Рассказы

Инфоман

Санджи держал Марлиссу под постоянным наблюдением с помощью поискового робота, а Консьерж регулярно нашептывал свежую информацию. В момент заключения сделки на сорок комплектов Консьерж сообщил, что ее машину засекла камера дорожного наблюдения на пересечении Дивисадеро и Пайн. Он сидел в своей конторе, утопая в кожаном кресле и задрав ноги. Впрочем, с таким же успехом он мог быть и дома, и на прогулке в парке, и даже в самолете, купаясь в поступающей информации.

Незадолго до этого Санджи воспроизвел некоторые из ее телефонных звонков. На прошлой неделе она сказала: «Давай пообедаем вместе? Было бы здорово». Он проиграл запись несколько раз, вслушиваясь в ее чистое контральто. «Было бы здорово… было бы здорово… было бы здорово…»

Санджи хотел знать, куда она направляется. Он изучил схемы ее перемещений за последнюю неделю, за все понедельники предыдущего месяца, за пятые числа каждого месяца в течение года. Информация плыла в воздухе между ним и столом: все данные о ней, собранные за год встреч. Нет соответствия.

Он подтвердил доставку комплектов и параллельно уточнил, не резервировала ли она какие-либо услуги и не исчерпан ли ее кредит. Ничего такого. Он отметил текущее время для последующего анализа. В этот момент Консьерж сообщил, что она находится в районе Дивисадеро и Ломбард.

— Опять следишь за Марлиссой, приятель? — спросил Реймонд, входя. — Ты просто одержим.

Он присел на край стола. Как обычно, его галстук не подходил к рубашке, а пиджак вышел из моды много лет назад. Вместо того, чтобы имплантировать новые волосы, он зачесывал редкие пряди на свою проплешину.

— Где твои очки? — взорвался Санджи. — Ты что, больше здесь не работаешь? — Он свернул досье на Марлиссу, перевел поиск в фоновый режим. Перед ним возник новый блок данных, целиком из зеленых цифр: склады по состоянию на полдень, информация по грузам и системе доставки. Он встал, разгладил полы пиджака и взглянул на себя в зеркало. Идеальный бизнесмен. Прическа с аккуратным пробором. Бодрый, деловой вид.

— Работаю, если есть над чем работать, — буркнул Реймонд. — Я же просто пиарщик. Возня с бумагами, минимальный уровень ответственности. И если нет особенной спешки, эту работу может выполнять любой старшеклассник. — Он пожал плечами. — Пойдем лучше позавтракаем.

Консьерж пропищал короткое сообщение о трафике на шоссе и ожидаемом времени прибытия грузовиков. Прикосновением к сенсору на своем столе Санджи уведомил водителей.

— У меня есть резервный счет «на представительские», — сообщил Реймонд. Угощаю.

Санджи перевел стол в автоматический режим, оставив на его совести рутинные звонки, переадресацию электронной почты, а также передачу всех данных Консьержу, который был представлен черным, размером с бумажник, футляром на его поясе. Он уточнил, какое фирменное блюдо подают сегодня в ресторанчике «Риферс» — месте, популярном у деловых людей, — и на ходу сделал заказ.

— А что заказать тебе?

Мягкие лучи света просачивались через редкие облака над Сан-Франциско, освещая многоэтажные жилые здания и деревья.

— Неужели ты никогда не выключаешь эту штуку?.. — поинтересовался Реймонд. — Я сделаю заказ, когда будем на месте.

Санджи рассмеялся. Они пробирались через очереди к палаткам с гамбургерами и хот-догами.

— Да ты настоящий луддит! Нас уже ждал бы стол, накрытый в полном соответствии с заказом. Весь обед — пятнадцать минут.

Они двинулись вниз по большому пологому холму: очки Санджи, подпрыгивающие на каждом шагу, проинформировали его, что Марлисса воспользовалась кредиткой и припарковала машину на стоянке, неподалеку от пересечения Дивисадеро и бульвара Марино. Пробежал столбик данных о погоде: 65 по Фаренгейту, влажность 86 процентов, порывистый ветер с залива. Должно быть, ужасно холодно. Перед его глазами возник перечень маленьких ресторанов и магазинчиков, до которых она могла бы добраться пешком, — все в историческом районе Сан-Франциско: почти везде в целях безопасности установлено видеонаблюдение. Это можно использовать. Он снял данные с ее медицинского монитора: пульс ровный, более сто ударов в минуту. Учащенное дыхание. Идет пешком. Слегка понижено содержание сахара в крови. Вероятно, собирается позавтракать. Но почему в Центре? Зачем она изменяет своим привычкам? Что это значит для их отношений?

Она должна сделать покупку, и тогда он узнает, где она находится.

Санджи произвел быстрое сканирование ее инфосистем. Насколько он мог судить, она не интересовалась данными о нем с момента вчерашнего ужина. Означает ли это, что он ей безразличен?

— А может, я еще просто не знаю, что хочу съесть, — с вызовом заявил Реймонд.

— Именно об этом я и говорю. Ты мог бы решить сейчас, а не терять время за столом. Ты совершенно не способен решать несколько задач разом.

Они двигались в потоке пешеходов, который практически полностью состоял из людей в очках. Многие работали на ходу, передавая речевые сообщения, скользя глазами по строчкам данных. Реймонд же переводил взгляд с одного дома на другой. Санджи знал, что он интересуется архитектурой. Но для него оставалось загадкой, почему нельзя получить всю ту же информацию из Сети. Реймонду, очевидно, просто нравилось рассматривать дома.

— Ты уже сделал ей предложение? — неожиданно спросил Реймонд.

Санджи наморщил лоб. Вопрос ребром.

— Да, вчера вечером.

— И что она?

Они перешли улицу и достигли ресторана «Риферс».

— День добрый, господа, — сказала дверь, открываясь перед ними. — Ваш столик уже готов.

На полу замерцала направляющая линия, показывая им дорогу к столику. Стены ресторана транслировали запись рок-концерта на свежем воздухе, и звуки музыки скрадывали разговоры за соседними столиками.

— Она хочет подумать, — сказал Санджи. — И сегодня обещала дать ответ… Учитывая мои тридцать два, я мог бы не так сильно нервничать…

— Тридцать два, и ни разу не был женат. Если говорить о возрасте, ты едва покинул компанию подростков…

Они сели.

— Меню, пожалуйста, — обратился Реймонд к столу.

Через минуту появился недовольный официант с бумажной версией перечня блюд.

— Вы у нас впервые? В ресторане есть гораздо более удобный электронный дисплей, предназначенный специально для владельцев Консьержей.

— Сынок, тебе придется вернуться к нам еще раз, потому что своего Консьержа я оставил на службе. — У официанта отвисла челюсть, и Реймонд добавил: — Полагаю, ты здесь недавно. Я бываю в этом заведении дважды в неделю — и так уже четыре года.

На несколько секунд взгляд официанта стал рассеянным, как у любого человека, считывающего информацию с очков.

— Кто же вы?

— Я плачу наличными, — ухмыльнулся Реймонд.

— Так вы из этих! — фыркнул официант, как будто ему все стало ясно, и демонстративно удалился.

— Где ты берешь наличные? — заинтересовался Санджи.

— В банке. Достаточно появиться там лично, показать документы, и пожалуйста. Но вообще-то наличные они держат для туристов.

Санджи покачал головой. Еще одна странность Реймонда. Если бы не талант, парень давно бы вылетел со службы.

— Но зачем создавать себе трудности? Официант вернулся с блокнотом в руке.

— Я еще не выбрал, — сообщил ему Реймонд. Официант повернулся на каблуках, всем своим видом выражая презрение. — Пожалуй, мальчик не получит чаевых.

Санджи разгладил салфетку. Разговоры людей, обедающих за соседними столиками, внезапно стали слышны. На сцену поднималась следующая группа. У основания площадки колыхалось море голов.

— Вудсток, — сказал Реймонд. — Две тысячи четырнадцатый год. Мне нравятся классические записи. Как-то они крутили старый концерт «The Who», который закончился беспорядками. Интересное ощущение — жевать креветок, в то время как копы лупят ребят дубинками по головам.

— Такова жизнь, — заключил Санджи.

Он вернулся к досье Марлиссы. Ее пульс упал, но новой информации не поступало, если не считать того, что она покинула стоянку пятнадцать минут назад.

Ей сделали предложение, а на следующий день она исчезает с непонятной целью. И главный вопрос — что у нее на уме?

— Ты сейчас работаешь или следишь за Марлиссой? Санджи быстро выключил дисплей, чувствуя себя виноватым.

— Как ты догадался?

— Глаза начинают двигаться хаотично. Санджи вздохнул.

— Это должно быть невыносимо — жить в отрыве от Сети. Знаешь ли ты, где в данный момент твоя жена? Проверял ли с утра, все ли в порядке с детьми?

Реймонд отложил меню.

— Где же этот чертов официант, когда я уже готов заказать обед?.. Нет, не проверял. Даже не знаю, как ты это делаешь. Невозможно постоянно контролировать все действия своих близких. Верный путь к безумию.

Частота пульса Марлиссы вновь замерцала на дисплее. Анализ показывал, что она сидит или стоит, вероятно, завтракает. Одна ли?..

— По закону у меня есть право на всю доступную информацию! Просто нелепо не пользоваться этим!

«Капля» в ухе Санджи коротко пискнула, привлекая его внимание, и появилась новая бегущая строка. Дальневосточное отделение сообщало о падении цен на сырье. Заказав прямо сейчас, он мог сэкономить семь процентов, вложить эти деньги в ценные бумаги и заработать еще полтора. Пару секунд он размышлял, не упадут ли цены еще ниже, но, решив, что если и упадут, то не слишком, сделал заказ и перевел деньги на указанные счета.

Тем временем в левом верхнем углу поля зрения открылось окошко видеотрансляции. Поисковый робот обнаружил Марлиссу. Зернистое изображение, полученное от банковской системы наблюдения: она шла по улице, кутаясь в воротник плаща. Ветер трепал ее длинные рыжие волосы.

Быстрый запрос позволил определить, что банк находится в полуквартале от автостоянки. Консьерж обнаружил три ресторана, в которых она могла позавтракать. Все три — для туристов, привлеченных дарами моря. Но она ни за что не платила. Если она не собиралась завтракать, то что же она там делает? Марлисса вышла из поля зрения первой камеры, и Консьерж переключился на другую. Камера смотрела ей в спину, и через минуту Марлисса исчезла из виду, повернув за угол.

— Полагаю, — озадаченно сказал Реймонд, — до полудня о тебе можно не беспокоиться. Старик, ты же практически впадаешь в транс, когда занят этой штуковиной!

Санджи смутился.

— Информация всегда в цене, ее никогда не бывает достаточно. Именно поэтому вся информация доступна. Частной информации нет.

— Это, возможно, имеет смысл, когда речь идет о деловых отношениях или государственной политике. А ты пытаешься прочесть ее мысли… Ага, вот и он!

Официант выглядел скучающим.

— В меню ничего не сказано о том, какое у вас сегодня блюдо дня.

— Атлантический пилобрюх, — сказал официант, закатывая глаза.

— Хорошо, пусть будет пилобрюх.

Санджи подался вперед, обращаясь к Реймонду:

— Как же ты не понимаешь! Если любишь человека, хочешь знать о нем все! Как иначе я докажу ей, что она мне не безразлична?

— Раньше это называли преследованием.

— Не говори ерунды. Преследование — это когда угрожают. А я всего лишь пользуюсь доступной информацией. Ей известно, что я могу это делать… все это делают! Скорее всего, она этого ожидает. Мы плаваем в бульоне информации.

— Если хочешь знать мое мнение: в делах сердечных чем больше тебе известно, тем больше от тебя скрыто.

Санджи откинулся на стуле. Появился официант, толкая тележку с дымящимися блюдами. Он выставил тарелки на стол.

— Черт, что ты этим пытаешься сказать?

Реймонд улыбнулся, разделывая атлантического пилобрюха.

— Иногда лучше не знать меню, пока не сядешь за стол.

После этого они ели молча под крики толпы рок-фанатов. В поле зрения Санджи мелькали цифры: расписание доставки, расписание смен, биржевые сводки. «Капля» в ухе нашептывала отчеты о состоянии дел. Закончив трапезу, он уже не мог вспомнить, что именно съел.

Вернувшись на работу, Санджи включил таймер в правом верхнем углу обзора. Через четыре часа встреча с Марлиссой.

Она отправилась домой. В ее доме не было видеокамер, но система безопасности сообщила о том, что потребление электричества возросло — Марлисса зажгла свет. Потребление воды свидетельствовало о том, что она приняла душ. И после — ничего. Ровный пульс. Ее Консьерж работал в режиме энергосбережения.

В расстройстве он барабанил пальцами по столу. Почему она не следит за ним? Насколько он мог судить, за год их знакомства она ни разу не проверила, что он делает! «Неудивительно, — подумал Санджи, — что она не может дать ответ. Она меня не знает!» Его передернуло от приступа острой боли в желудке. Медицинский монитор указывал на расстройство пищеварения, предлагая принять противокислотное средство. Санджи стало интересно, какое из блюд могло спровоцировать такую реакцию. Впрочем, днем ранее было нечто подобное, так что виновата не еда…

… Он лежал в постели, представляя ее рядом с собой. Санджи провел ладонью по простыне на той половине кровати, которая могла достаться Марлиссе. Простыня была гладкая и холодная. Он попытался восстановить ощущение той минуты, когда еще не сделал ей предложения, но готовился к этому. Он едва мог поверить, что ему хватило самообладания произнести нужные слова… А сейчас приступ боли. Отток желудочного сока. Ее нет рядом и, возможно, не будет никогда.

Санджи надел очки, активировал Консьержа и начал обработку данных. Зеленые буквы проплывали перед его глазами. Щебет кратких сообщений в ухе. Через некоторое время он включил поискового робота. Подобно пауку, робот прял миллиарды нитей информации, и вскоре Санджи просто купался в цифрах. Обилие цифр. Медицинские карты, покупки в магазинах, чеки, налоговые декларации, счета за коммунальные услуги, займы, банковские балансы, даже информация школьных лет. Плюс видеозаписи, которые он нашел и сохранил. Марлисса в магазине. Марлисса в парке. Марлисса в тысячах мест.

Но нигде ни единого намека на то, какой ответ она даст на его предложение.

Санджи смял листы бумаги. Неужели здесь нет ответа? Какой информации не хватает, чтобы его узнать?

От пристального изучения данных у него заболели глаза. Он моргнул и потряс головой. Затем просмотрел несколько каталогов, рассматривая обручальные кольца. Полистал туристические рекламки. Южноамериканские пляжные курорты. Европейские туры. Что ей придется по душе? Он запросил цветочный магазин, но тут же разорвал связь. Марлисса сказала, что ей нужно подумать. Цветы будут выглядеть назойливо. Или все-таки романтично?..

Он предался мечтам о сенсорах, имплантированных в мозг каждого человека. Сенсорах, хитроумно настроенных на отслеживание эмоций и мыслей. Вот это была бы настоящая информация! Никакого гадания на кофейной гуще.

Таймер с неумолимостью сползающего ледника отсчитывал минуты.

Марлисса ждала его около морского музея. В сумраке позади нее восстановленная шхуна, закрепленная в доке тремя постоянными трапами, вздымала оголенные мачты к облачному небу. Санджи шагал быстро. От резких порывов ветра не спасала даже куртка, и он вдруг осознал, что не был у моря уже много месяцев. Встреча у рыбацкой пристани была идеей Марлиссы.

— Мне нравятся чайки, — сказала она.

Он соотнес чаек с информацией из базы данных, собранных на Марлиссу, и обнаружил, что девушка оклеила первую квартиру, которую снимала за много лет до их встречи, обоями с маяками, моллюсками-наутилусами и чайками.

— Я по тебе соскучился, — сказал он, когда они обнялись, и тут же пожалел о своих словах. Прошел всего день. Получалось, что он в ней нуждается.

— И я по тебе, — она взяла его за руку, и они двинулись к магазинам и аттракционам для туристов. Слева от них, в заливе, грузовой транспорт на воздушной подушке промчался мимо острова Алькатрас. Санджи почувствовал, что вопрос, ответ на который еще не был получен, стоит между ними, словно зловредный джинн.

Чтобы как-то себя занять, он угрюмо отметил температуру воздуха и прочитал прогноз погоды. И хотя она шла рядом, он не мог устоять перед прослушиванием записи: «Давай пообедаем вместе? Было бы здорово». Чтобы подбодрить себя, он зациклил воспроизведение: «Было бы здорово… было бы здорово… было бы здорово…»

Рядом с ним она была безмолвным шифром. Рыжие волосы растрепались, скрывая большую часть лица. Сбоку видны лишь край щеки и часть носа. Что-то не так. Пока они шли, Санджи несколько раз украдкой бросал на нее взгляд. И наконец понял. Нет очков! Он быстро уточнил ситуацию. Ее Консьерж остался дома!

Он небрежно поднял руку и снял свои очки. Заморгал, сощурившись на ветру, который впервые обдал его незащищенное лицо. Сунул очки в карман, а затем отключил Консьержа. «Капля» в ухе умолкла.

Они прошли мимо придорожных лотков, торгующих дешевыми футболками и местными безделушками. Рестораны источали запахи крабов и пива. Туристы стояли в очередях. Она провела его лабиринтом сувенирных лавочек, затем по дощатому настилу, вдоль маленькой гавани. Рыболовные суда покачивались в свете огней дока. Уже совсем стемнело Здания частично закрыли их от ветра, и Санджи понемногу начал согреваться.

— Я иногда прихожу сюда, когда мне нужно подумать, — она села на деревянную скамейку и, когда он устроился рядом, посмотрела ему прямо в глаза, впервые с начала прогулки. И протянула руку к его щеке.

— Санджи… — Ее пальцы скользнули по коже, от виска к уголку его рта. — Я никогда не видела тебя без очков.

В следующую секунду они уже целовались. Он чувствовал ее мягкие губы, слышал прерывистое дыхание. Через минуту он осознал, что Марлисса плачет. Его лицо стало мокрым от ее слез. Он удивленно дотронулся до слезы на ее щеке.

— Я думала, что ты никогда их не снимешь. — Она хихикнула, неожиданно тонко для своего низкого голоса. — О, Санджи, я с радостью выйду за тебя!

И они снова целовались, долго, безмолвно. Санджи почувствовал, как внизу под ними плещутся волны, разбиваясь о сваи и едва заметно покачивая скамейку. Над заливом кричали чайки. Он крепко обнял Марлиссу; обоих трясло от волнения, от переполнявших невероятных эмоций. Санджи понял, что навсегда запомнит этот момент.

Трудно было определить, сколько они так просидели, когда Марлисса выпрямилась и отстранилась от него. Она вытерла лицо.

— Хочу привести себя в порядок. Не возражаешь? Здесь за углом есть ресторанчик, я быстро.

— Конечно же, иди, — сказал он, и даже эти простые слова показались ему особенными, потому что теперь он говорил с женщиной, которая согласилась. Все стало другим: воздух, звуки, жизнь. — Я буду ждать, — зачем-то добавил он.

Она поцеловала его в щеку, улыбнулась и пошла по направлению к зданию. Ее каблучки стучали по деревянным доскам настила.

Санджи откинулся на спинку скамейки и вытянул ноги. Вздохнул. Ему было хорошо.

Затем он заметил небольшой бокс, закрепленный примерно на середине осветительной мачты, стоявшей чуть дальше в глубине дока: полицейский прибор, инфракрасная камера, ведущая наблюдение только по ночам.

Он огляделся.

Это место просто кишело приборами для наблюдения. Доступными приборами. Он скользнул рукой в карман, погладил очки. И оживил Консьержа.

Он расширил область поиска, переходя от прибора к прибору. Вот фасад здания, за которым находится его скамейка. Вот торец. Дверь в ресторан. Санджи отмотал запись видеокамеры на пару минут и увидел Марлиссу, входящую в эту дверь. Он подстроил робота, расширяя область поиска. Марлисса зашла в туалет. Сушилка для рук потребляла энергию.

Ему стало интересно, о чем она думает. Жалеет ли, что согласилась выйти за него? Будет ли любить его всегда? Чтобы ответить на эти вопросы, понадобится огромный объем данных. Придется активно собирать информацию.

Когда она вышла, он вернул очки в карман, но оставил включенным Консьержа.

И поискового робота, которому теперь предстояло работать всегда.