Рабыня

Глава 8. Игра в прятки

Боль, сначала тупая, на грани ощущений, вторглась в неспокойный сон Майи. Затем она сверлом прошла сразу по обеим ногам, окончательно прорвав блокаду лекарств, и, наконец, ярким огненным фейерверком взорвалась в голове. Майя широко распахнула глаза, поспешно прерывая крик, но стон сдержать уже не смогла. Взгляд уперся в черную, вязкую темноту. Было ощущение, будто ноги разом засунули в горящие угли, которые к тому же еще активно ворошат кочергой. Сдерживая стон, Майя старалась не шевелиться, в надежде хоть как-то к ней привыкнуть. Спустя несколько минут боль не стихла, а стала неровной, пульсирующей.

– «…пульсирующая боль в ране или рядом с ней – это признак начинающегося воспаления, так же, как и покраснение кожи вокруг раны. Если процесс не остановить, то пациент может потерять руку или ногу, а то и умереть…» – Голос мамы, рассказывающей давний урок, слышался так явственно, что Майя непроизвольно повернула голову, пытаясь разглядеть ее лицо. Но увидела только темноту.

Сдержав стон, она пошевелилась и попыталась сесть. Походный светильник, реагируя на ее движение, включился. Из темноты выступили голые стены каморки. У противоположной стенки блеснули глаза проснувшейся пленницы.

Майя молча перевела взгляд на ноги и потянулась, снять повязку.

Открывшийся вид привел в отчаяние. Краснота, разлившаяся по коже вокруг свежих швов, была отчетливо видна даже в таком тусклом свете, какой давал походный светильник. Сквозь прозрачную защитную пленку были видны разошедшиеся в некоторых местах швы. Видимо, вчерашние нагрузки не прошли даром, а ночью, пока действовало обезболивающее, Майя неловко двигалась во сне. В результате тонкие осколки раздробленных костей пришли в движение и как иглы начали проникать в мягкие ткани и даже прорывать кожу.

Майя потянулась к аптечке, достала новые шприц-тюбики и, не задерживаясь, сделала себе сразу два укола. Судорожно переводя дыхание, девочка молча откинулась на спину.

– Тебе надо к врачу. Просто так это не заживет. – Принцесса приподнялась на локте, пытаясь лучше рассмотреть открывшуюся картину.

– Нет, в больнице меня схватят. А подпольные врачи просто сдадут за деньги.

– Ну, ты не дура после этого? Да у тебя воспаление пошло! Если сейчас не остановить, отрежут ведь ноги. Как тогда побегаешь? Если, конечно, вообще выживешь.

– Лучше сдохну тут, но в ошейник обратно не вернусь. Кстати, а неплохая компания! – Майя, глядя куда-то в потолок, со злостью сжала кулаки.

– Мертвые не бегают. А в рабынях можно поправиться и сбежать снова, – пыталась достучаться до голоса разума принцесса.

– Ну да, поправлюсь я, как же. Мне вон даже ноги не собрали. Врач только фиксатор поставил. Сказал, и так заживет. Возиться с рабыней не захотели, сказали переться в дворцовую больницу. Можно подумать, там кто-то со мной будет разбираться. Меня вообще на следующей неделе продать должны были. – Майя перевела недобрый взгляд на свою заложницу – А тебе-то что? Ну сдохну я, что за печаль? Инструменты есть, дотянешься, если не найдут раньше. И вся недолга. Не хочешь свою будущую живую игрушку потерять?

Принцесса Иллисиана замерла, недоуменно глядя на лежавшую Майю. Потом до нее дошел смысл сказанного.

– Я же на самом деле помочь хочу. А тогда я сгоряча сказала. Не имею я привычки людей в игрушки превращать!

Полный возмущения и обиды взгляд принцессы на Майю не произвел ровным счетом никакого впечатления. Она только скептически хмыкнула.

– Ну да, конечно.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Да ничего. Мне вообще побоку, что ты, что вся твоя семейка с твоим братом, да и ваша жизнь. Век бы с вами не пересекалась.

– Мы-то тебе что сделали? – Цепочка наручников принцессы негромко звякнула, когда она всплеснула руками. – Где ты с нами пересекалась?

– Да ничего не сделали, только купили, да ошейник в вашем дворце надели. А то, что не пересекались, так это ведь временно.

– Это как? – Иллисиана недоуменно сдвинула брови.

– А так. Да и вообще отстань. И без тебя тошно. – Майя заметила, что едва не проговорилась о запрещенной некогда теме ее обучения. А это значило, что мнемоблоки в ходе вчерашних потрясений были сорваны или нарушены. – Если действительно хочешь помочь, посоветуй лучше кое-что. Вчера хвасталась, что ты чуть ли не хирург с дипломом. В аптечке есть пять ампул анарегина. Он ведь ускоряет заживление вроде?

– А ты откуда знаешь?

– Так, слышала как-то.

– Хм-м, опять твой папа, наверно?

– Ну, так как?

– Ну да, он в несколько раз ускоряет регенерацию костей и тканей. Только тебе его сейчас нельзя.

– Почему?

– Почему, почему, – неохотно начала объяснять Иллисиана. – Он только ускоряет регенерацию, ну заживление по-твоему.

– Слушай, принцесска, представь себе, я знаю, что такое «регенерация». Не хочешь нормально говорить, не надо.

– Да неужели! Ладно, бездна с тобой. – Пленница поудобнее устроилась на спальнике и продолжила: – В общем, с помощью этого средства можно заживить перелом дней за шесть. Пять ампул это как раз полный курс. Только жрать будешь как лошадь, и шрамы останутся.

– Это не проблема, в кофре продуктов на две недели для целого отделения. Сублиматы, правда.

– Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Анарегин ТОЛЬКО ускоряет рост тканей. Он не собирает обломки и ничего не выводит. Для такого вообще ни лекарств, ни машин не придумали. Только ручками. А в твоем случае ткани срастутся, некоторые кости тоже, но плохо и неправильно. А другие обломки и вовсе останутся свободными. При движении они начнут резать ткани и снова ломаться.

– Вот ведь… Единый! – содрогнулась Майя, явственно представив себе нарисованную картину. – Что же делать? В таких дозах обезболивающего мне хватит только на пару раз. Завтра уже выть начну.

Принцесса с сомнением и каким-то сочувствием смотрела на удрученную девчонку.

– Ты точно к специалистам не пойдешь?

– Я уже сказала. Найдешь себе другую игрушку.

– Все же, когда окажемся во дворце, я тебя взгрею. – Принцесса грустно вздохнула и вытянула ноги вдоль лавки. Чем привлекла недоуменный взгляд Майи.

– Ну, а пока могу предложить другой вариант.

– Какой же?

– Ну, я уже говорила, что прошла курс помощницы хирурга и сдала зачет.

– Допустим.

– Так вот, на зачете у меня был крестьянин, которому на руку упало что-то с грузовика. В общем, ему раздробило кисть на правой руке. Моя задача была достать все осколки и сложить из них кости так, чтобы можно было запустить регенерацию. Правда, мы там использовали другой препарат, но это не важно.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, я могу попробовать сделать то же самое с твоими ногами.

– Решила развлечься, да?

– Я предложила, а дальше понимай, как хочешь. – Иллисиана легла на спину и завела за голову руки.

Молчание продлилось несколько минут.

– Слушай, вашество, а ты действительно это сможешь сделать? – сдалась Майя.

– Я сказала, что могу попробовать. Ты ведь все равно собралась сдохнуть тут. Так почему бы и нет?

– Что требуется в ответ? – Майя, заинтересовавшись, даже приподнялась на локте. – Отпустить тебя сейчас я не могу. Сразу предупреждаю.

– И не надо! Даже интересно, сколько времени нашим теням потребуется, чтоб нас найти?

– И все-таки? – вернула Майя разговор в интересующее ее русло.

– Твои «принцесски» и «вашес-ство» почему-то действительно сильно раздражают. Ты прекратишь дразниться и будешь обращаться нормально. Я ведь тоже могу тебя «рабынькой» звать, но не делаю этого.

– «Ваше высочество» по мне слишком длинно, может, «госпожа»? Извини, «хозяйкой» или «моей госпожой» называть не буду. Пока к тебе в покои не приволокут.

– Зачем ты так? – Принцесса с обидой смотрела на Майю. – У меня ведь имя есть.

– Э-э-э. Извини, леди Иллисиана?

– Можно просто по имени.

– Да? Ну-у-у ладно, только эти ваши полные имена пока выговоришь, забудешь, с чего начала. Тебя сильно будет задевать, если сокращу до Иллис или Иль?

– Мама мне часто говорит, что наглость – второе счастье. – Иллис удрученно покосилась на Майю.

– Что, так часто даешь повод? – не осталась та в долгу.

– Во дворце от меня вся прислуга бегает! – с заметной гордостью произнесла гроза всех посетителей дворца.

– Слышала уже. На нижних у тебя все косточки чистенькие – промыли. Меня, кстати, Майей зовут.

– Надо же! Приятно познакомиться! – с иронией заметила принцесса.

– Да уж. Еще скажи, что рада встрече.

– Ну, лучше поздно, чем никогда!

Девочки рассмеялись и с новым интересом разглядывали друг друга. Даже на перезвон цепочки от наручников они не обратили внимание.

– Ну, что? Займешься моими ногами? – Майя снова стала серьезной.

– Знаешь? Твое упрямство тебя до добра не доведет! Давай, пока я не передумала. Надо подготовить лавку. В кофре должны быть стерильные инструменты и жидкость для обеззараживания.

– Ага, есть. Вот держи.

Майя принялась быстро доставать из аптечки упакованные в стерильную оболочку разнообразные инструменты и баночки.

Затем поднялась и переложила с лавки свой спальник. С усилием сдвинув ее на середину комнаты, она организовала таким образом своеобразный стол рядом с Иллисианой.

– Наручники мешать будут. Но ведь сбежишь?

– Сказала же, что не сбегу. Да и куда? Местные меня вычислят, и не факт, что нашим передадут. Сама же говорила.

– Ой, тебя точно передадут, никуда не денутся. Связываться с тенями – себе дороже. Меня вот, может, и нет.

– Ну, цепь действительно мешать будет. Привяжи за ногу, что ли. Раз не веришь.

Майя, кивнув, быстро отомкнула ключом наручник и щелкнула им на ноге.

– Извини, но мне так спокойнее. Я ключ около двери положу, чтоб ты не достала.

Майя быстро прошла к входной двери, до которой пленнице было не добраться, и положила ключ на полочку над ней. После чего вернулась обратно.

Присев на лавку, она вдруг побледнела и замерла, с испугом наблюдая, как нежданный доктор протирает специальной жидкостью поверхность будущего хирургического стола, расстилает на нем стерильную пленку, расставляет все три светильника так, чтоб их неяркий свет падал как можно лучше, а затем моет руки в той же жидкости. Заметив состояние своей пациентки, принцесса остановилась и некоторое время смотрела на нее.

– Может, все-таки передумаешь?

Майя молча покачала головой и, аккуратно сняв одежду, легла.

– Мало того что наглая и глупая, так еще и упрямая! – Вздохнула, как взрослая, принцесса. – Ну, держись тогда.

– На себя бы посмотрела. Ты еще и самоуверенная. Мама всегда говорила, что самоуверенность в таких делах последнее дело.

– Хм, еще и мама умная! Кто же у тебя родители все-таки? – Иллис склонилась со шприцем к легшей на спину Майе.

– У меня были самые лучшие родители, и не лезь с этим.

– Ну, извини.

Введенные лекарства действовали безотказно. Майя практически ничего не чувствовала и лежала спокойно. То, что операция уже началась, она поняла только по хрусту разрезаемой защитной пленки, то сих пор фиксировавшей стопы.

Приподняв голову, она посмотрела на действия нежданного хирурга. Та не спеша очистила кожу специальной жидкостью, обернулась к разложенным на соседней лавке инструментам, взяла скальпель и рассекла грубые швы.

Устав смотреть, Майя снова опустила голову на лавку и уставилась в потолок.

– У тебя действительно неплохо получается. Долго занималась? – чтоб не молчать, она решила продолжить разговор.

– Больше года. Когда мама переговорила с доком, я думала, что она передумает. Ну погоняют по теории, и все. А док меня через месяц с лекции на практику погнал. В морг, между прочим. Первое время, знаешь, как тошнило? Я даже подойти к столу боялась. И вообще на мертвяков смотреть не могла. А док еще издевается. «Какой же ты приме-е-ер подаешь, что помощники скажут о дочери рода правящих…» – передразнила Иллис неизвестного доктора.

– Не знала, что аристократы занимаются такими делами. Ты говорила, он граф?

– Обычно старшие рода идут на службу в армию или в управление. Но бывают и исключения, кто им будет мешать? Вот док из таких.

Иллис некоторое время молчала и что-то сосредоточенно обдумывала, внимательно рассматривая каждый извлекаемый осколок.

– Слушай, Майя, я не пойму что-то. У того крестьянина от бревна были мелкие кусочки в месте перелома. Маленькие, конечно, их даже на ощупь пришлось искать. Док требовал, чтоб я, как «на поле боя», без ничего, только пальчиками делала, – снова заговорила Иллис, не прекращая работы. – Ты тоже говорила о каком-то бревне, это ведь похоже должно быть?

– Ну, вроде так, а что? – Майя по-прежнему апатично смотрела в потолок, но разговор поддержала.

– Да у тебя осколки какие-то странные, совсем не похожи на те, что я видела. Тонкие и длинные, как иглы! Как такое может быть?

– Не знаю, – Майя равнодушно пожала плечами. – Сказали, что на ногах лежала балка и все. Может, из-за того, что балка.

– Ну, не знаю. Такое впечатление, будто у тебя кости не ломались, а раскалывались вдоль, по длине, причем каждая по отдельности. Вот же! Они еще и острые. Я палец порезала.

– Ты аккуратней там. Это все-таки мои ноги. И твоей крови мне не надо.

– Раньше думать надо было. Теперь уже лежи. Прекращать нельзя. У меня нет фиксирующей пленки. Надо клеить, а то совсем без ног останешься.

Время текло медленно. Девочки явно не рассчитали своих сил, самоуверенно начав операцию сразу, как только приняли решение. Из-за раннего пробуждения они не смогли отдохнуть. Снова начала наваливаться усталость. Но напряжение не спадало, и спать пока не хотелось.

Спустя час-полтора Иллис прикрыла поле деятельности специально приготовленной пленкой, чтобы прерваться для короткого отдыха.

– Ты полежи, только ногами не двигай, хорошо? А то у меня руки начали дрожать. Я не думала, что будет так сложно. На зачете справилась за час. Хорошо, средств для остановки крови тут достаточно. Так что много ее не потеряешь. Ты есть хочешь?

Майя отрицательно качнула головой. Она поняла уже, что быстро все не закончится. Доверять своей нежданной помощнице, учитывая разделяющую их пропасть, она не собиралась. Но все же упрямо считала, что принятое решение лучше, чем идти сдаваться. Она хорошо помнила равнодушные глаза медсестры в палате. Да и доктор ограничился только тем, чтобы она смогла уйти из лазарета. И не верила, что в больнице кто-то будет возиться ради ее ног. Готовность похищенной принцессы помочь была неожиданностью, тем более что она вызвалась сама. Это внесло некоторые сомнения в сложившееся за время пребывания на нижних этажах мнение о принцессе как о вздорной и капризной девчонке, не желающей ни с кем дружить.

Девочки какое-то время провели молча.

– Ладно, продолжим. – Иллис наконец потянулась и встала. – Все равно не отдохнешь теперь толком.

Слегка прилипшая к открытой ране пленка была аккуратно снята. В этот момент Майя неприятно вздрогнула. Вместе с обычным тянущим ощущением в бесчувственных ногах, когда там что-то делали, возникло ощущение слабой боли.

– Что? – сразу среагировала на дрожь Иллис.

– Кажется, блокада перестает действовать. – Майя беспокойно приподняла голову и постаралась разглядеть что-то в ногах.

– Лежи, не дергайся. Я постараюсь побыстрее. У нас еще четыре шприца. Должно хватить.

Иллис достала длинный ремень от штанов, быстро просунула его под лавкой и вручила оба конца в руки Майе.

– Вот, держи на всякий случай.

Потом взяла второй ремень из другого комплекта, и туго перехватила ноги пациентке вместе со скамьей.

– Это чтоб не дергалась, а то одной рукой держать приходится.

Снова вымыв руки, она ловко сделала новый укол и вернулась к прерванному занятию.

– Ну, что там? Долго еще? – Вопрос прозвучал спустя еще час, когда Майе надоело пялиться в потолок и слушать тихую ругань принцессы, удивляясь, откуда такая девушка, вся из себя венценосная, могла услышать подобные слова.

– Долго, я только три кости собрала. Тут света очень мало, ничего не вижу, все на ощупь приходится делать. Что, опять болит? – Иллис устало откинулась назад.

– Пока нет. Просто неприятно. Ты лучше прервись. Не хотелось бы, чтоб все было напрасно.

– Ничего, у меня очень чувствительные пальцы. Только собирать трудно. Осколки длинные, но слишком тонкие. Так сразу трудно понять, где какой должен встать. Все на ощупь.

– Наверно, ты неплохая, – после непродолжительного молчания вдруг призналась Майя. – Вон, даже помочь согласилась. Я всегда хотела подругу, даже сестру-близняшку. Ну, чтоб вместе в школе, на уроках. Хотела, чтоб весело было. У меня был младший братик. А теперь вообще никого. Дура, наверно, да.

– В семьях старшей аристократии не принято заводить дружбу, со мной обычно хотят подружиться из-за каких-нибудь привилегий. Сейчас или когда я вырасту. Слуги все взрослые. Так что не знаю, у меня нет постоянных подруг. Те, что были, присылались взрослыми специально, чтобы что-то получить от моей дружбы. А в семье я сейчас младшая. Все братья старше меня. Общаюсь только с родным братом Виртом, наверно, это можно назвать приятельскими посиделками. По крайней мере, я уверена, что ему ничего от меня не нужно. Но он тоже сейчас редко появляется. Есть еще старшие двоюродные, но они уже взрослые. И редко появляются при дворе. Заняты на своих участках управления.

Отмахнувшись, Иллис потянулась к аптечке:

– Давай сделаю тебе еще укол и продолжим.

Иллис вынула шприц-тюбик, уже привычным движением сдернула колпачок. Секунду посмотрев на него, недоуменно пожала плечами и вынула второй.

Майя, удивленно смотрела, как один за другим на свет были извлечены все шприцы с лекарством.

– Ты чего?

– Они пустые! – тихо прошептала Иллис.

– Ч-чего? – не сразу разобрала Майя.

– Они пустые. Все.

Смысл сказанного не сразу дошел до Майи. Она еще несколько секунд молчала, пока осознание катастрофы не проникло в разум.

Некоторое время девочки с ужасом смотрели друг на друга. Уже начиная осознавать, что же натворили. Полностью отрезанные от окружающего мира, на шестом уровне под землей ожидать помощи было неоткуда. Майя судорожно сглотнула. Затем медленно перевела взгляд на тюбики.

– Н-но как же так?

– Так, спокойно, без паники. – Принцесса лихорадочно перебирала разложенные инструменты. – У нас еще есть полчаса. Я сейчас все фиксирую, и мы выходим на связь. Во дворце я переговорю с доком. Ты мой пациент, с этим он спорить не будет. Он всегда утверждал, что пациента нельзя бросать. Он поможет. Я тебя в нашу лечебницу засуну. Вылечишь ноги, а там беги куда хочешь. Я тебе даже ручкой помашу. Из окошка, ага, из своей спальни.

Иллис схватила пакет с бинтами и собралась его разорвать. Испуг Майи во время торопливого монолога принцессы притих. При последних словах принцессы она нахмурилась и помрачнела.

– Стой! Этого не будет. – От резкого окрика Иллис замерла и возмущенно глянула на нее.

– Ты что, не понимаешь? Обезболивающего нет! Совсем нет! Во всей упаковке было только пять заправленных шприцев!

– Я поняла. Но чего ты-то паникуешь? Шприцы для меня были.

– Нет, ты все же не понимаешь! Без обезболивающего ты не выдержишь!

– Это мои проблемы! И это ты не понимаешь! Я больше не дам надеть на себя ошейник! А ты… Ты только и можешь нос задирать. «Могу то, могу се», зачеты сдавала! Да мамочка словцо замолвила, чтоб любимая дочка на публику сыграла, а ты и возомнила себя великим хирургом. Я тоже хороша! Да какой дурак императрице будет перечить! Подыграл, где надо, а под конец, небось, подобрал пациента для зачета твоему высочеству, чтоб без проблем все прошло и со стороны поверили. Вот и весь зачет! А сейчас до тебя дошло, поняла, что ничего не можешь, и в кусты. За меня она переживает! Как же!

Майя говорила торопливо, проглатывая окончания слов и будто захлебываясь. Она пыталась вылить на принцессу все свое отчаяние и беспомощность.

– Что-о-о! Да как ты… Да я, если хочешь знать!..

– Не хочу, – резко отрубила Майя и начала подниматься. – Если не можешь или не хочешь, так и скажи. Обойдусь. Не цаца какая-нибудь.

– Да нельзя сейчас оставлять все как есть! У тебя уже воспаление начиналось. Сейчас защиту даже восстановить нельзя. Через пару дней загнешься. А блокада сойдет, ты на стенку полезешь.

– Не полезу. Я под плетью звука не издала, как ни полосовали. Даже когда экзекутор мне спину до ребер раскроил, молчала. Только сознание потеряла. И тут выдержу.

– Ну и Единый с тобой! – Иллис резко надавила на грудь Майи. – Если так настаиваешь, я продолжу. Только потом чтоб с того света мне не снилась. Сама настаиваешь.

– Нужна ты мне на том свете! Дай что-нибудь в зубы взять. Когда пороли, научили, чтоб зубы не крошились.

Иллис сердито огляделась, увидела несколько деревянных палок толщиной в два пальца, валявшихся неподалеку, и, схватив одну, сердито поднесла ко рту Майи.

– Эта подойдет?

Майя молча зажала палку зубами и откинулась на спину.

Иллис все так же раздраженно заняла свое место и неуверенно посмотрела на нее.

Та только сильнее сжала зубы.

Следующие полчаса прошли довольно спокойно. Иллис, сосредоточившись на слишком тонких осколках, почти забыла о неумолимо приближающемся конце действия лекарств. Но когда поначалу мелкая дрожь сменилась первой судорогой, отдернула руки от раны и испуганно подняла взгляд.

Майя, судорожно вцепившись в ремень, тяжело дышала и смотрела в потолок широко раскрытыми глазами. Лицо было мокрым от пота, а деревянная палка в зубах уже заметно помята.

Почувствовав взгляд Иллис, Майя медленно перевела затуманенный болью взгляд на нее.

– Может, прекратим? Слушай, ну думай что хочешь. Только давай все остановим.

– М-м-м. – Майя замотала головой и с яростью посмотрела на Иллисиану.

– Ну ладно. Мне все равно. Сама захотела, дура.

Иллис снова наклонилась к ногам.

С этого момента учащенное дыхание, сдавленные стоны и дрожь во всем перенапряженном теле не позволяли Иллис сосредоточиться на своих действиях. Руки начали мелко дрожать, из-за боязни причинить еще большую боль, ее движения потеряли твердость, и все чаще неуверенно замирали над раной. Иллис начала нервничать.

Наконец, в какой-то момент, зацепив особенно глубоко спрятавшийся осколок, она, неловко потянув, не смогла его вынуть. Раздраженно зашипев, Иллис заново перехватила зажимом кончик обломка, стараясь его не сломать, и медленно потянула на себя. По ноге прошла волна особенно сильной судороги. Ремень, перехватывавший ноги на уровне колен, не смог удержать рывок. Нога резко дернулась, обломок легко вырвался, попутно разорвав ткани. Громкий вопль заставил Иллис отскочить от стола. Но крик резко прервался, а выгнутое дугой тело вдруг расслабленно рухнуло обратно. Испуганно охнув, Иллис нагнулась к лицу девочки и только тогда сообразила, что она потеряла сознание.

Поспешно обернувшись к кофру с аптечкой, она достала коробочку с пластинками, пропитанными нашатырем, и, уже открыв крышку, замерла. Несколько секунд постояв в задумчивости, принцесса медленно положила коробочку рядом с инструментами и прикрыла крышку.

Потом пощупала пульс и осторожно потянулась к операционному полю, не сводя глаз с бледного лица девочки.