Расплата по счетам

Глава 38

— Теперь понимаю, почему Куропаткин так опасался японцев, что не решался дать сражение на дальних подступах. Из-за ограниченности подвоза, дорог то нормальных нет, а те, что есть — повозки не пройдут. Так что маневр войсками возможен исключительно по линии железной дороги, и на пару дневных переходов в стороны от нее.

Наместник был серьезно озадачен — так хорошо выглядевший на бумаге фланговый удар «северной группы» привел лишь к тому, что идущую в обход 1-ю армию генерала Куроки немного потеснили, и продвижение войск генерала Линевича остановилось. Лишь казаки Ренненкампфа продолжали действовать в тылу японцев, но те обороняли в каждой маньчжурской деревеньке, и выковыривать оттуда пехоту с пулеметами и артиллерией для конницы было неисполнимым занятием.

Огромные проблемы для продвигающихся русских войск создала сама природа — труднопроходимая гористая местность, по которой продвижение обозов оказалось чрезвычайно затруднено, и хуже того — повозки напрочь забивали немногие дороги, лишая передовые части довольствия, подкреплений и крайне затрудняя вывоз раненых.

— Японцы ведь недаром кули используют, ваше высокопревосходительство. У них носильщиков до шести тысяч приходится на каждую дивизию, корейцы едят немного, куда меньше наших обозных лошадей, горсти крупы достаточно. И не бунтуют — им живо головы отрубают.

Начальник Полевого штаба генерал-майор Жилинский был озадачен не меньше адмирала — видимо, суровая реальность опрокинула все его предварительные расчеты, красочно выведенные на бумаге в виде кружков и стрелок. Впрочем, не он один такой — в смятении сейчас пребывали все русские генералы. Ведь ни один из них не добился серьезного продвижения вперед, стоило японцам перейти к жесткой обороне, буквально засесть в наспех вырытых окопах по гребням сопок. И все — попытки атаковать с фронта приводили к большим потерям, таким, что даже сибиряки дрогнули. Снаряды стали заканчиваться — обеспечить подвоз артиллерийских парков по единственной «нитке» железной дороги оказалось крайне затруднительным делом при увеличении подвоза всего необходимого для флота.

— Пора переходить к прочной обороне, ваше высокопревосходительство, благо занимаем прежние позиции, на которых заблаговременно закрепились до начала генерального сражения.

Совершенно неожиданно для адмирала произнес Жилинский, все это время ратовавший за широкомасштабное контрнаступление, полностью провалившееся, как оказалось. И теперь явно замысливший что-то другое, потому Алексеев внимательно на него посмотрел, давая молчаливое согласие. Сам наместник пока понимал только одно — с имевшимися войсками и запасами наступать было невозможно, и кроме напрасных потерь из такой затеи ничего путного уже не выйдет.

— За месяц прибудут три стрелковые бригады, кубанские пластуны, казаки — мы значительно пополним поредевшие части. И необходимо провести реорганизацию, а для этого как раз нужно время.

— Какую-такую реорганизацию, для чего, Яков Григорьевич⁈

— Надо немедленно изъять из состава дивизий четвертые батальоны каждого полка, в которые включить негодный элемент — запасных старших возрастов. О том докладывают все начальники дивизий — «бородачи», обремененные семьями, просто не в силах нести тяготы службы, быстро выбывают из строя, лишаются сил, и что скверно — заболевают. К тому же среди них сейчас воцарилось уныние, и если не принять неотложных мер, то деморализация охватит многие части. Убрать, немедленно убрать четвертые батальоны, включив в их состав негодный элемент.

— У нас уменьшится число батальонов на фронте, и мы потеряем превосходство над противником, генерал.

— Ничего подобного, ваше высокопревосходительство — они лишь создают видимость большей численности, которой на самом деле нет. И являются бременем для армии, от которого нужно спешно избавиться. С корпусов будут убраны лишние восемь батальонов, которые являются не «штыками», а не приносящими пользы «едоками», которые при этом вводят других солдат в уныние. Я не понимаю, чем думали уездные воинские начальники на комиссиях, которые к нам отправляли таких солдат по мобилизации. Они же из категории «слабосильных», и не подлежат отправке в действующие против неприятеля войска. Санитарные потери многократно превышают «боевые» — зачем нам такие солдаты в строю⁈

Генерал разгорячился, чуть ли не вскричал, и это не было гласом «вопиющего в пустыне». К наместнику стекались рапорта от генералов и полковников со всех сторон — там были приведены почти точно такие же доводы. Запасные солдаты старших возрастов, так называемые «бородачи», которых «отловили» во время мобилизации первыми, вносили разлад в части, а учитывая, что четверть офицеров пришла в войска из запаса, то состояние войск заметно ухудшилось в сравнении с довоенным временем.

— Согласен с вами, — после продолжительной паузы отозвался Алексеев, прекрасно понимая, что таким нарушением штатного расписания будет сильно недовольно военное ведомство, но у Жилинского, прекрасно знавшего реалии бюрократии, имелось продуманное решение.

— При каждой дивизии будет сформирован запасной полк из четвертых батальонов, при корпусе бригада из двух полков. Эти три бригады мы разместим в Харбине, Мукдене и Ляояне, и они возьмут под охрану железную дорогу с пакгаузами и мостами, сняв часть бремени с пограничной стражи. А также выставят караулы в городах, на улицах, при цейхгаузах и складах. Для службы в тылу запасные вполне пригодны, кроме того в эти бригады можно отправлять для продолжения службы поправившихся от ранений и болезни, но еще слабосильных солдат. Эта мера не касается 4-й Сибирской пехотной дивизии, где уже собраны такие батальоны — она воевала вполне достойно. И настоять перед военным министром — впредь в Маньчжурию солдат старше тридцати лет не отправлять, и взять под контроль работу медицинских комиссий — здесь нам пришлось отправить на переосвидетельствование около двух тысяч солдат, их вообще признали негодными к службе.

— Это безобразие, немедленно отписать военному министру генералу Сахарову, и показательно наказать тех уездных воинских начальников, что допустили такое «медицинское освидетельствование». Соберите, пожалуйста, по уездам, которые отправили на службу негодных по здоровью. Я, как главнокомандующий, имею полное право обратиться напрямую к его императорскому величеству, чтобы командующий Казанским военным округом понс заслуженное наказание за пренебрежение долгом. А вместе с ним и другие офицеры, что столь преступно и халатно отнеслись к мобилизации. На сформированную округом 71-ю дивизию даже смотреть невозможно — с такими «второочередными» соединениями любая война будет проиграна. Присылать заведомо негодных к службе людей является преступлением против интересов государственных!

Алексеев не на шутку разозлился — все это безобразие было подготовлено и устроено покойным военным министром, который при этом имел наглость на этот беспорядок жаловаться. Сам наместник, до войны прекрасно зная местные реалии, предлагал проводить мобилизацию только в Сибирском и Приамурском военных округах. А из других военных округов отправить в качестве усиления стрелковые бригады, развернутые в дивизии за счет кадровых нижних чинов. Эта мера позволяла иметь в Маньчжурии четырнадцать стрелковых и четыре Сибирских пехотных дивизии, вполне достаточная для сокрушения Японии сила. А для пополнения отправить из каждой пехотной и гренадерской дивизии по сводному батальону по мере надобности, восполняя убыль за счет усиленного призыва новобранцев. И бои показали что он полностью прав — гарнизон Порт-Артура имел мало запасных, и те младших возрастов, потому героически сражался и побеждал неприятеля. В то время как Маньчжурская армия, уже состоящая на треть состава штата из мобилизованных солдат, проявила себя гораздо хуже. Пока были в обороне, то войска сражались хорошо, вот только наступать совершенно не умели, бывали случаи, когда целые армейские полки по дню блуждали в гаоляне.

— Уменьшив число батальонов в дивизии, но оставив артиллерию и обозы в прежнем составе, наши дивизии окажутся способными к длительным маршам, ваше высокопревосходительство. Тут генерал Стессель полностью прав — надо приспособить наши войска к местности с учетом полученного опыта. Громоздкие восьми орудийные батареи перевести в четырех орудийные, которым легче маневрировать на поле боя, а число артдивизионов и батарей в бригаде удвоится, что даст намного большее количество очагов «огня». Новые скорострельные пушки вполне позволяют это сделать. Пехотный полк станет в три батальона, снабжать его будет проще, конные полки задействовать в штате четырех эскадронов, как принято в германской армии, а не шести. Для действий в сопках да зарослях нужны егеря, те же пограничники прекрасно воюют в таких условиях. Хотя бы батальон на дивизию, и роту на полк, а охотничьи команды есть только у сибирских стрелков, и показали свою полезность в боях против японцев и хунхузов…

— Хорошо, Яков Григорьевич, составьте все необходимые документы, сам вижу, что реорганизация давно назрела, а потому не станем озираться на столицу, начнем сами, а о том отпишу государю-императору. Если начнем каждый «чих» с Главным Штабом согласовывать, тут на три года переписки выйдет. Права главнокомандующего многое мне позволяют, и «экономию» сейчас соблюдать без всякой надобности…

Нижние чины пограничных частей по охране КВЖД разительно отличались по своей подготовке даже от сибирских стрелков. Только «охотничьи команды» да знаменитые кубанские пластуны имели похожую подготовку. А ведь столетие тому назад в русской армии была легкая пехота, способная действовать против неприятеля в рассыпном строю, причем на самой неподходящей местности — болотах и кустарниках, сопках и лесах. Но от нее к началу ХХ века остался только гвардейский полк, и то «егерский» только по названию…