Ракетчики

Глава 11

— Саня, агентура докладывает о реальной подготовке США и НАТО к чему-то военному. Точных данных по цели нет, но масса мелких хозяйственно-организационных телодвижений в военке дают основания ждать в перспективе 3-4-х месяцев военное нападение. Не на нас. Ядерная составляющая не задействована. Что будем делать?

— Звать палочку-выручалочку. Аня, собери совещание, сейчас. Нужны: Емец, Лукошко, Касьян, Сладов.

— Судари, генералы. Собрал я вас вот по какому поводу. Скоро намечаются средние постреляшки. После введения евро, США, точнее, банкиры, решили подстраховаться. Чтоб колонии не вырвались на свободу, они решили затянуть ошейник на горле Европы ещё туже. Помню, в моём варианте истории, они порвали на куски Югославию, бомбили Белград, судили Милошевича. Дат не помню, но где-то так. Учтём, что и в этой истории они бывшие европейские соц. страны в колонии превратить-таки смогли: те все подписали договоры об ассоциации. Их марионеточные правительства и президенты подписали. Но это дела не меняет. Эти страны уже разорены, «съедены». Настала очередь Югославии. Проба пера перед всякими киргизиями, узбекистанами. Но на этот раз у них нет столько дешёвого пушечного мяса: вышеупомянутые соц. страны не вступили в НАТО. Это даёт нам шанс переиграть сценарий.

— Нормально. Будут «братушек» бомбить, значит? Что мы будем делать? Какие мысли?

— Генерал армии Емец, вам поручается разработать план защиты Югославии, при условиях массового воздушного удара по ней силами НАТО. А также, планы карательных рейдов в сопредельные с Югославией области европейских стран.

— Да.

— Кира, твоя задача: вытащить сюда тысяч десять югославских семей. Лояльных, идейных панславянистов. Или заагитировать их тут. Тонкость в том, чтоб набрать потихоньку именно это количество, но не переплачивать сверх меры. Сразу много не плати.

— Мы будем создавать наёмную армию или идейных партизан?

— И то, и другое. Идейные нужны, чтобы хотели воевать, не предали. Но у них есть семьи, могут остаться на родине родственники. Это у нас рейтинг почти выдавил деньги. А у них — нет. Слушай дальше. Сначала вытаскивай мужа, прощупай, потом, если видим, что наш человек, вытаскиваем семью. Как ни парадоксально, но несемейные, бездетные нам мало подходят. Им не за что сражаться и они не будут чувствовать, что нам чем-то обязаны. Семьи размещаем в городах, сёлах. Валентин Андреевич, задача: срочно добавить оборотов, добавить третью смену, работайте при искусственном освещении, отмените выходные. Со своей стороны, я понижу рейтинг допуска в лагерях для операторов СПАМов. (Строительный ПолуАвтоматический Модуль — СПАМ). Жильё для переселенцев нам нужно быстро. По местам размещения — к Лукошко. Александр Григорьевич, ваша задача: разместить и обеспечить всем, примерно за два-три месяца, тысяч сорок человек. Их нужно будет загрузить работой, чтобы хоть частично вернуть затраты. Ваша помощь потребуется в материальном обеспечении боевой подготовки мужчин. Конкретные задачи я поставлю Рубану, а от вас будет нужно финансирование, план. У нас есть уникальная возможность: потрепать врага чужими руками и не на своей земле. Поэтому сил и средств на эту операцию жалеть не нужно.

— А мне не панятна, пачиму мы не можем использавать наших ваенных?

— Их будут убивать. Жалко. Мы ещё до сих пор домучиваем Турцию. Кстати, хорошая мысль, Николаич, запланируй в финальной части обучения протащить сербов, как когда-то наших спецназовцев, через Турцию. Если успеем. Будет им обкатка в реальных боевых действиях.

— Нормально. Принял.

— И ещё, Александр Григорьевич. Подозреваю, что наших бойцов отправлять всё равно придётся. Десять тысяч сербов ещё нужно набрать — это раз. Их не хватит — это два.

— Мы везде несём потери: море, Турция, агенты. Не река, ручеёк, но наших жизней…

— Толя, не дави на нервы, знаю. Тебе тоже будет работа. Нужно запланировать, организовать сотню-две разных терактов в Европе. Тогда, когда начнётся заваруха в Югославии. Небольшую часть людей задействуешь настоящих сербов. Можно будет провалить специально одну-две группы. Не сразу. Выждать, может сами провалятся. Югославские группы в Гамбурге-2 не готовить. Пусть это останется нашей маленькой тайной. Цели, как всегда: электроника, энергетика, химия, мосты. Разрешаю перенацелить половину европейских групп «Л» на диверсионные задачи. Какие есть вопросы?

— Лёха, здорово. У нас скоро предвидится средняя постреляшка. Срочно наращивай производство С-300, «Игл», «Шилок», «Стрел», РПГ.

— Эт самое, а куда спешим?

— Потом, не по телефону. Давай.

=== Разговор Рокотова с Диктатором.

— Александр Владимирович, там Рокотов требует его принять.

— «Рокотов» и «требует»? Это же нонсенс, несовместимые понятия.

— Представьте себе, они совместились. Десятком витиевато-интеллигентных выражений, но именно требует, а не просит. Весь сам не свой.

— Ладно, Ань, давай его сюда, догадываюсь, что его подвигло на приход.

— Ваш Лозино-Лозинский повесил моего неплохого программиста! Это возмутительно! Почему вы ему дали такие права!? А мне, кстати — нет? Как он посмел!! Как! Он! Посмел!!!

— Во-первых, вы бы, Александр Константинович, повесить не решились бы даже меня, при всей вашей предубеждённости, а уж своих подчинённых… Во-вторых, ваш «неплохой» программист — разгильдяй. Он неправильно настроил еженедельное резервное копирование, из-за чего Лозино-Лозинскому пришлось откатываться на две недели назад. Потеряны две недели работы нашего КБ «Орбита», а важность космоса для нас, вы знаете и без меня. Да и вирус завёлся непонятным образом. Тоже недоработка вашего человека. В-третьих, я тоже считаю наказание чрезмерным само по себе, но от него будет польза в целом, ибо этот пример Галина Вишневецкая уже широко освещает в СМИ, проводятся профилактические беседы на предприятиях, где используются компьютерные технологии, о необходимости многоступенчатого резервного копирования информации.

Спокойная и циничная речь Корибута, было такое ощущение, выпустила весь воздух из возмущённого гения.

— Это… Это… Невыносимо, варварски жестоко! Я не потерплю такого отношения к своим работникам! А если завтра — я, где-то допущу ошибку, то что — меня повесите?!

— Всё по рейтингу. Если рейтинг вреда превысит ваш рейтинг полезности, и не будет выявлено злого умысла, то положены будут шахты.

— Мне это прекрасно известно! Я спросил.

Рокотов не просто спросил, он сверлил глазами Диктатора. А тому было забавно разглядывать «боевого хомячка». Но выделываться не стал, ответил нормально.

— Прям, нож к горлу. Думаю, что нет. В ручном режиме сделаю исключение для вас, своего любимого автоматизатора. Стало легче?

— А Лозино-Лозинский… Это несправедливо! Я не могу так работать! Информацию можно было бы восстановить!

— Восстановите — я оживлю вашего парня.

— А?.. А-а-а, чёрт! Там же «прожёвыватель» был… Точно.

— Во-во. А вы не помогаете Юревичу найти авторов этих вирусов. А, ведь, какие таланты пропадают!

— И всё равно, я не согласен! До свидания.

Вирусописатели давно уже стояли, как кость в горле, у Александра Константиновича. Он с радостью сбросил бы эту почётную обязанность: быть электронным сторожем страны, на кого угодно. Но Диктатор назначил его. А он — человек обязательный. Вот и тащил этот воз. Нет, ближе к камню Сизифа. Целый отдел работал по этой теме. Писал антивирусы, ловушки, экраны. Защищал и ловил. Первое получалось, а второе — нет. Какой-то переучившийся студент написал зловредный «прожёвыватель», который файлы не стирал, а превращал в мусор той же длины. Уже три месяца не могли найти источник заражения.

— Алё, Глеб Евгеньевич, а ко мне Рокотов забегал. Вы в нём зверя разбудили.

— …

— Что молчите?

— Не считаю нужным оправдываться.

— Но я вами недоволен. Реально.

— Вы мне дали власть и поставили задачу. Я выполняю её так, как считаю нужным. И…

— Вы меня не понимаете. Я недоволен! Почему так слабо наказали!!? Почему — верёвка?! Такой гад должен был те две недели умирать, что у КБ забрал! Может, этих двух недель не хватит для победы. Или они, эти две недели, будут стоить десяток городов, на которые упадут бомбы! Атомные бомбы! Вы проявляете преступную мягкость!

— Я… — мягкость??!

— Да, так точно. Юревичево управление «Л» косит эмигрантов-предателей сотнями, часто — до второго-четвертого колена. Касьян недрогнувшей рукой подписывает консулам приговоры на российских коррупционеров десятками в день. Емец планирует операции, к примеру, в Турции, где гибнет 5-10 процентов наших спецназовцев, чтоб выжившие обучились в реальных боевых условиях. А за вас теперь должна отдуваться Галка, нагоняя виртуальный ужас на разгильдяев, компенсируя отсутствие реального. Что скажете?

— Это первый случай такого рода. Я думал… Учту на будущее. Это всё? У меня много дел. И я — не пацан, получать нагоняи в таком тоне не желаю.

— Добро, это я так, для профилактики. Чтоб вы не комплексовали. Считайте, что пошутил. А как реально дела? Насколько сильно пострадала работа?

— Сильно. Второй раз мы пройдём путь не за две недели, дней за десять. Выходные отменю — выйдет совсем мало. Но… В первый момент хотел этого Филерштейна порвать на куски. Благодарю, что позвонили, Александр Владимирович. А то начал сомневаться, когда отошёл.

— Толя, назначаю цели. Смотри, кто нам опасен. Танцевать нужно от их системы управления. Управленцы. Они управляют штатами, зарубежными странами-колониями, полуколониями, проводят работу по закабалению недоколоний. Эти люди закабаляют страны экономически, организационно, административно. Идеологи. Засирают мозги аборигенам так, что те маму родную продадут, абы вражеской демократии и прочей свободе слова лучше жилось. Военные. Явное подавление, где это возможно. Спецслужбы. Устранение, разложение, вербовка ключевых людей, организаций. Сбор и анализ информации.

— Саня, что за политинформация? Это давно известные факты. Про спецслужбы я немножко знаю.

— Не ершись. Слушай дальше. Ядерным беспределом мы им показали цену, которую придётся заплатить в «горячей» войне. «Мат» они нам сразу поставить не могут. Имеем войну на истощение. Пользуясь шахматной аналогией, посмотрим на типичный ход событий. Противник старается получить позиционное преимущество, разменять свою слабую фигуру на сильную у противника. Давит, давит. Потом «избивает младенца». Фигуры в нашей игре, это люди, организации, должности, фирмы, секреты и т. п. Как получить за пешку слона? Развить пешку, подвести к слону поближе, дать возможность ударить. Ещё раз вернусь на то место, где ты меня перебил. У врагов — кастовая структура общества. Их жрецы, враги третьего уровня, определяют и знают всё, имеют сильное силовое, охранное, агентурное и магическое прикрытие. Да-да, не хмурь брови. Последний момент имеет значение. Нашу команду враги давно бы перещёлкали, если бы у нас не было магического прикрытия. Так же, как и у них. Я, хоть даже не ученик волхва, а человек, случайно получивший пару даров и пару уроков, могу обычного человека убить магией. Это дорого мне обойдётся, в определённом смысле, но важна принципиальная возможность. А с той стороны играют сильные маги. Не лыбься. Так и есть. До них добраться трудно. Пусть это будет король. Теперь — фигуры поменьше. Те, кого я тебе старательно перечислял.

— Управленцы, спецслужбы, идеологи…

— Не перебивай. Да. Это следующая каста. Теоретически, не уничтожив всех жрецов, мы не уничтожим и не изменим их общество. Оно будет самовосстанавливаться. Убили мы половину жрецов, они сделали послабление, допустили несколько браков с верхними управленцами, провели обряд посвящения, дали допуск к полным знаниям — всё! Каста восстановлена за ограниченный период времени. Пара лет. Операции, по подходу к их жрецам, будут длиться дольше, и требовать больших ресурсов, при прямолинейном подходе.

— Я так понимаю, это неприемлемо, и мы пойдём другим путём.

— Толя, с Ларисой будешь ехидничать. У нас нет настолько подготовленных профессионалов и в том количестве, чтобы убрать одновременно всех жрецов. Следующий тупиковый вариант: бить по нижним кастам. Веси, работяги. Взорвали завод — они построили новый, попробуют взорвать нам, не факт, что это им не удастся. Они пытались пойти кратчайшим путём: убрать меня. А если бы тех диверсантов, что шли ко мне, да на наши обычные объекты… У-у-у! Мало бы не показалось. А враги легко напечатают зелёной бумаги, нарисуют ноликов электронных, покажут большую дубину в виде АУГ, и возместят потерю завода очень быстро. На данный момент, процентов 70 планеты ими контролируется полностью, а ещё 25 — частично.

— Саня, это — ликбез. Я сам тебе эти проценты на стол кладу, Лариса их вычисляет.

— Имей терпение. Я не люблю прыгать через ступеньку. Как и у человеческого организма, у общества есть уязвимые места. Их уязвимое место: средняя каста.

— Почему ты говоришь «каста», а не «класс»?

— По признакам. Например, они женятся по расчёту, а расчёт — по деньгам и социальному статусу. Выходит, что управленцы детей плодят, преимущественно, внутри своей касты. Нижние к ним обращаются на «господин», «сэр». Даже, почти как в Индии, пищу могут принять только от своей касты, а не ниже. У них это слегка изменено, но…

— А я знаю, что иногда их верхние берут в жёны фотомоделей. Это конечно не бляди из Голливуда, но эти девушки тоже не из их касты.

— Мужам разрешено иногда брать в жёны более низкую жену, но не наоборот. Это связано со стратегией эволюции семьи. Давай не будем лезть в дебри Вед. Захочешь подробности — иди к Семихлебову на консультацию.

— Сам себе противоречишь. Когда ты запускал программу развития диверсионного подводного флота, ты обосновал так: враги проводят политику «разделяй и властвуй». Ни в одной стране нет полных циклов производств, сильно развита специализация и кооперация. На материках, страны, которые могут теоретически дополнить друг друга, разделены идеологически, то есть: враги. Иранская нефть, к примеру, отделена от Индии враждебным Пакистаном. Разорвём хозяйственные связи физически: всё равно, что взорвали эти заводы.

— То — другое. Ты забежал вперёд. У врагов — система. Систему может эффективно разрушить только другая система. Их стратегии нужно противопоставить нашу. А тактические действия без общего плана, без чёткого понимания целей врагов, обречены на неудачу. Ганнибал выиграл все сражения у римлян, но проиграл. Не войну, но свой народ. Он проиграл народ. Город разрушили, землю засыпали солью, тех, кого не казнили, продали в рабство. Нет людей, культуры, памятника и памяти народа. Я сейчас не поднимаю вопрос достоверности этих побасенок о переходе через Альпы. Принцип в этом примере нарисован красиво.

— Таких примеров — тьма.

— Не отвлекайся. Подводным флотом есть кому без тебя заниматься. Тебе — твоё. Вернусь к управленцам. Если их просто постепенно отстреливать, то мы никогда не достигнем ощутимого результата. Начнём отстреливать учёных: наберут больше своих студентов, сделают обучение по нужным специальностям бесплатным или раздадут гранты. Назначат на нужные специальности тройную зарплату: к ним потекут рекой эмигранты из других стран, в том числе из бывших соц. стран и наших бывших республик. Начнём убивать банкиров — вообще бесполезняк полный. Это только марионетки, делающие всё по телефонным приказам. Депутаты, конгрессмены, сенаторы, пэры — лажа, кнопкодавы, не более того. Сами по себе, их жизни и должности некритичны. Писатели, журналисты, особо рьяно проводящие враждебную нам идеологическую работу. Имя им — легион. Есть ниши: один пишет детективы, а другой, политические детективы, дирижирует процесс госдеп и издательства. Убьёшь того, который рисует в своих политических детективах русских лапотниками и врагами человечества — тут же на нужную тему поставят коллегу по цеху, обычного детективиста. И тот будет работать не менее талантливо.

— Блин, Саня, умеешь ты тоску нагнать. Шутить не даёшь, надежды не оставляешь! Верхних нельзя убить, ибо охрана сильная, нижние — легко заменяются, средние — что-то среднее. Тупик, да и только! Хоть вешайся!

— Что ж ты такой импульсивный?! Смотри, у них разделённая система, распределённая, если хочешь красивый термин. У неё есть достоинства, есть и недостатки. Впрочем, с философской точки зрения, таких понятий как достоинства и недостатки, в природе нет вообще, это эмоционально окрашенные слова. Есть: свойства, особенности. Красивая жена обяжет за неё бороться, дорогую машину угонят с большей вероятностью.

— Только не у нас, теперь. Когда мы Таракана на милицию, э-э, простите, на управление городовыми поставили, он там так всех построил: о-го-го! Не забалуешь. Пить, кстати, совсем бросил, вторую жену охотно завёл, о третьей думает.

— Не отвлекайся. То, что кажется достоинством при одном подходе, может оказаться недостатком — при другом. Распределённое производство можно блокировать, порвав их коммуникации. Это ты уже знаешь. Но силу наш подводный флот набирает медленно, они научились противодействовать, это противодействие будет нарастать, пока данная тактика не станет совсем неэффективной. То есть, сама по себе эта тактика даст нам лишь временное преимущество, слегка притормозит их экономику. Этот выигрыш времени нужно использовать с толком. Ключевое слово: системный подход. Чтобы враги не научились уничтожать наших «Дельфинов» и «Касаток» слишком быстро, нужно убивать их учёных и инженеров соответствующих профилей. Чтобы снизить текущее сопротивление наличными силами, нужно ликвидировать училище «Морских котиков», в крайнем случае — всех преподавателей. И, так же само — в других странах-врагах: Англии, её колониях, Италии, Японии и т. д. Чтобы действия ликвидаторов на земле врага были возможны и результативны — нужно «зачистить» их спецслужбы. Все. Одной контрразведки не хватит. Ты сам, как профессионал, можешь ответить: почему.

— Потому, что контрразведку заменят: ФБР, АНБ, ЦРУ и другие.

— Верно. Значит, нужно бить по всем, применять массовое уничтожение. Представь, смогли наши ликвидаторы, напрягши все жилы, понеся потери, убить 70 процентов их агентов. Круто? Но! Досрочный выпуск старшего курса Вуза, привлечение кадров из полиции, временный отзыв части агентуры из второстепенных стран и направлений — имеем быстрое восстановление.

— Ага! То есть, среди множества функций нашего управления «Б», есть и такая: необходимость врагам держать много людей именно в полиции. В критичный момент лёгкое обострение криминала может не дать возможности привлечь кадры из полиции.

— Это мелочь, Толя. Но мысль ты уловил. Развивая её, логично было бы взорвать в тот же самый момент посольства по всему миру. Там сидят и управленцы и агенты. Но подобные меры дадут лишь частичный толк. К примеру, ты дал команду своим «бандитам» «навести шорох», а их СМИ об этом молчат, как рыбы об лёд. И могут на второстепенные направления привлечь полицейских. А народного гнева от повышения криминала — нет как нет. То есть, твой ход парирован.

— Ага, это говорит о том, что в то же время нужно «поработать» со СМИ.

— Верно. А у СМИ свои законы функционирования. Если я ударюсь коленкой об угол, ты мне только посочувствуешь, но больно тебе не будет. А если твой ребёнок ударится… Соображаешь?

— СМИ, на смерть коллег, будут реагировать бурно. Будут писать и показывать, невзирая на политику издательства, агентства, газеты, прямые указания редактора.

— Примерно так. Смерть сотни работяг на взорванном заводе они «замолчат», а смерть писаки, что сидел за соседним столом, так обплачут…

— Стратегия хорошая, но не абсолютная. Есть ещё другие Вузы, соседние специальности, со временем, все потери будут возмещены и раны зализаны.

— Верно. Ключевое слово: время. Система восстановится со временем. Наша задача: на определённое время сильно ослабить её каналы управления. «Отрубить» от базовой страны врагов: США, другие «органы» и части. Разорвать связь между нижними кастами, главным образом, весями и верхней, жрецами. Для этого мы сократим «поголовье» управленцев. А на ослабленный организм любая болячка прилипает легче.

— Красиво, но замысловато. Не проще ли порвать их главный канал управления: деньги?

— Толя! Думай и слушай внимательно. Система! Пока у них есть АУГ, доллар будут печатать тоннами. Мы разменяем своих обычных людей, «пешек», на их «коней» и «слонов», управленцев. Ослабим управление, вот тогда будет возможна атака на доллар, колонии начнут отходить от курса госдепа, лев выпустит из лап добычу и так далее. Обкусаем по ресурсам, опередим в технологиях, потопим АУГ…

— Смерть системы… Но, умирающая змея может напоследок укусить.

— Может. Поэтому Сладов — второй министр, как и ты. В его руках — наше выживание.

— Ладно. Без лирики. Вы даёте команду: свернуть операции управления «Д»?

— Конечно, нет! У системы должно болеть всё, вплоть до кончиков ногтей!

— А у нас какая система? Кастовая? У нас правит каста военных?

— Жрец у нас один — я, и то — с горя. На безрыбье и рак — рыба. Вы частично можете возместить, но, «частично»: потому, что не до конца прониклись необходимостью возрождения ведической культуры. Иванова, наоборот, заносит в религию. Семихлебов — отличный человек, но не военный, скорее учёный-реставратор. В первой истории кастовое общество победило некастовое. Стратеги переиграли тактиков.

— Каковы конкретные указания? Приказ не понял, Диктатор. О! Нет. Великий Стратег.

— Тфу на тебя. Я — обычный, умеренно умный, человек. Мой ум — ты, Лариса, другие. Я тебе обрисовал принципы по твоему направлению. А приказы дашь себе сам. Иди.

— Девочки, представьте, опять чувствовал себя дураком. Корибут сумел обычные вещи показать мне с другой стороны. И так — каждый раз. Знаю, что умнее его! Чувствую это интуитивно, но у него другой ум, числами не опишешь.

— Толь, Солнышко, любимый, успокойся. Зачем ты меряешься с ним яйцами?

— Маришка, я не меряюсь! Точнее, он, Корибут, не меряется. Само так выходит, зачастую, наши совещания выглядят как поучения отца строптивому сыну-подростку.

— Толя, смирись. Ему значительно больше лет, чем нам. То качество, которое тебя смущает, называется «мудрость». Люди, в процессе жизни, учатся; ум преобразует жизненный опыт в мудрость. У Александра Владимировича этого опыта было больше. И в сыновья, ты ему действительно годишься. Смирись, и радуйся, что он есть, может показать мудрое решение.

— Ах, здорово иметь двух мудрых жён, которые утешат, приголубят…

==== Поручение Рокотову.

— Александр Владимирович, доброго дня, чем обязан?

— И вам доброго дня, Александр Константинович. Нужно реализовать такое техническое решение: мост от Кубы к Мексике.

— … А почему — ко мне? А не к Сладову?

— Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Информационный мост. Где-нибудь между мексиканским Канкуном и кубинским Лос-Кжуэлосом. На Кубе у вас проблем не будет, а в Канкуне нужно будет найти высокое здание, или выйти на местную телевышку, договориться. Впрочем, это не ваши проблемы. Этим будет заниматься Юревич. Чтобы этот мост никто не увидел, не перехватил данные, не смог поставить помехи, советую канал связи организовать мазером. По его поводу обратитесь к Тюрину в Днепр.

— Извините, а мне ещё что-то делать придётся? Вы планируете, Юревич решает вопросы, Тюрин — изобрёл уже всё что нужно. Зачем тут я? Вообще!?

— Ну что вы, Александр Константинович, вам тоже работы хватит. Дотянуть Сеть до Кубы, может быть, через спутники. Это к Элэлу. Компьютеры, прочее оборудование, протоколы, прочее программное обеспечение — это всё ложится на ваши… плечи.

— Я могу знать желаемые характеристики моста?

— Я не знаю. Мы планируем начать прокачивать большие объёмы информации. Брать изображения из их камер наблюдения, обрабатывать, искать цели для ликвидации. Преимущественно элиту. Будем искать их автомобили по номерам. Натравим программы распознавания образов, бросим в наше Облако, пускай в фоновом режиме помогает людям Юревича. В мегабайтах — не скажу.

— Я не желаю ничего слышать о ваших кровавых делишках! Достаточно. Примерная пропускная способность канала мне ясна. Могу идти работать?

— Экий вы колючий. Не задерживаю.

— Саня, те указы, последние, что ты мне давал вычитывать. Есть вопросы.

— Что там плохо поняла? Или есть ошибки?

— Грамматических ошибок там нет. И всё понятно. Но… Непонятно. Как так можно? Почему ты так жесток? Почему их нужно уничтожать? Бездомных собак, уродов. Собакам можно построить приюты, уродов сдавать в больницы.

— Я не жесток, а рационален в этом вопросе. Нет ненависти, не получаю удовольствия от чужих мук. В данном случае, это, скорее, ты абстрактно-глупо-добрая. В двух словах объясню. Абстрактно — это вот если бы этот урод у тебя кого-то близкого зарезал, то ты бы изменила своё мнение. Или, хотя бы, тридцать уколов после укуса собаки получила. Теперь глупость. Идёт Великая Отечественная Война. С поля боя вынесли много раненых. Вот: человек с полуоторваной рукой. Ему её отрезают. Очень жалко, это кусок его тела. Но если не отрезать — заражение крови и смерть. А так, без руки, он поживёт ещё. Если бы на одного врача в день было по одному раненому, тогда, может быть, повозившись, руки и пришили, срастили бы нервы, крупные сосуды, сухожилия. Микрохирургия называется. Если бы были антибиотики, то раненый после этих издевательств и выжил. Ещё и наркоз желателен. Но ты должна помнить: в Великую Отечественную не было такой лафы у врача: один раненый в день. Был поток.

Так и у нас сейчас. Идёт война. Она ведётся другими средствами, но нас хотят всех уничтожить и захватить нашу землю. Есть раненые, покалеченные, убитые. Приходится выбирать: кого лечить, а кого вынести в карантинный сарай, пусть там доживает, мучается, кричит от боли, но не заражает инфекцией лёгких и средних раненых, которые выживут. Нам приходится делать трудный выбор и принимать жёсткие решения. Больного пивом и сигаретой — лечим, больного развратом и водкой режем по живому, мучаем, но тоже — лечим. Больного туберкулезом, выродившегося, как социальная личность, бомжа — выселяем в карантинное гетто. Впрочем, бомжей у нас давно нет. Потомков наркоманов, неполноценных генетически, считаем неизлечимыми — добиваем из гуманных соображений. А та еда, которую мы не скормим психу за всю его бесполезную жизнь, даст возможность выкормить ребёнка в нормальной семье. Абстрактное милосердие не выдержит критики здравым смыслом.

— Но ведь еды может хватить и на неполноценного калеку и на ребёнка?!

— Это тебе так кажется, а я знаю, сколько нужно ресурсов на космос, подводный флот и прочее.

— Военных инвалидов ты пристраиваешь. Родовые травмы ты лечишь, хотя и не все, травмированных детей, людей ты выхаживаешь, облучённым в Турции ты пересаживал костный мозг. А этих, почему под нож?!

— Потому что генетические уроды. Отдашь замуж нашу дочь за дауна лет через пятнадцать?

— Нет, конечно! Всё, хватит.

— Пойми, если мы не будем вести эту войну, то англосаксы уничтожат всех русских, как индейцев. Даже методы похожие: водка, курево, «разделяй и властвуй». Идеализм хорош, только если идея идёт на пользу роду и народу. Если твоя жалость и доброта ведут к вырождению народа, то такая идея вредна, тебя, как носителя, следует приравнять к политическим преступникам или вражеским диверсантам.

— Корибут, к кому это ты меня приравнивать вздумал? Я как приравняю тебя к мудакам, неделю будешь на голодном пайке сидеть, вражеских диверсантов любить.

— Всё, всё, обознамшись.

— А можно хотя бы психам клеймо на лоб не ставить? Это как-то не по-человечески. Суть идеи, как я поняла: их рейтинг усиливает их ответственность, вплоть до летальной. Если раньше псих убивал человека, а ему давали справку в суд, суд его направлял не в тюрьму, а в больницу на лечение, то ты ситуацию выворачиваешь наоборот. Рейтинги ценности жизни, полезности обществу, ведической лояльности существенно ниже нормы, скорее всего — тех же рейтингов жертвы. Соответственно, психу за его действия будет большее наказание. Как и пьяному. А применительно к психу или пьяному, наоборот, наказание нормальному снижается. То есть, подрались нормальный и пьяный, нормальному рейтинг не снижают, а пьяному снижают. С этим я согласна. Но слова на лбу татуировать, чтоб это было видно сразу, с кем человек дело имеет… Средневековьем гнилым тянет. Не надо, а?

— А нашивки на рукавах, как нацисты евреям делали, тебя устроят?

— Я, между прочим, серьёзно. Я стараюсь ту малость, что ты мне поручил, делать хорошо.

— Ладно-ладно. Что ещё?

— Антикурительная программа. Почему курильщики должны курить не ближе тридцати метров от остановок мне, наверное, понятно. Чтобы не заходили в автобус и не выдыхали внутри, а пока будут подбегать, продышались. Не для уменьшения рекламы же? Их, курящих, дети и прочие «зрители» будут видеть и за сто метров. Но зачем им обязательно иметь в кармане выглядывающий красный носовой платок?!

— Я так и знал, что по поводу тридцати метров возражений не будет.

— Дурак! Ха-ха!

— Если честно, то обе меры задуманы для давления на стыд. Курильщики должны ощущать свою второсортность, болезненность, отторжение обществом их слабости.

— Понятно: снижение рейтингов разных, всё такое прочее… Следующий указ: про мягкое давление на ряд социальных категорий, с целью вынудить переехать на постоянное место жительства из городов свыше ста тысяч населения в сёла. Зачем это?

— Город — дорогой и напряжный для природы объект. Поэтому каждый, кто в нём остаётся жить, должен быть достоин затрат. Вопрос не в уровне псевдокультуры в виде театров, парков отдыха и ресторанов.

— А зачем ты рестораны закрыл?

— Порождают деструктивные модели поведения. Рабско-холуйскую у прислуги, господскую у прослойки дворян, новых дворян. У нас главные привилегии управленцев, наших дворян, должны быть такими: большая ответственность, больше риска, ненормированный рабочий день. А машины, дачи, рестораны — приведут к стандартным порочным тупикам. В старом СССР ты жила. При капитализме пожил я. Ещё хуже. О чём ты до того спросила?

— Указ про переселение.

— Точно. Кроме экологических соображений, есть ещё две причины. Одна технологическая, не сильно важная: постепенная роботизация производства высвобождает много рабочей силы, особенно низкоквалифицированной, которой в городах делать нечего. Люди есть, а промышленных нужд в них — нет. На Западе они бы гнили на биржах труда, может быть, жили на пособие. Нам эти методы не подходят. В селе человек будет чувствовать себя полезным, вернётся к корням, к единению с природой, легче будет принимать старую веру, в которой фактически, через сотню ипостасей, в роли бога выступает Природа. Вторая причина — вынужденная: будущая война. По компактно живущим в мегаполисах людям врагам приятнее будет наносить удары, в том числе и ядерные.

— Всё же мне кажется, что такие меры приведут к падению культуры, технологий, ещё чего-нибудь, хотя фактов и доводов у меня нет. Только ощущение. Многим просто дорога вольница…

— Брось, Лен. Есть Сеть, те же бывшие жители городов смогут и из сёл работать операторами на роботизированных заводах. А культура в сёлах всегда была сильна: танцы, костры, гармонь. Самое оно. Это только вершок ухватил. Лень заглубляться. Давай уже спать будем ложиться.

=== Тюрин даёт идеи Лозино-Лозинскому.

— Здоровья вам, уважаемый Глеб Евгеньевич, а я пришёл не с пустыми руками!

— У вас сегодня есть ещё какие-то идеи, уважаемый Иван Игоревич?

— Да-да, всенепременно, есть! Ваш МАКС никак не идёт.

— Ваша магнитная стабилизация керамической защиты корпуса нас очень продвинула. Но есть ещё ряд трудностей…

— Ох, оставьте церемонии, сударь! Я вам даю идею, а вы думайте. Можно пока наращивать группировку одноразовыми носителями. Есть проблема экономичности: нужно выводить то тяжёлый спутник, то — средний, то — лёгкий. Нужны ракеты разной мощности. А вы можете набирать ракету из стандартных модулей. Ставить на универсальные разъёмы столько модулей, сколько нужно для данного пуска. Получаем семейство ракет разной мощности, но с одним конструктивом. Вот эскизы и прикидки. Самому мне этим заниматься недосуг, не стану забирать у вас интересную работу и ордена. Но настаиваю на авторстве названия. Семейство должно называться «Цветочки», а конкретные модели: названиями цветов.

— О, Боги! Если не секрет, почему?

— Это же очевидно, коллега! Если собирать модули в максимальном варианте, центральный модуль и шесть боковых в поперечном сечении напоминают цветок с лепестками. Вот!

— Что ж, «Цветочки», так «Цветочки». А там, глядишь, и до «Ягодок» доживём.

— Ещё. Вот наброски по ракетам подводного базирования. Рубан жаловался, что урана мало, да и жалко его тратить на заряды, когда на реакторное топливо не хватает. Вот. Обычно с тех же подводных лодок ракеты из-под воды стартуют с не очень больших глубин. А по моим прикидкам, можно сделать ракеты, которые будут выдерживать большое давление. Те же штуцера, трубки, которые в «Божьих коровках» используются для перекачки топлива между «дочками», тут будут служить для заполнения внутренних полостей. Причём, можно и керосином, который может быть потом использован в режиме полёта, как топливо.

— Ракеты подводного базирования… До 500 метров ориентировочно… Донные всплывающие пусковые контейнеры… Интересно, интересно… Ещё идеи?

— Есть одна, но не по вашему профилю. У «Дельфинов» нужно сделать звукоизоляцию водометного движителя «пузырьковым» слоем. Для малых глубин будет отлично работать. Уже придумал, как сделать. Но эту мысль, с позволения сказать, я вручу Рубану.

Тоню позвали в Киев. Там состоялось представление нового проекта подземного города. По старому проекту уже были запущены все города-миллионники. Был ещё Запорожье-подземный, который строился первым, имел свой особый проект, всплыли тонкости, ошибки, неучтёнка. Потом много чего доработали. Запустили миллионники. А после той революции, что Тоня принесла своими «насекомными» идеями, меньшие областные центры будут строить по третьему типу проекта, который представляли сейчас. Следующим этапом предполагается распространить сеть подземной страны на райцентры. Это будет впереди, года через два. Понятно, что пустые подземелья будут заполняться всем необходимым значительно дольше, чем срок выемки породы, но, похоже, собравшихся у Сладова эти трудности не пугали. Люди шутили, вспоминали интересные моменты, до сих пор спорили.

Сладов сидел в общих рядах, президиума не было, с микрофоном «танцевал» у проектора какой-то молодой, лет пятидесяти, архитектор. Сладов был реально скромным человеком. Не зазнался. Доклад произвёл на Тоню подавляющее впечатление. Это было совсем не то, как она себе представляла. Изделие высоких профессионалов. Её идеи там лишь смутно угадывались. Кое-чего она даже не понимала. На представлении было мало народу: человек до ста, если не меньше. Видимо, только причастные. Это не мероприятие в старом советском духе, когда мероприятие: формально, непонятно для кого и чего организовано, пафосно и отстранённо, фальшиво и натянуто. Никакого давления начальства не ощущалось. Тоне почему-то подумалось, что примерно так могли отмечать конструктора запуск новой ракеты. А что? Похоже. Для строителей эти города — их ракеты. Вроде бы Сладов, и Байконур строил…

Тоня так задумалась, что не услышала, что её зовут на сцену. Оказывается, Сладов уже третий раз зовёт. Взбежала, покраснела, запыхалась. А, может, это от волнения сердце сильнее стало биться. Хотя, чего волноваться?

— Именно благодаря этой девушке у нас есть то, над чем мы работали последние несколько месяцев. Тоня благодарю вас за то, что расшевелили наш муравейник. От всех нас я вас благодарю. Как второй министр, вверенной мне властью, награждаю вас орденом труда четвёртой степени и присваиваю небольшой рейтинг по архитектуре. Поправки к основным рейтингам будут произведены в обычном порядке.

Было видно, что Сладову трудно наклоняться, Лена была у Валентина Андреевича поздним ребёнком, просто удивительно, что семидесятипятилетний человек ещё тащил на себе такое большое хозяйство: строительный блок министерств. Сладов наклонился, взял девушку за руку и поцеловал кончики пальцев. Так же деликатно, как он делал всё в своей жизни. Слёзы текли у Тони по щекам. Было трогательно и слегка неудобно. Неудобно, что старый человек наклонялся к ней, молодой спортивной здоровой, уделил ей время и силы, а это было незаслуженно. Она не считала, что внесла что-то значительного, тем более, после сегодняшнего ознакомления с результирующим проектом. Тоня склонила голову и зашептала Сладову почти на ушко.

— Валентин Андреевич, я не заслужила, мне стыдно..

— Неправда. Милочка, вы ещё мало знакомы с творчеством и производством. Мой опыт говорит совершенно иное. Вы — человек со стороны, непрофессионал. Выдвинув неожиданные идеи, вы заставили нас отстраниться от стереотипов строителей, пересмотреть ряд решений и методов. Вы проявили смелость и настойчивость. Или вы думаете, что каждый день к министрам приходят люди и дают советы, не ожидая ничего взамен? Перед этим изучив сложный профессиональный вопрос? А учитывая, что я являюсь тестем Диктатора, так ваш поступок — почти подвиг. Лишних циферок я вам не приписал, не переживайте попусту. Подумайте по-другому: благодаря вам, миллионы людей будут жить в более благоустроенных и комфортных городах.

— Жить?! Я думала, эти города для заводов хитрых строят?

— Милочка, а какая у вас группа допуска? Покажите вашу карточку. Гм… Высокая, но недостаточно. Я вам и так уже сболтнул лишнего. Учитывая, что Александр стал кровным братом вашего мужа, Ивана, думаю, нет смысла разводить бюрократию, брать с вас подписки, менять группу и уровень допуска. Пока примите на веру: в наших городах будут жить люди. Мне тоже слегка неудобно: вызвал вас на сцену, ручку поцеловал, шепчусь. Скажите пару слов нашим коллегам. И пойдёмте к столу.

— Саня, у нас ЧП. Не очень понимаю, что делать.

— Суть?

— Год назад на Волге утонул прогулочный теплоход «Украина». Утонуло 122 человека, из них 38 детей. Россияне долго мурыжили со следствием, вчера было последнее заседание суда, вынесено решение. Арендаторше дали 22 года, ещё парочке виноватцев по шестёрке. А одному, тому, кто бумаги подписал о технической исправности, дали четвёрку условно и выпустили в зале суда.

— Спорное решение, особенно учитывая, что я не знаю подробностей. Хотя нисколько не сомневаюсь в продажности судей. Своих мы не зря люстрировали и в совхозы и шахты загнали. Проблема в чём?

— В том, что на этом судне плавал брат с женой одного нашего татарина из рода Ханаевых. Они вчера собрали совет старейшин, обсудили вопрос, решили, что всё неправильно. Постановили: отомстить. У нас мог бы быть иск к роду виноватца. Или честная апелляция. А в России…

— Н-да, с Лебедем у нас и так отношения не ахти…

— Вот, и я говорю… Что будем делать? Может остановить, отговорить?

— Нет, это не наш путь, Толя. А есть у тебя данные по этому делу? Почему такое странное решение?

— Точно не знаю, но тот эксперт в завязке на больших людей. Он много какие бумаги подписывал. Если его садить, то может потянуть больше, зацепит и москвичей. Те подсуетились. Было два варианта: отмазывать или «мочить». Выбрали первый вариант.

— Ба, люди чести, прям-таки.

— Ага, по понятиям.

— Думаю, что важнее поддержать право родов на суд, чем дорожить несуществующей дружбой с Лебедем. Но! Если уж пошла такая пьянка, то мы в праве и должны помочь нашим людям отомстить.

— Алё, Кира, сейчас к тебе Толя подскочит, изложит суть дела, согласуйте, договоритесь, от твоих людей нужно будет содействие. Я даю добро. Ага, давай.

— Толя, дуй к Кириллу. Выдашь ему всю свою установочную информацию. Когда мстители подтянутся в Казань, или где точка мести будет, дай им инфу и по судьям. Может они захотят расширить зону справедливости. Наше официальное участие желательно не светить. То есть, люди Кирилла сами не должны нажимать на курок. Не должны попасться. Но могут помочь всем, включая оружие.

— Я пошёл. Пока.

Среднего телосложения человек вышел из вагона поезда в Казани. Татарская «галочка» бровей не вызывала в этом городе ни у кого удивления и интереса. Он спокойно шёл по своим делам. Неожиданно для него, крепкий мужчина средних лет хлопнул его по плечу.

— Теймур! Ба!

— Простите, уважаемый, вы меня с кем-то перепутали, я вас не знаю. Хотя меня действительно зовут Теймур.

— Ба! Такой молодой, а уже память никуда не годится!

На мирно шумящую парочку обратили ненадолго внимание прохожие, но, не увидев драки, продолжили свой путь. Даже вокзальная шавка, понюхав воздух, посеменила дальше.

— Ты ведь сын Карима?

— Верно, уважаемый. Но кто вы?

— Я тебе больше чем родственник, пойдём на лавочке посидим, парой слов перебросимся. Ты никуда не опаздываешь?

— Нет. Пойдемте. Только ведите вы, уважаемый, я города не знаю.

На лавочке привокзальной площади они проговорили сорок минут. Иванович, так приказал называть себя третий помощник консула СССР по силовым вопросам, представился, показал удостоверение, не слушая оправданий, дал карту с пометками, бумаги, отпечатанные на принтере, с данными по условно-освобождённому виноватцу, по его фирме, родственникам, судьям, вёвшим дело теплохода. Все бумаги с большими фотографиями. На всех фигурантов в досье даны официальные и неофициальные адреса, примерный график перемещений, даже, на одного из судей, адрес любовницы.

— А вот это — планы лучших мест акций.

— Уважаемый, зачем вы мне это показываете? Вы — ментовская подстава? Я ничего не делал, просто в гости к родственникам приехал.

— Слушай, парень. Я тебе удостоверение показал. Могу ещё раз показать. Я — свой. Из СССР. Мне приказали тебе помочь, чтоб повысить твой шанс уйти от местных ментов. Кончай менжеваться. Струсил мстить — вокзал сзади тебя. Садись и едь домой, в Крым.

«Нет, не был человек похож на мента, на российского полицейского. Скупые движения, хотя и не резкие, спокойный и уверенный взгляд. Скорее — бывший военный. Впрочем, почему — бывший? Пенсии Диктатор отменил, всех прогнал через медкомиссии. Большинство военных пенсионеров признано условно годными к военной службе и поставлены в строй на разные должности. Те, кто признан условно трудоспособным — вернулись не в армию, а пошли работать. Помощник консула — это мирная должность, или военная? С другой стороны, за руки не хватает, в свисток не свистит. Знает имена, про месть… А фотографии настоящие, дядя показывал ещё дома газету. Того, кого отпустили, он хорошо запомнил. И консул, или помощник, кто он там, дал правильную фотографию. Даже больше и лучше, чем у него была. Что же ему от меня нужно?»

— Почему вы мне помогаете?

— Блин, я ж те сказал: приказали. Сверху. Смекаешь?

— Не очень. Кто мог дать приказ сверху?

— А ты подумай. Кто ваши родовые порядки поддержал, узаконил, признал правильными? Кто судей в шахты загнал?

— Вы хотите сказать…

— Ничего я тебе не хочу сказать. Я тебе могу только помочь. Помочь думать, делать, прочее. Что решаешь? Идёшь до конца или трусишь?

— В роду Ханаевых трусов не было.

— От и добрэ. Смотри: это несколько крупных планов неплохих мест работы. Адреса наших клиентов, подходы, удобные места «лёжек», маршруты городского транспорта…

— А что это за пунктирчики со значками «В», «Мот», «Маш», «П»?

— Велосипедом, мотоциклом, машиной, пешком. Говорю же: пути отхода. Где, каким можно пройти. На, бери, это всё тебе. Теперь смотри внимательно на эти планы: это места, неподалёку от первых планов и мест ликвидаций. Крестиками показаны «захоронки» с оружием. Винтарь, прости, на схеме номер три, без глушака. Не нашли лучше. Ты сильно быстро прискакал. А тут и тут, оба пистолета с глушаками. Можешь скидывать, можешь по второму разу использовать — смотри сам. Не жадничай. Они уже списаны. Вот этот, на первой схеме, лежит в шахте теплотрассы. Так как он с глушаком, то можешь шмальнуть прямо там. Проверишь, убедишься, что он рабочий. А то: «Ментовская подстава». Смотри, только, рикошет не поймай, воин. На, владей. Справишься? Или есть ещё пожелания?

— Спасибо, Иванович. Я справлюсь, я в Афгане служил. После такой помощи грех подвести род, тебя, народ.

— Нас Диктатор приучает к «благодарю». А за то, что моё имя запомнил, хвалю. Будешь и дальше внимательным, ещё вернёшься домой и сделаешь кучу сыновей. Ты меня не видел, документы, что я дал, ты на лавочке нашёл. Всё. Бывай. Удачи.

— Благодарю, Иванович.

=== Аналитический отдел ЦРУ. Стратегия.

— … Смотрите, господа. Русские не нарушают подписанные ими договорённости. Они нарушают старые договора старого СССР. Мочат, извините за слово, агентов, устраивают теракты и диверсии, ликвидации управленцев среднего звена. Каждый месяц одна из звёзд Голливуда умирает от передоза наркотиков. На этой неделе, видимо для разнообразия, русские инсценировали автокатастрофу с ещё двумя.

— Всё логично: бьют по управлению и символам.

— Ага, и по перспективе: институты, колледжи, даже пару элитных школ взорвали.

— Ну почему же. Экономику тоже не забывают: НПЗ горят, как свечки, пара химических заводом, прочие мелочи.

— Начальство в ярости. Требует родить стратегию ответа.

— Следов не оставляют. Ни одно пленного. Из тех случаев, когда их прижали, баллистическая экспертиза показала, что последний достреливал себя сам. Групп действует немного. По прикидкам: штук десять диверсионных и столько же ликвидационных. Прямого вреда много, но некритично. А вот вони…

— Ага, особенно учитывая, чьих детей убивают в Вузах и школах.

— Что будем рекомендовать начальству? России мы в этом духе гадим давно. То «Боинг» уроним через отключение двигателя. Как предусмотрительно мы организовали эту систему связи с двигателями через спутники! То — тайгу сожжём. То — подкупим дураков, чтоб уровень воды в водохранилищах ГЭС повысили — имеем потоп. Красота! Трубопровод удачно взорвали, целый поезд мяса…

— И как плохо, просто отвратительно, дела обстоят в СССР!

— А Чернобыль?

— Не передёргивайте. Здесь — все свои. Это наша хитовая акция. Но! То был другой СССР.

— Этот СССР распоясался неслыханно, нужно что-то делать. Начальство право. Что делать? В лоб преодолеть контрдиверсионные и контрразведывательные мероприятия СССР не получается.

— Давайте, активизируем российское направление.

— И балканское. Вообще, нужно сильнее гадить во всех странах списка Юревича. Убирать русских ставленников, травить общественностью их сторонников.

— Толь, а Толь.

— Что, Солнышко?

— Ты за Лукошко ничего не замечал последнее время?

— Слегка энергичней стал, после женитьбы.

— Нет, не то. Я знаю эту историю. Выехал в составе правительственной делегации в Индию. Целых пять дней гостили, договаривались об экономическом сотрудничестве. Индия согласилась поставлять нам ториевый концентрат… А переводчицей и гидом была его новая жена. Точнее, тогда она ещё не была его женой. Это теперь она третья и любимая жена. Я ведь курировала Лукошко.

— Знаю, помню. И что?

— А сейчас в КГБ ты сбросил на меня экономический блок вопросов. Насколько я в них разбираюсь…

— Не скромничай Лара, я тебя и такую, умную, люблю.

— Толя, перестань, подожди, а-а-а, Толя, Толечка! Я серьёзно! Александр Григорьевич действительно развил бурную деятельность последнее время. Но тщательный анализ показал вредность, убыточность, рискованность всех его последних начинаний, изменений в старые проекты, последних договоров с ЮАР, Бразилией. Перепроверь меня. Я помню, что его новую жену ты проверял тщательно. Помню и слова Сани: «Лукошко — наш человек. Если и будут погрешности — не принципиально». Поэтому не хочу торопиться с докладом. Проверь ещё ты, а?

В итоге, Малышева, которая теперь уже Юревич, как всегда, оказалась права. Новую жену Лукошко подвела английская разведка. Тонко подвела. Настолько тонко, что Юревич так и не смог ничего накопать. Но слишком уважал ум своей второй жены, чтобы проигнорировать сигнал. Большинство экономических фактов Толик нашёл спорными, но доложил мне. Лентяй! Вместо того чтобы работать, злоупотребляет моими сидхами. Я проверил, установил, что жена — шпионка, что действия Лукошко вредны.

В старом СССР бы просто «ушли» человека на пенсию. На Западе «случилась» бы автокатастрофа. С гибелью обоих. Мы так поступать не должны. По совокупному ущербу для народа, Лукошко было назначено Горним Советом месяц смерти. Умер-то он, конечно, один раз и быстро. Но пытали его целый месяц. До того, его семью, вместе с детьми, казнили на его глазах. А шпионку, третью жену, мучили тот же месяц рядом. Вот такие голубки. Но поймали враги его не на медовую ловушку. На обиду, страх, власть. Постепенно, по мере обживания им должности первого министра, развилась у человека мания величия. Он стал считать, что самый умный и достойный, а мы, военные, незаслуженно много власти в стране имеем, плохо управляем, делаем не то, что надо. Ему нарисовали грандиозный многоходовый план, который приведёт его к власти. Приводили цифры по соотношению войск и ВВП стран НАТО, убедили в подавляющем военном превосходстве их над нами. Сообщили, что они уже на грани и вот-вот применят полномасштабный ядерный удар по СССР. Давили на патриотизм, призывали спасти семью и народ от неминуемого уничтожения. «Получить полноту власти, при этом выглядеть в своих глазах благородным спасителем всех-всех-всех — трудно не соблазниться. Особенно, когда это тебе втирает молодая симпатичная третья жена, делая минет. Впрочем, это я от злости. Она могла агитацию разводить и после минета. А я ему доверял, по старой памяти. Точно! Тут собака и зарыта!»

— Друзья мои, чуть раньше я убеждал вас в необходимости применить жестокую казнь группе Лукошко. Сейчас моя позиция несколько изменилась, после разговора с ним. Подождите! Сейчас всё объясню. Он — не воин, не принадлежит к нашей касте. Не перерос он уровень управленца среднего звена. Это воин готов умереть за народ, запугать его нелегко. А веси рождаются не такими. И без тренировок и воспитания они не способны сопротивляться страху. В данном эпизоде есть доля моей вины. Это я, помня прошлые будущие заслуги, настаивал на назначении на пост первого министра этого человека. Беларусь в первой истории была союзницей России. Ровные дороги, цветущие нивы, тучные стада, работающие заводы, ни одной базы НАТО на земле — разве это не здорово? Кого я должен был ставить на экономику? Рыжкова? Старого коммуниста, который невольно помог Горбатому развалить СССР? Тот товарищ тоже заботился о благе народа, и поэтому предпочёл дефицит на полках, вместо своевременного поднятия цен. Несколько часов назад Лукошко тоже ставил мне в вину, что наша политика острого противостояния с Западом не даёт возможности повысить уровень благосостояния народа. Это притом, что он — посвящённый, знает о перспективе ядерной зимы и т. д. Ну не воин он! Нет у него в голове таких понятий: риск, доблесть, честь. Для него «враг» — просто слово. Не готов он терять, рисковать. Страх для него невыносим. Я позволял ему игнорировать занятия по боевым искусствам, что не воспитало волю, не привило готовность рисковать. И другое. Каюсь, виноват. Предлагаю пересмотреть все мои рекомендации по кадрам за весь период. На это время моя роль в Горнем Совете будет совещательная, голосовать я не буду. Это не срочно, но я настаиваю. И второе: не мучить семью. Казнь не отменять, ибо наглядный пример обществу важнее всего, так что по нему и шпионке поправок не прошу, а старая семья…

— Нормально. Принято. Кто хочет высказаться?

— Эт самое, я поддерживаю Александра Владимировича. Какой воз тянул человек. Долго и хорошо. Я, как начальник Днепропетровского промрайона, много с ним контактировал. По работе — золото, а не человек.

— Я тоже с ним дела имел. Кабмин иногда привлекает наши консульства для решения тонких вопросов. Да… Вы это знаете. Дело в том, что я не могу перешагнуть… Вы меня знаете. Я — почти как он. Я тоже не могу резать лично. На кнопку нажать — могу. А лично, своими руками… Саня, я даже твою проверку цыганами реально не прошёл. Ты помнишь… Не могу. Праздники были общие, дети вместе играли… Не могу. Я вообще бы голосовал за жизнь для… Хотя бы детей. Но понимаю, что тут вопрос принципиальный. Нельзя оставлять в живых мину замедленного действия. Поэтому… Я тоже — за лёгкую смерть для старой семьи Александра Григорьевича.

— Я считаю, что ни у кого из потенциальных будущих предателей не должно быть тени надежды. Тем самым, мы повышаем цену игры, риск. Тем более что в случае победы заговорщиков, вырезали бы сразу не только наши, ребята, семьи, но и всех русских. Только позже. Назначения Корибута я предоставлю на Горний Совет, когда скажете. Досье есть, можно актуализировать. Но по казни, я — за муки. Это вопрос принципа. Даже, несмотря на то, что дома у меня по этому поводу Лариса закатывает скандалы. Она с ним работала и…

— Нормально. Меньше лирики. Голосуем. Кто за поправку Александра Владимировича?

— Большинство. Нормально. Раз мы все здесь, Толя уже завершил расследования по остальным фигурантам. У них там, в основном директора, купившиеся на: «чудовища у власти, мы ждём вас в мировом сообществе, мы такие же люди, как и вы, мы дадим вам парабеллум». Лопухи, Лукошке под стать. Но предали.

— Давайте их, эт самое, в Китай на переговоры. Самолёт бахнем.

— Самолёт жалко, стюардесс.

— Серёгу и три жены не исправят.

— Га-га-га!

— Чего тут думать? Фигурантам — простая вышка в любой быстрой форме, а семьи — в спецсовхозы.

— Нормально. Есть другие предложения?

— А почему мы, собственно говоря, не пытаемся с ними договориться? Уже неплохо их защемили. Силу показали. Худой мир лучше доброй войны. На Западе много достойных людей. Может быть, заговорщики не так уж и неправы? Когда моя жена внедряет в массы идею заменить слово «товарищ», произошедшее от разбойничьего «товар ищи», на более приемлемое исходя из ведических соображений, «сударь», «представитель ариев» — мне всё понятно. А почему мы не снижаем накал противостояния — не понятно. История уже пошла не так. Восточную Европу не берут в НАТО. Польшу, зараженную радиацией, скорее всего никуда не возьмут. Румыния после рейда армян ещё не оправилась. Рады бы — но боязно. Может быть, в этом варианте есть шанс избежать ядерных войны и зимы?

— Нет, сударь, это невозможно. Ядерной войны можно избежать, только если человечество всё разом покончит жизнь самоубийством. Я уже сто раз вам говорил, США — это враг первого уровня. Банкиры — враги второго уровня. Но это не последний капустный лист. Для США — мы конкуренты. Для еврейских банкиров мы — не люди, гои, мясо, как киты и дельфины для японцев. Но и это не всё. Есть ещё враги третьего уровня. О них я не буду говорить до тех пор, пока не будет доказательств их существования. Сергей, не уводи нас от темы, и так — голова пухлая.

Эта казнь состоялась за месяц перед убийством Лебедя. А план у американцев, кстати, был вполне реальный. Дело в том, что я был в тот момент временно нетрудоспособен. Сильно болел. Какая-то инфекция подкосила, особо вредная. Три недели врачи помогали организму бороться за жизнь. Причину болезни и источник заражения так и не выяснили. Я ещё долго был слаб, не мог выйти на программный уровень и поволошить. А обычные сыскные методы ничьих происков не показали. Но это может ни о чём не говорить. Следующим в табеле о рангах в нашей системе власти был именно первый министр, Лукошко. Юревич, к примеру — один из вторых. Вот и думайте.

— В свете провала российского направления атаки, балканское выглядит вполне перспективным. Мы достигаем сразу нескольких целей: проводим натурный эксперимент «тёпло»-наружного переворота с расчленением. Получаем альтернативную, независимую от НАТО и союзников, военную базу в центре Европы. Страхуемся от излишней самостоятельности Европы. Там поднимают голову правые партии, щемят наших «социалистов». Убиваем пару миллионов славян, которых вы, Владыки, не любите. «Вешаем» на шею Европе балласт. Вывезем из Югославии много «вкусностей», включая детей и органы для пересадки. Там горы, чистый воздух, хорошая экология. Органы будут первосортными. Потом заразим землю ураном, чтоб славяне плодили уродов. Учитывая, что Югославия включена в список Юревича, плюнем в лицо СССР. Если СССР отвлечёт на Югославию много ресурсов, то сможем провести в России Яблядского в президенты. Ослабим евро. Получим неконтролируемый Европой анклав для наших наркоторговцев. И ещё много мелких плюсов.

— Оллрайт, вы услышали аналитиков? Действуйте. Даём добро.

=== Югославия подготовлена.

Было две югославских операции: их и наша. Наша, в отличие от их, развивалась по плану. Практически навязали Милошевичу С-300 и «Шилок» в количестве двух дивизий. Это очень много, поверьте. Продали через бессрочный кредит на 99 лет, с отдачей начиная с 2095-го года. Условий было два: не перепродавать лет 10, хотя бы. Наш персонал. Гора наших военных инструкторов приехала обучать югославскую армию и ополченцев. Последовало много смертей из числа политических деятелей югославских республик. Несколько семей из числа руководства Югославии выехали на отдых в Крым. Я мало помнил подробностей о Югославской войне. Только трюк с микроволновками. Но базовое образование ракетчика я получил, привлёк ещё Юревича, как консультанта. Мы придумали поставлять массово югам: ложные РЛС, излучатели, отражатели, имитаторы, аэростаты с пассивными антеннами, которые включили в систему ПВО.

США и НАТО устроили провокацию, обвинили Милошевича в геноциде албанцев, объявили «миротворческую» операцию против преступного режима Милошевича. А бомбить пытались заводы, электростанции, водоснабжение, железные дороги. Почему-то.

Почему «пытались»? Потому что не получалось. «Стелсы» падали, оказавшись видимыми, «Томагавки» сбивали жители городов, в том числе Белграда, микроволновками, начитавшись листовок. Как? Даю выдержку.

«…При сигнале воздушной тревоги, следует быстро вынести СВЧ-печь на балкон, включив через удлинитель. Далее, следует отжать бокиратор включения специально заготовленной заранее пластиной, имитирующей «язычок» дверцы. Затем следует направить микроволновку на крылатую ракету. Дальность действия: около полтора километра. Значительно лучше будет предварительно доработать СВЧ-печь заранее, снабдив её кнопкой отключения блокировки, либо удалить эту блокировку. И держать её на балконе в постоянной готовности. Днём сигару низко летящей ракеты хорошо видно и так, а ночью рекомендуем целиться на пламя её двигателя.»

Сотни югославов направляли луч генератора своих СВЧ-печей на вражеские ракеты. Сбой в электронике ракеты — и та падала!!! Разумеется, американцы быстро нашли выход — захотели разбомбить электростанции, чтобы микроволновки не от чего было включать. Но тут сказалась наша помощь: электростанции были отлично защищены С-300! Мало того, обилие ложных излучателей и хитрая тактика, не давали врагам возможности давить нашу ПВО. Ой! Простите, не нашу, югославскую. Запущенная военная машина НАТО уже не остановилась. Они рассудили здраво: если с воздуха подавить С-300 не выходит, идут большие потери, то: «Лучшее средство ПВО — наши танки на их аэродромах». Танков у югов, действительно было мало. Но были РПГ в достатке. Рубан из шкуры вылез, но выполнил мой приказ. Таких потерь НАТО не видело никогда. Можно было бы сказать: с 1945-го, но НАТО тогда ещё не было. Это не значит, что враги умылись кровью и отошли. Они сцепили зубы, терпели потери. США готовы героически воевать до последнего европейца за свободу и демократию в Албании. Эта страна запустила механизм и в Первой Мировой войне. Постепенно амеры подавили наши силы ПВО. Летали высоко, чтоб «Стрелы» не доставали, бомбили неточно. Раз неточно — было много попаданий в мирные объекты: больницы, школы, дома. Впрочем, разве нелюдям в головы заглянешь? Может быть, это и были их цели? Сухопутные войска НАТО умылись хорошей кровью и отступили. А с воздуха, ценой раз в двадцать больше, чем предполагалось, Югославия была вбомблена в каменный век. Потихоньку выбывали из строя наши зенитки, бомбы и ракеты проходили, пусть и малый процент. Человеческих жертв было немного: все прятались в бомбоубежища и подвалы. А заводы, мосты и электростанции не могут никуда убежать.

Бомбы падали не только на Белград. Мусульманские Босния и Герцеговина тоже пострадали. На их города регулярно падали ракеты. Эти ракеты были американскими, предназначались сербам, но падали на Боснию. Почему? Мы так захотели. В той истории враги вырастили из мусульман верного бульдога, которого натравливали на неугодных правителей, в том числе и на нас, русских. Мне не хотелось повторять ошибки той власти. Для этого и была организована данная провокация. Босния в Югославии, как у нас Галиция. Сараево — наш Львов. Свои по генам люди, но воспитанные в чужой культуре. Готовая пятая колонна. Мусульмане Югославии на местах падения ракет регулярно находили осколки с надписями: «Made in USA». Эти, заранее подготовленные, осколки разбрасывали наши агенты. Ход простой до невозможности, но простым людям изыски психологии чужды. Они верили в то, что кричала толпа, в то, что можно увидеть и пощупать руками, в то, что говорили им муллы. Один раз осколки были найдены до падения ракеты. Но эта досадная неувязка не сказалась на «любви» боснийцев к американцам.

Откуда же брались эти ракеты? В тот момент, когда я ломал голову: где мне брать ракеты для мусульман? Продумывал варианты доставки фугасов по суше, а потом «превращении» фугасов в ракеты. Оттуда и появились заготовленные осколки. В это время ко мне на связь вышел Тюрин, горящий идеей испытания своих «Гадюк», «Бумерангов» и прочей живности. Причём, не с голой идеей, а с почти готовым проектом. Через Рубана он вышел на Ковалёва, начальника Запорожского промрайона, договорился, встретился с руководством КБ «Прогресс» и ЗМЗ, конструкторы сделали предварительную прикидку и сочли Тюринские идеи вполне реализуемыми. Я дал разрешение на авантюру.

На этот момент уже был разработан и построен Ан-70. Штук десять. Летал самолёт отлично. Планировался, как военно-транспортный. Его Тюрин себе и выпросил для экспериментов. Один самолёт спешно дооборудовали специальным бомболюком, механизмом подачи, стеллажами для хранения боезапаса. А также двумя пулемётными турельными установками: хвостовой и блистерной на крыше. Этот приказ никто не понял, даже попробовали спорить, но я настоял на своём, у меня на то были соображения. Конструктора жаловались на ослабление прочности конструкции, ухудшение характеристик, работу без проекта, спешку. Но приказ был выполнен, пулемёты установлены. Все считали этот изыск в духе ВОВ бесполезным.

На время «миротворческой» операции США Румыния попыталась закрыть небо для нашей авиации. Мы «пробили» воздушный коридор массовым уничтожением аэродромов, систем ПВО, электростанций, НПЗ, портов. Сделали за месяц из Румынии будущее подобие Югославии. Только раньше. Заодно проверили состояние своих Ту-22, Ту-95, Ту-160. «Мировая общественность» визжала, как всегда. Но логика была простая: «Вам бомбить можно, а почему нам — нельзя?» Одним из побочных эффектов было возвращение эмигрантов из Румынии в Молдавию. Нас это, впрочем, интересовало мало. Чего-чего, а спецсовхозов в Молдавской области СССР хватало.

Итак, Ан-70ДТ (ДТ — для Тюрина), взлетел в Черновцах, полетел над Румынией, повёз «гуманитарную» помощь в виде десяти тонн боеприпасов, тонны лекарств, сотни армян, и десяти тонн разных ракет Тюрина. Маленьких. Куда повёз? В Югославию, конечно. Тюрин лично сидел в самолёте и «колдовал» над пультом управления. Подготовленный расчёт из трёх человек обеспечивал подачу нужных ракет в духе броненосцев времён Русско-японской войны. Но боевая эффективность подтвердила ожидания фанатика. Полёт на десяти километрах не дал возможности «работать» «Шилками», ракеты Тюрин возвращал «Бумерангами». Когда нарвались на тройной старт, одну «лишнюю» ракету, которая прошла защиту (способ подачи «Бумерангов» в бомболюк был архаичен, медленен, не дал возможности поразить все три; эксперимент, как-никак), сбил армянин на хвостовой турели.

Когда я, почти случайно, узнал, что Тюрин лично летает над Белградом, испытывая ракеты, дал нагоняй всем причастным, Тюрина вернул на родину. Но успешный эксперимент утвердил на постоянной основе. Этот Ан-70ДТ летал из Ужгорода в Белград регулярно. Летал над Белградом во время обстрелов НАТО. Вполне закономерно, именно тогда, когда этот самолёт был в воздухе, некоторые «Томагавки» поворачивали на Сараево. Это работали «Бумеранги». Подробнее я о них расскажу, когда их будут применять «Божьи коровки». Которые, кстати, пока не доделаны, потому Тюрин и выкручивался с самолётом. Американцы быстро отучились от нападений на доступную, с первого взгляда, цель. Как потеряли пару десятков самолётов, так и отучились. То — «Гадюка» вылетит навстречу, то — малый «Бумеранг» вернёт свою ракету с теми же последствиями.

Те армяне, из первого полёта, пошли на усиление критичных мест защиты Югославии. 97 человек. Троих оставили в составе экипажа Ан-70ДТ.

Официально СССР в этой войне не участвовал. Впрочем, это не помешало нашим «Дельфинам» порезвиться, не дать возможности помочь «защите албанцев» из Адриатики. Ясное дело, что те десять тысяч сербов, что «работали» у нас три месяца до войны, вернулись на свою родину. А семьи остались у нас.

Перед войной Иран развернул культурную программу с мусульманами Югославии. На чём они нашли общие точки соприкосновения — не моё дело. Пусть богословы разбираются. Мне было важно, что когда начали падать на головы ракеты, то муллы назначили правильных врагов и виноватцев: Большого Сатану и его приспешников. А СССР, Россию — объявили друзьями веры. Нам такие «друзья» были не слишком нужны, важнее было то, что было на кого показать пальцем в операции «Югославский джихад». Враги бросили бы Югославию с радостью, но они крупно облажались с Россией.

Попробовали её натравить на нас. Лозунги: «Вернём наши земли, украденные хунтой! Освободим наших, русских людей, стонущих под игом диктатуры! Принесём туда демократию, равенство, братство, свободу!» Эти телодвижения начали исходить из многих мест, от многих агентов влияния сразу. Лебедю это не понравилось. Хоть большой любви у нас с ним не было, но воевать он не собирался. Начал снимать, Чубиса даже посадил за нецелевое использование средств и мутки с тарифами. И, как лопух, «попался на удочку»: съездил на рыбалку с английским послом. Вы должны знать эту историю. Но потом у них случился прокол. Россия вышла из-под их контроля. Пришлось брать реванш хоть где-то. Где-то — это Югославия. Топтали они её ещё полтора года.

Потом, году в 2001-м, мы хлопнули по столу: «Прекратить уничтожать братьев-славян!» «Мусульмане» подкрепили наше требование: пошла лавина терактов по всей Европе. И всегда находился мусульманский след. «Боснийцы! Это всё они!» А СМИ это дело подхватывали, с удовольствием обсуждая тему «Югославского джихада». А наших следов не находилось. Пытались умные обозреватели навести тень на наш плетень, обвинить в терактах СССР, но это было невыгодно Хозяевам. Массовой популярности эти «злобные инсинуации» не получили.

— Диктатор, срочное донесение разведки: американцы хотят реализовать план «Хиросима-2». Отводят войска по всему периметру от Югославии, долбят ПВО и только ПВО. Есть косвенные данные, что с Рамштайна полетит «птица». Не смогли «съесть», хотят отравить, как мы Польшу.

— Готовь телеконференцию Совета через час. Командующего РВСН на связь — срочно.

— Диктатор, Сидоренко на связи.

— Давай.

— Павел Анатольевич, без церемоний, дело есть. В каком состоянии проект «Болваны»?

— Полностью готов.

— Через сколько можете запустить по вашингтонскому варианту?

— Чтоб без спешки — минут двадцать желательно. Можно и за десять — но это будет аврал.

— Через сорок минут от этой минуты пусть ракета стартует. И приведите в полную боевую готовность половину сил РВСН.

— Да.

Последнюю неделю, нет месяц, нет, что там месяц — год! Весь последний год Джон Голдфилд жил в состоянии стресса. Он пришёл на смену Дональду Рамсфельду, который в конце февраля этого года, был обнаружен у любовницы. Мёртвым. Порезался во время бритья опасной бритвой. Дома он пользовался электрической. А тут — на тебе! Все понимали, что это шутки Джокера. Но спецрасследование ФБР ничего не дало. Ничего. Голдфилд на должности старался вести себя сдержанно, русских не обзывать даже на заседаниях Совбеза; работал профессионально, но без фанатизма. Было чертовски неуютно. Постоянно что-то происходило. То корабль утонет, то самолёт упадёт, то ведущего разработчика бандиты ограбят и убьют, то судно с урановой рудой пропадёт, то главный конструктор выбросится из окна. Теперь с этим стало всё понятно: это всё были проделки русских. Они вели диверсионно-террористическую войну. Научились у нас. То ли дело было, воевать во Вьетнаме: наша техника перемалывает чужие жизни, а я сижу себе в штабе, чай попиваю. Эти сволочи, русские, и тот раз сумели подгадить. Сначала поставляли вьетнамцам комплексы ПВО. К ним мы приспособились. А потом сумели обойти нас на Луне. Пришлось договариваться: мы вам оставляем Вьетнам — вы нам не мешаете стать астронавтами. А то было бы позору, не оберёшься: подъезжает «Луноход» к нашему месту прилунения, а там — ничего: ни флага, ни следов, ни даже обломков. Да-а-а, Голливуд — это сила! Ну, ещё пару мелочей русские выторговали за великую честь: считаться покорителями Луны. Зерна пришлось много продать за полцены. И выделить квоту на экспорт сибирской нефти. Но это мелочи. В целом — грандиозная разводка русских! А теперь — что!? В каждой блондинке вижу русскую шпионку, за каждой аварией — руку Киева.

Тишину взорвал звонок телефона правительственной связи. Джон вздрогнул. Что там ещё?!

— Хэлло, кто на связи?

— Вы что, не знаете куда звоните?!

— Не-а. Но надеюсь, что ты — шишка в Штатах.

Джон хотел сначала обругать дурака, потом рассказать о том аду на Земле, который ждёт не туда попавшего, но неприятное чувство в промежности и смутные подозрения заставили его изменить линию поведения. Очень подозрителен был и страшный акцент говорившего. Был похож на русский.

— Я — министр обороны Джон Голдфилд, а кто есть вы?

— Зови меня просто: Диктатор. Это я удачно попал. Ты мне подходишь. Есть для тебя сообщение. Мы решили почтить день павших в Белграде салютом.

— Но ведь мы бомбили Белград не… Ну, дата не совпадает, — Джон вытер рукавом лоб. Едкий пот заливал глаза.

— Это не страшно. Лучше поздно, чем никогда. Чтобы вы не вздумали отказаться от участия в мероприятии, я отправлю вам стимул: ядерную боеголовку. У тебя есть десять минут в запасе. Можешь дать нагоняй ракетчикам, а то проворонят гостинец, чего доброго. И ещё, если вы не прекратите Югославскую операцию — отмечу день Чернобыля. Чтоб вы не усрались от страха и не развязали Третью Мировую, сообщаю, бомба нацелена на Кэмп Милл, что в ста километрах севернее Вашингтона. А мои РВСН первыми стрелять не будут, я привёл в готовность только половину сил. Жду салюта.

Неизвестный, представившийся Диктатором, положил трубку. Наглец! Дырка в заднице сигнализировала: это не шутка сумасшедшего и не провокация. Нужно проверить связь… Но! Десять минут! Ему дали лишних десять минут. Связь подождет.

— Сара, срочно включай боевую тревогу ПРО и соедини меня с командующим вашингтонского дивизиона.

Директор АНБ:

— Проверка связи показала, что вышли на спутниковый телефон помощника Голдфилда неизвестным нам способом. Через Интернет. Наши секретные коды для русских не секрет, раз они свободно звонят на нашу внутреннюю военную телефонную сеть. Решили пока коды не менять. Дальнейших приготовлений к ракетному пуску не наблюдается, они привели в боевое положение половину своих ядерных сил. Наши силы и так — в высшей боевой готовности… Решили пока ничего не менять, до решения нашего заседания. Дело в том, что эта, с позволения сказать, шутка, вскрыла неприятную ситуацию: мы не можем эффективно бороться с ракетами русских. Если они пустят даже штук десять — одна-две вполне могут пройти. А против их полного залпа в 500 ракет мы беззащитны. Их «Сатана» несёт до 30-ти ложных целей. Страшно даже думать…

Госсекретарь:

— Давайте подведем предварительные технические итоги: Джон.

Министр обороны:

— Средства ПВО показали неплохую выучку и готовность. Мы успели выпустить по русской боеголовке 22 разных конвенциональных противоракет, плюс 4 ядерных. Русские «великодушно» пустили эту ракету по нетипичной траектории: над Атлантикой. Все радиоактивные остатки наших ракет падали в океан. Хоть территорию США и Канады не загадили. На другой траектории подлёта мы бы могли не решиться применить ядерные противоракеты. Потренировались, проверили. Если бы не десять минут форы, что нам дал Диктатор, то пусков было бы процентов на 25 меньше. Ни одна из ракет не повредила боеголовку ощутимо. На последнем участке траектории боеголовка шла «змейкой», что говорит о сохранившей работоспособность электронике, что позволяет предположить, что Диктатор не блефует, когда хвалит свою электронику. В самом конце боеголовка резко довернула вниз и упала в океан, не долетев около 500 километров до Вашингтона. Скорее всего, так и было задумано, это не было похоже на неисправность. Собственно говоря, именно эта деталь и дала основания считать акцию Джокера шуткой. То есть, он изначально врал, когда говорил что цель: городок возле Вашингтона. Пуски производились и с баз на территории Германии, и с Англии, и с кораблей ВМФ, и с береговых батарей ПРО. Везде одно и то же: радар показывает достаточное для поражения сближение, подрыв, и… И ничего. Их боеголовка спокойно летит дальше. Спокойно выдерживала близкие ядерные взрывы. Электромагнитные импульсы вывели строя связь на восточном побережье на два часа, более того мы «уронили» самолёт «Эйр-Франс». А электроника боеголовки жива-живёхонька. Я даже знаю фамилии русских учёных, которые её создали: Йывченкоо Сергей Ывановытч, Зауосемко Вольёдимир Земёновитч. Очень трудно. Выговорить труднее, чем узнать. Нипочём не догадаетесь, откуда сведения. Думаете, это военная разведка сорвала куш? Нет! Это я прочитал в нашей прессе. В газете обсуждали зверское убийство Карпова, их русского руководителя, его семьи, его коллег по Массачусетскому технологическому. Все эти убийства журналист приписал русским диверсантам. Его потом остальные подняли на смех, даже полиция нашла мусульманский след. Но такие трюки хороши для обывателей, но не для нас. Мы же все понимаем, кто нам гадит? Это по вашей недоработке, господин хороший, Тюрин жив, куёт оружие врагу, ученики Карпова, не буду заново произносить эти невыносимые фамилии, живут в СССР и создают такую электронику, против которой нет противоядия. А у нас такого нет и в помине, и единственный шанс заиметь: Карпов, убит. По вашей вине мы, образно выражаясь, стоим раком перед русскими со спущенными штанами. Почему русские смогли убить Карпова, а ваши люди — не убили Тюрина?

Директор ЦРУ:

— Дерьмо! Я обо всём этом знаю. Не нужно на меня вешать всех собак. Я за своё отвечу. У нас есть временные трудности. Мы старательно готовим агентов. Но… Они проваливаются. Дерьмо! Там, в Светлой Руси, не только поведение должно быть другим. У них ход мыслей другой! Наши агенты там, как белые вороны. Сразу заметны. Проваливаются. Дерьмо! А ракету вы не сбили. Вы! Сама, небось, упала. Где она, а?!

Командующий ВМФ:

— На этот вопрос не отвечу даже я. В районе падения боеголовки была замечена активность русских. Глубина там около 600 метров. Мы опустили батисферу — ничего. Голову даю на отсечение — они её уже утащили. У меня — все.

Министр иностранных дел:

— Теперь, если позволите, моя очередь. Психологи утверждали и утверждают, что Диктатор вполне себе нормален, то есть, ничуть не сумасшедший. Чудненько. Да. Дальше. Это значит, что ракету он послал с определённой целью. Было бы не лишним, прежде чем что-то делать, выяснить эту цель. Мнение аналитиков: это предупреждение. Его последняя фраза в разговоре про Югославию — не шутка. Если не желаем получить таких гостинцев реально на головы наших сограждан — лучше не дразнить медведя, отдать ему его добычу: Югославию. Сейчас она вбомблена в каменный век и экономической ценности не имеет.

Директор ЦРУ:

— Дерьмо! У меня всю агентурную сеть, в России вырезали недавно. Я несу огромные потери в агентах по всему миру. Если находим группы противника, то я даже не знаю: радоваться или огорчаться. Обычно их уничтожение обходится дорого по людям. Меня смущает тот факт, что он упомянул Чернобыль, это очень дерьмово! Возможно, он знает, что это мы сделали.

Президент:

— А кто ему сказал?

Директор ЦРУ:

— Дерьмо! Папа Римский! «Меченого» на куски порезал — тот ему и выложил все.

Президент:

— Жалко, «Меченый» был нам полезен, мне читали. А что, Папа Римский тоже про Чернобыль знает? Что это организовали мы и Меченый?

Госсекретарь:

— Господа, соберитесь, нам нужно выработать линию действий.

Президент:

— А давайте ракетами по ним бахнем?

Директор ЦРУ:

— Мы бы с радостью, но, мало того, что осадки может до нас по атмосфере пригнать. Про их возможный ответный удар, удар возмездия, как они говорят, не хочется даже думать. Особенно в свете сегодняшнего пролёта их боеголовки. Не уничтожили ни на пассивном, ни на активном участках траектории. Дерьмо! И ещё. Есть слабо проверенная информация, что они сделали эфирный двигатель.

Президент:

— Он что, работает вместо бензина на кефире?

Директор ЦРУ:

— Дерьмо! Нет, это похоже на вечный двигатель, только несколько слабее. Им энергии нужно совсем мало. Их подводные аппараты станут более автономны. Вам, адмирал, да и всём нам, станет жить совсем не скучно.

Министр обороны:

— Я — против немедленной ядерной бомбардировки. Их ответ поставит крест на нашем господстве. Наши потери, убытки и разрушения могут быть недопустимо велики.

Командующий ВМФ:

— Наш флот готовится к переходу в Англию, а затем в Средиземное и Чёрное моря. Был бы смысл подождать, пока флот подкрадётся к русскому медведю поближе. Я так думаю. Впрочем, на подступах флот понесёт потери. У русских есть хорошие ракеты и подводные бойцы.

Директор АНБ:

— Мои аналитики обозначили как одну из возможных целей данной акции Диктатора: показать свою силу и нашу слабость. Мы, в глазах наших вассалов и колоний, теряем вид самого крутого парня на планете. У нас могут быть проблемы с долларом и нефтью. Владыки будут недовольны. Есть предложение аналитиков перенацелиться на мусульман. Тех, у которых нефть.

Госсекретарь:

— Подведу итоги: ситуация изменилась, план нападения выглядит слишком рискованно. Что делать с ситуацией в России — не ясно. Скорее всего, в среднесрочной перспективе Россия выйдет из-под нашего влияния полностью и попадёт в орбиту Светлой Руси.

— Фу-фу-фу!

— Фу-фу-фу!!

— Фу-фу-фу!!!

— А как мне ещё говорить? Я схожу на доклад к Старшим. Президент, господин, запишите несколько речей на всякий случай. Если нападём, если гневно осудим, если будем продолжать миротворческую миссию в Югославии, если остановим её. Спичрайтерам я позвоню. Министр информации: не поднимайте вопрос этой боеголовки русских вообще. Если, не дай бог, какой идиот всё же пронюхает и напишет — говорите, что это были учения. И наша ПРО показала великолепную эффективность.

Распечатка беседы председателя Бильдербергского клуба и Госсекретаря США 10 мая 2001 года. Секретность 4-го уровня. Управление «Р».

Председатель:

— Мы не пришли к определённому мнению, Джокер опять сумел нас удивить. Но делать что-то надо. Усиливайте по максимуму ПРО. Старый договор с СССР об ограничении выбрасываем в мусор. Будем считать, что Джокер упросил нас прекратить Югославскую операцию. Прекращайте. Операцию «Хиросима-2» отменяйте. Проверьте готовность наших убежищ, на случай плохого развития событий. Начинайте пиар-кампанию по мусульманам. Готовьте операцию «Тыква и Обезьяна». Перебазируйте флот в Индийский океан. Позвоните Саддаму Хусейну, пусть нападает на Кувейт. Действуйте Оллрайт.

Только один человек знал, почему этот проект назывался «Болваны», а не «Болванка». И только он знал расшифровку изделия Р38ДБ-ХВЮ: ракета для болванов, хрен вам Югославию. А «38» — год смерти. 2038. Маленькие шутки для самого себя. С которых никто не посмеётся.

Враги своих целей не достигли, хотя славян убили много, страну разорили. Милошевич просился принять его в Светлую Русь на правах автономии. Но поднять эту ношу нам было не по силам. Ограничились военной базой на их земле, гуманитарной помощью, возможностью эмигрировать в дружественную Россию.

Есть смысл упомянуть о судьбе переселенцев: семей и вдов югославских добровольцев, сражавшихся за славянскую свободу на многострадальной Югославской земле. Большая часть семей вернулась домой после 2001-го, когда амеры официально отменили «миротворческую» операцию. Некоторые воины с семьями захотели остаться в Светлой Руси. На Карпатах у нас было много свободного места. Вдовы пристраивались в индивидуальном порядке. Небольшая часть несколько позже переехала в Россию. Новую Россию.

=== Дома после первой смены. 4.03.99.

В первой смене официальным руководителем группы был Олег Литвин. Но он отличался тем, что не был авторитарным лидером. Как и в зоне, он отстаивал свой авторитет в решениях. Но не в каждом чихе. Планы операций составлял Витя Кобзев. Во-первых, потому что башковитый. Во-вторых, потому что имел подобный опыт, несколько лет наёмным убийцей в России был. Существенные и множественные поправки везде вносил Чёрный. По-хорошему, то его нужно было ставить «бугром». Но, видимо, кто-то из КГБ в Союзе посчитал, что американское прошлое делает Чёрного менее надёжным, чем матёрые убийцы собственного производства. Во всех операциях и между ними группу постоянно опекали, направляли, учили шпионы из управления «Р». Всех семерых участников смены, членов группы Литвина, дома представили к наградам, повысили рейтинги, присвоили очередные воинские звания, назначили командирами групп на следующую смену. То есть, вместо их одной, на следующую заброску пойдёт семь групп. «Да-аа. У Санька размах нехилый. Так можно конкретно поголовье янкесов проредить. Мы не возражали. Дают — бери…» Чёрного ждал другой приказ: его оставили в Ливерпуле-2. Тоже не дома, но по сравнению с Америкой — рядом. О причине — позже.

Месяц у ребят был чистый отпуск. Наигрались с детьми, намиловались вдоволь с жёнами, проведали всех родственников и друзей. Очень часто гостили у Тюрина, тем более, что после того покушения, Ивана Игоревича переселили в Днепропетровскую Касталию, где жили верхние рейтингоносители. Если по-простому, то начальство, военные и другие ценные кадры. Теперь они с Тюриными были соседями. Покушение подвигло Тюрина регулярно делать по утрам зарядку. Целых десять минут. Он пользовался своими гантелями по целых четыре килограмма каждая. И ещё он охотно стрелял: каждую субботу ходил в Центр и проводил там пару часов.

Второй месяц прошёл под знаком восстановления. Это значило, что весь месяц ребят гоняли в Центре Подготовки Спецназа. Тяжко, но дома, с семьями. Форму ребята за время смены несколько ослабили, но не смертельно. Ещё через месяц наши боевики поехали в Ливерпуль-2. Олег и Витя лично обкатывали последний месяц подготовки свои группы, а Чёрный туда поступил в качестве инструктора. Каждую пятницу вечером он ездил на поезде домой, в Днепропетровск. Дома его ждали Тоня и сын. Тоня не захотела переезжать в Крым. У неё была важная и интересная работа: «термит» она полностью и успешно доделала, сейчас мучилась с «глицерином» для «дельфинов». По уже проверенной технологии она изучала рыб, включая глубоководных, лягушек, дельфинов и другую живность. Что любопытно, но в их семье её интегральный рейтинг был выше, чем у Вани. Он не обижался. Он безумно любил жену, сына, страну.

— Товарищ Диктатор, у меня есть личная просьба.

— Ваня, что за обращение? Я тебе брат теперь. Позвонил — говори, но нормально.

— Поговорить нужно. Правда, есть просьба.

— Понимаешь, Саня, резал, стрелял, взрывал, пытал. Но трудно мне. Я там жил. Они хуже наших, русских людей. Как зараженные. Но я там жил. Я выучил честную историю, знаю всё о делах США. Я сам принимал участие в нескольких карательных рейдах в Африке и Латинской Америке. Поэтому всяких учёных, сенаторов, прочую шушеру — мочил безжалостно. Но с членами семей, студентами, школьниками — было трудно. Не невозможно, но трудно. Я не шантажирую. Больше того, если бы не было второй причины, то вполне бы справился со своим чистоплюйским комплексом. Тут, на родной земле, душа отдыхает.

— Вторая причина — Тоня?

— Да. И теперь — сын. С ними моя душа поёт. Ребята не так тоскуют за землёй — они тут всю жизнь прожили. А я глотнул слегка свежего воздуха — и опять в газовую камеру. Есть ещё и третья причина. Но она не личная.

— Излагай.

— Инструктора в Ливерпуле-2 — молодцы, но не жили за границей. А «артисты» — не агенты и не заинтересованы, хотя и стимулированы. В этом смысле, я у вас — уникальный специалист. Как-то, на чём-то те две группы, что провалились после посольской резни и погибли, «засыпались». Был бы смысл использовать меня лучше. Ты не думай, что я струсил. Это скорее пожелание, чем просьба. Но скажу тебе так: не один раз в эту смену ребята допускали ляпы, приходилось выкручиваться.

— Твоих заслуг никто не пытается уменьшить. Я не возражаю. Не как брат, а как Диктатор. Ты правильно рассудил. По большому счёту, первые две причины мог и не называть. Но я ценю твою откровенность. Мне самому следовало до этого додуматься. Если честно, то кроме тебя, братец, столько дел, что как меня зовут, иногда забываю. Хэ. Но эта смена не была напрасна. Не то, чтоб я тебе теперь больше стал доверять. Я — не совсем обычный человек, у меня есть другие методы проверки. Ты сам себе теперь можешь доверять. Если бы что-то решил — имел все возможности сменить ситуацию любым методом. Там ты был, как рыба в воде. Поэтому — не напрасно. Да и поработала ваша группа на славу. В дальнейшем не обижай меня официальным обращением. Судьбу нам посылают боги. Не наше дело — с ней спорить.

Иван проводил группы ребят на следующую смену. Перед новым набором потока курсантов, ему и другим инструкторам Ливерпуля-2 дали отпуск на неделю. Он решил свозить семью к родителям, на ферму. Тем более что на море они ещё ни разу не были. Тоня сказала, что можно предложить туда поехать и Корибуту с женой. С одной стороны — брат, с другой — человек, который много для них сделал, с третьей — будет веселее, чем с одними родителями. Тоня помнила, что с Леной ей было легко и интересно общаться.

— Брат, ты, когда отдыхал последний раз? Есть предложение.

До Элисты летели самолётом. Корибут вылетел на своём, забрал их в Днепре. От Элисты до фермы в Лаганском районе летели на военном вертолёте. Не сильно комфортно, но быстро. Мужьям это было привычно, детям не пришёлся по вкусу шум двигателей. Но кое-как добрались. Семья Черни встретила всю компанию радушно, хотя и несколько скованно. Брат сына, оно конечно так, но и Диктатор. Впрочем, скованность быстро развеяли дети Корибута, свой маленький внук, которому были рады, женщины, которые выставили кучу требований и просьб по размещению, кормёжке. Щебетали на смеси английского, русского и жестов. Было сумбурно, забавно и нескучно. Старших детей Корибута катали на пони. Иван помогал отцу по конюшне. Женщины много возились с младенцами.

Корибут бродил везде, как инопланетянин. Любопытно, но страшно. С лошадьми за всю жизнь близко сойтись не привелось как-то. Один раз в Крыму катался на клячах в Лазурном. Не понравилось. «Крутишь ей руль» влево, а она в шиповник идёт, ногу царапает, «крутишь» вправо — укусить норовит. Справиться-то справился, но удовольствия не ощутил. Во время зимы никаких лошадей никто не видел. Если бы где-то в сёлах и остались, то чем их кормить? Консервами? Сейчас Корибут всем интересовался, опасливо ездил на самой смирной кобыле под присмотром Ивана. Примерно как мешок с… Но ездил. Утром и вечером всей гурьбой ехали на побережье, благо оно было рядом, купались в море. Дети визжали от восторга. Младенцы таращили любопытные голубые глазки. Черни были рады всем, с удовольствием общались и с детьми, и с сыном, и с женщинами, и с Корибутом.

Мужчины строили замки из песка детям, играли в воде. Попробовали потягаться в плавании. Тоню результат удивил. Хотя было видно, что Диктатор держит себя в некоторой форме, но явно не спортсмен. Да и когда? При такой должности и обязанностях. Её Ваня даже проходил ускоренный курс боевых пловцов. А там нужно быстро плавать. Тем не менее, Ваня Корибута не догнал. Гонка достойна описания. Побесившись около берега, поотдавали латки друг дружке, а потом Корибут оторвался и пошёл на глубину. Ваня пытался догнать. Это не вышло ни быстрым рывком, ни измором. Пловцы сделали петлю по морю около полукилометра длиной. Корибут доплыл до берега первым, заполз в зону прибоя, перевернулся на спину и замер. Через добрую минуту доплыл до берега и Иван. Он дышал глубоко, но стабильно.

— Гля, не думал, что ты уйдёшь.

— Сдаюсь, больше не могу. Сейчас сердце выскочит.

— Да ладно, будем считать, что ты выиграл. Я же не догнал. Хотя могу так проплыть ещё километров пять, но толку?

Когда мужчины отдохнули, начали соревноваться в драке. Опять результат удивил. Иван на добрых десять сантиметров выше, на двадцать килограммов тяжелее, одни мышцы бугрятся и играют под кожей. Причём, не качёк какой-нибудь, а боец, спецназовец. Их драться учат много и хорошо. Ваня Тоне рассказывал. И что имеем? Раз за разом удары Вани шли в пустоту, на пару сантиметров, но мимо. Захваты ловили воздух. Даже хуже, после большинства попыток Ваниных захватов, Саня неуловимым движением кисти сам выходил на захват и валил Ваню на песок. Иван разозлился на себя. Неужели так сильно потерял форму? Вроде бы их натаскали месяц назад снова? Не может же Диктатор целыми днями только то и делать, что тренироваться. Злость не помогла: Корибут был чуть быстрее и на класс выше. «Проверить бы удержание… Может, он не сможет меня пробить.» Как бы в ответ на его мысли, Александр сбил руку и обозначил рубящий по шее, через секунду слегка подсёк на песке ногу, не спас и вес Ивана, и обозначил удар в пах. В завершение, отразил скользящими блоками яростный бросок Чёрного, прихватил наружную руку и показал тычёк пальцами в глаза. Иван понял: удержание не поможет, даже если его стальной пресс окажется Корибуту не по зубам, то есть много вариантов проиграть. Зря это он про зубы подумал.

Корибут сдался: поднял руки вверх.

— Отдых! Я устал.

— Да ладно, пять минут танцевали, устал он. Халтурщик. А почему сидха тактической опасности не работает? Я не мог предвидеть, как с другими, что ты будешь делать.

— Когда я тебе её давал, то поставил ограничение: не против себя, любимого. Дай отдышаться, я, правда, устал.

— Мальчики, а поборитесь. Мне будет интересно посмотреть. Я же — профессионалка этого дела.

— И я, почти.

Это Лена имела в виду их кувыркания с Тоней в спортзале в Большом Гнезде. Женщины переглянулись и рассмеялись.

— Нет, увольте. Мало того, что я как борец, не очень, так ещё и на несколько весовых категорий ниже этого Гавриилы.

Иван был разочарован. Хотелось хоть в чём-то победить, взять реванш. И не давала покоя мысль: почему — Гавриила? Думал, думал — ничего в голову не пришло.

— Я сдаюсь заочно, признаю полное поражение себя и победу Ивана. Сами потом поборетесь, когда ты не будешь кормящая или беременная.

Тоня улыбнулась Ивану лукаво. Ваня крякнул, вспомнив знакомство с женой. Намёк на обиду на Корибута улетучился.

— Саня, почему Гаврила?

— Это старый детский анекдот есть. Переделанные названия обезьян: орангутанг — Абрамгутанг, шимпанзе — Шим… нет, это не помню, горилла — Гавриила. Анекдота не помню уже, а фишка осталась.

— Саня, есть мысль. По работе. Ничего, если сейчас? А то, забуду, чего доброго.

— Валяй, солнце и море никуда не убегают.

— Видишь, таких фишек я не знал. Потому что рос не здесь. Акцента нет, всё остальное — нормально, но… Видно, или можно определить, что не свой, неких общепринятых фишек не понимаю. Так же само я разоблачил тогда монтёров, во время покушения на Тюрина. Они не знали: есть ли такой город, Сталинград. А я знал, что нету. И ещё подобное было, какая-то мелочь. Так ты меня сейчас на анекдоте поймал. Это нужно учесть в подготовке наших групп. Ещё не знаю как, потом придумаю. Что скажешь?

— Что тут сказать? Тебе и карты в руки. Всё, что идёт на пользу нашему народу, русским, я приветствую. Выбрось Америку из головы. На данном этапе мы помочь твоим землякам, обычным людям не можем. Больше того, они невольные пособники врагов, и их врагов тоже, не только наших, врагов. Это мутно звучит, но поверь, брат, так и есть. Вспомни Лос-Анджелес, Голливуд, грязь и пороки. Разве нормальная власть станет доводить до такого разложения СВОЙ народ?

— Я могу ещё одну пользу народу принести. Маленькую, но могу. Вы ищете старое знание везде. У меня была бабушка. Она сказки старые сказывала. Русские сказки. Старые слова иногда расшифровывала. Многие расшифровки я видел и у вас: в учебниках, по ящику иногда в просветительских передачах показывают. Но некоторые слова не встречал. Смотри. Человек: «че» — энергия, «ло» — вместилище, «ве» — ведать, «к» — дух. Вместе имеем: вместилище энергии для сведущего духа. Память: «па» — охрана, «м» — материализованной, «я» — яви, «т» — тверда. Патриот: «па» — охрана, «тр» — традиций, «и» — устремленных вверх, «о» — основных, «т» — твердых. На свадьбах кричат: «Горько». Это неправильно. Правильно: «Горька». «Го» — высший, «рь» от «ра», светлый, «ка» — дух. Молодым зовут высший дух, чтоб пришёл и осветил свадьбу, союз. Свадьба: «с» — созидайте, «ва» — жизнь, «дь» — детей, с богом. «Б» — боги. Сварог: созидающая жизнь сила. Потому как рог это сила. Честь: «че» — человек, «с» — слова, «т» — твердого.

Группе Кобзева разведчики поручили зачистить комитет по делам детей в штате Огайо. Перед операцией разведчик собрал всю группу, и ставил задачу. Диктатор проводил политику уменьшения секретности. С одной стороны, это повышало цену провала, давала врагу больше информации, облегчало работу шпионов. Но с другой стороны, когда исполнитель знает не только свой манёвр, а задачу группы, цель акции, эффективность действий повышается. «Вот у Олежки последняя акция — шикарно придумал! В десятку попал. А я его считал среднего ума, простоватым.» Да, по делу. Группе Кобзева разведчик зачитывал цифры, рассказывал конкретные истории, показывал фотографии, вырезки из газет. Кошмар! Десятки тысяч наших людей ежегодно пропадают на Западе. Если блондинистая туристка пропала в горах Турции в 91-м, то кто ей доктор? Но сейчас есть Сеть, где всё обо всём можно узнать! Нет! Едут, куда ни попадя. Бродят, беспечно «открыв варежку». То в Новой Зеландии детей у москвичей отобрали, за то, что ребёнок расплакался. То в Норвегии папашка сношал своего трёхлетнего СЫНА от русской бабы. А суд лишил родительских прав её, а не его. «Я всё понимаю: апатия, разочарование, много мужиков крепко пьёт, нищета достала. Но есть же мы: СССР. Какого хрена они бегут в буржуинию? Дуры чёртовы! А нам — разгребай.» Разведчик рассказывал, как в США разбирают на органы русских детей. Закон США не защищает детей, ибо они не граждане. А есть закон о донорстве. «Угадайте с трёх раз: кому достаются молоденькие, экологически чистые, не знавшие еды Макдональдсов, органы?» Смерть — херня. Но цифры… Десятки тысяч в год! Не из СССР, ну и что? Диктаторская присяга для военных звучит так: «Клянусь служить русскому народу». Где там границы? Когда в спецуру поступают вояки, которых переманивает Касьян из Азербайджана, Туркмении или России, их после этой присяги на слезу прошибает. У меня в группе такие есть. Поэтому цифры по бывшим республикам доходят до глубины души. И рука ни у кого не дрогнет. Разведчик для драматического эффекта провёл исторические параллели с татарскими набегами. В цифрах и иллюстрациях. Очень похоже. Новый вариант рабства и дани людьми. Иногда — взрослыми, иногда — детьми, иногда — частями. «Почётно, конечно, пресечь дань детьми, наказать виновных. Для разнообразия. Не всё же агентов ЦРУ, ФБР, АНБ и их семьи резать. У них на ток-шоу на полном серьёзе родители агентов просят детей перейти в полицию, жёны разводятся. Пресса пишет, что даже проститутки не желают спать. Это, положим, ложь, какой агент проститутке вместо сотки будет ксиву под нос пихать? С другой стороны, мы очередную элитную школу недавно сработали. Инсценировали стрельбу ученика-наркомана. Сто четыре трупа! А через два дня забыли. Потому что Литвин сработал. Красавец! Мой поезд с фюзеляжами Боингов, пущенный под откос в Монтане — фигня на палочке, по сравнению с его акцией! Гений! Диверсы не успевали, сверхурочку перекинули на нас, засранцы. Пора работать этих работорговцев.»

Службу по делам детей группа Виктора зачистила. После потрошения отрезали всем головы, разбросали листки, вырванные из Корана, на стене кровью вывели картинки по образцу, выданному разведчиком. Какая-то муть на арабском.

— Ловят, похищают цель, на базе качественно «потрошат». Выяснив связи, если всё прошло быстро, в течение суток-двух со дня обнаружения исчезновения цели, убирают самых бесполезных фигурантов по дереву целей, важных стараются также похитить быстро. Если не вышло быстро — работа по этому дереву откладывается надолго. Это противодействие нам. Хотим поймать их «на живца», выяснив связи первой похищенной жертвы, а не можем, они по ним не работают сразу!

— И подготовка у них хорошая. Вполне качественно изображают испаноязычных американцев. Далеко не все — рамы под два метра ростом. Как их выделять из толпы?

— Если по тем признакам, что ты назвал, то треть Штатов подходит. А отличие у них есть одно, но нам не поможет: они великолепно стреляют.

— Да… За последние два года на полицейском квартале кладбища много свежих могил добавилось…

Работали по одному типу. Он у нас, в старом СССР, занимался боевыми вирусами. После первой смены Олегу дали следующую звёздочку и отправили командиром группы. От клиента разведка поручила вызнать: сдал ли он им разработки по свиному гриппу или нет. Клиент попался упрямый, не заговорил сразу. Олег не стал изобретать велосипед: разыграл приём: «хороший-плохой следователи». Но в усиленном исполнении. Ликвидаторы не связаны процедурами, протоколами, им не нужно бояться оставить следы побоев и отчёта в прокуратуре. Литвин разыграл садиста.

— Ты, тварюка, имеешь только два выхода, понял? Вернуть народу, который ты предал, часть вреда, рассказать то, о чём наши разведчики хотят знать. И умереть спокойно, быстро. И второй: умереть в муках, и всё равно рассказать. Понял?

— И какой же мне интерес вам облегчать работу? И где логика в твоих словах, гой?

— Ага, «гой» говоришь?

Олег насторожился. Он не был гением, не был и умником, как Витёк Кобзев. Но их хорошо, обстоятельно учили. Эта учёба была Олегу интересна, и он её усвоил. Что не так? Еврейчик не раскололся ни от первого нажима, ни от второго. Не обращал внимания на устрашающие жесты, подзатыльники, тычки, грубое обращение и блатной базар. А сейчас он применил психологический приём. Ну-ка, проверим. Олег подошёл к связанной жертве близко, сел на корточки на расстоянии метра и посмотрел в глаза.

— Хррр, тфу!

Что и требовалось доказать. Розенфельд плюнул в лицо. Попытался, ибо Литвин был готов. А подставился, чтобы практикой проверить гипотезу. Их учили основам психологии в Ливерпуле. Кратко, схематично, не так, как разведчиков, но учили. Ему попался крепкий орешек. И умный. Человек с волей, воин, хоть и биолог, биолог, но не «ботаник». Разведка Олегу доложила, что здесь, в Штатах, Розенфельд ходил на таеквондо. Это ему совершенно не помогло при захвате, но характеризовало личность. Трюк с «гоем» и проверка плевком служили одной цели: попытаться умереть быстро, так сказать, выманить лёгкую смерть. Если бы на месте группы Литвина были ребята из управления «Б», то трюк, вполне возможно, сработал бы. Олег выщелкнул нож и стал водить по разным частям тела Розенфельда, слегка тыкая то там, то сям, вроде как играя. Эти действия имели целью выяснить болевой порог жертвы и уровень страха. Тычки и слабое расширение зрачков показали высокий болевой порог. Разложенные на сервировочном столике «инструменты стоматолога» показали низкий уровень боязни. Впрочем, этому Олег не удивился. Биолог, как-никак. Лягушек резал, тараканов разглядывал, с инструментами знаком. Так просто не запугать. Идём дальше по «Наставлению по допросам». Привели жену Розенфельда. Литвин поручил насиловать по очереди всей группе.

— Можете без резинок, он — лепила, думаю, что она чистая.

Сам Олег, якобы развлекаясь баром, дорогим виски, следил со стороны за допрашиваемым. Плохо дело. Ни слезинки, желваки на скулах не ходят. НЕ ходят. Это значит, что, в данном случае, дело придётся иметь не с волей, а с равнодушием. Не любил гад, жену свою. Сношал — это да, но не любил. Ему не будет больно, что бы мы с ней не сделали.

— Горилла, подведи бабу сюда, к нему поближе. Мне тоже стоит разрядиться. Давно уже никого не было.

Литвин насиловал женщину и без вызова, спокойно, почти отстранённо, смотрел в глаза Розенфельду. Получил разрядку, одел штаны.

— Умный у нас Диктатор, издал официальное постановление: для групп «Д», «Л», «Р» и «Б», изнасилования на территории врага и в процессе работы, не считаются прелюбодеянием.

Это было сказано равнодушным тоном. Кажется, Розенфельд начал понимать. Литвин отодрал скотч со рта женщины, набил туда её же трусики, заклеил заново. И начал грязную, но необходимую процедуру. Медленно, не торопясь, пальчик за пальчиком, делая перерывы, чтобы жертва отдохнула, чтобы в паузу поднялся уровень адреналина в крови, он начал резать. Резал жену Розенфельда на кусочки и тянул довольную лыбу. Та кричала, но рот был надёжно заклеен. Олега хорошо обучили анатомии: крови — мало, боли — много. Биолог это тоже понимал. Через час издевательств, Литвин равнодушно всадил нож в сердце женщины.

— Даю последний шанс. Если ты сейчас не раскалываешься по-хорошему, мы тебя увезём в ковре на ферму. Там спешить некуда. За то, что мне пришлось мучить эту бабу, я тебя буду резать неделю. Может даже больше. Пока мы будем работать в этом городе. У нас есть ещё цели. Я буду использовать китайские, японские, зэковские штучки. Устрою переэкзаменовку по длинным допросам всей своей группе. Ты будешь испытывать боль даже тогда, когда всё расскажешь. Мне это будет по-барабану. Ты сорвёшь голос и будешь не кричать, а хрипеть. Когда твое тело превратится в комок мяса, я буду останавливать кровь и колоть тебе лошадиную дозу какого-нибудь бицелина. И продолжать. Под рукой у меня будет обезболивающее, чтоб ты не сдох от сердца. Понял?!

Да, Розенфельд понял. Он понял, что перед ним — крепкие профессионалы своего дела. Они не дадут «спрыгнуть». Он был бездушным человеком, обычным рационалистом и потребителем. Жену завести было удобно — он её завёл. Не нужно тратиться на проституток и рисковать подхватить «интересную» болячку. Не нужно шататься по барам, в поисках случая, хотя тут, в Америке, найти в баре пару на ночь не сложно. По дому японочка неплохо «шуршала». Он везде действовал рационально и искал удобства.

Стало неуютно в России, предложили поработать в израильской клинике — почему бы и нет? Но в Израиле стреляли! Палестинцы запускали ракеты, взрывали автобусы и дискотеки. Там нужно служить в армии. А Изя «откосил» в СССР, России. И возраст ещё не вышел… А его светлая голова — сверхценность, особенно для него. Да и жарко там, некомфортно. Эта земля тоже не стала обетованной.

Перебрался в США. Предложили поработать по прежней, военной теме. А что тут такого? Гои — не его народ, их — не жалко. Хотя он, его родители, его деды, родились в РСФСР, но он не считал себя чем-то обязанным. Хотя кончил институт в 89-м и явно не отдал долги стране, в которой родился, но которую не называл родиной даже во сне. Но сейчас он понял: боевик не шутит. Или — или. Он не сломался духовно, ещё был цел физически. Но холодным умом просчитал варианты. Выгоднее — рассказать всё. Нет смысла продлевать жизнь так, как описал русский. Розенфельд был биологом, но учился хорошо, в психофизиологических реакциях человеческих организмов он разбирался. То, как равнодушно поимел его жену главарь, его холодные глаза, когда мучил ее, как по-деловому добил, каким тоном описал его, Розенфельда, будущее, не оставляли и тени сомнений: так всё и будет. Не факт, что удастся отомстить молчанием. Тот, кто может продержаться два часа, может сломаться на третий. Даже если — день. Смысл — мучиться?

— Я понял. Что вам поручили узнать?

Талантливый микробиолог рассказывал, как создавал вирусы, какие подвиды, их характеристики, места лабораторий и фамилии коллег по работе. Выдал данные на всех сотрудников ЦРУ, с которыми имел дело. Назвал примерные сроки и район применения заразы, приблизительные меры лечения и противодействия.

— Ты — не человек, нелюдь. У тебя жена — японка, а ты спокойно разрабатывал свиной грипп, который будет «косить» узкоглазых. Ты во сто крат большее гнильё, чем я был до ИВЛ. Это просто абзац, как таких земля держит.

— Не свиной, а куриный. Другой штамм, модификация. Свиной берёт всех, без разбора, а вот куриный…

— А мне похер. Диктофон всё записал, разведчики передадут куда следует кому поумнее. Я для души с тобой говорю. В общении с такими, как ты, понимаю, что я — ангел. Пускай и ангел возмездия. Я сейчас служу народу, как могу, отдаю долг за невинно загубленные души. Мной загубленные. Ради корысти, по глупости, по туфтовым понтам. Но отдаю! А ты… Ты не врал, красиво «пел». Как и обещал, мучить не буду. В отличие от тебя, у меня есть честь. Желаю отправляться в ад, гнида!

Точный удар в сердце остановил работу мощного процессора в голове предателя. Правильно будет сравнивать это действие Олега с выключением компьютера, а не шаблонно называть убийством человека. Дело сделано.

Вдруг, из-под дивана, ошалев от запаха крови и страха, что ли, выскочил зверь. Литвин отбросил его ногой и начал ловить. Из этого ничего толкового не вышло: вёрткая тварь попалась. В суматохе, нечаянно, Олег толкнул столик с аквариумом. Ясен пень, аквариум разбился. Пёстрая рыбка изгибалась, хватала ртом воздух. Как потом выяснили журналисты, на аквариуме была надпись: Фрэдди.

Рыбку было жалко. А ещё в этом доме нужно «замести следы». Зверь истошно визжал и мог быть услышан соседями. Олег достал из кобуры пистолет с глушителем и стал стрелять. «Цель была очень трудная: ухо, хвост, фух, наконец-то убил. Может, ещё и контрольку? Нафиг».

Подобных статей в США вышло множество. В них уделялось мало внимания четырём трупам в доме Розенфельда, и много — собачке и рыбке. Экзальтированные дамочки слагали и читали стихи, размещая их в Интернете, дельцы эксплуатировали образ в рекламе, вышел шпионский сериал, где главный герой, смышлёная собачка, разрушила планы русских террористов. Выпускали комиксы и рассказы. Резко повысился спрос на те породы собак и аквариумных рыб. Одна фирма даже игру посвятила этой рыбке.

Эта шумиха дала специфический эффект. Пошли массовые разводы в семьях эмигрантов из России. Неумолимая статистика зафиксировала повышение разводов в других семьях, где были эмигранты из Восточной Европы, бывшего соц. лагеря. Но в этой социальной категории всплеск близок к статистической погрешности, а вот с русскими… И ни одну жену не убеждало то, что её избранник не учёный, не политик, не бывший коммунист, не журналист, не бизнесмен. Даже жёны простых водителей и продавцов не желали рисковать своей жизнью и жизнью своих родных. С оптимизмом нужно отметить, что в тех семьях, где эмигрировала жена, процент разводов почти не увеличился. Хотя русские киллеры убивали и женщин. Стали с большой неохотой иметь в своих деловых партнёрах — русских. Знакомые отказывались есть с ними за одним столом в ресторане или кафе, даже переписываться по Интернету.

Ореол славы прилип, как банный лист к заднице. Его стали одаривать подарками, шутить над героем особо оригинально. Боевым товарищам так казалось. Брелок в виде рыбки или собачьего ошейника, значок «меткий стрелок», занавеску в душ с рисунком морских обитателей. Таких оригиналов было процентов девяносто, не меньше. Поначалу Олег бесился, потом привык и перестал обращать внимание. Легенда о «подвиге» обрастала подробностями, мифологизировалась до неузнаваемости. Шифровальщик ехидно улыбался. Значительно позже выяснилось: в отчёте по той операции, он упомянул и животных, как свидетелей: Фрэдди и Джогги. Отчёт пошёл наверх через пару дней, когда газеты уже «взорвались».

— Олежек, сколько лет, сколько зим!?

— Скажешь про рыбок — дам в рожу.

— А про собак — можно? Как ты в неё попал?

А начиная с некоторого момента, Олег стал сам смеяться с этой ситуации.

Нечасто строили бойцов управления «Л» на плацу. Но на этот раз повод был веским: прибыл Диктатор.

— Здравствуйте товарищи бойцы!

— Здав-желам-тащ-майор!!!

Уже несколько лет, как Диктатор отменил обращение «солдат». Он объяснял это так: «солдат» — слово иностранного происхождения, от слова «сольдо», денежка, за которую воевали наёмники. А наши воины, сражаются за народ и родину, а не за деньги. Если учесть, что деньги находились в режиме мягкого вытеснения, то спорить с этим было бы вдвойне глупо.

— Послушайте, что пишут о вас в иностранных газетах: «…убивают всех свидетелей, даже собак, пытают членов семей до третьего колена, даже рыб. Неужели рыбы выдают русским тайны?!…» Та-рам-парам, вот: «… Америка скорбит по своим героям».

— Га-га-га!!!

Это нарушил воинский устав строй бойцов. Никто не смог сдержаться.

— Отставить смех! Слушай мой приказ. По итогам смены, по совокупности выполненных заданий, а также: за особые заслуги в деле возврата эмигрантов в СССР и Россию, старший лейтенант Литвин, награждается орденом «За заслуги», медалью «За отвагу»…

— Га-га-га!!!

— … и внеочередным воинским званием: майор. Ура!

— Га-га-га!!! Ура!! Га-га-га!!! Ура!!

— И ещё, лично от второго министра обороны, генерал-полковника Емца, почетная грамота: «Самый меткий стрелок года»

— Га-га-га!!! Га-га-га!!!

На досрочных выборах 99-го развернулась настоящая сеча между разными силами: Жириновский тягался в радикальности с Ампиловым, Яблядский организовывал союзы, Выдвинули свои кандидатуры два мэтра: Примаков с Лужковым. А мы поставили на генерала. А что тут нелогичного? Генерал Рохлин недавно создал общественное движение. Движение «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» — так он его назвал. Нас всё вполне устроило. Мы участвовали в выборах на полную катушку. Пара полных однофамильцев Жириновского — наших рук дело. Эти «клоны» создали ему ореол главного кандидата, с которым борются «злые силы». Старательно поддерживали разногласия между Примаковым и Лужковым. В результате никто из них не снял кандидатуры, оба работали честно, разделили голоса электората своих страт примерно пополам. Стандартные 15 % голосов отрезал Зюганов.

Во второй тур вышли Рохлин и Жириновский: 21 и 23 процента соответственно. И тут Жириновский совершил ошибку: вместо того чтобы снять маску клоуна и читать по бумажке экономические циферки с умным видом, перечислять государственные программы, которые он станет воплощать в жизнь, если победит, он ничего не поменял в своём имидже и предвыборной риторике. На финальных теледебатах Рохлин называл сотни тысяч рабочих мест, которые он возродит, виды вооружений и военных частей, которые восстанут из пепла, отрасли промышленности, которые получат заказы, НИИ, которые получат живительную влагу финансирования. А Жириновский продолжал кричать: «Вернуть Кавказ России! Наказать зарвавшуюся СССР-овскую военную хунту! Рохлин — их агент! Освободить дружественную Прибалтику и наш Калининград!» Это дало возможность Рохлину выйти вперед процентов на пять. Меня это не устроило. Был риск потерять эти голоса на этапе подсчёта. Всё же, наши люди падки на грамотную демагогию. Пришлось провести несколько спецопераций чёрного и белого пиара. Вам сильно интересно? Могу рассказать и конкретику. Подборка интервью с людьми, лично сталкивающимися с Жириновским. Начиная от школьных учителей и кончая Сажи Умалатовой. Анализ голосования в Думе, анализ предоставленных законов, компромат по бизнесу, анализ списка депутатов, прошедших в Думу от его партии. Подмётные листовки, криво порочащие Рохлина, с последующим разоблачением по центральным каналам. Один из них, кстати, — наш «Славянский канал». Наши консульства не успевали давать указания ребятам из управлений «Р» и «Л»: кого из ЛДПР на местах запугать, кого прибить, кого купить. Никакой морали и жалости: всё для «фронта», всё для победы. Белый пиар: положительные репортажи автобиографического характера о Рохлине, о его службе в армии, в Афганистане, сравнение его дивизии и других аналогичных. Массовые интервью с его подчинёнными офицерами. Встречи с ветеранами и избирателями — все три месяца Рохлин чуть ли не жил в самолёте. Прямые контакты наших директоров заводов с российскими смежниками, «васюковские» перспективы и прямой подкуп этих самых, директоров.

Не скажу, что нам победа Рохлина досталась дёшево. Но и не могу назвать эту операцию нерентабельной. Свобода братьев, свобода страны от власти банкиров, перспектива восстановления империи — сколько это должно стоить? Ох, и скрежетали зубами враги! Все их СМИ брызгали ядовитой слюной, грязью, истеричными воплями. Обвиняли во всём, что в голову могло прийти. Но дело было сделано: Рохлин обошёл Жириновского на 7 %. Этого хватило для победы.

Лев Яковлевич не был романтиком. После формальной победы не расслабился, не стал почивать на лаврах. Засучил рукава и окунул руки по локоть в вонючую жижу дикого капитализма. Вместо возрождения промышленности, сельского хозяйства, прочих элементов государства и страны он с удивлением обнаружил, что нужно заниматься кадровой политикой и бумажками. Совсем недавно купленные нами губернаторы, которые на выборах работали на Рохлина, вдруг не хотят работать на страну и народ, норовят «попилить» бюджет. Кем их заменить? И не только губернаторов. Чем дальше погружались руки в работу — тем страшнее становилось. Кадров нет. Старые кадры — сплошь бывшая парт- хозноменклатура, мечтающая вернуть себе пайки и дачи. Можно капиталистическим вариантом. Новые — капиталистическая сволочь, полностью лишённая совести, патриотизма, не умеющая работать. Везде ставить «зелёных» студентов? Сначала они «завалят» дело, а потом, когда научатся работать, научатся воровать. Пойти по пути СССР: ввести военную диктатуру? Или хотя бы просто расставить на посты военных? Уже не проходит. Военные с низкими деловыми качествами спились, деградировали; с высокими — стали «крутиться»: часть ушла в менты, часть — в бандиты, часть — в бизнес — что почти одно и то же. Извечный русский вопрос «что делать» замучил еврея по национальности и русского патриота по факту, Льва Рохлина.

— Что привело вас к нам, Лев Яковлевич?

— И вам здравствовать, Александр Владимирович.

— Ну-ну, не обижайтесь. Вспомните свои слова: «И не думайте, господин диктатор, что за вашу помощь я буду продавать родину, Русь-матушку».

— Не вспоминайте. Самому противно. Вы мне в сыновья годитесь, а реально, в тот момент, вёл себя, как мальчишка, именно я. Каюсь. Ошибался.

— Готовы продавать Россию оптом и в розницу?

— Мне не смешно. Ничего не получается. Ничего! Чёрное болото засасывает! Промышленность не возрождается, рожь не колосится, долги Западу отдать не могу, армию и военную промышленность возрождать не хватает ресурсов, а науку — людей.

— Ну, мы вам и так помогаем много. Продовольствие продаём по низким ценам, даём заказы на госпредприятия, включаем в кооперацию. Что ещё? Разрешаем применять наши патенты без оплаты. Фильмы разрешаем брать в прокат без денег. Детей в лагерях оздоравливаем по льготным ценам. Выделили квоту на лечение в наших больницах.

— Ваши фильмы — чистая идеология. Промывка слабых, разъеденных капитализмом, мозгов. Особенно героические сериалы о дохристианских временах. Опиум для народа.

— Чем богаты…

— Кстати, наших певцов, юмористов и прочих — вы к себе не пускаете.

— Неправда ваша. Пускаем. Они сами не едут. Хотя, если быть точным, есть исключения.

— Так, ведь, вы им денег не даёте! Запретили зрелища оплачивать в любом виде и в любой форме. Даже спортивные соревнования: по бесплатным билетам! Мыслимо ли это!? Алкоров жалуется, вы его с женой и падчерицей не пустили. Придумали: рейтинга ведической культуры у них нет.

— У нас такой подход к зрелищам: участие приветствуется, а зрительство — нет. Профессионалов, в названных вами, уважаемый Лев Яковлевич, сферах деятельности, мы не слишком чествуем. У Корнилова рейтинг есть — он выступает, у Алкорова нет — цензура завернула. Человек должен иметь моральное право вещать, проводить культуру. Недостойная, развратная, подверженная любым порокам, личность, не допускается к микрофону, экрану, газетам. Заразит вредным информационным вирусом, чего доброго.

— Ладно, хрен с ними, с певцами. Всё правильно. Но не то. На чём я остановился? Люди. Да. Всё упирается в людей. Есть у меня команда: человек двадцать. И то — не все бессребреники. Уже у парочки гнильца начала проступать.

— Власть портит людей, это мысль не новая.

— Дело не только в этом. Кроме этой кучки единомышленников нет никого. Пустота. Вакуум. Губернаторы и мэры — все воры. Кого ни поставь — можно быть уверенным, что будет красть. Я уже рассуждаю не о том, сколько будет красть, а умеет ли делать дело. И этим компромиссам с совестью несть числа. Никому ничего не нужно, кроме денег. Даже бандитизм победил не я. Бандиты доросли до уровня мэров, сели в кресла и навели порядок. Поэтому статистика обычного гоп-стопа спала.

— Я знаю.

— Я знаю, что вы знаете. Я даже не знаю — чего вы не знаете. Ваши консульства ведут работу лучше английских шпионов из посольств.

— Вы нам льстите.

— Не ломайтесь. Ваш ход с судами — просто песня! Судей — на шахты, семьи — в спецсовхозы. А судят любые три человека с допустимым рейтингом. Или один: с высоким. Но и отвечают потом почти головой. Круто! Вам не кажется, что это похоже на послереволюционную систему комиссаров и летучих троек? Как у вас обстоят дела с перекосами? Той информации, что до меня дошла обычным порядком, я не рискую доверять. Как вам в голову такое пришло: уничтожить всю эту систему?

— Действительно, внешнее сходство есть. Чтоб вам было понятно, зайду издалека. Встарь, тысячу лет назад, в том обществе, судов, и прочих инстанций около них, никаких не было. Были дружины князей в крепостях. И ополченцы в селениях. Из их числа могли при необходимости назначать внутреннюю охрану: городового. «Город» плюс «вой», «вой» — это воин. Любое совершаемое преступление должен был пресекать любой из своих. ДОЛЖЕН, а не МОГ. Чувствуете разницу? Мы этот порядок возродили, кстати. Дальше. По спорным вопросам обращались к старейшинам, вождям. Что мы наблюдали недавно у всяких цыган и чеченцев.

— Цыган, допустим, теперь хрен где пронаблюдаешь. Их и в России всё меньше. Вы не подскажете: куда они деваются? Ваши консульства их переправляют сразу в Рай?

— Не подкалывайте, Лев Яковлевич. Вы всё прекрасно знаете. Давайте по делу. У этих народов система суда старейшинами вполне нормально работала. Теперь зайдём с другой стороны. Вражеская система судов, законов, адвокатов, прокуроров, полиций-милиций — на обозримом историческом периоде не работала.

— Что вы мелете? Люди же жили…

— Вопреки. Не благодаря и даже не в соответствии. Вопреки. Законы никогда не работали. Их писали власть имущие для остальных, сами при этом, зачастую, были неподсудны. Многие писаные законы были направлены против обычных людей, им не выгодны, обходились, с той или иной мерой успешности. Чёрт с ними, со старыми временами, когда барон мог не только лошадью задавить, но и зарубить кого-попало безнаказанно. Но у вас в России сейчас новый русский, не говоря уже о крутом капиталисте, может сбить насмерть пешехода и откупиться на любом этапе. Ему ещё и машину починят из денег, вырученных от продажи квартиры семьи жертвы.

— Тут ты прав, Александр Владимирович. Есть такие перекосы. Но их, же, можно исправить?

— Иллюзия. За весь исторический период эта система нигде никогда не работала. Она работает на бумаге, когда рассказывают и обосновывают. Чем это отличается от проекта вечного двигателя, когда конструктор убеждает мецената? Пойдём дальше. Были ещё третейские судьи. Обычно, они судили по бытовым вопросам, когда не нужно проводить расследования, есть спор между купцами, соседями. Это были люди из их среды: третий купец, третий сосед. Представители. «Суд» — означает на древнерусском языке: представитель мужеска пола.

— Почему только мужеска? На Западе эмансипация гуляет…

— Но мы говорим: «член парламента» или «член партии». Это правильно, чтоб вы знали. Как у нас сейчас, равенства не было. Жёнам не положено было лезть в такие дела. Мы отвлеклись. Эти третейские судьи судили значительно лучше, и доверия им было больше, ибо они — это вы, спорщики. Они — свои.

— Но это не похоже на ваших старост. Старосты назначены властью, вами. Не выбраны.

— Есть такое дело. У нас — переходный этап. Кто-то должен ткнуть пальцем и назначить достойного представителя. В дальнейшем, люди сами будут выбирать старост, как сейчас на Кавказе выбирают старейшин. Продолжим исследование. С законами мы слегка разобрались: никогда нормально не работали. Суды. Писатели всех времён, сколько мы их знаем, писали о перекосах, субъективности и так далее. Древние, средних веков, наши русские при царях — все писали о плохой работе судебной системы. Редкие случаи исключений, умных и справедливых решений, чаще всего относятся к персонажам типа Ходжи Насреддина, что ближе к третейским судьям.

— А милиция? Хрен с ними, с продажными судьями. Тут я согласен. Правды никогда не было. Но кто будет ловить воров и бандитов?

— Всякие милиции-полиции — это чиновники. Они приезжают после того, как всё случилось, оформляют бумажки. В большинстве случаев, это и есть ВСЯ их работа. Могут справку о смерти выдать. Снять с учёта украденный автомобиль. Тот жалкий процент раскрываемости, что есть в отчётах, обеспечивается не шерлокхолмсовскими действиями, а стандартными мероприятиями и ошибками бандитов. Плохо перебил номера украденной машины — задержали на этапе оформления. А «отстегнул» бы эксперту — продал бы машину нормально. Бухнул, угнал, врезался в столб — вот вам раскрытие, галочка. Подрались муж с женой, два соседа, отец с сыном. Что тут будет делать милиция, судьи? Соседи все знают лучше. Староста рассудит лучше, дешевле, быстрее, он ещё и пресечь может. А в старой системе соседи сидят по своим норкам, хихикают, в лучшем случае вызовут милицию, когда будет слышен истошный крик «зарезали!!».

— Ну, в принципе, учитывая, что ты раздал оружие куче народа… ППС-ников у тебя заменят «дружинники», оформление — старосты, расследования — системные меры, типа твоих, натыканных везде, камер наблюдения… Следователей, я знаю, ты не сокращал…

— Преступность, как и любую другую болезнь, легче и дешевле предупредить, чем лечить. Одного пьяницу, убившего жену, повесил на центральной площади, показал по телеку, остальные задумались. Ничего нового. Старые средневековые приёмы. Плюс контроль. Плюс предупреждение пьянства. Плюс куча праздников, чтоб людям было чем заняться, культурно провести время. Человек, который не состоит в хоре или кружке танцев, спортивной секции или чём-то подобном, у нас редкость. На школьных стадионах в футбол играют на вылет!

— Про адвокатов я и сам могу продолжить: взятки носят от клиента к судье. Прокуроры — вымогают взятки за более мягкие требования, сама прокуратура — те же рэкетиры, только в погонах и никому не подсудные. Тебе было хорошо: у тебя были советские люди, из которых можно было наскрести честных, порядочных, принципиальных. А где их брать мне? В этом капиталистическом болоте?! Кому какой рейтинг начислять?! Мне взять рейтинг неоткуда! Нет у меня старост домов, кварталов, районов, городов! Слышишь?! Никого нет! А-у-у!! Люди!!!

— Тише, тише, секретарь охрану позовёт, неудобно будет.

— Мне нужна помощь. Но, я не знаю: в чём. Сажаю одного, а другого уже адвокаты «отмазали», бросаю деньги в один завод, а два — умирает. Это даже не тришкин кафтан, а кисель. Не могу ухватить.

— Не вы ли говорили, что будете уважать народ, свободу, не допустите диктатуру и социалистическую уравниловку?

— Я. Я уже раскаялся, повинился. Хватит макать меня носом, как шкодливого котёнка.

— Вы считаете — я макаю из садистских соображений? Хм. Всё не так просто. Вот вы сами только что признали: не знаете: что просить. Это показательно. Простых решений не будет. Вот маленький пример. Мы за последние несколько лет сманили из России в СССР несколько десятков тысяч талантливых учёных и инженеров. Допустим, я их вам верну. Притом, не просто вышвырну. Куплю квартиры в нужных городах, помогу обустроиться. Поднимет это российский уровень науки? Возродит промышленность?

— Нет. Учёным не выделит финансирование Дума. Если выделит, те, крохи, что выделит, разворует директор НИИ, темы не будут самофинансироваться. Наука нужна заводам — а заводы, практически, уничтожены. Инженеры, которые туда вернутся, обнаружат пустые цеха: станки и оборудование порезано и сдано на металлолом. Квалифицированный токарь уже спился на пенсии. Рабочих не будет. Мне это всё известно. Целый год «бодаюсь» уже. С моим приходом появились некоторые положительные тенденции, но незначительные и медленные. Так мы с колен не встанем.

— Ломать — не строить.

— Это да. Но больше всего удручает пустота. Нет людей. Сто сорок пять миллионов — а людей нет. Ваши фильмы работают рекламой не хуже Голливуда. Или вы думали, я не понимаю, почему вы их отдаёте нам в прокат бесплатно?

— Думаю — и сейчас не понимаете. Вы поняли «А», но боитесь сказать «Б». В фильмах вы разглядели важность идеологии, а в отсутствии кадров не хотите видеть горькой правды: вражеская идеология уничтожила людей. «Всё для наживы, всё для потребления», — вот их девиз.

— У себя вы построили общество счастья. А что предложите нам? Вашим братьям? Роль колонии? Сырьевого придатка?

— Роль больного родителя, которого тяжёлая болезнь уложила в постель, сделала нетрудоспособным. А мы, как любящая дочь, будем выхаживать и лечить. Горькими лекарствами и болезненными операциями. Устроит аналогия?

— То есть, я лично, и вся Россия — станем вашими марионетками?

— Если вы хотите запрыгнуть на подножку последнего вагона — то да. Ситуация ещё печальнее, чем вы сейчас думаете. Если вы поклянетесь не разглашать — я приоткрою вам одну тайну.

— Если это не во вред России и её народу — клянусь!

— Так не пойдёт. Вред можно трактовать широко. Ещё одна попытка.

— Умеете вы ломать людей, Диктатор.

— Не слышу.

— Клянусь! Не разглашать и не использовать вашу информацию, пока не получу её другим путём.

— Это меня устроит. У вас не будет других путей. А суть дела такова: этот мир, что вокруг нас — он ненадолго. Он погибнет в ядерной войне.

— Конечно, вы же дразните американцев всё время!

— Это — не потому. Наша роль в этом деле вторична.

— Насколько ваша информация надёжна? Почему я должен в это верить? Кто с кем будет воевать?

— Эти подробности вам не нужны. Может быть, если повезет: мы против США.

— Ничего не понятно: «Если повезёт»? Почему: «может быть»?

— Это не те вопросы. Они останутся без ответа. Но есть не вопросы, а факты. Мы строим много подземных коммуникаций.

— Я это знаю.

— Но вы не знаете подлинного масштаба. Мы готовимся почти полностью уходить под землю. Не на один год. Будет ядерная зима. И это решение о строительстве одобрено всей моей командой. Вы ж понимаете: «диктатор» — всего лишь красивое слово.

— Не знаю… Говорю-то я, именно с вами… Ладно. А сколько осталось времени до войны?

— Этого я не знаю. На самом деле, это неважно. Вы не поверите, но эта война, скорее наш друг, чем враг. Но мы говорим не о том. Примите как данность: действовать нужно значительно жёще. А вы пытаетесь исповедовать законы и принципы, навязанные вам врагами: свободу, демократию, равенство, братство, рыночную экономику, монетарную политику. И так далее. Этих слов очень много. Доктор наук запутается.

— Так я, ведь, и запутался. Не вижу света в конце туннеля.

— Не нужно об этом говорить. Довольно слов. Я вас не звал, сами пришли. Делайте свой выбор: доверяетесь нам — или нет?

— Нет!! Не убедили! Этого мало. Вы же занимаетесь расизмом и прикладной евгеникой, гнобите женщин, как в «Белом солнце пустыни»! А у меня — Россия, многонациональная страна.

— Я не хочу иметь в будущем распады, наподобие 1991-го года. Для этого и нужно сделать единый народ. Не на словах, как «советский народ», а реально. Базой выбран русский человек. Если некто говорит на русском языке без акцента, соблюдает все законы общества, соблюдает моральные устои и заветы предков — он русский. Даже если он — негр. А если этот некто не хочет напрягаться, учить язык, соблюдать ряд правил — ограничиваем ему число детей и другие права. Никакого расизма. Если не нравится — езжай на все четыре стороны в любую страну.

— Ага, что-то чеченцы не очень от тебя уехали. Четверть народа и половину мужчин уничтожил. Расизм и геноцид.

— А ты в зиндане пробовал жить?

— Это всё понятно. Я даже не осуждаю. Просто констатирую факт. Пойду у тебя на поводу — а ты заставишь моих чукчей и бурятов глаза делать круглыми, чтоб стать русским человеком.

— Не преувеличивай, Лев. Зато оставшиеся чеченцы — лучшие воины в моей армии. Ещё не все ассимилировались, но ручеек вливающихся уже давно стал рекой. Через одно поколение войну между русским и чеченцем сложно будет представить.

— Ну да, ты в платках заставил ходить именно русских женщин. Берёшь всё худшее. Зачем ввёл поражение в правах для женщин? Вперед, в каменный век?!

— Это огромная тема на много часов беседы. Если кратко: это программа борьбы с развратом и депопуляцией, вымиранием, если проще. Есть платок — мужняя жена, нет — потенциальная развратница и шлюха. Мусульмане про наших жён так и говорят, кстати. А в паре муж-жена, нет места демократии и равенству. Западные заморочки: декретный отпуск для отца, больничные по уходу за ребёнком — от лукавого. Природа определила неравенство. Изначально. Глупо идти против неё. Да, в принципе, и из бабы можно сделать космонавта и учёного. Но и Терешковой и Кюри не было никакого смысла облучаться. Плодить нужно здоровых детей, а не уродов. И воспитывать полноценных, развитых человеков, а не людин.

— Не понимаю твоего новояза.

— Да, пофиг. Не бери в голову. Важно понять, что если баба работает на работе, потом приходит домой, метёт квартиру, готовит еду — дети не воспитываются, на них никто не тратит времени. А если не воспитывать — получим невоспитанных. Такая логика. Нет тут никакого равенства, в вопросе полов. Есть, заложенный природой, здравый смысл. Ты пойми, генерал, воспитать хорошего человека: задача труднее интеграла.

— Ладно, не совсем убедил, но остановимся на этом. Что вы будете делать сначала? Да. Да! Да!! Ответ на твой вопрос. Доверяюсь! Вишь — мы уже на «ты» перешли.

— Строить анклавы нового общества. Внутри России.

— А присоединять нас вы не будете?

— Нет смысла. Россия нас сможет разорить, а мы её не спасём. Мы и так стараемся, помогаем, чем можем. Классическая схема с рыбой и удочкой. Есть и ещё факторы. Мы ещё находимся в самом начале пути по воспитанию нового человека и формированию нового общества. А объединение с огромной Россией на любых условиях сведёт всю работу на «нет».

— И что это будут за анклавы?

— Города. Условно изолированные. Как раньше был Севастополь. Проезд: только при наличии прописки. Охраняемый периметр в достаточной окрестности…

— А что — внутри?

— Внутри — наши законы и порядки, весь уклад жизни. СССР-овские.

— Да, понял. И многожёнство?

— Есесственно. Как же без него?

— Разврат!

— Наоборот. Не будем вдаваться в подробности. Наши порядки и законы вам наверняка хорошо известны. Важно принять принципиальное решение.

— Но что это даст всей стране?

— Как это: «что даст»? Ваши люди будут жить в своих городах, своих домах, работать на своих рабочих местах, а не эмигрировать в СССР. Эти города будут развивать высокие технологии, которые США и капитализм не дают возможность развивать в России, города будут платить налоги в бюджет. Но сразу предупреждаю: мало, не больше, чем на момент до нашего шефства. Размер налогов фиксируется и платится именно столько, как бы далеко потом экономика анклава ни ушла вперед. Мы восстановим заводы, построим новые. Мне нужно будет право на всё: на наказание нерадивых и откровенных преступников — в том числе.

— Вы и россиян будете ссылать на шахты?

— А как же? Будем. Иначе не появится стимула. Кнут и пряник должны быть оба в наличии.

— Лишнюю прибыль вы будете пускать на развитие анклава?

— Ну да. А вы подозреваете меня в желании нажиться?

— И каковы будут масштабы? На сколько это растянется?

— Масштабы определяйте сами. Считаю оптимальным количеством пару городов южнее Урала и пару на границе с нами. Все города должны иметь метро.

— Есть препятствия. Их много, но самое главное: это не соответствует Конституции России.

— Вот тут и кроется ваш личный ад, Лев Яковлевич. Вам придётся переделать ельцинскую мерзкую Конституцию 93-го года.

— Но я никогда не наберу в Думе конституционного большинства!

— Вы — нет, мы — да. Более того, даже отмена ряда статей, наиболее критичных для суверенитета России, не может быть сделана обычными путями. А уж принятие новой — ненаучная фантастика.

— Вы что-то придумали?

— Да, но это вам не понравится. И поэтому я вам даже не расскажу. Перед этим вы поездите с экскурсией по нашему СССР, посмотрите, так сказать, пощупаете руками. Вот вам Толик в качестве гида. Будут нужны дополнительные материалы и документы — он найдёт и даст. А после детального ознакомления с нашими успехами, если не передумаете с нами сотрудничать — расскажу вам суть нашего плана.

На территорию России была переправлена дивизия спецназа СССР. Подготовка операции проходила в режиме максимальной секретности. Отдельные исполнители знали части плана, за которые они отвечали. А самое главное узнал только командующий дивизией и только перед исполнением. Легенда переправки дивизии: совместные учения спецназа СССР и спецназа России. В комплект вооружения и снаряжения входили газовые гранатомёты, противогазы, бесшумное оружие и тазеры. После завершения учений спецназ СССР не отбыл на родину, а остался ночевать в России. На сборе офицеров была объявлена особая задача. На постановке задачи присутствовал не только свой командующий, но и Президент России генерал-лейтенант Рохлин. Это должно было снять последние сомнения у личного состава, если бы они появились. Рохлин даже короткую речь толкнул.

«Товарищи офицеры. Я понимаю ваше недоумение поставленной задачей. Но у нас нет выбора. Если мы хотим сбросить с России и её народа оковы США и мирового империализма, то выбора — нет. Нужно дать бой. Этот план, который вам сейчас озвучили, разработан в вашем штабе, но я, Президент России, целиком его поддерживаю. Просьба: на охране объектов стоят обычные солдаты и офицеры, ни в чём особо не повинные. По-возможности: не убивайте, но если будет опасность срыва операции — не колеблитесь ни мгновения».

Не подумайте, что у нас в штабе работают «электровеники». Эту операцию «на всякий случай» разработали давно, сделали несколько «закладок» на будущее. Но и гулять Емцу не пришлось.

Думу созвали на внеочередную сессию. Рохлин внёс пару очень острых вопросов. За день до того были совершены в России ужасные теракты. Ответственность на себя взяла никому не известная «Организация узбекского джихада». Каримов был в шоке. Один из вопросов, который Рохлин вынес на обсуждение: есть ли необходимость вводить чрезвычайное положение и объявлять ли Узбекистану войну. На территории Узбекистана уже несколько лет действовала военная база США. Через неё осуществлялись некоторые «острые» акции и распространялись наркотики по территории бывшего СССР. Поэтому мы с Рохлиным решили «убить двух зайцев». В Москве были введены меры усиленной безопасности. Прения специально были затянуты на самый вечер. Прозападные депутаты не давали ни на что разрешения. Свои депутаты тоже пребывали в недоумении, хотя многие готовы были поддержать Рохлина по первому вопросу и рассмотреть второй после проведения расследования.

Что за страшные теракты мы совершили? Ерунда, три горсовета и два облсовета «переполовинили» в разных городах России. Не переживайте, погибли только агенты врагов, не сильно плохих депутатов — не убивали. Диверсионные группы целых две недели учили фотографии своих депутатов. Подними бойца ночью, сонного, сунь под нос фотографии — он без ошибок должен был за четыре секунды условно убить нужных и оставить в живых правильных. Сами теракты прошли без накладок. Сколько той охраны в гор- и облсоветах? Два милиционера на входе? Обездвижили тазером, не смертельно порезали ножами для вида, блокировали коридоры, ворвались в сессионные залы и провели отстрел. Везде мусолили бюджеты, поэтому депутаты собрались все: больные, хромые и с курортов прилетевшие. Грамотно отошли, «растворились» в городах-миллионниках и исчезли из этой реальности. Вот такие мы ребята: «Организация узбекского джихада».

Наши спецназовцы выдвигались к Думе по нескольким направлениям. Движение людей и транспорта возле здания Думы Рохлин отдал приказ блокировать до утра. Плавно и бесшумно сменялись посты: российские на наши. С нами действовали заодно несколько доверенных офицеров Рохлина. Одна из рот проникла в Думу по правительственному подземному ходу. По периметру работали «глушилки». Никакая радиосвязь, включая мобильную, не работала. На всякий случай были временно захвачены АТС, обслуживающие данный район, выведены из строя кроссы спецсвязи. Обезвредили охрану Думы без приключений. Как-никак, именно это и тренировали много раз. Депутатов взяли в оборот прямо в зале заседаний. Рохлин изложил им наши условия. Сначала многие бузили. Тогда демонстративно отвели в угол десяток и, на глазах у всех, расстреляли. И пяток вражеских журналистов. Пару фракций отходили по почкам, и голосование прошло «на ура». Кто-то смелый всё равно «подгадил»: проголосовал против, но это даже добавило правдоподобия.

Наше предложение набрало конституционное большинство голосов, что и требовалось. Картинку снимали и на свои камеры и на «трофейные». Голосовали несколько раз, чтобы снять зал с разных сторон. Только окровавленный угол не должен был попадать в кадр. И наши солдаты, конечно. После этого, все депутаты были переправлены через военный аэродром в СССР, для допросов с пристрастием.

За что же депутаты проголосовали? За новую Конституцию России, по которой много чего менялось: и подчинённость «международному» законодательству исчезала, и нацбанк становился подконтролен Президенту, и система выборов отменялась, вводились совершенно другие государственные органы, другая подчинённость, отменялись результаты приватизации, национализировалось всё, что только можно. Одним словом, мы не стали резать кошке хвост по кускам, срубили голову чудовища одним махом.

В целом, операция имела много общего с нашей «армией ГКЧП» августа 1991-го года. Некоторые элементы Емец заимствовал оттуда. Но были и отличия. Нам противодействовали не старые боеспособные армия, милиция, КГБ СССР, а разложившиеся колониальные аналоги. Милиция и ФСБ умели только крышевать свои структуры, армия не была боеготова ни физически, ни морально. Очень помогало содействие Рохлина и его людей. По новым законам, Рохлин получал диктаторские полномочия, сравнимые с моими. По всей стране ночью шли аресты. Переправляли самолётами в СССР. Там агентов влияния и капиталистов, а также их пособников, ждали допросы, пытки, шахты. Выспрашивать планировалось только о сообщниках, схемах воровства и таком прочем. Деньги вернуть мы не рассчитывали.

Наутро граждане России проснулись в другой стране. Трансляции по каналам показывали дома депутатов: золотые унитазы, ошейники для собак с брильянтами, сотни гектаров земли, которую захватили «слуги народа». А через одно шли ролики о жизни простых людей, интервью с ними о житье-бытье. Экономисты и следователи с умным видом сыпали цифрами с экранов: сколько и как украл Сидоров, как помогал ему Федотов. Под вечер мы уже прислали первые исповеди из наших застенков. Рохлин пару дней объявил выходным днём, чтоб люди могли посидеть у телевизоров побольше. Передачи даже не повторялись. Компромата хватило бы на сто тысяч «Санта-Барбар». А в это время шли кадровые действия: перестановки, новые аресты, повышения, реорганизации. Почти все судьи были арестованы. Армии СССР и России были приведены в полную боевую готовность. На вопли Запада никто внимания не обращал. По моему совету Рохлин разорвал дипломатические отношения со всеми странами-врагами. Фактически, остались только страны из списка Юревича. Разрабатывал список я, а вишь, как прижилось: Юревича.

В четырёх анклавах: Новосибирск, Омск, Волгоград, Воронеж — мы ввели свои законы и занялись ускоренной модернизацией общества, промышленности. Причём, анклавы были двухконтурными: сам областной город был во внутреннем кольце изоляции, а ещё было внешнее кольцо по границам области. И третья разновидность законов царила в остальной части страны. Там не был ликвидирован малый бизнес, было нечто среднее между старой Россией и законами нового СССР. Впрочем, это слово нужно уже забывать. Отныне были свёрнуты все программы переселения к нам, функции консульств изменились. А мы свою страну переименовали. Рассматривались три варианта: Славянская Русь, Светлая Русь, остановились на Светлой Руси. Как на меня: каша кашенная. Но так решил Горний Совет. Это я так назвал нашу команду, в которую входило уже до пятнадцати человек. В том числе и Лариса Юревич с Рокотовым. Лариса, впрочем, требовала назвать «Святая», но её никто не поддержал. После моих разоблачений роли христианства в упадке страны и народа — вся команда приобрела на их термины аллергию.

Ах, да! Вы же ничего не знаете о наших околорелигиозных делах! За последние пяток лет я провернул кучу дел в этой области.

Сначала, методом мягкого давления, начал «загонять» разновидности христианства в православие. Это толка не дало. Пришлось использовать другие способы. В костёлах «воры» воровали утварь, и «нечаянно» сжигали здания. А архитектура не давала разрешение на ремонт и сносила. А строительство нового здания не разрешала: проект-де не годится. Потом архитектор отказался проект чертить. Чего это он? «Воры» украли деньги, собранные на восстановление, поп «исчез». Пастора адвентистов 7-го дня «прессовали» на полную катушку за сбор десятины: нетрудовые доходы ещё никто не отменял. А какую-то часть денег эти «товарищи» перечисляли наверх: на Запад. Тут и «пособничество врагу» пригодилось. И пресвитер баптистов тоже уехал на шахту уголёк добывать. Разок Западная Украина «взорвалась». Это им стоило ещё десятка тысяч жизней, лишения родительских прав, штрафов. Лет за пять мы ликвидировали все секты и течения, кроме УПЦ и мусульманства. Впрочем, этим «любимчикам» тоже пришлось нелегко.

Иисуса перестали считать богом, а определили как обычного святого. Не меньше, но и не больше. Был некий иерарх церкви, понёс более строгую мораль евреям. Не русам! Евреи его замучили. А потом церковь причислила его к лику святых и сделала легендой. Бога-отца сделали тождественным Триглаву и добавили в служение ипостасям бога: Перуну, Макоши, Хорсу, другим. Это было не просто, не сразу, завершение делал уже Животвор. Все культурные аспекты были максимально приближены к Ведам. Мне эта возня с религией была нужна только для культурных аспектов, утверждения старых, правильных укладов. Светлые боги, которые создали нашу цивилизацию, заселили планету, больше нас не опекают: хоть молись, хоть нет. А к информационному полю мы, белые, и так подключены. Мне от Вед были нужны не ритуалы, а: родовые обычаи, многожёнство, кастовая система. Точнее, от религии нужно было догматическое обоснование. Так сказать: «Боги одобрили дела Диктатора». Расхождения официальной, преподаваемой в школах истории, и новохристианской доктрины никого не смущало. Эта братия всегда твердила нечто отличное от правды: плоская земля, прочая ерунда.

Возвращаясь к делам России. Мы дали своих людей для помощи. Выглядело это так: староста дома назначал себе заместителя и ехал эдаким «комиссаром» в город России. Если староста имел семью — переезжал с семьей. Опыт, на начальном этапе общественного строительства — вещь почти бесценная. Он помогал избегать перекосов и недовольства. Честно говоря, народ за время правления Ельцина и Лебедя так намучился, что чёрту душу готов был продать, не то, что начать жить по новым законам. Если Лебедь просто не справлялся, много слушал американских советников, то Ельцин — реальный враг народа.

Взлёта экономики в разы не случилось, но улучшения в жизни были заметны: в анклавах рост составил 22 %, а по остальной России — 5 % за год в среднем. Это в наших, СССР-овских рублях, практически стабильных. Валюту мы менять не стали. Поставил в план поменять один раз, когда объединимся с Россией. Если. А у нас значение денег и так постепенно падает — зачем лишние траты на замену «бумажек»?

«Международная общественность», а проще говоря, СМИ врагов, хай и визг подняли до небес. Но разрыв Россией дипломатических отношений, выход из «международных» договоров, политика в нашем фарватере не дали никому шансов. Консульства, управление «Р» не успевали управлению «Л» обозначать цели. Люди в России пропадали, умирали от разных естественных причин и несчастных случаев тысячами. Мы не скромничали: «троянские кони» слишком дорого обходятся. Двадцать пять тысяч агентов влияния и шестьдесят восемь тысяч неисправимых коррупционеров — вот итог первого года диктатуры Рохлина. А потом — всё. Вредители и враги народа кончились. Эффект от этих действий превзошёл даже мои оптимистические ожидания: ВВП вырос на сто сорок процентов! Вот, как крали! Постепенно усиливалась интеграция и кооперация нас с Россией. Но до часа «Х», скорее всего, мы не успеем окончательно воссоединиться. После «зачистки» агентов, установления приемлемой системы безопасности в России, мы стали там внедрять некоторые наши новые технологии, не имеющие критического значения. На третий год диктатуры, ВВП России опять сильно вырос: 51 %. Рохлин ликовал. Хотел начать возрождать военную промышленность, но я его притормозил. То, что нужно, мы и так ему разрешали делать. А количество танков и подводных лодок в будущей войне, по моим планам, не будет иметь решающего значения. Мы договорились прилагать силы к расширению анклавов, увеличению количества подземных городов, построению компьютерной сети России. Возражать Рохлин уже не стал — его впечатлила экскурсия по подземному Запорожью. Оно было готово полностью, когда он его посещал в 2000-м году. Остальные наши города начинались позже, поэтому областные центры будут завершены в 2001-2002-м годах.

Теперь Лариса решила ознакомиться с темой второго министра строительства Сладова. Думала, будут проблемы, учитывая, что он — тесть Диктатора. Но обманулась. Тактично и доброжелательно Валентин Андреевич ввёл Ларису в курс всего, что её интересовало, ненавязчиво ввёл в курс того, что не интересовало, цепляя слово за слово, будто плетя кружево, вытягивал из Ларисы поддакивания, выманивал вопросы. Сначала она не знала, как отвязаться от энтузиаста, но на третьем часу «занятий» увлеклась настолько, что сдуру ляпнула, что готова посмотреть реально работу на стройках.

Они выехали в Киевскую Касталию. Как и везде, где использовались новые строительные технологии, там работали роботы.

— Смотрите, Ларисочка, как аккуратно кладёт блоки, видите? Раньше мы использовали внутри оператора. Потом эти комплексы работали в полуавтоматическом режиме. Сейчас они работают в автоматическом режиме с коррекцией. Это значит, что робот кладёт блоки до тех пор, пока есть эти самые блоки. План ему сбрасывают по сети. Программа стала достаточно сложная и гибкая. Это благодаря Рокотову и вашим сокурсницам: Ане и Алёне.

— Да, Валентин Андреевич, я знаю, мои девочки работали по этой теме. Одно время им завидовала: работают по специальности, нет лишних проблем…

— Не переживайте, милочка. Александр очень хорошо о вас и вашей работе отзывается. Вы справитесь. Вот, смотрите: два ряда закончил, теперь переклоняется через стену и «запаивает» швы с наружной стороны. Не все, некоторые, особо неудобные, будут «запаиваться» снаружи потом, в конце строительства. Раньше, в самом начале, «запаивать» приходилось другим аппаратом. А после усовершенствования Тюриным магнитодинамического резака, энергии идёт меньше, процесс быстр и нет нагрева материала. Опять же, раньше, за ними тянулся провод. По нему шла энергия и управление. Теперь они способны на внутренних аккумуляторах работать в среднем около двадцати минут. И связь с ними дублируется по радиоканалу. То есть, при необходимости, эти же роботы способны выполнять в управляемом режиме нестандартные удалённые задачи. Как-то: сходить вниз, принести что-нибудь, самостоятельно дойти до рембазы, помочь в разгрузке. Полной автоматизации мешает только отсутствие полноценного искусственного интеллекта.

— Управляют, как всегда, школьники?

— Да, а что тут такого? Все уже привыкли. Я сам играл с внучкой от старшей дочери. Мне понравилось. Интересно: в игровой реальности к этим блокам и роботам добавляются черви, бандиты, птицы, прочие гадости. Внучка их ловко отстреливает, решает головоломки, и, заодно, строит дом.

— А насколько прочен получается дом без железной арматуры? Может быть, не стоит экономить? Вы меня извините, если вопрос глупый. Я в строительстве ни бум-бум.

— Ничего-ничего. С арматурой, может быть было бы чуть лучше, но испытания показали, что монолитно «спаянный» дом нового типа держит взрывную волну в два раза лучше, чем стандартная блочная многоэтажка. Про панельную и речи нет.

— А окна?

— А вы посмотрите на конструкцию. Видите этот выступ? Это не только элемент водослива. В случае введения военного положения, планируется закрыть все оконные проёмы теми же блоками такой же толщины, что и стены. От прямого попадания обычной бомбы это не спасёт, но если попадёт ядерная бомба в центр базового города, то дочерняя Касталия устоит. Мы эти дома оборудуем аварийной системой вентиляции. Кстати, эту технологию нам подсказали термиты. И одна милая девочка из лаборатории Тюрина. Вообще, наш Днепропетровск богат талантами. Да.

— Боже мой! Какой ужас! Когда я стала посвящённой, стало даже дышать труднее. Как подумаю, что нас ждёт… Ох… Продолжим. Извините, ещё не сжилась с этим. Валентин Андреевич, а хватит ли мощностей, чтобы реализовать программу расселения, которую заставляет внедрять Александр Владимирович?

— Даже и не знаю, что сказать. Если бы нас лет двадцать никто не трогал, то мы бы её закончили. Все заводы были бы максимально роботизированы, люди жили бы в сёлах, в своих домах, управляли бы роботами дистанционно. Туннели мы к половине райцентров уже довели. Но это только малая часть работы. Связь между областными центрами — это пусть будет ствол дерева. Мы почти закончили крупные ветки. И, пользуясь данной аналогией, остались тонкие веточки и листья. Если честно: начать и кончить.

— А в туннелях этих — что?

— Всё. В них — всё. Можно будет в перспективе даже расширить, чтобы там железную дорогу под землей пустить. Пока что там другого типа транспортная система, прокладываем водоводы, газопроводы, кабеля для электроэнергии и связи. Из стадии эксперимента вышли, но находимся в самом начале. Если бы не Рокотов со своей роботизацией и автоматизацией, то страна бы не потянула. А так, потихоньку, помаленьку, движемся.

— Ага, потихоньку. Столько сил у экономики берёте… Я ведь неспроста к вам любопытствовать пришла. Нужно знать, на что буду средства выделять, от других потребностей отрывать.

Ещё одним фактором убеждения Рохлина служили наши успехи на поприще подводной войны. Начиная с 1995-го года, мы создали подводный флот нового типа: диверсионный. Постепенно расширяли его применение, количественный состав, обновляли, совершенствовали оружие. Построили постепенно несколько баз подводного флота: донные, островные, материковые и антарктическую. Донные, они донные и есть — на дне океана на большой глубине. Островные расположены внутри вулканических островов, при нормальном атмосферном давлении. Материковые мало чем отличаются от островных. Различие только в том, что от них протянуты подземные хода вглубь материка предполагаемого противника. Одна из материковых баз — «Английская». Хоть Англия и остров, но база — материкового типа. А самая любопытная — «Ледышка», антарктическая. Она имеет подводный доступ, расположена в глубине ледового поля километровой толщины. У неё особое назначение. А выбор обусловлен одним, но решающим фактором: лёгкостью разрушения льда. Мы смогли создать огромное количество доков и ледовых ангаров для кораблей. Весь масштаб вы узнаете позднее.

Время от времени, враги пытались совершать покушения: то на меня, то на Рохлина, то на членов команд. Я напрягся, но дал всем нашим боевые способности, как у себя: интуитивную стрельбу и тактическое чувство опасности. Стратегическое, к сожалению, передать не получалось. Это сложный навык, а не сидха. Покушения были разные. Несколько больших, с привлечением большого количества боевиков. Самым успешным было то, когда ночью моя жена, Лена, «заразилась» нечаянно боевыми навыками. Тогда была уничтожена вся охрана. Были технологические: мины, фугасы, шахиды, излучатели. Были люди, зараженные инфекцией разной. Были глубокие внедрения агентов, хитрые разработки наших людей. Запомнились только третья жена Кармышова и предательство Лукошко.