Расследование Ночного Кошмара

13. Самхэйн

Пол забрал меня из моей комнаты в общежитии перед танцами. Селена и ее парень для свидания, сирена по имени Джастин Дамико, уже уехали. Я провела целых десять минут сама с собой, совершенно уверенная, что снова никуда не пойду. Но Пол постучал ровно в семь тридцать, и я поспешила ответить, почти задыхаясь от облегчения.

— Привет, — сказал он, окидывая взглядом мое платье, с открытым плечом из золотого шелка с кремовым кружевом. — Вау. Ты отлично выглядишь.

По моей груди распространился трепет из-за того, как он смотрел на меня с полураскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Я не считала себя очень красивой, но выражение его лица заставило меня почувствовать такой. Я позаимствовала платье у Селены. Оно было красивым, несмотря на мои несчастные рыжие волосы, которые даже сейчас завивались, вопреки обильному количеству средств для волос, которые я на них вылила.

Пол, конечно же, был красавчиком в этом черном костюме и с черной бабочкой, нейтрализовавшимся красным жилетом.

— Как и ты, — ответила я.

— Где твоя маска? — Он оглянулся на беспорядок в комнате общежития.

— Одну секунду.

Я отыскала подходящую золотистую маску рядом с моим компьютером. Танцы на Самхэйн были первым балом-маскарадом, на котором я когда-либо присутствовала. Я чувствовала себя немного глупо, надевая маску, но это было также немного весело. Если верить Селене, маска была Коломбиной, которая охватывает лишь верхнюю половину моего лица. Украшенная перьями и блестками я походила на золотого павлина.

Я вернулась к двери.

— Что насчет твоей?

Пол протянул руку и стащил маску с верхней части головы, где он носил ее, как пару солнцезащитных очков. Это тоже была Коломбина, но простая и черная, без всяких украшений. В сочетании с его светлыми волосами, собранными в хвост, он выглядел как модель для обложки любовного романа.

— Пошли.

Пол протянул руку, и я взяла его под руку. Он притянул меня к себе, наши тела соприкоснулись, когда мы двинулись вперед. Идти под руку с ним чувствовалось естественным, как дыхание. Тепло его тела согревало меня, пока мы шли через весь кампус в Ватикут-холл.

Лужайка была заполнена студентами и случайными членами факультета. Они собрались вокруг костров, горящих здесь и там, коротая время перед началом праздника. Парочка оборотней-полицейских патрулировали вокруг, но после смерти Розмари их развелось столько, что почти и не замечались.

— Поп-викторина, — сказал Пол, пока мы шли. — Давай посмотрим, сколько ты запомнила на собрании.

Он провел рукой по моей спине сверху вниз и снова обратно.

Я покраснела и почувствовала трепет, который никто не видел. Это маска была довольно классной вещью.

— Почему мы надеваем маски на Самхэйн?

Я улыбнулась. Слишком легко.

— Чтобы спрятаться от духов умерших, потому что это единственная ночь в году, когда они могут выйти и терроризировать магических созданий. Повезло нам.

— Правильно. — Пол покачал головой. — Кажется, я вчера не слишком удачно отвлекал тебя.

Я покраснела, вспомнив, как он проводил пальцами по моей руке сверху вниз от моего предплечья, вызывая мурашки по телу.

— О, я бы так не сказала.

Он засмеялся, как только мы зашли в Ватикут-холл. Это была старая постройка на территории кампуса, которая использовалась только для особых случаев, таких как танцы или выпускной. Сегодня здание напоминало средневековый замок даже больше, чем обычно. Полоски синего и серебряного шелка были натянуты между богато отделанными гобеленами и геральдическими флагами, которые украшали внешние коридоры. Фонари висели около флагов, создавая мерцающую, романтическую обстановку. Конечно же, великолепие здесь было ничем по сравнению с большим бальным залом.

Длинные деревянные столы со стоящими на них хрустальными тарелками и бокалами были распределены по залу между блестящими ледяными скульптурами таких магических созданий, как единороги, драконы и даже нашего школьного талисмана — гидры. В каждом углу комнаты стояло четыре дерева, наколдованных школьной садовой феей расти из пола. Стволы, размером с промышленный дымоход, возвышались достаточно, чтобы покрывать потолок, создавая темный, лиственный навес. Под ним тысячи плывущих по течению шаров света светились разными цветами, летая здесь и там, создавая эффект северного сияния. Время от времени они бросались через комнату, оставляя позади след из сверкающего света и запах свежей розы.

Мы с Полом присоединились к Селене и Джастину за столом в другом конце комнаты. Джастин разделял точку зрения Селены про антисексуальных сирен, но никто из них, казалось, много не занимался политикой сегодня вечером. Они оба выглядели ошеломляюще в своих маскарадных нарядах — она в бледно-голубом шелке и он в белом костюме с белой рубашкой. Они источали гипнотизирующую чувственность сирен. Тем не менее, я знала, что Джастин и Селена друзья и не более.

Селена позаботилась о вступлении, так что мы сели и ждали начала пира.

Нужно было быть ловкой, чтобы есть в маске, но я справилась. Мы провели большую часть праздника, играя в «угадай кто под маской». Ношение маски на Самхэйн было довольно серьезным делом для магических созданий, что означало неприкосновенность. Было удивительно трудно понять, кто есть кто.

— Это Катарина, — сказала Селена, указывая на девушку в розовом с розовой Коломбиновой маской, инкрустированной розовыми и красными драгоценностями. Длинное розовое перо было вставлено с другой стороны.

— Как ты узнала? — спросила я.

— Посмотри, она выглядит, как кошка.

Я посмотрела на угловые наклоны глазных отверстий и кошачьей формы нос и кивнула.

— Она всегда носит маски, как эта. Терпеть не может быть неузнанной. Это ее подпись. Ну, вы знаете, Кот-арина.

— Очень оригинально, — сказал Пол.

Я улыбнулась на насмешку в голосе.

— Это Катарина. Она так же оригинальна, как и гравюра Сальвадора Дали.

— И так же красива, — сказал Пол.

Ага, может быть, это любовь.

Я перевела взгляд с Катарины на человека рядом с ней. Элай был одет в черный плащ на белой рубашке, которая была расстегнута достаточно сильно, чтобы я смогла увидеть край его татуировки на левой стороне груди. Белая маска закрывала левую сторону лица Элая. Он был похож на сексуальную, подростковую версию Призрака Оперы. Он повернул голову в мою сторону, и наши глаза встретились на мгновение. Я отвела взгляд первая, уверенная, что он узнал меня. Моя маска немного скрывала мои рыжие волосы.

Выяснить учителей было труднее. Наверное, потому что мы не проводили столько времени в размышлениях, смотря на них, как это происходило с нашими одноклассниками.

— Я думаю, что это мистер Анкил, — сказала я, указывая на переднюю часть зала, где под помостом были установлены столы учителей.

— Который? — спросил Пол.

— В пурпурной маске с золотой отделкой.

— Почему ты так думаешь? — спросила Селена.

— Посмотри под стол. Он носит джинсы и сандалии.

Селена опустила взгляд.

— Ладно, это он. Но кто это в маске Medico della Peste[2]?

Она указала на человека, идущего по всей передней части зала, одетого в длинную черную накидку поверх белой рубашки и черных брюк.

— Кого? — спросила я.

— Доктора Чумы, — сказал Пол. — Так называются маски с длинным клювом.

— О. — Я снова посмотрела на мужчину. Он шел с небольшой хромотой, так я что сразу его узнала. — Это мистер Калпеппер.

К счастью, никто не спросил, откуда я знаю.

Когда пир кончился, столы и стулья исчезли, очистив пол для танцев.

Хоть это и был формальный бал-маскарад, танцы были типичны для любой американской средней школы, многие прыгали и бегали, пока группа играла кавер-версии популярной обычной музыки с высоты помоста. Пол любил танцевать, и мы провели там пять песен подряд. Он уделял мне постоянное внимание, касаясь моей талии, моих плеч и моих бедер.

Но через некоторое время я чувствовала, будто надела железнодорожные клинья на ноги вместо высоких каблуков, и мне нужно было присесть за один маленький круглый столик в задней части зала.

— Хочешь чего-то пить? — спросил Пол, проводя пальцами по моей шее.

Я закрыла глаза, чтобы насладиться чувствами.

— Конечно. Все, что холодное.

Затем, увидев, что он ушел, я сползла глубже под стол, так, чтобы никто не заметил, как я сняла мои туфли. Я вздохнула и с облегчением откинулась назад, покачиваясь на волнах блаженства. Не только из-за ног, а потому что у меня было такое хорошее настроение. Плохие вещи о Ночных Кошмарах, Хранителях и убийцах казались очень далеко.

По крайней мере, пока я не увидела Элая, подходящего ко мне с маской, свисающей с его пальцев. Я мигом поднялась и сунула ноги в туфли, когда он остановился у стола. Расслабленное чувство уступило свое место бабочкам.

— Привет, — сказал он, присаживаясь.

— Привет.

Я раздумывала, снять свою маску или оставить, но потом решила, что если он достаточно храбр, чтобы не носить свою маску на Самхэйн, то и я тоже. Я сняла ее и положила на стол.

Он смотрел на меня какое-то время своими ярко-голубыми глазами, что нервировало меня. Я опустила взгляд и снова увидела край его татуировки. Количество бабочек в моем животе, кажется, росло в геометрической прогрессии.

Сердясь на себя, я снова посмотрела вверх, прежде чем он поймал мой взгляд.

— Что тебе надо?

Он уставился на меня из-за моего резкого тона.

— Я думал о сне прошлой ночью. Как думаешь, он что-нибудь значит?

— Без понятия.

Его глаза сузились, брови подошли ближе к друг другу.

— Что с тобой? Я думал, что ты тоже хочешь поймать убийцу.

Я покачала головой.

— Поимка его никогда не была моей работой. Я просто должна сообщать о том, что вижу в твоих снах, что я и делаю. Остальное сделает сенат.

Элай стукнул по столу рукой.

— Как ты можешь так говорить? Этот сон отличается от других. Даже не пытайся сказать, что ты не испугалась его.

Я стиснула зубы, не в силах сдержать поток изображений в своем мозге. Минотавр с железным кольцом в носу. Черный феникс. Вся эта кровь и крики.

— Послушай, я не хочу говорить об этом прямо сейчас, хорошо?

— Нет, не хорошо. Нет, если ты будешь избегать меня.

Я сердито посмотрела на него.

— Какая разница, что я делаю?

— Мы должны быть командой.

— Точно. Командой.

— Что с тобой? Ты хоть когда-нибудь не бываешь такой саркастичной?

О, нет, он сказал это. Я начала вставать, но Элай схватил меня за запястье, потянув меня вниз. Меня удивило, как он быстро двигался, определенное напоминание того, каким физически пугающим он мог быть. Как будто я нуждалась в напоминании.

Я смотрела на него, застыв на месте. Его рука была настолько большой, и его пальцы легко охватывали мое запястье. Моя кожа горела там, где он прикасался ко мне, но не в плохом смысле. О, нет. Как раз наоборот. Взяв себя в руки, я вытащила свою руку. Он медленно отпустил, но в этом было что-то неохотное.

— Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, в чем проблема, — сказал он.

Я заставила мой мозг придумать безопасную, уважительную причину.

— Отлично. Твоя девушка распускает слухи о том, что я пытаюсь соблазнить тебя во время наших сон-сессий.

Это первое объяснение, пришедшее мне в голову, и только об этом мне было комфортно говорить.

— Что? — Его лицо покраснело. Я не могла сказать, от гнева или от смущения. Может быть, от того и другого. — Иногда я просто не могу ей поверить. Я скажу ей, чтоб она перестала.

— Ладно.

— Ей не нравится, когда мы проводим время вместе. Она ревнивая.

— Пожалуйста, как будто я настолько тупа, чтобы верить в это оправдание.

— Это не тупо. Это правда.

На кончике моего языка вертелся вопрос о том, что он имел в виду, но на той стороне я заметила вспышку бледно-розового, направляющуюся к нам.

— Думаю, тебе пора уйти.

Он с угрюмым видом забарабанил пальцами по столу.

— Почему? Боишься, что твой партнер придет, увидит нас и начнет злиться, что ли?

— Нет, но твой может.

Элай посмотрел через плечо.

— Дерьмо. — Он встал, но не уходил. — Нам все еще нужно поговорить о сне. Что, если Минотавр изображает следующую жертву убийцы?

Та же мысль пришла мне в голову.

— Ты прав. Но серьезно, если ты не уйдешь, Катарина устроит большую сцену.

Она подошла достаточно близко, чтобы я могла увидеть, как под маской ярость исказила ее рот.

— Я разберусь с Кэт, — сказал Элай. — Она не будет беспокоить тебя и не будет больше распускать слухов. Я терпеть не могу это дерьмо.

Его голос звучал немного раздраженно, и я не смогла удержаться от вопроса:

— Почему ты с ней встречаешься? У вас есть хоть что-то общее?

Озадаченное выражение лица возникло на лице Элая.

— Не знаю. Я просто очень увлечен ею. Я, кажется, не могу ни о чем думать, кроме нее. В любом, случае мы не так много разговариваем.

Фу.

— Подумай об этом, — сказала я.

Я поняла, что это, должно быть, трудно — встречаться с сиреной, особенно с такой, как Катарина, которая регулярно злоупотребляет своими природными способностями. Не думаю, что Элай знает, что навязчивое влечение к ней он чувствует главным образом из-за магии сирен. Тогда мне пришло в голову, что это одно из слабых мест в заклинании Веления, о чем упоминал Марроу. Сирены не могли заманить людей на смерть или на что-нибудь еще, но они все еще преуспели в обольщении, которое приносило вред в равной степени.

Я предположила, что существовали некоторые вещи, которые настолько важны были для существования природы, что не поддавались контролю никакому из заклинаний. Возможно, это значило, что у меня с Катариной было что-то общее. Я содрогнулась от этой мысли.

— Увидимся.

Элай надел свою маску и поспешил перехватить Катарину в последний момент.

Пол вернулся с напитками чуть-чуть позже и протянул мне бокал яблочного сидра.

— Спасибо.

Я выпила его за три глотка.

— Ты в порядке? — спросил Пол. — Это парень тебя беспокоил?

— Нет. — Я встала. — Я в порядке. Готов еще немного потанцевать?

Я увидела, как Элай и Катарина идут на танцпол, и последнее, что я хотела бы сейчас делать, это сидеть здесь и смотреть на них.

— Если ты готова.

— Готова.

Мои ноги издали вопль протеста, но я проигнорировала их.

Прошел еще час. Жара в большом бальном зале росла вместе с часами, приближающими нас к полуночи. Селена предупредила меня, что, когда настанет полночь, все место опустится в ад, так как каждый будет праздновать официальное начало Самхэйна. Она не преувеличивала. Я чувствовала себя, как один из тех сумасшедших людей в Нью-Йорке, ожидающий падающий мяч на Новый год. Только те люди не были в бальных платьях и масках.

Платья — это нормально, но маски начали волновать меня. Маски Докторов Чумы были тоже достаточно плохими, но те с длинными заостренными подбородками и высокими заостренными рогами были еще хуже. Каждый раз, когда я натыкалась на такую, мои мысли возвращались к Минотавру и к ужасным воспоминаниям, как его голова оторвалась от тела.

Через некоторое время я начала чувствовать головокружение.

— Мне нужно присесть, — сказала я Полу на ухо.

Он кивнул и проводил меня с танцпола к столам сзади. Я села и сняла маску, не беспокоясь о любом риске атаки призраков. Воздух приятно охлаждал мое лицо.

— Ты в порядке? — спросил Пол, потирая мои плечи.

— Просто немного кружится голова.

— Я принесу тебе еще выпить.

Я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока он не вернулся с еще одним сидром и бокалом воды.

— Не против, если я оставлю тебя на пару минут? — спросил Пол.

— Конечно. Что-то случилось?

Он выглядел нервным.

— Я думаю, что сенатор Келли здесь. Она должна написать рекомендацию мне, и я хочу спросить ее об этом.

Я улыбнулась.

— Иди к ней. Я буду в порядке.

Пол улыбнулся мне в ответ, потом наклонился ко мне, снимая свою маску, и сделал это. Поцеловал меня. Это было короткое и мягкое, едва заметное касание губ, но оно послало теплую рябь по всему телу, как вулкан извергает лаву. Я потянулась к нему, желая большего, но он отстранился и ушел. Я снова закрыла глаза, наслаждаясь чувством покалывания, которое осталось еще на несколько минут.

Я просидела несколько песен, попила воды и сидра. Затем встала и направилась в ванную. Аккуратно, чтобы не размазать мой макияж, я плеснула воды на лицо.

В зеркало я увидела, как позади меня открылась дверь в комнату. Девушка в розовой маске прошагала внутрь с другой девушкой в зеленой тафте — Катарина и Карла. Я пыталась игнорировать их, но Катарина остановилась прямо позади меня и ткнула меня пальцем в спину. Сильно.

— Эй, — закричала я, поворачиваясь к ней.

Катарина сняла маску и насмехалась надо мной. Впервые когда-либо она выглядела не так красиво.

Более пугающе.

— Что ты делала с моим парнем?

Я толкнула ее назад, надавив моим указательным пальцем ей в плечо.

— Почему бы тебе не спросить у него?

— Не трогай меня, — зашипела Катарина.

— Ты начала это.

Мои руки сжались в кулаки, и я сопротивлялась побуждению ударить ее. Я могла сделать это, без вопросов, уже видя это в моем воображении. И я была уверена, что она не смогла бы сделать большего, чем ткнуть меня пальцем. Это были опьяняющие мысли, гарантия такой силы.

— О чем вы говорили? — потребовала она, положив руки на бедра.

Я направилась к двери.

— Не твое дело. Если Элай захочет, чтобы ты знала об этом, то он расскажет тебе.

— Пошли, — сказала Карла. — Не позволяй ей добраться до тебя. Это было вероятно о чем-то глупом, и ты не должна волноваться.

— Ага, — сказала я своим наиболее саркастическим тоном. — Тебе не о чем волноваться. Между мной и твоим парнем ничего не происходит.

Катарина подняла руку и попыталась ударить по мне, как кошка. Невидимая сила удержала ее.

— Оу!

Она топнула ногой в отчаянии. Я ожидала, что в любую секунду она начнет полную истерику с тасканием за волосы и всем таким.

— Это несправедливо. Если бы могла просто…

— Что? Сделать это?

Я протянула руку и достаточно сильно толкнула ее, она покачнулась на каблуках и упала к Карле.

— Сучка, — фыркнула Катарина, выправляясь.

Рядом с ней Карла стащила браслет с запястья. Чары с браслета пропали, став палочкой.

— Как ты думаешь, что ты сможешь сделать с этим? — спросила я.

Карла покраснела, и я засмеялась.

Дверь в ванную распахнулась, и вошел человек в одной из этих масок доктора. Сначала я думала, что это был мужчина, учитывая костюм, накидку и короткие волосы, но потом знакомый женский голос сказал:

— Что здесь происходит?

Кровь отхлынула от моего лица. Это не могла быть она.

Моя мама сняла маску и уставилась на нас троих.

— Ну? — сказала она.

— Мы были… мм… уже уходим, — сказала Катарина, убирая назад пряди коричневых волос, которые упали ей на глаза, когда я толкнула ее.

— Да, — добавила Карла, и они двое протиснулись мимо Мойры к двери.

— Я тоже, — добавила я, пытаясь последовать за ними.

Мама схватила меня за руку.

— Подожди-ка.

Я повернулась и посмотрела на нее, поездка власти, в которой я ехала, только что официально закончилась.

— Ты дралась с этими девушками?

— Ну, нет, конечно же, нет. В смысле… Веление не разрешит сделать это.

Она посмотрела на меня взглядом, ясно дававшим понять, что она не купилась.

Я решила использовать мою обычную тактику: нападение — лучшая защита.

— Что ты здесь делаешь, мама?

— Проверяю, в порядке ли ты.

— Я не имела в виду ванную. Под «здесь» я подразумевала «танцы», — я помахала обеими руками.

— О… я сопровождаю.

— Да, ага. С каких пор они позволяют таким, как ты, сопровождать?

Загорелая кожа Мойры стала красной.

— Что это должно означать?

Она вздохнула.

— Не бери в голову.

Она надела свою маску обратно на лицо.

— Держись подальше от неприятностей. И надень свою маску. Уже почти полночь.

Она повернулась, ее накидка размахнулась эффектно позади нее, когда она скрылась за дверью.

Я уставилась ей вслед. Под ложечкой сосало от тревоги, и я вышла из ванной комнаты с намерением потребовать ответы.

Она исчезла в толпе людей в масках. Я стояла там, пытаясь отличить одного человека от другого. Тогда, наконец, я увидела, как кто-то в маске доктора чумы и накидке исчезает в одной из дверей на другой стороне зала. Я толкала и спотыкалась на моем пути через толпу, чувствуя клаустрофобию в толчее людей. Я действительно надеялась, что это была моя мать и я следовала не за кем-то другим в такой же маске.

Дверь вела в один из редко используемых коридоров в Ватикуте. Он был пуст, но было только два пути: прямо к главному входу или влево к туннелям. Мое шестое чувство подсказало идти налево, и я поспешила вниз по склону так быстро, как только могла.

Чем дальше я шла, тем больше отказывалась от идеи преследования. Приходить сюда было плохой идеей. Здесь было темно. И сейчас Самхэйн. Этого было достаточно, чтобы напугать людей храбрее, чем я. Но потом я услышала шаги, и любопытство подстегнуло меня идти вперед. Звук моих шагов был настолько громким, что человек должен был слышать.

Я подняла подол своего платья, чтобы снять туфли. Я застыла на полпути в течение движения, вздрогнув от удара тяжелых шагов, приближающихся сзади. Я подняла руку, готовая бросить оглушающее заклинание, но замерла, увидев, кто это был. Элай. Снова он был без маски.

— Что ты делаешь? — спросила я, наполовину злая, наполовину успокоенная его присутствием.

Он остановился в нескольких дюймах от меня.

— Слежу за тобой.

— Почему?

— Заметил, как ты куда-то ушла, а сейчас небезопасно здесь ходить.

— Обязательно быть настолько любопытным? — Я посмотрела в сторону, откуда я шла. — Она, вероятно, давно уже ушла.

Он шагнул рядом со мной, достаточно близко, чтобы почувствовать, как мое платье двигается вокруг моих ног.

— Ты следишь за кем-то? Это насчет сна?

— Нет. Теперь уходи. Это… — Слова замерли на моих губах от звука крика, разносящегося эхом по туннелю к нам.

Мы с Элаем посмотрели друг на друга и побежали на звук. Я скинула туфли, пока шла, боясь сломать лодыжку на спринте по неровной поверхности. Элай бежал впереди меня, но я не возражала. Я была рада, что сейчас не одна. Крики продолжались, становясь громче и более мучительными с каждой секундой, наполняя меня ужасом. Кадры из сна прошлой ночи вспыхнули в моем мозгу. Крик был таким высоким, таким бесчеловечным, безусловно, это должно было быть какое-то создание, как и Минотавр.

Выйдя из-за угла в небольшую комнату на пересечении нескольких туннелей, мы определили источник этих криков. Это был мужчина.

И он горел.