Рассказ Хода Хана

Абдул Хан сказал, что, кажется, мы идем по каменному полу. Ветви сплелись настолько, что стало темно. Вдруг я услышал шуршание, вызванное скольжением огромного тела, и почувствовал, что меня обвили скользкие кольца гигантской змеи. Я не трус, но меня пронзил леденящий ужас. Прежде чем я увидел отвратительную голову рептилии, раскачивающуюся надо мной, Абдул Хан, ударив в темноте вслепую, рассек змею надвое, и она свалилась с меня. Затем мы вышли на открытое пространство и увидели, по крайней мере, дюжину ужасных, безобразных голов, качавшихся на длинных отвратительных шеях, и дюжину раздвоенных языков, высовывавшихся из змеиных пастей.

А потом произошло самое страшное, что мне довелось испытать в жизни. На нас со всех сторон поползли змеи, огромные мерзкие чудовища, – в сером полумраке казалось, что они проползают в это жуткое логово через заросли, из-под корней, отовсюду.

Нас окружили и почти скрыли эти отвратительные, извивающиеся тела. Мы открыли огонь из револьверов, рассекали змей на куски саблями, а они все ползли, и мы все рубили, рубили, пока наши руки не опустились от усталости.

Затем, когда казалось, что мы уже не в состоянии нанести ни одного удара, змеи перестали ползти. Мы стояли в месиве из змеиных голов и обрубков тел, которые все еще корчились у нас под ногами.

– Хвала Магомету! – воскликнул Абдул Хан. – Бежим отсюда!

– Нет, – сказал Магомет Али, – мы пришли сюда, чтобы убить змей. Давайте уничтожим их всех.

Мы отправились искать других питонов и обнаружили нечто странное. Казалось, что проход, по которому мы шли, был окружен густой стеной сплетенных ветвей, но выяснилось, что стены были каменными.

Они поднимались примерно на девять футов и окружали пространство размером около двадцати футов с одной стороны и двадцати – с другой. Под ногами был каменный пол, крыши не было – она, вероятно, рухнула много лет назад. В стене виднелся проем, и мы вошли в него.

– Это какой-то коридор, – сказал Магомет Али. – Что это за дворец такой? Уж точно не вамбуто его построили.

– Здесь что-то вроде арки! – воскликнул Абдул Хан. – Кажется, за ней такое же открытое место, только больше размером:

Мы осторожно вошли под арку и обнаружили что-то вроде восьмиугольной комнаты с каменным полом, окруженной каменной стеной примерно двенадцать футов в высоту. Крыши там тоже не оказалось. От стены до стены было около сорока пяти футов.

– Смотрите! – воскликнул Абдул Хан и отпрянул назад.

Тусклый свет проникал снаружи, и мы увидели огромную темную фигуру возле стены напротив входа, через который проникли внутрь. Мы остановились в нерешительности, но затем, перезарядив револьверы, уверенно двинулись вперед. Темный силуэт не двигался. Подойдя ближе, мы поняли, что это огромное каменное изваяние.

– Слон, – заключил Магомет Али.

Да, это был слон, выполненный очень искусно. Огромные бивни загнуты слегка вверх, несоразмерно большие по сравнению с изваянием: каменный слон в высоту был едва десять или одиннадцать футов, а длина бивней – все десять, а то и больше.

Абдул Хан внимательно их осмотрел.

– Глядите, – сказал он, – бивни остро заточены на концах, и на них темные пятна. Похоже на застарелые пятна крови.

– Неужели? – удивился Магомет Али.

– В одном старом храме в джунглях близ Дели, – сказал Абдул Хан, – стояло каменное изваяние тигра. Рассказывают, что тигр однажды покинул храм и отправился скитаться по лесам, словно настоящий зверь, убивая всех, кого встречал на пути.

– Басни индусов, – сказал Магомет Али не слишком уверенно.

– Возможно, – заметил Абдул Хан. – Однако, если каменный тигр способен убивать, почему то же самое не может делать каменный слон? Изваяние сотворено джиннами, дьявольскими отродьями. Разве пророк Магомет позволил бы в таком месте сделать что-нибудь подобное?

Мы с подозрением и страхом уставились на каменного слона, ожидая, что он вот-вот кинется на нас. Я осмотрел стены. Змей не было. Если они где и затаились, то, во всяком случае, нападать пока не собирались. На стенах я заметил множество изображений слонов, вырезанных из камня, и вдруг вспомнил слова Гордона: "Храм со многими изображениями слонов".

– Хвала Магомету! – воскликнул я. – Это храм, о котором говорил Гордон!

– Не может быть, – откликнулся Абдул Хан. – Тот храм должен стоять на берегу озера.

– И все-таки это он, – сказал я. – Разве Эль Борак не говорил, что храм посвящен слону?

– Выходит, ты прав, – согласился Магомет Али. – Клянусь бородой Пророка, это козни джиннов или магов. Храм стоял на берегу озера, а теперь стоит на краю болота!

Как только он произнес эти слова, страх охватил наши души, и мы бросились прочь. Казалось, змеи, разрубленные нами на куски, поджидают, чтобы напасть, и мы все время оглядывались, страшась увидеть преследующего нас слона. Только выбравшись из змеиного логова, отдышались.

Кубо заждался. Сказал, что уже не чаял нас увидеть. На вопрос, знает ли он что-либо о храме, Кубо ответил, что никто ничего не ведает об этом месте, потому как на всех любопытных нападают змеи.

Мы вернулись в лагерь, желая побыстрее смыть с себя отвратительный запах змей.

Гордон сидел на складном стуле, беседуя с кем-то из пигмеев, живших рядом с болотом.

– Неужели никто не знает что-нибудь о большом болоте? – спрашивал он у дикарей в тот момент, когда мы подошли.

Вамбуто отвечал, что никто из его племени ни разу не переходил болота, но некоторые проникали довольно далеко и говорили потом, что, кажется, в середине есть что-то вроде небольшой плоской горы.

Гордон задумался. Казалось, он ломает голову над неразрешимой загадкой. Потом он откинул голову и засмеялся. Он смеялся долго и раскатисто – мы, стоя рядом с пигмеями, поглядывали на него и друг на друга, ничего не понимая.

Гордон вскочил.

– Плоская гора! – воскликнул он. – Вы, Волки, разыскали храм Слона. Если это не так, значит, я спятил!

– Ты прав, – сказал Абдул Хан, – мы нашли его.

Затем мы рассказали Эль Бораку, как обнаружили храм и убили там змей.

– Это вы молодцы, – похвалил он нас. – Если бы там не было питонов, вамбуто, конечно, знали бы о нем.

– Но, если храм был на берегу озера, как он мог оказаться на краю болота? – спросил Ормузд Шах.

– Ману и Ганеша![16] – воскликнул Лал Сингх. – Озеро стало болотом!

Гордон засмеялся.

– Странно, что мы долго раздумывали, – сказал он. – Земля изменилась с тех пор, как финикийцы побывали в этих местах. Почти три тысячи лет прошло с тех пор, как они видели озеро и остров посреди вод. Здесь, возможно, было землетрясение, река изменила течение, и озеро превратилось в болото.

– А остров? – спросил Яр Али.

– Прежде он был посреди озера, а теперь – посреди болота, – ответил Гордон. – Именно этот остров видели вамбуто, и о нем они говорили как о плоской горе.

– Как же нам перейти болото и добраться до острова? – спросил Гхур Шан.

– Поглядим, – сказал Эль Борак. – Как-нибудь да управимся.

Он спросил вамбуто, как они передвигаются по болоту. Дикари отвечали, что на краю топи растут высокие деревья, ветви которых так переплетены, что можно передвигаться, переползая или перепрыгивая с ветки на ветку, как это делают обезьяны. Весьма просто для пигмеев, которые проводят большую часть времени на деревьях, где их не могут достать ни львы, ни другие хищники.

Дикари поведали, что дальше, вглубь болота, деревья не такие высокие, там только трясина и небольшие стоячие озера с маленькими островами. В болоте водится много крокодилов и водоплавающих птиц, которые поедают змей, – их очень много. Пигмеи, осмелившиеся проникать в болота, пробирались туда, куда позволяли деревья, а потом возвращались. Они никогда не подходили близко к горе, которая высится посреди топей, и особенно ее не рассматривали, но она казалась им высокой и гладкой, с очень крутыми откосами, и, кажется, на вершине росли деревья.

– А там не было видно строений? – спросил их Гордон.

Дикари отвечали, что не знают. Гора находится довольно далеко, и они не видели, есть ли там строения или нет, но там вроде бы были деревья.

Гордон стал расспрашивать пигмеев, что имеется на маленьких островах. Они сказали, что островки находятся далеко от болотных джунглей и они не подходили к ним, но большинство из островков покрыты деревьями и подлеском.

– Карфагеняне упоминали о том, что посреди озера, кроме большого острова было несколько мелких, по большей части незаселенных, – сказал Гордон.

Яр Али заметил, что, если бы на островах были люди, можно было бы проследить их путь на материк.

– Может быть, там нет людей, – ответил Гордон, – а если они и есть, вполне возможно, что им неизвестен путь через болото и они даже не знают, есть ли мир за пределами их кругозора. Посмотрим.

Мы увязали багаж в маленькие тюки. Большая часть его состояла из боеприпасов и провизии. Распределен груз был так, чтобы каждый носильщик нес небольшую часть, привязав тюки веревками к плечам. Таким образом, носильщики не были слишком тяжело нагружены. Некоторые из манийюма тоже несли часть багажа.

Мы освободили царя пигмеев, и он приказал пятерым вамбуто сопровождать нас и показывать путь. Затем мы углубились в болото и пошли, как ходили пигмеи, между деревьев.

Деревья эти были большей частью мангровые, и идти под их кронами было нетрудно. Мы прихватили много веревок, изготовленных туземцами из длинных травянистых стеблей. В некоторых местах мы протягивали их от дерева к дереву, сооружая висячие мосты, похожие на те, которые можно встретить в Афганистане.

Так пробирались мы под деревьями по сырой и топкой земле. Здесь встречались змеи, хотя и редко, зато крокодилы водились во множестве. Гордон раздал нам легкие сетки, сделанные пигмеями из травы. Мы накинули их поверх одежды. Сетки должны были защищать нас от москитов и мух цеце – если бы они там были, но насекомые нас не беспокоили.

Мангровые деревья были очень старые, столетние, среди них попадались настоящие великаны. В болоте рос также во множестве высокий тонкий бамбук.

Мы шли по мангровым зарослям, пока перед нами не открылась широкая болотистая равнина: трясина, покрытая бурой, не слишком густой травой, окружала стоячие озера и небольшие острова, о которых поведали пигмеи. Купы деревьев и бамбука обозначали те места, где была твердая земля.

Гордон подарил сопровождавшим нас вамбуто бусы и ружья, и дикари вернулись к своему племени.

Гордон приказал рубить бамбук, росший повсюду в изобилии, и делать плоты. Бамбук, произраставший в болоте, был очень высоким: некоторые растения поднимались на сто с лишним футов в высоту. Стебли были прочными и легкими. Мы рубили их и связывали в щиты – основу будущих плотов. Плоты получились пятнадцати – двадцати футов в длину и четырех-пяти в ширину. Каждый выдерживал пять человек и часть груза.

Гордон желал, чтобы плоты были как можно легче: они приводились в движение шестами, которые мы втыкали в трясину, а затем отталкивались. Это было довольно трудно, потому как шесты утопали в болотном иле. К счастью, плоты не тонули в трясине – они были очень широкие, плотные и легкие.

Пришлось проплыть несколько миль по болотистой поверхности, пока мы не увидели плоскую гору, о которой говорили вамбуто. Сей вид подстегнул нас: мы страстно желали добраться до золота, которое, по словам Гордона, водилось там в изобилии.

Впрочем, показавшийся вдали остров более походил на возвышенность с плоской вершиной, чем на гору. Склоны поднимались примерно на две сотни футов в высоту – отвесно из болота, окружающего остров со всех сторон; если бы это была гора, она была бы огромной.

Гордон припал к окулярам бинокля, осмотрел остров и сказал, что видит на нем деревья, хотя не похоже, что это джунгли.

В болоте водилось множество крокодилов, но змей было не очень много: их поедали болотные птицы, чем-то похожие на цапель, с такими же голенастыми ногами и длинными шеями.

Гордон и Кубо плыли впереди на маленьком плоту, более легком, чем остальные, и потому более управляемом. Остальные плоты следовали за ними.

Мы постарались сделать наши плоты так, чтобы они могли плыть не только по трясине, но и по воде. Войдя в одно из маленьких озер, мы пересекли его, используя шесты как весла. Получилось недурно, посему мы и далее старались плыть по озерам, не углубляясь в болота: грести было куда легче, чем отталкиваться шестами от илистого дна.

Повсюду кипела жизнь. Крокодилы дрались и пожирали друг друга, болотные птицы кормились крокодильими яйцами и маленькими крокодильчиками, но, несмотря на это, тварей в мутных водах имелось огромное количество: тысячи и тысячи крокодилов.

Мы причалили к каким-то маленьким островкам, возвышавшимся над топями словно небольшие бугры. Мангровые деревья и бамбук росли на них так густо, что через них едва можно было пробраться. Здесь гнездились тысячи болотных птиц, а на некоторых островках грелись на солнце крокодилы.

Гордон сказал, что об этих островах писали карфагенские путешественники. Карфагеняне обнаружили, что большинство островов были необитаемы. Их использовали как своего рода базы для флотилии: народ этой островной империи имел довольно мощный флот из лодок и каноэ, предназначенный как для войны, так и для торговли. Гордон добавил, что карфагеняне торговали с пигмеями и с племенами, обитавшими по берегам озера, а также с племенами, жившими дальше в глубине джунглей.

Карфагеняне отметили в своих книгах, что островной народ стремился иметь большие запасы слоновой кости. Местные жители охотились на огромных животных, добывая слоновую кость – это был главный товар, предмет торговли с другими племенами. Ценились также яркий мех и перья. Карфагеняне не упоминали, откуда пришли в этот дикий край представители белой расы: возможно, и сами не знали. Империя была столь древней, что ее жители могли запамятовать о своих истоках.

Гордон полагал, что раса белых людей должна быть очень древней, древнее шумеров: народ, который жил в Месопотамии столь много веков назад, что никто не знал, откуда они пришли.

– А откуда взялось золото? – спросил удивленно Яр Али.

– Не знаю. Возможно, его добывали на острове, – ответил Гордон. – Но золото там было, огромное количество золота!

– Погрузи я в него руки по локоть – мне все равно, откуда оно взялось, – сказал Яр Али.

Мы высадились на остров, лежавший посреди одного из маленьких болотистых озер. Он был довольно большим и поднимался над болотом выше, чем другие. Кубо отправился вглубь клочка суши.

Вскоре он вернулся и доложил Эль Бораку, что обнаружил в джунглях какие-то строения.

Бамбуковые заросли росли здесь столь густо, что в некоторых местах мы прорубали себе дорогу топорами. Достигнув центра острова, мы набрели на развалины древнего храма. Растения тропического леса оплели руины, почти скрыв их под зелеными стеблями.

Полуразрушенные стены храма окружали большую площадку. Крыши не было. Войдя через проем в стене, мы увидели посредине каменное изваяние свернувшейся кольцом змеи. Недвижное тело возлежало на постаменте, украшенном резными изображениями сородичей гада – такие же барельефы украшали стены храма.

Гордон обошел и внимательно осмотрел развалины. Вид у него был заинтересованный и озадаченный.

– Карфагеняне не упоминали о другом народе, – сказал он. – Мне кажется, что люди, построившие храм Змеи, не возводили храм Слона, обнаруженный нами на краю болота. Очень разные архитектурные стили, столь разные, что едва ли один и тот же народ построил оба храма. Храм Слона... – Он ненадолго задумался. – Изваяния слонов, вырезанных из камня, непропорциональны. Линии строений мощные, но безвкусные. Во всех деталях храма чувствуется грубая примитивная сила и... свобода выражения. Напротив, скульптура храма Змеи намного выше по искусству исполнения, но в ней отсутствует сила выразительности. И еще: время, кажется, мало повредило стены храма Слона. А храм Змеи почти весь лежит в руинах.

– Быть может, храм Змеи построил тот же народ, но позже? – спросил Лал Сингх.

– Возможно, – кивнул Эль Борак. – Однако не думаю, чтобы народ, добившийся более высокого уровня в искусстве, начисто забыл достоинства более ранней архитектуры – естественную выразительность и прочность. Думаю, храм Змеи был построен раньше храма Слона.

– Раньше? – недоуменно переспросил Лал Сингх.

– Да, раньше, – ответил Эль Борак. – Изображения на стенах храма Слона, несомненно, выполнены с применением металлических инструментов. А строители храма Змеи, по всей видимости, пользовались каменными орудиями.

– Неужели изваяния, подобные здешним, могут быть исполнены инструментами из обсидиана или еще какого-нибудь камня? – спросил Лал Сингх.

– Да, люди неолитической эпохи достигли высочайшего искусства в создании оружия и инструментов из камня. Таким образом, можно сказать, что искусство храма Змеи питало искусство храма Слона.

– А почему на бивнях слона были пятна крови? – спросил Абдул Хан.

– Точно не знаю, но склонен думать, что в каждом храме было что-то вроде алтаря, так как большинство первобытных людей приносили человеческие жертвы. Возможно, жертв убивали посредством бивней каменного слона.

– Из двух народов мог один быть чернокожим? – спросил Яр Али.

– Невозможно, – сказал Эль Борак. – Чернокожие никогда не добивались таких достижений в искусстве.

Когда мы вернулись к плотам, я подошел к Эль Бораку.

– Сахиб, я не хотел говорить тем несчастным, что вы не все знаете о древних временах. Но я нашел вот это в развалинах храма Змеи.

Я подал медный топор. Он был легкий, длинный, с отверстием для ручки на конце, а не в середине, повернутым под прямым углом к лезвию. Ручка должна была быть изогнутой, для того чтобы пройти в отверстие. Лезвие было узким, с очень сильно стесанным, закругленным краем.

– Древняя форма, оружия, – сказал Гордон, – но я все еще думаю, что изваяния в храме Змеи выполнены инструментами из камня. Быть может, строители применяли металлические орудия, либо на остров пришли племена, знакомые с металлом. Могло быть и так, что раса белых людей появилась на этом острове до тех пришельцев, которых видели карфагеняне. Сохрани у себя топор, Хода Хан. Когда мы вернемся в цивилизованный мир, ты сможешь продать его в Британский музей.

Отчалив от острова, мы продолжили путь. Когда мы пересекали весьма топкое место, несколько крокодилов напали на нас, а один даже попытался забраться на плот. Уналанга прогнал рептилию своим ассагаем. Другие воины схватили боевые топоры и дубинки и стали бить крокодилов, отгоняя их от плотов.

Гордон и Кубо возвратились, гребя на своем маленьком плоту. Они сообщили, что мы скоро достигнем острова.

– Отлично, – сказал Багхила Хан, – утомила меня эта трясина.

Гордон кивнул. Он смотрел на бескрайние болота, простиравшиеся вокруг нас, на крокодилов, ревевших и барахтавшихся в трясине, на высокие утесы острова, на мангровые деревья, протянувшие свои огромные ветви, словно уродливые руки, на стоячие озера, на стаи болотных птиц, плавающих, орущих, парящих в воздухе.

– Достойно вдохновения Данте, – сказал он.

– Дьявольское место, – откликнулся Яр Али.

И почти сотня человек, бывших на плотах под началом Гордона, согласились с Яр Али, что болото – место дьявольское.

Яр Али придумал привязать крокодилов к плотам, дабы, погоняя рептилий длинными копьями, заставить их тащить наши средства передвижения.

– Таким образом, нам не нужно будет отталкиваться шестами и с трудом волочить плоты. Мы будем двигаться намного быстрее, – объяснил он.

Мы рады были бы испробовать этот способ, поймай Яр Али крокодила. Он сказал, что сделает это, если найдутся смельчаки, которые ему помогут. Манийюма запротестовали, утверждая, что если мы разозлим крокодилов, они заберутся на плоты и сожрут нас всех.

Однако воины, вызвавшиеся помочь Яру Али, заявили, что их это не пугает, а попробовать стоит. Мы пересекали широкую полосу чистой воды, когда Умлингаан, сидевший на краю плота, обернувшись через плечо, увидел рядом с собой огромного крокодила. Жуткая рептилия взобралась на плот и раскрыла гигантскую пасть, собираясь схватить зулуса. Умлингаан пронзительно завопил и прыгнул в воду – остальные воины бросились на другой край плота. Умлингаан нырнул, проплыл под плотом и появился с другой стороны. Вылезая на плот, он ухватился за ногу Абдул Хана. Тот, думая, что его схватил крокодил, закричал и подскочил как ошпаренный, а другие воины бросились на крокодила, но тот повернулся, плюхнулся в озеро и поплыл прочь.

Яр Али, сидевший на другом плоту, негодовал:

– Этого крокодила уже почти поймали! Почему вы не связали его, не привязали к плоту и не пустили вперед, погоняя копьями? Клянусь бородой пророка Магомета! Тем, кто следуют за Эль Бора-ком и Яром Али, надлежит быть смелыми и сообразительными!

Яр Али воспользовался этим случаем, чтобы доказать, что он обладает доблестями и способностями, которые должен иметь спутник Эль Борака.

Достигнув острова, мы с радостью убедились, что, по крайней мере, на несколько миль вокруг простирается твердая земля. От трясины к скалам вел крутой склон, голый, без признаков растительности. Скалы вздымались на добрую сотню футов, а в некоторых местах и выше. Гряда тянулась на несколько миль в обе стороны.

– Если остров не очень изменился, – сказал Гордон, – скалы должны окружать его сплошным кольцом. Здесь нельзя найти пологого спуска. Чтобы попасть в центр острова, следует подняться на склоны. Можно, конечно, поискать удобный путь для подъема, но, я думаю, это место ничем не хуже, чем все остальные.

Мы разбивали лагерь возле подножия скал, когда один из дозорных оповестил нас громким криком. Глянув в его сторону, мы увидели многочисленный отряд, спускавшийся по крутым склонам. Это были люди араба Хасана ибн Заруда. Тотчас все Волки и манийюма встали в боевом порядке за Эль Бораком. Однако араб крикнул, что он пришел с миром. Если Эль Борак и удивился, увидев араба, то не подал вида. Он спокойно пошел ему навстречу.

– Приветствую тебя, ибн Заруд, – сказал он. – Сдается мне, нам не избежать встречи.

Араб нахмурился.

– Вижу, вы умножили свои силы. Вы, должно быть, дьявол в человеческом обличье, Эль Борак.

– Ты льстишь мне, – усмехнулся Эль Борак. – Гляжу, ты добрался сюда так же быстро, как и я.

– Я двигался прямо на северо-запад, в то время как вы еще были в Родезии, – ответил араб. – Однако позвольте пройти в вашу палатку и рассказать о своем путешествии.

– Не стоит, – сказал Эль Борак. – Здесь свежий воздух и приятный вид. Сядем на складные стулья, которые принесет мой слуга.

– Хорошо, – согласился араб.

Они уселись, а мы встали за их спинами и приготовились слушать...