Рассказы

Дар

Небо, затянутое с утра непроницаемой серой пеленой, к полудню неожиданно очистилось, и с него вовсю засияло яркое солнце уходящего бабьего лета, даря всем своё последнее "прости" в этом году.

Зоя Петровна уже третий день ничего не ела. Продукты кончились, и теперь оставалось только ждать, пока кто-нибудь из соседей не зайдёт её проведать и согласится сходить в продмаг. На голодный желудок читать трудно и она, закрыв тяжёлый том стихов Пушкина с пожелтевшими от времени страницами, мельком глянула на себя в зеркало. На неё смотрело узкое измождённое лицо, обтянутое высохшей, бледно-серого цвета кожей, с разбежавшимися повсюду лучистыми морщинками. Беспощадное время жестоко потрудилось над бывшей когда-то первой красавицей села: щёки ввалились, от уголков губ и крыльев носа, вниз, к подбородку, и поперёк лба пролегли длинные глубокие впадинки. Белая косынка в синюю горошинку и роговые очки немного смягчали тяжёлое впечатление. За сильными стёклами были видны тёплые карие глаза, в которых прятались доброта и улыбка.

Женщина, вздохнув, отвела взгляд от зеркала и, с трудом вращая маленькими сухими ладошками колёса инвалидной коляски, подкатила себя к окну. Глазам открылся маленький дворик с палисадником, окружённый покосившимся деревянным забором. К нему прилепился разбитый курятник, в котором давно уже не было жильцов. Метрах в пятистах, за лугом, виднелась жиденькая зелёная рощица.

Последние семь лет, с тех пор, как перестала ходить, Зоя Петровна видит из окна своего, такого же старого и разваливающегося домика, как и его хозяйка, один и тот же пейзаж. После того, как умер муж, двор никто не убирает и он завален опавшими листьями. Кое-где валяются почерневшие трухлявые доски, вырванные злыми осенними ветрами и непогодами из прогнившего забора, и разный мусор. От некогда чистенького и налаженного хозяйства, оставшегося в памяти Зои Петровны вместе с запахом любимых чайных роз, цветущих в палисаднике перед домом, квохтаньем кур, хрюканьем поросят в свинарнике, теперь веяло заброшенностью и тоской.

В доме пахло странной смесью запахов пыли, гнили, нафталина и тяжёлым духом от долго непроветриваемых одежды и постелей. Пыль была повсюду: на шифоньере, кухонном и книжном шкафах, иконах на стенах — везде, куда Зоя Петровна теперь не могла добраться.

С семидесятидвухлетней женщиной-инвалидом сейчас осталась только внучка Настенька, которая из маленькой смешной хохотушки с весёлыми озорными глазёнками сначала превратилась во взъерошенного и пугливого, как воробышек, скрытного подростка, а затем, повзрослев, в раздражительную и озлобленную на весь мир девушку. Несмотря на маску глупенькой куклы Барби, которую Настя аккуратно надевала на себя, находясь вне дома, она каждую секунду была готова не упустить любой, даже самый маленький шанс "вырваться в люди" и постоянно находилась в состоянии охоты за развлечениями, полезными знакомствами и разными авантюрами. Возможно, тому виной были потрясение и первый жизненный урок, полученный девочкой, после того, как её мать, похоронив мужа, через несколько месяцев оставила дочь на попечение бабушки и исчезла навсегда с заезжим скупщиком мяса. На память девочке остались лишь стыдливо прячущийся взгляд и прерываемый автомобильными гудками, торопливый шепот, что мама тоже имеет право на счастье и когда Настя вырастет, то всё поймет. После этого мама больше не появлялась…

Не отзываясь на любовь и ласку, которые без остатка отдавала единственному родному существу Зоя Петровна, внучка менялась всё сильнее, всё больше отдаляясь от бабушки-инвалида, и проводя время вне дома с новыми разбитными подружками из обеспеченных семей, не утруждающих себя чтением книг, учёбой, соблюдением скучных и ненужных для них правил поведения, божьих заповедей. Общаться с более удачливыми сверстницами Настеньке нравилось гораздо больше, чем делать домашнюю работу, сидеть целыми днями с больной бабкой, помогать ей ходить в туалет и купаться. Со свойственными юности эгоизмом и верхоглядством девочка выбрала для себя более интересные занятия и практически перестала бывать дома, приходя поздно вечером только переночевать и, время от времени, сходить в магазин, чтобы самой было что перекусить, да и бабка не померла бы с голоду.

Настеньке недавно исполнилось 16 лет, она начала краситься, часто пропускать школу, откуда-то на ней стали появляться яркие стильные вещи. От девочки часто пахло сигаретами и спиртным, а с бабушкой она стала разговаривать агрессивно и грубо. Интуитивно чувствуя свою неправоту, Настя сознательно давила в себе всякие "телячьи нежности", считая, что в этом безжалостном мире могут выжить и добиться личного счастья только сильные люди, те, которые думают о собственной выгоде, не отвлекаясь на какие-то чужие проблемы, сопли и слюни. Каждый — за себя!

С месяц назад Зоя Петровна обнаружила, что пачка купюр, перехваченная чёрной резинкой — собранные по копейке "гробовые" деньги, которые хранились в коробке из-под конфет в прикроватной тумбочке, резко похудела.

И это несмотря на то, что из своей небольшой пенсии бабушка всегда давала денег любимой внучке на школьные завтраки, учебники, одежду и всё необходимое. Кто брал деньги из конфетной коробки — вопроса не возникло. Все было понятно и жаль Настеньку, несмотря на её грубость и растущую неприязнь к "старой больной обезьяне". Она так ничего и не сказала внучке, и не стала перепрятывать деньги.

Зоя Петровна в который раз погрузилась в тяжёлые мысли

— Ведь так и есть, я действительно никому не нужная старая и больная неходячая обезьяна. Что я могу дать и чему научить Настеньку? Разве что честно жить, соблюдая божьи заповеди и уважая других? А кому это сейчас нужно, когда умами взрослых и детей правит только золотой телец? Пример для Настеньки — удачливые соседи, одни из которых открыли продуктовый киоск, другие пивной бар, третьи — промтоварный магазинчик. Люди как-то устраиваются… Вот и Настенька тянется к ним. Хочется ей сладкой жизни и не задумывается ещё девочка о её коварстве, о том, что деньги очень даже пахнут, в том числе и всяческими искусственными "ароматизаторами", часто завлекают в мрачные места, откуда нет выхода… Как защитить родную кровиночку от соблазнов безумного мира за окном? Как образумить, открыть глаза, наставить на светлый путь?

Зоя Петровна откинулась на спинку жалобно скрипнувшей коляски, посмотрела на тусклые запыленные образа под потолком, перекрестилась и прикрыла ладонями глаза

— За что мне это, Господи? Чем прогневила?

На неё навалилась, затрудняя дыхание, огромная обида на весь мир, как свинцово тяжёлая чёрная туча, как ощущение человеком непоправимой потери, когда он приковылял на перрон слишком поздно, и смотрит на хвост удаляющегося поезда своей жизни, зная, что нет уже никакой возможности повернуть время вспять, оно потеряно безвозвратно…

Усилием воли женщина отогнала охватившие её чувства, как злых демонов, воспользовалась приемом, которому когда-то научила подруга — представила себе голубое небо с неторопливо плывущими по нему лёгкими перистыми облачками, тёплую и загадочную речную воду, восход солнца над ней…

Воспоминания из далёкой молодой жизни яркими цветными сценками проносились в сознании, изредка сменяясь вереницами резких черно-белых кадров жуткого немого кино из недавнего прошлого: картин похорон сына, зверски убитого в Чечне; навсегда застывшее восковое лицо мужа в кое-как сколоченном дешевом гробу; чужое и озлобленное лицо милой Настеньки, её жестокие слова, когда она огрызалась на просьбы бабушки пожалеть её и приходить домой вовремя, не забывать о том, чему её всю жизнь учили в семье.

Безысходность… Беспомощность… Огромная вселенская пустота… Никого рядом.

Ничего уже нельзя сделать, она — калека с разбитыми анкилозом коленями. Ей нельзя даже уйти из жизни, оставить ребенка одного.

Мысли и образы, как в калейдоскопе складывались, переливались, перетекали из одного воспоминания в другое, уводя сознание из реальности то в дремоту и сон, то, возвращая обратно.

— Хоть Настенька и плохо себя ведёт со мной, ругается, но ведь без меня, единственной родной для неё души, милой моей, дорогой моей девочке будет совсем худо и одиноко в этом страшном мире, — думала Зоя Петровна.

Ей в последнее время часто снились странные сны. Как будто бы она освободилась от жестоких щупалец, скрутивших её ноги смертельной хваткой, сбросила некие оковы, стала молодой, красивой и бодрой, вырвалась на свободу и понеслась над землей, щедро разливая вокруг ослепительный животворящий свет, растапливая лёд душ человеческих теплом своего, ставшего вдруг невесомым, тела, питаемого неимоверной чудесной силой. Доброй силой родной земли.

Молодая Зоя Петровна летит, как горлица, над лесами и полями, поднимаясь все выше и выше, за облака, к далеким неприступным звездам. Звезды становятся всё ближе и ближе, призывно посверкивают, зовут к себе…

Но туда ей пока нельзя. Ещё не время…

И вот, внизу, на фоне бесконечного звёздного одеяла виден только огромный и тёплый голубой шар, очень похожий на свеженький глобус из школьного кабинета географии.

— Почему Земля такая маленькая? Или это что-то случилось со мной? Кто теперь я? — медленно вьются мысли внутри окутывающей планету невидимой энергетической субстанции, которая считает себя Зоей Петровной.

— Нет ничего невозможного, Бог создал нас по образу и подобию своему и иногда он может дать нам почувствовать себя в нём. Хотя бы во сне… — возникли в сознании женщины кем-то подсказанные слова.

Её ощущение полета было таким реальным, что открывать глаза не хотелось, хотелось продлить этот сон, эту сказочную фантасмагорию образов, картин и красок, во время которой ей было так хорошо. Сейчас она не чувствовала своего измученного годами и болезнями разбитого тела, она была всесильна и вездесуща, она обнимала и любила всю Землю и всех, живущих на ней. Огромный и красивый, как ёлочная игрушка, чудесный голубой шар — лоно жизни в бесконечной пустоте холодного Космоса.

Обиды больше нет, она ушла!

Зоя Петровна испарила её всепрощением и теплом свой любви, тысячекратно увеличенной за счет силы, которой снабжала свою избранную дочь голубая защитница, планета-мать.

Есть только доброта. И только она спасет этот безумный мир…

Эрг Озондар, отпустив эскадру домой, на ударном корабле высшего класса "Разящий" остался обследовать несколько звёздных систем на самых задворках Галактики. Разведчики и спасатели редко попадали сюда и, обычно, им было не до изучения безжизненных планет, на которых, как правило, не находилось ничего интересного, не говоря уже о возможности подзарядить Мез-накопители энергией Видды. Эта рассеянная в пространстве сила бесценна, ради неё можно исследовать тысячи звёздных систем, но вероятность найти большие скопления в чистом концентрированном виде или её постоянный источник почти равна вероятности нового пришествия Мезонарга, прародителя цивилизации Думосов.

Два миллиона лет Думосы искали по всей Галактике следы "отца", согласно сведениям из расшифрованных древних записей предков, пытались открыть тайну своего появления в мире, секрет изначального возникновения Жизни. Как мёртвая неорганика превращается сначала в живое существо, а потом и в мыслящее? Какая чудесная сила необходима для того, чтобы неживое сделать живым? Что представляет собой и откуда берётся волшебная энергия Видды, под воздействием которой зарождается и развивается жизнь? Раскрытие генома Думосов, как и раскрытие составляющих его новых, всё более и более мелких элементов ничего не дало. Теории и гипотезы, выдвигаемые в разные эпохи учеными, держались недолго и, в итоге, лопались, как мыльные пузыри, в которых за одним слоем сверкающей поверхности, всегда оказывался следующий, более глубокий. Сверхмощная наука цивилизации Думосов до сих пор не может найти единственно верный ответ…

Вселенная — это океан загадок! Чего только стоит недавнее открытие "пожирателей планет", похожих на гигантские кометы, на которые вначале не обращали внимания и не замечали, что некоторые "кометы" иногда будто бы самопроизвольно меняют траекторию движения, объём и даже спектральный состав. Что в действительности представляет собой "хвост" не кометы, но похожего на неё "пожирателя"? Оказалось, это энергетический выброс "переваренного" вещества съеденных планет и астероидов, за счет чего "пожиратели" передвигались и выглядели как кометы. Настоящим шоком стало открытие негуманоидной "газовой" жизни, которая раньше казалась совершенно невозможной. После нескольких случайных стычек с необычными существами и потери двух освоенных планет, неудачных попыток понять "пожирателей" и договориться с ними о ненападении на заселенные миры, Думосы вынуждены были защищаться. Они построили новый звездный флот, способный отражать не только случайные наскоки некоторых недоразвитых цивилизаций, но и любые иные агрессивные нападения с энергетическим потенциалом, равным удару Сверхновой звезды. Работы над средствами защиты и создание новых, всё более мощных кораблей продолжались и теперь один только "Разящий" мог погасить две Сверхновых, справиться с сотней "пожирателей" и набрать в Мэз-накопители несколько тысяч микротаров рассеянной энергии Видды с пространств, расстояния в которых от края до края измерялись десятками парсеков. Каждый микротар Видды позволял зародить жизнь на одной подготовленной планете средней величины, и был бесценен.

Озондар, сидя на обтекающем тело полупрозрачном газовом "пузыре", принявшем форму комфортабельного кресла, сцепил руки на затылке и потянулся, разминая затекшие мышцы. Полусфера помещения Центра Управления была практически пуста, почти вся команда отдыхала после недавнего сражения. Перед адмиралом Звёздного флота Думосов в воздухе висело объемное изображение участка Галактики, в котором сейчас находился "Разящий". Недалеко от него, теплой сиреневой точки на голограмме, слабыми красными искорками мерцали 9 догорающих "пожирателей", чуть поодаль от них тянулся зелёный пунктир дымного шлейфа от еще одного, недобитого и улетающего прочь от контролируемых Думосами звёздных систем. Эрг подумал, что последний "подранок" больше сюда не вернется, он навсегда запомнит негостеприимную встречу и страшные ожоги от кварковых пушек эскадры.

Боевая задача по отражению нападения негуманоидов выполнена полностью, теперь пришло время заняться детальной разведкой этого небольшого участка Космоса с несколькими звёздными системами. Может быть, в какой-то из них удастся обнаружить новую достойную внимания и поддержки цивилизацию, а если сильно повезет, то и собрать несколько микротаров рассеянной в пространстве Видды.

Адмирал взглянул на показания внутреннего хронометра корабля. Время отдыха заканчивалось, пора приступать к работе. Мягкий газовый пузырь-кресло, на котором сидел Озондар, повинуясь его мысленной команде, вырастил из себя управляющую панель с цветными сенсорами и услужливо придвинул её к груди Думоса.

Эрг пробежал пальцами по панели, ввёл координаты и включил к исполнению для экипажа и автоматики стандартную программу исследования близлежащего участка Галактики.

На палубных надстройках звездолета ожили чувствительные сканеры, выдвинулись антенны, развернулись чаши улавливателей Видды. Из раскрывшихся ангаров выпорхнула туча зондов дальней разведки и, мерцая алыми вспышками Т-преобразователей, помчалась по заданным направлениям, создавая сверхчувствительную сеть сбора данных. Из кают отдыха стали выходить члены экипажа и рассаживаться по рабочим местам. "Разящий" постепенно набирая скорость, двинулся вслед за стайкой разведчиков к ближайшей звёздной системе…

Вечерело. Зоя Петровна проснулась от стука входной двери

— Настенька это ты?

— Тьфу! Ну, а кто же ещё, ба? — донесся из прихожей вместе со стуком сбрасываемых с ног туфель на шпильках, раздражённый девичий голос, — кому тут ещё надо в эту вонь соваться?

— Так чтобы не воняло, ты, Настюша, помогла б мне чуть-чуть. Мы бы с тобой быстренько всё вычистили, убрали, ковры выбили, постели проветрили. Одна-то я не справлюсь, ты же знаешь.

— Вот то-то, что не справишься. Всё хочешь, чтоб я на тебя горб гнула. Делать мне больше нечего! — и уже тише, себе под нос, — перебьёшься, обезьяна старая. Достала этими уборками! — затем снова громко и нетерпеливо, — лучше скажи, пожрать есть чего?

— Настенька, там, в холодильнике лежат две картошечки вареные, а больше, прости, ничего не осталось. Ты ведь уж третий день домой не приходишь, я изволновалась вся. А в магазин попросить сходить некого, — никто из соседей не заглядывал.

Настя, не спросив, когда бабушка ела в последний раз, хлопнула дверцей холодильника, включила электроплитку и бросила на сковородку порезанные картофелины. По дому вскорости разнёсся щекочущий ноздри, запах жарящейся картошки.

— Внученька, может быть, ты голодная и тебе мало покажется? Сходишь в магазин за хлебом, ещё чего купишь, — я тебе денег дам? — проглатывая слюну, стесняясь перед самой собой, просительно сказала женщина.

— Неохота мне сейчас никуда переться, завтра схожу.

— Как знаешь, внученька, — со вздохом проговорила Зоя Петровна, — завтра, так завтра…

Обследование первой звёздной системы ничего не дало. Все планеты были холодны и безжизненны. Раскалённое солнце впустую выплескивало в пространство биллионы гигаватт никому не нужной энергии.

На Озондара внезапно, преодолев порог внутренней защиты, навалилось ощущение полной бесполезности миссии — всё равно ничего они тут не найдут, в этих пустынных ледяных мирах. Нет тут никаких неизвестных разумных цивилизаций, нет вообще никакой жизни и уж тем более, следов Видды, которая встречается, в основном, только недалеко от обитаемых планет. Чем тратить время на совершенно бессмысленное занятие, может, лучше поскорее вернуться домой, и дать возможность измученным офицерам и специалистам, наконец, после долгого отсутствия, обнять жён и сильно подросших детей?

Эрг подумал о Миолии

— Как там она? Думает ли о нём? Любит ли его так же сильно, как раньше?

В какой-то момент, Озондар, расслабившись и поддавшись зову сердца, чуть не отдал приказ о прекращении разведки и немедленном отлете на родину ввиду явной бесперспективности продолжения экспедиции, но, будучи военным и дисциплинированным Думосом, нашел силы преодолеть спонтанно возникший соблазн и устыдился своего безответственного порыва. Пока есть ресурсы и шансы найти Видду, надо использовать все возможности! Над ним сейчас только его совесть и доверие Думосов…

"Разящий" взял курс на следующую звёздную систему, состоящую, судя по предварительным данным, из девяти разнокалиберных планет и уже дряхлеющего солнца — небольшого красного карлика.

Джиму Блакетту всё осточертело. Он был на грани. Если бы не оставался еще какой-то призрачный шанс вынырнуть из жуткого водоворота страшных событий, стремительно тащившего пойманную жертву на дно и изменить свою жизнь, Джим бы немедленно повесился. Смерть родителей, которые не смогли пережить кошмара "семейной жизни" сына, непрерывные иски от бывшей супруги, которая и так отобрала всё, что только было возможно, пережитый инсульт и вынужденный переход с престижной должности директора обсерватории на случайно подвернувшееся по знакомству место рядового астрофизика в Центре военно-космической разведки, здорово подломили Блакетта. Если б было куда уйти и на что жить, послал бы он эту проклятую нервную работу куда подальше и немедленно уволился. Но такого счастья пока не предвиделось. Опять его вызвали в Центр на внеочередное ночное дежурство по дальнему космосу, на этот раз вместо Роберта Стро, которого вчера увезли в больницу с инфарктом после очередной истерики, устроенной дражайшей половиной. Джим сочувствовал коллеге и, автоматически выполняя привычные операции с оборудованием, размышлял

— Ч-черт! Сколько все-таки вокруг глупости, злобы, психопатии даже среди близких… Откуда все это? Почему люди не могут жить спокойно? В любви, заботе друг о друге, взаимопонимании? Что мешает? Судя по тому, что я знаю о миссис Стро, это та еще стерва. И Роберт, с его вдолбленным с детства "джентльменским" отношением к любой даме и полной незащищенностью от бесчестного поведения некоторых представительниц "прекрасной половины человечества", долго не протянет. Также, впрочем, как было и со мной… Вместо него примут нового сотрудника, меня на какое-то время, возможно, перестанут вызывать по ночам на замену и я, наконец-то, смогу отоспаться. А через несколько месяцев, скорее всего, всё начнется сначала…

Этот проклятый безумный мир! Разве так было раньше?

Оторвавшись от монитора контроля за военными спутниками, Блакетт вывел на главный экран видеозаписи с гиперпространственных телескопов слежения за дальним космосом. На каком физическом принципе действовали HYPER-SPACE системы, толком не знал никто, кроме группы засекреченных разработчиков. Дежурным астрофизикам было заявлено, что эти фантастические приборы позволяют наблюдателю видеть самые дальние уголки Вселенной так же, как будто бы они находились на расстоянии всего лишь нескольких тысяч километров от объектива, а не в десятках и сотнях световых лет. Получалось, что можно было видеть изображения звёзд, планет и Галактик в реальном времени, а не спустя годы, как раньше, пока отраженный свет со своей "черепашьей" скоростью достигнет Земли. Практически проверить и доказать эффективность опытных HYPER-SPACE телескопов еще только предстояло. По некоторым данным, похоже, подобные штуки появились и у русских.

При просмотре записи района за созвездием Альфы Центавра, примерно в 5–7 световых годах от Земли, что-то привлекло внимание Блакетта. В последние 2–3 дня там были зарегистрированы какие-то вспышки и движение крупных объектов. Странно! В это время там не должно быть никаких метеоритных потоков, больших астероидов или комет.

Джима пробил холодный пот. Там прямо сейчас что-то происходит! То, чего по всем расчётам быть не должно. А значит, это — открытие! Подарок судьбы! Тот самый случай, который поможет ему, наконец, выбраться из затягивающего водоворота судьбы, вернуть утраченные позиции и поправить свои финансовые дела.

Блакетт сразу же забыл и о Стро, и о проклятом безумном мире за стенами Центра, срочно вывел на экран все оперативные данные и информацию из архива за последние 5 лет по району Альфы Центавра. После нескольких часов изучения материалов убедился, что действительно находится на пороге открытия. Интересно, обнаружил ли кто-нибудь ещё активность в этом районе? Очень маловероятно. Но, надо скорее подготовить экстренное сообщение, дополнить его видеозаписями и аналитическими выкладками, а затем бегом доложить генералу Торпу, закрепить свой приоритет.

Джима охватило радостное волнение. Первый раз за много лет фортуна наконец-то улыбнулась ему и показала симпатичное личико, а не что-то другое, как обычно…

Через тридцать минут доктор астрофизики Блакетт прошел в кабинет генерала Торпа…

Доклады от оперативных служб поступали командующему непрерывно, во все более возрастающем темпе, по мере приближения корабля к системе 9 планет. "Разящий" шел на скорости, превышающей световую в тысячи раз, ритмичными бросками от одной расчётной точки к другой, как бы пронзая складки гиперпространства, и непрерывно получая информацию от зондов-разведчиков, которые с разных сторон уже вошли в систему, и начали дистанционное обследование солнца и планет.

Когда бортовой Умос, главный искусственный мозг "Разящего", выдал на информационные голограммы, висящие перед рабочими местами астронавтов короткое сообщение, весь экипаж на мгновение замер, затаив дыхание, а затем взорвался громом аплодисментов и восторженными криками.

На голограммах висело: "Предварительные данные. 3-я планета системы обитаема. Обнаружено наличие развитой технократической цивилизации, которая уже начала совершать полеты в близлежащее космическое пространство. Сенсорные анализаторы показывают присутствие Видды в непосредственной близости от планеты. Объёмы и качество Видды в настоящий момент уточняются".

Думосы повыскакивали с мест, бегали по залу, обнимались, целовались, хлопали друг друга по спинам. Хоть это было и прямым нарушением Устава, Озондар не стал одергивать команду. Он, как и все остальные, ощущал огромный подъём сил и головокружение от победы!

Наконец-то! Добрались, нашли новую жизнь в Космосе, да ещё и достаточно высокоразвитую! И Видда, кажется, здесь есть. Можно будет запастись излишками этой силы, которая планете уже не нужна и она концентрируется в пространстве вокруг неё. А потом, с помощью найденной Видды зародить жизнь ещё на нескольких планетах с подходящими условиями.

Эйфория царила всего несколько минут. На голограммах стали появляться расшифровки данных, собранных из всех, выявленных на планете источников информации: ноосферы, технических источников, биоинформационных полей, а также анализ Видды.

Лица Думосов вытянулись от разочарования. Объёмы свободной Видды оказались очень малы и крайне загрязнены негативными эмоциями жителей планеты: ненавистью, эгоизмом, жестокостью, жадностью, безразличием и другими того же порядка. Очистить такую грязную "жижу" до приёмлемого уровня не представляется возможным…

Оживление сменилось всеобщим унынием, и разочарованные члены команды неохотно разбрелись по своим местам.

Подлетев к третьей планете на расстояние, примерно равное десятой части от её диаметра, "Разящий" с выключенными Т-преобразователями завис в пространстве. Эргу нужно было время, чтобы собрать максимум сведений о найденной цивилизации и принять решение.

Одно он уже знал точно. Мэз-накопители Видды его корабля останутся пустыми… А она была главной задачей и целью экспедиции…

Зоя Петровна всегда поднималась с постели ранним утром, с детства следуя правилу "Кто рано встает — тому бог подает!". Процедура одевания была мучительна и она, стискивая зубы, терпела ужасную боль в коленях, пока натягивала на себя старое, застиранное до дыр белье, чулки, платье и теплый, бывший когда-то зелёным халат, который подарил ей муж ещё на шестидесятилетие. Расчёсывалась и завязывала белую, в синий горошек, косыночку. Дальше следующая трудная процедура — сесть в инвалидную коляску, которая всё время норовила отъехать. Наконец, с божьей помощью, все утренние трудности удалось преодолеть и женщина, повинуясь внезапно возникшему беспокойству, медленно и со скрипом покатилась на коляске в комнату внучки.

Полураздетая Настя лежала на спине почти поперёк кровати и громко храпела, иногда сбиваясь со взятой ноты и матерясь на кого-то во сне. Крашеные волосы спутались, лицо и подушка были перемазаны потекшей тушью и ярко-красной помадой. Рядом, на тумбочке, возвышалась недопитая пол-литровая бутылка водки "Кремлёвская", на полу валялись пустой пакетик из-под чипсов, пустая пачка от сигарет и гора окурков. В горенке стояли тяжёлый сивушный дух и табачная вонь.

На глаза Зои Петровны навернулись слезы, а душа рухнула куда-то вниз, наверное, к вратам в самую преисподнюю.

— Настенька, моя Настенька! Неужели это ты, моя дорогая девочка? Как же я только дожила до такого? — мысли бились в сознании и трепыхались, как раненые птицы.

Как только у человека появляются проблемы с передвижением, его мир резко сужается. До размеров доступного пространства. Сейчас пространство Зои Петровны состоит из трёх комнатушек маленького домика с кухней и туалетом. Что будет, когда это пространство сократится до размеров её постели? Она будет полностью предоставлена самой себе, не сможет добраться даже до уборной… Господи, какой стыд…

Неужели ей предстоит вот так умереть, в одиночестве, в загаженной кровати и без единой живой души рядом? И Настеньке будет неприятно даже близко подойти к завонявшей и противной "старой обезьяне"? Бедная девочка!

Как же уйти из жизни, чтобы не доставить Настюше неприятностей? Что такое сделать? Кого просить и о чём? Вокруг только чужие люди…

Дура я, дура! — думала Зоя Петровна, — надо было что-то придумать раньше, когда была здоровее, когда работала еще голова, и когда можно было определить Настеньку туда, где кто-то мог за ней приглядеть, чтобы девочка не сбилась с праведного пути. Понадеялась на себя и вот… А теперь поздно, ничего уже не изменишь…

Несчастная, непослушными руками вращая колеса и, стараясь, чтобы коляска и старые половицы не скрипели, тихонько покатилась к образам в своей комнатушке.

У икон силы оставили её…

Голова бессильно склонилась на высохшую грудь, глаза закрылись, тело перестало ощущаться. Зоя Петровна опять провалилась в какое-то странное забытьё, с одной стороны, она сидит, точнее, безвольно лежит в коляске, а с другой стороны опять парит над Землей, как горлица, поднимаясь всё выше и выше, удаляясь от оставшегося внизу немощного тела, пролетая меж белых облаков и глядя, как планета под ней снова превращается в огромный глобус.

Зоя Петровна видит этот бесконечно родной и тёплый шар, обнимает его, заполняет пространство вокруг него всем своим существом, как мать обнимает и укутывает своего ребенка, закрывая собой от невзгод и опасностей. Что отдать этому миру, что оставить после себя людям, как хоть чуточку сделать их жизнь лучше? Скоро уже уходить. Что у неё есть, кроме тепла и любви в сердце к Настеньке, к этому свету, к живущим в нем людям?

Внезапно, в мятущемся сознании наступила спокойная пронзительная ясность. Что-то вмешалось извне или это Зоя Петровна сама нашла где-то в глубине себя какой-то таинственный островок или источник непознанных возможностей и силы? Что бы там ни было, но её душа неожиданно обрела опору в какой-то тверди, которая питалась мощными энергетическими потоками от колоссального аккумулятора силы. Женской силы, той, что дарует жизнь, той, что природа дала только женщинам, а мужчин заставила оберегать женщин, имеющих добрую душу и эту силу. Силу материнства и самопожертвования. Каждому творец дал своё предназначение, и каждого поставил на своё место…

Зоя Петровна ощутила себя частью огромного живого существа, которое доверяет ей, щедро наполняет невиданной мощью. Это существо ранено или нездорово, оно надеется, что Зоя Петровна найдет способ, как распорядиться этой силой, как вылечить его и этот больной, и безумный мир вокруг. Она чувствует это существо как своего больного ребёнка, так же, как когда-то чувствовала внутри себя первенца Васеньку.

И вдруг Зоя Петровна поняла, что должна сделать — она должна как-то помочь этому доверившемуся ей существу, отдать ему всё, что у неё осталось: всю невостребованную этим миром любовь к нему и всё нерастраченное тепло. Почему-то это очень важно сейчас. А потом всё будет хорошо, и она сможет тихо уйти. То, что держит её на этой земле, отпустит…

Она отдаст всё, что сможет, и отдаст с радостью, лишь бы помочь этому неизвестному существу и этому несчастному израненному миру…

Как только это сделать?

Зое Петровне показалось, что где-то внутри неё образовался и забил маленький гейзер, как родничок с живой водой. Он все усиливался и креп, превращаясь сначала в расточительный фонтан энергии, которая рвалась наружу, как нефть через скважину из недр земли, разрастаясь всё больше и больше, становясь полноводной рекой, неудержимым Гольфстримом, свободно изливающимся в небо и охватывающим земной шар, обнимающим его ласковыми касаниями и питающим его атмосферу энергией, как материнским молоком…

Зою Петровну захватил и понес куда-то вверх горячий поток. Вот она снова, как горлица, летит над Землёй, звёзды опять дружески подмигивают ей из бесконечных далей и зовут к себе.

— Теперь мне к ним можно… — мелькнула последняя мысль в голове женщины и её, наконец, приняла к себе отдохнуть долгожданная и равнодушная Вечность…

Озондара выбросило бы из кресла, если б газовый пузырь не удержал, обняв его тело и превратившись в кокон. По ушам ударил вой сирен. На корабле разом включились все защитные системы. Высший уровень опасности! Бортовой Умос анализировал оперативную обстановку и работал на пределе возможностей, голограммы показывали расходящиеся волны мощного информационно-энергетического воздействия.

— Что это? Атака неизвестного противника? Здесь? Совершенно невозможно! — лихорадочно думал Эрг, отключив автоматику и взяв управление кораблем на себя. По громкой связи немедленно отдал распоряжение

— Боевая тревога! Команде немедленно занять свои места. Аналитической группе срочно определить характер угрозы, дислокацию объекта-источника и алгоритм реагирования.

Через 2 минуты Озондар принял доклад от старшего офицера аналитического отдела Тигруса.

— Тревога и защита по высшему уровню были включены автоматикой согласно приоритетной программе поиска Видды. На планете под нами возник мощный источник излучения. За всю историю существования Думосов не удавалось обнаружить ничего подобного, это настоящий феномен! Местная цивилизация, видимо, ещё не открыла "энергию жизни" или люди не понимают её ценности, и вся Видда пошла в Космос. Она окружает планету и растекается защитным слоем над ноосферой и выше. Это что-то невероятное! — растерянно доложил Тигрус.

Озондар был потрясён и растерян не меньше, но, постаравшись скрыть своё замешательство, отдал приказание офицеру

— Немедленно отследить источник, задействовать все наши ресурсы и собрать по нему всю возможную информацию. Мэз-накопители заполнить Виддой до отказа. Аналитическому и научному подразделениям провести анализ всех собранных данных и подготовить полный отчёт по техническому и общественному уровням развития цивилизации внизу. Составить прогноз для неё на ближайшее время — 50-100 циклов обращения планеты вокруг солнца. Выполнять!

Блакетт был доволен. Колесо судьбы повернулось в другую сторону. Отличившегося дежурного астрофизика назначили руководителем проекта по оперативному изучению аномалии.

После доклада Торпу всё закрутилось с невероятной скоростью. Несколько сверхмощных HYPER-SPACE телескопов, в том числе и на военных спутниках, были немедленно переориентированы на Альфу Центавра и начали выдавать сенсационную информацию — в направлении Земли, "прыжками", со сверхсветовой скоростью, перемещается некий объект. То, что это может быть только чужой космический корабль, причем, цивилизации далеко обогнавшей земную по техническим возможностям, ни у кого сомнений не вызывало. По самым последним данным этот корабль находится уже возле Земли…

Через два часа Джим Блакетт должен быть на срочном совещании в Белом доме, где Президент США после необходимых консультаций примет решение о подготовке к возможному контакту.

Генерал-полковник Лосев изучал папку с секретными материалами по новому военно-космическому комплексу "Громовержец", который только что прошел испытания на орбите. Результаты испытаний были впечатляющими, генерал только удовлетворенно хмыкал и постукивал пальцами по столу.

Зазвонил телефон защищённой связи. Хозяин кабинета отложил папку в сторону и поднял трубку

— Слушаю, Лосев.

— День добрый, Алексей Семеныч, это Тарпищев — зарокотал знакомый бас начальника Службы внешней разведки, — как там дела в твоём хозяйстве? Как здоровьице?

— Рад тебя слышать, Василий Антонович! Слава богу, всё в порядке и в хозяйстве, и со здоровьем. В нашем ведомстве, как ты знаешь, болеть нельзя, как и допускать непорядок — мигом заменят, хе-хе. Да ты, наверное, не по такому пустяку звонишь-то? Рассказывай, что там у тебя разведка накопала.

— По оперативным данным твои коллеги из Штатов срочно перестроили HYPER-SPACE систему слежения за дальним космосом. 12 спутников переориентированы на некий объект, находящийся в районе Альфы Центавра. Предположительно, объект со сверхсветовой скоростью сейчас движется по направлению к Земле. Возможно, он уже близко или даже на орбите. Представляешь, что это значит?

Лосев представлял. Особого воображения не требовалось.

— Ясно, Василий Антонович. Спасибо. Приму меры немедленно. Держи в курсе событий.

Трубка упала на рычаг. Через несколько минут телефоны оперативных дежурных и технического персонала подразделений Управления ВКС раскалились до предела, а несколько российских военных спутников на орбите и наземных cтанций слежения, оснащенных гиперпространственными телескопами взяли на контроль новый объект наблюдения…

От недавней эйфории у Блакетта не осталось и следа.

На совещании в Белом доме, после выступления всех приглашенных экспертов, высветилась не очень ободряющая картина. Чужой космический корабль, с непостижимой скоростью переместившийся за несколько часов от Альфы Центавра до Земли, завис на расстоянии около тысячи двухсот километров над планетой не пытаясь выйти на связь или каким-нибудь образом сообщить о себе и о цели своего прибытия. По общему признанию специалистов, в случае враждебных намерений пришельцев, учитывая их технический уровень, явно неизмеримо превосходящий земной, нашей цивилизации нечем будет себя защитить.

Это было очень неприятно чувствовать.

Президент США связался по телефону с руководителями сильнейших в военном отношении держав мира: России и Китая. Даже после раскрытия в первом приближении самых засекреченных военных возможностей государств, оказалось, что противопоставить пришельцам почти нечего. У России только уже была развёрнута военно-космическая система "Громовержец", но о принципах её устройства и мощности Командующий ВКС России, генерал Лосев говорить отказался. Так и осталось всем надеяться на "русский сюрприз", как на последний аргумент в возможном противостоянии. Хотя не факт, что им вообще можно будет успеть воспользоваться…

Фонтан Видды извергался 17 секунд. За это время её источник успели засечь. Им оказалась только что скончавшаяся женщина преклонных лет. Средствами технических подразделений объект был телепортирован на звездолёт. Несколько часов заняло изучение представительницы населения планеты, считывание и запись воспоминаний и ощущений всей жизни этой женщины, после чего были выделены важнейшие эпизоды, пропущены через систему безопасности и направлены в личные коммуникаторы членов команды.

Каждый Думос на "Разящем" за несколько минут прожил жизнь Зои Петровны…

Эрг Озондар провалился в чужую Вселенную, в тело неизвестной женщины. Теперь это было его тело, его память и его чувства… Эта жизнь в диком и безумном мире оказалась страшнее всех космических битв и приключений, что выпали на его долю за срок, вдесятеро превышающий тот, который прожила Зоя Петровна с планеты Земля.

Когда запись кончилась, на глазах у старого космического волка, адмирала Звёздного флота Эрга Озондара, дрожали капельки слёз, которых он не стеснялся. С остальными Думосами творилось то же самое. Огромный зал Центра управления самого мощного боевого корабля в этой части Галактики заполняли тишина и отчаяние…

Командир "Разящего" медленно поднялся с кресла и обвел взглядом потрясенных членов команды, как бы советуясь с ними и читая на их лицах то же, что чувствовал и сам.

В это время на всех информационных голограммах высветился прогноз по планете на ближайшие 100 её оборотов вокруг солнца. Зелёная линия жизни шла пунктиром и обрывалась на участке 30–40 единиц.

Озондар принял решение.

За неизвестным гигантским кораблём с момента его появления на орбите, следили сотни пар глаз. Блакетт извёлся от ожидания.

Когда на пришельце сверкнула вспышка, и зелёный протуберанец унесся к Земле, куда-то в область центральной России, в зале все ахнули. Ждали ответного удара по пришельцу от русского "Громовержца". Но его так и не последовало. У России хватило здравого смысла не торопиться…

Через несколько часов чужак бесследно растворился в черноте космоса.

Из Москвы вскоре пришло сообщение, что регион, в который попал зелёный протуберанец, не пострадал. Только загадочно исчезла из своего дома одна семидесятидвухлетняя женщина-инвалид, Зоя Петровна Иванова.

Борт "Разящего"

Зоя Петровна открыла глаза и подумала, что ей опять снится чудесный сон. Она находилась в странном месте. Над головой, за прозрачным куполом, на фоне далёких звезд, висел знакомый голубой шар, почему-то охваченный на этот раз нежной зеленоватой дымкой. Зоя Петровна огляделась. Она лежала, прикрытая серебристой тканью на мягком белоснежном ложе, висящим над полом, а возле неё, сидя в полупрозрачном, как бы надувном кресле, парил в воздухе незнакомый седой мужчина в необычной зелёной форме с эмблемой восходящего солнца на груди. У мужчины было суровое волевое лицо, широкие плечи и внимательные зелёные глаза. Заметив, что женщина очнулась, он с облегчением вздохнул, тепло улыбнулся и сказал

— С возвращением, Зоя Петровна.

Это было удивительно, но ведь это же сон… Зоя Петровна чувствовала необыкновенную легкость в помолодевшем теле, от былого анкилоза не осталось и следа. Не отрывая взгляда от слегка изменившего цвет огромного шара, она тихонько проговорила

— Раньше я всегда видела Землю в снах только голубой…

Седой мужчина улыбнулся

— Не беспокойтесь Зоя Петровна, это всего лишь начала работать Видда — энергия жизни. Сегодня мы с вами подарили этому больному миру лекарство от безумия, и теперь он скоро поправится и зазеленеет.

А пока я, Эрг Озондар, Командующий Звёздным Флотом Думосов, приглашаю вас к себе в гости, в прекрасный и справедливый мир Мезонарга, который, надеюсь, вам понравится…

Зоя Петровна почувствовала, как по её уставшему телу растекается непривычная сладкая нега. Она очень устала и она сделала всё, что могла. Её подхватила ласковая волна набежавшей дремоты и плавно понесла куда-то в чудесный и светлый мир седого мужчины с зелеными глазами, которому она почему-то поверила сразу и безоговорочно… Первый раз в жизни засыпая спокойно, она думала

— Ну вот, наконец-то, слава те Господи, теперь всё будет хорошо. И с Настенькой моей всё образуется, и людям добро будет. Этого, как его… Озондара, наверное, бог нам послал нашими молитвами. Да и кто ж кроме него-то? Раз люди разум и совесть потеряли…

Мысли кончились, и Зою Петровну на этот раз приняло в гости необъятное царство Морфея, в котором она увидела прекрасный мир Мезонарга… [4]