Рассказы (Блог автора в “ЖЖ“, 2008-2010)

Чей-то дневник

День первый

Старый забор. Заросли бурьяна. И я среди них валяюсь. Ничего не помнящий, без документов, не знающий ни где я, ни кто я. Вообще ничего не понимаю. Мое прошлое — только бледное размытое пятно из чьих-то силуэтов и незнакомых слов.

Страшно немного. Встаю, иду вдоль забора. Мимо люди проходят, косятся на меня, кто-то говорит что-то презрительное про алкоголь и наркотики. Я не пьян и не под кайфом, хочу я сказать им, но не получается.

Я не могу говорить.

Когда я это понимаю, то снова сажусь на землю. Не может быть такого. Я… ведь я мог говорить…

А теперь не могу.

Пытаюсь, мычу что-то безсвязное… Открываю рот, в отчаянии бью рукой по забору.

Плачу, наверное. Без слез. Глаза сухие. Думаю, что если бы я смотрел сейчас в зеркало, то испугался бы себя.

Долго сижу, потом иду просто для того, чтобы идти.

Заборы, лица, голоса, страх. Заборы, лица, голоса, страх. Заборы, лица, голоса, страх.

Музыка. Мелодия. Ну, что-то похожее. Звуки гитары. Образ сразу рисует инструмент. Иду на звуки. Сам не знаю, почему.

Дворовая компания. Шансон. Стою рядом, слушаю. Меня замечают, но не прогоняют, вообще не реагируют. Хотя тот, кто играет, видит во мне нового слушателя и чуть меняет манеру игры. Долго слушаю.

Не выдерживаю, подхожу, протягиваю руку, показываю на гитару.

Наверное, в моих глазах что-то есть такое, что пацан дает мне инструмент. Вся компания молча смотрит на меня.

Я умею играть. Едва мои пальцы касаются грифа, я понимаю, что умею играть, и знаю, как надо играть.

Я играю их же песни, но по-другому. Так, как слышу их я. Мне нравится, им тоже. Один из них протягивает мне руку и называет свое имя. Второй просит спеть.

Я возвращаю гитару, виновато улыбаюсь.

Когда они понимают, в чем дело, один из них советует мне зайти в «Данькин клуб». Показывает, куда идти. Тут недалеко.

Это подвал. Бар, ну знаете, в котором пиво, народ победнее и музыканты на сцене. Правда, я не смогу петь, но…

А нам певцы и не нужны, сказал мне Джастин, резидент этого клуба. Или хэдлайнер. Или еще кто-то. В общем, Джастин сам путался в терминах, но рулил всем музыкальным оформлением «Данькиного клуьа». И сказал он так:

— Нам певцы не нужны, сынок. У нас даже микрофонов нет. У нас слушают музыку. Хорошую музыку, сынок. Ту, которая заставляет сердце биться чаще. Ты понял? А ну сыграй что-нибудь.

Я понял. Сыграл. И стал работать на разогреве. С семи до девяти, и на подменах до двух ночи. Пока за еду.

День третий

Не помню. Ничего. Сны — клуб, музыка, старая гитара, которую выдал Джастин «на первое время».

Ничего из прошлого не снится и никаких воспоминаний НЕТ!

Играю хорошо. Публика довольна. Джастин тоже.

Играю старый рок. Не знаю, откуда, но я знаю, как играть очень много старых песен. Я один раз слышу мелодию, вспоминаю ее, и играю по-своему. Джастин дал мне на время свой плейер и несколько дисков.

Он здесь не самый главный, этот Джастин. Есть еще Бойко, владелец клуба. Вот он самый главный. Но в вопросах музыки он безгранично доверяет Джастину. Так что мой начальник по сути Джастин.

Джастин играет в прайм-тайм. Это когда много людей в клубе, они сидят за столиками, но не жрут, а слушают. Джастин хорошо играет. Это не я так считаю, а все посетители. У него хорошая электрогитара. Я не знаю цен и лейблов, но я слышу ее звук. Он почти идеален, как мне кажется.

Кормят. Еще разрешили переночевать в сторожке. Это сегодня. А вчера я проснулся в парке на скамейке. Рано утром. Холодно было. Ну да то было вчера. Сегодня уже в помещении спал. Как человек. Джастин решил вопрос.

И все же отчаяние и депрессия не покидают. Приступами берут. Только музыкой и лечусь от этого. Жаль, что она не помогает мне вспомнить прошлое.

День пятый

Публика тут в общем-то хорошая, в «Данькином клубе». Ну то есть подраться может и любят, но без злобы как-то. Пьют пиво, обсуждают свои дела, сидя за столиками, в общем, расслабляются.

Познакомился с Худым Максом, Карачи, Понго-Понго и Волчонком. Еще с кем-то, но их имена, если честно, не запомнил. Все они неплохие ребята. Хотя с виду и не скажешь.

А, да! Бармен говорит, что когда я играю, пива мало заказывают, больше слушают. Ну и что мне делать? Плохо играть?

День седьмой

Пиво стали покупать больше, а играть я стал лучше.

Свидетельство тому не только выручка в баре, но и факт того, что Джастин, которому всегда было наплевать на деньги, разрешил мне играть в прайм-тайм. Сегодня, сказал он мне, подменишь меня часиков в десять. Посмотрю, что ты из себя представляешь. И обещал дать свою гитару!

Еще сюда же

Да! Я их сделал! Порвал весь зал в тряпки. Полный зал, битком набитый народом, встал и аплодировал мне! Джастин лично вышел на сцену и хвалил меня.

А только что сказал мне, что теперь у меня новые условия. И если Бойко не примет их, то… дальше Джастин не стал продолжать, а пообещал лишь, что Бойко их примет.

День девятый

Пока еще тут ночую, в сторожке, через неделю освободится квартира и я туда въеду. С деньгами тоже вопрос почти решен.

Думаю, насчет пива надо тут написать — что-то странное происходит. Ну то есть я играю, люди слушают, потом я думаю, что они будут заказывать пиво — и они его заказывают, и при этом слушают мою музыку. Не знаю, как объяснить. Странно все это. Ладно. В общем, все пока хорошо складывается.

День одиннадцатый

Свет влияет на пиво. Или

День двенадцатый

Свет не влияет. Музыка. Я играю так, чтобы

День тринадцатый

Дальний угол клуба — идеальное место для концентрации звука. Так же освещение. Вот так:

Свет под косым углом через зеркало на два отражения. И аккорды по порядку, или

День четырнадцатый

Он заказал водку! Тот, что сидел в углу, я сделал так, чтобы он заказал водку и он сделал это! Совпадение на четвертом ладу, баре

День пятнадцатый

Все по порядку:

Джастину не нравится, что я делаю. Точнее, ему не понравилось, что сказал Карачи. А Карачи сказал, что возможно, скоро я стану резидентом клуба. С этим согласились Волчонок и Понго-Понго. Вот это Джастину и не нравится. Но мне, по большому счету, плевать, что там нравится или не нравится Джастину.

Мне нравится Лия. Она часто приходит сюда с компанией Понго-Понго и Россомахи. Я всегда стараюсь сыграть для нее и очень хочу, чтобы хоть раз их компания выбрала дальний столик…

Да. Насчет дальнего столика. Там все работает. Нужный свет, нужное звучание. Я не знаю, как это получается. Они покупают водку, целуют друг друга, бьют морды, засыпают — тогда, когда хочу этого я.

Я еще кое-что проверю… короче, с залом это не всегда получается, а еще мне кажется, что это временный эффект, но надо кое-чт

День семнадцатый

Мне уже не страшно. И это — главное.

А теперь о мелочах. Джастин сказал, что больше я играть в прайм-тайм не буду. Только разогрев. Странный поступок. Я же знаю, что когда публика это поймет, она будет приходить раньше. Тем более, что Бойко на моей стороне — ведь когда играю я, выручка растет на глазах. Джастин всего лишь сотрясает воздух.

Лия красивая. Я написал ей записку, ничего особенного, несколько слов. Не знаю, прочитает ли она ее. В любом случае, сказать я ей ничего не смогу.

Если бы только она села за дальний столик…

День восемнадцатый

Джастин делает очень плохие поступки. Кажется, собирается меня подставить. Ну ничего. Я знаю, что делать. илия

Еще сюда

Одним ударом двух, или даже трех…

День девятнадцатый

ЕБАНАЯ ЛАМПА!!!!!!!!!

День двадцать первый

Бред. Полный бред.

Бойко считает, что я ограбил кассу и украл деньги.

Джастин любит Лию.

ЛИЯ ЛЮБИТ ДЖАСТИНА!!! И все из-за ЛАМПЫ!!!

Ладно. Она перегорела, лампочка. Там была Лия, в дальнем углу, и к ней подошел Джастин. Он должен был подойти, чтобы…

Неважно. Одна из лампочек перегорела, и хотя мелодия была той же самой, Джастин не дал Лие то, что должен был дать. Вместо этого он пригласил ее на танец. Потом они посмотрели друг другу в глаза.

Все, что я мог сделать — это перестать играть. И уйти. Но это не помогло.

А потом эти деньги из кассы, в общем… сегодня я проснулся в парке, на скамейке.

Почти как три недели назад. Почему почти?

Потому что теперь я знаю. И потому что теперь я уже ничего не боюсь.

Я вернусь к тебе, Джастин. С кассой — ты перегнул палку, но дело даже не в этом.

Еще сюда же

Жрать особенно сильно хочется рядом с палаткой-гриль. Но стерпел.

Денег, что собрал по карманам, хватило на гитару, больше похожую на балалайку.

Нужный свет нашел в переходе. Людное место, но не успел начать. Менты, документы, отделение… Я смотрел на них и думал, что даже если бы я мог говорить, это ничего бы не изменило.

В общем, рванул я от них. Пару аккордов взял, заставив их на несколько секунд в другую сторону посмотреть, и ушел с толпой.

Еще сюда же

Малолюдная улица. Трех- и пятиэтажные дома. Старые деревья, тень… нужный свет возле лотка с мороженым.

Можно, стану рядом и поиграю, прошу я продавщицу. Показываю на гитару, то есть, и на место рядом.

Она говорит, что я распугаю всех клиентов. Но я уже перебираю струны и она досадливо машет рукой, мол, играй. И даже дает мне коробку, которую я ставлю на асфальт.

Здесь, на этой улице, просто ходит очень мало людей. Но все они покупают мороженое и кидают в коробку мелочь или некрупные купюры.

Здесь я знакомлюсь с Шефом. И его помощником — Эдвардом.

Эдвард, запись № —6 от —--

— Шеф, послушайте, алло… да… да, сделал. Шеф, послушайте. Это стоит вашего внимания. В общем, начну издалека. Вы знаете, как я не люблю мороже… что? Да, да, я понимаю, но Шеф, это действительно… В общем, я два раза купил мороженое, при этом не понимая, что делаю. Что? Нет, Шеф, дело в гитаристе и его гитаре. Музыку он играет какую-то странную… Шеф, шеф! Алло! Шеф…

Эдвард, запись № —7 от —--

— Алло, Шеф, это очень важно! Послушайте. Я наблюдаю за ним около часа… за гитаристом… потому что я два раза проходил мимо него и оба раза покупал… Шеф! Алло! Алло!

Эдвард, запись № —8 от —--

— Шеф, я прошу вас, выслушайте! Тут что-то странное! Да! Я на Братском напротив «Кружки». Да, Шеф. Я отвечаю.

День двадцать второй

Когда Шеф понял, что дело не в инструменте — я сыграл ему польку на электрогитаре, купленной специально для этого теста — он захотел говорить со мной. Ну то есть он положил передо мной чистый лист, ручку — и попросил написать все, что я хочу.

У Шефа много возможностей. Гораздо больше, чем у Бойко и Джастина вместе взятых. Да, в общем-то, если взять всю ораву из «Данькиного клуба», она и десятой доли не сможет сделать того, что может Шеф.

Но главное, у Шефа есть клуб. Не такой, как «Данькин», а большой клуб, со звуком, светом, и так далее.

Я написал все, что хотел, Шеф изучил список, потом попросил написать, что я могу еще делать.

Если бы я знал.

День двадцать третий

Сегодня был в клубе Шефа. Элитный. Самый элитный. Он уже почти готов. Мебель завезли, теперь устанавливают. Ковры, цветы…

Походил, послушал всюду.

Начертил несколько схем, показал, какие стены придется ломать для идеального звука. Как лампы поставить.

Шеф сомневается. Сегодня у него ужин с одним из партнеров. Шефу надо, чтобы тот подписал какой-то договор. Мы приехали в ресторан, в котором будет проходить встреча. У них там джазовый ансамбль. Походил, послушал звук.

— Сможешь сделать так, чтобы он подписал договор? — спросил Шеф.

Я показал, где им надо будет сидеть. Через четыре часа у них встреча. А я уже задним числом оформлен в ресторане в качестве музыканта. Надо подготовиться. Надеюсь, что у меня все получится и он подпишет договор.

Еще сюда же

Подписал. Шеф при мне приказал Эдуарду перестраивать клуб согласно моим замечаниям.

День двадцать пятый

У меня своя квартира. Машина. А еще у меня теперь есть имя. Оно не мое, конечно же. Своего я не помню. Но мне, в общем-то, наплевать.

Шеф и его окружение зовут меня Гитаристом. Я к этому привык.

Кстати, в записи моя музыка не действует. Только вживую. Я должен видеть того, или тех, кому играю. Но как это действует, я по-прежнему не знаю. Впрочем, разве это важно?

День двадцать девятый.

До открытия клуба — неделя. Строители работают в три сменты, прорабы спускают с них по три шкуры, и просят за свою работу втридорога. Шеф платит.

Все, что я знаю — что на открытии будет очень много важных персон. Ну тех… владельцев заводов, газет, пароходов.

Сегодня встречаюсь с Эдуардом, есть к нему небольшая просьба. Пустяк, Шефа даже не хочу беспокоить.

Домашние адреса Джастина и Лии.

День тридцатый

С утра помог Шефу. Был в его офисе, играл роль сумасшедшего сотрудника, который пришел на работу пьяным и с гитарой. Сыграл кое-что, потом меня «уволили».

Эдуард помог с адресами. Подозреваю, он доложил об этом Шефу, и тот дал добро.

Сначала к Джастину.

День тридцать первый

ОНИ ВМЕСТЕ!

День тридцать второй

Добрался до Джастина. Поймал его вечером. У фонаря рядом с подъездом. Он проходил мимо, а я сидел в кустах и он меня не видел. Я взял первый аккорд, потом второй… потом я просто не мог остановиться.

День тридцать третий

Джастина нашли. Он живой, но…

Это мне рассказал Эдуард. Я пожал плечами и больше он меня ни о чем не спрашивал. И Шеф тоже, хотя знал об этом, ничего не спросил.

День тридцать пятый

Приходила Лия, рассказала о Джастине… Все плохо и никто не знает, из-за чего. Думаю, она что-то подозревает. Глаза… ее глаза…

Я хотел сыграть ей сначала, но почему-то передумал. Дал ей приглашение на открытие клуба Шефа.

Лия задавала много вопросов и я впервые порадовался тому, что не могу говорить. Писал ей какую-то чушь на бумажках, а когда она не понимала, о чем речь, разводил руками, вздыхал…

Она ушла, но скоро мы увидимся.

Послезавтра.

День тридцать седьмой

Открытие клуба. Шеф рассказывает мне, что я должен делать. Я киваю, но не слушаю его. Мне бы только выйти на сцену. А с Шефом я уже решил, что делать.

Лии нет. Неужели она не придет? Впрочем, так или иначе, мне кажется, что это уже не важно. Я начну с ней, или без нее.

Мне пора. Конферансье уже объявил меня.

Можете пожелать мне удачи.

© 20 июня, 2009 sanych74