Рассвет

Глава 2. Сахар

Старая кухня с деревянными шкафчиками, красным чайником в белую крапинку, вязаными коврами, немытой посудой, обшарпанной газовой плитой и керосиновой лампой на пыльном столе походила на жилище бездомного или комнату для подпольных собраний заговорщиков. Керосиновая лампа аккуратно мигала азбукой Морзе, подавая сигнал об опасности, но ничего другого опасности не предвещало. Рудольф в помятой белой рубашке сидел за столом и считал сахарные кубики, разложенные по кругу в тарелочке с голубой каёмочкой. Один кубик, два кубика, три кубика… Сахар складывался в грязноватую чашку, в которой что-то зловеще булькало. Андрей не сразу сообразил, что это всего лишь чай, а не какой-нибудь древний ящер, вылезший из тёмного подземелья и предусмотрительно спрятанный другом в чашку. По оконному стеклу стучал дождь, достаточно громкий, чтобы Рудольф, увлечённый подсчётом сахарных кубиков, не заметил появления гостей. Марго тихонько сняла пальто и, сложив его два раза, повесила на спинку некрасивого стула на трёх ножках, а потом помахала Рудольфу рукой, и тот наконец оторвался от своего интересного занятия.

– Это вы, – проговорил он так, будто бы ожидал их прихода и нисколько не был удивлён. Андрей подумал, что он тоже опечален наступлением ночи. – Ночь настала, – медленно объявил Рудольф, сверкнув глазами.

– Да, ночь настала, – повторила Марго, рассматривая сахарные кубики на столе.

Андрей сел на соседний стул, но слегка отодвинулся от подруги, чтобы дать ей побольше места. Белая скатерть с зелёной полосой по кругу расплывалась перед глазами, и Андрей протёр кулаками веки, чтобы избавиться от нахлынувших чувств.

– Не слишком ли много сахара? – поинтересовалась Марго.

– В самый раз.

Рудольф наконец оставил в покое сахарницу и стал взбалтывать чай серебряной ложечкой с погнутой ручкой.

– Может чаю? – вдруг спросил Рудольф и, дождавшись от друзей удовлетворительных бормотаний, встал из-за стола и принялся разливать чай по чашкам. К счастью, на этот раз он бросил подсчёты кубиков и предоставил Марго и Андрею возможность самим выбрать количество сахара.

Марго не глядя положила в чай два кубика, и Рудольф испуганно уставился на неё. Этот сладкоежка слишком уважительно относился к сахарным кубикам, чтобы терпеть такое равнодушие к ним. Марго пожала плечами и начала увлечённо рассказывать про закат, про погибшее солнце и про долгую ночь. Нет, ей не было радостно, как можно было подумать, увидев её искрящиеся глаза, она всего лишь залечивала таким способом свои душевные раны. Ей нужно было увлечённо говорить о своей беде, чтобы избавиться от неё насовсем или хоть на какое-то время вздохнуть свободно. Но Рудольф был для Марго слишком невнимательным слушателем. Отвлекаясь от собеседников, даже от собственного чая и от обожаемых сахарных кубиков, он смотрел по сторонам и заглядывал в окно, сквозь кружевную занавеску, будто бы ожидая кого-то. Какого-то другого гостя. За окном стучал дождь, и в комнату врывались тихие лучи электрических столбов, такие чужие, тёплые и холодные одновременно. Нервно постукивая по столу костяшками пальцев, Рудольф переводил взгляд со своих друзей на старые напольные часы, на окно, на дверь, и снова в том же порядке.

– Ты кого-то ждёшь? – спросил наконец Андрей, отправив в рот очередную мармеладную конфету и запив её чаем.