Раскрытая

Глава 18

Глаза Неферет двигались под её закрытыми веками, пока она вновь переживала двадцатый век. Для времени, которое принесло ей огромную власть и задатки её бессмертия, оно было ужасно скучным.

За исключением двух вещей: её мечтания и старуха. Первое оказалось ложью, а второе — намного больше, чем правдой. То, что ей нравилось вновь пересматривать свои мечты, было иронией судьбы.

Неферет вернулась в Дом Ночи Сент-Луиса готовая к тому, что на неё обрушатся озабоченность и сострадание. Слишком близко друг к другу шли смерти её первой любимицы, маленькой Хлои, и её Воина. Все поняли Неферет, когда она отстранилась от общественных событий и начала больше времени отдавать медитациям и молитвам.

Они и подумать не могли, что всё время своей молитвы Неферет проводила в глубоком, наркотическом сне, стремясь к богу, который приходил к ней только тогда, когда она была без сознания.

Калона был умён. Несмотря на то, что он был красив, в её снах он появлялся безликим Богом, просившим только того, чтобы она раскрыла ему своё сознание и позволила себе поклоняться.

Это вообще не было сном. После всего, когда было уже поздно, Неферет поняла, что она не спала, а Калона просто входил в её подсознание и манипулировал ею. Но тогда она знала лишь то, что бессмертный желал соприкоснуться с ней. Она продолжала открывать ему своё сознание, и, слушая его шёпот, Неферет становилась сильнее. Она начала сомневаться в вампирах, окружавших её. И в конечном счёте решила, что её судьба — вызволить бога из его несправедливого тюремного заключения для того, чтобы они смогли править бок о бок, олицетворяя Никс и Эреба на земле. Вместе они возглавят новую эру — эру, в которой вампиры больше не будут жить в мире с людьми. Потихоньку Неферет начала делать то, что могло бы безвозвратно изменить отношения между людьми и вампирами. Как только бессмертный сказал ей во сне: Почему боги, которые ходят по земле, должны поклоняться тем, кому следует поклоняться им?

Неферет использовала смерть своего Воина, как предлог для того, чтобы путешествовать и не быть связанной работой профессора. Она искала то, о чем мечтала. Но это постоянно от неё ускользало. Посещая другие Дома Ночи, Неферет улыбалась, когда её называли послом Никс.

Неферет думала о себе как об избраннице, наделённой необычной силой.

Она использовала свой дар для того, чтобы знать, чего хотели и в чем нуждались другие Верховные Жрицы. Неферет знала, как польстить им, а затем она давала им то, чего они хотели: информацию, прочтенную в чьих-то мыслях, исцеление, понимание… список того, чего они хотели, был безграничен. Пока Неферет «служила», она получила репутацию в вампирском обществе. Она считала себя сильным, соблазнительным хамелеоном. Она узнала, как заставить людей поверить в то, что каждый из них пользуется наибольшим доверием и уважением, и, в конечном итоге, ей стали поклоняться.

И всегда, всегда Неферет обращала своё сердце к народу — к штату Оклахома, земли древней крови и молодого города — Талса, где она похоронила своё человеческое прошлое, и куда продолжал тянуть её соблазнительный шепот Калоны.

Освободи меня… освободи меня… Его шепот заполнял сны Неферет и преследовал её.

Двадцать второго апреля 1927 года состоятельная человеческая пара, Дженефи и Уайт Филлипсы, отослала всем Верховным Жрицам вампиров приглашения на бал, который они проводили в честь завершения строительства особняка, названного Филбруком.

Неферет была абсолютно уверена, что была среди тех, кто принял приглашение. Её не интересовали ни особняк, ни благотворительность, ни эта человеческая пара.

Даже город не интересовал её. Он пах бензином, выпивкой, деньгами, кровью и властью — всегда властью.

И когда после вечеринки Неферет пошла бродить по городу, её вел запах власти — запах, часто посещавший её сны. Ей очень часто встречались недавно построенные особняки. Неферет шла, не обращая на них внимания. Едва взглянув в окно одного из них, она увидела только свет, исходивший от новых электрических люстр. Она оторвала взгляд от особняка и пошла к небольшому ручью, который казалось шепотом пел для неё песню.

Особняк появился неожиданно — так, как будто только и ждал появления Неферет. Он был огромен, за садом, расположенном в центре, старательно ухаживали. Нферет вспомнила, как подумала о том, что вокруг него нет стен — только железные ворота не въезде с улицы.

Потом она увидела знак, говоривший о том, что это каменное здание было частной школой, даже не смотря на то, что оно было очень похоже на европейскую виллу.

Неферет обратила на него внимание ещё до того, как увидела старуху. Она зашла в школу, в ней проснулся интерес. На территории школы располагалось два здания построенных из одного и того же камня. Школа выглядела новой, настолько новой, что казалась тёмной и безлюдной. Когда она бродила по дремлющей школе, слушая песнь, напеваемую шепотом, её мечты осуществились.

Сначала он услышала стук барабанов. Неферет пошла у восточной части территории школы. Оттуда запах шалфея и скошенной травы привел её к огромному дубу, достаточно большому для того, чтобы скрыть за собой костёр. Она заметила, что на ветках дуба сидят птицы. Вороны, вспомнила она. Поодиночке воронов обычно не видно ночью.

Неферет обошла дерево и увидела костёр.

Затем бой барабанов заполнил поляну, и всё внимание Неферет сосредоточилось на старухе. Она сидела на коленях возле костра. Перед ней стоя барабан, по которому она била обычной палкой, держа её в правой руке. В левой она сжимала топор. С каждым барабанным боем она отсекала небольшую часть от сушеных трав, лежавших рядом с ней. Огонь в костре шипел так, как будто ел эти травы, рыгая сладко-душистым дымом.

Платье старухи, несмотря на то, что оно пожелтело от времени, необычайно шло ей. Длинные бусы, в которых отражался свет костра, изящно раскачивались при каждом барабанном бое. Лицо её было постаревшим, густая коса — абсолютно седой, но голос у неё был ясным, как у девочки. Старуха затянула песню, и Неферет была в восторге от её слов.

Неферет бесшумно подошла к старухе. Её сердце билось в такт песне.

Неферет шагнула ближе к костру. Старуха взглянула на неё, слезящимися глазами, которые когда-то, возможно, были голубыми. Её голос дрогнул.

― Нет,― сказала Неферет.― Продолжайте петь. Эта песня прекрасна.― Лицо старухи ужесточилось, но она продолжила:

Калона! Имя бога пронзило Неферет.

― Спой заново, старуха,― повелела Неферет.

― Я закончила. И я ухожу.

Старуха начала подниматься, но Неферет быстро подошла к ней для того, чтобы остановить. Неферет с легкостью отняло у старухи топор и прижала его к её горлу.

― Делай, как я велю тебе, иначе я перережу тебе горло и оставлю тебя здесь на съедение птицам.

Старуха закрыла глаза, прерывисто вздохнула и затем начала петь, снова и снова, до тех пор, пока Неферет не была уверена в том, что запомнила песню. Только тогда она позволила старухе остановиться. И только тогда Неферет проникла в её мысли.

― Ты считаешь себя гигуйей. Что это значит?― спросила Неферет.

Глаза старухи расширились. Она не ответила, но в её сознании панически проскользнули странные слова: Ани-ли-сги, демон, Тси Сгили, пожирательница душ, убийца людей. Эти слова были переданы Неферет со страхом и ужасом.

― Ты сильно испугалась меня.― Неферет улыбнулась и села поближе к старухе, кладя топор на землю рядом с ними.

― Ты читаешь мои мысли,― произнесла старуха.

― Я слышала не только это,― сказал Неферет.― Ваша песня — мне кажется, я знаю, что она означает.

― Я пою её в каждое новолуние, в качестве предупреждения.

― Возможно для некоторых это и есть предупреждение. Для меня же это — надежда.― Неферет ещё глубже проникла в сознание старухи.― Вы не боитесь меня потому, что я — вампир.

― Я не боюсь вампиров.

― Но вы, тем не менее, боитесь меня,― произнесла Неферет.― И ты поешь про моего возлюбленного. Ну-ка, как там в песне — Правду не скроешь; Царица Тси Сгили восстанет. Расскажи мне, что это за Царица такая?

Ты — демон! Ты наслаждаешься болью! Питаешься смертью!

Слова пронеслись в сознании старухи, но она лишь сказала Неферет:

― Я уже достаточно сказала для одной ночи. И больше я ничего не скажу.― И она сжала морщинистые губы в тонкую линию.

Неферет улыбнулась ей.

― Да, но мне не нужны ваши слова. У вас достаточно громкие мысли. Я могу найти все, что мне нужно и без твоих слов, старуха.

Но Неферет не успела вторгнуться в сознание старухи, как планировала. С боевым кличем старуха схватила топор и перерезала себе сонную артерию.

― Нет!― кричала Неферет, прижав ладонь к ране и стараясь продлить последние минуты жизни старухи, ища ответы в её путанных мыслях.

В логове, тело Неферет дернулось и задрожало в ответ на воспоминания. Старуха пожертвовала собой ради ничего. Но Неферет нашла достаточно информации в её сознании для того чтобы поставить себе две задачи — освободить Калону и превратить себя из Верховной Жрицы в бессмертную богиню, Царицу Тси Сгили.

Я любила шестой урок. Мало того, что Ленобия — самый крутой профессор в школе, это был урок, где я научилась ездить на лошади! Я понятия не имею, что могло быть лучше. Сегодня казалось, что Ленобия хотела избавиться от напряжения. Когда начался урок, мы вышли на арену, чтобы найти большие черные стальные бочки, установленные в форме треугольника.

Ленобия прискакала на Муджаджи. Черная кобыла подбежала к нам и остановилась.

―Итак, недолетки, кто-нибудь знает, зачем здесь эти бочки?

Я подняла руку.

―Зои?

―Они для гонок с препятствиями.

―Правильно,― сказала она. ―Ты раньше прыгала через препятствия, Зои?

Я улыбнулась, немного нервно.

―Ну, породистая лошадь бабушки, Крольчонок, был хорошим скакуном через препятствия. Бабушка специально ставила ему препятствия. Даже когда он был действительно стар, он приободрялся и скакал вокруг них, как будто он снова был жеребенком. В основном, я просто висла на нем и позволяла ему делать всю работу, но это было интересно.

Ленобия улыбнулась.

―Это прекрасная история, у тебя хорошая память, Зои. Береги ее как зеницу ока.

―Обязательно. Я так и делаю.

―Так, кто-нибудь ещё участвовал в скачках с препятствиями?

Остальные пять недолеток качали головами.

Ленобия нахмурилась и проворчала, больше себе, чем нам:

―Просто ужасно, что молодежь Оклахомы ничего не знает о лошадях.― Затем она повысила голос и продолжила: ―Независимо от этого, сейчас вам будет продемонстрирован пример, которому вы в дальнейшем будите следовать. ― Она причмокнула Муджаджи и кобыла отошла в сторону для того, чтобы Трэвис смог проехать на своей лошади, Бонни, по арене.

Он подвел лошадь к Ленобии и приподнял шляпу перед ней.

―Мадам, я услышал, что вы называете мою кобылу большой и обычной, это правда?

Она погладила Бонни и нежно поцеловала ее, прежде чем ответить Тревису.

―Я бы никогда не назвала это великолепное существо большой и обычной. Я говорила о вас, сэр.― Ее глаза сверкали, когда она смотрела на ковбоя.

―Ну вот и хорошо, мэм,― сказал он. ―Рад услышать это снова.

Смех Ленобии прозвучал, как девичий, и я подумала, что никогда не видела ее такой красивой.

―Просто пройдите с Бонни все препятствия.― Она ударила игриво Тревиса, когда тот запрыгивал на лошадь.

Да, она была определенно влюблена.

―Ладно, моя девочка, давай покажем этим недолеткам, на что ты способна!― Он повел Бонни на исходную позицию, а затем хлопнул ее своей шляпой. Кобыла Першерон поскакала галопом.

Ленобия объяснила нам, что делала Бонни — и что будет нужно сделать нам. Когда кобыла-гигант перепрыгнула через центральное препятствие под гиканье Трэвиса, арена, кажется, затряслась, и мы все заликовали и зааплодировали.

И это было только начало веселья. Почти в течение часа мы по очереди скакали через бочки на наших выбранных лошадях. «Моей» лошадью была Персефона. Я обожала каждый сантиметр ее красивой шкуры. И она тоже умела прыгать! Персефона знала, как управляться с препятствиями. И как сказала бы Стиви Рей, все, что я должна сделать это — вцепиться как клещ и крепко держаться.

За то время, за те, пятьдесят минут, что я здесь провела — я забыла о Неферет, Старке, Ауроксе, Хите и о Древней Магии. На некоторое время я снова стала обычной девочкой, смеялась и скакала верхом на лошади, и наслаждалась жизнь.

Урок закончился слишком рано. Обычно уход за Персефоной помогал успокоить ум. Сегодня всё было наоборот. Может быть, это потому, что я вообще не думала, хотя я была на ней верхом, но, когда я сильно ударила ее и начала сильно драть ее гриву, мои проблемы ушли.

Несмотря на то, что самой большой моей проблемой должна быть Неферет, а также Камень Провидца и Древняя Магия, на мой взгляд самой тяжелой проблемой были Хит / Аурокс / Старк.

Святое дерьмо, я пила кровь из его пальца.

Что, черт возьми, мне делать?

―Хорошо поработала сегодня, Зои.

Голос Ленобии испугал меня, и Персефона вскинула голову, увидев мою реакцию. Я успокоила кобылу и извинилась взглядом перед Ленобией.

―К сожалению, мой разум не был здесь.

―Я понимаю.― Она прислонилась к дверному косяку. ―Уход за Муджаджи для меня как снотворное. Она делает меня такой расслабленной. Я даже спала в ее стойле, свернувшись калачиком.

Я вздохнула.

―Да, Персефона обычно делает тоже самое и со мной.

―Но не сегодня?

Я покачала головой.

―Нет, не сегодня.

―Хочешь поговорить об этом?

Я уже на автомате начала отвечать ей, что, все нормально и я в порядке, но потом я вспомнила, как она сказала, что ждала более двухсот лет, пока не нашла Трэвиса. Она должна знать о том, как сложна бывает любовь. К тому же Ленобия была для меня больше, чем просто профессор, она была моим другом. Я изменила свой ответ. ―Да, если у вас есть время, мне хотелось бы поговорить кое о чем.

Ленобия вытащила кипу сена из стойла и села.

―У меня есть время.

Я сделала глубокий вдох, не зная, с чего начать.

―Просто ухаживай за кобылой и говори. Остальное придет само собой, ― посоветовала Ленобия.

Я схватил мягкую щетку и затем начала расчесывать гриву Персефоны. И я рассказывала.

―Я знаю, что это нормально, на самом деле это, кажется, своего рода ожидаемо, для Верховных Жриц иметь более одного парня, но я просто не понимаю, как они это делают.

Ленобия рассмеялась.

―Что я могу сказать?

―О, Зои, я прошу прощения. Я на самом деле не смеюсь над тобой. Просто я забыла, насколько ты ещё молода и сколько вещей существует у вампиров, которых тебе будет сложно понять.

―Это как жонглировать двумя парнями,― сказала я, кивая.

―Ну, может быть, но мне кажется, что первое, что тебе нужно понять, это то, что Верховным Жрицам необязательно иметь двух любовников. Но у них есть возможность выбрать более одного партнера, как человеческая женщина в современном мире. ― Ленобия скрестила ноги и прислонилась к стене, как будто она поселиться здесь на долго, на весь задушевный разговор. ―Зои, я думаю о том, что твоя жизнь начнется, когда ты завершишь Превращение.

―Хоть бы я завершила его,― сказала я.

Ленобия улыбнулась.

―Я уверена, что ты завершишь его. Знаешь ли ты, сколько мне лет?

―Та стара,― ответила я, прежде чем подумать. ―Э-э, извини. На самом деле ты выглядишь очень молодо.

―Я не в обиде. Я родилась в 1772 году.

―Ты на самом деле старая!― выпалила я.

Ее улыбка стала еще шире.

―Судьба добра ко мне, я, вероятно, прожила только половину моей долгой жизни. С 1772 я любила только одного человека, но это был мой выбор — мой обет. Большинство вампиров находили несколько любовников в течение своей жизни. Иногда они уже любят другого вампира, когда начинают встречаться с новой человеческой любовью — иногда это наоборот.

―Таким образом, у тебя не было двух парней одновременно,― сказала я.

―Это верно. Это скорее о логике и продолжительности жизни. И выборе. Потому что мы матриархаты, мы можем выбирать без суда или осуждения. Я смогла помочь тебе?

―Ну, да, и нет. Спасибо за объяснения несколько парней — само собой, но я все еще не знаю, что делать с Хитом/ Ауроксом ― несчастно сказала я.

―Почему, ты не должна ничего делать?

―Потому что я сделала что-то. И игнорировала не справедливо их обоих. ―Я снова вздохнула. ―Или, я думаю о Хите.

―Таким образом, Аурокс как и Старк тожк твой любовник?

―Нет!― пискнула я, и взглянула из-за плеча Персефоны на Ленобию. Она пристально посмотрела на меня, безмятежно осуждая. ―Я выпила немного крови,― призналась я.

―И потому, так как ты не как обычная новенькая недолетка, это очень затягивает и захватывающе для тебя. Правильно?

―Да,― призналась я.

―Старк знает?

―О, Боже, нет! Он бы тогда совсем взбесился. Он и так ведет себя как бешеный, когда Аурокс где-нибудь рядом со мной.

―Но он знает, что ты встречалась с Хитом, и что душа Хита находится в Ауроксе.

―Вот почему он ведет себя как бешеный. Видимо это беспокоит Старка, когда я вижу Хита/Аурокса. И насколько Старк знает, что мы вряд ли даже говорили друг с другом.

―Аурокс обращался к тебе.

Она не задала вопрос, но я ответила.

―Да. Это потому, что Хит внутри него. Это не похоже на сознательный поступок. Это странно и тревожит меня. Аурокс будет просто парень, который является своего рода милым, но внезапно он начинает говорить или делать что-то как Хит, что заставляет мое сердце болеть.

―Если ты не была бы связана со Старком, ты хотела бы быть с Ауроксом?

Я закусила губу.

―Я не уверена. Я люблю Хита. Я всегда буду любить Хита. Но Аурокс на самом деле не мой Хит.

―Ты имеешь в виду, что это похоже на то, как Калона любил тебя, потому что в тебе есть душа А-и, и он признал ее присутствие?

Это сравнение удивило меня, но чем больше я думала об этом, тем больше это имело смысл.

―Я думаю, что ты права. Поэтому я так легко его переношу. Калона действительно хотел меня из-за А-и., и я должна признать, что тоже чувствую тягу к нему. Но это не реально. Я не А-я, и я не хочу любить его. Аурокс не Хит. Ему не нужно любить меня — остатки Хита любят меня, вот и все.

―Я не хочу усложнять все для тебя, но по справедливости ты должна знать, что Аурокс может любить тебя также. Трэвис является перевоплощением моей единственной любви, Мартина. У него нет воспоминаний Мартина. Он на самом деле очень отличается от моего Мартина. И все же Тревис на вечно предан мне, как и я ему. ― Улыбка Ленобии была нежна, ее глаза наполнились слезами. ― Ты действительно пришла к тому, чтобы принять любовь, и некоторым из нас посчастливилось найти ее снова.

― Ленобия, я очень рада за тебя, но ты только всё усложнила, ― сказал я.

―Зои, твоя ситуация была еще сложнее. Ты хочешь совет о том, как я бы справилась с этим?

―Да, черт возьми,― сказала я.

―Это будет звучать холодно, даже эгоистично, но я будь я на твоем месте, я бы решила, с кем я действительно хотела бы быть, не беспокоясь о том, что хочет любой из этих мальчиков. Только так ты будешь довольна своим выбором, если ты сделаешь это для себя, а не для кого-то еще.

Я положила щетку и уставилась на нее.

―Неужели это так просто?

―Если ты можешь быть честна сама с собой, а затем проследи за этой честностью, да, и все,― сказала Ленобия.

―Ты дала мне много пищи для размышления, но по крайней мере теперь у меня есть направление куда идти,― сказала я.

―Ты должна любить и быть верной себе, прежде чем кто-либо сможет полюбить тебя и быть верным тебе.

Прозвонил звонок с урока. Я положила руку, сжатую в кулак на сердце и почтительно поклонилась ей. ― Спасибо, Ленобия.

Ленобия вернула традиционный жест и сказала:

―Желаю тебе всегда быть Благословенной, Зои Редберд.

―Старк, нам нужно поговорить.― Я очень не хотела говорить эти слова, вероятно, так же, как Старк ненавидел их слышать. Я имею в виду с этих слов, кто-нибудь, мама или папа, подруга или друг, учитель или босс всегда начинали хороший разговор?

―Хорошо, но я думал, что мы будем смотреть «Теорию большого взрыва», и мы хотели провести некоторое время наедине друг с другом.― Он сделал вялую попытку на свою дерзкую усмешку.

―Ну, мы все еще можем это сделать. Может быть. Если ты хочешь, после того как мы говорим.

―Ты меня пугаешь,― сказал он.

Я протянула руку к нему. Он взял ее и сел рядом со мной на кровати.

―Я должна сказать тебе некоторые вещи, которые вероятно тебе будет трудно услышать, но ты не должен шокироваться.

―Потому что независимо от этого я всегда буду твоим Воином и Хранителем?

Нервничая, он посмотрел на меня. Я сплела свои пальцы с его.

―Да, это одна из частей, но есть также часть о моей любви к тебе.

―О, хорошо. Мне нравится эта часть.

―Мне тоже,― сказала я. ―Но я также должна сказать тебе.

―Я думал, ты только что все сказала.

―Нет, я просто сказала, что любила тебя. И люблю. Но ты делал некоторые вещи в последнее время, которые мне не нравятся, и мы должны об этом поговорить.

―Что ты имеешь в виду?

Я решила, что если я собираюсь быть честной с собой, я должна быть честной со Старком, так что я сказала ему правду — прямо.

―Я не могу любить тебя также, когда Аурокс рядом. Ты ведешь себя как озабоченный, и я хочу, чтобы ты перестал.

Он попытался вытащить руку из моей, но я не позволила ему.

―Дело в том, что я не думаю, что ты собственник. Мне нравится, кто ты на самом деле, и я хочу, чтобы ты стал таким же парнем как и раньше.

―Прекрасно. Командуй мной.

―Нет, Старк. Это не сработает, если ты не честен со мной, и с самим собой. Ты всегда будешь моим Воином, но если ты будешь обороняться против меня, то мы не сможем поговорить о наших проблемах, и в конечном итоге ты будешь только мои Воином, и больше никем.

―Это то, чего ты хочешь?

―Серьезно, Старк, подумай об этом. Если бы я хотела этого, говорила бы я сейчас с тобой?

―Значит, ты не бросаешь меня?

―Надеюсь, что нет,― сказала я.

Он медленно испустил долгий выдох, как будто разваливался. Его плечи опустились, и он уставился в пол под ногами.

―Знание, о том что ты любишь Аурокса, сводит меня с ума, и мне жаль, что это заставило меня действовать бездушно. Я не знаю, что с этим делать, потому что я не могу думать о вас, как о паре.

―Хорошо, во-первых, я не люблю Аурокса. Я люблю Хита. Я всегда буду любить Хита. Ты знаешь это.

―Но в Ауроксе душа Хита.

―Да, и я рада этому, потому что он спас бабушку. Я всегда буду ценить Аурокса из-за этого, но я не люблю его.

―Ты же не хочешь быть с ним? Правда? ―Старк оторвал свой взгляд от пола и посмотрел на меня.

―Я решила, что я не хочу быть с ним. По-настоящему,― ответила я.

―Почему нет?― И прежде, чем я успела ему ответить, Старк сказал: ―Нет-нет, не говори. Меня не волнует, почему нет. Мне просто все равно, что ты не хочешь быть с ним. Я не хочу больше не о чем знать.

Ладно, я бы хотела сказать Старку о вкусе крови Аурокса, и что это было действительно трудно для меня, когда я мельком увидела Хита, выглянувшего из Аурокса, и что я на самом деле до сих пор люблю Хита и его. Но даже со всеми этими исходом я бы решила, что просто не смогу справиться более, чем с одним парнем. Поэтому я ничего не сказала, ничего из этого, потому что Старк обнял меня.

―Я так чертовски рад, что ты выбрала меня!― прошептал он.

Я почувствовала, что он дрожит, поэтому я обняла его и прошептала:

―Я тоже.― Тогда он поцеловал меня с жаждой, которая горела так жарко, что я не могла думать о том, что хотела ещё сказать. Все, о чем я могла думать, только о его прикосновениях и о том, как я люблю его.

Это было позже, после того, как взошло солнце, и Старк крепко спал рядом со мной, его рука обнимала меня, и он тесно прижимался ко мне, мой ум заработал снова, и я знала, что я должна была поговорить с Ауроксом.