

– Скажи, Карим, а почему верблюды постоянно ревут?

– Они голодны и хотят пить, – ответил старик, – ничего уже скоро выйдем к реке.

Проводник поднялся.

– Пора двигаться дальше. Солнце уже перевалило за три часа пополудни. Это время сулит путешественнику удачу.

Собрав тенты, караван продолжил путь по надоевшей бескрайней пустыни.

Гордеев вяло покачивался на своем верблюде удивляясь, как Карим не заплутает среди бесконечных барханов, где нет ни каких ориентиров. Но проводник уверенно вел отряд, так как будто каждый день ездил этой дорогой.

Со стороны, кажется, что верблюд передвигается плавно и размеренно, будто лодка плывет по спокойной глади моря. Но не привычные к такой езде русичи, в полной мере ощутили все прелести такого комфорта. Сидя в жестком, укрепленном между горбами, седле они чувствовали малейшую кочку. Но за время за долгое время путешествия они приноровились принимать устойчивое положение.

Путников постоянно мучила жажда. По наставлению Карима, воду разбавляли кислым молоком, и пили не большими порциями.

Путь продолжался весь остаток дня и половину ночи. Но когда темнота сгустилась, стало совсем холодно. Ветер, знойный днем, ночью стал ледяным.

Поднявшись на очередной бархан, караван стал медленно спускаться к его подножию. Казалось, что они следуют не видимой глазу тропой, ведомой только старому проводнику. Спустившись в долину, наконец остановились на ночлег.

Разведя вокруг лагеря костры и выставив охрану, Гордеев пошел в свой шатер. Но ему не спалось. Мучила неясная тревога. Он все не мог забыть взгляд, которым Карим рассматривал Юлдуз. Проворочавшись около часа, он встал, закутался в шерстяной плащ и вышел наружу. На небе насколько хватало глаз, сверкали звезды. Костер бросал колеблющийся свет на песок, освещая не большое пространство вокруг. Далее все тонуло в полумраке, сквозь который еле-еле виднелись склоны барханов.

Гордеев огляделся, не увидев охранника, который должен был ходить вокруг лагеря. Дмитрий заглянул в шатер, вытащил из ножен меч и осторожно двинулся к границе света. Где-то впереди на мгновение мелькнула тень. Гордеев мог поклясться, что видел всадника. Но легкий шорох песка заставил его обернуться. Недалеко, шагах в десяти появился расплывчатый силуэт. Через мгновение в полосу света вступил Карим.

– Ты что бродишь среди ночи? – раздраженно спросил Дмитрий.

– Да так, – растерянно промямлил проводник, – по нужде отходил.

Он демонстративно поправил завязки штанов и засеменил к своей лежанке., расстеленной под открытым небом возле лежащих на песке верблюдов.

– Если ты ищешь своего человека, – сказал он, укрываясь теплой накидкой, – то он недалеко, – он махнул рукой, – там за барханом. Видимо сильно живот прихватило. То не мудрено. Кислое молоко, оно коварное…

Укрывшись с головой, Карим сонно засопел.

Скоро появился спецназовец, чья очередь была сторожить лагерь. Увидев своего командира, он виновато опустил голову.

– Прости, – пробурчал он, боясь поднять глаза, – не знаю что произошло. Будто вулкан в животе взорвался…

– Нужно было разбудить сменщика. – сердито проговорил Гордеев. Но взглянув в изможденное лицо подчиненного, смягчился. – Ладно иди отдохни. Я сам пастою на страже.

Глава 2 Песчаная буря

Еще не рассвело, а отряд вновь двинулся в путь. После того, как солнце появилось над горизонтом, стало теплее и очень комфортно. Не прошло и двух часов, как солнце начало вновь нещадно палить.

Неожиданно вокруг наступила какая-то тревожная тишина. Ветер перестал дуть. Тут же исчезли все звуки и шорохи. Вместо этого усилилась духота.

Проводник замер, тревожно вглядываясь вдаль.

– Что случилось? – поинтересовался Гордеев, подъезжая к Кариму.

Вместо ответа проводник указал в сторону горизонта. Дмитрий перевел свой взгляд в указанном направлении. На горизонте он заметил маленькое темное пятнышко. Яркое солнце потускнело, скрываясь за мутной пеленой.

– Песчаная буря, – пояснил Карим, – нужно остановиться.

Не теряя времени, он погнал своего верблюда за ближайший бархан. Там он спрыгнул на песок и, потянув за повод, заставил животное лечь. Вытащив из сумы лоскут темной ткани, старик завязал верблюду глаза.

Ничего не понимая, русичи с интересом наблюдали за действиями своего проводника.

– Ну что вы ждете! – закричал он, жить надоело?! Скоро буря будет здесь!

Опомнившись, спецназовцы спрыгнули со своих верблюдов и стали укладывать их на песок за барханом, завязывая им глаза.

А тем временем туча быстро увеличивалась в размерах, закрывая все небо. Налетел первый яростный порыв обжигающего ветра, чуть свалившего с ног стоящих людей. Тучи мелких песчинок, как рой разъяренных пчел жалил кожу.

– Ложитесь за верблюдов! – стараясь перекричать шум ветра кричал Карим, – и накройтесь накидками! Иначе задохнетесь!

Русичи тут же повалились на песок за телами животных, с головой укрываясь шерстяными плащами. И вовремя. Не успели они укрыться, как день померк. Тучи жгучего песка закрыли солнце. Казалось, что в вое и свисте ветра пропали все остальные звуки. Песок с тяжестью навалился на людей и животных. Стало не хватать кислорода для дыхания. Красновато-бурая мгла покрыла горизонт. Сердце у полу похороненных под песком людей сильно стучало. Голова раскалывалась от нестерпимой боли. Во рту все пересохло. Казалось, что смерть уже неминуема.

А вокруг продолжала бушевать буря.

Песок поднимался в воздух и с огромной скоростью летел вперед. Солнце скрылось за тучами песка и пыли. Его лучи больше не могли освещать пустыню. Ветер бросал песок целыми горстями, стремясь окончательно похоронить дерзких людишек, осмелившихся бросить вызов пустыни.

Но боги хранили смельчаков.

Буря бушевала не долго. Через несколько часов стена песка продолжила свой путь по пустыни. Ветер стих и сквозь развеявшуюся пелену вновь проглянуло солнце.

Находясь под плотной накидкой, Гордеев попытался пошевелиться. К счастью песок не полностью засыпал его спасительное пристанище. Помогло и то, что он лежал за телом верблюда, которого засыпало почти полностью. Но животное хорошо знало, как выживать в агрессивной среде. Сбросив с себя накидку, Дмитрий поднялся. Вокруг него простиралась ровная поверхность. Небольшие барханы полностью сравнялись с поверхностью песка. Было страшно подумать о том, если бы они остались в долине. Тогда их ждала неминуемая смерть под толщей песка. Гордеев огляделся. За холмом, где они укрылись, кое-где виднелись небольшие холмики. Люди и животные уже начали кое-как выбираться из под песка. Верблюды отфыркивались и мотали косматыми головами. Люди стряхивали с одежды мелкую пыль и песок. Им еще повезло, что они спрятались за холмом с противоположной стороны и успели укрыться накидками. Поэтому их не так сильно засыпало.

– Все живы? – спросил Гордеев, оглядывая своих спутников.

– Веселенький аттракцион, – усмехнулась Юлдуз, вытряхивая из волос песок, – я-то думал, что от скуки помру в этой пустыни. Я не против еще разок попробовать.

– Тебе бы только развлекаться, – с укоризной сказал Дмитрий, качая головой, – и так еле живы остались. Спасибо Кариму. Кстати где он?

Спецназовцы рассеяно огляделись. Проводника действительно нигде не было видно. Они тут же рассыпались по территории, обследуя каждый метр, кое-где проваливаясь в рыхлый песок почти по пояс. Но поиск оказался тщетным. Старик пропал вместе со своим верблюдом.

Испытывая тревогу Гордеев поднялся на ближайший бархан осмотрев раскинувшуюся перед ним бескрайнюю равнину. Казалось, ни что не может угрожать им в этом царстве тишины.

– Карима нигде нет. – доложил Андрей, – скорее всего он сбежал. Мы нашли следы. Он направился на юг.

– Нужно двигаться дальше, – в задумчивости проговорил Гордеев, направляясь к подножью холма, – всем быть начеку. Чует мое сердце, что Карим пропал не зря.

Глава 3 Разбойники пустыни

Оставшийся день путники продолжали продвигаться вперед. Следы, оставленные верблюдом проводника, хорошо виднелись на свежем песке. Поэтому Гордеев не боялся сбиться с дороги.

Скоро местность изменилась. Кое-где, среди песка начали появляться камни и редкие растения. Однообразный пейзаж оживляли горы, возвышавшиеся далеко впереди. Горы постепенно приближались. Ландшафт стал меняться. Теперь перед путниками простиралась равнина, поросшая жухлой травой и кустами.

Вот от туда и пришла опасность.

Со всех сторон из-за кустов стремительно стали выбегать бородатые люди в короткой одежде, которая не мешала их бегу. Вооружены они были копьями, дубинами и пращами. В один миг и путники оказались окружены. Нападавших было не менее сорока человек. Пустынные тати стали улюлюкать, выкрикивая в сторону спецназовцев угрозы, требуя слезть с верблюдов, бросить оружие и встать на колени. За линией разбойников появился человек, в котором Гордеев сразу узнал проводника. Сейчас, Карим был одет в добротный халат и чалму из дорогой ткани. На поясе были прикреплены ножны из которых виднелась рукоять сабли, отделанная золотом и драгоценными камнями. Он гордо восседал на породистом скакуне черной масти. Ехидно улыбаясь, Карим рассматривал своих бывших попутчиков. Взгляд его прищуренных глаз остановился на лице Гордеева.

– Ну что, господин, – с издевкой проговорил он, – вы теперь в моей полной власти. Прикажи свои людям бросить оружие.

– Зачем тебе это надо, Карим, – устало спросил Гордеев, – или лучше сказать Хабиб?

– Догадлив, – рассмеялся бывший проводник, – да я Хабиб, атаман разбойников, – с гордостью сказал он. – А что касается твоего вопроса, то я с удовольствием дам тебе ответ. Властители приморских государств ведут большую войну на море. Гребцов на их кораблях постоянно не хватает. Поэтому рабы сейчас в цене. Особенно таки крепкие как вы.

Он перевел взгляд на Юлдуз. В его глазах вновь появился алчный блеск.

– А вашу девку я оставлю себе. Говорят молодая наложница, хорошо согревает старческое тело. Скоро пойдут дожди, и она будет ублажать меня в сырые ночи.

Один из разбойников, повинуясь указании. Атамана, сочтя, что нападение удалось, подбежал к верблюду, на котором сидела Юлдуз, схватил за узду и повел животное к своему хозяину.

– Зря ты это затеял, Карим, – усмехнулся Дмитрий, – из-за сомнительной добычи, ты теперь потеряешь все.

Бывший проводник не успел осознать сказанное, как Юлдуз, оказавшись за спинами разбойников, соскочила с верблюда, обнажив два арабских кинжала. Раскинув руки, она закружила среди сгрудившихся врагов. Растерявшиеся разбойники падали на камни, обливаясь кровью. В тот же миг остальные спецназовцы выхватили из складок одежды ножи, метнув их с обеих рук в пращиков. Все броски достигли цели. Сразу шестнадцать врагов рухнули пронзенные кинжалами. Не успели остальные разбойники прийти в себя, а русичи уже врубились в их ряды, сея вокруг себя смерть. В одно мгновение все смешалось. Вокруг раздавались лишь яростная ругань, лязг мечей и сабель, стоны раненых.

Не ожидая столь свирепого напора, разбойники стушевались, дрогнули и побежали. Это было их ошибкой. Спецназовцы догоняли их и безжалостно уничтожали.

Увидев, что его люди побежали, Карим развернул коня и помчался в сторону горного склона. Юлдуз запрыгнула на спину стоящего рядом верблюда, бросившись в погоню.

– Назад! – крикнул Гордеев, пронзая наподдавшего на него разбойника. Но девушка не слышала, продолжая преследование.

Чуть приметная тропа вела на покатый горный склон, поросший низким кустарником и кривыми деревцами. Она уводила прочь от ущелья. Пожилой атаман разбойников торопился, нервно подстегивая коня. Чалма сползла на глаза, мешая обзору. Неожиданно конь оступился и упал на колени, сбросив всадника. Перелетев через голову скакуна Карим ударился о камень и покатился вниз, но сумел подняться, выхватив саблю и нервно оглядываясь.

Внизу, на тропе, там, где добивали его банду, мелькнула быстрая тень.

– Кто здесь?! – срывая голос, взвизгнул Карим, сжимая трясущейся рукой рукоять сабли, – выходи!

Между камнями появилась гибкая фигура.

– Иди ко мне, – поманила атамана пальцами обеих рук Юлдуз, пристально глядя в глаза бывшего проводника. На ее губах играла томная улыбка, – я вижу, что тебе холодно. Подойди и я согрею тебя.

Слегка раскачиваясь всем телом, походкой дикой кошки, она медленно приближалась к оцепеневшему атаману.

– Ну что же ты ждешь? – сладким голосом, схожим с шипением змеи, скорее прошептала девушка, – иди ко мне и вкуси моей ласки.

– Уйди, ведьма! – завизжал Карим, взмахнув саблей. Но клинок рассек воздух. Он не верил своим глазам. Девушка, только что стоящая совсем рядом перед ним, исчезла из поля зрения.

– Не сопротивляйся своей судьбе, – послышался мягкий шепот уже за его спиной.

Карим попытался развернуться, нанося удар, но сильные руки перехватили его кисть. В тот же миг рука атамана оказалась кручиной за спину. Он вскрикнул и выронил саблю.

– Ты что, божий одуванчик, – уже нормальным голосом проговорила Юлдуз, – тебе уже о душе подумать пора, а все туда же сабелькой ахать. Так и порезаться можно.

Она ударила атамана под колени, повалила на камни и связала ему руки за спиной кожаным ремешком…

Глава 4 Пещера "Али-бабы"

Гордеев был не доволен. Их путешествие только началось, а уже были первые потери. В схватке с разбойниками был убит один из спецназовцев. Еще двое были легко ранены.

Погибшего похоронили около склона, заложив тело камнями. Раненых перевязали. Разбойников скинули в овраг.

Закончив с траурными мероприятиями поредевший отряд, вновь собрался в путь. Только они двинулись, как с ближайшего склона на коне атамана спустилась Юлдуз.

– Мальчики, пойдемте, что покажу.

Не дожидаясь ответа, она повернула коня, направив его по тропе в гору. Оставив двух бойцов охранять верблюдов, остальные спецназовцы отправились пешком.

Тропа, по которой они двигались, несколько раз разветвлялась, но многочисленные тропинки вели либо в тупик, либо в пропасть. Однако Юлдуз видимо хорошо знала дорогу. Она уверенно ехала впереди, указывая путь.

Наконец она остановилась на небольшой каменной площадке. Подождав, когда спутники поднимутся, она спрыгнула с коня и исчезла за кустами. Гордеев осмотрелся. Перед ним возвышалась почти вертикальная стена. Казалось, что в этой, на вид монолитной скале, нет ни единой трещины. Подождав немного и видя, что Юлдуз не появляется, Дмитрий последовал за ней. За кустами оказался низкий сводчатый проход, достаточный, что бы в него свободно прошел человек.

Пещера оказалась не очень большой, но довольно просторной. Внутри было тихо и сухо. Пространство вокруг освещали факелы, укрепленные на стенах в металлических подставках.

Русичи прошли по небольшому проходу и оказались в большом зале. Везде на полу лежала драгоценная посуда: золотые и серебряные блюда, кубки, подносы, кувшины, украшенные драгоценными каменьями. Кипы шелка и тканей были сложены вдоль стен. Тут же стояли ящики и ларцы с монетами и драгоценностями. А также сложено оружие – мечи, сабли, щиты, копья. Амфоры с вином и маслом, стояли посреди зала.

В дальнем углу зала Гордеев разглядел Карима. Он лежал, связанным на каменном полу, тихо постанывая.

– Что ты с ним сделала? – угрюмо спросил Дмитрий.

– Ничего, – захлопала своими длинными ресницами Юлдуз, – честно, честно… Даже пальцем не тронула. Мы просто поговорили. Он полностью осознал сою вину и все честно рассказал.

– О чем? – заинтересовался Гордеев.

– А это он тебе сам поведает, – отошла в строну Юлдуз.

– Говори, – велел Гордеев, присаживаясь на корточки перед теперь уже бывшим атаманом.

Карим всхлипнул.

– Она, – он указал взглядом в сторону девушки, – спрашивала меня о караване арабских купцов., – он немного помолчал, но увидев нетерпеливый взгляд командира спецназовцев, быстро продолжил. – Да он проходил через эти места. Я специально завел караван в ущелье и указал место ночевки. Ночью мои люди напали на стражу и перебили всю охрану.

– Среди них была девушка?

– Была, – не стал врать Карим, – ее, вместе с другими пленниками я отправил в Багдад. Там у меня есть верный человек. Его зовут Фазил. Он торгует рабами.

– Хорошо, – Гордеев поднялся, – ты поедешь с нами.

– А он еще сказал, – ехидно вставила слово Юлдуз, – что в долине у него есть много верблюдов и лошадей.

– Это так? – повернулся вновь в сторону бывшего атамана Дмитрий.

Карим поспешно закивал.

– Я покажу…

В сопровождении старого проводника, которому развязали руки, они вышли из пещеры. Карим повел русичей по небольшому карнизу, идущему вокруг скалы. Карниз был довольно широкий. При желание тут можно было разойтись двум людям. Вокруг раскинулся горный ландшафт. Природа щедро расписала горы многими красками. Скала стала постепенно понижаться и раздвигаться, образуя небольшую долину. Там на поросшем травой пространстве, возле небольшого озера, в которое впадали многочисленные ручейки, несущие свои воды по горным склонам, мирно паслись животные. Гордеев разглядел около десятка коней и столько же верблюдов. Несколько мулов отошли к водопою, утоляя жажду.

Тропа расширилась. Неожиданно, шедший впереди Карим, прыгнул в сторону и с ловкостью обезьяны полез вверх по склону, цепляясь пальцами за корни растений. Но вдруг он отдернул руку, неуклюже подпрыгнул, дико завопив. Тело его затряслось в судорогах. Небольшая бронзовая змейка скользнула между ног атамана разбойников и скрылась в расщелине. Полным боли взглядом Карим посмотрел на стоящих внизу русичей. Его нога соскользнула. Взмахнув руками бывший атаман покатился по насыпи, сорвавшись в пропасть.

– Бог шельму метит, – резюмировал Дмитрий, когда вопль несчастного затих в глубине. – Заберем животных, соберем караван и двинемся в столицу халифата. Под видом купцов будет пройти легче.

Глава 5 В Багдаде

В горах русичи оставались еще несколько дней. За это время они упаковали в вьюки сокровища награбленные бандой разбойников. Часть золота Гордеев велел взять с собой. Но большую его часть перепрятали, схоронив в другой пещере, обнаруженной высоко в горах.

Хорошенько отдохнув, спецназовцы тронулись в путь, только когда убедились, что раненые полностью восстановили силы.

Переход через горы прошел без происшествий. Видимо банда Карима, была здесь единственной.

Верблюды, чувствующие себя неуютно среди скал и деревьев, вновь успокоились, только когда караван вышел на степные просторы.

Через несколько дней отряд достиг довольно большого города. От встречных путников Гордеев узнал, что город называется Гадим. Здесь в основном проживали торговцы и купцы, которые постоянно ездили в Багдад по торговым делам.

Тут Гордеев нанял профессиональную охрану, слуг погонщиков и несколько приказчиков для ведения торговли в столице. Благо теперь в средствах он стеснен не был. Дмитрий не сомневался, что справился бы и сам, но роскошь и богатство купцов, само по себе отводило глаза, и было несомненным прикрытием для предстоящего дела.

На следующее утро город покинула пышная процессия. Впереди на породистом арабском скакуне в удобном седле ехал Гордеев. На голове его коня развивался султан из перьев. Сбруя была отделана золотом. Наряд всадника соответствовал его статусу. Его голову украшал белый тюрбан, богато вышитый золотой нитью. Он также был одет в расписной камзол и шаровары красного цвета. Ноги облагали кожаные желтые сапоги с серебряными шпорами. Сбоку к широкому поясу, украшенному золотыми бляхами, был прикреплен кривой меч в ножнах отделанных драгоценными камнями.

Сопровождающие его спецназовцы, были одеты не намного беднее, соответствуя статусу господина.

Особенно блистательно выглядела Юлдуз. На ней было одето длинное легкое платье из воздушной ткани. Голову покрывал муслин, расшитый золотом длинный шарф, длинные концы которого развивались сзади. Лицо до глаз закрывала тонкая вуаль, которая только подчеркивала тонкие очертания ее лица. Одежду добавляли украшения: ожерелья из жемчуга и золотых монет, ручные браслеты, серьги и кольца с крупными драгоценными камнями. Гордая красавица ехала на породистой кобыле белой масти покрытой попоной разукрашенной серебряными и золотыми нитями.

Следом из ворот города плавной походкой кораблей пустыни вышла дюжина наряженных в покрывала верблюдов. Они были нагружены тюками с шелком и другими тканями, армянскими коврами тонкой ручной работы, особенно ценившимися на востоке, сундуками с ювелирными изделиями и драгоценными камнями, серебряной и золотой посудой, амфорами и кувшинами с оливковым маслом и вином.

Рядом с верблюдами на приземистых серых осликах семенили погонщики, строго следя за тем, что бы животные ни отходили в сторону.

Тридцать воинов в кожаных доспехах с металлическими бляхами составляли охрану каравана. Поднимающееся над горизонтом солнце играло лучами на начищенных до блеска шлемах и наконечниках копий. Гордеев не опасался нападения. Места уже были обжитые и хорошо охранялись. Охрана нужна была только для статуса. Скоро вдалеке показались стены древнего города.

Город расположился на юго-востоке арабского халифата в долине между реками Тигр и Евфрат. Удачное географическое положение сделало его центром мира. По территории он превосходил все города древнего мира, намного превосходя величественный Константинополь. Париж на его фоне выглядел просто деревней. Сюда по Тигру шли караваны судов из Висита, Бассоры, Убуллы, Фарса, Омона. По Евфрату приходили караваны купцов из Сирии, малой Азии, Египта и Магриба.

Первоначально на месте будущей столицы, планировалось возведение небольшой крепости, без каких-либо излишеств. Но данная местность способствующая ведению торговли и сельского хозяйства, привлекала толпы людей. Не прошло и двадцати лет, как город стал дворцовым и правительственным ансамблем.

Вот это и был прославленный Багдад, обитель культуры и наслаждений. Не знающий ни морозов, ни зимы. Живущий в тени своих садов, в окружении цветов, фонтанов и постоянной весны.

В город караван вошел через северные ворота. Нанятые приказчики хорошо знали город. Шумной широкой улицей они привели путников к Гостиному двору почти в самом центре столицы. Тут останавливались только самые знатные и богатые гости.

В контору таможни выстроилась целая очередь. Но приказчики знали свое дело и не зря получили солидные деньги. У них похоже в столице было все схвачено. Не прошло и полу часа, а они уже закончили все формальности с таможенниками и вышли из конторы, исчезнув в самом Гостином дворе. Скоро от туда выскочил толстый распорядитель. Получив от Гордеева несколько монет, он расплылся в благожелательной улыбки. Видимо оплата чересчур щедрой. Постоянно кланяясь он проводил дорогих гостей внутрь огромного комплекса, где им было выделено целое крыло, включающими в себя комнаты, склады и подсобные помещения.

Посланные распорядителем рабы быстро освободили верблюдов от поклажи, аккуратно сложив товары в отдельное, запирающее снаружи помещение. Животных отвели в конюшню, где их накормили, напоили и вычистили.

Гордеева и его спутников распорядитель, которого звали Насиб, провел широкой крытой галереей в их покои. Это были несколько просторных, богато обставленных, комнат расположенных рядом друг с другом. Общий холл выходил в небольшой сад с фонтаном. Оставив своих спутников устраиваться, Гордеев, вслед за Насибом спустился по мраморной лестнице в расположенную в центре сада, увитую плюющем, беседку. Как не хотела Юлдуз пойти с ним, но ей пришлось остаться в своей комнате. Женщинам на Востоке запрещалось присутствовать за одним столом с мужчинами.

Пол беседки устилал мягкий ковер, на котором был установлен низенький столик с полированной столешницей и кривыми резными ножками. По бокам стояли циновки, с разложенными на них подушками.

Подождав пока гость устроиться, распорядитель хлопнул в ладоши. Тут же из боковых дверей появились полуголые рабыни с подносами в руках. Столик был уставлен яствами, фруктами, восточными сладостями и кувшином с вином.

– Уважаемый Насиб – сказал Дмитрий полулежа на подушках, и делая приглашающий жест – прошу присоединиться к нашей трапезе.

Будто только этого и ожидая, распорядитель поклонился, прижав из уважения руку к сердцу, и уселся на подушки.

Некоторое время уставший от дальнего пути Гордеев, наслаждался едой. Насиб ел мало, поглядывая на купца. Заметив, что гость утолил голод, он вновь хлопнул в ладоши. Девушки рабыни убрали остатки пищи и принесли фарфоровый кофейник и две маленькие чашечки. Разлив темный ароматный напиток, они удалились.

– Могу ли я узнать, – осмелился начать беседу распорядитель, отпивая жгучее кофе, – от куда вы прибыли?

– Мой путь лежит издалека, – ответил Гордеев, расслабленно откинувшись на подушках, – из Константинополя мы посетили благословенные города Самарканд и Ургенч.

– О! – воскликнул распорядитель, – это очень далекий и опасный путь. Не было ли в дороге у вас каких-нибудь досадных происшествий?

– Вы очень прозорливы, уважаемый Насиб. За время путешествия было много происшествий. Например, мы прибыли в Хорезм в момент восстания. В этой суматохе мы чуть не лишились не только товара, но и самой жизни.

– Ай-я-яй, – покачал головой распорядитель, – эти волнения плохо сказываются на торговлю. Слава Аллаху, что в нашем государстве все тихо.

Он отщипнул пальцами кусок халвы и отправил его в рот.

– А правда говорят, что в Хорезме простой народ сумел прогнать из государства варваров?

– Это верно, – кивнул Гордеев, взяв с блюда горсть спелого винограда, отщипнув губами спелые ягоды, – они разбили монгольские отряды, ханы которых бежали так быстро, что оставили почти все свои богатства.

– Аллах велик, – простер руки к небу Насиб, – он не оставил в беде наших братьев.

Он немного помолчал, делая еще один глоток кофе.

– Вы проделали большой путь и привезли с собой поистине богатые товары. Есть ли у вас какие-нибудь пожелания?

– Я впервые в славном Багдаде, – сказал Дмитрий, внимательно изучая лицо собеседника, – мне интересно все. Я путешествию не только ради торговли. В чужих землях я изучаю города и людей их населяющих. Я много занимаюсь наукой и пишу книгу.

– Это достойное занятие. – согласился распорядитель ожидая продолжения.

– Меня всегда интересовал процесс работорговли. Говорят это очень прибыльно?

– Да это так, – согласился собеседник, – сейчас идет большая война на море. Рабы очень ценный товар.

– Можете ли вы, уважаемый Насиб, порекомендовать мне кого-нибудь? Я не останусь в долгу.

От внимания Гордеева не ускользнул алчный блеск мелькнувший в глазах распорядителя.

– Конечно, мне известны все торговцы живым товаром. Но самым успешным является Фазил. У него много крепких мужчин и красивых девушек всех возрастов. Если вы хотите, я сведу вас с ним.

– Буду очень благодарен.

Гордеев отцепил от пояса небольшой мешочек с золотыми монетами и кинул его Насибу. Тот ловко поймал его и, подбросив на ладони, спрятал в складках одежды.

– Я буду ждать вас утром у ворот, – сказал он. Поклонившись, распорядитель удалился.

Глава 6 Торговец живым товаром

Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Его первые лучи освещали древний город яркими красками.

Утро проникало в комнату тихим шорохом листвы деревьев, растущих в саду, куда выходили окна знатных гостей.

День обещал быть долгим. Гордеев уже привык просыпаться очень рано, особенно если впереди предстояло важное дело.

Сон пропал еще задолго до рассвета. Может быть, сегодня окончиться их не запланированное путешествие. Все бы хорошо, но Дмитрий хорошо знал, что живой товар у работорговцев не задерживается. Надеяться можно было только на о, что Фазил, из жадности, ожидает богатого покупателя, либо решил оставить Адилу для себя.

Не успел Дмитрий открыть глаза, а дверь тут же приоткрылась, как будто только того и ждали, и в образовавшуюся щель проскользнула служанка-рабыня. Гордеев приподнялся на локтях, рассматривая юное создание. На вид ей было около пятнадцати лет. Из одежды на ней была только узкая полоска ткани, заменяющая лиф, чуть прикрывающая небольшую упругую грудь, и прозрачные шаровары, ничуть не скрывающие девичье тело.

– Ты зачем здесь? – не найдя ничего более вразумительного, поинтересовался Гордеев, натягивая повыше покрывало.

– Меня зовут, Джабира, – поклонилась юная рабыня, – хозяин велел прислуживать дорогому гостю и выполнять все ваши желания…

От этих слов, Дмитрий смутился. Его младшая дочь была не намного старше.

– И что же ты умеешь? – почему-то спросил Гордеев.

– Я умею все, – чуть смущенно опустив глаза, проговорила юная красавица.

– Вот, что – сказал Гордеев, немного придя в себя, – организуй-ка завтрак.

Девушка поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты.

Полежав еще немного, Гордеев встал. Умывшись теплой водой, приготовленной ему заранее в кувшине, подвешенном на цепочки над бронзовым тазом, он быстро оделся и вышел в обеденный зал. Там суетились рабыни, накрывая на стол. Отдохнувшие после долгой дороги русичи, вышли из смежных комнат, рассаживаясь по своим местам.

Подождав ока закончиться сервировка, Дмитрий махнул рукой. Прислужницы тут же удалились, плотно прикрыв за собой двери.

– И так, – начал Гордеев, когда его товарищи немного утолили голод, – сегодня я отправляюсь к нужному нам человеку.

– Думаешь, что она еще здесь? – с сомнением спросил Андрей.

– Это возможно, – кивнул Дмитрий, – Работорговцы очень жадные. Если нет достойного покупателя, они не за что не отдадут свой товар. Поэтому есть большая вероятность, что Адила еще у торговца. Я конечно проверю рынок, но врятли Фазил держит девушку с остальными рабами. Скорее всего, она у него в доме.

Он взглянул на Юлдуз.

– Поэтому ты отправишься к нему в гости. Там будешь действовать по обстоятельствам. – заметив азартный блеск в глазах девушки, он постарался охладить ее пыл, – Но очень прошу без жертв. Нам не нужно ворошить осиное гнездо. Может быть, придется продолжить путешествие. Андрей тебя прикроет…

Не прошло и часа, а Гордеев, в сопровождении двух спецназовцев, выехал на своем арабском скакуне из центральных ворот Гостиного двора. Насиб уже в нетерпении поджидал его на площади, прохаживаясь возле носилок, укрытых балдахином. Увидев гостей, он залез в паланкин и махнул рукой. Четверо чернокожих рабов подхватили носилки, двинувшись в путь.

Они двигались по центральным улицам столицы.

В Багдаде существовали все возможные виды жилищ, от пышных домов вельмож и богатых торговцев, до лачуг бедноты. Но эти берлоги низших слоев находились в нищенских кварталах, прилегавших к городским стенам. Сейчас их путь лежал к центральной площади, где располагался базар. Чем ближе они подходили к площади, тем больше их захватывал водоворот праздника.

Ослепительно яркие краски, веселая сутолока, разноязыкий гомон, бесконечные ряды, где торгуют всем, что есть на свете, таков был Восточный базар. Он располагался на площади рядом с дворцом правителя. Тут, кроме торговли, проходили праздники и казни. Здесь доводили до народа указы халифа.

К счастью пересекать весь рынок не пришлось. Место, отведенное для продажи рабов, находилось почти с краю и представляло собой ряд невзрачных глинобитных зданий уходивших вглубь.

Перед дверью одного из них, Насиб остановил рабов и вылез из паланкина. Скучающий прямо на земле раб, узнав распорядителя, мгновенно вскочил и бросился открывать дверь. Другой раб принял у богатых клиентов поводья их коней.

Пройдя через небольшой двор. По бокам, которого располагались бараки для содержания живого товара, Гордеев, вслед за Насибом, прошел в небольшую четырехугольную комнату. Ее пол был устлан красивым ковром, с разложенными по краям подушками. В углу, сразу на нескольких подушках, сидел полный бородатый человек, не высокого роста. Одет он был в дорогую одежду. Его толстое лицо лоснилось от пота.

Увидев входящих, он даже не удосужился подняться для приветствия гостей.

– А, – расплылся он в слащавой улыбке, – уважаемый Насиб. Давненько тебя не было видно. Понадобились новые рабыни? У меня как раз поступила партия молоденьких девственниц. Таких как ты любишь. Есть и мальчики.

– Нет, достопочтенный Фазил, – замахал руками Насиб, почему то испуганно взглянув на Гордеева, – о наших с тобой делах поговорим позже. Сейчас я привел к тебе моего дорогого гостя из далекой Византии. Он интересуется твоим товаром.

Работорговец, наконец, удосужился подняться.

– У меня самый лучший товар во всем Багдаде, – самодовольно кивнул он головой, – Пойдем уважаемый, я его покажу тебе…

Слегка прихрамывая на одну ногу, торговец двинулся во двор.

– Какой товар вас интересует? – поинтересовался Фазил, останавливаясь посреди двора, – день торговли еще не наступил, но если мы сойдемся в цене, то я готов уступить любого…

– Честно говоря, – в нерешительности огляделся Гордеев, – я еще не решил… Я еще новичок в этом деле, но думаю, что лучше начать с рабынь для плотских утех. Нельзя ли глянуть этот товар.

Заметив, как хитро сузились глаза работорговца, Дмитрий понял, что он заглотил наживку.

– От чего же, – расплылся в улыбке Фазил, – я с удовольствием покажу все, что у меня имеется.

Он захромал к двери одного из бараков. Отцепив от пояса связку ключей, Фазил, кряхтя, стал отпирать огромный навесной замок.

– Прошу, – пригласил торговец, когда ему, наконец, удалось справиться с замком, и отошел в сторону.

Гордеев вошел в полутемное помещение, освещаемое только через узкое окно. Забежавшие следом слуги из числа бывших рабов, зажгли несколько масляных светильников и засуетились, поднимая рабынь. В данном помещении были девушки и молодые женщины от четырнадцати до двадцати лет. Под градом пинков, они поднялись и выстроились вдоль стены.

Прохаживаясь вдоль ряда, Дмитрий несколько раз останавливался перед рабынями, как будто оценивая их привлекательность и пригодность к работе.

Тут были девушки всех национальностей, и даже чернокожие невольницы. Все они были очень красивы.

– Уважаемый, Фазил, – наконец оторвался от обозрения невольниц Дмитрий, – я слышал, что Булгарский женщины очень искусны в любви. Есть ли у тебя такой товар?

– А как же! – воскликнул торговец, – правда сейчас поток рабов от туда иссяк, но у меня к счастью, еще остался товар из этих мест.

Он хлопнул в ладоши и присутствующие в помещении помощники вывели на середину комнаты десять девушек, различного возраста.

Повинуясь знаку хозяина слуги, стали скидывать с плеч невольниц мешковидные туники. Грубая одежда падала к ногам, но рабыни продолжали стоять, опустив глаза, не делая никаких попыток прикрыться.

Гордеева передернуло от возмущения, но он взял себя в руки, продолжая хладнокровно рассматривая товар. Он даже заставил себя подойти к рабыням и ощупать их бедра и грудь.

– Ну что же, – наконец сказал он, повернувшись к Фазилу, – я пожалуй возьму всех этих женщин.

Тут его взгляд упал на девушку, стоящую в конце шеренги невольниц, оставшихся стоять возле стены. У нее было лицо с тонкими чертами, полными губами и миндалевидными глазами. Стройное мускулистое тело, не мог скрыть даже несуразный хитон. Копна черных, пышные волосы, спадали на плечи. В отличие от других рабынь, девушка не опускала головы, глядя в глаза Гордеева.

– А что это за прелестное создание? – указал Дмитрий рукой на невольницу.

– О, это особый товар, – зацокал языком Фазил, – ее доставили из самого Египта. Она могла бы стать штучным товаром, если бы не была так строптива. Одному из важных покупателей, она расцарапала лицо. Больше никто не хотел ее покупать. Мне пришлось перевести ее к общей группе. Если она не остепениться, то я продам ее в бордель. Там из нее вмиг выбьют всю дурь.

– Ее я тоже возьму, – кивнул Гордеев, – я люблю приводить к покорности строптивых рабов.

– Я не сомневаюсь, что многоуважаемый купец, платежеспособный, – проговорил торговец, – но все выбранные рабыни могли бы принести мне большие деньги на торгах. Поэтому я бы посоветовал…

– Вот в чем я совершенно не нуждаюсь, – жестко отдернул его Дмитрий, заставив вздрогнуть торговца, – так это в советах. Если мне что-нибудь приглянулось, то я возьму это. Пойдем.

Не удостоив обескураженного работорговца взглядом, Гордеев развернулся и пошел в сторону выхода. Фазил засеменил следом.

– Расплатись, – велел Дмитрий одному из сопровождающих его спецназовцев, – товар доставишь в наши покои.

Изображающий слугу спутник, спрыгнул с коня, отвязал от седла небольшой ларец и поставил его у ног работорговца. Носком сапога, Гордеев подцепил крышку шкатулки, откинув ее. Глаза Фазила расширились, а руки затряслись. Ларец был доверху наполнен самоцветами, переливающимися на солнце всеми цветами радуги.

– Забирай. – властно сказал Гордеев, глядя на торговца словно на грязь под ногами, – надеюсь, что это полностью покроет все потери.

Вскочив в седло, больше не оборачиваясь, Дмитрий поскакал в Гостиный двор.

Глава 7 В доме работорговца

Оставив свой товар на своих слуг из числа бывших рабов, Фазил отправился в свой дом. Он был весьма доволен сегодняшним днем. Этот странный купец, смотревший на него как на слякоть, заплатил за залежалый товар втридорога. Фазил и мечтать не мог получить такую прибыль.

Он не пошел по главной улице с ее толчеей и хаосом, а свернул на соседнюю более спокойную, где солнце скрывалось за стенами домов. Здесь было меньше народа и гораздо спокойнее, но и тут шла своя жизнь. То тут, то там пробегали босоногие мальчишки с кувшином и кружками, за символическую плату предлагая холодную воду. Мелкие торговцы, кому не хватало денег оплатить пошлину на главной рыночной площади, разложив свой скудный товар, зазывали покупателей. Специально нанятые зазывалы крутились вокруг прохожих, настойчиво тыкая, чуть ли не в самое лицо, дешевыми тряпками и посудой. Они были настолько назойливыми, что приходилось буквально отталкивать их в сторону. Нередко этим пользовались уличные воришки. Пока зазывалы предлагали товар, карманники, ловко освобождали зазевавшихся прохожих от их денег. Фазила же сопровождали двое мускулистых рабов. Вооруженные тяжелыми палками, они зорко наблюдали за происходящим, грубо расталкивая назойливых продавцов.

Дом работорговца находился недалеко от рынка, не в самом богатом, но довольно престижном квартале. Как большинство других домов, он был выстроен из обожженного кирпича. Фасад дома был отделан под мрамор в виде линий и арабесок. Дверь особняка отличалась особой пышностью. Она была выполнена из резного дерева ценных пород и покрыта золотой фольгой.

Чернокожий раб, неустанно оглядывающий прилегающую улицу, завидев издалека приближающегося хозяина, мгновенно бросился открывать двери. Фазил прошествовал в тень сада, посередине которого, в обрамлении пальм и кипарисов, сверкал чистой, прозрачной водой, бассейн, с резвившимися в нем рыбками, чешуя которых отливала золотой чешуей. По спокойной глади в обрамлении изумрудных листьев, плавали цветы лотоса.

Бережно неся под накидкой ларец с драгоценными камнями, Фазил вошел в широкий, роскошно отделанный коридор, ведущий во внутренний двор, вокруг которого располагались многочисленные комнаты. Всего в особняке было около двадцати, только жилых помещений. Через боковой проход можно было попасть в соседний двор, где помещались наложницы и наиболее ценные рабыни. Рядом располагались комнаты слуг и охраны.

Пройдя по уложенной коврами лестнице на второй этаж, Фазил вошел в свой кабинет. Остановившись возле стола, установленного напротив окна, торговец поставил ларец, откинул крышку, любуясь сверкавшими самоцветами. Такого богатства он еще не видел.

Фазил с наслаждением запустил пальцы в шкатулку и стал перебирать драгоценные камни.

В этот момент за его спиной раздалось еле слышное шуршание. Работорговец попытался обернуться, но его шею захлестнула прочная петля, в мгновение сдавившее горло. Фазил непроизвольно взмахнул руками, разбросав вокруг себя самоцветы. В следующее мгновение он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Торговец задергался всем телом, хватаясь за стягивающую горло петлю, всеми силами пытаясь ее ослабить. Домашние туфли свалились, и он вытянул ноги, пытаясь достать до пола пальцами.

Воздуха стало нахватать. В глазах все помутилось. Фазил захрипел, хватая ртом воздух.

Неожиданно петля ослабла. Его тело опустилось. Ступни полностью коснулись пола.

Фазил закашлялся, пытаясь отдышаться. Когда мутная пелена спала с его глаз, он смог разглядеть перед собой неизвестную ему девушку. В ее глазах не было, ни каких чувств. Холодный взгляд заставил его съежиться от страха.

– Ты кто? – прохрипел работорговец.

– Это не важно, – спокойным голосом произнесла Юлдуз, слегка подтягивая веревку, которую она перекинула через в крученный в потолок крюк, для светильника. Петля вновь затянулась, от чего лицо Фазила стало пунцовым, – мне нужно получить ответ на свой вопрос. Ты ведь будешь послушным?

Торговец часто закивал.

– Вот и хорошо, – кивнула Юлдуз, чуть ослабев веревку.

– Что ты хочешь знать? – просипел Фазил.

– Один нехороший человек, – начала Юлдуз, – которого звали не то Карим, не то Хабиб, он сам толком не определился со своим именем, недавно прислал тебе девушку по имени Адила, которую он захватил у арабских купцов, следовавших из Хорезма в Багдад.

Она сделала паузу, чтобы до собеседника дошел смысл ее слов.

– Где она?! – неожиданно рявкнула девушка, заставив Фазила сжаться.

Я не знаю, о чем вы говорите, – пролепетал он.

– Не правильный ответ, – пожала плечами Юлдуз, опять натягивая веревку и равнодушно глядя на дергавшегося в петле работорговца. – Твой друг тоже вначале упрямился, но потом заговорил, так, что я не могла его остановить. Он много чего рассказал о ваших совместных делах. За такое в вашем государстве четвертование, будет самым легким наказанием.

Подождав пока Фазил полностью прочувствует безвыходность своего положения, она ослабила веревку.

– Что с Каримом? – в ужасе просипел Фазил, едва отдышавшись.

– Он покинул этот суетный мир, – подняла глаза к потолку Юлдуз, – слишком долго не хотел говорить.

Она пристально посмотрела в глаза работорговца, демонстративно подергав веревку.

– Ну, так как, будем продолжать, или начнешь говорить?

– Нет! – завизжал работорговец, – я все расскажу!

Он несколько раз схватил ртом воздух.

– Девушка по имени Адила действительно была у меня, – быстро, будто опасаясь, что Юлдуз передумает его слушать, затараторил Фазил, – я хотел оставить ее себе. Но одна из моих рабынь, набросилась на покупателя из Афин и расцарапала ему лицо. Что бы избежать неприятностей, мне пришлось отдать ему Адилу за совсем небольшую цену. Я потерял огромные деньги.

Торговец засопел, вспомнив финансовые потери.

– Бедненький…, – потянула Юлдуз, нежным голосом, – обидел его нехороший дяденька. Денюшки не додали.

Она резко дернула веревку, подвесив работорговца, так, что он мог касаться пола только пальцами ног.

– Стоило бы тебя полностью подвесить, – сказала она, прочно закрепляя конец веревки, – но пока не буду. И запомни, что стоит мне только намекнуть визирю, и с тебя живьем кожу снимут.

Она подошла к столу, захлопнув крышку ларца.

– А камушки я заберу. Ты ведь не возражаешь?

Мило улыбаясь, она взглянула в лицо работорговца. Тот старательно закивал.

– Вот и хорошо. Я, правда, не достойна такого подарка, но раз ты так настаиваешь…

Девушка сгребла шкатулку и тихо выскользнула за дверь.

Глава 8 Снова в путь

Когда Гордеев вернулся в свои покои, купленных им рабынь уже доставили. Они сидели на ковре в углу одной из свободных комнат, насторожено взирая на открытую дверь, мимо которой то и дело проходили спецназовцы.

Бедные, забитые почти дети, готовые выполнять все приказы и желания, с покорностью ждали своего нового господина. Каждая надеялась, что он окажется лучше предыдущего, но судя по их затравленным взглядам, особенно на это они не рассчитывали. Слишком богатый опыт они получили в своей не продолжительной жизни, вынося унижения и всяческие издевательства.

Быстрым шагом, Дмитрий вошел в комнату и остановился напротив жавшихся друг к другу наложниц. Увидев нового хозяина, они мгновенно вскочили, со страхом глядя на плеть, которую Гордеев продолжал держать в руке. Проследив за их взглядом, Дмитрий печально улыбнулся и резким движением отбросил плеть на стол. Затем он вновь повернулся к стоящим возле стены, девушкам.

– Как тебя звать? – спросил он, глядя на самую старшую рабыню, которой, на вид, врятли исполнилось восемнадцать лет.

– Гузеля, – попыталась улыбнуться девушка.

– Подойди, – велел Дмитрий.

Черноволосая Гузеля, покорно подошла, опустив голову и не смея смотреть в лицо господина. Мешковатое платье спало у нее с одного плеча, на половину обнажив упругую грудь. Но девушка даже не попыталась подтянуть его. Гордеев приподнял ее голову, заглянув в большие карие глаза.

– Тебе не стоит бояться меня, – как можно ласковее улыбнулся воевода, – скоро я отправлю вас на родину…

– Не делайте этого, господин, – неожиданно упала на колени Гузеля, обхватив ноги Дмитрия. Не ожидая такой реакции, Гордеев даже попятился, но девушка крепко держала его ногу, прильнув губами к сапогу.

– Но почему? – изумился Дмитрий.

Юная рабыня подняла глаза полные слез.

– Там сейчас монголы, – прошептала она, давясь слезами, – они жестоко мучают рабов, убивают за любую провинность. Лучше умереть, чем вновь попасть к ним в руки.

Гордеев наклонился, взял девушку за руки и поднял ее.

– Успокойся, дочка, – ласково проговорил он, погладив девушку ладонью по щеке. Монголов больше в Булгарии нет. Их орды разбиты и отброшены далеко в степь. Ваш народ добровольно признал власть киевского князя и находится под его защитой. С этого дня вы больше не рабы, а полноправные граждане Руси.

На лице теперь уже бывшей рабыни засияла счастливая улыбка.

– Вот, что Гузеля, – продолжил Дмитрий, забирай своих подружек, и марш в баню. Смойте там с себя всю скверну. Затем вас проводят на наш склад. Там много женской одежды и украшений. Выберите себе все, что понравиться. Скоро вы будете дома.

Он вновь улыбнулся и легонько подтолкнул девушку в сторону остальных девушек.

– Ну, иди…

Гузель повернулась и побежала к подругам делиться счастливой вестью.

Гордеев проводил взглядом девушек, чуть ли не вприпрыжку, выбегавших из комнаты, после чего повернулся к стоящему рядом Андрею.

– А где египтянка? – спросил он.

– С ней возникла небольшая проблема, – усмехнулся его заместитель, – Эй Пересвет! – крикнул он, разворачиваясь в сторону зала, – зайди-ка!

В комнату вошел здоровый парень, богатырского телосложения. Даже довольно высокий воевода, был ниже его почти на голову. Спецназовец стоял перед своим командиром, понуро опустив голову.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дмитрий, – Подыми-ка лицо.

Перевет нехотя поднял голову. Его щеку рассекали свежие царапины.

– Что, что еще за боевая раскраска туземца? – усмехнулся Гордеев.

– Я же не знал, что она такая дикая, – виновато пробурчал спецназовец, вновь опустив голову, как нашкодивший школьник, – Видь ничего и не сделал. Просто по заду хлопнул, что бы шла быстрее.

– Понятно, – резюмировал Дмитрий, – где она?

– Там, – Пересвет махнул рукой в сторону одной из комнат.

Гордеев решительно направился к указанной двери. Толкнув створку, он вошел в помещение, тут же остановившись на пороге в нерешительности.

На застеленной покрывалом тахте, поджав под себя ноги, сидела купленная им последней египетская красавица. Серые глаза со злобой смотрели на вошедших мужчин. Ее рука сжимала нож, с широким лезвием.

– Твою мать, – только и смог сказать Дмитрий, – и откуда у нее оружие?

– Это мой, – пробурчал Пересвет, пытаясь еще больше втянуть голову в плечи.

На что Гордеев выругался, вспомнив отборный мат из прошлой жизни. Такого не слышали даже его товарища, с удивлением глядя на своего командира.

– Юлдуз! – немного успокоившись, позвал Дмитрий, выходя из комнаты.

– Тута, я… – раздалось от куда-то сзади.

Дмитрий обернулся, но кроме Пересвета, продолжавшего с виноватым видом, стоять за его спиной, никого не увидел.

– Я уже давно здесь…

Из-за спины русского богатыря, выскользнула Юлдуз.

– Так иди и разберись! – сорвался Гордеев, зло, глядя на свою приемную дочь.

Юлдуз спокойно вынесла его суровый взгляд, даже не отведя глаза.

– Что мне с ней сделать? – спокойно поинтересовалась она.

– Ничего, – успокоился Дмитрий, устало опускаясь на циновку, – поговори с ней по женски. Объясни, что никто ей зла не желает. Когда мы закончим свои дела, я отправлю ее либо на родину, либо, если она пожелает, отправиться с нами на Русь.

– Будет сделано командир! – вытянулась по стойке смирно Юлдуз, шуточно приложив руку к виску. Четко развернувшись, она, печатая шаг, пошла в комнату.

– Слушай подруга, – бодро начала разговор Юлдуз, обращаясь к вжавшейся в угол египтянки, продолжавшей сжимать в руке нож, – ты, что так раздухарилась? Давай поговорим, пошушукаемся по-нашему, по девичьи. Секретиками поделимся. Я обещаю, что никто нам не помешает.

Она плотно прикрыла за собой дверь.

– Я тут косметику прихватила и несколько побрякушек принесла…

Дмитрий прислушался. Но из-за двери не доносилось, ни каких звуков. Оторвав взгляд от запертой комнаты, он повернулся к Андрею.

– Вот, что собирай всех.

Когда в зале собрались спецназовцы, Дмитрий обвел взглядом присутствующих.

– К сожалению, мы немного опоздали, – начал он, – Адилы в Багдаде нет. Караван греческих купцов отправился в Латакию, десять дней назад. Сейчас они наверно находятся на пол пути в Афины.

Он немного помолчал, обдумывая план дальнейших действий.

– А посему, – наконец продолжил Гордеев, – завтра я, Андрей, Юлдуз, отправляемся следом. С нами также пойдут Даромысл и Градимир. Остальные остаются здесь. Старшим будет Пересвет. Вы должны проследить за реализацией товара. После соберете золото и отправитесь в Волжскую Булгарию. За девушек головой отвечаешь! По прибытии обустроите их там, да денег выделите на приданное. Все понятно?

Пересвет кивнул.

– Все сделаю батюшка воевода.

– Да понапрасну головой не рискуй! Если понадобиться найми охрану. Денег не жалей. А то знаю я тебя. Хлебом не корми, а дай голову в самое пекло засунуть.

Переслав, смущенно покраснел.

– Не изволь беспокоиться. Довезу девиц в целости и сохранности.

– То-то же, – усмехнулся Гордеев, поднявшись. – Пойду, посмотрю, как там Юлдуз. А то как-то подозрительно тихо стало.

Подойдя к двери, он вначале тактично постучал. Но ответа не последовало. Тогда Дмитрий толкнул дверь и переступил порог.

Девушки сидели рядом друг с другом, о чем-то тихо беседуя и весело смеясь. Юлдуз заканчивала подводить египетской красавице глаза. Глядя на них, Гордеев мгновенно успокоился, с восхищением разглядывая бывшую рабыню.

Под умелыми руками Юлдуз, она просто преобразилась. Ее волосы были заплетены во множество косичек, концы которых, дабы не распушились, были заправлены в золотые цилиндры. Лоб перехватывал обруч из золотых колец с массивным украшением посередине. С первого взгляда было не понять что это. Ни то бабочка, ни то цветок. Но выглядело эффектно. Вместо старого серого хитона, на девушке было одето легкое платье. Плечи и шею закрывало ожерелье, представляющее собой воротник из тонкой кожи, украшенный золотыми пластинами и драгоценными камнями.

– Я вижу, что уже подружились, – усмехнулся Дмитрий.

– Конечно, – согласилась Юлдуз, откладывая в сторону кисть, которой она подкрашивала глаза подруги, – она просит прощения у Пересвета за свою несдержанность. Кстати, ее зовут Нефтис, и она дочь визиря.

Гордеев с достоинством поклонился.

– Что решила достопочтенная Нефтис.

– Я поеду с вами, – ответила египтянка, – вы ведь доставите меня домой?

– Сочту за честь, – вновь поклонился Гордеев, – отправляемся завтра с утра.

Глава 9 От Багдада до Латакии

Уже несколько дней плыло по Евфрату небольшое суденышко. Гребцы дружно подымали и опускали весла, заставляя его легко скользить по водной глади. Вода в это время года стояла высокая. Ни что не замедляло его движение. Река была так широка, что берега казались узкой полоской.

Вначале они плыли мимо многочисленных селений, окруженных небольшими фруктовыми садами. Густая сочная трава покрывала луга, пестрея яркими цветами.

Потом селения стали встречаться все реже. Чем дальше они удалялись от обитаемых земель, которые орошались многочисленными каналами, тем местность становилась более однообразной. Трава тут выгорела, камыши пожухли. Кругом простиралась потрескавшаяся земля. Только по топким болотистым берегам еще встречалась буйная растительность.

Сверху вниз по течению им попадались многочисленные суда, груженные деревом и камнями. Они везли строительные материалы. Дома привыкли строить из глины и тростника. Но для возведения храмов и дворцов, нужны были другие материалы.

Чаще всего на реке встречались лодки из тростника. На них рыбаки вылавливали рыбу, либо везли на рынок свой товар, сельские жители.

Кормчий, которого за хорошую плату нанял Гордеев, хорошо знал реку. Он уверено обходил встречные суда, постоянно вертевшиеся вокруг лодки и многочисленные мели. Но не все суда шли по реке. Вдоль берегов брели рабы. Натягивая веревки, врезавшиеся в голые тела, они с трудом передвигались порой по колено в воде, таща плоские, тяжело нагруженные плоские баржи. Над рекой разносилась заунывная песня, похожая на стон.

Гордеев с грустью наблюдал за страданием рабов, и думал о том времени, когда удастся победить этот человеческий порог.

Ночью они не приставали к берегу, а ночевали на чистой воде. Судно подходило ближе к берегу. Рабы сбрасывали привязанный толстым канатом камень, служивший якорем. На корме, носу и по бортам, устанавливали горящие факела. Так их было хорошо видно в темноте и обезопасило от случайных столкновений.

С раннего утра путь продолжался.

На четвертый день Гордеев увидел по ходу движения стены древнего города Ракка. Мощные укрепления имели по периметру высокой стены, более ста башен.

Здесь путники распрощались с владельцем судна, направившись в город. Далее их ждал сухопутный маршрут до портового города Латакия, расположенного на берегу Средиземного моря.

Без препятствий пройдя через Багдадские ворота, они оказались в самом городе. С трех сторон его окружала пустыня. Поэтому жители старались нагромождать дома ближе к реке. Мощенные булыжником узкие улицы, были не шире тропы. Все пространство отдавалось жилищу. Здания, из темного гранита, лепились впритык друг к другу. Мрачные стены нависали над кривыми улочками, петлявшими среди серых зданий.

Немного проплутав по узким улицам, путники вышли на небольшую площадь, где располагались административные здания. Найти проводника не составило особого труда. Тут было много желающих заработать хоть что-то. А Гордеев не скупился. Скоро путники были обеспечены конями и всем необходимым для дальнего путешествия.

Не теряя времени, они продолжили свой путь. Теперь он лежал через обширные пустынные земли. Но это была не та пустыня, по которой Гордееву и его спутникам, довелось путешествовать. Тут она представляла собой твердую каменную равнину, кое-где поросшею колючими кустами. Куда не кинь взгляд, всюду виднелось унылое плоскогорье.

Проводник оказался знающим. Не давая своим нанимателям полностью ощутить тягости пути, он уверенно выводил их к оазисам. Там, в тени пальм, прятались небольшие колодцы, наполненные чистой прохладной водой. На отдых долго не задерживались. Гордеев спешил. Напоив животных и сделав запасы воды, они следовали дальше.

Гордеев немного волновался за Нефтис. Его товарищи уже привыкли к дальним путешествиям. Как переносила путь дочь египетского визиря, он не знал. Но она ни сколько не обременяла путников. Нефтис уверенно держалась в седле, стойко вынося все тяготы и лишения.

На третий день пути Гордеев ощутил дуновение свежего ветра. Приближалось море.

Но сперва, они миновали мощный укрепленный замок. Крепость расположилась на высоком скалистом плато, между двумя глубокими ущельями.

Замок контролировал проход между прибрежной зоной Латакии и равниной реки Оронт. С восточной стороны он был защищен рукотворным ущельем, прорубленном в скалистой породе. Грозное сооружение оборонялось с восточной стороны круглыми башнями, а с южной стороны, массивными квадратными бастионами, сложенными из огромных каменных блоков.

– Что это за крепость? – поинтересовался Дмитрий у проводника.

– Это цитадель Салах-Ад-Дина, – ответил местный житель, – в давние времена его захватили крестоносцы. Когда его осадил Салах-Ад-Дин, замок продержался всего три дня.

– Да, – проговорил Гордеев, рассматривая мощное укрепление, – видимо знатный полководец был этот Салах-Ад-Дин.

– Это верно, – согласился проводник, – после того как он захватил цитадель, Салах-Ад-Дин, не вернул крепость крестоносцам, так как поступал с другими замками. Наоборот он укрепил его и построил там мечеть.

Крепость осталась позади. В долине реки путникам несколько раз встречались конные разъезды. Но проблем они не составляли. Войны не было, а щедрая плата обеспечивала беспрепятственный проезд.

Скоро путники прибыли в большой портовый город Латакия.

Им повезло. Через несколько дней в Афины отправлялся караван, под охраной боевых триер. За щедрое вознаграждение капитан одного из торговых судов, согласился перевести русичей через Средиземное море в греческий город.

Ожидая отплытия Гордеев, узнал о прибытии в порт кораблей из Александрии. Вместе с Юлдуз, он привел на пирс, где на воде покачивались египетские галеры, Нефтис. Дочь визиря гордо взошла на борт самого большого судна. Узнав, кто прибыл, капитан повалился перед знатной особой на колени, склонившись и вытянув руки вперед. Оказалось, что за время ее отсутствия в Египте произошли перемены. Ее отец стал султаном.

Распрощавшись с египетской принцессой, Гордеев и Юлдуз вернулись в город. А на следующий день, в назначенное время русичи вступили на палубу торговой греческой галеры.

Глава 10 Шторм

Караван гребных судов отошел от берега на приличное расстояние, так что он виднелся по правому борту узкой полоской. Первые часы шли на веслах. Гребцы, скрытые под палубой, работали без устали. Гребцы дружно поднимали и опускали весла, от чего груженая галера ходка шла вперед, стараясь не отстать от остальных судов.

После полудня подул попутный ветер, и галеры еще быстрее заскользили по спокойной водной глади. Гребцы убрали весла, задраив гребные порты специальными кожаными пластырями.

Гордеев оторвал свой взгляд от идущих впереди судов. В своей прежней жизни, он часто пересекал не только различные моря, но и даже океан, но это было на комфортабельных судах. Оказаться на древнем, хоть и на прочном, на вид судне посреди океана, ему еще не доводилось. Из спасательных средств на галере были лишь две спасательные шлюпки, укрепленные по обоим бортам одна ближе к носу, другая около кормы. В случаи крушения, их было явно не достаточно, чтобы спасти даже экипаж, не говоря уже о рабах, которых вообще не считали за людей.

Ветер наполнял прямоугольные паруса, на мачтах судов, от чего они развивали скорость в несколько узлов. Вначале греческие суда осторожно пробирались вдоль скалистых берегов, изредка уходя в открытое море. Сейчас в этих водах было не спокойно. Прибрежные государства не могли поделить влияние на Средиземном море. Каждый хотел оторвать кусок пожирнее. Берега, видневшиеся с право по борту, принадлежали Коннийскому султанату. Государство, родоначальник будущей Турецкой империи, сейчас находился в упадке. Их все чаще беспокоили бесконечными набегами монгольские отряды. Но, стараниями султана, который согласился выплачивать монгольским ханам дань, до полномасштабного вторжения дело не доходило. Хотя на суше у султаната дела шли не шатко не валко, но на море у них продолжал оставаться конкурентоспособный флот. Другим врагом была опорная база Крестоносцев на Средиземноморье, остров Кипр, уже более века принадлежащий Англии. Обосновавшись на острове, крестоносцы ни в какую не желаю пропускать мимо себя торговые суда, без уплаты пошлины. Но оплату они запросили такую, что торговцам было проще нанять корабли охранения, чем платить зарвавшимся Европейцам. Не стоило сбрасывать со счетов и Египтян. Это конечно было не то мощное государство, но и их флот не брезговал разбоем. Сейчас на море сохранялось шаткое перемирие, грозящие перерасти в полномасштабные боевые действия.

Пользуясь неразберихой, на сцену не редко выходили и пираты, которых развелось в этих водах как грязи. Средиземноморские корсары имели в своем распоряжение более совершенные суда, оснащенные латинским парусами. Этот косой парус, прикрепленный верхней шкаториной к наклонной рейке, нижний конец которого доходит до палубы. Он расположен как бы "вдоль" ветра. И движущая сила возникает за счет разности давлений между вогнутой и выпуклой частями – так же, как и подъемная сила самолетного крыла. Такой парус позволяет судну идти круто к ветру зигзагами, меняя галсы. Это давало им преимущество перед прямоугольными парусами, имеющимися у гребных судов. Их парусное вооружение состояло из трех матч. Передние мачты несли прямые паруса, задние – латинские. Отказавшись от гребцов, эти суда получили возможность увеличить объемность и вместительность трюмов, расположенных в несколько ярусов. Появились кормовые надстройки, в которых размещались жилые помещения. Эти более совершенные корабли, в отличие от гребных судов, могли ловить ветер, даже очень слабый или встречный, и легко уходили от преследователей. Тем временем от них не могло уйти не одно судно. Пираты, как шакалы преследовали свою добычу, пытавшуюся оторваться на гребном ходе. Но человеческий ресурс был не безграничен. Когда гребцы выбивались из сил, пиратское судно сближалось и, используя превосходство в размерах, брало свою жертву на абордаж.

Облокотившись на ограждения бортов, Гордеев с интересом разглядывал корабли сопровождения. Это были три триеры. Эти, хищного вида, суда, доходившие в длину около сорока двух метров, имели три яруса весел. Они имели по две мачты, оснащенные одним прямым парусом. Они имели более усиленную палубу, на которой размещались метательные орудия и таран, размещавшийся спереди под носовой частью. На охранение возлагалась задача вступать в бой с любым противником и дать возможность торговцам оторваться от погони. Даже на довольно значительном расстоянии Дмитрий видел расхаживавших по палубам, защищенным круглыми щитами, солдат.

Ближе к вечеру капитан торгового судна, на котором плыли русичи, стал проявлять беспокойство. Он все чаще поглядывал на горизонт, где над морем вырастала подозрительная туча. Воздух стал заметно свежеть. Волнение усилилось. Ветер, так плавно дувший в нужном направлении, в одночасье стал резким и порывистым, изменив направление.

Раздался резкий свист боцманской дудки и громогласные команды капитана. По палубе забегали матросы. В одно мгновение парус был свернут и снята мачта, которую бросили тут же на палубе, закрепив вдоль борта. Вцепившись в ограждение, Дмитрий вглядывался в низкое серое небо. Насколько он мог разглядеть сквозь косые струи неожиданно начавшегося дождя, все корабли каравана поступили точно также. Сейчас их кидало по волнам, все дальше отдаляя друг от друга.

Волны больше не были направлены в одну сторону. Они шли в разных направлениях. Встречаясь друг с другом, волны принимали пилообразную форму.

В какое-то мгновение все стихло. Над галерой появился небольшой просвет голубого неба. Это свидетельствовало о том, что судно попало в самый центр урагана. Скоро просвет исчез. Засверкали молнии. Весь горизонт закрыли свинцовые тучи. Волнение усилилось настолько, что галера почти полностью скрылось между волн. Теперь безвольное судно бросало по волнам, как щепку. Оно-то взмывало на вершину очередного водного вала, зависало на его вершине, а затем, со всего маха, летело вниз, ударяясь передней частью корпуса об ее подошву. Леерное ограждение было сорвано, исчезнув бесследно в творящемся вокруг хаосе. Одну из спасательных шлюпок сорвало с ее места, бросив в водную пучину. Несколько человек, попытавшихся пробраться к корме, смыло за борт.

Как долго продолжалось бушевание стихии, Гордеев сказать не мог. Все вокруг него было в водяной мгле. Свист ветра врывался в уши неистовым ревом, заглушая все остальные звуки. Дмитрий уже давно потерял из вида своих спутников. Что бы и его не смыло, он лег на скамью, установленную вдоль борта, крепко привязав себя к ней.

Корпус галеры трещал и стонал, грозя развалиться на части. Некоторые кожаные пластыри, закрывавшие порты нижнего весельного яруса выбило, и судно стало набирать воду. Каким-то чудом оно еще держалось, но это не могло долго продолжаться.

Приподнявшись, Гордеев смог разглядеть в серой мгле, что расположенную на корме лодку, матросам удалось-таки спустить на воду, и сейчас они усилено гребли в сторону от гибнущего судна. Галеру развернуло. Мощная волна ударила в борт, заставив ее накрениться, зачерпнув в воду бортом. Не успевшие погрузиться в шлюпку, матросы с искаженными от ужаса лицами, посыпались вниз. Крепко обхватив скамью, Гордеев тупо глядел перед собой на почти вертикально вставшую палубу.

Следующий удар довершил дело. Галера перевернулась.

Вынырнув из глубины живым, Дмитрий жадно втянул воздух. Вокруг него беспомощно барахтались люди. Некоторые недолго держались на поверхности. Намокшая одежда утягивала несчастных на дно.

Оглядевшись, Гордеев увидел среди волн, что-то темное, и поплыл в ту сторону. Когда он приблизился, то смог разглядеть качающуюся на волнах лодку. Из последних сил Дмитрий ухватился за борт, и перевалился на дно.

Гордееву казалось, что легкую посудину швыряло по волнам целую вечность. Наконец ветер стал стихать и вскоре совсем прекратился. Истратив последнюю энергию, волны успокоились. Тучи расползлись, открыв небо…

Гордеев вздрогнул и очнулся, разомкнув отяжелевшие веки. Вначале он не мог понять, где находиться. Перед глазами все плыло. Несмотря на терзающую его головную боль, Дмитрию все же удалось приподняться и оглядеться. Он находился в лодке посреди бесконечной водной глади. Небольшие волны качали утлое суденышко, от чего шлюпка скрипела и трещала. Легкий ветер бросал в его лицо соленые брызги.

Солнце уже поднялось довольно высоко над горизонтом и сейчас нещадно палило. Ужасно хотелось пить. Прежде всего, Гордеев внимательно осмотрел лодку. Но к несчастью ничего полезного найти не смог. Если в ней и были какие-нибудь припасы, то шторм, все унес. Весел также не оказалось.

Впервые в жизни Дмитрий не был хозяином своей судьбы. Приходилось отдаться на волю судьбы.

Первое время Гордеев еще всматривался в морскую гладь, надеясь увидеть хоть какое-нибудь судно. Но горизонт вокруг был по-прежнему чист.

Усталость и осознание безнадежности своего положения, подавило волю человека. Дмитрий впал в полную апатию. Он просто лежал на дне лодки, продолжая свой бесконечный дрейф.

Вокруг по-прежнему простиралось все тоже синие море, а над ним все-то же бесконечное голубое небо.

Как долго Гордеев пролежал в полубессознательном состоянии, он не знал. Знойный день сменялся ночью.

Когда Дмитрий был в сознание, он лежал на спине с открытыми глазами, безразлично глядя в небо, на котором не было видно ни одного облака. Затем снова проваливался в спасительное беспамятство.

Он не видел, как над его лодкой навис огромный корпус галеры. По команде, весла обоих ярусов одновременно опустились, заставив судно замедлить ход, а затем остановиться у самого борта шлюпки. С верхней палубы в лодку упали концы канатов, по которым спустились несколько человек. Их тела были обернуты в белую ткань, спускающуюся ниже колен и закрепленную на талии широким поясом. Средняя часть такого передника имела у одних треугольную, а у других веерообразную форму, собранную в складки. Голову украшал парик из растительных волокон, завитых мелкими локонами. Сверху их покрывали головные платки, доходившие сзади до затылка, а спереди, у висков, закреплялись длинными завязками с поперечными полосами, спускающимися на плечи. Шею украшали широкие плоские ожерелья из кожи.

Моряки аккуратно подняли бесчувственное тело, уложив его на кожаные носилки, к углам которых были привязаны концы прочных веревок. Один из моряков махнул рукой. Носилки медленно поползли вверх вдоль борта. Когда потерпевший кораблекрушение, оказался на борту, спасатели, с ловкостью обезьян взобрались следом. Раздался бой барабанов. Весла синхронно опустились в воду и галера, набирая ход, помчалась по глади моря.

Глава 11 Одна в море

С момента удара волны прошло не более трех минут. Галера накренилась. Следующая волна перевернуло судно.

От удара Юлдуз отшвырнуло на несколько метров, ударив об воду. В следующее мгновение волна накрыла ее с головой, закружив в бешеном водовороте. Собрав все силы, девушка вырвалась из пучины на поверхность. Видимо ее отнесло на порядочное расстояние. Рядом не было ни кого, только волны, закрывающие горизонт. Яростно работая руками и ногами, девушка закружила на месте, пытаясь осмотреться. Вокруг продолжали кипеть пенные волны, стремясь поглотить беззащитного перед стихией человека.

Тело Юлдуз дрожало от холода. Она наглоталась морской воды. Глаза и горло горели огнем от соли. Девушка зажмурилась и попыталась успокоиться. Самое опасное в сложившейся ситуации была паника. Теперь она стала тщательно планировать каждое движение и их очередность.

Когда ее тело выбрасывало на гребень волны, Юлдуз еще видела днище судна, поднимающееся из воды в далекой впадине. Из-за рева ветра и шума волн, не было слышно ни каких звуков. Она осталась одна среди бушующего моря. Но вот, впереди, сквозь густую пелену брызг, Юлдуз увидела на поверхности балку мачты. Она изо всех сил поплыла к спасительному дереву. Казалось, что балка, вот уже рядом, но с каждым разом накатившая волна, отбрасывала ее в сторону. Из последних сил, девушка рванулась вперед. Пальцы коснулись мокрого дерева и соскользнули. Ее вновь накрыло волной и потащило в пучину, в новом водовороте.

"Может быть, пришло время умирать?" – промелькнула утопающей паническая мысль, – " неужели она просто утонет, раствориться без следа?"

Но тот же водоворот выбросил ее тело на поверхность. Юлдуз ударилась головой о балку и тут же обхватила руками скользкое дерево. Подтянувшись, она перегнулась через мачту и повисла, потеряв сознание…

Когда она очнулась, волны продолжали бить ее тело, но шторм уже утихал. Однако к чувству облегчения, стали примешиваться страх, боль, надежда и отчаяние. Тело ломило от холода. Но утреннее солнце, пробившееся сквозь свинцовые тучи, подарили проблеск надежды. Буря стихла.

Юлдуз была истощена от жары и жажды. Страдала от жары и жажды, но упорно цеплялась за спасительную древесину.

Сколько ее мотало по просторам моря, Юлдуз сказать не могла. Она-то теряла сознание, то вновь приходила в себя, пытаясь рассмотреть затуманенным взглядом, хоть что-нибудь на зеркальной поверхности. Но вокруг простиралась лишь слегка покрытая рябью, водная гладь.

Ночь опустилась над морем. Два огромных кучевых облака, медленно разошлись, открыв небольшую щель, сквозь которую проглянулись звезды. На небе появился край лунного диска, проложив серебристую дорожку к одинокому судну, скользящему под парусами по водной глади. Но Юлдуз этого не видела. Она вновь провалилась в спасительное беспамятство.

Когда потерпевшую кораблекрушение, коснулся лунный свет, впереди смотрящий заметил ее.

– Человек за бортом! – закричал наблюдатель, размахивая с мачты руками. Засвистела боцманская дудка. Команда засуетилась, спуская на воду шлюпку. Дружно ударили по воде весла. Лодка заскользила по водной глади. На ее носу зажегся маслянистый фонарь.

– Держать курс! – раздалась команда боцмана. Один из матросов налег на руль.

– Табань! По правому борту! Поднять весла!

Шлюпка развернулась и остановилась, чуть коснувшись покачивающейся на воде мачты. На борту началась неторопливая суета. Один из матросов спрыгнул в воду и перерезал веревки, удерживающие девушку на рее. Сразу несколько сильных рук подхватили не подающее признаки жизни тело, затащив его в лодку.

– Аккуратней, олухи! – прикрикнул боцман.

Но и без него матросы с величайшей осторожностью, уложили Юлдуз на дно лодки.

– Да это баба! – воскликнул рулевой.

– Сам ты баба. – отвесил ему подзатыльник боцман, – девушка… И похоже очень знатного рода. А ну, хватит глазеть! Живо налегли на весла! Якорь вам в глотку!

Шлюпка развернулась и заскользила в сторону судна.

Глава 12 Рассказ старого моряка

Ей казалось, что она по-прежнему дрейфует на обломке корабля. Она была на нем, но видела себя как бы издалека, будто она парила над морем. Она хотела улететь, взмыть вверх, но ничего не получалось. Что-то держало ее. Те двое – несчастная, привязанная к матче, носимая по волнам и ее душа, должны были соединиться. С воем стал нарастать внезапно налетевший ветер. Сильный порыв бросил невесомую душу в неподвижное тело.

Юлдуз вздрогнула и очнулась в желтом свете. Но это не был свет солнца. Небольшое помещение освещали сразу несколько масленых светильников. Девушка лежала на узкой кровати, укрытая мехом. Первое, что она увидела – это лицо молодого матроса, заботливо склонившееся над ней. Встретив ее взгляд, он поднял голову и заговорил глухим голосом.

– Слава создателю, вы живы. Капитан очень беспокоиться о вашем здоровье.

– Где я, – прошептала Юлдуз, едва разомкнув пересохшие губы.

– Вы в безопасности. Находитесь на французском торговом судне, – матрос поднес к ее губам чашу с водой.

– Как я попала к вам? – спросила Юлдуз, утолив слегка сжигающую ее жажду.

– Так угодно было судьбе миледи. Мы подобрали вас в море.

– Кто-нибудь еще спасся?

– Не знаю. Вы были одна. Мы даже не в курсе, где и когда вы потерпели кораблекрушение. Но мне не велено утруждать вас разговорами. Вам нужно отдохнуть. Если захотите подкрепиться, все найдете на столике рядом.

Когда Юлдуз очнулась вновь, то была одна. В каюту прорывался свежий, соленый воздух. Судно слегка покачивалось.

Раздался тихий стук. Дверь приоткрылась, и в каюту зашел знакомый матрос.

– Меня прислал капитан, – сообщил он, – если вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, то он просит посетить его каюту.

– Хорошо, – произнесла Юлдуз, – но мне нужно одеться.

Матрос поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь.

Девушка огляделась. Рядом с ложем лежал мужской матросский костюм. Пожав плечами, все равно другой одежды не было, она оделась. Выйдя из каюты, Юлдуз отправилась за провожатым.

На пороге капитанской каюты, располагавшейся на юте судна, ее встретил высокий мужчина с бледным узким лицом. Одет он был в морской костюм, индивидуального покроя.

– Капитан Робер Дюфор, – представился мужчина, галантно поклонившись.

– Луиза-Ангелина, – ответила Юлдуз, – дочь византийского патриция.

Капитан пригласил девушку к столу. Разлив по золотым кубкам, красное вино он предложил Юлдуз, утолить жажду.

– Благодарю, Робер, – поблагодарила она, слегка пригубив вино, – Ведь я могу вас так называть?

– Как вам будет угодно, – кивнул капитан.

– Тогда позвольте задать вам один вопрос. Я до сих пор не знаю, где нахожусь, и какая судьба меня ждет?

– Вы стали невольной гостьей на моем корабле, – ответил Дюфор, разглядывая собеседницу, – Прошу прощения, но женской одежды у нас не имеется, а ваша пришла в непригодность от морской воды. По счастливому стечению обстоятельств, мы идем с грузом в Царьград. Шторм, который видимо, погубил ваше судно, разметал и наш караван. Но нам посчастливилось выбраться из урагана живыми…

Пока он говорил, Юлдуз внимательно изучала его лицо. В его резких чертах, виднелась непоколебимая сила, смягченная какой-то грустью и приветливостью. Он смотрел на нее с сочувствием об утерянных друзьях и неподдельной симпатией.

– Вас привело на мой корабль, само проведение. Если не случиться ни чего не предвиденного, на месте мы будим через десять-двенадцать дней. Я буду счастлив, доставить вас домой и передать родителям. А теперь, если пожелаете, можете осмотреть корабль. Мой юнга, Жан, в полном вашем распоряжении.

Вслед за знакомым матросом, Юлдуз вышла на палубу, вздохнув полной грудью морской воздух…

Погода стояла отличная. Трехмачтовый Ког, ловя парусами попутный ветер, несся по спокойной морской глади. Юлдуз коротала время в беседах с капитаном и юнгой Жаном, с которым она успела подружиться.

Однажды, ближе к вечеру, она прогуливалась по палубе одна. Юнга был на вахте, поэтому Юлдуз не знала чем ей заняться. На корме она заметила группу свободных от вахты матросов, собравшихся вокруг старого моряка. Девушка осторожно подошла, присев на тюк, прислушиваясь к беседе.

– Да, – говорил моряк, – были раньше пираты. Много их промышляло в этих водах.

– Расскажи, дяденька Леонард, – попросил молодой парень.

– Ну слушайте, – кивнул их старший товарищ, – Был я еще тогда совсем юным. Довелось мне наняться на корабль, капитаном на котором был Эсташ Бюке. Его отец был пэром Булони и владел многочисленными поместьями. Не знаю, почему его сын решил посвятить свою жизнь морю, но видимо, как и я, любил он эти широкие вольные просторы. Унаследовав титулы и земли, Эсташ поступил на службу к местному графу. В составе королевской армии он участвовал во многих сражениях. Милостью графа Бюке, стал правителем Булони. Но завистники, коих всегда много вокруг успешных людей, оклеветали его. Опороченному перед графом и королем, ему пришлось бежать. Команда поддержала решение своего капитана. Сперва, Эсташ отправился в Средиземное море к берегам Испании и Италии. Здесь он стал требовать плату за охрану торговых судов. Те, кто отказывался, подвергались нападению и разорению. У строптивых капитанов не было не единого шанса.

Старый моряк замолк, осушив залпом поднесенную ему чашу, после чего продолжил.

– Да, хорошо мы тогда погуляли по этим морям. Местные пираты боялись нашего корабля как огня. Никто не желал встать на дороге Эсташа. Но за все нужно платить. Когда жертвами Бюке, стали несколько торговых судов из Англии, король Джон объявил Эсташа вне закона. Но монарх не рискнул встретиться с ним открытом бою, а направил в Сарк, где жила жена и дочь капитана, карательный отряд. Там солдаты похитили родных Бюке. Ему ничего не оставалось, как вернуться во Францию. Там Эсташ поступил на службу к принцу Людовику, который использовал его в качестве своего командующего морскими силами. Эсташ обеспечил перевозку войск через Ламанш и доставил на английскую землю армию и самого принца, фактически посадив Людовика на английский трон. Король Джон бежал, а Эсташ наконец смог освободить свою семью. Но не долго, он наслаждался семейным счастьем. Англичане заманили в ловушку французский флот и атаковали его. Мы бились как львы, но были разбиты превосходящими силами противника. Наш флагманский корабль был взят на абордаж двумя английскими кораблями. Капитана взяли в плен и тут же отрубили ему голову. Мне же удалось прыгнуть за борт и доплыть до берега. Позже я разыскал жену капитана и сообщил о его гибели. Тогда я и узнал, что у Эсташа только-только родилась еще одна дочь, которую назвали Луиза.

Подошедший боцман прервал рассказ старого моряка.

Не зная для чего, но Юлдуз постаралась запомнить услышанную ей историю.

Глава 13 Нападение пиратов

Так незаметно проходили дни. Матросы тщательно выполняли свою работу. Юлдуз продолжала гулять по палубе, либо смотря в море, либо скрашивая вынужденное безделье, слушая морские байки. Команда постепенно привыкла к ней, считая теперь членом своего экипажа.

Шхуна шла намеченным курсом. На своем пути они пока не встретили ни одного судна. Их окружало только небо и море. Нередко Юлдуз видела на водной глади спины китов, выбрасывающие в небо фонтаны воды и плавники акул, сопровождавшие корабль.

Но безмятежное плаванье было прервано в один из дней.

– На горизонте парус! – раздался голос впередсмотрящего.

Все свободные от вахты моряки, сгрудились возле борта. Капитан также вышел на мостик. Подняв к глазу подзорную трубу, он стал всматриваться в приближающийся корабль.

– Все пропало, – проговорил он, – это пираты, – его лицо побледнело больше обычного, – Свистать всех наверх! – раздалась его команда, – Поднять паруса!

Матросы забегали по палубе, выполняя команды капитана и боцмана.

– Мы сможем уйти? – спросила Юлдуз, у стоящего рядом с ней Жана.

– Сомневаюсь, – печально проговорил юнга, – шторм сильно потрепал нас. Одна из мачт сильно повреждена и лишилась части парусов. Пираты же идут по ветру и уже набрали полный ход. Скоро они нас настигнут.

– И что дальше?

– Бывает по-разному, – пожал плечами Жан, – могут предложить откупиться. Тогда они заберут часть товара и каждого пятого из команды, после отпустят. Либо возьмут на абордаж. Тогда убьют всех.

Юлдуз подошла к ограждению, наблюдая за приближающимся к ним кораблем.

Погоня продолжалась не долго. Лишившийся части парусов, торговец, скоро сбавило ход, позволив пиратам приблизиться к нему вплотную.

Судно, которое так легко догнало французский Ког, оказался Гукором, четырех мачтовой парусной яхтой. Поняв тщетность попыток уйти, Робер Дюфор, приказал спустить паруса. Не стоило злить пиратов.

Чувствуя свое превосходство, пиратское судно подошло вплотную к торговцу. С его борта были перекинуты абордажные крючья, а когда их борта соприкоснулись, были наведены мостики, по которым на палубу французского судна хлынули вооруженные до зубов пираты. Французы даже не думали оказать сопротивление. В одно мгновение пираты, размахивая абордажными саблями, оттеснили экипаж к дальнему борту. После этого на палубу Кога вступил капитан пиратского корабля. Это был невысокий крепыш, с широким красным, от пьянства, лицом и тонкими усиками.

Решив не испытывать раньше времени судьбу, Юлдуз благоразумно скрылась в трюме, спрятавшись за тюками с товаром.

– Меня зовут капитан Диего Кастильо! – громогласно оповестил всех пират. – Все вы являетесь моими пленниками.

– Мы готовы выплатить откуп, – вышел вперед Дюфор, – если команда будет освобождена.

Кастильо подошел к нему почти вплотную, взглянув с низу в верх.

– Мне не нужен ваш откуп, – проскрипел он сквозь зубы. – Я забираю все! Ваш товар будет мною продан. Тех, за кого будет выплачен выкуп, я отпущу. Остальных продам на галеры.

Он расхохотался, брызгая слюной в лицо французского капитана.

– А теперь добро пожаловать в трюм моего корабля!

Вальяжной походкой Кастильо направился в каюту капитана французского судна. Испанские флибустьеры, угрожая оружием, связали всех матросов и погнали их по перекидным настилам на свой корабль. Там их через квадратный люк, расположенный посредине палубы, впихнули в трюм, закрыв его решетчатой крышкой, заперев его на громадный висячий замок.

К наступлению сумерек все пираты перебрались на свой корабль, оставив на торговом судне несколько человек, для поддержания курса. Сам Ког был взят на буксир.

В полночь Юлдуз покинула свое убежище. Ни кем не замеченная она добралась до носа судна. Между Когом и и пиратским Гукором был натянут канат. Под постоянной качкой он-то ослабевал, то вновь натягивался как струна. Расстояние между двумя кораблями было довольно велико. Но Юлдуз не задумываясь, вступила на раскачивающуюся веревку. Опустившись на колени, она перевернулась и, повиснув над волнами обхватив канат ногами. Быстро перебирая руками, девушка поползла к видневшемуся впереди судну. Быть замеченной Юлдуз не опасалась. К этому времени пираты уже ели держались на ногах. Скоро она уже достигла кормы Гукора. Ухватившись за декоративную лепнину, она добралась до края борта, подтянулась и перевалилась на палубу, тут же откатившись в тень.

Пираты настолько были уверены в своей безнаказанности, что оставили на палубе всего пять человек, да и те к моменту появления Юлдуз, были уже изрядно пьяны. Пираты добрались до винного погреба и продуктовых складов французов. Вся остальная команда играла в кости в трюме. Бдительность была на самом низком уровне. Да даже если бы охранники были абсолютно трезвы, они врятли бы заметили быструю тень, промелькнувшую вдоль борта.

Первый пират, застигнутый врасплох, задумавший помочиться с борта корабля, не успев издать ни звука, перелетел через ограждение и камнем стукнулся об воду. Его тело сразу же затянуло под днище судна. Еще двое стояли у мачты, прикладываясь к горлышку кувшина, который передавали друг к другу. Юлдуз прыгнула между ними. Выхватив у каждого из-за пояса ножи, она воткнула клинки им в горло. Хрипя, и заливаясь кровью, оба пирата повалились на палубу. В этот момент к матче вышел еще один флибустьер. В свете луны мелькнуло лезвие, и нож пронзил глаз испанца.

Пятого пирата Юлдуз нашла у штурвала. Аркан, сделанный девушкой из найденных снастей, захлестнул шею моряка, и он затрепыхался, подвешенный на рее, через которую была перекинута веревка. Палуба была очищена.

Юлдуз не спеша подошла к решетке, закрывающей люк в трюм, где томились пленники.

– Эй, вы там еще живы? – крикнула она в темноту.

– Кто здесь? – раздалось в ответ.

– Это я, Луиза, – Юлдуз нашла ломик, без труда свернув замок, – подождите, я сейчас спущусь.

Не без труда, она отодвинула массивную крышку. Взяв с палубы светильник, девушка спустилась в трюм. В небольшом отсеке на полу сидела команда французского судна. Руки у всех были связаны за спиной. Но кроме них тут были и другие пленники. Юлдуз освободила руки Дюфора и еще нескольких матросов, после чего передала им нож и отошла с удивлением разглядывала одетых в разномастную одежду, мужчин, с загорелыми, просоленными морским ветром, лицами.

– А вы еще кто? – вырвалось у нее.

– Вольные бродяги свободных морских просторов, – улыбаясь, ответил один из пленников.

– Пираты? – Юлдуз не доверчиво оглядела пленников.

– Позвольте представиться, – поднялся высокий статный мужчина с благородным лицом. – Меня зовут Хуан Фелитто. До недавнего времени я был капитаном этого корабля. Но мой заместитель, Диего Костильо, поднял мятеж. Большинство из моей команды поддержало его. Здесь вы видите только тех, кто остался мне верен.

– Хорошо, – Юлдуз вытащила второй нож и перерезала веревки стягивающие руки бывшего капитана. – Освободите своих людей. Нам стоит вернуть ваш корабль.

Через несколько минут все пленники были свободны.

Вооружившись, кто, чем смог, моряки вышли на палубу. Кое-кто был вооружен ножами и саблями, изъятыми у мертвых пиратов. Другие сжимали в руках багры и топоры.

Пираты продолжали беззаботно веселиться внизу, считая, что находятся в полной безопасности. Да и чего им было бояться. Все пленники были надежно связаны и находились под замком. Песни и смех резко оборвались, когда в трюм вбежали их пленники. Бой был жестоким, но не долгим. Всех, кто оказал сопротивление, перебили. Остальных связали, бросив их в тот же трюм, где раньше находились они сами.

Диего Кастильо нашли в каюте капитана. Он мирно спал, блаженно обнимая амфору с греческим вином, несколько таких же сосудов уже пустые валялись на полу. Как и остальных, его связали и даже не удосужились спустить в трюм, просто скину вниз.

Вернуть торговое судно не составило труда.

К рассвету оба корабля вновь стояли борт о борт. Французы перебрались к себе.

– Прошу на борт, – Роберт Дюфор галантно подал руку Юлдуз, которая стояла на ограждениях пиратского корабля, держась за канаты.

– Простите меня капитан, – улыбнулась девушка, – я вас обманула. Меня действительно зовут Луиза. Луиза Бюке. Дочь французского пирата и командора. Поэтому я, пожалуй, останусь с моими новыми друзьями. Я думаю, они не откажут мне в помощи…

Глава 14 В Афинах

Ласковое южное солнце появилось над горизонтом, освещая небольшой островок. Юлдуз вышла на балкон двухэтажной вилы, расположенной недалеко от берега, под склоном невысокой скалы, которая одним своим краем выдавалась далеко в море. Балкон подпирали несколько мраморных готических колонн. Посредине на помосте была установлена старинная, греческая ваза, наполненная лепестками цветов. Юлдуз запустила в нее руку и, подняв несколько лепестков, отпустила их. Лепестки закружили, падая обратно. Полюбовавшись, девушка подошла к портику.

Территория вокруг была обнесена крепкой оградой, сложенной из каменных глыб. Это была резиденция Хуано Филито, капитана четырех матчевого гукора носившего имя морской языческой богини "Калипсо". Прошло всего тридцать лет, когда остров Кипр, был завоеван Венецианским государством, которые прочно закрепились на Средиземноморье, расширив свои владения в этом регионе. Но пока у Венеции не хватало сил на охрану всех своих владений, поэтому правительство республики стало массово выдавать каперские мандаты капитанам пиратских кораблей. Порядка это не добавило, конкуренты Венеции остерегались приближаться к пиратскому острову. Одним из первых получил такой Хуан Филито облюбовавший для себя остров Хриси, расположенный в десяти милях от Крита. В его распоряжении, кроме парусного судна, были еще четыре галеры, которые при необходимости могли использоваться в боевых действиях. Каждое судно имели укрепленные борта и таран. На их палубах имелись крепления для метательных машин. На носу устанавливалась баллиста, а на корме небольшая катапульта. В мирное время галеры использовались для вывоза на продажу соли, добываемой рабами в находящемся неподалеку, солевом озере. Рядом с ним были выстроены лачуги, в которых работницы производили пурпур. Этот краситель использовали ткацкие мастерские для окраски плащей знатных господ.

Познакомившись поближе с легальным делом командора, Юлдуз, с удивлением узнала, что Филито, не был рьяным рабовладельцем. Работавшие на него невольники получали плату, которую тратили на свое содержание. При желании они могли сэкономить и выкупить себя. На это у желающих уходило примерно от года до двух лет. И хоть рабы трудились под постоянным надзором, но тяжелой их долю назвать было нельзя. Быстрее свободу получали гребцы на галерах. Кроме того, что их хорошо кормили, они получали гораздо большую оплату, чем простые работники, которая во время боевых действий, возрастала втрое. Получив вольную, многие гребцы оставались служить своему господину уже как свободные люди.

Девушка потянулась, взглянув на безоблачное небо. Затем она перевела свой взгляд на тихую бухту, где недалеко от берега покачивалась на волнах "Калипсо". Девушка даже залюбовалось ее изящным корпусом. По скорости, четырех мачтовая яхта, превосходила все суда, обитавшие в акватории острова Крит.

Полюбовавшись кораблем, Юлдуз взглянула на расположившуюся, на берегу рыбацкую деревушку. Жизнь в ней протекала спокойно и размеренно. Женщины занимались хозяйством, периодически бросая взоры на море, где на небольших суденышках их мужчины ловили рыбы. Между домов праздно прогуливались пираты, бесцельно шатаясь по берегу. Никто из них, даже не пытался приставать к одиноким селянкам. За насилие в отношении местного населения капитан строго наказывал, вплоть до смерти. Особенно нетерпеливые до женских ласк могли отправиться на Крит, где было множество борделей. Либо на месте воспользоваться услугами рабынь, но за это все равно нужно было заплатить, хотя и меньше чем за услуги свободных путан. Многие невольницы, соглашавшиеся оказывать интимные услуги, выкупали себя гораздо раньше, чем трудящиеся на добычи соли, мужчины или женщины производящие пурпур.

Стоя на балконе, Юлдуз наслаждалась открывшимся видом. Небольшая долина была окружена живописными горами и ущельями, которые не давали проникать сюда сильным ветрам. Это благоприятно сказывалось на климате острова. Здесь всегда была хорошая погода и теплое море.

После предотвращенного Юлдуз бунта, капитан был очень благодарен девушке, которая вернула ему корабль и спасла его и часть команды, от неминуемой смерти. Тем более, что она поведала Филито жалостную историю, услышанную ей от старого матроса торгового судна. Для прикрытия легенды она представилась Луизой Бюке, дочерью французского пирата, слава которого еще не утихла в этих местах. За время плавания до базы, Юлдуз приобрела авторитет среди команды. Правда, для этого ей пришлось отправить на корм акулам, нескольких пиратов, решивших бросить ей вызов. А когда она первой перепрыгнула борт торгового судна и вступила в бой с его охраной, оттеснив их от борта и позволив остальным беспрепятственно вступить на палубу, команда единогласно признала ее первенство. Капитан с удовольствием назначил Юлдуз командиром абордажной команды и своим заместителем.

На острове Юлдуз имела полную свободу передвижении. За время вынужденного отдыха, она обследовала каждый уголок. Особенно е нравилось бывать в ущелье, которое местные жители называли Орион. Сюда со всего острова слетались тысячи ярких бабочек. Другие ущелья привлекали ее внимание множеством водопадов с кристально чистой водой.

Несмотря на новую жизнь, Юлдуз ни на минуту не забыла о цели своего путешествия. Не имея ни какой информации о своих друзьях, она не желала прекращать поиски Адилы. Ведь Афины были совсем близко. Наконец ей удалось уговорить, Филито переправить, ее в греческий город. Так как идти прямо в порт было опасно. Не стоило маячить перед глазами греков, ярых противников Венеции, забравших их остров. Поэтому одна из галер доставила Юлдуз в акваторию Афин. Лодка с несколькими гребцами, высадила ее на берег в нескольких километрах от города возле рыбацкой деревушки. Условившись о месте и времени встречи, Юлдуз проводила взглядом удаляющуюся шлюпку, после чего направилась к дороге, вьющейся вдоль берега.

Легкий ветерок развивал ее волосы и приподнимал полы легкого хитона.

– Глянь-ка Джонас, – услышала Юлдуз насмешливый голос, – какая нимфа вышла из морской пены…

Она обернулась. Со стороны деревни к ней приближались два парня.

Один из них здоровый детина, с щербатым лицом, подошел прямо к девушке и нагло обхватив рукой за талию, притянул к себе.

– Не боится такая красавица гулять одна? – усмехнулся он, обнажив кривые зубы.

Почувствовав резкие запах рыбы, исходящий от деревенского парня, Юлдуз поморщила носик и скривила губы.

– Я люблю гулять в одиночестве, – все же обворожительно улыбнулась она, – но не люблю, когда мне мешают, особенно такие уроды как ты.

Не дожидаясь, пока суть сказанного дойдет до парня, она нанесла ему удар ногой в пах. Когда он согнулся, Юлдуз добавила удар коленом в лицо. Детина повалился на колени, размазывая по лицу струившуюся из сломанного носа кровь.

Его друг, мгновенно сориентировавшись, ударил кулаком, целясь в лицо девушки. Такой удар мог бы свалить с ног быка. Но его рука только рассекла воздух. Юлдуз слегка отстранилась, перехватила руку противника и перебросив через плечо. Резко дернула вниз. Раздался характерный хруст.

Парень взвыл, хватаясь за сломанную конечность. Юлдуз сделала подсечку, свалив противника на землю.

– Уходите, – спокойным голосом проговорила она, равнодушно глядя на страдания парней, – я не хочу вас убивать…

Скулящие греки поднялись на ноги и быстро побежали в сторону деревни.

Девушка хмыкнула, и продолжила свой путь. Примерно через час она входила в Афины.

Первым делом Юлдуз решила посетить гавань, где простирался новый город – преддверие Афин. Он был построен в древности и разделен прямыми ровными улицами. На этих улицах наблюдалась сутолока и шум, перетекающие сюда из близкого порта. Обгоняя друг друга, сгибаясь под тяжестью поклажи, перебегали носильщики, таща за своими господами товары. Шумная толпа наполняла пространство. Торговцы из множества стран, спорили между собой на разных языках, перекликая друг друга и бурно жестикулируя.

Юлдуз уверенно продираясь сквозь толпу, не стесняясь расталкивать прохожих локтями, и не обращая внимания на их окрики. Скоро она достигла Пирейской гавани.

Тут народа было еще больше. У причалов покачивались на воде суда Сицилии, Италии, Египта, Сирии и других государств. Смуглолицые иноземцы, яростно торговались с владельцами многочисленных лавок и мастерских, расположенных на территории, прилегающей к порту. Купцы, привезшие свой товар из дальних стран, стремились, чтобы не задерживаться надолго, перепродать его оптом и закупить новый.

В гавани Юлдуз прямиком направилась в помещение таможни. Там наблюдалось жуткое столпотворение и не стихающий гомон множества голосов.

Юлдуз не стала размениваться на мелких клерков, а прямиком направилась к начальнику.

Сурового вида служащий, вначале с презрением взглянул на возникшую, как бы из неоткуда девушку, не понимая как она осмелилась побеспокоить его. Но когда перед ним упал на стол небольшой мешочек с золотыми монетами, взгляд его моментально смягчился.

– Что желает госпожа? – расплылся в улыбке чиновник, сгребая ладонью деньги в ящик, который закрыл так быстро, что чуть не прищемил себе пальцы, будто боялся, что их могут отнять.

– Примерно месяц назад в Афины должен был прибыть купец по имени Анаклетос…

Чиновник вынул из стопки, лежащей на краю стола, толстый журнал и стал его листать, постоянно слюнявя палец.

– Да, – наконец произнес он, отрываясь от пожелтевших страниц, – но с ним приключилась в пути неприятность. У него возник в трюме пожар. Пока его тушили, галера отстала. Ее отнесла к острову Крит, где судно подверглось нападению венецианских каперов. Уважаемый Анаклетос, попал в плен к пиратам. Только совсем недавно родственники выкупили его.

– Он сейчас в городе?

– Да, – хихикнул клерк, – отходит от выпавших на его долю приключений в своем доме.

– Я хочу поговорить с ним, – решительно сказала Юлдуз, пристально глядя в бегающие глаза таможенника.

– Но вы ведь понимаете, – вкрадчиво проговорил клерк, понизив голос и постоянно оглядываясь по сторонам, будто боялся, что их могут услышать, – я не могу разглашать подобную информацию…

– Может быть, это скрасит ваши неприятности по службе, – Юлдуз стала выкладывать на стол золотые монеты, крупного наминала. Положив пять монет, она взглянула на чиновника. Тот не отрываясь, глядел на желтые кругляшки, но молчал. Девушка усмехнулась и сделала вид, что собирается забрать деньги. Таможенник моментально накрыл их своей ладонью.

– Он живет не далеко от гавани. В конце главной улице свернете направо. Вы легко найдете его дом с белыми колоннами и двумя мраморными львами перед воротами, – поспешно произнес он.

Юлдуз кивнула, убрав свою руку. Деньки тут же исчезли в ящики.

Поблагодарив чиновника за предоставленную информацию, Юлдуз направилась к выходу.

Вначале, широкая центральная улица вела между многочисленных складов. От нее отходило множество переулков уходивших вглубь. Прогулочным шагом, чтобы не привлекать внимания, Юлдуз не спеша двигалась по улице уходившей вверх. В конце, улица уперлась в высокий забор, расходясь в стороны. Как и говорил чиновник на таможни, девушка повернула направо. Здесь располагались дома богатых купцов. Один из них отличался большим изыском. Высокая глиняная ограда не давала возможность разглядеть, что находится на территории. Пройдя немного дальше, Юлдуз остановилась напротив ворот из витых решеток. По бокам на мраморных тумбах скалились два льва из такого же камня. От ворот в окружении клумб с цветами, вела мощеная дорожка к двухэтажному зданию с мраморными колоннами.

– Ну что же, – проговорила Юлдуз, разглядывая территорию усадьбы, – подождем ночи и нанесем визит уважаемому купцу.

Глава 15 Пираты острова Крит

Сумерки сгустились над спящим городом. Ничего не нарушало тишины, кроме переклички патрулей. По узкой улице, протянувшейся вдоль богатых особняков, скрываясь в тени глинобитных ограждений, кралась неприметная фигура, укутанная в черный плащ, с наброшенным на голову капюшоном, скрывающим ее лицо. Возле одного из заборов человек остановился. Оглядевшись по сторонам, неизвестный с поразительной быстротой, используя как опору, почти незаметные выступы, в несколько стремительных движений, перескочил через забор, мягко опустившись на ноги с другой стороны.

Скинув капюшон, Юлдуз огляделась. В особняке было все тихо. Свободное пространство между забором и входной дверью, было занято сенями, стены которых были разукрашены изображением языческих богов. Направо и налево от входа в сени располагались лавки, двери которых выходили на улицу. Входная дверь дома находилась в конце аллеи.

Немного подождав, Юлдуз осторожно двинулась вперед. Из сеней она попала во двор, с трех сторон окруженный галереей с колоннами. По обеим сторонам, под портиками шли различные помещения, спальни слуг, кладовые. Тут же располагались комнаты для гостей.

Через портики напротив синей Юлдуз попала в обширный зал, служившей для сбора семьи. По бокам зала располагались двери, ведущие в комнаты мужа, жены, детей. Другие двери вели в помещения, где располагались рабыни.

Нисколько не сомневаясь, девушка приоткрыла самую массивную дверь и проскользнула в комнату. Она не ошиблась. На большой кровати спал, сладко посапывая во сне, крупный мужчина, облаченный в ночную рубашку.

Юлдуз бесшумно скользнула к кровати. Будить его ей не пришлось. Сон у купца оказался чутким. Как только пиратка оказалась возле изголовья, он открыл глаза. Увидев перед собой незнакомку, Анаклетос открыл рот, чтобы закричать, но Юлдуз приставила к его шеи кинжал, и поднесла палец к губам, делая знак молчать.

– Тише, – прошептала она, – ты же не хочешь разбудить семейство?

– Не убивай, – проскулил купец, – я отдам тебе все, что пожелаешь…

– Если ты мне ответишь на один вопрос, то я оставлю тебе жизнь. – сказала Юлдуз.

Анаклетос часто закивал, соглашаясь на сотрудничество.

– В Багдаде ты получил взамен строптивой рабыни, девушку по имени Адила. Где она?

Услышав вопрос, купец зло засопел.

– Проклятые пираты забрали у меня все, – наконец ответил он, – разорили меня сукины дети.

– Кто это был?

– Его звали Джасир Абошакер, родом из Ливии. Он и девушку забрал.

Юлдуз припомнила, что уже слышала это имя от своего капитана. Филито рассказывал, что Абошакер был неприменимым противником совета каперов Крита и хотел взять власть в свои руки. Насколько она помнила, у ливийского пирата был Ког под названием "Покоритель морей", и как показалось Юлдуз, она видела этот корабль в порту Афин.

Неожиданно купец гаденько захихикал. Девушка с подозрением взглянула на него, размышляя, не потерял ли он рассудок.

– Но я пострадал не напрасно, – продолжая смеяться, сквозь выступившие слезы, проговорил Анаклетос, – скоро пиратскому гнезду на Крите, придет конец. Этот ливийский ублюдок сам приведет наши войска на остров…

Юлдуз стало все ясно. Абошакер все же решился взять власть в руки, пусть даже с помощью врагов. Этой ночью должно было произойти собрание каперов. Если ливиец доставит на остров греческий десант, то они смогут обезглавить оборону Крита. После этого греческому флоту не составит труда захватить остров.

Взглянув на захлебывающегося от немого смеха купца, Юлдуз резким ударом отправила его в беспамятство.

– Отдохни, – скрипнула она зубами, – и спасибо за информацию.

Каперы острова Крит собрались на вилле Орландо Флоэрино – старшины, избранного общим голосованием. Это был бывалый моряк, служивший во флоте Венеции. По стечению обстоятельств, оклеветанный завистниками, под угрозой смерти, ему пришлось бежать. Долгое время Флоэрино пиратствовал вблизи египетских берегов. Сейчас, как и все остальные двенадцать присутствующих на совещании, капитанов он имел каперский патент. Его богатая вилла располагалась на берегу моря полуострова Акротире, и занимала огромную территорию с роскошным садом.

В зал совещания, расположенный в отдельном двухэтажном здании, капитаны пиратов заходили по одному. Первым шел Хуан Филито. Он был одет в черный камзол. Он шел уверенно и спокойно, сжимая рукоять абордажной сабли, висевшей у него с боку на перекинутой через плечо перевези. Было видно, что это идет лидер, за которым люди пойдут в бой. Следом за ним шли десять человек, главы крупнейших пиратских кланов. Замыкал шествие мужчина среднего роста, ни чем не примечательной внешности. Звали его Джасир Абошакер, ливиец арабского телосложения. По его внешности было сразу видно, что этот человек жаждет власти и не отступит с выбранного им курса, и горе тому, кто встанет у него на пути.

– Приветствую всех прибывших, – начал Орландо Флоэрино совещание, – говорил он спокойным голосом, но благодаря конструкции зала, в котором греки знали толк, все собравшиеся одинаково четко слышали голос старшины, не смотря на первоначальный гул, который стих стазу как он начал говорить, – все вы хорошо знаете, что в портах Афин греки стали собирать флот. Кораблей у них пока не столько много, чтобы начинать боевые действия, но это регулярные силы, которые организованы намного лучше, чем мы. Республика не сможет скоро перебросить к нам на помощь свой флот. Поэтому рассчитывать мы можем только на свои силы.

Глава каперов сделал паузу, давая всем осознать сказанное.

– Но мы должны хорошо понимать, что греки могут нанести удар в любой момент, – продолжил Флоэрино, – нам придется защищать свой дом. Именно так мы можем назвать остров Крит. Эллины хотят полностью очистить эти воды от нашего присутствия. Можем ли мы смириться с этим?

На последний вопрос, который старшина задал повышенным голосом, присутствующие ответили возмущенными криками и бранью.

Флоэрино говорил еще минут пять, все больше вселяя в людях злость и ярость, направленных на греков. Конечно, среди пиратов были люди, привыкшие действовать в одиночку. Но многие уже успели обзавестись имуществом и семьями. Глава каперов умел подбирать правильные слова. Всем становилось ясно, что нельзя отдавать свои территории просто так, без боя и сопротивления. И нужно было готовить свои корабли для встречи врага.

Возгласы слышались со всех сторон.

– Нужно первыми нанести упреждающий удар, – сказал Орландо, подождав пока шум утихнет.

– Но объявлять войну грекам глупо, – подал голос Абошакер, – наши ресурсы не сопоставимы с цивилизованным миром. Если противник силен с ним не дерутся, от него удирают…

– А ты вообще молчи, – выкрикнул один из капитанов, – у тебя нет семьи. Прыгнул на свой Ког и ищи тебя по морям! А нам отступать не куда!

– Кто сказал, что это будет полноценная война? – пытаясь потушить назревающий конфликт, проговорил Флоэрино, – корабли под флагом султаната, сожгут порт. Мы-то тут причем?

Далее его речь касалась технических деталей, предстоящего рейда. Его предложение было встречено одобрительным гулом.

Официальная часть была окончена. Но никто не спешил расходиться.

Слово взял Хуан Фелито.

– Перед грозящей для нас всех опасностью, стоит решить, кто с нами, а кто может предательски ударить в спину.

Он посмотрел на ливийца.

– О чем ты? – спросил стоящий рядом с ним капер.

– Совсем недавно, в последнем моем плавании, мой старший помощник поднял бунт, захватив корабль.

Капитан "Калипсо" обвел всех присутствующих взглядом.

– Мы слышали об этом!

Раздались голоса.

– Так вот, – продолжил Фелито, – Диего Костильо, долго хранил молчание, но вчера, чтобы спасти свою жалкую жизнь, он начал говорить. Так вот, с его слов на бунт его подбил Джасир Абошакер, заплатив ему греческим золотом! – Фелито указал рукой на ливийца.

Собравшиеся, в растерянности взглянули на него.

Абошакер моментально изменился в лице. Он выхватил одновременно абордажную саблю и кинжал. Отступая к двери.

– Да это был я, – злобно прошипел он, открывая ногой дверь, – как я вас всех ненавижу! – и, повернув голову, закричал в темноту, – ко мне гоплиты!

– Предатель! – раздались возгласы собравшихся. Все моментально обнажили клинки. Но в зал со всех сторон уже вбегали вооруженные копьями, греческие воины, облаченные в кирасы…

Глава 16 Ночная схватка

– Опоздали, – прошептала Юлдуз, выглядывая из-за выступа скалы, нависающей над особняком главы каперов. Рядом с ней, на небольшой площадке, лежал ее заместитель Мигель, напряженно вглядываясь в освещенный факелами парк усадьбы. Еще двадцать человек, в ожидании известий, рассредоточились внизу, в тени утеса.

Покинув дом греческого купца в Афинах, Юлдуз поспешила к назначенному месту встречи. Достигнув берега, она зажгла, ранее приготовленный факел, подавая условленный сигнал. Тут же в море блеснул огонек. Ее заметили. Оставалось только ждать. Примерно через полчаса к берегу причалила лодка. Не успело ее днище заскрипеть по песку, а девушка уже вскочила в шлюпку.

– Живо на галеру! – крикнула она, устроившись на корме.

Четверо гребцов, не задавая лишних вопросов, налегли на весла. Лодка спора понеслась по волнам.

– Быстрее! – нетерпеливо подгоняла их девушка, глядя на стремительно вырастающий из темноты борт судна. По сброшенной веревочной лестнице, она быстро взобралась на палубу. Здесь ее уже встречал Мигель.

– Что произошло? – спросил он, заметив встревоженный взгляд своего командира.

– Абошакер предатель! – выпалила Юлдуз, – он взял на борт греческий десант. Если мы сейчас не поторопимся, то они уничтожат всех каперов!

– Курс на Акротери! – закричал Мигель, осознав опасность ситуации.

Гребцы дружно опустили весла. Заложив крутой вираж, галера помчалась в сторону острова Крит.

– Сколько у нас людей? – спросила Юлдуз, устало опускаясь на скамью.

– Тут двадцать пять, не считая гребцов. Все они уже свободные люди, но в бою на них рассчитывать не стоит.

– Мало, – озадачено проговорила девушка, – "Покоритель морей" может взять на борт полторы сотни тяжеловооруженных гоплитов. Плюс команда. Всего две сотни. Без подкрепления не справимся.

Как они не спешили, но все равно опоздали. Не далеко от берега, где раскинулась территория Орландо Флоэрино, виднелся силуэт Кога. Спустив паруса, он покачивался на волнах, перекрывая вход в бухту. На песчаный берег высаживались тяжеловооруженные гоплиты. Лунный свет отражался в их доспехах.

Вовремя свернув, галера пиратов пристала к берегу с другой стороны утеса, глубоко выдающегося в море. Высадившись на берег, Юлдуз отправила за помощью троих моряков. Оставив двадцать бойцов на берегу, вместе со своим заместителем, она поднялась на гору, примыкающую вплотную к ограде особняка.

Небольшой городок, где была расквартирована команда пиратских судов, располагался в нескольких милях. Если помощь поторопиться, то ее стоило не раньше чем через час.

Необходимо было, что-то придумать.

К счастью греки не спешили с нападением. Со своего места Юлдуз видела, как эллины растеклись по территории. Бесшумно сняв часовых, они с трех сторон окружили одиноко стоящее здание. После чего остановились, видимо ожидая приказа.

– Ты захватил горшки с зажигательной смесью? – прошептала Юлдуз.

– Да госпожа, – услышала она тихий ответ, – десять штук.

– Тогда вперед…

Вместе они спустились к ожидающим их людям.

Если бы среди греков находился наблюдатель, который следил бы за подходами к зданию, то он, возможно бы и заметил группу людей, осторожно пробирающихся по территории особняка. Но гоплиты, видимо посчитав, что стали хозяевами положения, и опасаться им не чего, полностью сосредоточили свое внимание на здании, где шло совещание каперов.

Подобравшись почти вплотную к эллинам, Юлдуз дала знак остановиться. Пираты рассредоточились, скрываясь среди кустов, обнажив оружие.

Внезапно дверь здания распахнулась и от туда послышался призывный крик. Гоплиты моментально пришли в движение, врываясь в помещение.

– Поря… – прошептала Юлдуз.

Мигель дал знак. Его люди зажгли фитили горшков наполненных горючей смесью, швырнув их в столпившихся вокруг входа греков. Раздались крики. Горящие люди, пытаясь содрать плавящиеся доспехи, заметались по территории. Обезумев, они сталкивались со своими товарищами, от чего те тоже вспыхивали как спички. В одно мгновение от боевой дисциплины не осталось и следа. Порядки греков, не ожидавших нападения со спины, смешались.

– За мной! – прокричала Юлдуз. Подняв над головой тяжелую абордажную саблю, она кинулась в гущу врагов, нанося удары направо и налево. Потеряв половину своих людей, ей удалось пробиться в зал и захлопнуть за собой тяжелую дверь, накинув засов. В это время оставшиеся в живых пираты и каперы, очистили от врагов помещение, принявшись баррикадировать окна и дверь.

– Ты опять спасла меня! – стараясь перекричать царивший вокруг шум, прокричал Филито, помогая девушке закрыть оконный проем тяжелым столом. – Я такого не забываю.

– Сочтемся, если выживем! – улыбнулась в ответ Юлдуз. – Защищайте окна!

Греческий десант быстро пришел в себя. Осознав, что добыча ускользает из их рук, гоплиты бросились на штурм. Несколько человек оторвали от постамента мраморную статую и используя ее в качестве тарана, стали долбить дверь. Другие бросились к окнам, стараясь опрокинуть воздвигнутые заграждения. Баррикады не выдержали напора и рухнули. К счастью образовавшиеся проемы не были велики. Через них мог пролезть только один человек.

Врываясь в зал, греки с остервенением бросались на пиратов. Те яростно защищались.

Один из воинов, только протиснувшись в проем, тут же бросился на Юлдуз, опустив копье. Казалось, что в тесноте помещения ей некуда деваться. Вот, вот наконечник должен был пробить тело девушки. Но у Юлдуз на это было свое мнение. Сделав шаг назад, она уклонилась от удара, пропустив мимо себя копье, наконечник которого лишь порвал на боку ее рубаху. Не ожидая такой прыти, гоплит потерял равновесие и стал падать. Развернувшись, девушка рубанула грека по шее. Не обращая внимания на обезглавленное тело, упавшее у ее ног, она тут же приняла удар следующего воина. Из-под скрестившихся клинков вылетели искры. Отбив несколько выпадов, она сама перешла в наступление, заставив противника попятиться. Некоторое время Юлдуз теснила грека к стене, затем изловчилась и нанесла ему мощный удар ногой в лицо. Когда противник повалился на спину, вонзила ему клинок в живот. Не спасли даже доспехи. Выдернув окровавленную саблю, Юлдуз приготовилась к новому нападению. Но его не последовало. Греки перестали лезть в помещение. Осторожно выглянув в проем окна, она увидела, что гоплиты поспешно отступают к берегу. Весь парк усадьбы был заполнен пиратами. Издавая боевой клич, они рубили отступающих греков, тесня их к морю. Но и там не было спасения. В тыл гоплитам ударил другой отряд, прибывший к месту на лодках. Десант был уничтожен.

Бой в зале также завершился.

Заметив, что у Филито рукав его рубахи пропитан кровью, Юлдуз бросилась к нему.

– Вы ранены? – спросила она, осматривая руку командора.

– Ерунда, – попытался улыбнуться капитан, – только царапина.

– Это не ерунда, – резюмировала девушка, осмотрев рану. Клинок греческого пехотинца почти насквозь пробил плечо, – Нужно перевязать.

Юлдуз разорвала рубаху капитана, после чего оторвав свой рукав, перевязала его рану.

– Благодарю, – сказал Филито, слегка поморщившись от боли.

– А где Абошакер? – встрепенулась Юлдуз.

– Успел сбежать, – ответил командор, бережно поддерживая раненую руку, – теперь мы его не скоро увидим.

– Я найду его, – пообещала Юлдуз, – ведь и моя подруга у него в плену.

Глава 17 Морской бой

Наступило утро следующего дня. Легкий морской бриз разогнал туман. Из-за горизонта, осторожно, как будто опасаясь грядущей битвы, показался оранжевый диск солнца, осветив корабли двух эскадр, выстроившихся друг против друга.

Орландо Флоэрино, вывел против греческого флота все имеющиеся у него в наличии суда. Сорок пять боевых галер выстроились в две линии. Венецианские каперы, в полтора раза превосходили по численности корабли эллинов. Но старый флотоводец не обольщался этим фактом. Издавна греки славились своими крепкими кораблями и хорошо обученными экипажами. Их галеры превышали суда пиратов по огневой мощи, а обслуга метательных орудий, была хорошо подготовлена. Видимо и сами греки надеялись на выучку своих экипажей и мощь морских пехотинцев, решив атаковать каперов не смотря на провал операции с высадкой десанта. Греческий флот в тридцать галер, быстро приближался с востока, что облегчало их задачу. Ведь солнце светило им в корму, ослепляя глаза противника.

Находясь на палубе галеры, оставленной в резерве с другими двадцатью кораблями, Юлдуз с интересом наблюдала за приготовлениями противоборствующих флотов. Столь масштабное морское сражение ей еще не приходилось видеть. И она с нетерпением ожидала возможности самой принять в нем участие.

Старшина каперов дал сигнал и двадцать пять его галер, развернувшись в линию, устремились навстречу греческому флоту. Еще двадцать, формировали вторую линию и остались в резерве.

Не смотря на то, что ветер только усиливался, корабли, не переставая сближаться, начали готовиться к бою. Вначале исчезли паруса. Затем команда сняли мачты, уложив их вдоль бортов и закрепив специальными ремнями. Из гребных портов появились весла. В дело вступили гребцы.

Две эскадры сближались. Подойдя на расстояние полета стрелы, галеры открыли огонь друг в друга из установленных на их палубах метательных орудий.

Хотя до развернувшегося сражения было далеко, Юлдуз явственно представляла себе, как тяжелые камни крушат надстройки, пробивают борта и палубы, превращают в мешки с переломными костями, тела моряков.

Греки стреляли точнее. Все же это были регулярные вооруженные силы, с подготовленными экипажами и обученной обслугой орудий. Им противостояли, по большому счету, простой сброд, набранный из различных сословий. Хотя пиратам было не занимать отваги, но "артиллеристы" из них были никудышные.

На глазах Юлдуз, несколькими точными попаданиями, греки смогли повредить стразу четыре галеры, которые, набирая воду, потеряли ход, накренились и попытались выйти из боя. Представляя легкую мишень, они были тут же добиты второй волной снарядов. С гибнущих судов за борт посыпались люди. Те кто удосужился надеть доспехи, сразу же шли к дну под их тяжестью. Остальные в отчаяние гребли в сторону берега. Но греческие лучники добивали их, расстреливая как в тире.

В ответ каперам удалось потопить только одну вражескую галеру. Находящихся на ней пехотинцев постигла та же участь. Тяжелые доспехи утащили их на дно. Еще одна галера, получив пробоину, вышла из боя и сумела отойти за вторую линию.

Зная, что в артиллерийской дуэли они проигрывают, каперы стремились быстрее преодолеть разделяющее их с противником расстояние и вступить ними в ближней бой.

Тем временем греки применили горшки с зажигательной смесью. Пираты ответили тем же. Вот тут, удача способствовала обеим сторонам. Пылающие галеры прекратили движения, пытаясь справиться с огнем. По их палубам метались матросы, но затушить пожар ни как не получалось.

Наконец две эскадры сблизились, и обстрел из катапульт прекратился. Корабли сошлись в ближнем бою. Набрав ход галеры, таранили противника. Получив пробоину ниже ватерлинии, жертва быстро набирала воду и шла ко дну. Те, кто не упал в воду после столкновения, прыгали за борт.

Другие суда сцеплялись друг с другом абордажными крюками. С бортов перекидывались штурмовые мостики, по которым на палубы вражеских кораблей устремлялись пехотинцы. Завязывалась ожесточенная схватка, где никто ни кого не жалел и не просил пощады. Баллисты работали с обеих сторон, превращая солдат врага в кровавое месиво. Они прекращали обстрел, только когда противнику удалось перебить всю обслугу.

Кто побеждает в этой мясорубки, было не понять. В одних схватках верх брали пираты, в других греки. Но было ясно, что более организованные и обученные эллины, скоро опрокинут каперов. Чувствуя скорую победу, греки бросили в бой вторую волну своих кораблей. Легко разметав пиратские суда, они настолько увлеклись атакой, что позабыли об осторожности. Пока греки добивали врага, Флоэрино бросил в бой свой резерв, который теперь превышал флот эллинов вдвое.

Каперские суда, набрав ход с на большой скорости ударили в приостановившиеся греческие корабли.

Галера, на которой находилась Юлдуз, сделав изящный разворот, протаранив борт греческого судна. Раздался страшный треск. Когда каперы дали задний ход, расцепившись с повреждены судном, греческая галера резко накренилась на бок и перевернулась, накрыв собой, повалившихся в воду, пехотинцев. Но радость от первой победы, была кратковременной. Тут же к их борту подошло другое вражеское судно. Его команда бросила абордажные крючья, а когда борта судов соприкоснулись, были наведены широкие настилы. На палубу каперской галеры ринулись гоплиты.

– К бою! – закричала Юлдуз, выхватывая сразу две абордажные сабли. Вид врага, моментально перевел ее в состояние боевой машины. Отбив удар короткого меча, одним клинком, вторую саблю она воткнула в живот набросившегося на нее противника. Пехотинец не успел прикрыться щитом. Острый клинок вскрыл кожаный доспех, глубоко войдя в его плоть. Выдернув саблю, она наклонилась, пропуская удар следующего врага над собой, и тут же рубанула грека по ногам. Выронив меч, тот повалился на палубу, а Юлдуз добила его, вспоров горло. Бросив быстрый взгляд по сторонам, она увидела, что команда отбила первую атаку. Но греки тут же предприняли новое наступление. Под громогласными криками своего командира, который размахивая мечом, пинками гнал их вперед, гоплиты вновь полезли на борт каперской галеры. Создавалось опасное положение. Если бы грекам удалось, отбить плацдарм на палубе, то они в сором времени задавят ее команду числом. Этого допустить было нельзя.

– За мной! В атаку! – увлекая за собой пиратов, Юлдуз бросилась на вражеский корабль. Скинув с настилов греческих пехотинцев, пираты прорвались на вражеский корабль. Зарубив, кинувшегося ей наперерез гоплита, она освободила себе дорогу к его командиру. С разбега девушка прыгнула, ударив ногой в щит центуриона. Воин устоял на ногах, только отступив на шаг, и тут же рубанул мечом, метясь в ее незащищенную грудь. Юлдуз приняла его меч на скрещенные сабли. Отведя руку командира пехотинцев в сторону, она резко сократила дистанцию, и, стремясь опрокинуть, со всей силы толкнув его плечом. Но противник и тут устоял, нанеся в ответ удар щитом в лицо девушки. Юлдуз повалилась назад. В глазах потемнело, по лицу потекла струйка крови из разбитого носа. Сгруппировавшись и не выпустив из рук оружие, девушка, перевернулась через спину, встав на ноги, и бросилась к борту судна. Посчитав, что враг испугался и пытается в панике скрыться на своем корабле, греческий командир издал победный рык и, отбросив щит, бросился следом.

Юлдуз в несколько прыжков достигла ограждения. Вскочив на него обеими ногами, она оттолкнулась взмыв вверх. Преследовавший ее центурион по инерции проскочил мимо, рубанув мечом по перилам и чуть не вывалившись за борт. В этот момент Юлдуз, сделав кульбит, приземлилась за спиной грека. Не теряя времени, она поочередно нанесла косые удары саблями по его спине. Остро отточенные клинки, прорвав панцирь, разрубили тело, оставив глубокие раны. Командир пехотинцев прогнулся назад. Вывернув голову, он удивленно взглянул на стоящую за ним хрупкую девицу. Юлдуз не стала продлевать мучение достойного противника, вскрыв его горло. Центурион рухнул на палубу, заливая ее своей кровью.

Эта яростная атака нанесла грекам существенный урон, и приостановила переброску сил на пиратскую галеру, дав возможность им очистить свою палубу от врагов. На греческом судне дело обстояло чуть хуже. Хотя на корме гоплиты были уничтожены, но с другой стороны они побеждали. Встав плечом к плечу в несколько рядов и закрывшись щитами греки, под прикрытием своих лучников выкашивали пиратов. Выдавив их, они скинули в море оставшихся в живых. Подавив сопротивление гоплиты, ощетинившись мечами, двинулись к корме.

Юлдуз затравленно огляделась. В ее распоряжение оставалось около двадцати бойцов. Помощи пока ждать было не откуда. На их галере еще продолжался бой. В этот момент взгляд ее упал на установленную, на корме баллисту. Она поискала глазами своего заместителя. Испанец в этот момент разделался с рослым греком. Отбив его меч саблей, он изловчился и вогнал кинжал в глаз пехотинца.

– Мигель! – прокричала Юлдуз, – давай за мной!

Убедившись, что помощник ее понял, она побежала на кормовую надстройку. Прислуга баллисты была давно перебита. Теперь она беспомощно повисла на своих креплениях, беспорядочно поворачиваясь во все стороны. Юлдуз, с помощью ворота, натянула тетиву и развернула орудие в строну вражеских шеренг. Подоспевший Мигель, с трудом поднял с палубы обточенный камень, опустив его в ложе. Прицелившись, Юлдуз нажала на спуск.

Тяжелый снаряд ударил в щит стоящего в первый шеренги пехотинца, разбив его вдребезги. Продолжая свой смертоносный полет, камень, разорвав почти надвое тело воина, и опрокинул стоящих за ним бойцов.

– Давай зажигательный! – распорядилась Юлдуз, вновь натягивая тетиву.

Мигель не заставил себя долго ждать. Подобрав несколько горшков, он запалил просмоленные тряпки, заменяющие фитиль, положив их в ложе орудия. Не теряя времени Юлдуз вновь спустила курок.

Снаряды разбились в гуще греков моментально, воспламенившись. Объятые пламенем пехотинцы, побросав оружие, обезумев от боли, бросились к борту. Сейчас они желали только одного, затушить огонь, поглощающий их плоть. В тесноте плотного строя, огонь быстро распространялся среди пехотинцев, охватывая все большее количество людей. Началась паника. Строй распался.

– За мной! – прокричала Юлдуз, подхватывая сабли и вновь кидаясь в рукопашную, увлекая за собой потерявших надежду пиратов.

Бой быстро перешел в резню. Без своего командира, растерявшиеся гоплиты дрогнули и начали пятиться. Но отступать им было уже некуда. Тех, кого не зарубили, скинули в воду.

Теперь обе галеры были в руках пиратов.

Вытирая со лба пот, Юлдуз взглянула на море. Битва подходила к концу. Несколько греческих судов, прорвав окружение, поспешно уходили к своим берегам. Их никто не преследовал. Победа для каперов и так досталась дорогой ценой. Они потеряли более половины своих кораблей.

Девушка устало опустилась на скамью. В этот момент она хотела, что бы рядом с ней оказались ее друзья.

" Андрей, – прошептала Юлдуз, смахивая предательски навернувшуюся слезу, – где ты? Жив ли?…

Глава 18 Проданный на галеры

Оказавшись в воде, Андрей попытался удержаться на поверхности. Это ему удалось не сразу. Несколько раз набегающие волны накрывали его с головой. Что бы вновь оказаться на поверхности, ему приходилось активно работать рукам, тратя силы, которых и так оставалась не слишком много. В конце концов, ему удалось приспособиться к бушующей вокруг стихии. Удерживаясь на поверхности, Андрей огляделся. Он видел корпус тонущего корабля, вокруг которого барахтались десятки людей. Каждый плавающий кусок древесины брался с боем. В борьбе за жизнь сильные безжалостно топили слабых.

Набегающие волны все дальше относили Андрея от гибнущего судна. И наконец, он осознал, что совершенно один. Помощи ждать неоткуда. Добраться живым до берега, нет ни каких шансов. Но именно осознание безысходности придало ему силы. Андрей постарался успокоиться и выровнить дыхание. Скоро ему это удалось. Когда тело Андрея вновь подняло на вершину одной из волн, он внимательно оглядел горизонт. На западе, где совсем недавно, перед самым началом шторма, виднелась полоска земли, сейчас не было видно ни чего. Определив примерное направление, он поплыл, стараясь не думать о том, что будет, если берег окажется не в той стороне. Тогда ему придет неминуемый конец, среди безбрежного моря. Экономя силы и дыхание, Андрей плыл, медленно взбираясь на водяные волы. Сверху над ним нависали тяжелые тучи, посылая вниз струи дождя. Вдалеке сверкали молнии. Порывы ветра срывали с волн брызги, бросая их в лицо человека колючими иглами.

Прошло несколько утомительных часов. А Андрей все продолжал плыть в выбранном направлении. Постепенно ветер стал стихать. Волны не так опрокидывались на него. Тучи посерели и начали расходиться, обнажая черное полотно ночного неба с сверкающими на нем звездами.

Когда облака совсем разошлись, Андрей смог сориентироваться по созвездиям. Как оказалось, он все это время плыл в правильном направлении.

Несколько раз Андрей переворачивался на спину и просто отдыхал, прикрыв глаза. Затем снова плыл.

Ночь прошла.

Над почти совсем успокоившейся водной гладью, поднялось солнце.

Вокруг море по-прежнему было пустынным. Только размытые тени мелькали в глубине.

Ближе к полудню Андрей, наконец, увидел вдали узкую полоску земли.

Из-за палящего солнца, плыть стало гораздо тяжелее.

Продолжая движение, Андрей продолжал следить за дыханием, иногда меняя ритм. Он не чувствовал ни усталости, ни болезненных ощущений. Дыхание было глубоким и ритмичным. Его пока не мучили не голод, ни жажда.

Спасительный берег постепенно приближался. Андрей старался добраться до него, пока вновь не наступит ночь.

К вечеру земля приблизилась настолько, что стала занимать почти весь горизонт.

От многочасового напряжения у него стали уставать ноги, от чего движения немного замедлились.

Близилась ночь. Но Андрей уже видел, что берег близко. Прямо перед ним возвышались отвесные скалы, покрытые зеленью, опоясавшие небольшую бухту с каменистым пляжем. Местность казалась необитаемой. Поблизости не было видно ни каких признаков жизни.

Андрей напряг все силы оставшиеся у него в одеревеневших мускулах. К счастью сейчас был прилив. Прибой подхватил уставшее тело и вынес его на берег.

Из последних сил Андрей отполз от кромки воды и потерял сознание…

Первое, что он услышал, придя в себя, это звон цепей. Андрей попытался открыть глаза, но смог только приподнять веки. Оба глаза заплыли. Только сейчас он смог припомнить события последних часов.

На пляже, где Андрей очутился после крушения и многочасового плавания, его грубо растолкали вооруженные люди. Не успел он осмотреться, как его попытались связать. Силы, после почти суточного заплыва, еще не вернулись в полной мере, но он все же смог оказать достойное сопротивление. Троих из нападавших, он заколол, выхватив у одного из них из-за пояса кинжал. Однако счастье изменило ему. Отступая от наседавших на него врагов, он споткнулся о камень и потеряв равновесие упал. Андрей попытался быстро подняться, но один из нападавших ударил его рукоятью тяжелой сабли в лицо. Тут же на него набросились разъяренные воины и начали пинать ногами. Некоторое время Андрей только закрывался руками, а после нескольких сильных ударов в голову, потерял сознание.

В редкие моменты, когда он приходил в себя, Андрей видел, что его куда-то везут, но осмотреться ему не удавалось. Заметив, что пленник приходит в себя, охранники завязали ему глаза.

Теперь, как мог определить Андрей, он находился в глубокой яме. Его руки и ноги были скованы кандалами. Тут же находилось еще несколько пленников, также как и он скованных по рукам и ногам. Двое из них, по всей видимости, были греками. Это Андрей смог определить по их речи. Третьим оказался здоровый негр. Он молчал. В темноте выделялись белки глаз и, когда он улыбался, зубы. Таких гигантов русичу еще не приходилось видеть.

Через некоторое время пленникам спустили в плетеной корзине кувшин воды и несколько черствых лепешек.

Что бы набраться сил, Андрей, превозмогая боль, стал грызть черствый хлеб. Распухшие челюсти слушались плохо, но ему все же удалось проглотить несколько кусочков.

Еще через некоторое время в яму спустили лестницу, заставив всех пленников подняться наверх.

Подгоняя плетями и громкими окриками, их погнали по грязной узкой улице, небольшого селения. По пути Андрею удалось осмотреться. Они шли мимо невысоких глинобитных домов, располагавшихся далеко от моря. Возле берега виднелись несколько грубо сколоченных причалов, возле которых покачивались на волнах, три судна – две грузовые и одна военная галеры.

Возле потрескавшихся домов хлопотали женщины. Босоногие дети крутились возле дороги, с любопытством разглядывая пленников. Особый восторг у них вызывал чернокожий великан. Не смотря на грозные окрики конвоиров, они так и норовили подбежать и дотронуться до него.

Несколько раз мимо проносились, мчавшиеся по своим делам, всадники.

Наконец их привели к установленному на краю поселка, тенту, под которым на разложенном, прямо на песке, пестром ковре, сидели несколько человек в богатых халатах. Они не спеша пили зеленый чай, разлитый по фарфоровым пиалам, не торопливо беседуя.

Пока торговцы наслаждались прохладой, пленники оставались стоять на солнцепеке. Довольно долго на них никто не обращал внимания.

Наконец один из хозяев, тучный мужчина с лоснящейся физиономией, махнул рукой. К нему тут же подскочил плюгавый человек в заштопанном в нескольких местах, халате. С подобострастием он согнулся перед торговцем. Выслушав его, он засеменил к пленникам.

– Господин Омер бей желает знать кто вы, и из каких земель.

Охранники стали по одному подводить пленников к своему хозяину.

Как понял Андрей из доносившихся до него голосов, греки и чернокожий нубиец, были наемниками, нанятыми для охраны купеческих караванов. Всех их подобрали в море после шторма.

Когда дело дошло до Андрея, он не стал выделяться и так же представился наемником.

Выслушав пленных, Омер бей вновь потерял к ним интерес, вернувшись к беседе с гостями.

Пленников отвели в сторону и разрешили опуститься на песок.

Так, под палящим солнцем, они провели еще около часа.

Наконец Андрей заметил, как работорговец повернулся в сторону причалов. Он взглянул в том же направлении. К ним приближалась группа моряков. Впереди, придерживая отделанную золотом и драгоценными камнями, рукоять сабли, шествовал крепкий мужчина не высокого роста. Его надменное лицо, выражало презрение ко всему окружающему. Одет он был в темный халат, из-под полов которого выглядывали такого же цвета штаны, заправленные в высокие красные сапоги. Голову покрывала чалма из белой ткани.

Завидев знатного посетителя, Омер бей подскочил как ужаленный и согнулся в поклоне. Тоже сделали и его гости.

"Видимо большая шишка пожаловала, – подумал Андрей, стараясь расслышать, о чем они говорят".

Однако с того места где он находился было ни чего не слышно. Андрей смог различить только то, что покупателя Омер бей назвал Салим эфенди. Несомненно, было одно, работорговец старался не продешевить, продавая своих пленников, и не разгневать знатного покупателя.

Видимо сговорившись, о цене покупатель, в сопровождении своей свиты, двинулся к пристани.

Охранники торговца заставили пленников подняться, погнав их за новым владельцем. Там их приняли вооруженные копьями воины. Новых рабов погнали по спущенному трапу на палубу галеры. Пока Андрей шел к лестнице, ведущих на гребную палубу, он успел рассмотреть, что галера является военным судном. На ее корме была установлена небольшая, но по видимому мощная катапульта, а на носу баллиста. По верхней палубе, расхаживали одетые в кольчугу пехотинцы. Одни были вооружены не большими луками, другие копьями с плоскими широкими наконечниками. Больше ничего ему увидеть не дали. По небольшой лестнице пленники спустились на две палубы вниз, где располагались гребцы. По пути они разминулись с надсмотрщиками, которые тащили безжизненное тело голого мужчины. Видимо это был один из тех, чье место должны были занять новые рабы. Проведя по длинному ряду, между гребцов, Андрея грубо толкнули на скамью, приковав ноги к палубе. Руке у него оставались в кандалах, скованных между собой цепью.

Соседом Андрея оказался крепким мужчиной, которому на вид можно было дать около сорока лет. Длинные, спутавшиеся волосы и борода, закрывавшие его лицо, не давали возможности рассмотреть его лучше.

С этого дня для Андрея началась изнурительная жизнь галерного раба.

Глава 19 Жизнь галерного раба

Уже почти два месяца Андрей прибывал в состоянии раба на галере. Его, как и других восемьдесят человек, приковали к дубовой скамье. Тут были пленные греки, византийцы, испанцы, венецианцы, египтяне и черные нубийцы. Гребцы сидели по двое на каждом весле. Когда галера шла на веслах, рабы бесконечное число, раз сгибались и разгибались, то толкая их, то тянули на себя. Их тяжелый труд, заставлял судно легко мчаться по волнам.

Между рядами гребцов, по узкому помосту и днем и ночью расхаживали сторожа. Все они были из бывших рабов. Не было жестокие людей, чем тот кто сам вкусил в полной мере ужасы рабства и внезапно получил свободу. Теперь он старался сделать все, только бы вновь не оказаться на месте гребца. В руках надсмотрщики держали кнуты. За любую остановку, даже если раб только пытался стереть пот со лба, следовал удар бича, рассекающий кожу провинившегося.

В начале, в короткие часы, когда галера шла под парусами, и греб, получали кратковременный перерыв, Андрей неоднократно пытался вскрыть кандалы. Но скоро убедился в том, что просто так снять цепи практически невозможно. Да и бежать было не куда. Даже если и представить, что каким-то чудом удалось бы освободиться, необходимо было бы еще пробиться через несколько десятков воинов и членов команды. Но если бы и это, по невероятной случайности, удалось, то уйти вплавь под градом стрел, было практически невозможно. Оставался небольшой шанс, бежать на суше. Но расковывали рабов только при длительных стоянках. В портах надзор за невольниками усиливался в несколько раз.

Впервые же дни спину Андрея покрыла сеть кровавых рубцов. Надсмотрщики показывали новичкам, кто тут хозяин. Удары сыпались один за другим по любому поводу и даже без него. Это продолжалось до тех пор, пока не сменили часть гребцов снятых с галеры из-за сильного истощения. Надсмотрщики тут же переключились на вновь прибывших, оставив Андрея в относительном покое.

Другим неприятным фактом, который донимал Андрея, были неприятные запахи. Поначалу он просто задыхался от нестерпимой вони. Гребная палуба пропахла потом, нечистотами, гниющими ранами. Испражняться можно было только под себя. Мыться рабам не полагалось. Хоть как то освежиться и сбить себя грязь и пот, можно было только во время шторма, когда несмотря на кожаные пластыри, закрывающие гребные порты, вода потоком прорывалась как сквозь них, так и с верхней палубы.

Но человек может привыкнуть ко всему. Скоро Андрей перестал обращать внимание на запахи. Тем более, что кормили их не очень плохо. Дважды в день надсмотрщики раздавали гребцам пищу в деревянных плошках. Это была либо пшеничная каша, либо что-то напоминающее плов, с кусочками мяса. К каше прилагалась полу черствая лепешка и луковица.

Как бы ни была тяжелой жизнь раба, полная боли и унижения, но в ней было место не только проклятиям и лишениям, но и шуткам и даже дружбе.

Напарником Андрея оказался Орон. В прошлом он был командиром таксиархии, подразделения византийской пехоты численностью в тысячу человек. Со своими бойцами он стоял на границе с Болгарией. Когда началось монгольское вторжение, его подразделение было переброшено на помощь союзникам. Орон посадил жену и дочь на корабль и отправил их в Константинополь. Больше он их не видел. Союзные войска были полностью разбиты. Орон попал в плен и был продан в рабство. Несколько раз ему пришлось сменить хозяев.

Сейчас их галера зашла в какой-то крупный порт. Но гребцы оставались на местах. Это значило, что стоянка будет не долгой и скоро им придется вновь выйти в море. Пользуясь передышкой, изможденные люди, смогли наконец-то поесть.

– Совсем недавно я был гребцом на торговой галере, – рассказывал Оронт, во время приема пищи. Разломав черствую лепешку, и действуя ею как ложкой, подцепляя куски липкой каши, он жадно запихивал ее в рот, – так жадный купец кормил нас такими отбросами, что их наверно отказались бы есть даже свиньи. – он с наслаждением прожевал попавшийся кусочек мяса, – гребцы у него мерли как мухи. Слава создателю, купец вконец разорился и, по слухам, сам угодил в долговую яму. Оставшихся в живых рабов, вместе со всем его имуществом, выставили на торги. Мне посчастливилось попасть к Салим бею. Он больше заботиться о своем имуществе…

– Да не очень он и добр, – высказал сомнение Андрей, не переставая есть.

– Это ты просто не был у других хозяев, – ответил Орон, выгребая со дна плошки остатки каши с жиром, отправляя их в рот, – Ты заметил, что надсмотрщики бьют не так сильно.

– Что-то не заметил, – поморщился Андрей, потрогав зарубцевавшиеся борозды на спине.

– Не скажи, – усмехнулся собеседник, – таким кнутом, можно рассечь плоть до костей. Такие раны быстро загнивают и бедняга получивший их долго не живет. Наши же бьет, так, что бы слегка рассечь кожу. Больно, конечно, но терпимо. А все почему? – хитро прищурился Оронт.

– И почему? – заинтересовался Андрей.

– Да потому, – назидательно поднял указательный палец сосед, – что если надсмотрщик случайно повредит имущество Салим бея до такой степени, что раб не сможет работать, то того либо выпарят, либо посадят на место гребца. А то и вообще казнить могут. А все потому, что нашему хозяину ни как нельзя задерживаться из-за такой глупости, как смерть гребца. Должность не позволяет.

– И чем же он занимается? – вновь спросил Андрей, доедая лепешку с луковицей.

Вытерев губы рукой, Оронт поманил своего соседа пальцем.

– Об этом не стоит говорить, – прошептал он, когда тот приблизил ухо к собеседнику, – но я точно знаю, что Салим бей офицер флота Сельджукского султаната, является доверенным лицом правителя. Он исполняет его личные поручения. Перевозит секретную почту. Собирает дань. Думаю, что при необходимости, в случаи опасности, он примет на борт и самого султана. Вот глянь…

Оронт кивнул в сторону проема выходящего на верхнюю палубу. Андрей перевел свой взгляд в ту же сторону. Со своего места ему была видна часть кормы. Там, сжимая в руках копья, стояли несколько воинов. Они стояли молча, время от времени поглядывая на двух знатных особ погруженных в беседу. Один из них был капитан галеры Салим бей, другой седобородый загорелый старик с властным лицом.

– Это Мустафа, казначей султана, – прошептал Оронт, – если он появился, то мы вновь повезем казну.

Словно в подтверждения этому по лестнице на нижнюю палубу стали спускаться воины. Каждый нес, что-то плотно укутанное тканью. То, что погрузкой занимались не рабы, а солдаты, говорило, что груз очень важный. Один из воинов споткнулся, чуть не уронив свою ношу и Андрей, под откинувшейся тканью, сумел рассмотреть доски обтянутые обручами. Всего таких бочонков оказалось десять. Не успела погрузка, закончится, как наверху раздался сигнал. По палубе забегала команда, занимая свои места. Надсмотрщики стегнули по проходу бичами. Гребцы синхронно выставили в порты весла и галера медленно стала выходить из гавани.

Глава 20 Неожиданная встреча

– Ну что скукожились, как пресноводные жабы!

Ухватившись за канат, Юлдуз вскочила на перила ограждения, выхватив абордажную саблю.

После долгого преследования, "Калипсо" нагнала вражескую галеру на корме которой развивался флаг Сельджукского султаната.

Рана капитана Хуана Филито, полученная им в бою с греческим десантам, оказалась серьезной. Вот уже вторую неделю, он лежал в бреду. Но перед этим, он успел сделать необходимые распоряжения, передав свой корабль в полное распоряжение Юлдуз. Она не преминула тут же воспользоваться этим, выйдя в море на поиски "Покорителя морей", кога ненавистного Абашера, у которого в плену находилась ее подруга. Но корабль предателя найти пока не удавалось. Зато в один из дней прямо по курсу показались паруса одинокой галеры, держащейся далеко от берега. Судно скорее всего было военным. На его корме имелась надстройка в виде башни и небольшой катапультой. По обоим бортам и на носу, стояли баллисты.

В другое время Юлдуз бы не обратила на эту галеру внимания. Слишком она была хорошо вооружена. Но сейчас ее как будто что-то толкнула. Может это было, нарастающее раздражение из-за неудачных поисков и нужно было просто выместить на ком-нибудь злобу. Потому Юлдуз дала команду готовиться к бою.

Галера шла под двумя парусами. Но увидев преследование, капитан решил уклониться от боя, приказав опустить весла. Теперь судно ходко шло в сторону берега, где надеялось оторваться на мелководье.

Однако команде "Калипсо" не впервой было загонять добычу. Четырехмачтовый гуккор как бы дразня, то приближался к беглянке, то чуть отставал. Юлдуз хорошо представляла себе как ужасна участь гребцов во время погони, когда их судно подобно голодному хищнику, преследует превосходящий по скорости корабль. Под непрерывными ударами бича, в нечеловеческом напряжении они напрягаются из последних сил, чтобы уйти от погони. Но человеческие силы не беспредельны. Скоро галера стала сбавлять ход. Резко увеличив скорость, "Калипсо" стала неуклонно приближаться. С палубы галеры вначале заработала катапульта. Но то, что запросто получалось с гребными судами, не проходило с гуккором. "Калипсо" постоянно меняла галсы, уходя из-под обстрела. Каменные ядра постоянно падали в воду. Когда пираты приблизились еще, с борта галеры заработала баллиста. Ее выстрелы были более удачными. Тяжелые снаряды снесли бортовые ограждения и убили несколько бойцов. Но и "Калипсо" не осталось в долгу. Она имела по несколько баллист с каждого борта. Несколько залпов ее орудий, причинили галере невосполнимый ущерб. Прямым попаданием была снесена одна из мачт. Переломившись, она рухнула в воду, замедлив ход. Пока экипаж делал попытки сбросить тяжелую балку, следующий снаряд расщепил рулевое весло, заставив судно вилять. Наконец, прямым попаданием, был уничтожен расчет вражеской баллисты по левому борту и повреждено само орудие. На полной скорости прошелся вдоль борта вражеского судна, переломав все весла. Теперь галера полностью остановилась. Но ее экипаж не собирался сдаваться. Раздались команды и по борту выстроились пехотинцы. За их спинами и на кормовой надстройке появились лучники, которые сразу же открыли заградительный огонь, заставив нападавших спрятаться за высокие борта.

– Вы джентльмены удачи, или трусливые скунсы! – стараясь поддержать боевой дух прокричала Юлдуз, – за мной, на абордаж!

Она раскрутила канат с закрепленным на конце крюком и швырнула его на атакованную галеру. Крюк прочно зацепился за рею оставшейся мачты. Издав боевой клич, девушка оттолкнулась от борта и преодолев короткое расстояние столкнулась с парусом. Вонзив кинжал в полотно, она отпустила канат. Острое лезвие с треском распороло парус, от чего Юлдуз плавно спустилась до самой палубы. Не успели ее ноги коснуться мокрых досок, как она, почти не глядя кинула кинжал в сторону надстройки. Один из изготовившихся к стрельбе, лучников вскрикнул, схватился за горло и сделав шаг назад, повалился в воду. Но этого Юлдуз не видела. Она выхватила абордажную саблю и разъяренной тигрицей бросилась на пехотинцев, заставив их попятиться. Но они быстро пришли в себя. Прикрывшись щитами, они двинулись вперед. Юлдуз с разбегу прыгнула вперед, ударив в щит одного из воинов. От мощного удара он отступил, оставив брешь, в которую и ворвалась пиратка, нанося удары направо и налево. Ее клинок несколько раз достиг цели. С прорубленными шеями пехотинцы повалились на палубу, заливая ее своей кровью. Получив несколько мгновений, пираты хлынули на палубу вражеского корабля. Противник не смог сдержать натиск и скоро бой распался на отдельные схватки.

Один из воинов напал на Юлдуз, пытаясь нанести удар сверху. Девушка приняла удар на сою саблю, нанеся удар ногой в пах. Ее противник согнулся и тут же получил рукоятью сабли в нос. Раздался хруст сломанных хрящей. Пехотинец схватился руками за лицо. Воспользовавшись этим, Юлдуз резким движением воткнула клинок в живот своему противнику. Острие пробило кольчугу, глубоко войдя в плоть. Воин упал на колени, пытаясь окровавленными руками собрать вываливающиеся наружу внутренности. Не обращая внимания на него, Юлдуз бросилась вперед, но дорогу ей перекрыл высокий боец в дорогой кирасе. Девушка напала первой и чуть не поплатилась за беспечность, лишь чудом увернувшись от коварного выпада, вспоровшего ее кожаный доспех и слегка поцарапав бок. Противник оказался хорошим фехтовальщиком. Он ловко орудовал своей саблей, отбивая удары Юлдуз и переходя в атаку. Пара ударов, просвистела в опасной близости от ее лица, заставив Юлдуз охладить свой пыл. Теперь она стала действовать более расчетливо. Отразив стремительную серию ударов, она сумела подхватить валяющейся на палубе меч, и перешла в нападение. Быстро вращая двумя клинками, девушка заставила противника попятиться. По его удивленному взгляду, она поняла, что знатному воину еще не приходилось сталкиваться с подобной тактикой. Он немного замешкался, и Юлдуз не преминула этим воспользоваться. Сделав ложный выпад мечем, она заставила противника на мгновение раскрыться и нанесла удар саблей по ногам. Удар достиг цели. Лезвие сабли разрубило колено. Воин упал на колени и тут же поучил удар рукояткой по затылку.

Оглядевшись, Юлдуз поняла, что бой подходит к концу. Потеряв не более десяти человек пираты прижали оставшихся пехотинцев к борту, заставив сложить оружие.

– Свяжите его, – распорядилась Юлдуз, указав на своего последнего противника, – и обыщите судно. Я хочу знать куда оно шло.

Несколько пиратов, тут же бросились исполнять приказание. Знатного воина подняли и заломив ему руки за спину, прочно связали веревками. Остальные разошлись по захваченной галере, обследуя все палубы.

Не прошло и нескольких минут, как на верхнюю палубу двое вытащи упирающегося старика. Подтащив его к девушке они бросила пленника к ее ногам.

Старик поднял взгляд и встретившись с холодным взглядом пиратки, затрясся всем телом.

– Не убивай! – запричитал он, подползая к ее ногам – возьми все, что у меня есть, только оставь жизнь.

– Посмотрим, – усмехнулась Юлдуз, с презрением отталкивая пленника, – захотят ли твои родственники заплатить выкуп. Если нет, то ты умрешь.

Пленника связали и повели на гуккор. В это время снизу послышалась возня и на палубу пираты стали вытаскивать один за другим закупоренные небольшие бочонки.

Юлдуз подошла к ним, с интересом разглядывая находку. Перед ней стояло десять бочонков.

– Это все? – спросила она, слегка приподняв брови.

– Да, – ответил ее заместитель, больше ничего мы не нашли.

– Ну-ка, падай мне нож.

Мигель выдернул из-за пояса свой кинжал и протянул его девушки. Юлдуз взяла нож, вогнала его под крышку. Раздался хлопок и крышка вылетела.

У столпившихся вокруг пиратов вырвался удивленный вздох. Бочонок был до верху набит золотыми монетами.

– Неужели в остальных тоже самое? – вырвалось у одного из пиратов.

– Ну-ка приведите мне капитана, – распорядилась Юлдуз.

Тут же к ней приволокли пленника. Им оказался ее последний противник. Стоять он не мог. Перерубленное колено не давало ему такой возможности. Пленник перевернулся и сел, поджав одну ногу.

– Как тебя звать? – спросила Юлдуз.

Мужчина зло посмотрел на нее и сплюнул под ноги.

– Я ценю твою отвагу, – сказала Юлдуз, не обращая внимания на сгусток крови попавший на ее сапог, – но если ты не начнешь говорить, то твоя смерть будет долгой и мучительной. Но если ты ответишь на мои вопросы, то я дарую тебе легкую смерть. Поверь, я найду желающих говорить.

Пленник вновь посмотрел на девушку. Видимо осознав, что скрывая он ничего не добьется он заговорил.

– Меня зовут Салим бей. Я капитан этого судна и офицер флота.

– Хорошо, – кивнула Юлдуз, – тогда скажи, что вы везли.

– Это ежегодная дань нашего султана хану Батыю, – проговорил сквозь зубы Селим, – Если хан не получит ее, он погубит мою родину.

– Печально…, – скривила губы Юлдуз, – но мне нет ни какого дела до народа, который платит позорную дань, а не встречает врага с оружием в руках.

Она повернулась, собравшись уходить, но задержалась.

– Как я и обещала, – проговорила она, – ты умрешь легко.

Юлдуз дала знак. Один из пиратов подошел к капитану галеры и одним ударом снес ему с плеч голову.

– Что будим делать с судном? – поинтересовался Мигель.

Юлдуз обвила взглядом полуразрушенную галеру.

– Выведите рабов. – велела она.

По знаку Мигеля, пираты бросились исполнять приказание.

Юлдуз отошла к борту, наблюдая за тем, как из люка на палубу гуськом выходят изможденные люди. У всех спины были исполосованы плетью. Руки и ноги были скованы кандалами. Рабов построили вдоль противоположного борта.

– Меня зовут Луиза Бюке, – громким голосом, что бы было слышно всем, начала Юлдуз, – вы все теперь являетесь собственностью Хуана Фелито. – она обвела всех изучающим взглядом. – Тех, кто согласиться пополнить нашу команду, освободят немедленно. Остальные отправятся на солончаки. Если будете трудиться добросовестно, то сможете купить себе свободу.

Рабы молчали, опустив голову. Казалось, что выбор очевиден. Но это было только на первый взгляд. Вольная пиратская жизнь, порой продолжалась не долго. За ними охотился правительственный флот. Тех кого ловили, ждала виселица. Они гибли в постоянных битвах и пьяных драках. Если у кандидата не было навыков, то они жили не долго.

Наконец из общей шеренги вышло пятнадцать человек.

Юлдуз прошлась вдоль ряда кандидатов.

– Ты кто? – спросила она, остановившись напротив чернокожего великана.

– Меня зовут Басир, госпожа, – широко улыбнулся нубиец, обнажив белые зубы.

– Сражаться умеешь? – задала новый вопрос Юлдуз, разглядывая мускулистое тело нубийца.

– Да госпожа, – Басир поиграл грудными мышцами, – я был командиром наемников.

– Хорошо, – кивнула Юлдуз, переходя дальше.

Она взглянула на следующего кандидата. Перед ней стоял белый мужчина. Его фигура была не настолько мощная как у Басира, но не меньше мускулистая. Лицо бывшего раба было обросшее, но взгляд его глаз, показался девушки знакомым.

Юлдуз отступила на шаг. Ее тело качнуло. Из глаз потекли слезы.

– Андрей? – прошептала грозная воительница, ты жив…

Не обращая внимания на своих подчиненных, Юлдуз обняла своего любимого.

А в это время события в Азии развивались с поразительной быстротой…