Рассказы. Том 4. Фатализм (Роберт Альберт Блох) читать бесплатно онлайн полную версию книги | ЧЕРНЫЙ МОЗГ (The Black Brain, 1943) Перевод К. Луковкина #18

ЧЕРНЫЙ МОЗГ (The Black Brain, 1943) Перевод К. Луковкина

1

— Мне привезли мозг, — прошептал Хилтон. — Черный мозг!

Я вгляделся в его холодное серое лицо и стал гадать, что за безумие скрывается под пристальным взглядом его глаз.

— Только подумайте, — пробормотал Хилтон. — Черный мозг с Марса.

Я подумал об этом и отвернулся. Мои глаза смотрели на ухмыляющиеся лики сморщенных разбросанных бусин Юпитера, висевших на стенах, на колоссальный скелет гигантской стелы из Сатумической Тины. Прошло немало времени, прежде чем я смог снова взглянуть на Денниса Хилтона. Он улыбался, обнимая свое сокровище, злорадствовал над ним, и снова усмехнулся.

— Черный мозг, — проворковал он. — Мозг с Марса.

Я смутно подумал, не вызвать ли врача. Но не так-то легко усомниться в здравомыслии человека вроде Денниса Хилтона — самого «уранового короля», знаменитого межпланетного финансиста. Так его называли в телепередачах. Таким он был по мнению публики. Полагаю, что я один из немногих друзей, которые знают его в его истинном обличье, как человека с навязчивой идеей. На самом деле, его увлечение нельзя назвать хобби. У Денниса Хилтона была настоящая страсть к коллекционированию. Сейчас мы сидели в его личном святилище. Святилище? По правде говоря, это был частный музей Хилтона. По всему огромному залу стояли ящики с трофеями, стенные сундуки, выставочные столы, на которых лежали находки Хилтона.

Драгоценности из марсианских пустынь, чучела экисов с Венеры, мумифицированные дринги из пещер на темной стороне Луны… керамика из Влакки, скульптуры из склепов Игниса, редкие пергаменты, найденные в морях Ябара. Костные, геологические, палеонтологические останки… фрагменты забытых культур десятка планет… артефакты с полсотни астероидов и десятка спутников… и вот теперь Деннис Хилтон сидит передо мной и бормочет: «мне привезли черный мозг с Марса».

Я вышел из ступора.

— Подождите минуту, — сказал я. — Вы так торопили меня, что я не успел задать ни одного вопроса. Когда я приземлился на крышу, вы мне ничего не сказали. Все, что мне удалось вытянуть из вас, это что-то об охране черного мозга. Давайте начнем с самого начала.

Деннис Хилтон откинулся на спинку стула, закурил сигару и улыбнулся. Через мгновение маска смущения соскользнула с его тяжелого, обвисшего серого лица. Он снова стал финансистом, авторитетом, бароном космоса.

— Извините, — сказал он со смешком столь же простодушным, сколь и фальшивым. — Наверное, я немного взволнован, вот и все.

Вы же сами коллекционер.

— Я скорее коллекционирую факты, — сухо ответил я. — Я всего лишь писатель, а не урановый король. И до сих пор я не услышал никаких фактов.

— Позвольте мне исправиться, — сказал Хилтон. — Начнем с того, что я получил мозг от Арнольда Кресса.

— От кого? — взорвался я.

— Арнольд Кресс. — Хилтон повторил это имя с торжествующей улыбкой. — Да, я знаю, как странно это должно звучать. Кресс и я были соперниками в течение многих лет. Конкуренты по бизнесу — и такие же соперники в нашем хобби. Он всегда меня недолюбливал. Как владелец «Трансплантэри Инкорпорейтед», он смог организовать свои собственные частные экспедиции. На Марс, Луну, Венеру и в другие точки Солнечной системы. Всегда возвращался с нелепыми видеосюжетами, показывающими его стоящим там с новым трофеем, зажатым под мышкой. Что касается меня, то вы знаете, как я занимаюсь коллекционированием. Мои находки обычно забирают шкиперы моего собственного флота. Я также снаряжаю своих личных археологов и планетологов. Но Кресс всегда обходил меня, потому что сам собирал свои собственные трофеи.

Я поднял руку и остановил его тираду.

— Все это мне известно, — сказал я. — Ближе к делу. Почему Арнольд Кресс удостоил вас этим подарком, и где он его получил?

— Он получил его на Марсе и отдал мне, потому что испугался, — ответил Хилтон.

— Испугался? Чего?

— Скоро увидите, — пообещал мне Хилтон. — Но сначала факты.

Кресс отбыл около трех месяцев назад. Какой-то его оператор рядом с Далилом дал ему наводку. Вы знаете пустыни Далила за Великой пропастью?

— Опасная территория, не так ли? Неисследованная?

— Верно. Это только усилило желание Кресса быть первым.

Насколько я понимаю, его экспедиция была очень тщательно организована. Он действительно пересек пустыню и добрался до пещер за ними.

— Каких пещер?

— В которых он нашел мозг. Он утверждает, что обнаружил там совершенно новую потерянную марсианскую цивилизацию.

Ничего живого, понимаете ли, кроме остатков огромной этнологической ценности. Довольно большой вклад в межпланетную историю и культуру, как он говорит. Некоторые из его наемных профессоров, вероятно, напишут монографии. Но все, чего добился Кресс, — это обнаружение мозга, который находился в пещере. Я пытался узнать у него подробности, но он чертовски скрытен. Не только молчали, но и испуган.

— Испуган?

— Да, — Хилтон снова усмехнулся. — Представьте себе: великий межпланетный пират вроде Арнольда Кресса, напугавшийся собственной тени! И признался в этом мне, своему сопернику!

— Факты, — напомнил я Хилтону.

— Их не так уж много. Судя по намекам Кресса, его экспедиция покинула пещеры за Великой пропастью в спешке. Несколько человек, похоже, погибли во время перехода через пустыню Далил. Похоже, обратный путь тоже оказался чем-то вроде испытания. Двух его штатных планетологов свалила лихорадка — насколько я понимаю, именно им было поручено ухаживать за черным мозгом и изучать его.

— Изучить его?

— Мы еще вернемся к этому, — сказал Хилтон. — Во всяком случае, когда Кресс вернулся, он был напуган. Я не знаю, имел ли он какое-то представление о том, что черный мозг проклят, подобно тому, какими древние египтологи считали мумии худу. Когда он пришел ко мне, то просто предложил черный мозг. Но он казался вполне искренним, предупреждая меня, что эта штука кажется заколдованной. Он сказал, что предпочел бы никогда не вытаскивать мозг из пещеры. На самом деле, он пошел дальше и сказал, что собирается отказаться от коллекционирования артефактов. И что он больше никогда не совершит еще одну экспедицию на Марс.

— Где он сейчас? — спросил я.

— Он отправился в свое частное поместье, чтобы поправить здоровье, под присмотром врача. Лично я думаю, что Арнольд Кресс заболел. Я полагаю, что его нынешние рассуждения — его заблуждения относительно мозга — проистекают из серьезного заболевания. Честно говоря, некоторые вещи, которые он говорил мне, были не совсем нормальными.

Я встал.

— Вы ведь знаете, что делаете со мной, не так ли? — спросил я Хилтона. — Вы вызвали у меня самый настоящий зуд, желание увидеть этот черный мозг. Все это романтическое нагромождение и атмосфера таинственности.

— Тогда пошли, — сказал Хилтон. — Я позволю вам взглянуть на него. Но предупреждаю, вас ждет шок.

Деннис Хилтон шел впереди меня по длинному коридору. Он остановился перед бронзовыми дверями еще одной комнаты и постучал. На его призыв открыла дверь Кити. Наверное, мне не стоит упоминать о Кити, но теперь это уже не имеет значения.

Кити была берианкой — из теплых городов Венеры. Несмотря на межпланетные законы об иммиграции, Деннис Хилтон тайно ввез ее в качестве личного слуги. Как показывают наблюдения, бериане являются лучшими из всех возможных слуг, сочетая собачью покорность с полной преданностью своим хозяевам.

Хилтон был человеком, который любил беспрекословное повиновение. Вот кто была Кити.

Тем не менее, я испытал шок, когда она открыла дверь. К внешнему виду бериан невозможно привыкнуть. Не их одноглазые, хоть и отталкивающие лица, а этот зеленоватый цвет кожи, карликовая сутулость и когтистые пальцы вызывают инстинктивное отвращение у всех землян.

— Да? — прошипела Кити.

— Мы собираемся взглянуть на мозг, — сказал Хилтон.

Он двинулся вперед. Но Кити не шевельнулась.

— Сюда, сейчас же! — рявкнул Хилтон.

— Пожалуйста. Пожалуйста, хозяин. Не входите сюда, — в мягком, подобострастном голосе прозвучала мольба.

— Что еще такое? — спросил Хилтон с неподдельным изумлением.

— Пожалуйста, не подходите к мозгу. Мозг хочет, чтобы вы ушли. Это не хорошо повиноваться ему. Пожалуйста, не ходите к мозгу.

— Бериане! — пробормотал Хилтон себе под нос. — Отличные слуги, но на самом деле немногим лучше кретинов по земным стандартам. Очень суеверны.

Он оттолкнул плечом маленького зеленого человечка.

— Сюда, — позвал он.

Я последовал за ним в другую комнату. Это была комната, которую я никогда раньше не видел — или видел? Конечно!

Когда-то это была гостиная и спальня. Теперь ее стены были выложены плиткой антисептически белого цвета. Их вид напоминал хирургический театр или научную лабораторию.

Лаборатория? Но почему? Мы направились ко второй двери.

Хилтон повернул ко мне торжествующее лицо.

— Вот он, — прошептал он. — Черный мозг с Марса.

Я вошел в ту комнату. И уставился на этот стол и увидел огромный перевернутый стеклянный колокол, подвешенный на цепях к высокому потолку. Я заглянул внутрь, увидел черный мозг и вскрикнул. Прозрачный стеклянный колокол… он свисал с потолка на цепях, как огромная чаша шириной в десять футов. А внутри хрустальной тюрьмы, где пряди эбенового ужаса царапались чернильными когтями в отчаянной попытке вырваться, находилась живая, пульсирующая масса черного мозга!

— Он живой! — выдохнул я.

Хилтон повернулся ко мне. На его холодном сером лице играла насмешливая улыбка.

— Сюрприз, который я вам обещал. Лучший факт из всех, не так ли? Мозг живой. Да, живой!

Я заставил себя снова посмотреть на этот ужас. На мой взгляд, оно было похоже на гнездо Медузы, на осьминога, на постоянно клубящийся сгусток чудовищной протоплазменной слизи — короче, оно походило на что угодно, только не на мозг.

— Можете ли вы представить себе организм, который когда-то обладал подобным мозгом? — ухмыльнулся Хилтон. — Что за существо могло бы управлять таким мозгом?

Это был вопрос, над которым мне не хотелось размышлять.

Были и другие вопросы, не менее насущные и не менее неприятные. Однако я спросил самое логичное, что пришло в голову.

— Что поддерживает в нем жизнь?

Я уставился на мозг, тщетно ища зажимы, швы, электроинструменты, которые хирурги используют для поддержания жизни мозга животных. Ничего подобного не было.

В прозрачной неглубокой жидкости на дне перевернутого стеклянного колокола не угадывалось никакого солевого раствора.

— Точно не знаю, — медленно ответил на мой вопрос Хилтон. — Арнольд Кресс нашел его таким, или говорит, что нашел. Мозг находился в пещере. В чаше — этой чаше, если быть точным.

— Позвольте мне уточнить, — сказал я. — Кресс обнаруживает эту чашу в пещере за Великой бездной Марса, в полном одиночестве среди руин ушедшей цивилизации. Ухаживать за мозгом некому.

Нет никаких доказательств того, как он туда попал, никаких намеков на то, почему ему удалось сохраниться — живым — если это жизнь. Это довольно трудно понять.

Вместо ответа Хилтон указал на черное пятно за стеклом.

— Вот, — прошептал он.

Безостановочно пульсируя, нервные окончания мозга колыхались, как щупальца, казалось, он бурлил.

— Вы уверены, что это вообще мозг? — спросил я. — Откуда вам знать, что это не какая-то сверхземная форма жизни? Какая-то макрокосмическая клетка или морской житель?

— Посмотрите на извилины в черной массе. — Хилтон бессознательно принял позу лектора, обходя подвешенную стеклянную чашу. — Вот определенная разделительная линия между головным мозгом и мозжечком. И обратите внимание на выдающееся положение того, что безошибочно является продолговатым мозгом. Эти извилины хорошо выражены, кривизна извилин свидетельствует о значительном интеллекте.

Естественно, заключенный в нем разум не является человеческим. И все же люди из экспедиции Кресса единодушно признали массу живым мозгом от того, что когда-то было разумным организмом.

Несмотря на свой необъяснимый страх, я подошел ближе. Я был склонен признать истинность слов Хилтона. Да, это был мозг — не маленькая серая губка как у человека, а черный, чужой, гигантский мозг какого-то неизвестного чудовища из другого мира.

— Очаровательно, не правда ли? — заметил Хилтон.

Я отрицательно покачал головой.

— Ужасно, — сказал я.

— Тем не менее, это просто находка. Замечательный экземпляр.

Я буду изучать его.

— Почему бы вам не передать его властям? — спросил я.

Хилтон нахмурился, выражая негодование прирожденного коллекционера.

— Он мой, — настаивал он. — Я намерен сохранить его.

Я пожал плечами и повернулся чтобы уйти. У двери я остановился.

— Кстати, — заметил я. — Вы сказали, что у Арнольда Кресса были какие-то галлюцинации насчет мозга? Что именно вы имеете в виду?

Хилтон поколебался, прежде чем ответить.

— О, ничего особенного. Он подумал, что, возможно, мозг был сохранен забытыми народами пещерных городов как своего рода божество. Он думал, что это… ну, вы же знаете, какие причуды творит больной ум.

На этом я успокоился.

— Дайте мне знать, если что-нибудь выясните, — сказал я Хилтону, выходя из комнаты.

Проходя через холл, я столкнулся с Кити, которая сидела на корточках у двери в темноте. На ее бледном личике застыло выражение подлинного страха. Мне показалось, что Арнольд Кресс был не единственным, у кого возникли странные фантазии о черном мозге в чаше. Кити думала о том же. И в ту ночь, когда воспоминание об этом темном и живом кошмаре проскользнуло сквозь мои сны, я задумался, могут ли эти фантазии быть правдой.

2

— Кресс исчез!

Всего два слова. Пара слов, небрежно брошенных Спенсером в моем офисе. И все же по какой-то причине у меня по спине пробежали мурашки. Я старался казаться непринужденным, выкачивая из Спенсера информацию. Он мало что знал. Получил новости по телетайпам сегодня утром. Кресс покинул свой частный санаторий. Намекали на то, что он не совсем «ушел» в обычном смысле этого слова. «Сбежал» — вот более точное слово, потому что он находился под наблюдением из-за «острого психического расстройства».

В мгновение ока я связал эту историю с тем, что рассказал мне Хилтон. Кресс был более чем взволнован — он был безумен! И он сбежал. Конечно, не по причине той экспедиции. Или это было так? Любой, кто видел это черное чудовище в чаше, должен был выяснить все, что с ним связано. И Кресс исчез. Вот почему я не мог дождаться вечера, чтобы нанести визит Деннису Хилтону. Он сам открыл дверь.

— А где Кити? — спросил я.

Хилтон вздохнул.

— Сумасшедшая дура! — сказал он. — Уехала сегодня утром.

Наотрез отказалась оставаться наедине с этой штукой.

— С мозгом?

— Да.

Я вошел в холл.

— Но куда она могла пойти, Хилтон? Вы, конечно, не настолько глупы, чтобы отпустить ее на улицу. Власти быстро задержат вас за незаконный ввоз инопланетян и все такое.

— Я договорился отослать ее обратно на Венеру дневным рейсом, — сказал мне Хилтон. — Но здесь мне не хватает рабочих рук. И я волнуюсь.

— Волнуетесь? О чем же?

Вместо ответа Хилтон медленно пошел вперед. Не спрашивая, он повел меня прямо в комнату, где находился черный мозг.

— Об этом, — сказал Хилтон, открывая дверь и жестом приглашая меня войти. Я шагнул под яркий свет, оглядел комнату, выложенную белым кафелем, и уставился на стеклянную чашу, свисающую с цепей на потолке. Мозг был там, пузырясь черным, как в моих полуночных снах. Он ритмично сжимался и расширялся, как какое-то огромное черное сердце — злое сердце, питающееся немыслимыми вещами. Я смотрел, как он пульсирует. Сегодня щупальца, нервные окончания, или что бы это ни было, не шевелились. Вся масса казалась вялой, и, если не считать непрекращающейся пульсации, она неподвижно лежала на дне огромной чаши.

Хилтон наблюдал за мной, потом закашлялся.

— Ничего не замечаете? — спросил он странно хриплым голосом.

— Почему… нет… то есть… — я снова уставился на него. И действительно кое-что заметил!

— Он стал больше, — сказал я.

Бледность Хилтона ужасала. Он не смог сдержать натянутой улыбки на губах.

— Вы тоже это заметили? — прошептал он.

— Он гораздо больше, — сказал я. — Но почему?

— Даже не знаю. И это меня пугает. Видите ли, Кресс тоже так сказал. Мозг становится больше. Посмотрите на него — почти шесть футов в объеме! Кресс сказал мне тогда об этом, и я посмеялся над ним.

Эти слова напомнили мне о моей миссии.

— Кресс сбежал, — сказал я.

— Почему?

— Разве вы не знаете?

Хилтон покачал головой. Я рассказал все так, как услышал.

— Я думал, он придет сюда к вам, — признался я. — Именно поэтому и зашел.

— Это серьезно, — пробормотал Хилтон. Он закурил сигару нервным жестом. — Пойдемте в мой кабинет и подумаем, что можно предпринять. Нельзя, чтобы Кресс бегал на свободе — он нуждается в присмотре.

Мы вышли, прошли по коридору, вошли в кабинет. Я нашел стул посреди музейной экспозиции и сел. В этот момент мое колено ударилось о палку, которая с грохотом упала на пол. Я наклонился и поднял ее. Это была трость с серебряной ручкой.

Предмет выглядел смутно знакомым. Кресс! Арнольд Кресс всегда носил трость с серебряной ручкой! Во всех сюжетах его показывали с этой тростью. Мои пальцы пробежались по серебряной головке, зацепились за бороздки на поверхности. Я посмотрел вниз и прочел инициалы. Потом поднял глаза, чтобы встретиться с потрясенным взглядом Денниса Хилтона.

— Ладно, — вздохнул он. — Признаю. Кресс был здесь.

— Когда?

— Этим вечером. Он ушел около часа назад. О, не смотрите так на меня! Я старался изо всех сил, уговаривал его вернуться в санаторий. Но он сумасшедший, говорю вам, совершенно невменяемый.

Хилтон, должно быть, прочел все по моему лицу.

— Но эта болезнь совершенно безобидна, — поспешно продолжал он. — Просто мания преследования, вот и все. Он хочет сбежать.

— Сбежать от чего?

— От мозга, конечно. — Хилтон тяжело опустился на диван. — Он думает, что мозг зовет его.

— Зовет его? — повторил я эти слова в полном недоумении.

— Да. Вот во что верила Кити. Что мозг не только живой, но и обладает телепатической мощью. Что он испускает своего рода радиоактивное излучение, которое приводит к гипнотическому притяжению. Кресс признался, что дал мне мозг по этой причине.

Он думал, что сможет уйти от его влияния. Конечно, я ему не нравлюсь, и он никогда не приблизился бы к моему дому при обычных обстоятельствах. Поэтому он подумал, что, если бы у меня был мозг, он мог бы его утащить. Но он не может. Мозг призвал его, и ему пришлось бежать. Он не мог уйти. Мозг звал его.

— Вы сами не слишком-то ясно выражаетесь, — откровенно сказал я. — Боюсь, что вы тоже кандидат на смирительную рубашку.

— Не говорите так! — Хилтон вскочил на ноги, лицо его исказилось. — Не говорите мне этого! Наверное, вы думаете, что я сошел с ума, а? Что я просто нафантазировал, как мозг растет?

Что я просто вообразил, как он шепчет в моей голове и говорит мне…

Хилтон замолчал.

— Продолжайте, — пробормотал я. — Что вам нашептывает мозг?

— Ничего. — Хилтон снова поспешно сел. — Ничего. Я не знаю, о чем говорю, наверное. Все это для меня слишком большой шок.

Жаль, что вы не видели выражение лица Кресса, когда он заявился сюда. Я слушал, что он шептал о мозге. Он действительно верит, что это было какое-то божество из другого мира. И утверждал, что оно должно было призвать к себе проводников.

Кресс сказал, что их экспедиция почти затерялась за Великой пропастью, хотя никто не признавал этого. А потом они, казалось, все сразу пошли вперед, как будто их кто-то направлял. Они пришли в пещеры через невероятный лабиринт и сразу же нашли мозг — потому что он взывал к ним. Кресс сказал мне, что его нужно было найти, что он хотел снова выйти в космос. В мир, где он мог бы найти другие разумы, к которым можно было бы обратиться. Мир, где он мог бы расти, увеличиваться. Боже! А почему он растет? Когда он перестанет расти? Как это остановить?

На этот вопрос у меня был ответ.

— Уничтожьте его, — сказал я.

— Нет. Я не могу этого сделать, — признался Хилтон. — Это слишком важная находка, чтобы ее уничтожать.

Я покрутил в руке трость Арнольда Кресса.

— Хилтон, — тихо сказал я. — Как вы думаете, почему черный мозг растет?

— Вы хотите знать? — прошептал Хилтон. — Действительно хотите знать?

Я молча кивнул.

— Я думаю, он питается, — пробормотал он. — Он кормится умами людей, истощая их мысли, желания и эмоции. Он растет, черпая энергию из других мозгов, как черный вампир. Да, черный вампир, вот что это такое!

— Но если так, — сказал я тихо, — как вы думаете, разумно ли держать его здесь?

Хилтон сглотнул.

— Вы правы. — Его голос был почти неслышен. — Да, я вижу, что вы правы. Он должен быть уничтожен. Вы придете завтра? Мы сделаем это вместе, вы и я. Не думаю, что смогу увидеть это снова прямо сейчас. Но завтра вечером, в восемь — да. Принесите пистолет.

Это было приятное приглашение. И, думая об этом растущем чудовище — черном вампире, как называл его Хилтон, — я твердо решил на это приглашение явиться.

Я постучал в дверь Хилтона без пяти восемь. В восемь часов я прижался к ней плечом и в слепой панике распахнул ее настежь.

Это чувство было со мной весь день. Что-то пошло не так. Что-то было совершенно неправильно. Теперь я это знал. Хилтон не ответил на звонок. В коридоре было темно. Весь нижний этаж утопал в темноте. Ни один слуга, ни человек, ни кто-либо другой, не встретил меня. И ни один голос не ответил на мои крики, когда я звал Денниса Хилтона. Я помчался вверх по лестнице сквозь кромешную тьму этого пустого дома, и включил все лампы наверху. Комната Хилтона оказалась пуста. В доме никого не было. Я направился в кабинет, в музейную комнату трофеев. Там тоже никого не оказалось. Я стоял в дверях, быстро оглядываясь.

Потом заметил на столе смятую бумагу. Почерк выглядел настолько дрожащим, что мне потребовалась целая минута, чтобы распознать в нем руку Денниса Хилтона. Но сообщение, всего два слова, нацарапанные размашистой рукой, ударили меня, словно пощечина.

«Убирайся отсюда!»

Никогда еще я не получал более отличного совета и собирался им воспользоваться. По какой-то причине меня охватила паника.

Я не собирался идти по этому коридору и смотреть на мозг в чаше. Надо уйти и вернуться с полицией. Это было разумно — единственный разумный шаг. Почему-то мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу с этим зловещим существом в комнате за дверью, была настолько ужасающей, что я не мог ее осмыслить. Но мне была ненавистна сама мысль о черном мозге.

Черный мозг, бесконечно пульсирующий сквозь бесчисленные эоны; мозг, что растет и с нечеловеческим аппетитом охотится за умами людей.

С этой мыслью я повернулся и выскочил в дверной проем.

Потом я утратил способность мыслить, я мог только чувствовать.

Потому что дом пульсировал вокруг меня. Да, сам дом — пол, стены, все вокруг — пульсировало в странном ритме, сокращаясь и расширяясь. Как и мозг. Сам воздух, казалось, двигался в чудовищно чуждом ему темпе. Я чувствовал ритмичные дуновения вперед-назад и гудение от напряжения, словно урчащей динамо-машины. Машины, которая пульсировала, как и мозг.

Казалось, мое собственное тело, было охвачено таким же движением. Кровь пела в моих жилах. Я почувствовал, как изменился ритм моего пульса. Мое сердце бешено колотилось.

Мое дыхание изменилось, чтобы подстроиться под жуткие удары.

И моя голова, казалось, сжималась, а затем расширялась при каждом толчке, в ритме непрерывного прилива и отлива. Как и мозг.

А потом появился голос.

Сначала я подумал, что это голос. Потом понял, что нет. Я ничего не слышал. Я чувствовал эту вибрацию внутри себя. Это напоминало шепот. Призыв. Команду.

«ПРИДИ»

Каждое расширение и сокращение, каждый удар настойчивого ритма вбивали эту команду в мое сознание. Это был мозг. Мозг, который взывал к Арнольду Крессу. Мозг, который взывал к Кити. Мозг, который мог бы позвать Денниса Хилтона. И теперь — звал меня.

«ПРИДИ»

Я пошел по коридору, позабыв про пистолет в кармане и мои первоначальные намерения. Само мое имя, мое существо было потеряно для меня в силе этой гипнотической команды. Я прошел мимо выложенной плиткой комнаты, где горел свет.

Словно в трансе, я вошел в открытую дверь и встал перед мозгом.

Он вырос. Его черная громада возвышалась на десять футов над стеклянными стенами огромной чаши. Я стоял и молча смотрел.

Я понял. Этот мозг высасывал мой собственный разум, пожирал мой рассудок. Мне стало интересно, как это поможет ему расти. Интересно, что со мной будет — останется ли у меня разум, или только пустая оболочка? Я удивлялся, почему вынужден стоять и кормить его.

Все это я обдумывал, но не мог пошевелиться, не мог ни сопротивляться, ни убежать. Даже когда я увидел, как мозг набухает и утолщается, я не мог убежать. Попал в ловушку. И черный мозг вздулся — тогда я услышал и почувствовал свое имя.

Голос, который не был голосом — а только мыслью внутри меня — кричал:

«Убей его! Ради бога, убей его прежде, чем он доберется до тебя!»

Я распознал мысль Хилтона. Оцепенение спало. Моя рука потянулась к пистолету. Даже когда я выхватил его, то видел, что происходит. Я увидел ужасное подобие лица, формирующегося в этих черных и кипящих глубинах. Я видел, как рудиментарные нервные окончания распадаются на конечности и щупальца, которые вытягиваются в когти. Я увидел адский намек на большой рот… ухмыляющаяся черная пасть, зияющая в глубине пульсирующей массы.

Я выстрелил.

Я стрелял снова и снова. Чаша разлетелась на миллион осколков, но я продолжал палить в извивающуюся черноту огромного чудовища, которое скользнуло ко мне, даже распавшись на грязные черные клочки. Через мгновение все было кончено. Я уставился на пузырящуюся, свернувшуюся массу — все, что осталось от черного мозга. На мгновение мне показалось, что я что-то вижу, но это, должно быть, было мое собственное воображение.

Потому что я вдруг понял, что случилось с людьми, погибшими в экспедиции Кресса, что произошло с Кити, которая не вернулась на дневной рейс на Венеру. Я знал судьбу Кресса, не выходившего после побега из дома. И глядя на массу на полу, я понял, что случилось с Деннисом Хилтоном после того, как он попрощался со мной вчера вечером. Я знал, что взывало к нему и привело его в эту комнату умирать. Вот почему в пузырящейся жиже я почти мог представить себе, что в последний раз вижу их лица, на мгновение сквозь распадающуюся слизь проступили искаженные лица мертвых. Я увидел измученный рот Хилтона, чья мысль где-то внутри черного мозга послала сообщение, спасшее меня. Теперь я знал, чего хотел мозг и как он рос.

Все их теории оказались неверными.

Что бы там ни было, это был не мозг. Это было животное.

Чудовище, обладавшее странной гипнотической силой и использовавшее эту силу, чтобы уничтожать жертвы.

Потому что животные должны питаться!