Расплата за кристалл

23

Сильные руки сноровисто скользили по телу клиента, обильно политому синтетическим маслом, и крепкие пальцы молотили, словно механические штоки, пробивая мышцы до костей и суставов, растягивая кожу и привнося в анемичное тело временный заряд бодрости.

Всего сорок пять минут игры стальных пальцев на инструменте под названием тело, и бледная кожа стала розоветь, а клиент стал дышать так, будто прошелся вдоль забора метров двести.

Женщина закончила работу и, распрямившись над распластанным на массажном столе клиентом, шлепнула его по спине и сказала:

– Все, дорогуша, сегодня был последний раз.

Потом бросила на него одноразовое полотенце и, наскоро пошлепав расслабленными ладонями, направилась к двери.

– Но… почему… последний? – пробубнил бедняга, приподнимаясь.

– Потому что ты давно не переводил мне деньги. Сегодня я в третий раз делала тебе массаж бесплатно, но больше не могу – извини.

Массаж творил чудеса, пусть даже и временные, поэтому клиент сел на столе и уставил на Мелани свои голубые глаза – именно из-за них она и работала для него бесплатно. Но вся романтика в конце концов однажды упирается в деньги.

Первый раз у них даже был секс. Ну как секс? Какая-то условная имитация. Она работала от фирмы и была приглашена по большому контракту с медицинской корпорацией. Поскольку Мелани могла делать секс или лечебный массаж, между прочим, четырех направлений, она, ввиду слабой реакции клиента на нее как на женщину перешла на массаж.

Ей было все равно, а клиенту массаж оказался куда нужнее.

– Как… как тебя зовут?

– Мелани.

– Мелани, почему ты говоришь… что нет денег?

– Потому что они перестали поступать. И мне, и остальной прислуге.

– Прислуге? – переспросил клиент, и видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.

«А мне какое дело?» – попыталась оправдаться Мелани, однако ей было жалко клиента.

– Как тебя-то зовут? – спросила она.

– Меня?

На его лице отразилось недоумение, а потом напряжение. Он пытался вспомнить.

– Донован Баллок? – промямлил он. А потом повторил отчетливее: – Донован Баллок…

От сильного толчка Мелани ударилась головой о дверь и съехала на пол, а на дальней стене с гвоздя сорвалась картина и обрушилась на журнальный столик.

«Донован… Донован… Баллок… Баллок…» – заметалась пред глазами Мелани огненная надпись. Или она продолжала слышать все это?

Где-то там, на подсознательном уровне, уже включился сигнал тревоги – нужно было бежать, однако этот сигнал заглушало природное любопытство Мелани, позвавшее однажды ее, совсем юную девчонку, в дорогу. И она отправилась в неизвестность, вместо того чтобы окончить школу в поселке и найти работу на автозаправке.

Потянулись длинные картины воспоминаний, где все знакомые персонажи двигались слишком заторможенно, а отдельные, самые неприятные для Мелани моменты прокручивались дважды, а то и трижды, особенно эта сцена с Роджером Калоди на их заднем дворе. Какая мерзость!

Потом – вспышка и лицо клиента.

– Мелани! Мелани, очнись! – требовал он, награждая ее болезненными пощечинами.

– Да перестань. Я уже в порядке! – воскликнула она и оттолкнула его что было сил. Он даже упал на пятую точку и вдруг засмеялся.

А она огляделась и спросила:

– Что это было? Как будто бомба шарахнула!..

– Это не бомба, это я… – виновато развел руками клиент и, поднявшись, подал руку Мелани.

– Как это ты? Что ты мог сделать?

– Не тот регистр включился, извини.

– Регистр? Ты о чем вообще?

– Если честно, я не знаю, – снова развел руками клиент. – Скажи, что означает «неоплаченные счета»? Это страшно?

– Это очень страшно.

– Почему?

– Ну вот посмотри…

Мелани ударила ладонью по стартовой кнопке настенного принтера, и на пол посыпались свежеотпечатанные бланки, требовавшие немедленно оплатить оказанные услуги, а также другие – уже начинавшие угрожать, что в случае неуплаты услуги будут отключены, а сама недвижимость арестована.

Бланков вывалилось с полсотни, и клиент неторопливо просматривал каждый, а Мелани за всем этим наблюдала.

Она могла уже сбежать – входная дверь изнутри не запиралась, однако ей было любопытно – это раз, клиент был ей симпатичен – это два, и она хотела посмотреть, чем же все это закончится.

– Ты разве не заметил, что тебе уже вторую неделю не поставляют продукты? – спросила она.

– Я принимаю пищу по часам. Сейчас как будто бы что-то еще осталось…

– Что там у тебя осталось? Ты питаешься синтетическими бисквитами из автомата. Баллон с сырьем закончится через пару недель. А канализацию тебе заблокируют через сутки. Куда гадить будешь? В бассейн?

– А у меня есть бассейн?

– У тебя шикарный бассейн, но у него уже дважды была просрочена очистка.

Мелани видела, что ее странный клиент поражен всем услышанным, и было очевидно, что о подобных вещах он узнает впервые.

– Но как же я жил до этого, Мелани? – спросил он, и на лице бедняги отразилось отчаяние. Это выражение задело Мелани. Ну какое ей до него дело? Ведь он не платит! Валить нужно, девушка, валить, пока его проблемы не стали твоими!

Она все понимала правильно, но почему-то поступала не так, как велел ей мудрый внутренний голос.

– Я работаю с тобой уже восемь месяцев – дважды в неделю делала массаж, хотя в первый раз…

– Что в первый раз?

– Был секс.

– Был секс?

– Ну, как секс? Он был оплачен, но ты… Ты не был готов.

Мелани старалась выражаться осторожней, зная, как чувствительны ее клиенты к этой теме, однако Донована эта тема, казалось, не интересовала.

– Деньги поступали? – спросил он.

– Регулярно, – ответила она.

– А другие услуги?

– Бассейн чистил Лори, но не сам – он только за роботом приглядывал. Порядок наводила «хилси-пятнадцать», это машина клиринговой компании. Продукты доставлял Смолли. Он пытался меня клеить, однако я знала, что он синтетик, поэтому посылала дурака подальше.

– Почему? – задал Донован детский вопрос.

– Синтетик не имеет собственного счета, хотя эмулирует человеческие желания. Какой смысл с ним трахаться?

Клиент вздохнул.

– А как можно узнать, почему перестали поступать деньги? – спросил он.

– Ну, первое, что приходит в голову, – зайти в банковский аккаунт. У меня там все по полочкам – кто прислал деньги, кто – нет. Ты, например, нет. За три раза, теперь.

– А у меня в доме есть компьютер?

– Ты прикалываешься, что ли? – спросила Мелани и нервно хихикнула. Этот парень был ей симпатичен, однако, случалось, даже очень симпатичные бросались на нее с упаковочными ножами.

– Что значит «прикалываешься»?

– У тебя два терминала. Один здесь, на первом этаже в гостиной, а другой наверху – в студии.

– В студии?

– Да.

– В студии, – повторил Донован, и это слово показалось ему каким-то изысканным. – Наверху. Тут что, есть второй этаж?

– Второй и еще небольшой антресольный.

– А зачем он нужен?

– Не знаю. У вас, богатеев, собственные причуды.

Донован показал на дверь и уточнил:

– Гостиная там?

– Там, – кивнула Мелани и, следя за тем, как неровно движется клиент, снова взвесила, стоит ли сейчас ретироваться или подождать еще. Интересно же, что он будет делать. Ну и еще – вдруг удастся вернуть свои деньги, а то и продолжить с ним работать? В конце концов, на выезде она сама определяла интенсивность труда, а в стационаре приходилось пахать безостановочно, отчего потом болели бока от нахватанной чужой боли.